Наташа, красная и распаренная после ванной, залезла к Мишке под одеяло, прижалась горячим телом, и затихла.

— Ты чего такая загадочная?

— Да вот, думаю, показывать или нет....

— Что там у тебя?

Он терпеть не мог всяких секретов и недосказанности.

— Я рассказ пишу, только с концовкой не получается.

— Да ну? Ну, показывай, посмотрим.

Мишка зарабатывал неплохие деньги, работая по контракту с издательством и несколькими газетами. Журфак и его способности здорово писать, о чем хочешь, оказались неплохой инвестицией в будущее.

— Только рассказ... эротический, я стесняюсь.

— Я тебя не узнаю, Натусик. Мы же муж и жена, ты чего?

Наташа, поломавшись, сколько положено, чтобы Мишка не подумал ничего такого, откинула одеяло и сверкнув белой попкой, умчалась в зал.

— Вот!

Она вернулась с тонкой пачкой листов А4.

— Только ты не смейся!

Мишка изучил распечатку, и недоверчиво посмотрел на жену.

— Это ты все сама? Десять страниц?

— Ну, я старалась. Будет больше, меня надо просто подтолкнуть.

— И что потом?

— Что потом?

— Для чего ты пишешь?

— А... ну выложить хочу на один сайт, пусть оценят.

— Хм... ну, ладно.

Мишка пробежался по тексту глазами.

— Первое замечание: Слишком большие абзацы, это утомительно. Сделай их меньше, по два-три предложения. Клиповое сознание современной аудитории читателей определяет восприятие информации....

— Ты как-нибудь проще объясняй, и давай, вслух читай.

Наташа улеглась рядом, не укрываясь, и приготовилась слушать.

— Это само собой. Мелодика повествования, ритм речи, тоже важны.

Он откинулся на подушку и начал:

«— Повезло тебе с женой, Ромыч, и как на тебя такая красавица клюнула? Чем ты ее взял?

— А как люди сходятся, Саш? Все само собой вышло. Правда, случилось все как-то стремительно, не спорю. Вроде, вот только познакомились, а уже....

Ромка вспомнил этот разговор, наблюдая, как Вика сосет. Член, Сашке! Среди бела дня! Делала она это как всегда, со страстью, полностью отдаваясь процессу. Только бы поскорей добыть, как она в шутку говорила, «пропитание». От увиденного, Ромка заскрипел зубами и сжал кулаки. Профессионально, поджав первые фаланги пальцев к третьим, и только потом сомкнув их в кулак. Хотелось набить морду Сашке, но остановило элементарное любопытство...»

— Нормальное начало. Без штампов, типа «привет, я зеленоглазая блондинка с большой грудью....».

— Ты что, читаешь эротические рассказы? — Удивилась Наташа.

— В силу своей профессии, я много чего читаю. Давай дальше.

««...Что со мной не так? Почему Вика теперь с ним? Ведь, понятно же, что я ей уже не интересен, раз у них до такого дошло. Ты рогатик, Ромка...».

Вика сидела к нему боком, на корточках, придерживая одной рукой Сашкин член, ничем не примечательный, кстати. И, как заведенная, двигала головой, извиваясь всем телом, словно танцуя какой-то развратный танец. Ее попка выписывала такие кренделя, что в другой ситуации, Ромка обязательно бы возбудился. Но сейчас ему было не до того — обида, растерянность, злость, кипели, выплескиваясь через край.

Сашка, прямо-таки, пожирал глазами ее извивающееся тело, но руки не распускал, хотя Вика была только в купальнике. Потяни за веревочку, грудь и откроется. Ромка, дождавшись, когда Сашка кончит, навострил уши. Вика вытерла губы, и, смакуя вкус его спермы, села рядом, на поваленное дерево. Повозив спермой во рту, сглотнула. Глотала она всегда, без всяких исключений, не упуская ни капли «ценного белка».

