Молодожены

Прошло три года. Девушка повзрослела, пережила серию крупных домашних скандалов: вся деревня знала, что она игнорирует всех местных парней, слишком часто бегает к Борьке домой и засиживается там надолго. Родители, получавшие регулярный доход от соседа, до поры до времени молчали, но тут Маруська, Катькина младшая сестра, рассказала по секрету родителям, что в прошлый приезд Катька парилась с Борисом в бане.

Скандал был не шуточный: папа так зверски высек девушку ремнем с пряжкой, что привычная к боли девушка до приезда Бориса лежала только на животе. Кончилось тем, что Борис отвез Катю с мамой к гинекологу в райцентр.

– Девственница, – доктор после осмотра вышел в коридор, – только синяков на попе много! Могу составить акт и помочь написать заявление в милицию!

– Не надо! – Катина мама отказалась от справки, и Борис привез их назад.

"Немощен мужик!", – решили деревенские, и смотрели на Бориса сочувственно, а Катя затаила на младшую сестру лютую злобу.

Как – то раз, когда Бориса не было дома, Катя привела Марусю, свою сестру помочь прибраться. "Хорошая девчонка, – подумала скамья, увидев сестричку. – Вот только почему она до сих пор на мне не лежала? Нехорошо!" К приезду из города жениха девушки накрыли стол, а Борис привез из города множество вкусных вещей.

"А высечь Маруську надобно, – мысленно приказала скамья, – эвон какая вымахала, а розги не отведала!" К великому сожалению скамейки, на этот раз Маруся ушла домой, так и не отведав ивовых прутьев, но после этого вечера Борис почувствовал, что его стало тянуть к младшей сестренке невесты, Марусе. "Высечь, а потом как Катьку!" – решил мужчина и совершенно откровенно признался в этом невесте.

– Если хочешь за меня замуж, организуй мне встречу тет – а – тет!

– Хорошо, – Катя не забыла, кому была обязана звездами и полосами от папиного ремня, когда тот узнал о ее сомнительной дружбе с Борисом. – Мы придем полоть к тебе картошку, а ты привези ей из города джинсы! Размер 44!

Младшая сестренка, донашивающая все ее вещи, очень комплектовала, что всю жизнь ходит в обносках, и не упускала подстроить сестричке гадость или донести о шалостях родителям, но, узнав, что прополкой можно заработать на джинсы, с радостью согласилась.

– Неужели это мне? – девочка вертелась в обновке перед зеркалом, не веря своим глазам.

– Тебе, тебе! – Катя не стала выдумывать повод для наказания, а воспользовалась сюжетом из старинного индийского фильма "Зита и Гита". – Но взамен поможешь мне прополоть у Бориса картошку!

– Конечно, помогу! – Маруся поцеловала сестру, не понимая еще, что ловушка захлопнулась.

Картошку девушки пололи в купальниках, а потом долго купались, оставив вещи без должного присмотра. Незаметно в джинсах оказались деньги из портмоне Бориса.

Плохонький спектакль удался на славу.

– Девушки, пошли обедать! – Борис позвал сестричек.

Вот только вместо благодарности за помощь, Маруське предстояло отведать розог.

"Ну, Маруська, – скамейка предвкушала развлечение, – ложиться тебе на меня!"

– У меня пропали деньги! – строго сказал Борис. – Выворачивайте – ка карманы, обе!

Деньги оказались в маленьком кармашке для ножика, которым Маруся и не пользовалась.

– Хорошая у меня будет соседка, – строго сказал Борис, – ну да ничего, в свое время я отучил воровать Катю, так что опыт у меня есть!

– Я не брала, я не знаю, откуда у меня деньги! – пыталась оправдаться она, пока Борис с Катенькой выставляли скамью на середину комнаты.

– Может, об этом расскажешь в милиции? – Борис принес из сеней охапку мокрых ивовых прутьев, заранее заготовленных предусмотрительной невестой. – И отправишься в колонию для малолеток года на три?

– Хватит, – Катька решила вмешаться, – раздевайся и ложись по – хорошему, иначе еще и дома добавят!

Расстегивая пуговки на кофточке, Маруся поняла, кто подсунул ей деньги. И тут скамейка почувствовала знакомый запах ужаса, который давно перестала испытывать Катя: сестричке впервые приходилось раздеться перед посторонним мужчиной.

– Маруська, – Катя решила вмешаться, – позор семьи, снимай трусы!

Купальник упал на пол. Перепуганная Маруся стояла, прикрываясь руками.

– Это не я! – несмотря на летнюю жару, девочке стало холодно.

– А кто же? – Борис вплотную приблизился к ней, и Маруся почувствовала запах дорогого одеколона.

Мужчине очень захотелось дополнительно унизить "воровку", и он бесцеремонно коснулся ее грудей. И тут у девушки сработал безусловный рефлекс: она дала Борису звонкую затрещину и тут же поплатилась.

– Ну что, милашка, – Борис потер след от затрещины, – это только удвоит наказание. Ложись! На спину!

Девочка, поняв, что совершила непозволительную глупость, растратила остатки мужества, перспектива быть наказанной стала реальной. Девочка смотрела в пол, мозг отчаянно искал пути к спасению.

"Бежать!", – сверкнула отчаянная мысль, но окна плотно закрыты, а единственный выход перекрыт Борисом.

