|
|
Новые рассказы 79425 А в попку лучше 11679 +4 В первый раз 5145 +2 Ваши рассказы 4642 +1 Восемнадцать лет 3463 +1 Гетеросексуалы 9345 Группа 13479 +3 Драма 2932 Жена-шлюшка 2614 +1 Женомужчины 2075 Зрелый возраст 1737 +1 Измена 12245 +6 Инцест 11944 +1 Классика 366 Куннилингус 3261 +1 Мастурбация 2253 +2 Минет 13317 +6 Наблюдатели 8043 Не порно 3076 +2 Остальное 1083 Перевод 8047 +10 Пикап истории 725 По принуждению 10793 +5 Подчинение 7254 +2 Поэзия 1474 Рассказы с фото 2517 +2 Романтика 5605 +1 Свингеры 2330 Секс туризм 511 Сексwife & Cuckold 2496 Служебный роман 2429 +2 Случай 10174 +3 Странности 2725 +1 Студенты 3615 +7 Фантазии 3303 +6 Фантастика 2848 +4 Фемдом 1476 +1 Фетиш 3238 +7 Фотопост 787 Экзекуция 3228 +7 Эксклюзив 347 Эротика 1918 +1 Эротическая сказка 2516 +2 Юмористические 1530 |
Подчинение непорочности. Часть 1 Автор: Gonto Дата: 12 июня 2009
На вид я был худощавый симпатичный юноша, с правильными милыми чертами лица, полненькими губками, темно – русыми волосами. У меня был узкий таз и кругленькие упругие ягодицы. Я часто смотрелся в зеркало, и мне нравилась моя хрупкость и сходство с девушками. Однако появившийся пушок на верхней губе свидетельствовал, что моя женственность совсем не на долго. Моя мама была еще молода и уделяла мне мало внимания. Она хотела устроить свою жизнь и частенько не ночевала дома. Свои отлучки она объясняла тем, что задерживалась на работе, а поскольку работала в районном центре, то не всегда могла успеть на последний автобус до села. Однажды она мне объявила, что нашла очень хорошего мужчину, который предложил ей уехать с ним в город и жить вместе. Я всячески артачился и упирался, заявил, что останусь жить в селе и никуда не поеду. Тем не менее, на следующий день вечером она появилась не сама. С ней был мужчина крепкого телосложения, со светлыми волосами и большой плешью. – Юра знакомься, это Антон Николаевич. Мама просто сияла от счастья. Я молча подал руку и начал рассматривать гостя. Он был ухожен и совсем не похож на наших сельских мужчин. Особенно меня поразили его гладко запилянные ногти и холеные руки. Он говорил не спеша, с расстановкой, упиваясь своим каким то превосходством. При каждом открывании рта он демонстрировал ровные белые зубы. Его губы активно участвовали в мимике, показывая заносчивость и скрытую жесткость характера. Особенно неприятными у него были глаза. Зеленые, водянистые, они сразу же принялись сверлить меня, выискивая слабину. Под его взглядом я почувствовал себя раздетым и беспомощным. Вскоре мы продали наш домик в селе и переехали в коммунальную квартиру Антона Николаевича. В одной комнате жили мы втроем, а в другой молодая семья Паша и Маша. Соседи очень радушно ко мне отнеслись и показались мне людьми приятными и простыми. В квартире были общий длинный коридор, туалет и кухня. На кухне стояла огромная чугунная ванна, металлический умывальник и газовая печь. Все аскетично, без излишеств. Наша комната была большой прямоугольной формы, с высокими потолками. Мама и Антон Николаевич спали на диване возле дверей, а я на кровати рядом с окном. Чтобы хоть как – то отделить меня от их супружеской жизни к стене был приставлен большой полированный шкаф. Скоро я пошел в 9 – й класс городской школы. Моя врожденная стеснительность и сельское воспитание понуждали быть незаметным и держаться в стороне от бурной жизни класса. Тем не менее, все складывалось хорошо. Я тихо существовал в серости посредственных учеников. Антон Николаевич все же оказался занудным типом. Он постоянно отчитывал меня за каждую мелочь. Цеплялся с придирками: то сидишь не там, то зеваешь не так, то делаешь не то. Когда мать была дома, вечно отсылал меня гулять, и я вынужден был бесцельно скитаться по городу, убивая время. Чем дальше, тем придирки становились чаще и изощреннее. Ему показалось, что я ночью подслушиваю за их занятиями с мамой. Я говорил, что сплю, и ничего не слушаю, но он твердил свое: – Ты прислушиваешься к нашим движениям. Ты маленький развратный похотливый зверек. Но я тебя выведу на чистую воду. Он меня подозревал во множестве развратных мыслей, хотя на тот момент я был еще далек от этого. Наши разговоры на эти темы проходили в отсутствие мамы, во время ее суточных дежурств. – Ты по ночам слушаешь и дрочишь, а когда меня нет, то твоими занятиями любуется мамочка, наблюдает, как оно высоко у тебя подлетает. Я внутренне возмущался столь страшным обвинениям. В то же время, эти разговоры будоражили мою сексуальность. Еще никто из взрослых со мной на такие темы не общался, причем так откровенно и брутально. Наступало, какое то оцепенение и движение теплых волн по всему телу, пронимала испарина. Я впитывал понятие "дрочить" из его слов и возбуждался от мысленного прикосновения к чему – то грязному и запрещенному. Антон