Описывать мотивы, толкающие женщину к выпивке очень сложно, это отдельная тема. Одна причина или их целый воз, и вот женщина оказывается там, где можно добыть алкоголь. Например, в магазине. Сначала она с пристрастием изучит ассортимент, разглядывая стройные ряды бутылок. «Если этикетка красивая, а бутылка необычной формы, значит, сразу не убьет» — думает она, покупая какое-то чудовищное пойло синего цвета.

Самая слабая, выпив дома бокал, тихо танцует перед зеркалом, представляя себя актрисой или певицей. Или даже стриптизершей. Она улыбается своему отражению, освежает бокал, пока пьяная в хлам не свалится на кровать. Сон ее спасение.

Другая, выпив и заткнув бутылку, двинется с ней к лучшей подруге, желая снять с себя часть ответственности за свою слабость. Или просто пойдет шататься по улицам в поисках приключений. Хорошо, если по дороге попадется какой-нибудь бар.

Пьяная женщина ужасна тем, что непредсказуема. Дойдя до кондиции, тихоня с высшим образованием превращается в разъяренную фурию: глаза сверкают стеклянным блеском, лицо пышет румянцем, как в лихорадке, прелестный ротик выкрикивает непристойности. Вся шелуха спадает и остается суть. В этот момент от женщины можно ожидать всего: горьких рыданий, плясок на барной стойке с частичным обнажением, или недвусмысленного кивка в сторону выхода, мужчине сидящему рядом. Но чем смелее пьяная женщина, тем выше градус мужского презрения.

Ужас женского опьянения — переход от бессвязных мыслей к словам и, что хуже, к действиям. Эта стадия наступает всегда, рано или поздно.

«Я тебя не люблю» и «ты чертов импотент» слетают с ее губ с удивительной легкостью. Она говорит эту правду, а потом идет танцевать.

Лучший из возможных вариантов для ее мужчины — переждать в укрытии, не отвечая на звонки и смс. Если не удалось, остается только любоваться и не осуждать. Да, это тяжело, но орущий мужчина, трусливый и наглый одновременно, хватающий за руки пьяную женщину, очень смешон.

Никита, дочитав, закрыл браузер в телефоне и посмотрел на маму.

— Ма, можно Катя у нас переночует?

Таня разлегшись на диване, украдкой показала большой палец и одобрительно закивала. Мама сидела рядом, за столом, рассеяно возюкая пальцем по узору на клеенке, размазывая пролитое вино. На лице блуждала глупая улыбка, а вид у нее был как у девчонки, которой родители только что объяснили, почему сосед по парте дергает ее за косички. Никита растопырив пальцы помахал пятерней перед ее лицом.

— А?

— Переночует, говорю.

— Аха...

— Тогда я сбегаю за ней?

Таня встрепенулась, и не терпящим возражений голосом произнесла:

— Сиди уж, я сама схожу.

— Стоять! — Мама вынырнула из своих грез и строго посмотрела Тане в глаза. Таня вздернув подбородок, с вызовом уставилась на нее. Неизвестно, чем бы закончилась эта молчаливая борьба, но ей положил конец Никита, негромко кашлянув. Таня отвела взгляд и тяжело вздохнула.

— Я схожу. — Мама поднялась, и, проходя мимо Тани, вполголоса пробурчала:

— Иначе, зачем была эта собачья свадьба?

Никита мог и не спрашивать, что тут происходит. И дураку понятно: выпившие женщины дерутся из-за мужика. А его просьба, это просто удобный повод, чтобы сходить к дяде Коле. Но почему Таня вдруг решила побороться за него? Было у нее с ним что-то или нет? Или это просто сейчас «зачесалось»? Мама, будто что-то вспомнив, остановилась у двери.

— А зачем Кате у нас ночевать?

Видимо, у нее не ко времени сработал материнский инстинкт и проснулось беспокойство за сына. Таня замахала руками.

— Зачем, зачем, за шкафом! Иди, они без тебя разберутся, взрослые уже!

До соседней дачи рукой подать, пара минут туда и обратно, но Катя с мамой, почему-то задерживались. Не иначе, мама и дядя Коля зацепились языками. Никита нетерпеливо заходил по комнате, поминутно посматривая в окно, пытаясь в темноте разглядеть хоть какое-нибудь движение.

— Сядь, придет твоя Катя.

Таня выглядела расстроенной и смотрела на Никиту так, будто это он все испортил.

— А мама?

— А мама не придет. — Таня помолчала и начала ворчать:

— Тоже мне, сваха. Переженила всех, а сама осталась ни с чем! Ты-то хоть подкатил уже свои шарики к Катьке?

— Тань, но ты же сама мне говорила, чтобы я нашел себе...

— Да знаю я! Ну и как она тебе?

Никита потупился. Нашла о чем спрашивать. Это не ее дело, в общем-то. Вместо ответа спросил:

— А почему мама-то не придет? — Никита задал вопрос, и понял, что уже знает ответ. Дядя Коля будет ее любить своим конским членом. Всю ночь. Как выглядит голый Катин отец он уже видел. Никита представил эту сцену и залился краской.

