И продал: в схолу, где обучали жриц любви для общедоступного борделя. Там мы запомнили заветные точки тела, нажатие на которые возвращало бодрость уставшему или успокаивало не в меру возбужденного, снимало боль. И многое другое могла сделать опытная гетера, надавив на нужную точку. Шепотом передавали положение точки, нажатие на которую приводит к смерти, но не сразу, а через несколько дней. Я освоила все это. Нас учили владеть своим телом, завлекать мужчин красотой движения и видимой покорностью, овладевать их разумом. Мы были умны и умели вести беседу, не только приятную, но дать мудрый совет. Мы умели врачевать недуги и знали лечебные травы. Хорошо обученная гетера стоила баснословных денег. И жить бы мне до старости в борделе, но хозяин схолы разорился и всех нас оптом купил работорговец, который поставлял живой товар на дальний торг для продажи варварам.

Долгое плавание в трюме торгового корабля, восстановление товарного вида помятых рабынь баней, массажем, притираниями. И опять нас выставили голыми на обозрение покупателей. Но варваров не интересовала утонченная красота, им требовалось совсем другое. Цена на нас резко упала. Только потому я и попала к приехавшему продавать зерно Медведко. Купил он меня, скорее как диковинку, под настроение.

Так и попала я в эту страну. Неужели окончу свои дни в этом захолустье!

И тут появился Воин. Вначале Травка принесла весть, что неизвестный чужак убил медведя, против которого не помогали ни железо, ни заговоры. А потом пришел он сам, одетый в странное пестрое одеяние, уверенный в себе, но напряженный. Казалось, он ждет каждое мгновение, что на него нападут. И он был готов к отпору.

По такому поводу Медведко приказал готовить очищение парной баней. Всех рабынь согнали топить каменку, носить воду, запаривать веники квасом. Потом мы разделись и ждали в парной прихода хозяев. Воин зашел одним из последних, но я не могла к нему подойти и показать свое мастерство. Около него постоянно крутилась хозяйская дочь Травка. Я понимала, что эта девица, невеста соседского парня, проявляет любовный интерес к Воину и не потерпит на своем пути какой то рабыни. Да, она просто уничтожила бы меня! В конце очищения я находилась за каменкой и они меня не замечали. А я хорошо видела, как эта девка толкнула гостя на нехороший поступок. Она побудила Воина потрогать ее голое тело – по местным понятиям это святотатство. Неожиданно для меня Воин повел себя очень сдержано, что совсем не свойственно мужчинам.

После очищения Медведко распорядился, чтобы две самые молодые рабыни легли с его отцом – старым дедушкой. Тот давно потерял мужскую силу, но любил ночью щупать юную плоть, проникать корявыми пальцами в интимные места девичьего тела. Затем Медведко отобрал по две рабыни для себя и Колоска, показал, в какой клети они должны ожидать хозяев. И тут встал вопрос о рабыни для гостя. Я ждала этого момента и предложила себя прежде, чем он принял другое решение. Так я проникла в постель Воина.

Медведко, глава поселения

Я ожидал, что приход чужака повлечет за собой всякие беды. Было очищение в бане, выпито много хмельного пива и в пьяных мужчинах говорил голос богов. Чужака не провели в избу, охраняя покой домового, а поместили в холодной клети. Но все же на другой день случилась беда. И не во время.

Готовились мы в этот день кровь девкам разгонять. Розги моченые бочками приготовили. Пришли накануне соседи с женами и парнями. Исстари, от предков, каждое лето всех девок от десяти лет до невест пороли розгами. Чтобы кровь играла, чтобы, когда станут мужатыми женами, много детишек рожали и сами родами не помирали. Очень хорошо помогает. Соседи и родственники собираются на заголенных девок посмотреть, стати их оценить, решить какую из малолеток сватать, когда в возраст войдет. Но и девкам интерес телеса свои парням показать, не любого же мы в свою баню приглашаем. Баня дело святое. А тут все на виду, смотри, которая тебе подходит. Иной девчонке еще лет n – одиннадцать, смотрит на нее голенькую двенадцатилетний наследник и соображает, какой она будет, когда девичье тело созреет.

