Они шли по коридорам, все аудитории были безнадёжно закрыты. Тогда они поднялись на самый верх, на четвёртый этаж, и там, в женском туалете, он прислонил её к окну, задрал юбку и смачно шлёпнул по попке. Звук в пустой комнате звучал потрясающе. Для удовольствия послушать его ещё раз, он повторил шлепок, её попка раскраснелась, писечка потекла, она глубоко и сильно задышала.

– Лёшечка, выеби меня, выеби меня как последнюю шлюшку! – она отклячила свой зад ещё сильнее.

Не торопясь, он помыл руки, подошёл к её голой заднице и нежно погладил каждую половинку в отдельности, слегка ущипнул торчащие между ног половые губки и развёл их в стороны. Медленно запустил пальцы внутрь и стал хозяйничать там. Он то проверял точку g, то состояние клитора, раздвигал и закрывал губки, обхватывал ладонью весь "пирожок", теребил малые губки, гулял пальчиками между писечкой и попкой, волнуя её. А то вдруг неожиданно снова хлопал по ягодичкам, приговаривая: "Давай, милая, давай! Раздвинь ножки как следует, покажи мне, какая ты мокрая и красная, я хочу это видеть". От всего этого она окончательно поплыла и со стоном выдавила призыв "внутрь!" Он догадался вставить ей сразу четыре пальца и двигать ими всё время, пока она бурно кончала...

Он лично достал влажные салфетки и протёр ей всё между ног нежно и заботливо. Сам же поправил юбку и нашёл расчёску в сумочке. Если бы кто зашёл в тот момент, решил бы, что ей плохо, а он ухаживает за ней по доброте сердечной.

Из здания выходили под беззаботное распевание: "Хороши весной в саду цветочки... " Её розовые щёчки и блестящие глазки после секса подтверждали народную мудрость о том, что "ещё лучше девушки весной".

Не долго думая, сели в маршрутку и поехали к озеру, в родной для неё район. По пути она рассказывала разные истории, связанные с этими улицами и домами, а он внимательно слушал, уточнял, и будто не было для него сейчас ничего важнее на свете, чем её тихий голос и этот неспешный рассказ.

Озеро было в двух шагах от остановки, его это здорово удивило. Вечернее закатное солнце давало красивые отблески на воде и настраивало на лирически – романтический лад. Они шли вдоль берега, любуюсь этой красотой, пока не дошли до уютной полянки на берегу, почти скрытой от любопытных глаз. Там и сели под деревом смотреть на воду и разговоры разговаривать.

Первым спиной к дереву прислонился он, а потом уже к себе между ног усадил её и обнял так, будто всю её окружил собою. И тихо рассказывал ей на ушко свои удивительные истории, поглаживая эти округлые руки, плечи, завитки волос, грудь, такую доступную в вырезе блузки. Грудь оказалась последним и самым интересным пунктом в путешествии его рук. Пальцы сами зацепились за её крупные соски, быстро превратив их из больших мягких кружочков в крупные упругие столбики. И ласково их накручивали, щекотали, пощипывали и теребили.

В какой – то момент она вдруг поняла, что упустила нить его рассуждений, целиком отдавшись этим ощущениям в груди и внизу живота. Заметив это, он мудро перешёл на ласковый шёпот милых глупостей, легко и свободно выдумывая совершенно новые сочетания слов и звуков. Сидеть вот так, у воды, на травке, в объятиях сильного и нежного мужчины можно было бы бесконечно долго, если бы...

– Я уже себе всю задницу отсидела, – тихо пожаловалась она.

Стемнело. Становилось прохладно и сыро, пора было ехать домой. Они шли, тесно обнявшись. Она всё время гладила его попку сквозь джинсовую ткань, а он периодически целовал её то в щёчку, то в лобик, то в носик, что попадалось "под руку". Уже почти дошли до остановки, ещё немного и вошли бы в круг света фонаря, когда она попросила его прямо тут, в тени деревьев, зайти в неё сзади. Очень уж хотелось почувствовать внутри ритмичное давление его "дружочка". Через минуту она уже вовсю вертелась на его члене в каком – то фантастическом ритме собственного желания, пока не кончила, с силой сжимая мышцы промежности.