Николаевич в своих обвинениях жестами обозначил дрочку движением руки, и я внутренне уже был готов приступить к этому, как только останусь наедине с собой. Однажды я пришел из школы и застал Антона Николаевича очень хмурым. Он даже не смотрел на меня, сидел и курил. – Ну, как там в школе? Выдавил он из себя. Я понял, что это вступление не сулит мне ни чего хорошего, и перебирал в уме, что же мог сделать такого, чтобы так его разозлить. – В школе хорошо. Получил пятерку по истории. Я рапортовал нарочито бодро, как пионер. – Ну – ну. А еще? – Все нормально. Меня даже хвалили. Он поднял хмурое лицо. От такого взгляда я даже опустил глаза и был готов сознаться в чем угодно. Надо сказать, что Антон Николаевич давно парализовал мою волю. Я его откровенно боялся, особенно когда не было дома матери. Мне припомнился случай, когда он меня ни с того ни с сего, как бы в шутку, притопливал на пляже. Вроде и люди невдалеке, но никто бы и не заметил, надумай он меня вообще утопить. Отчим вдоволь натешился, держа меня за шею под водой. Я рвался к воздуху, но из его цепких сильных рук вырваться мне, хрупкому юноше, было невозможно. Наконец он меня отпустил. Еще бы немного и все, капец. Я хватал воздух, кашлял и плакал, а он меня предупредил: – Скажешь матери, утоплю тебя и ее. И я не сказал. У меня не возникало сомнений, что он может легко реализовать свою угрозу. Теперь же я, молча и покорно ждал его обвинений. Он подошел к моей кровати. Тут я увидел, что постель нарушена. – Иди сюда, мерзавец. Я несмело подошел, даже не предполагая, как далеко все может зайти. Он откинул одеяло. – Что это за пятна? – Не знаю, выдавил я из себя. – Ты анонист, ты обкончал всю постель. – Нет, оно само. Я спал и оно само. – Что само, негодяй? В школе знают, что ты анонист? Завтра я туда пойду и всем расскажу кто ты такой. Он содрал простынь, скомкал ее и ткнул мне ней в лицо. – А это то, что я всем покажу! Я сел на кровать и судорожно прокручивал в уме его угрозы. Ужас, если он об этом скажет в школе, мне не жить. Тогда придется сбежать и пропасть где – то под забором. Слезы сами по себе капали из глаз. В этот вечер он со мной не разговаривал, все время хмурился и курил. Перед тем как ложиться спать я набрался мужества и начал просить: – Антон Николаевич, умоляю не надо в школу, меня там засмеют. Я не виноват, оно само ночью потекло. Он упивался своей властью и даже не смотрел на меня. – Ты мерзкий анонист. Негодяй! Пусть все узнают, кто ты есть на самом деле! Он просто выкрикивал это. Я продолжал ныть и просить. Но он меня грубо оборвал и тумаками отправил в постель. Я не спал почти всю ночь, сердце мое сжималось от ужаса и страха. Перед глазами все время стояла картина, как он заходит в класс, показывает простынь и гневно объявляет меня анонистом. Утром я вновь пытался его умолить, но тщетно, он меня буквально вытолкал из дома. В школе этот день прошел как в тумане. Я все время крутился то возле учительской, то возле входа, ожидая его появления. Даже не знаю, что бы я тогда и делал. У меня была лишь надежда, что отчим не придет, что ему что – нибудь помешает, или он передумает. Антон Николаевич так и не появился. Дома он и мама сидели за столом и мило беседовали за бутылочкой вина. Лицо у него уже не было суровым, а скорее выражало саркастичность. – Ну, заходи, анонист. Как там в школе? Не поменялось к тебе отношение? – А вы что, ходили? – Пойду на родительское собрание через три дня. Мать не проронила ни слова, сидела и молча слушала. Я был уже истощен, поел и пошел делать уроки. На самом деле дремал сидя перед учебниками. Наконец ложимся спать. Он как нарочно затеял с мамой бурные игры, и диван просто ходуном ходил под ними. Таких явных шумов сношения они до этого никогда не издавали. Тут уже были и хлопанья и чавканье и стоны. Я пытался не слушать, но это было сильнее меня. Мой член встал от накатившегося возбуждения. Я достал его из трусов и сначала просто теребил в истоме. Затем я уже откинул одеяло и качал ним из стороны в сторону. Слюнил головку, гладил ней по ладошке, оттягивал крайнюю плоть. Для меня существовало только это возбуждение и ничего вокруг. Отчим рычал в азарте, трахая мою маму. С каждым их похотливым движением я все сильнее сжимал свой член, я участвовал в оргии. В комнате стоял запах пота и возбуждения. Я первый раз в жизни кончил от дрочки, изливая целые потоки спермы себе на живот и руки. Вскоре и они издали финальный аккорд сношения. Мама убежала мыться. Я лежал, затаившись, тихо вытерся футболкой и заснул в полном изнеможении. 4174 3 8403 4 +8.29 [7] Следующая часть Оставьте свой комментарийЗарегистрируйтесь и оставьте комментарий
Последние рассказы автора Gonto |
Все комментарии +77
ЧАТ +19
Форум +17
|
Проститутки Иркутска |
© 1997 - 2024 bestweapon.net
|