Но мой шестой сын Белян пришел утром избитый и со сломанной рукой. Его покалечил буйный сосед Горобой. Мало того, что покалечил, он захватил наш дальний сенокос, что возник на месте заброшенной пашни нашего прадеда. От предков велось: "земля, где ходили твой топор, соха или коса, твоя на вечные времена". Но Горобой почувствовал себя сильным и стал захватывать удобные земли. На племенное вече он просто не являлся, а соседи не решались противиться Горобою и его многочисленной родне.

Оружная стычка с ними грозила гибелью многих мужчин возмутившегося рода. Говорили предки, что не рожденный ребенок – все равно, что убитый родович – воин, Но как тогда считать сирот погибшего мужа – отца – кормильца? Вот и думаю, что мне делать? Как ответить обидчику рода? Как наказать жадного Горобоя?

Быстро весть разнеслась. Голосят женщины, неразумные внуки за оружие хватаются. Да, какое у нас оружие – копья, несколько луков, да топоры у каждого. Родовичи Горобоя вооружены не лучше, но их в два раза больше. Это сколько же мужей наших погибнет, если дело дойдет до боя: Но и спускать им нельзя, обнаглеют, на другие захваты кинуться. Ох, доля горькая старшинская! За жизни детей, внуков и племянников – братучадо решение принимать, их головы под топоры подставлять!

Тут и вылез из клетушки чужой Воин. За ним раба Елена показалась, шкуры постельные вытряхивает. Потянулся Воин, на восходящее солнышко посмотрел и на шум подошел. Увидел Беляна, который руку сломанную придерживает.

А бабы голосят:

– На погибель идете!

– Сколько же вас на погребальный костер мы положим!

– Сколько душ улетит к предкам!

Хуже не бабьего кликушества, и без них тошно!

Чужой Воин малость понял, что беда случилась и с расспросами пристает. До него ли сейчас! Хотел ему по морде съездить, но вспомнил, как он медведя порвал. Тот опять пристает, а Колосок ему поясняет:

– А сколько Горобой своих родовичей на поле выставит? Как они оружены?

– Поболее пятидесяти. У всех рогатины, топоры и три меча хороших.

– А вы, сколько можете выставить ратников?

– Не более двадцати – надо же и в поселении оставить. Вдруг Горобой нас обойдет и бросится избы жечь, скотину угонять.

– Доспехи на них будут? Луки у них есть?

– Какие доспехи, землеробы мы, а доспех дело дружинное. Луки – вряд ли. Они не в поход собирались, по – домашнему были.

Тут и сказал Воин слово удивительное с которого потом у словен все перевернулось:

– Ты меня, Медведко, приветил и я тебе помогу. Очень прошу, сделай все по – моему и супостатов разгоним, и жизни родовичей сохранишь – а сам руки к груди прижал, будто светлым богам молится. – Прошу, сделай по – моему, как на брань выйдем. Бой я начну один, а вы поначалу не вмешивайтесь. Если даже меня убьют, половину из них успею положить. А с остальными вы легко справитесь.

Чего жалеть его, чужого, думаю. Пусть погибает с пользой для рода нашего.

– Быть посему – говорю – а сохранишь моих родовичей, проси, что хочешь.

Ждал я, он угодья пашенные попросит, скота на обзаведение, чтобы осесть, на земле работать. А этот чудило говорит:

– Отдай мне рабыню Елену, что сегодня со мной ночевала.

Стали мы на бой собираться, а Воин руку Беляна осмотрел и рысью к своей клетушки побежал.

Травка, невеста Яра.

Ой, беда – лишенько! Зря я Воина в бане сиськой приманивала. Наказала Великая Матерь за это непотребство! Весь род наказала. Хорошо, что батюшка не прознал, в то завязали бы меня в мешок с камнями и утопили в речке.

