Прислушиваюсь к своим ощущениям: очень приятно, но оргазма не вызовет, годится только в качестве увертюры. И все же, и все же... Парни говорят про некоторых девушек: "у нее пизда чешется". Но что они понимают в ощущениях женского тела! У меня, конечно, там не чешется, но ощущаю приятное щекотание, между ножек становится жарко от прилива крови.

Неожиданно для меня Максим целует ягодичку.

– Вот тебе в отместку, за то, что мой член целовала.

От неожиданности я дергаюсь, пытаюсь отстраниться, но он крепко держит меня. Включаюсь в словесную игру:

– Я?? Целовала у тебя? Быть того не может! Я девушка скромная.

Максим гладит мою попку и целует вторую ягодичку (чтобы ей обидно не было).

– Точно, целовала.

– Ну, если вы так считаете, – сдаю позиции – может и было что – то подобное. Но у нас девушек такая короткая память.

* * *

Вот и выздоровел мой ненаглядный, выписался из больницы, но еще не вышел на работу. Кончились наши бурные ночные игры, но мне так недостает его ласки. Теперь я знаю, что хочу его, готова лечь с ним в супружескую постель. Твердо решила, что сегодня я ему ДАМ. Как еще можно сказать: позволю себя выебать – фу, как грубо! Или: дам сломать мою целку, позволю лишить меня девственности, невинности? Как беден русский язык! Просто сегодня я стану е г о ж е н щ и н о й.

Ну, как, Витя Долгих, готов лечь в постель с мужчиной, раздвинуть красивые ножки, отдать в его власть свое женское тело? Готов ты, бывший мужчина, окончательно стать женщиной? Не боишься, что будет очень больно, когда сломают твою целку? – Вообще – то к этому готов, любопытно, что чувствует при этом девушка, и это я скоро узнаю.

С вечера позвонила Максиму домой, договорилась, что пойдем гулять. Готовлюсь к этому событию, как дебютантка к первому выходу на сцену. Впрочем, это и будет мой дебют.

Утром приняла ванну, теперь стою голышом перед зеркалом и разглядываю свое тело. Что надеть, тем более, что все это нужно будет снять в обстановке романтического, но нетерпеливого ожидания. Может совсем маленькие трусики или стринги, нет, пошло! Надеваю целомудренные трикотажные трусы, которые ничего заранее не открывают. В комплект к ним такой же скромный лифчик, колготки телесного цвета и комбинацию.

А что сверху? Женская одежда – это не просто одеяние. Теперь я знаю, что все мужчины лучше видят, чем соображают. Поэтому необходимо намекнуть, что хотела сказать женщина, надев, ту или иную вещь. А говорят эти вещи так:

– длинная юбка до щиколоток – "считай меня скромной";

– юбка чуть ниже колен – "догадайся, что там выше";

– очень короткое мини – "на лицо не смотри, смотри сюда";

Многое расскажет мужчине и разрез на юбке или платье:

– разрез сбоку – "обрати внимание";

– разрез сзади – "следуй за мной";

– спереди – "я на все согласна";

Значит, остановимся на варианте: догадайся, что там выше, а я на все согласна. Всякие мини и брючный костюм отпадают, надеваю свое любимое зеленое платье, которое полностью расстегивается спереди, Пуговицы кончаются на ладонь ниже лобка, а внизу остаются достаточно длинные просто запахнутые полы. Очень подходит. Стоит Максиму расстегнуть три верхних пуговицы, и открыт доступ к моим титям; расстегнет до конца, откроется весь мой фасад в нижнем белье.

Принарядилась, подкрасилась и села подумать перед выходом на сцену стриптиза. И не только стриптиза... Что будет потом? Нужно забыть принцип "Люби меня, какая я есть" и быть такой, которую Максим захочет каждый день видеть около себя. Надо стать для него Единственного старательной и незаменимой в постели, стремящейся исполнить любое желание мужа, которому я буду верна до конца жизни. Постель – это хорошо, но я должен повседневно быть женщиной не капризной, в меру доброй, знающей "свое место".

А в голову лезет: "интересно, какого размера у него член, когда стоит"? Отряхнула посторонние грешные мысли и пошла...

На прогулке оба мучались одной мыслью: куда нам пойти, где найти убежище. Ну, не в лесу же ему отдаваться. В его квартире тоже неудобно, матушка будет нас стеснять и, поневоле придется соблюдать тишину (а вдруг у него кровать скрипит?). Мой любимый первым нашел выход:

– Наташа, давай съездим на нашу дачу – и не слова о том, зачем туда отправляемся.

Оба делаем вид, что просто решили туда прокатиться без определенной цели. Все чинно, строго, целомудренно. И как только он догадался, что сегодня я уступлю?

Едва вошли в дом, как я элементарно струсила. Начала суетливо ставить чайник и доставать чашки.

– Максик, давай напьемся чаю...

Он подошел сзади и заключил мою талию в кольцо рук.

– Ты разве за этим сюда пришла? – и в голосе Максима прозвучала веселое удивление.

Что тут отвечать? Стою, покорно прижавшись спиной к теплой груди, попой ощущаю бугор на его штанах. А он привычно занялся моими пуговками: "одно, вторая, третья, четвертая, только две нижних остались не расстегнутыми! Сейчас начнет играть моими молочниками, но нет, тянет вверх комбинацию, сминая поднимает ее до горла. Это что – то новое – гладит животик, щекочет мой пупок. Интересное ощущение".

