Тиресий, гражданин Фив за святотатство был превращен в женщину; вновь стать мужчиной ему удалось спустя много лет.

Между Богом и Сатаной возник спор: кто получает большее наслаждение при половом общении – мужчина или женщина. Рассудить они просили того, который сам испытал свойства обоих полов. Бывший мужчина, проживший ни одну жизнь женщиной, ответил, что испытываемое женщиной наслаждение в десять раз превышает ощущения мужчины.

Наташа мне все – таки дала, вернее сказать, не то, чтобы добровольно дала – она активно сопротивлялась, пока я не заломил ей руки за спину. Многое она мне позволяла: можно было гладить ее во всех местах; расстегивать лифчик и, выпростав на белый свет, сколько угодно ласкать ее груди; даже в ее трусики проникали мои шаловливые руки. Но вот снять с нее последнюю защиту и все такое дальнейшее... ни – ни, "мама не велит". А мама у нее была характера крутого. Она воспитывала дочку без мужа, который давненько сбежал, ославив брошенную жену колдуньей и ведьмой. Впрочем, соседи были о ней такого же мнения.

Что привлекала Наташу, ученицу десятого класса, ко мне – студенту. Свою невинность она где – то потеряла еще год назад, скорее из любопытства, чем по неосторожности. Она говорила, что все одноклассники ей скучны, а со мной интересно. Отчасти она лукавила. Ее сочное тело явно просило мужской ласки, которую и получало при наших свиданиях. И то сказать, с одноклассниками можно было обжиматься на лестничной площадке или вечером на скамейке за школой – никакого комфорта. А у этого студента в полном личном распоряжении однокомнатная квартира, подаренная "предками".

Ну, а я? Я тоже не девственник, имел бурное сексуальное похождение с фельдшерицей, когда первокурсником отдыхал у родичей в деревне. Что же касается Наташи, то любовная игра доставляла удовольствие обоим, но в перспективе было желание трахнуть ее по полной программе.

В тот день мы баловались в моей холостяцкой однокомнатной хрущевке. Усадил девицу на колени, стащил с нее кофточку и, вообще, заголил до пояса. Груди у нее, что на взгляд, что на ощупь, восхитительные. Надо сказать, что в этот день она позволила мне больше обычного и тем спровоцировала.

Наташина голова лежит на моем плече, она глазки закрыла и тихонько охает, когда я целую сосочки. Что ни говори, а не белоснежные полушария девичьих грудей смотрятся восхитительно. Но нужно добираться до нижних полушарий. Наташенька ложится животом на стол и позволяет закинуть ей на спину подол юбочки. Колготки телесного цвета, маленькие трусики с цветочками. Увлеченно мну ее ягодички, потом запускаю руку под резинку и добираюсь до влажной щелки.

Обычно дело кончалось тем, что мы оба достигали оргазма, и я спускал ей на спинку или между грудей. Но сегодня решил добиться конечной цели. Наташа громко стонет от удовольствия, но двумя руками держится за резинку трусов: "нет, нет, не снимай, не надо"! Ну, сколько можно надо мной издеваться. захватил пальцами колготки и прорвал в них солидную дыру прямо против ее щелки, сдвинул в сторону полоску трусиков. Наташа бросила оборонять резинку и прикрыла ладошками дырку на колготках. Тут я и завернул ее руки на спину и сжал тонкие запястья одной рукой. А второй подхватил свой член и вставил куда следует...

Наташа закричала в полный голос:

– Не надо! Сегодня нельзя, ребенок будет!

– А зачем дразнила меня? – отвечаю. – Удовольствие хотела получить, вот и получай, работай попкой.

Она и начала работать: то под себя ее подожмет, то навстречу мне подается. Неплохо получилось. Только эта дурочка не догадалась порванные колготки надежно спрятать. Нашла их мамаша и быстренько вытрясла из доченьки всю правду и даже сверх того. У Наташи получалось, что она не хотела, а я взял ее силой.

Утром выхожу из дома, а мамаша меня на лавочке дожидается, кипит праведным гневом.

– Вы Долгих Виктор? – спрашивает. И, получив подтверждение, обрушилась на меня. – Позавчера вы изнасиловали мою дочь.

Но я уперся – знать ничего не знаю, ничего у нас не было и, вообще, где свидетели? Задохнулась она от возмущения и говорит:

– Верно, нет у Бога управы на насильника, так пускай темные силы его накажут. Будут тебя ебать всеми способами и во все дырки, испытай на себе, каково девушке бывает под мужчиной.

Встала и ушла. Я не голубой и с чего это мужчины будут меня иметь во все дырки? Пожал я плечами и отправился в свой институт. День прошел нормально, вечером с ребятами пивка попили. Пришел домой и спать завалился. Завтра как ни как выходной.

ПРЕВРАЩЕНИЕ ПЕРВОЕ

Утром разбудил меня переполненный мочевой пузырь. Еще не проснувшись как следует иду в туалет, запускаю руку в трусы и не нахожу своего члена... Под рукой выпуклость волосатого лобка и ничего больше. Шарю ниже и убеждаюсь в отсутствии мошонки с яйцами, зато вниз от лобка уходит щелка – складочка. Исчезло куда – то мое мужское хозяйство. Очумело гляжу на свое отражение в зеркале и вижу, что майку на груди топорщат два холмика. Елки зеленые!

