– А теперь делай вот такие движения! – и он подвигал бёдрами под ней. Она поняла и стала ритмично насаживаться на него. Сначала её движения были плавными и осторожными, он смачивал её выделяющимися соками палец руки и поглаживал им клитор, потихоньку растущий в размерах. Потом её движения стали всё более резкими, а большие груди стали сильно прыгать, он положил на них ладони и пальцами стал возбуждать соски. Она закрыла глаза, откинула назад голову и, видимо, полностью отдалась своим ощущениям, не обращая внимания ни на что другое. Он любовался: стройная девушка, бесстыдно раскинув ноги, скачет на его члене, губки её киски отвисают вниз, огромные груди прыгают!

Она так размахалась, что член уже почти выскакивал из дырочки, видимо, она получала наслаждение от ощущения, когда входящая в неё головка раздвигает её плоть. Он начал в нижней точке сильно поддавать ей навстречу, от этого казалось, что он проникает в неё ещё глубже. Она уже постанывала, он смочил указательный палец и подставил под её зад, так что он каждый раз немножко входил ей в анус. От напряжения она взмокла и её ягодицы звонко шлёпали о его бёдра. Видимо, она уже не могла сдержаться, и, не пытаясь продлить наслаждение, отдалась ему полностью.

Он тоже завёлся, всё сильнее поддавая ей. И вот она насадилась на него до дна, мелко – мелко и часто двигаясь, захрипела, сводя ноги, его возбуждение перехватило через край и он тоже стал в неё кончать. Когда они оба затихли, она упала на него, не выпуская из себя его члена. Член медленно шевелился, уменьшаясь в размерах и, наконец, выскочил из неё. Тогда она вытянула ноги и улеглась на него, положив голову ему на плечо.

– Опять ты меня затрахал!

– Нет, на этот раз ты меня!

Она засмеялась, легла рядом:

– Интересно, я тут мозоль не набила? – Она сунула руку между ног и ойкнула:

– Ой, вытекает! – вскочила и убежала в ванную.

Он пошёл за ней, она стояла в ванне и подмывалась душем. Он подставил сложенные ладони и попросил:

– Пописай!

– Да ты что!

– Ну пописай, жалко, что ли?

Она посмотрела на его лицо:

– Вот ты дурачок, Димка! – замерла, чуть – чуть подождала и из – под её губок брызнула золотистая струйка прямо в его подставленные ладони. Он раздвинул ей пальцами губки, пытаясь заглянуть, но сверху видно было мало, да и струйка быстро иссякла.

– В следующий раз, – сказал он, – покажешь всё в деталях. Чтобы я всё видел!

– Извращенец ты этакий! – Она обмылась душем, вылезла из ванны и вытерлась полотенцем. – А покажи ты!

– Да хоть сейчас! Только пошли в туалет.

Она присела рядом с унитазом, он привычно взялся за член рукой и начал писать.

– Дай мне! – она перехватила член в свою руку, завороженно глядя на вытекающую струйку и стала им слегка водить из стороны в сторону, как шлангом при поливе. Когда процесс закончился, она быстро схватила его в рот, сделав несколько движений:

– Вот теперь он чистенький! – и засмеялась.

Он поднял её, поцеловал, и они вышли, держась за руки.

– Димка, давай что – нибудь съедим!

Они, как были голыми, зашли на кухню, она поставила чайник, он нарезал бутербродиков. Они сели, ожидая, пока заварится чай. Она приподняла свои груди руками, тяжело покачала их и вздохнула:

– Надо, наверное, операцию сделать...

– Какую ещё операцию?

– Сиськи уменьшить.

– Ты что, дура, что ли? Только попробуй! Моё добро портить! Я тебе покажу!

– И что ты мне сделаешь?

– Член себе уменьшу, будешь тогда знать!

Света расхохоталась:

– Давай! Сосать будет удобнее! Ма – аленький такой! – она вытянула губы и несколько раз почмокала, как будто сосала что – то маленькое и тоненькое.

И они расхохотались оба.

Во время чаепития, как оказалось, самое главное – не пролить чай себе на причиндалы, не защищенные даже трусами.

– Береги себя, миленький! – издевательски пропела Светка и бросила ему салфетку на колени.

Они перекусили, аккуратная Света надела фартук на голое тело и вымыла посуду. Он вроде как помогал ей, подавая со стола, а на самом деле мешал, прижимаясь к её попке и обнимая за груди. Они вымыли руки и легли в постель. Но, усталые, уснули, не успев даже поговорить.

Утром неожиданно вернулась мать. Тихо открыв дверь своим ключом, оставила вещи в прихожей и так же тихо открыла дверь в Светкину комнату. Её деточки, Дима и Света, спали в одной постели голые. Он лежал на спине, раскинув руки, она пристроила голову ему подмышкой, держась рукой за его член. Мать от неожиданности вскрикнула. Света проснулась сразу, пробормотав:

– Мама, ты приехала?. .. – зашарила рукой в поисках простыни, чтобы прикрыться. Но мать молча повернулась и вышла из комнаты, прикрыв дверь.

– Димка, Димка, проснись! – затеребила она его, – да проснись же, мамка приехала! Мамка приехала! Нас застукала!

