Как она обнимала меня ногами! Елена – клейменая попа хитрыми травами превратила меня в быка производителя. Я засунул член Ладе, наверное, до самого пупа! Ничего, это не девочка Зорька, Лада баба крупная, рожавшая, повредить ее невозможно. Работает подо мной баба, кункой навстречу члену подается (пусть засунет глубоко!), а сама заговор шепчет:

– Будет пояс расширяться, будет пузо раздуваться:

Потом сбилась и только бормочет: "маленький ребеночек, маленький ребеночек" :

Почувствовав приближение конца, я воткнулся до отказа и излил сперму, наверное, прями в матку. Отдохнул, поставил ее на четвереньки и повторил урок. Стоит Лада "раком", груди мотаются, в волосах сено застряло, но зад держит высоко и кункой подается мне навстречу очень даже качественно!

Ух! Отработали! Лежим, отдыхаем, а Лада целует меня и шепчет:

– Возьми меня себе – хоть женой, хоть рабой!

– Ах ты моя толстозаденькая, как же я смогу тебя взять, – отвечаю – у тебя ведь муж есть!

– А ты его убей – говорит.

– Что же ты говоришь! Зачем меня на черное дело толкаешь! Да, не будь сейчас в тебе мое семя, выпорол бы тебя по пышному заду, чтобы глупые мысли оставила.

Шлепнул я ее и прогнал из сарая.

Встреча с Ягодкой

Еще не закончился день Великого Перепихона. Злой я был после разговора с Ладой, потому и обошелся так грубо с девушкой из дальнего рода. Не знаю, для чего я это записал, зачем перевожу телячью кожу, предназначенную для более важных историй. Может потому, что чувствую себя виноватым.

Видать давно ждет меня эта девушка, стоит и переминается с ноги на ногу. Небольшого росточка, конопатенькая, остроносая – поглядеть не на что. Одета не по нашему, не по словенски. У наших девушек вверху на рубашке просто отверстие – только голову просунуть, у баб мужатых спереди на рубашке разрез зашнурованный. Это чтобы без хлопот сисю достать и ребенка накормить. А у этой рубашка тоже с зашнурованным разрезом, а по краям его вышивка – оберег от злых сил. Получается что – то вроде украинской вышитой кофточки. Но явно девушка, а не баба мужатая – непокрытые волосы в одну косу заплетены, на широком пояске привешены обереги девичьи, а не женские.

Вышла Лада, и она сразу шмыгнула в сарай, ко мне потянулась. Я не мог понять одного, двор полон парей, почему они до сих пор не подмяли ее под себя. Все оказалось просто, она до того подол не поднимала и только сейчас задрала сзади поневу и рубашку, повернулась ко мне голой попкой. И еще шутить пытается эта пигалица:

– Всегда готова для тебя, князь походный:

В голосе робость чувствуется, но взгляд твердый, решительный. Попка узенькая, почти детская. Где уж такой мужика привлекать. Словены любят девушек в заду широких, с пышными грудями, чтобы было что погладить и потискать. Когда молодежь гулять соберется, становятся в круг и песни поют. Каждый парень свою девушку обнимает. Спереди все пристойно выглядит. А если со стороны посмотреть, видно, что парень руку закинул за спину девушки и положил ладонь на ее попку. Кто просто поглаживает свою зазнобу, а кто и ухватил всей пятерней за мягкое место. Что ж, молодым парням первое удовольствие полапать девушку, да и ей приятно. Не случайно когда – то Травка сама предлагала мне пощупать ее прелести.

– Что же ты не с женихом своим священное действо справляешь? – спрашиваю.

– Нет у меня жениха – мы Чудины народ бедный, приданого на всех девушек не набираем. Да и не нужны мне эти парни, больно глупые, мне с ними скучно. А тебе, храбрый Воин, я готова и тити показать, дам полапать их.

Повернулась передом и берется руками за тесьму, которой разрез на ее рубашке зашнурован. Торопится развязать и свои недозрелые тити выпростать. А чего там показывать: титьки маленькие, едва рубашку топорщат.

– Отставить! – говорю – Мужу, позорница, будешь титьки показывать. А для лапанья у меня жены есть, да и рабынь в родном поселении достаточно.

– Простого мужа мне не надо, а Воину готова отдать свое девство. Никому я не обещалась, под розгой "симпатию не показывала" и только батюшка мне кровь разгонял.

– Как звать тебя? – спрашиваю.