— Вкусняшка! Твоя определенно слаще, насыщеннее. Терпкая, но это у всех. Бархатистая, вот так, наверное, правильно. Густая, даже с комочками. Я такое видела только у совсем зеленых пацанов. Но не обольщайся, завтра съешь что-нибудь перченое-жареное, и будет горькая. Ешь больше фруктов, мой тебе совет. И воду пей, комков не будет.

«Так это она не в первый раз? Я не понимаю. Но почему? И что она там болтает про комочки, фрукты... бархатистая? Что за бред!»...»

— Откуда такие подробности, Натусик?

— Ну,.. . я изучила вопрос. В интернете. Ты не отвлекайся, читай. А потом критика, хорошо?

Наташа придвинулась ближе, опустила голову Мишке на плечо, и, поигрывая его членом, стала слушать дальше.

«...Он вспомнил, что Вика всегда настойчиво скармливала ему ананасы и апельсины. А когда он последний раз пил кофе, так вообще забыл. И на минете она была зациклена, делала его когда хотела, и где хотела. Что не могло не радовать, с одной стороны. Ромка считал это проявлением ее любви и страсти, но все оказалось совсем не так. Ей просто нужна была его сперма. Почувствовать изменение ее вкуса, «изучить состав».

«Это же какая-то шиза, отклонение.... Разве нормальная девушка будет этим заниматься?»

Сашка спрятал поникший член в плавки, приобнял Вику за плечи, но она тут же убрала его руку, и отодвинулась. Сашку это не смутило.

— И как вы теперь с Ромкой?

— Не суй свой нос, куда не следует.

Фраза, которая без лишних намеков сообщает собеседнику, чтобы он отвалил, прозвучала не обидно, даже игриво. Сашка и не обиделся.

— А мы?

— А нас нет. Есть только я с Ромочкой. Я люблю только его, он самый лучший.

Ромка от удивления завис:

«То есть? Со мной, но сосать можно кому попало? Вот уж нет! Не пойти ли тебе в жопу, Вика? Или еще куда подальше».

— А почему тогда....

— У каждого свои тараканы в голове. Мне вот, нравится сперма. Она такая разная у всех, никогда не угадаешь, что тебя ждет — сладость или горечь. Сюрприз. Я всегда в поиске нового вкуса, и могу тебе навскидку назвать десять, из своей классификации. И, ты же не ешь каждый день одно и то же? Хочется разнообразия? Вот, и со мной так. Ромкин сладковатый терпкий кефирчик хочется иногда чем-нибудь заменить.

«Охренеть! У нее еще и научный подход. Может, она еще и записи ведет? Роман Соколов, 27 лет, дата, время. Сперма средней густоты, сладковатый привкус, терпкость.... А в чем измеряется терпкость?»

Ромка понял, что отвлекся, думая о какой-то несусветной чуши, и снова прислушался.

— То есть, ты не считаешь это изменой?

Она рассмеялась. Таким знакомым, пробирающим до мурашек, сексуальным смехом, от которого Ромку всегда бросало в дрожь, хотелось срывать с Вики одежду и немедленно тащить в спальню.

— Что? Конечно, нет! Не обижайся, но ты мне совсем не интересен. Я просто взяла у тебя, то, что мне нужно. И тебе приятно, и мне хорошо. Если хочешь, завтра можем повторить.

— Если честно, не откажусь, мне понравилось. Я даже на большее согласен, если ты не против. Ты красивая, Вика.

— Не смешно. И комплимент твой банален. Я не шлюха, мужу изменять не собираюсь. Ладно, пошли купаться, а то Рома волноваться будет. Не хочу, чтобы он ревновал без повода.

— А если зараза какая? — Не отставал Сашка.

— На счет заразы.... Есть, конечно, риск, но до сих пор ничего, везло. Из презерватива потом неудобно ее выковыривать. Я стараюсь нормальных мужиков подбирать, да и не так часто я это делаю.

Когда они дошли до дерева, за которым прятался Ромка, он вышел, и без предупреждения выдал Сашке хук справа, точно в челюсть. Голова мотнулась, изо рта плеснуло слюной и кровью, и Сашка мешком упал в траву. Нокаут.

— Ой! Рома, ты чего тут...?

