Майор ушел на службу. Вышла хозяйка:

– Димочка, идемте обедать!

– Спасибо, Елена Дмитриевна, мне бы закончить сначала.

– Если хотите сделать мне приятное, то, во – первых, называйте меня Леной, а во – вторых – за стол немедленно, иначе все остынет!

– Спасибо, Леночка, честно говоря, вы такая классная женщина, что я с трудом выговаривал "Елена Дмитриевна"!

– Ой, ой, дамский угодник! Но все равно приятно! Идем, быстро в душ и обедать!

Душ был как нельзя кстати. Он взмок и измазался, возясь с машиной, да и душ был намного приятнее солдатской бани, напоминал о гражданке. Он с наслаждением вымылся, вымыл голову шампунью и тут обнаружил, что в ванной нет полотенца.

– Леночка, а можно полотенце?

– Несу, несу! – отозвалась она.

Он приоткрыл щелку в двери, чтобы взять сквозь неё полотенце, но дверь открылась и она вошла в ванную в расстегнутом халате, держа в руках полотенце:

– Дай – ка я тебя вытру!

Сначала она вытерла ему спину, потом прижалась к ней обнаженной грудью и стала вытирать грудь и живот.

– Повернись ко мне!

Он повернулся к ней торчащим членом, она присела и стала вытирать его ноги и ягодицы. Он приподнял её и впился поцелуем в мягкие, нежные губы, открывшиеся ему навстречу. Он хотел сбросить с неё халат, но она прошептала:

– Не здесь, пойдем в спальню!

В спальне была полутьма от задернутых штор, она сбросила халат, сдернула и отбросила трусики, упала в заранее расстеленную постель и широко раскинула ноги:

– Иди скорее!

Его не нужно было уговаривать. Она сразу потянула его на себя, обхватив его ногами:

– Всади мне, миленький, вдуй мне по первое число! Да... А – а – а! Ещё, ещё глубже!

Она приподнимала попу все выше, он работал не сдерживаясь и подумал, что вот сейчас кончит раньше неё, но тут она с хриплым стоном вдруг забилась под ним, крепко прижав его к себе за ягодицы. Но вот напряжение ослабло, она стала медленно опускать ноги. Её глаза открылись и потихоньку стали принимать осмысленное выражение.

– Вот это да! Прости оголодавшую бабу, сейчас и я тебя... Поцелуй меня!

Она перевернулась вместе с ним, медленно снялась с торчащего члена, опустилась к его ногам, взялась рукой за ствол, обнажила головку и медленно взяла её в широко открытый рот. Как она это делала – он не понял, но рот у неё был даже более нежным, чем влагалище. Она совершала мягкие движения, приоткрывая рот, когда член в неё входил. Ему было так сладко, что он долго не выдержал и стал кончать ей прямо в глотку, так глубоко она на него насадилась. Она высосала его, а потом взялась рукой за основание и несколькими мягкими движениями выдоила его до конца, и когда его возбуждение спало, медленно и осторожно выпустила его изо рта.

Он уложил её на себя, целовал её губы, ласкал руками гибкую спину и мягкие, упругие ягодицы. Наконец, она сказала:

– Все пока, давай вставать, скоро мой благоверный придет меня проверять! – И, увидев его встревоженное лицо, засмеялась:

– Не волнуйся, время есть. Он приходит после развода нарядов с точностью до минуты, а я всегда делаю вид, что для меня это неожиданность. Одевайся и садись обедать, а то и правда все остынет. А потом продолжим!. .

Дима оделся, сел за стол. Она налила ему большую тарелку густого пахучего борща, в котором плавала изрядная косточка, и ушла убрать постель. Потом, когда он уплетал жареную картошку с мясом, она выглянула в окно:

– О, идет моя неожиданность! Сейчас будет подслушивать под дверью!

Она прошла на кухню и оттуда громко пропела:

– Димочка, вам еще подложить картошечки?

– Нет, спасибо, Елена Дмитриевна, я боюсь, что и эту не съем!

– Ешьте, ешьте, вы молодой, солдат, вам для службы силы много надо!

В это время он услышал слабый звук открывающейся двери, обернулся и выронил вилку из руки, вроде как от неожиданности:

– Ну, товарищ майор! Вы прямо как из – под земли выросли! Или из воздуха материализовались!

Майор, довольный произведенным эффектом, а еще больше тем, что в его доме все спокойно и чинно – благородно, засмеялся:

– Лена! Я забыл взять носовой платок!

Лена вышла из кухни, прошла в спальню, вынесла оттуда носовые платки:

– Возьми два, или даже три – по такой жаре пригодятся!

Он взял платки, сунул их не глядя в карман галифе и спросил у Димы:

– Ну как?

– Да все нормально, товарищ майор, сегодня еще повожусь, а потом вы меня как – нибудь сюда хотя бы раза три вытащите, очень хорошо бы профилактику сделать двигателю и трансмиссии!

– Сделаем! – пообещал майор, чмокнул жену в щеку и ушел.

– Ну вот! – сказала она, – иди, заканчивай там побыстрее, я тебя жду!

– Да мне только собрать осталось!

Он быстро все собрал, привел все в порядок, вошел в дом и тщательно вымыл руки, лицо и член в ванной. Она уже ждала его в спальне, лёжа совершенно голой во вновь расстеленной постели:

– Иди сюда! Теперь не спеши! И ни одной капли мимо меня! Я до тебя жадная!