– Ягодка из рода Утки племени чудинов.

– Слушай, Ягодка из рода Утки. Мне трех жен хватает, новая не нужна. И девушек я переломал немеренно. Но могу подарить тебе большое приданое, любому жениху мало не покажется – я человек богатый.

Она, вроде как обиделась, нос вздернула:

– Не в жены прошусь, нетронутость приношу тебе я, никем не тисканная.

Что за притча? В том мире девушка без жениха чудо небывалое, явление позорное для рода. Девушка должна замуж выйти, детей рожать, чтобы продолжался род, а эта словно бравирует своим одиночеством. И почему не тисканная? Укромные ласки у молодежи дело обычное. Верно, разгоняет парней своим независимым характером. Потоскует маленько от одиночества и повесится на своем пояске, как у них, чудинок, заведено.

Или гордая очень эта разборчивая невеста? Обычные женихи не устраивают – принца ей подавай. А за неимением принцев в здешних местах я потребовался. И прогнать ее нельзя, потому в этот день никому не должно быть отказа.

Возможен был и другой вариант. После всех моих подвигов и нежданно свалившегося богатства местные воспринимают меня, как нечто запредельное, почти как божественную силу. И к этой высшей силе порой желают прислониться. У аборигенов сложилось убеждение, что мой мужской член приносит женщинам удачу. Действительно, таких случаев набралось достаточно:

Первый случай – ничтожная и ни на что не годная рабыня Елена. В доме Медведко валяли ее на соломе все, кому не лень было, ничего стоящего в ней не находили. Но вот легла она под Воина, и теперь живет защищенной и обеспеченной. Что из того, что ей задницу прижгли горячим железом – на то она и раба.

Неродиха Лада после меня дочку принесла.

Зорьку по – хорошему должны были на победном пиру затрахать до смерти в качестве "нежного мяса". После того, как я ее изнасиловал, стала свободной женщиной, удачно вышла замуж и счастлива.

Рабыне Иве, которую я лишил девства, не только не выдавили нечаянного ребенка, она стала женой Воина. После того штурма городища изнасиловали множество женщин. Где они сейчас? Кого на торгу купцам продали, которые рабынями бессловесными у Медведко стали. Одной Иве счастье привалило. А почему? Раскинула она ляжки под Воином и засунул он член Ивушке до самого донышка:

Отвергнутая женихом Травка, должна была утопиться от позора, а она стала большухой в богатейшем доме, Все почему – добилась правдами и неправдами внимания Воина. Теперь положение ее в обществе – о – го – го, не достанешь!

И, наконец, купленная на торгу рабыня Сорожка. Уродина – громадина (по меркам словен), ничтожная рабыня. Мало что ли рабынь ежедневно под господином ноги раздвигает, да так и проводят всю жизнь на скотном дворе. А эта: Дом у нее, достаток, детей целая куча, любовь и внимание мужа.

Может быть, и эта девка неразумная принесла свою нетронутость в расчете приманить счастье. Было уже две попытки подложить под меня девушку. Один раз папаша постарался. В другой раз жених зазнобу привел: "выеби, Воин, мою невесту, подари ей счастье". Вот так: И не имел ничего против, если она станет брюхатой, "это хорошо, если раздуешь моей девушке пузо".

Во мне еще злость кипит от предложения Лады убить ее мужа. Потому решил я эту гордячку проучить. Не знает дурочка того, что запредельная сила может неожиданной стороной обернуться. Вроде того, как при заключении договора человека с дьяволом. Ты выгоду мечтаешь получить, а у него свои резоны.

– Будешь и мятая, и тисканная, как того пожелала – говорю ей. – Раз того сама просишь, возьму твое нетронутое девство, не то, что у тебя между ножек, а то, что в твоем задочке.

Я до того я ни одной женщины, кроме Елены, в попу не поимел. Ну, Елена особая статья. Получалось с ней так, будто тактичная, очень любящая женщина сама хочет доставить тебе новое удовольствие. Очень даже романтично это у нее выходило. То, что сегодня творили парни с задами девушек, воспринималось ими только как имитацию полового акта. Не больше. Но уж эту девицу я буду трахать в попку по полной программе.

Ягодка побледнела от неожиданности, губами шевелит, а ничего сказать не может. Взял ее руками за титьки – прямо через рубашку. Ягодка немного дернулась, будто отскочить хотела. Понятное дело – недотрога, никогда еще мужская рука не прикасалась к ее холмикам.