По ее испуганному виду было понятно, что она все и так знает, без лишних вопросов. Он видел их, и все слышал.

— Объяснять ничего не надо, оправдания тоже не принимаются.

— Но... Ром, может быть....

— Не может! С этого момента я здесь один, и раз уж у меня отпуск, я не собираюсь возвращаться в город. А ты, делай, что хочешь. Я перееду в другой домик.

— Но я люблю тебя! Ты не понимаешь, — в ее глазах стояли слезы. — Я знаю, что поступила....

— Хватит!

Сашка очнулся, и тяжело завозился, пытаясь подняться. Ромка развернулся, и пошел в сторону турбазы.

— Рома! Ромашка! Подожди! Я тебе все расскажу, может, ты поймешь....

Что она сказала после «поймешь», Ромка уже не слышал. Пиная от злости опавшие сухие ветки, он вышел на берег озера, и решительно зашагал в сторону домика администрации.

***

Сашка струсил, и тайком уехал домой, одним «другом» меньше. Вика теперь жила одна, занимая двухкомнатный домик, а Ромка переехал в соседний. Просил переселить его как можно дальше, но все уже было занято.

«Ну и ладно, переживем. Только одному скучно, надо бы компанию, какую-никакую найти».

Они вели себя, как незнакомые люди, но Вика все время крутилась неподалеку, и бросала на Ромку жалобные взгляды, в надежде на разговор и объяснения. Он только хмурился и отводил глаза. Уже вечерело, с поляны потянуло вкусным дымком, и запахом жареного мяса. Раздался мощный бас, эхом заметавшийся по турбазе:

— Ребятня, налетай!

Здоровенный бородач с татуировками на руках и пивным пузом, махал рукой, подзывая свою компанию к мангалу. Ромка сбегал в домик за бутылкой, не с пустыми же руками идти знакомиться. Уверенно подошел к толпящимся вокруг бородача парням и девушкам, разбирающим по тарелкам мясо и сосиски, и бодро представился:

— Привет честной компании, я Рома. Примете? Я только вчера приехал.

Он протянул бутылку.

— Ну, — загудел бородатый дядька, — можно и без этого, — он пихнул ногой ящик, полный бутылок.

— Ну ладно, раз принес. Милости просим.

Все заинтересованно уставились на Ромку, и он отметил, что в компании были очень даже хорошенькие девчонки. Предстояло только разобраться, какая из них свободна, чтобы не оказаться на месте Сашки. Он был зол на Вику, и чувство мести просто распирало, нужно было ее уколоть, заставить злиться. Может, просто пофлиртовать с кем-нибудь, без продолжения, черт с ним, с сексом. Лишь бы попасться ей на глаза с какой-нибудь красоткой.

— Ты кто будешь, мил человек? Спортсмен, вроде?

— Боксер. Бывший.

— Оно и видно, мышца так и прет. Я Борода.

Он протянул свою руку-окорок, сжал Ромкину ладонь, стараясь сдавить ее как можно сильнее, но мощи не хватило.

— Силен, бродяга!

Ромка был в одних шортах и кроссовках, и оглядывая жующих мясо новых знакомцев, ловил на себе изучающие взгляды девчонок. Некоторые перешептывались и хихикали.

«Похоже, проблем не будет».

Ему выдали пластиковую тарелку с большим куском мяса, и налили в стаканчик.

— Ну, ребятня, будем!

Все, по этой старой, как мир, команде, выпили, и круг начал распадаться. Народ разбился на группки по три-четыре человека, и сразу стало понятно, кто тут с кем. Четыре девчонки в одних купальниках, отошли в сторонку, о чем-то беседуя и поглядывая в его сторону. А Ромка пока наслаждался видом, решив не форсировать события.