В маршрутке почти никого не было. Пьяный мужик и усталая тётка напротив с тоской взглянули на них и отвернулись, тупо уставившись в пространство. Они прошли в конец микроавтобуса, на трёхместное сиденье, и вольготно устроились там, голодные и уставшие. Её голова уже привычно упала ему на плечо, а рука – на ширинку.

– Бедный член... – жалостливо наглаживала она его. – Столько забот и ни одного оргазма.

– Как это "ни одного"? А утром, на пляже?

– Так это когда было... Можно я хотя бы поцелую его за хлопоты и участие?

Он сам расстегнул ширинку и достал свой член, подставляясь её губкам. Она распласталась на диванчике задом к потенциальным зрителям и благодарно чмокнула его, стремительно набирающего объёмы, в самую макушку. Подержала в руках, оценила конечную фазу максимальной формы и жадно облизнула со всех сторон. Потом вакуумно втянула его в себя почти весь и тут же отпрянула, – чуть не подавилась. Тут же вкруговую зачмокала головку со всех сторон как клумбу с цветами и отстранилась посмотреть красоту со стороны.

У "Авроры" мужик и тётка вышли, оставив их одних в салоне. Лёгкие игры в минет тут же переросли в настоящее жадное сосание с постаныванием и ритмичным сжиманием мышц в такт движениям головы. Оба возбудились не на шутку, он был уже готов кончить, как вдруг машина остановилась и вошла шумная компания парней и девушек. Закончить начатое в таких условиях было немыслимо.

Они вышли на своей остановке с ощущением дискомфорта незавершённости. И почти бегом устремились к подъезду. Там, на площадке между этажами, в двух шагах от собственной квартиры, они жадно накинулись друг на друга с объятиями и поцелуями, вминая и втискиваясь в другого как в самого себя. Едва успели надеть презерватив и начать единое согласованное движение, как она тут же кончила, чуть позже и он присоединился к ней.

Уставшие, но счастливые, они ввалились в квартиру с использованным презервативом в руке как знаменем победы и доказательством выполнения всех условий дня. Перекусив на ходу между ванной и кроватью, они провалились в здоровый, крепкий, заслуженный сон.

ПЯТНИЦА. Ему снился луг, усеянный весенними полевыми цветами. Лёгкий ветер игрался травой, как молодой юноша – волосами возлюбленной, то аккуратно "причёсывал", то рассыпал её по земле. Солнечные лучи ласковыми руками нежно прикасались и гладили его кожу. Где – то рядом пели птицы, весело журчали ручьи. И он шёл по этому великолепию, не замечая самого движения, и ясно чувствовал, как стихия замерла в необыкновенной нежности...

Солнечные лучи сквозь неплотно закрытые жалюзи и лёгкий ветер в приоткрытое окно настойчиво будили эту парочку, но как же тем не хотелось вставать!. . Они нежились, улыбаясь чему – то своему, сокрытому и счастливому, и лениво потягивались, постепенно открываясь новому дню. Только здоровое чувство голода подгоняло и не давало им возможности валяться в постели бесконечно.

Пока она умывалась, он готовил яичницу. Потом она варила кофе и заваривала чай, пока он был в душе. Завтракали с хорошим аппетитом, жмурясь на солнце и привычно обсуждая планы на день.

– Сегодня я никуда не пойду! – решительно заявила она. – Сегодня и в ближайшие полгода, – чуть подумав, добавила дурашливо.

Так и валялись весь день на кровати, смотрели фильмы, жевали фрукты и по очереди отмокали в ванной. Ближе к ужину созрели до двух замечательных идей.

– Между прочим, нам нечем ужинать, готовить надо, – забеспокоилась она.

– А я придумал, чем мы займёмся вечером, – как всегда интригующе начал он. – Думаю, мы с тобой сегодня попрактикуемся в психологии отношений.