Я, как бы со стороны, наблюдаю за Ягодкой, пытаюсь проникнуть в ее чувства. Мнет мужчина ее титечки, но не больно, а почти нежно. От этого титечки напряглись, стали твердыми, как незрелые яблочки. А он нащупал сквозь рубашку сосочки, перекатывает их пальцами, потом прищемил и потянул на себя. Так сильно потянул, что Ягодка, сама того не желая, шагнула вперед и встала почти вплотную к грозному Воину. Он такой высокий, что приходится смотреть на него снизу вверх. Потом мужским от него разит и еще грозной силой. Знает Ягодка сколько славных мужей он убил в разное время. Ой, что – то будет, что – то будет!

– Поцелуй меня – шепчет Ягодка, а сама глаза закрыла.

Взял я ее руками за голенькую попку и поднял девушку. Когда ее голова оказалась на уровне моей, крепко поцеловал. Висит Ягодка, вернее сидит на моих ладонях, вытянутые ножки до земли не достают. А я довольно грубо мну ее девчоночьи половинки, которые сжались под моими пальцами. Думаю "вот так, девка неразумная, никем не тисканная, теперь будешь щупанная и мятая во всех укромных местах". Потом опустил на землю и повернул ее к себе спиной:

– Ложись – говорю строго, и к мешкам с зерном подтолкнул.

Она попыталась животом вверх лечь, но я надавил ей на спину.

– Наклонись и ложись пузом на мешки, подставляй мягкую задницу.

Наклониться то, она наклонилась, но руками попу прикрыла от стыда. А чего стыдиться – сама подол задрала, сама напросилась, да и действо священное допускает нетронутую девицу в зад поиметь. Я преодолел слабое сопротивление и переложил ее руки вперед, за голову и Ягодка спрятала лицо в ладошки.

Неспеша стал гладить и легонько щипать ее ягодички. Да, девчонке еще расти и наливаться, и не только титями. Зад едва начал раздаваться в ширину, женский жирок на попе еще не накопила. И все тело совсем не гладкое, скорее худенькое. Может и правда, род их беден и кормежка у подростков скудная.

Поглаживаю, похлопываю ее совсем не пышное седалище. Гуляют мои руки от талии, по ягодичкам, на девичьих ляжки, а потом обратно в том же порядке. Ягодка стоит спокойно, больше не дергается, только изо всех сил сжимает половинки попки. А как в нее воткнуться? Никакой сметаны или масла для смазки она не приготовила, просто не думала, что придется с задней невинностью расставаться. Елена другое дело, та умеет заднюю дырочку расслабить и меня принять.

Потрогал пальцами ее щелку – мокренькая. Вот и хорошо, теперь членом потереть там, девичьим соком смазать. Глажу членом по щелке, а она, родимая, начала навстречу мне подаваться. Но я уже собрал пальцами остатки сока, растянул, раздвинул ягодички и смазал вокруг ануса. Задышала Ягодка, почувствовав, как половинки ее попы растянули в стороны. И вот прижался ее дырочке твердый мужской кол.

Охнула Ягодка и начала всхлипывать. Держат ее мужские руки за бока в том месте откуда ляжки растут. Потянул я на себя Ягодку и надел девичью попку на твердый член. Но кричать – пищать гордая девица себе не позволяет. Больно ей, но лежит покорно, в такт моим толчкам трется титечками о мешки. Но мне так не интересно, прекратил движение и шлепнул по ягодице.

– Не лежи как туша зарезанная, играй попкой. Раз напросилась, так верти задом. Виляй из стороны в сторону и сама на член насаживайся.

И начала она двигать попкой, вилять и, даже, навстречу моим толчкам подаваться. Но плохо у нее получается, неумело. А я не спешу: вытащу член почти полностью, подожду и коротким толчком загоняю его снова, вминаюсь животом в ягодицы. Не скажу, чтобы удовольствие получил, так обязанность выполнил и возомнившую о себе гордячку наказал. Оттрахал Ягодку, а она лежит и попку свою больше не пытается прикрыть.

– Все, вставай. – говорю – В святом действе участвовала, свое получила и девичество для будущего мужа в целости и сохранности.

Разогнулась Ягодка, опустила подол, лицо в слезах, глаза злые.

– Все рано – говорит – я тити только тебе покажу, походный князь.

Вышла из сарая и пошла со двора.