Полюбоваться было чем: тут тебе и петитная брюнеточка с маленькой грудкой, и русоволосая сисястая деваха с широкими бедрами и аккуратным животиком. Третья, ни чем не примечательная особа, разве что, волосы — длинные, до пояса, как русалочьи пряди. Похоже, что она ими гордится, и постоянно ухаживает. Четвертая... впрочем, о ней можно не беспокоиться. К ней подошел какой-то парень и увел, обняв за тонкую талию. Русалку и брюнеточку тоже вскоре увели, и Ромка забеспокоился — шансы пофлиртовать стремительно падали. Но русоволосая обладательница шикарных форм подошла сама.

— Борода, я уведу у тебя молодого человека? Все разбрелись, а мне скучно. Ты не против, Рома?

— Ты смотри у меня, Ксанка! Может у него есть кто. Знаю я тебя. А ты с ней осторожней, Роман.

«Вот так. Без меня, меня женили. И даже не скрывают, чем может закончиться ее предложение погулять».

— Ладно тебе, Борода, мы просто поболтаем. Выдай нам бутылочку.

Борода вручил Ромке бутылку водки с двумя стаканчиками, пакет с бутербродами, и отвернулся к мангалу, потеряв к ним интерес. Оксана взяла Ромку под локоть, но остановилась, привлеченная заигрыванием двух парней с какой-то девицей. Уже порядком стемнело, поэтому он не сразу понял, к кому они там прицепились.

— Девушка, идите к нам! Шашлык и приятные разговоры гарантируем!

Вика, а это была именно она, хотела прошмыгнуть мимо, но увидев Ромку, остановилась.

— Ну... хорошо.

И тут же пожалела о своем решении, увидев, что какая-то фигуристая сука уводит ее Ромашку в темноту.

— Пойдем к озеру? Там красиво.

Ромка мандражировал. Не от трусости, а как хороший племенной рысак перед скачками. От предвкушения, что все сейчас у них с Оксаной сложится, как нельзя лучше. Тем более после таких прозрачных намеков Бороды. А главное, Вика все видела, и Ромка представил ее вытянувшееся от обиды лицо, когда он уходил под ручку с такой сексуальной женщиной. Именно женщиной, она не производила впечатления невинной девушки. На вид Оксана была старше Ромки, лет тридцати двух-трех, и уж точно опытнее. Не он, а его вели трахать, совсем этого не стесняясь. Расположились на дряхлом деревянном лежаке, возле мостков, и Оксана, скинув с себя купальник, встала перед ним, закалывая волосы.

«Что, уже? Так сразу? А поговорить?»

Но Оксана только улыбнулась, и пошла к мосткам.

— Окунешься со мной? Водичка сейчас теплая.

— Нет, я тут... подожду.

Она нырнула, вытянув перед собой руки, как тренированная пловчиха, и черная вода, плеснув, скрыла ее красивое тело. Через тридцать секунд, показавшихся Ромке очень долгими, Оксана вынырнула далеко впереди, и красивым кролем вернулась назад.

— Это было технично и здорово. Ты плаванием занималась?

— Нет, вообще-то, фигурным катанием. Потом разнесло, как Семенович, пришлось уйти.

Оксана без стеснения подошла вплотную к Ромке, и выжимая волосы, скомандовала:

— Наливай, только по чуть-чуть.

Ромка еле отвел взгляд от аккуратно подбритых мокрых кудряшек на лобке, и плеснул по стаканчикам.

— Ты не стесняйся, смотри сколько угодно. Я «нудюсь» иногда, под настроение, так что это меня не смущает. Без одежды так хорошо, вольно.... Но предупреждаю, я тебе не шлюшка. Просто ты мне понравился. И если что, не посмотрю, что ты боксер, у меня рука тоже тяжелая.

Ромке захотелось выговориться. Она такая простая, располагающая к общению и...

— Вздрогнем, боксер. Давай на брудершафт, за знакомство.

Она села напротив, выпили, и Ромка потянулся к ней губами. Оксана сграбастала его в свои крепкие объятия, сочно поцеловала, и, отстранившись, улыбнулась.

— А ты молодец. Руки не распускаешь.

Ромка обтер мокрую от объятий грудь, все еще чувствуя прикосновение ее твердых от прохладной воды сосков, и смущенно улыбнулся.