"От меня еще никто не убегал!" – думала скамейка.

– Это не я, это Катька! – отчаянно заорала Маруся, чувствуя, как ремешки прижимают ее к доске.

– Ну, ты полежи, а мы сейчас! – Борис, притянув руки Маруси над головой к скамье, налил себе и Кате водки. – Перед наказанием не грех и расслабиться!

Маруся лежала, мотая головой, и слезы ручьем текли из девичьих глаз на дубовую доску.

"Это не кровь, но тоже очень вкусно, – решила скамья, – а кровушки я сегодня попробую!"

– И не вздумай жаловаться родителям, – Катя помогла застегнуть ремень на животе сестры, она решила сама принять участие в наказании, – узнают – семь шкур с тебя спустят.

Тут в Марусе сломалась туго натянутая пружина, тело обмякло и перестало сопротивляться.

– Ты рано расслабилась, – заметил Борис. – Катька, держи ей ноги. Отпустишь, сама на скамью ляжешь!

Девушка оказалась с задранными над головой ногами, выставив на обозрение мучителю непоказуемое местечко.

– Так – то лучше! – мужчина провел кончиком прута по девственным губам. – Сама считать будешь, а собьешься – начнем сначала! Поняла!

– До скольки ей считать? – поинтересовалась Катя.

– До пятидесяти! А если собьется – начнем сначала!

"Сейчас опять ударит! – услышала скамейка мысли Маруськи. – Ударит!"

Маруське было мучительно стыдно оттого, что ее вот так, что родная сестра выставила на показ мужчине. Даже родители, изредка заголявшие ее для порки ремнем, так бесстыдно Марусю не раскладывали!

От каждого прикосновения прута к половой щели девочка вздрагивала, пыталась вырваться, но Катя крепко держала ее за лодыжки. Тут скамейка решилась вмешаться.

"И еще за затрещину добавь хоть десяток!", – потребовала она.

– Правильно, и еще десять за затрещину! – Борис решил добавить наказание.

Он отошел на полшага, осмотрел еще раз картинку и взмахнул прутом.

"Отомщу обоим, – успела подумать Маруся, собрав остатки мужества в кулак, – отмщу страшно и жестоко, а теперь главное – не сбиться!"

– Раз, – Маруся приняла первый жгучий поцелуй. – Два! Три!. .

Экзекуторы не торопились, позволяя девочке отдышаться, и ей удалось, не сбиваясь, отсчитать всю порцию.

Это зрелище так понравилось Борису, что он решил продолжить наказание. Голая девочка с косичкой вызвала в нем такую волну желания, что он не раздумывал.

– Катька, держи ее и не отпускай! – снова пригодилась сметана, мазь деда давно кончилась. – Что вы делаете! – Маруська почувствала внутри себя палец.

– Наказываю воровку! – Борис лихорадочно стал сдергивать с себя брюки.

Катька, хоть и испытывала жгучую женскую ревность, не стала вмешиваться.

– Не надо! – заорала Маруся, когда член стал раздвигать колечко ануса. Такой боли девочка не испытывала никогда в жизни. Борис лежал сверху и тяжело дышал ей в ухо. "Теперь – то я знаю, чем она тут занималась с женихом! – в отдаленном закоулке сознания родилась мысль о мщении сестре. – Надо рассказать об этом родителям!"

"Если у тебя шевельнется язык, – подумала скамейка, – ты у меня всю оставшуюся жизнь под розгами пролежишь!"

– А теперь, вытри ее мокрым полотенцем, и привяжи ноги под скамейкой! – девушка после изнасилования обкакалась, и Борис, разрядившись, пошел мыться. – Я скоро приду!

– Я же твоя сестра! Отвяжи меня! – Маруся, глотая слезы, жалобно просила Катю. – Я никому ничего не скажу!

– Сестры не выдают родителям девичьих тайн! – строго сказала Катя, приведя Марусю в порядок.

– Ты должна делать это медленно и ласково, – произнес Борис, усаживаясь девушке на грудь, – приступай, а Катенька займется тобой снизу!

В Марусином рту стоял неприятный привкус.

Девушке хотелось пить. Руки и ноги, заломленные под скамейку, болели, а истерзанная попка, казалось, печется как картошка.

По его приказу, лесбийской любовью с несовершеннолетней сестрой занялась Катя.

Все это он фиксировал на видеокамеру, установленную в комнате на штативе. Девочка мало – помалу "приходила в сознание", осознавая произошедшее. Ее глаза забегали, а на лице отразился испуг и смятение.

– Так то лучше! – Борис налил ей стакан водки и заставил выпить. – Теперь, как говорил Потемкин Таврический племяннице после порки, ты поумней стала!

Когда она поняла, что с ней сделали, то, не перенеся позора, бросилась в реку, но холодная вода быстро отрезвила ее.

Теперь каждую копейку она откладывала, чтобы купить канистру с керосином. "Я им устрою медовый месяц!", – думала она, засыпая. Только мысль о мести позволяла ей жить.

Потом была свадьба. Скамейку вынесли вместе со столами на улицу, кричали "горько" и поздравляли новобрачных.

"Наконец – то и я накопила денег на подарок! – думала Маруся. – Но я подожду до свадьбы!"