ПЯТНИЦА. Она знала, что это случится. Знала твёрдо, уверенно и спокойно. А вот теперь её слегка трясло, – всё начало сбываться здесь и сейчас, это было неизбежно и немножечко страшно.

Он позвонил:

– Привет! Я почти приехал, ты готова?. .

– Готова – не то слово! Привет, солнце! Я уже вся в нетерпении.

От страха она попыталась закрыться иронией, – не помогло. Тогда глубоко вздохнула, привычно сказала себе, что всё будет хорошо. Улыбнулась и зажмурилась от солнца, удивляясь, что народу в этот час на вокзале немного, что все идёт своим чередом, и только она стоит тут как на иголках в предвкушении такой желанной встречи.

Всё сделала как надо: на привокзальной площади ожидало такси, сама в новом красивом платье, под которым новый красивый лифчик в тон и совершенное отсутствие трусиков. Большая двуспальная кровать застелена свежим бельём, генеральная уборка накануне здорово вымотала, но результат стоил того, нагреватель воды подключен, наготовлено дня на три безвылазного пребывания в кровати. Мысленным взором окинула всю эту "картину маслом" и опять улыбнулась, вполне довольная собой. Да, всё будет хорошо!

Наконец поезд полностью втянулся на платформу. Открылись двери вагонов, и проводницы привычно протёрли поручни грязными тряпками. Она уже подходила к нужному вагону, вглядываясь в первых сошедших пассажиров, но нет, его нигде не было видно. Да вот же он! Выносит какие – то тюки и баулы, помогая бодрой старушке сойти с поезда. "Бодхисатва", – отметилось само. Понимающе улыбаясь краешками губ, шагнула навстречу и немного стеснённо обняла.

– Ну, здравствуй, Наталюшечка! – рукой сдвинув её волосы в сторону, прижался губами к мочке уха, туда, где болталась её любимая серёжка в виде рыбки.

– Ой, ну вот, опять?. . – покраснела и почти смутилась. – Так только тебе приходит в голову меня называть, – засуетилась, не зная как себя вести и что говорить здесь, на людях.

Мимо прошла молодая парочка, обменявшись с ним последними "пока" и "счастливо!"

В открытое окно вагона ревниво смотрела молодая женщина.

Бодрую старушку встречали такие же бодрые родственники. Он специально оглянулся, чтобы проверить это, здесь всё в порядке.

– Ну, пошли? – легко закинул спортивную сумку на плечо, обнял её за талию, слегка прижав к себе, и уверенно зашагал к пешеходному мосту.

Ничего не помогало. Год ночей, проведённых вместе по разные стороны интернета и срочные телефонные согласования, буйные фантазии в одиночку и виртуальный секс вдвоём, всё это сближало, конечно. Но сейчас она всё равно чувствовала себя неловко. Вот куда деть руку, тоже обнять за талию? Попыталась, но идти так было неудобно, хотя и здорово волнительно. Как бы между прочим увернулась и взяла его просто под руку. Скрывая переживания, болтала без умолку "посмотрите налево, посмотрите направо". Он послушно смотрел, удивлялся, шутил и смеялся.

Подошли к машине, она познакомила мужчин друг с другом, бросили сумку в багажник. На заднем сиденье откровенно прижались друг к другу и, наконец, внимательно посмотрели друг другу в глаза. Поехали.

– У тебя глаза женщины, "забывшей" надеть трусики, – прошептал он ей на ухо и отодвинулся, как бы высматривая иные подтверждения своей догадки.

– У тебя плохо со зрением, – счастливо смеясь, она откинулась и совершенно расслабилась, – все страхи исчезли, на смену им пришла игра.

– Да? Давай – ка проверим, что – то мне подсказывает, что я прав, – его рука нежно скользнула по её бедру, и, захватив кусок ткани, медленно потянула платье вверх... Когда показались голые коленки, она не выдержала, и, взвизгнув, отскочила, хотя и не очень далеко. Он попросил водителя срочно остановиться.

Никто не понял, в чём дело, но машина тут же прижалась к обочине. Все вопросительно смотрели на Алексея, пытаясь понять, что случилось: плохо стало, что – то забыл? С самым серьёзным выражением лица, выждав театральную паузу, он вдруг объявил: "Мы никуда не поедем, пока ты сама не поднимешь свою юбку!" Водитель, ухмыляясь, отвернулся и тайно подмигнул ей в зеркало; они были знакомы триста лет, и он прекрасно видел, что эти двое играются как дети, так же искренне изучая друг друга и забавляясь ситуацией.

– Совсем – совсем не поедем? Или всё же медленно тронемся, пока я буду её тихонько приподнимать? – в её глазах плескались настоящие бесенята. – Если я окажусь права и покажу тебе трусики, то ты сочинишь гимн моей целомудренности! – с вызовом "пошла ва – банк".

– Согласен! Но уж если я окажусь прав, то ты покажешь свою голую попочку не только мне, но и ему, – кивнул в сторону водителя.

С видом обречённой на мучения, она стала медленно приподнимать подол платья, невинно потупив озорные глазки... Чем выше оголялись ноги, тем интереснее становилось самой, что же она там увидит? А он... он смотрел на её довольное личико, почти не выказывая интереса к происходящему. Мельком взглянув на открывшийся треугольник голого лобка, удовлетворённо хмыкнул и бросил небрежно: "Сергей, ты давно не видел стриптиза? У нас появилась актриса для "домашнего видео". Две пары заинтересованных мужских глаз выжидающе уставились на неё.