— Знаешь, ты такая.... Уверенная в себе, что я даже растерялся. И я хочу рассказать тебе, кое-что....

— Давай, сыпь. Мы никуда не торопимся. Луна сегодня просто красавица, и тепло.

Ромка собрался с мыслями, помолчал, и рассказал все, что произошло с ним, за эти два дня.

— Ну, блин, вы даете.... Никогда бы не подумала, что она твоя жена. И что ты хочешь от меня? Зачем исповедывался-то? Совета не дам, ваша жизнь, не маленькие уже. На первый взгляд, она и правда, того... с придурью. У меня взгляды широкие, но, как женщина, я ее не понимаю. И будь я мужиком....

Она хитро посмотрела на Ромку, и пихнула его в бок.

— Ты мужик или нет? Снимай уже трусы, возбудил ты меня своими байками.

Ромка стянул шорты вместе с плавками, и не успел опомниться, как уже лежал на ее прохладном от воды, и таком мягком, теле.

«Все-таки, когда женщины «много», это ужасно возбуждает....»

Она завозилась, и протянула руку к Ромкиному члену.

— Ну, где ты там, крепыш? Иди к мамочке.

Член обволокло горячей и скользкой влагой, он вошел легко, без остатка. Оксана издала тихий стон, казалось, вложив в него все свои чувства, как будто у нее не было секса целую вечность. И Ромка остановился, наслаждаясь моментом.

— Какой он... хороший! Подвигайся во мне, тихонечко.

Он медленно, полностью вытащил член, выждал мгновение, и снова раздвигая губы, вошел на всю длину.

— Да, волшебно! Еще так!

Он, то погружался в горячее, то выходил наружу, и влажную кожу члена холодило от еле заметного ветерка. Ромке не хотелось останавливаться, пусть пойдет дождь, снег, все равно, пусть это длится вечно. Но Оксана вдруг прижала его к себе.

— Тихо. Сюда кто-то идет!

Они замерли в объятиях, прислушиваясь к ночным звукам. Разговаривали трое, среди них выделялся женский голос, очень знакомый.

— Это Вика! Они идут сюда!

— Тихо....

Троица прошла мимо, расположившись неподалеку на таком же лежаке. Судя по голосу, Вика уже была порядочно навеселе. Она, никогда много не пила, но сейчас ее можно было понять. Вся эта история....

— Ну, кто первый, мальчишки? Хочу скорее попробовать, какие вы на вкус.

Оксана, все еще крепко прижимая Ромку к себе, расширив глаза, смотрела на него, пытаясь уловить, что он чувствует. Но он, как будто ничего такого не происходит, приник к ее губам, нежно целуя и покусывая. Со стороны соседнего лежака раздалось чмоканье и сдавленные стоны. Они, как по команде повернули головы. Но луна спряталась, наверное, от стыда, чтобы не видеть весь этот пляжный разврат. Силуэты едва угадывались, слишком было далеко, зато и они останутся незамеченными. Через некоторое время из темноты донеслось:

— Горькая и жидкая, с запашком. Куришь и пьешь много.

Оксана понимающе посмотрела на Ромку. Опять наступила тишина, нарушаемая какой-то возней. Не было похоже на то, что она опять сосет, что-то было не так.

— Не надо....

В ответ — неразборчивое ворчание.

— Мальчики, я замужем.... Отстаньте!

Вика вдруг громко завизжала, ей закрыли рот, но она вырвалась и закричала:

— Я не хочу, не буду! Отстаньте от меня! Рома! Ромочка!

Оксана разжала руки.

— Если бы я была мужиком....

Ромка подскочил, и не одеваясь, бросился в темноту. Раскидать двух пьяных придурков было делом одной минуты. Удерживавшего Вику сзади, оторвал от нее, развернул, и отправил спать ударом в нос. Нос не сломан, бил не в полную силу. Завтра будет отек и хороший синяк на оба глаза. Успевшего подняться с лежака второго, ударил в живот, и, когда он согнулся от боли, добавил снизу в челюсть. Тот послушно упал навзничь, раскинув руки. Чисто! Ромка тряхнул рукой.