Воин всю ноченьку с поганой рабыней развлекался, целовал – миловал ее. Вон как она старается, вокруг их клетушки сор подметает. Говорят, она мужиков на четвереньках принимает, зад свой им подставляет, вертит им. Милый, лада мой, я бы не хуже целовала и задницей бы вертела, хотя это не принято среди словен.

Думала, будут сегодня девок розгами пороть, и покажусь для тебя и с переда и с заду, завлеку и посватаешь ты меня. Не хочу за нелюбого Яра! А ты на смертный бой подпоясался против Горобоя. Это тебе не медведь. Что – то с тобой будет, да хранит тебя любовь моя. И зачем ты попросил в награду поганую рабыню Елену!

Потрогал ты меня в бане так нежно, как ни один парень не щупал. От ихнего лапанья только синяки да стыд. А ты меня потрогал, как беличьим хвостом провел. Пусть простит тебе это Великая Матерь, пусть гнев ее на меня переляжет!

Семен Иванов, десантник.

Голова трещала от выпитой накануне браги, потому соображал я плохо. Елена спала на животе, уткнувшись носом в мое плечо. Только сейчас я разглядел у нее на правой ягодице, черную родинку, которая меня особенно умилила.

Полжизни за родинку на теле любимой.

почему – то вспомнил я. Во дворе поднялся страшный галдеж. Надо посмотреть, в чем дело. Пока я натягивал штаны и куртку, Елена проснулась и впервые улыбнулась мне.

– Сиди здесь и никуда не уходи – сказал ей и отправился на разведку.

Выяснилось, что дело пахнет небольшой дракой и мой долг гостя принять в ней участие. Тридцать и, даже, пятьдесят мужланов против моего калаша – это мелкие семечки. Но меня могут подбить стрелой и потому нужно надеть бронежилет. Как только договорились с Медведкой о моей руководящей роли в баталии, мужики с шумом начали собираться и вооружаться. Но медленно и бестолково. Их бы в нашу роту: "Подъем, выходи с полной выкладкой! Построение через пять минут!"

Но мне нужно еще позаботиться о сломанной руке младшего медведковича. Кинулся в клетушку в темпе кросса. И застал безобразную картину. Елена стоит около дверей, широко разведя руки. А двенадцатилетний сопляк, который – то сын Колоска, задрал ей спереди подол, рассматривает живот и плотно сжатые бедра. Так сказать, женское устройство изучает.

Я его взял за шиворот и встряхнул так, что мало голова не отлетела.

– Слушай, поганый сын достойного отца! Эту рабыню я купил у твоего деда и теперь держись от нее подальше, иначе сделаю тебя мерином!

Потянул Елену за руку в клетушку. Там царит необычный порядок. Пол протерт мокрой тряпкой. У постели появилось высокое изголовье, она ровно заправлена меховым одеялом, из – под которого выглядывает ствол калаша – спрятала, называется.

– Слушай внимательно, запоминай крепко, выполняй точно! Я ухожу на небольшую войну, вернусь скоро. Подай бронежилет, вот эту сумку, и еще вот ту. Ты говорила, что можешь лечить. Будешь лечить Беляна, у него сломана рука. От него ни на шаг. От твоего лечения зависит и наша судьба. Всех, кто будет приставать к тебе – гони. Ты теперь МОЯ.

Спешно навешиваю на себя автомат, сумку с запасными рожками, сумку с гранатами, стреляющий нож. В карман спички, компас. Кажется все: Сунул Елене в руку аптечку и почти тычками погнал в главную избу. Там вколол обезболивающее Беляну, примотал к руке что – то вроде лубка. Елена уже сидит на лавке и массирует голову Беляна.

– Эта рабыня будет лечить по моим указаниям. К ней не приставать. Из избы выпускать только по нужде. Кормить ее хорошо, прямо здесь.