Вот теперь расстегнул лифчик и пришло время играть с сосочками. Я удерживаю руками смятую комбинацию и лифчик у своего горла. Максим мнет, крутит соски и меня заливает истома. Но долго играть не стал, властно взял руками за попку и развернул к двери.

– Пойдем в спальню.

Так и иду к нашему ложу: в наполовину расстегнутом платье, с голой грудью, руками придерживая у горла лифчик и скомканную комбинацию. Во мне трепыхаются остатки девичьего стыда: "в спальню, это сразу на его кровать? Так быстро, уже сейчас"? Ничего не быстро. В спальне Максим расстегивает последние пуговки на платье, которое падает на пол. Стаскивает с меня комбинашку и лифчик. Стою перед ним в одних трусиках и колготках. Вцепляюсь руками в их резинку. Но Максим и не собирается сам заниматься ими.

– Снимай трусы – голос звучит по – военному.

И я безропотно стягиваю с себя трусы вместе с колготками и бросаю их на платье. Стою перед своим нареченным целомудренно нагая и даже не пытаюсь прикрыться руками: "ваш приказ выполнен". Максим берет меня за плечи, поворачивает задом и передом.

– А ты, Наташа, голая еще красивее. – Рассматривает меня с каким то детским удивлением.

Потом притягивает к себе и целует. Проклятая разница в нашем росте очень мешает. Максим берет меня за попку и приподнимает, а я встаю на цыпочки, на самые пальчики. Торопливо расстегиваю его рубашку, пояс брюк, вожусь с пуговицами ширинки. И вот он в одних плавках, а я в виде "вполне готовом к употреблению". И, наконец, раздается самое последнее:

– Ложись в постель, Наташа.

Под его жадным взглядом я голая стелю нашу первую постель, ложусь и от страха свертываюсь в клубочек. Максим снимает плавки – так вот какой у него "инструмент в рабочем состоянии"! Ложится рядом, целует в губы, в соски, в живот; гладит ляжки, переворачивает на бок и больно стискивает ягодицы, гладит лобок и проникает пальцами а складку под ним. Сжал клитор! Я раздвигаю ноги и принимаю его на себя. Мозги выключились. Максим прижался ко мне своим голым телом.

Смешно, но я, который в бытность мужчиной сам трахал девушек, сжимаюсь от страха, когда его член приник к девичьему входу, надавил, толкнул. Максим с силой вгоняет в меня свой горячий инструмент. Правду говорят, что первый раз это всегда насилие над телом девушки. Пусть немного, но насилие. Я кричала:

– Ойй! Мама, больно!

А где – то в глубине сознания бывший мужчина Витя Долгих шептал: "значит, вот как это бывает, вот что испытывает девушка в первый раз под своим женихом"! Во мне движется не просто жених, а дикий возбужденный самец. Он жадно целует, мнет мое тело и толкает, толкает в меня свой твердый член. Дорвался, родимый...

Я всхлипываю.

Тогда мне впервые открылась тайна – оказывается я люблю жесткий, яростный секс. Мне нравится быть в подчиненном положении у Макса, ощущать себя рабыней, его собственностью. Это открытие как молния пронзило мозг, а тело продолжает содрогаться в серии оргазмов. Мне было очень больно, но восхитительно! Мне казалось, что это никогда не кончится.

Мы отдыхаем. Спрашиваю себя о впечатлении: "Было очень больно, но я и дальше хочу полностью принадлежать своему Максику, отдаваться дорогому мужу, выполнять все его желания".

Максим странствует руками по моему телу и спрашивает:

– Ты довольна? Получила все, зачем мы пришли сюда?

Вопросительная интонация требует ответа. Я растерялась, потому что я этого хотела, но что может сказать девушка, которой только что порвали целку:

– Да, любимый, но в другой раз будет еще лучше.

– Ты самая классная, самая красивая женщина. – Говорит Максимом с убежденностью в своей правоте.

Его раздувает гордость: еще бы, он только что лишил невинности свою невесту, сломал целку, сделал девушку женщиной. Ох, мужики, мужики! Нашли чем гордиться. Да каждая девушка знает, что рано или поздно этим кончится любовная игра. И я был таким же глупым парнем, но теперь у меня между ног просверлена дырка для заливания спермы.

А потом мы поехали представлять мамаше меня в новом качестве.

– Знакомься, мама, это моя жена, – сказал Максим.

Матушка охает, обнимает и целует меня. А потом всплакнула и шепчет мне на ухо: "скорее давайте мне внуков".

На другой день он перебрался жить ко мне, и начали мы "кувыркаться". Это слово мы с Максиком придумали на замену дурацкому слову секс. А как еще попросить этого у мужа: давай сношаться, трахаться? Нет, мы кувыркаемся во всех мыслимых позах. Мой муженек оказался лакомкой и большим выдумщиком. Каждый день мы испытываем новую позу. Я лежу высоко задрав ноги или сгибаю их в коленях, прижав голени к бедрам. В другой раз оседлала его верхом и насаживаюсь на торчащий колом член. Тут между нами возникает спор, кому из нас активно двигаться.

– Работай – просит мой муженек.

– Не хочу – отвечаю я капризно.