«Рассадил костяшки, черт!»

Осмотрел ринг, все спокойно, не шевелятся, и враждебности не проявляют. Вот и чудно. Вика, всхлипывая, удивленно смотрела на своего спасителя.

— Ромочка... ты как здесь?

— Ты звала, и я пришел.

Ромка подобрал сорванный с Вики лифчик купальника, отряхнул от песка, и сунул ей в руки.

— Все нормально?

— Да....

— Я тогда пойду.

— Рома.... Ну не уходи! Прошу тебя! Я тебя люблю! Прости.... Давай поговорим.

— Меня ждут.

Он развернулся, и, спокойным шагом вернулся назад. Оксана сидела на лежаке, положив руки на колени, напряженно вглядываясь в темноту.

— Если бы я была мужиком, — продолжила она, как будто Ромка и не уходил, — я бы....

Он не дал ей договорить, настойчиво потянув за руки. А когда она поднялась, сцепил руки в замок под ее попкой, и понес в воду. Оксана, тихонько повизгивая от удовольствия, обняла его за шею и поцеловала. Они не видели, как Вика, проходя мимо, остановилась, смотря на два переплетенных в воде тела, одно из которых ритмично двигалось, приподнимаясь и снова опускаясь, словно на пружинке. Только когда над водой прозвучал протяжный стон, она опустила голову, развернулась, и побрела прочь.

***

Ромка проснулся с ощущением чего-то теплого и мягкого на лице. Открыл глаза. Вокруг все было золотисто-коричневым, и изумительно пахло. Пахло женщиной. Он похлопал ресницами, и Оксана повернулась на спину, сонно проворчав:

— Тебе бы побриться, Ромочка. Все сиськи мне исколол своей щетиной. Пойдем завтракать, и искать вчерашних насильников.

— А чего их искать? У одного синяки под глазами, у второго губы как вареники. Может, ну их? Давай еще разок, как ночью? Медленно и нежно.

— Я есть хочу! Совсем затрахал бедную женщину. Или ты хочешь, чтобы я исхудала от голода?

— Нет! Только не это! Я хочу, чтобы твоя попка всегда оставалась такой же кругленькой и мягкой.

— Вот то-то же!

Странно, но Вика после таких приключений никуда не уехала. Сидела, нахохлившись возле Бороды, и что то жевала. Борода подкладывал картошку, салат, наливал чай, виновато заглядывая ей в глаза. Вика посветлела лицом, когда увидела Ромку, но перевела взгляд на Оксану, и нахмурилась. Борода тоже хмурился, поглядывая на них.

— Они уехали. Лечиться. Ты не в претензии, боксер?

— А мне-то что? Это вот, пусть девушка скажет, в претензии она или нет.

— Девушка? Как тебе не стыдно? Вы же муж и жена! Вика мне все рассказала. Тоже мне, сериал, канал «Россия».

— Были. — Ромка, словно ища защиты, обнял Оксану, стараясь не смотреть на Вику.

— Ты, конечно, молодец, что спас ее от этих болванов.... Но ведь, тут же ушел с Ксанкой, не хорошо это, брат.

— Не я это начал.

— То есть?

Борода удивленно посмотрел на Вику.

— Ты мне чего-то не рассказала?

Вика опустила голову.

— А ну, пойдем, погуляем.

Он потянул Вику за руку, и повел в сторону леса.

— Борода, ты там осторожней, а то знаю я ее! — «Сострил» Ромка, но Оксана его одернула:

— С ней все понятно, а мы теперь кто с тобой?

— Ну... — Ромка растерялся от такого вопроса в лоб. — Я бы не хотел тебя потерять. Такого секса у меня никогда не было.

— Правильно мыслишь, крепыш. Если бы ты сейчас распустил нюни на счет любви и женитьбы, все бы тут же и закончилось. Только секс и ничего личного. И я не прочь продолжить в другой обстановке.

— А я не прочь продолжить сейчас!

— Ты дашь мне поесть или нет, поросенок?...»

