|
|
Новые рассказы 79839 А в попку лучше 11752 +5 В первый раз 5195 +2 Ваши рассказы 4697 +1 Восемнадцать лет 3507 +1 Гетеросексуалы 9376 +3 Группа 13531 +4 Драма 2956 +3 Жена-шлюшка 2651 +2 Женомужчины 2088 Зрелый возраст 1780 +3 Измена 12372 +8 Инцест 12027 +2 Классика 367 Куннилингус 3297 +2 Мастурбация 2271 Минет 13383 +4 Наблюдатели 8092 +2 Не порно 3088 +2 Остальное 1079 Перевод 8134 +5 Пикап истории 735 По принуждению 10820 +1 Подчинение 7299 +1 Поэзия 1483 Рассказы с фото 2562 +3 Романтика 5620 Свингеры 2333 Секс туризм 523 Сексwife & Cuckold 2512 +1 Служебный роман 2450 Случай 10226 +3 Странности 2751 +2 Студенты 3639 +2 Фантазии 3314 Фантастика 2876 Фемдом 1490 Фетиш 3271 Фотопост 788 Экзекуция 3246 Эксклюзив 351 Эротика 1935 Эротическая сказка 2526 +1 Юмористические 1535 |
Мичман Дольский. Часть 3 Автор: nikki Дата: 27 июля 2009
– А вы думали – вас сюда что, курить взяли да байки травить? А ну встать! И отправляться в камбуз! Не то вместо картошки гальюн драить пойдёте! Марш! Матросы встали и, бубня под нос ругательства, всё же пошли работать. – Ну, что же ты, Миша? – обратился Мордюков к Дольскому. – Пожёстче надо! – и, хлопнув приятеля по плечу, он удалился к своему отделению. "Пожёстче... пожёстче", – словно заклинание, твердил про себя Михаил, направляясь в камбуз. В дверях его встретил радостный возглас Шестакова: – О! Кого мы видим! Наш шеф – повар пришёл! Матросы, уже сидевшие на табуретах вокруг кастрюли с очистками и занятые делом, заулыбались. Кок подошёл к мичману. – Значит так, эту корзину картошки перечистят – меня позовёшь, я ещё выдам. И вышел из камбуза. – Ну, что ж ты его отпустил? – не унимался Шестаков. – Поговорил бы, у вас ведь столько общих тем. Обсудили бы кулинарные рецептики. "А как вы делаете такой – то салатик? А я туда добавляю трюфеля и анчоусы. А какое ваше любимое блюдо? Пирожное Птифур? А я предпочитаю устриц в лимонном соке". – Шестаков припоминал названия блюд, вычитанных им из ресторанного вестника, который он, как и любую книгу, попавшую ему в руки, прочитал от корки до корки. Матросы уже откровенно смеялись. "Пожёстче", – снова вспомнилось Мише. Он набрал воздуха в грудь и крикнул, пытаясь подражать интонации Мордюкова: – А ну, прекратить! Шестаков поднялся со своего места и сделал шаг по направлению к мичману. – А ты мне рот не затыкай, Миша. А то у меня ножичек в руках, как бы худым не кончилось. Впрочем, я тебя и без ножичка в любой момент в бараний рог согнуть могу, ты ж знаешь. Стоит мне тебя... как бы это сказать... попросить как следует, и ты сам вместо меня картошку чистить будешь, да потом ещё весь камбуз языком вылижешь, ты понял?! У Дольского на глаза навернулись слёзы. Он пытался справиться с ними, пытался что – то сказать, но предательский ком в горле не позволил ему произнести ни слова. Отвернувшись, он поспешно выскочил за дверь камбуза. Близкие слёзы – это был просто бич для Михаила. Он с детства был таким: чуть что – в рёв. И, к сожалению, с возрастом это не прошло. Он не был трусливым, в училище часто дрался и спокойно переносил боль. Но от обиды Миша ревел, как пацан, и не в силах был сдержаться. Вечером, после ужина, к нему подошёл Шестаков и тихо проговорил: – Спустись – ка в трюм, мичман. Разговор есть. Дольский догадывался, что у него за "разговор", поэтому не пошёл. Через четверть часа Шестаков снова подошёл к нему: – Я тебе что, шавка цепная, чтоб сидеть и ждать тебя чёрти – сколько?! – злобно прошипел он, наклонившись к мичману. – Сказано, спускайся в трюм, не то все узнают о том, что ты уже не целочка, понял? Выхода не было. Через пять минут Михаил пришёл, куда было велено. Шестаков сидел на тюках, спустив штаны и подрачивая свой возбуждённый