Вооруженные мужики уже выходят из ворот, но я еще успел отобрать пятерых толковых подростков. Поручил запрячь лошадей, взять веревки и на телегах следовать за нами. Зачем телеги? С самого начала я подсознательно надеялся на добычу и на то, что буду в ней иметь некоторую долю. Позднее выяснилось, что с парнишками увязалась Травка со своим охотничьим луком.

С нашими супостатами столкнулись часа через два на том самом захваченном сенокосе. Толпа вооруженных мужланов встретила нас руганью. Особенно доставалось мне, которого не принимали в серьез, как военную силу. Даже ругаться они толком не умели, фантазии хватало на угрозы типа:

– Я тебе задницу отрежу!

Я предложил главарю отправиться домой и трахнуть своего кобеля. В ответ последовало:

– Я тебе задницу отрежу!

Вспомнив всю матерщину и выдал:

Чего, ты, лезешь в драку?

:. ... .. дохлую собаку.

Жена твоя с кабаном сношалась,

А потом тебе досталась.

Под хряком она выла

И ныла,

:. .. :. .. плыла.

: : : : : : : ла, ла, ла.

Тут они не утерпели и толпой повалили вперед. До них метров семьдесят, на таком расстоянии промахнуться трудно. Перевел на одиночный огонь и начал их валить, как мишени в тире. Простая стрельба на скорость. Редко, в кого приходилось стрелять второй раз. Вначале горобоичи не поняли, почему падают родичи и кинулись их поднимать.

Наши кучкуются за моей спиной и не мешают, но тут выскочила впереди меня Травка, натянула лук и пустила стрелу. Для боя она оделась в мужское, еле вмещается в братнины штанишки. "Вот паршивка, вышла на линию огня и закрыла цели!" Шлепнул ее со всей силы по заднице.

– Брысь, мокрохвостая! Сказано, не вылазь вперед!

Ее как смело. Большая часть супостатов уже на земле валяется. Сразу не понять – кто мертв, кто просто ранен. Только тогда Горобой сообразил, что дело плохо. Вышел вперед и кричит:

– Проклятый небом черный колдун, выходи на равный бой! Выбирай – честный нож или топор!

И слышу позади холодный голос Медведко:

– Иди!

Сунул автомат в руки кому – то стоящему позади. Показал всем вздернутую руку с ножом и пошел вперед. А душа замирает – Горобой мужик здоровый, крупнее Медведко. Если ухватит всей пятерней, то уже не вырваться – задавит. Когда осталось между нами метров пять, я взмахнул ножом, будто бросаю его, и нажал кнопку. Освобожденная пружина со страшной силой кинула лезвие вперед. И воткнулось оно Горобою под сердце, мало из спины не вылезло. Жутко видеть, как полный сил мужчина медленно опускается на колени, пытается вырвать из груди лезвие и что – то сказать. Потом умирает, прежде чем повалится на землю. Была жизнь, пусть не совсем хорошего человека. Ходил по земле, работал, детьми обзавелся, баб и девок трахал в свое удовольствие и: все кончилось. Налетел на более сильного:

Видя такое, остатки горобоичей пустились бежать. И тут вышел на первый план Медведко, чтобы пожинать плоды победы. Убитых и просто раненных стаскивали к толстому бревну на краю поляны и раздевали до гола – ничего не должно пропадать! А потом началась работа палача – мясника. Каждого укладывали шеей на бревно. И сам Медведко с кряканьем и уханьем отрубал головы. Фигурально говоря, военная сила противника была обезглавлена. "Фенита ля комедия!".

Напряжение спало и только теперь вижу всю толпу зрителей. Колосок вытащил из тела Горобоя лезвие ножа

– Как ты баско замахнулся ножом, даже лезвие вперед вылетело – знал бы он, насколько близок к истине!

Замечаю Травку, которая держит в руках автомат. А он снят с предохранителя! Сейчас случайно нажмет курок и завалит кого – нибудь.

– Положи осторожно на землю! Это злая вещь, она очень любит откусывать девушкам кунки между ног.