Мишка, зачитавшись, не заметил, как Наташа, опустившись ниже, положила голову ему на живот. Острый язычок коснулся члена.

— Эй, я же делом занят!

Она, не слушая его, обвила головку губами, поиграла языком, и нежно посасывая, проговорила:

— фыфай дальфе!

«...— Что скажешь, Виктория?

Борода с Викой присели на поваленное дерево, где она вчера делала минет Сашке. И не далеко, и никто не помешает.

— А как вас зовут? Борода, как-то уж слишком.

— Андрюшка я.

— Понимаете, Андрей... Рома считает, что я ему изменила, но это не так. Не совсем так.

— То есть как? Что значит «не совсем»? Немножко беременной нельзя быть. Было или нет?

— Мне стыдно об этом говорить. И я не понимаю, зачем это вам, вообще.

— Мне надо знать все об этой истории про попытку моих оболтусов тебя изнасиловать. И как глава клуба, я буду решать, что с ними делать.

— Какого еще клуба?

— Байкеры мы, видишь? — Борода показал на татуировку «Harley Davidson».

—Ну, ладно, раз для дела надо....

Вика собралась с духом, и еле слышно проговорила:

— я люблю... сперму. Ее вкус... ощущение, когда она во рту.

И осмелев, уже громче, продолжила:

— мне постоянно хочется пробовать еще и еще. Я знаю про сперму все. Ну, почти. Даже ее химический состав.

— Но при чем....

— Подождите! Вот вы любите мотоциклы, кататься на них, и все такое. Так же и у меня. Я жить без этого не могу, это какая-то одержимость.

Борода откашлялся, и смущенно отвел взгляд.

— Я извращенка?

Борода ненадолго задумался.

— По правде сказать, это... необычно. Я такого еще не встречал.

— Да ладно вам, дипломатию разводить! Я фетишистка, но я не шлюха, и не изменяла Ромке в этом смысле. До постели дело никогда не довожу. Я люблю Ромку, так люблю, даже не передать. Мне получалось долго скрывать мое... увлечение, но вчера он все узнал. Я сделала это с его другом, теперь уже бывшим, прямо тут. Я так давно за ним охотилась, думала, что вот, подходящий момент, но....

— Понятно.

— И если бы существовал какой-то другой способ добыть сперму, я бы им воспользовалась. А так... приходится делать минет. И страсть изображать, чтобы быстрее все получилось. Но не думайте, что для меня это так легко. Просила сначала делать это только рукой, но всегда получала отказ. Мужчина и сам рукой может. Не буду же я, как в банке спермы, просить в баночку нацедить.

Борода тяжело вздохнул.

— Чего только не встретишь на дороге...

— Что мне делать, Андрей?

— Не знаю я. Мужики собственники по натуре. На вряд, тебя кто-то примет такой... необычной. А если говоришь, что любишь Ромку, но ради него не смогла бросить свое занятие, то какая это любовь? Любовь, всегда жертва, иначе не бывает. А кому понравится, когда про его жену всякое говорят? Как ни скрывай, все откроется».

Дальше была только пустая страница. Мишка отложил ее, посмотрев на жену. Член уже сигнализировал, что скоро все закончится, такой короткой, но приятной судорогой по всему телу. Наташа разошлась не на шутку. Постанывая от возбуждения, она сосала, как в последний раз, потирая себе ладошкой между ног, и что-то не членораздельно мыча.

— Натусик, я сейчас....

Она кивнула, и Мишка кончил ей в рот.

— Безвкусная, и вяжет чуть-чуть.

Они рассмеялись. Наташа подползла к нему, ткнулась носом в шею, и спросила:

— Ну, как тебе?

— Это было замечательно.

— Я про рассказ.

— Для первого раза великолепно. И то, что ты писала от имени мужчины, это тоже, знаешь, не просто, так сразу перевоплотиться. Про концовку еще рано говорить, можно написать, как минимум еще столько же. А как продолжение.... Пусть Оксана будет женой Бороды? Надо исправить пару диалогов, и все.

— И что потом?

— А ты подумай. Иначе это будет не твой, а мой рассказ.