конец. "Какой здоровый", – с ужасом подумал мичман. – Ну, чё встал? – грубо окликнул его Иван. – Раздевайся! – Ссс – совсем? – от волнения Миша даже начал заикаться. – Совсе – ем? – мечтательно протянул матрос. – Что ж, пожалуй, что и совсем. Мичман снимал одежду, а Шестаков любовался им. "Бля, какой же он аппетитный", – подумал Иван, оглядывая эту хрупкую обнаженную фигурку с тонкой талией и выпуклой попкой. Ему даже пришлось перестать дрочить свой член, чтобы не кончить раньше времени. – Ложись на живот... Ноги раздвинь... вот так. Он послюнявил парню очко и стал вдавливать в него свой уже скользкий от выделяемой смазки хуй. Миша застонал. – Терпи, мичман. Ты ж уже не целочка, худшее позади. Терпи. Но когда он вошёл полностью и начал двигаться в норке Дольского, то парень просто заорал о боли. Шестаков дал ему по затылку, отчего тот уткнулся лицом в тюк. – Не ори, ты, шлюха долбаная! Будешь орать – ебало раскрошу, ты понял? Миша стиснул зубы и стал сдерживать крики. Матрос снова начал фрикции, а руками поглаживал тело парня. Его руки скользили по его бокам, по спине, по ягодицам, в то время, как член размашисто двигался в тесной норке. Иван закрыл глаза от наслаждения и только слышал, как его яйца шлёпаются об упругую попку мичмана. К удаче Михаила, кончил матрос довольно быстро. Спустив всё до капли в попку своего командира, он вынул, наконец, член. – Ух, заебись, как хорошо!. .. А ты далеко это собрался? – спросил он Дольского, который стал подниматься с тюков. – А что? – растерянно пробормотал тот. – Лежи, сейчас ещё разок выебу, тогда пойдёшь. – Не надо... – Чё это не надо? Столько давал, а теперь "не надо"? – Вань, мне больно очень, – со слезами на газах тихо выговорил мичман. Жалость вновь шевельнулась в холодном сердце Шестакова. – Больно? Что, очко болит? – Да. – Ну – ка, повернись. Дай посмотреть, – и Иван снова уложил мичмана на тюки. Он развел в стороны половинки пухлой попки парня. Очко ещё не закрылось и выглядело так соблазнительно, что у Ивана закружилась голова. Оттуда вытекала сперма с явной примесью крови. – Да, порвал я тебя немножко, паря, – он нежно погладил его попку. – Но это пройдёт скоро, вот увидишь. Ну – ка перевернись. Дай я тебя немножко поласкаю. Сразу про боль забудешь. Он перевернул мичмана на спинку и стал его лапать. Везде. Он гладил его по плечам, мял ладонями грудь, целовал соски. Потом спускался ниже. Его ладони прошлись по бокам и спустились на бедра юного командира. Матрос покрывал поцелуями внутреннюю сторону этих бедер, всё ближе подбираясь к промежности. Член у мичмана уже давно стоял, и парень постанывал от удовольствия. Он действительно совсем забыл о боли, когда матрос взял одной рукой его член и начал подрачивать, а второй захватил и стал массировать яички. Михаил застонал уже в голос. – Что, нравится, сучка? – ухмыльнулся Шестаков. – Нравится, когда тебя мужик лапает? Приятно? – Даааааа, – только и успел выдохнуть мичман, извергая сперму себе на живот и грудь. – Ты чё так сразу – то? Давно не кончал, видать? Покраснев от смущения, Дольский приподнялся на тюке и попытался растереть сперму по своей груди. – Ну, чего зря размазываешь, – остановил его Шестаков, и нагнувшись к своим штанам, достал из кармана носовой платок, которым вытер сперму парня с его груди и живота, а заодно, раздвинув ножки, промокнул ещё влажное очко. – Ну, вот, теперь ты в порядке. – Можно идти? – Щас! Идти. Мне второй раз надо!. . Да не бойся, не трону я сегодня больше твою жопку, – добавил Шестаков, поймав встревоженный взгляд мичмана. – В ротик возьмёшь, – добавил он, снова начиная поглаживать свой возбуждённый кол. – Что?! – Дольский испуганно вскинул глаза на Ивана. – Ой, да ладно, Миш, не