Он разделся, лег к ней, положил ладони на её груди и поцеловал её глаза с вздрагивающими под его губами веками, затем щеки, и, наконец, припал к её губам. Её сладостный язычок толкался в его рот, дразнил его сладкой негой. Она раскрыла ноги, но он сполз чуть ниже и принялся губами за её соски. Они совсем отвердели, он катал их по очереди языком по своему нёбу, быстро – быстро всасывал губами, умудрялся взять в рот сразу оба. Она дышала все чаще, и слабо пыталась поднять его на себя, но он опустился еще ниже, прижался щекой к её животу, не спуская рук с грудей. И вот уже его щека прижимается к колечкам упругой шёрстки. Он сладостно зарылся в неё носом, ощущая волнующий аромат женщины, пытаясь языком сквозь волоски безуспешно раздвинуть её губки. Лежать стало уже неудобно, он не умещался в постели. Тогда он стал у постели на колени, придвинул её к себе, высоко поднял и развёл в стороны её ноги. Теперь набухшие губки пробивались сквозь шерстку, он их раздвинул руками и перед ним предстала её сокровенность, к которой он тут же припал губами. Волоски больше не мешал, и он нежно ласкал языком и губами бутончик и губки.

– Ди... Димочка!. . Давай, давай, а то я сейчас кончу!. .

Он лёг на неё и попросил:

– Направь!

Он, конечно же, и сам попал бы, но ощущение того, что она берет его член в руку и направляет в себя, невыразимо сладостно. Он начал не спеша, так, как она и просила. Она уже не думала об этом и начала нетерпеливые движения к нему, но он отстранялся от них, в то же время не давая ей снизить возбуждения.

– О – о, садист! – сладко стонет она.

Наконец, он понял, что пора пришла и начал загонять ей сильно, широко, равномерно. Она подмахивала всё неистовее, он почувствовал, что при таком темпе скоро кончит, но вот она выгнулась, ступнями на его ягодицах крепко прижала его к себе, мелко – мелко задёргалась и, наконец, со стоном упадала в постель. Ещё немного движений – и он кончил прямо в неё, при каждом толчке всаживая ей на всю глубину.

– Да, да! Всё в меня! – сладко шепчет она.

Некоторое время они не разнимались, он лежал на ней, целуя её лицо. Его ладони лежали на её грудях, но теперь он не трогал соски, зная, что ей может быть больно. Наконец, он вынул из неё член и лёг рядом.

Она приподнялась на локте, взялась пальцами за основание древка и сказала:

– Там, кажется, ещё немножко осталось! – и, взявши в рот, тщательно облизала и обсосала ствол и головку, умудрившись рукой выдоить из глубины ещё капельку.

Он лежал на спине, она – рядом на боку, не выпуская из руки его члена. Время шло, скоро нужно было собираться в часть, но вставать не хотелось.

– Димочка, у меня к тебе одна просьба...

– Давай!

Она немного помолчала и, наконец, выговорила:

– Сделай мне ребеночка!

Он от неожиданности дернулся.

– Нет – нет, милый, ты только сделай, я его воспитаю сама!

– А что же твой? Не может?

– Хуже. Я страшно хочу ребеночка, но от него – боюсь. Он пьет. Да ты, наверное, увидишь. Сделай, миленький, ты – молодой, умный, красивый, сильный! От тебя будет чудесный, крепкий мальчишка!

– А как ты ему его предъявишь?

– О, это просто, – засмеялась она.

Дима немного помолчал и сказал:

– А если родится девчонка – будет красавица, вся в тебя.

– Сделаешь? Обещаешь?

– Обещаю попробовать.

– Милый, родной, спасибо! – она поцеловала его. – Ну, давай, пробуй скорее!. .

Следующий раз Аникеев пришел за ним в часть уже перед концом рабочего дня.

– Товарищ майор, времени будет маловато!

– Пойдем, пойдем, что сделаешь, то сделаешь.

Дима взялся за дефектацию автомобиля, решив составить список изношенных деталей и вручить его Аникееву, пусть добывает, где хочет. Во двор вышла Лена:

– Пошли, мы должны ещё кое – что успеть!

– Но он же дома!

– Считай, что нет. Высосал бутылку водки, теперь до утра его пушкой не разбудишь. Пошли, поешь сначала.

Она накрыла ему на стол и ласково смотрела, как он ест. Когда он поел, она составила посуду в раковину, стала перед ним и сладостно потянулась, отчего халатик на её груди приоткрылся. Он сидя запустил ей руки под халатик, обхватил тугую попку, прижал к себе и зубами попытался расстегнуть ей пуговицы на груди, чтобы завладеть соском. Она сбросила халатик и прижала его голову к груди.

– А куда пойдем? – спросил он. – Он же занял наше место!

– Никуда не пойдем. Сейчас. – Она, как была, голой пошла в спальню, вынесла оттуда плед и постелила его на пол. – Раздевайся и ложись!

Он снял все и лег на спину на плед. Она стала у него над головой. Он ещё никогда не видел женщину в таком ракурсе: половая щель плавно переходила в расселину между ягодицами. Она немного присела, раскрываясь чуть шире, а затем и вовсе прижалась киской к его губам. Он жадно припал к ней, Лена замерла, а затем с видимым усилием привстала, спустилась к его бедрам и наделась на него. От её движений подрагивали её крепкие груди, соски набухли, он положил на них ладони и возбуждал их пальцами.

Ему захотелось прижаться грудью к её груди, он сел, передвинув её ноги вокруг себя, крепко её обнял и сам начал резкие и глубокие движения снизу. Она активно помогала ему, плотно обхватив ногами. Он кончил чуть раньше неё, но поза была такой, что она быстро сумела довести себя