Они оделись и, потупившись, вышли из комнаты на кухню, где мать выгружала привезённые продукты.

– Гале дали отпуск, вот я и вернулась, – сказала мать, не глядя на них. – Спешила!

Они молчали, не зная, что сказать. Мать, наконец, выгрузила сумки и села за стол.

– Так, деточки, скажите мне, это у вас как: гормоны? Отсутствие партнёра? Или просто побаловаться захотелось?

– Нет, мам, – Дима обнял Свету за плечи и она сразу прислонилась к нему. – Нет, мам, это не баловство. Мы теперь со Светкой до конца жизни.

– Ну и как вы хотите жить дальше?

– Ещё не обсудили. Да, жениться и родить ребёночка нам нельзя. Наверное, уедем куда – нибудь, где нас не знают, будем там жить гражданским браком, а потом возьмём себе ребёночка.

– Ну а ты что скажешь, красавица?

– Мамуля, я за Димкой куда угодно, в другой город, на кулички, на рога – куда он, туда и я. Никого мне не надо, кроме него.

– Та – ак, – неопределённо протянула мать. – Да сядьте уж, чего стоите!

Они сели все вместе за кухонный стол. Мать заплакала.

– Мамка, родненькая, не плачь! Никто ничего не узнает, только ты не переживай!

Мать вынула платок, утёрла слёзы:

– Родные мои, вы даже не знаете, отчего я плачу. – Она высморкалась в платок. – Да видать пришла пора вам всё рассказать! Я так понимаю, что без этого уже нельзя!

Света и Дима молча уставились на мать, приоткрыв рты и ожидая, что она скажет.

– Ну, в общем так, деточки мои, что хотите со мной делайте, хоть выгоняйте, хоть бейте! – мать опять всхлипнула. – Да только не родные вы! Ни мне, ни друг другу! Когда мы с отцом поженились, долго я не могла ребёночка зачать. А врач потом сказал, что не смогу я ни забеременеть, ни родить. И взяли мы из роддома мальчика, мамашка молодая от него отказалась. А через два года – девочку, такая же песня, только теперь уже другая красавица не захотела дочечку. Мальчика назвали Димочкой, а девочку – Светочкой. Вот так вы у меня появились! Делайте теперь, что хотите. Можете найти родных матерей, у меня все документы есть, я их только у сестры прятала, чтобы вам на глаза не попались.

Они некоторое время стояли ошарашенные, открыв рты. Потом Света бросилась к ней, положила голову ей на колени, целуя руки. Дима подошел сзади, обнял за плечи:

– Мамуль, у нас одна родная мама, роднее быть не может, одна на двоих, других никаких нет и быть не может. Тех женщин мы искать не собираемся, правда, Светка? Если мы им тогда были не нужны, то сейчас и подавно.

– Я уже давно заметила, что вас друг другу тянет, – сказала мать, – только боялась вам всё рассказать. А вы вот сами всё решили.

– Мам, ты представляешь, как всё хорошо! – продолжил он. – Нам не надо никого со стороны, ну там, мне, Светке. Хватит, уже попробовали! Наверное, можно будет зарегистрироваться официально! Документы тётка пусть вышлет. Соседям сама всё объяснишь, поймут, а не поймут – и не надо. И вообще, как тебе нравится быть нам сразу матерью, тёщей и свекровью?

– Ух, свекрруха! – сладостно прорычала Света. – Как я с тобой буду лаяться!

– Полаешься, другим свекрухам нельзя невестке жопу надрать, а мне так запросто! – уже спокойно сказала мать и отвесила Светке звонкий шлепок по заду.

– Мамка, и внуков тебе народим! – радостно смеясь сказала Света. – Сколько ты хочешь? И все будут наши! И даже фамилию мне менять не нужно! Представляешь, какая у нас будет большая семья! И учти, все будем здесь жить, ты нас в другой дом не выгонишь! – зубоскалила Светка.

– Так! Короче! – начала командовать мать. – Я буду жить в своей комнате, вы – в твоей. А Димочкина комната будет детской! Там надо всё поменять! Книжные полки оставим, а кровать надо поменять на детскую. Надо сразу двухъярусную! Завтра пойдём и купим!

– Мамка, да подожди ты! – смеялась Света. – Успеется! В той комнате пускай пока будет Димкин кабинет, ему условия нужны – ему и учиться, и работать нужно. Дай нам хоть пожить чуть – чуть друг для друга! Ма, – зашептала она ей в ухо, – я хоть узнала, что такое мужик!

– Ну и что ты узнала?

Света посерьёзнела:

– Ма, Димка – настоящий мужик. Во всех смыслах! – и покраснела. – Он – моя опора и защита. Пока он у меня есть, я не пропаду. Сто пудов – и отцом будет настоящим! А люблю я его с детства.

– Теперь он никуда от нас не денется! – уже смеялась мать.

– Димка, вот ты попал!

Дима действительно почувствовал, что попал. Как семечка, летавшая по ветру, попала, наконец, в свою грядку, где теперь можно укорениться, спокойно взрасти и дать новую жизнь. Он обнял и прижал к себе двух самых родных ему женщин. Наверное, это и есть счастье. Любимая и любящая жена, милая, добрая мама, родной дом, хорошая работа.

– Значит, так и будем жить!