Сдергиваю трусы и майку, удивленно разглядываю небольшие титьки, волосатый лобок; поворачиваюсь к зеркалу боком – и вижу не плоский мужской зад, а пухленькую девичью попку. Кладу на пол зеркало, приседаю, разведя бедра, и вижу в нем отражение настоящей женской пизды! Нет сомнения, у меня присутствуют все женские признаки. Что это, моя душа теперь в теле какой – то женщины? Но вот на правом плече моя приметная родинка, вот шрам на указательном пальце левой руки, это я порезался еще в детстве. Значит это мое тело, но оно стало женским.

Возвращаю зеркало на стену и внимательно рассматриваю свое отражение. А отражается в нем голая девушка с узенькой талией и широкими бедрами. Мысленно оцениваю себя: "фигура, как у гитары, вернее как у скрипочки – широкая внизу, потом перехват и снова расширение в плечах". Волосы не очень длинные, связаны на затылке в хвостик, на лбу челка до самых бровей. Лицо и мое, и не мое. Многие черты узнаются – цвет глаз, белесые брови, форма нос – но все они более тонкие, девичьи. Ничего личико, симпатичное.

И страшная мысль: "проклятая колдунья наказала за свою дочку, превратила в женщину". Я без напряжения помню всю свою мужскую жизнь: школу, институт и деревенскую фельдшерицу, и как забавлялся с Наташей, а потом трахал ее. А теперь я кто? Как меня зовут, учусь я или работаю?

От растерянности трогаю рукой свои титьки – оказывается это приятно; погладил пухлую ягодичку – тоже приятно. Вот, оказывается, что чувствуют девушки, когда их гладят по попке или мнут груди. Как дурак тискаю руками свои такие плотные, тугие сиськи с бледными ореолами вокруг розовых сосочков.

С трудом подавил возникшую в душе панику и начал осматривать жилище. Квартира, несомненно, моя. Вот мой стол, возле которого трахал Наташу, шкаф, диван, на котором я сплю. Из новых вещей только большое зеркало трюмо в углу. Но в шкафу женская одежда, в ванной и под зеркалом набор женской косметики, в прихожей женские туфли и босоножки. На вешалке женский плащ и модная куртка.

Разыскиваю в столе паспорт и читаю: кто же я теперь, одновременно в голове просыпаются дополнительные сведения о моем девичьем прошлом. Зовут меня Наташа (вот проклятая колдунья – оставила памятку о своей доченьке!), образование среднее, возраст двадцать лет, работаю секретарем у шефа крупной оптовой фирмы. "У, поганая ведьма, секретуткой меня определила"! Это что же, шеф меня трахать будет в своем кабинете? Нет уж, не дамся, что я голубой гомосек что ли!

Стоп – стоп, я ведь девушка и никакие гомосексуальные наклонности тут ни при чем. Девушки для того и существуют, чтобы их трахали. И чтобы они замуж выходили и детишек рожали. Что же получается: предстоит мне когда – то выйти замуж, под супругом ляжки раздвигать и рожать детей? Ужас какой!

Нет, не хочу! Я же мужчина... Впрочем, какой ты мужчина, ты девушка и предстоит тебе женская доля. Все известно заранее: будешь ты мужа искать, стараться охмурить какого – нибудь получше. Для этого потребуется потенциальных женихов привлекать и нарядами, и телом; улыбаться зазывно, попой вертеть, прелести свои демонстрировать. А выйду я замуж и потом всю жизнь буду квартиру убирать, стирать, вкусно готовить и по первому требованию под мужа ложиться. Будет муж меня ебать.

А если я не хочу, если я сегодня устал, что тогда? Меня же никто никогда не ебал, ни в задницу как мужчину, ни в качестве женщины. Все равно нужно будет мужу уступать. Неужели придется у него член сосать? Наполнит муженек мой животик спермой и буду я беременный. Или надо говорить беременная – тело то женское. В женскую консультацию буду ходить, ноги раздвигать – задирать в гинекологическом кресле. Говорят, беременных все время тошнит. Буду я толстый, с большим животом, а потом я рожу ребенка и будет он мою грудь сосать.

Вообще – то, хотел бы я знать: я еще целка или нет?

Чтобы успокоиться, я занялся ревизией гардероба, перемерил всю одежду. Трусики такие маленькие, что попу плохо закрывают, но надел их легко. А с бюстгальтером провозился долго, никак не мог на спине пуговки застегнуть. Нужно будет потренироваться. Кофточки симпатичные и размером в самый раз, но юбку, оказывается, нужно через голову надевать, через мои широкие бедра она не пролазит. Очень понравилось одно платье: зеленое, длины средней, а расстегивается спереди от горла до подола. И черные большие пуговки на нем такие симпатичные. Еще имеется строгий брючный костюм – видимо я надеваю его, когда иду на работу в офис. Примерил: сидит на мне хорошо, только зад сильно обтягивает, попа кажется оттопыренной. Это для кого же я должен демонстрировать свои прелести, уж не для шефа ли?