Внимательно оценив их решимость добиться выполнения условия спора, она развернулась на сиденье и, встав на коленки, быстро мелькнула платьем, рассчитывая отделаться малой кровью. Ан – нет! Моментально оценив её маневр, левой рукой он с силой прижал её поясницу к спинке сиденья, а правой бесстыже заголил её попку и медленно, с наслаждением погладил вкруговую. Как бы раздумывая, раздвигать или нет, еле касаясь, пальцами провёл по складочке половинок... И ровно в ту секунду, когда она готова была дёрнуться и увернуться, быстро шлёпнул и отпустил.

Как ни в чём не бывало, поехали дальше. Она отрешённо смотрела в окно, и только лихорадочно горящее лицо выдавало её состояние; он примиряюще обнимал и мягко целовал её волосы у виска.

Добро пожаловать, Лёшенька!

– Стой, где стоишь! – не успели зайти в квартиру и бросить сумку с дороги, она с загадочным видом исчезла за углом. Вернулась быстро, в руке, на манер заправского официанта, держала блюдце с высоким запотевшим стаканом с минералкой. И вдруг запела хорошо поставленным приятным голосом на манер цыган: "... К нам приееехал наш любииимый, Лексей Лексеееииич, даааарааагоой!" С видимым удовольствием, он взял стакан и почти залпом выпил прохладную минералку с весёлыми пузырьками. В конце, как и полагается, размахнулся и... Ужас на её лице заставил его смеяться так радостно, что и она прыснула и звонко расхохоталась. Наконец, ему можно было пройти и реально увидеть её квартиру, её логово, то гнёздышко, где они вместе проведут ближайшие десять дней.

Увиденное понравилось; всё так и представлялось ему когда – то. Небольшая, вся как бы наполненная воздухом и светом, квартира была вызывающе чистой и приветливой. Во всём чувствовался порядок и основательность, что было ему здорово близко. На кухонном столе букет сирени, подсвеченный с окна ослепительным солнцем, напомнил о подарке, что лежал в боковом кармане сумки.

– Да, кстати, я ж к тебе не с пустыми руками приехал, пойдём, ты мне поможешь достать подарок.

– Он что... такой большой?! Ты уверен, что мы справимся с этим? А как я смогу помочь? – Она почти вприпрыжку радостно бежала за ним в комнату, где осталась сумка, а он шутливо как бы случайно загораживал собой проход, искусно усиливая её нетерпение.

Он присел на кровать перед сумкой и достал его. Это была коробочка размером с небольшую обувную, красиво оформленная яркой бумагой и слегка примятым бантом. Задумчиво протянул её так, чтобы она точно не достала. "Какие же удивительные у него глаза", – залюбовалась она, протягивая руку, и... не заметила, как оказалась рядом с ним на кровати.

"Если долго репетировать, и то так красиво не получится", – глупые мысли лезли ей в голову независимым вторым планом. А на первом... на первом плане были его неотвратимо и медленно приближающиеся губы, легко и нежно коснувшиеся краешка её рта. Касание повторилось, повторилось ещё... Прикрыв глаза, она отвечала так же нежно, почти соревнуясь изысканностью соприкасаний. Их пересохшие губы постепенно освоили покрасневшие щёки, изгиб бровей и впадинку за ухом... Оба наслаждались моментом первого узнавания, затягивая бурное проявление эмоций как можно дольше. Казалось, они выпали из времени и пространства.

– Ты наверняка голодный, – тихо прошептала она, пытаясь сбросить пелену дурмана.

– Как стадо слонов, – так же тихо, но очень двусмысленно согласился он, нежно целуя её в самый кончик носа.

– Тогда пошли, – не то, чтобы руки – ноги слушались, но он помог ей встать и вернул в действительность фривольным шлепком по попке. – И ты знаешь, пришлось перерыть весь интернет, чтобы понять, чем можно тебя кормить, – она показала язык и, смеясь, увернулась от повторного шлепка.

За три минуты на столе оказались вазочки с творогом, красиво украшенные вишней, ломтики сыра, ветчины, хлеба, кружочки сладкого перца невероятно жёлтого цвета, сок, кофе. Последнее, конечно, для себя. Она пила кофе и любовалась этим сильным красивым мужчиной, активно и с удовольствием поглощающего свой завтрак.

Вместо банального "спасибо", он макнул её указательный пальчик в кофе, сладко облизнул его, и, почти мурлыкая, отвалился на стуле, потягиваясь и жмурясь на солнце. "Большой, сильный котяра", – с удовольствием отметил второй план. Первый безмолвно блаженствовал...

– Так говоришь, горячую воду отключили? И как я теперь буду мыться с дороги?

– Ну как, как... Как всегда мылись, когда отключали воду? Сейчас найдём кастрюлю побольше, часа через два она закипит, тогда и помоешься, – даже не подумав сдвинуться с места, она откровенно дразнилась.

– Я столько ждать не намерен, – решительно встал, на ходу расстёгивая рубашку. – О, да у тебя тут и правда красиво! – донеслось уже из ванной.

– Ты что, не верил мне? Я тебе когда – нибудь врала?! – она потянулась следом, не в силах быть дальше полуметра от него.

В ответ он взял её за подбородок и внимательно посмотрел в глаза.

– Ты же знаешь, что это бесполезно.

– Ну, потому даже не пытаюсь, – она изобразила "предельную честность", широко распахнув хитрющие глаза.