ломайся. Всё равно придётся, так чего уж... – Я не умею... – Да чего там уметь – то? На колени становись, в рот бери да соси, – усмехнулся Шестаков. Он совсем снял штаны, сел на тюки и, задрав рубаху, широко раздвинул свои мускулистые волосатые ноги. Его возбуждённое хозяйство открылось перед Мишей, и он даже невольно залюбовался этим огромным членом и столь же приличного размера яйцами. Дольский опустился на колени, приблизился и взял в руку твёрдый залупившийся хуй матроса. Он стал его поглаживать, потом целовать, с удивлением обнаружив, что это не вызывает у него никакого отвращения. Даже напротив, ему приятно трогать этот здоровенный член и слышать стоны удовольствия его обладателя. – В рот бери, – простонал Шестаков, и мичман, лизавший в этот момент его бордовую головку, вобрал её в рот и стал посасывать. – Даааа, вот так... Давай поглубже... Соси, соси мне хуй... – шептал Иван, извиваясь от наслаждения. Чуя приближение оргазма, матрос схватил парня за волосы и стал вгонять ему в глотку почти на всю глубину. У Миши глаза лезли на лоб, но вырваться не получалось. Ещё несколько фрикций – и рот мичмана заполнила сперма матроса. Он боялся, что Шестаков разозлится, если он её выплюнет, поэтому он всё проглотил. – Ух, хорошо! – Иван расслабленно развалился на тюках. – Умеешь ты, парень, мужику удовольствие доставить, как специально учился. И попкой обслужил, и в ротик взял... Для первого раза хорошо, отличная соска из тебя получилась... Ладно, можешь одеваться, – улыбнувшись, Шестаков встал, нашёл на полу свои штаны и быстро надел их. Дольский тоже поднялся с колен. Перед тем, как выйти, Иван притянул к себе голого мичмана, обнял его, погладил по спинке и попке. Потом, поцеловав под ушком, прошептал: – Пока твоя жопа не заживет, в рот тебя ебать буду. Чтобы каждый вечер после второй склянки ты был здесь. Иначе расскажу ребятам, и ты по кругу пойдёшь. Ясно?. . Не слышу! – Ясно, – тихо ответил Михаил. – Вот и умница! Шлёпнув на последок мичмана по попке, Шестаков вышел, а Дольский трясущимися руками поднял с пола одежду и стал одеваться.
***
Каждый вечер примерно через час после ужина мичман спускался в трюм, где его уже ждал матрос Шестаков. Надо отдать тому должное – он не нарушил данного Михаилу обещания и дал ему возможность подлечить порванную попку: в течение следующих пяти вечеров Шестаков трахал своего мичмана только в рот. Решив, наконец, что его попа уже достаточно зажила, он стащил с кухни немного оливкового масла и со смазкой снова выебал его в очко. На этот раз Мише было уже не так больно. Но и не приятно. И прошла ещё неделя их ежевечерних свиданий, прежде чем он почувствовал удовольствие от анального секса. В первый раз это его безумно удивило. Но на следующий день повторилось то же самое, даже ещё приятнее было. В третий раз он решил не терять зря времени и стал во время сношения подрачивать себе член. И кончил под Шестаковым так, как никогда ещё не кончал! – Ну, ты даёшь, мичман! – рассмеялся Иван. – Орёшь под мужиком, как баба! А Дольский и вправду наслаждался их встречами, словно был бабой. Они стали ему так же необходимы, как и Шестакову. Одного ему только не доставало: Иван никогда не целовал его. Видимо, брезговал, считая шлюхой. А Мише так хотелось целоваться! По ночам, лежа в своём гамаке, он присасывался губами к своей собственной руке, воображая, что это губы Ивана. Во время секса он часто тянулся к его рту, но тот всегда отстранялся. 4328 1 9973 2 1 +4.86 [7] Следующая часть Оставьте свой комментарийЗарегистрируйтесь и оставьте комментарий
Последние рассказы автора nikki |
Все комментарии +117
ЧАТ +8
Форум +31
|
Проститутки Иркутска Эротические рассказы |
© 1997 - 2024 bestweapon.net
|