— Потому что я вовремя не сообразила, дура. Надо было не благотворительностью заниматься, а самой... Ладно, чего уж теперь. Пусть хоть у сестренки все будет хорошо.

Она легко поднялась с дивана, будто и не пила вовсе, и подошла к облупленному буфету. Погремев старой посудой в поисках неизвестно чего, выудила бутылку настойки.

— Напьюсь. Ты со мной?

Никита покачал головой. Выпив после вина настойки, Таня порозовела, у нее заблестели глаза и развязался язык.

— Я знала, что твоя мать на Колю давно смотрит, сама мне рассказывала. Только она боялась ему признаться. Всегда была трусихой. Я и вызвалась, парле... пар-ла-мен-те-ром. А у него на меня встал, представляешь? И так было понятно, что у него там за агрегат, а я как увидела бугор, так сама потекла. Еле удержалась. А он ничего, руки не распускал, на сиськи только пялился. По-мужски так, до мурашек.

Никита краснел и бледнел от ее откровений. Это был слишком взрослый разговор, и не для его ушей. Но не перебивал, слушал, удивляясь Таниной раскованности и внимая каждому ее слову. Когда еще узнаешь, что творится у женщины в голове?

—... надо было его сразу там в оборот взять. — Она налила себе еще, до краев. Сделала большой глоток, опустошив пожелтевший от старости граненый стакан на треть. — Дура. Позвала его с нами на речку и слиняла. Ну, не сразу. Я еще в кустах посидела, хотела удостовериться, что у них все получится.

Она была где-то рядом! И могла их с Катей запросто увидеть.

— А он ее и в рот, и раком и боком и... ой!

Таня испуганно расширив глаза, прикрыла рот ладонью.

— Вот я дура. Она же твоя мать! А я тут болтаю. Или ничего?

Оказывается, и правда, не врала пикабушная статья. Нет ничего хуже, чем пьяная женщина. Никите стало стыдно за свою тетку, и слушать ее треп расхотелось. Таня не дождавшись ответа, мечтательно произнесла:

— У него вот такой! — Обхватив запястье, она подвигала кулаком по руке. — Как у быка. Слушай, я что-то так возбудилась... Может, мы по-быстрому, а?

— Сейчас же Катя придет! И ты сказала, что у нас с тобой все...

— Мало ли, что я сказала! — Голос Тани приобрел нагловатые нотки. — Я хочу. А Катя пусть присоединяется. Или ты нас двоих не сдюжишь? — Она пьяно захихикала, подумав, что удачно пошутила. — Я тебя хочу, понял? А ты выкл... выкаблучиваешься.

В Тане бурлила сорокаградусная сыворотка правды, и все, что жило своей, потаенной жизнью внутри нее, теперь вырвалось на свободу, прорвав плотину приличий. Сейчас лучше ее напоить до невменяемости, и уложить спать.

— Выпей еще, Тань.

— Не хочу! — Она уставилась на Никиту стеклянными глазами, всем своим видом изображая агрессивное непонимание, почему это он посмел ей отказать.

Легкий сарафан полетел на пол, белые трусики шлепнули Никиту по груди и приземлились в тарелку с остатками стекшего салата.

— Таня, ты пьяная совсем...

— И что? Я тебя всему научила, а ты, неблагодарная скотина, не можешь меня удовли... удвалитвари.. трахнуть не можешь?

— Я пойду Катю встречу, а ты ложись спать, Тань, хватит..

Никита поднялся, поспешно вышел со двора и направился в сторону Катиного дома. Но Таня сдаваться не собиралась. Как была, голышом, даже не надев босоножки, выбежала за ним. Слушая ее ойкания и чертыхания, когда она накалывала ноги мелкими камешками, Никита свернул на другую тропинку, от греха. Не хватало еще, чтобы Катя увидела, как за ним гонится пьяная голая тетка. Вот что с ней делать? Он зашел подальше в лес и остановился. Через минуту появилась Таня, белея своими прелестями в темноте.

— Никит! Ну, стой. Мне же больно!

Она ковыляя, дошла до него, прижалась, обняв за шею. С заплетающимся языком промурлыкала:

— Я дура, да? Ну прости, я больше не буду. Только разочек, а? Пошли домой, в постельку?

Ее пьяная нежность выглядела еще противнее. Еще эта дурацкая улыбка и глаза, ставшие какими-то блядскими. Пришлось брать ее на руки и нести обратно. Таня всю дорогу лезла целоваться, призывно постанывая и поглаживая Никиту по спине. Что скажет Катя, если увидит?

Но Катя ни о чем таком и не подумала. Когда Никита внес пьяную тетку в дом, она обеспокоенно воскликнула:

— Что случилось? Я пришла, а вас нет! Что с ней?

Никита сгрузил Таню на диван и прикрыл сарафаном.

— Понимаешь...

Таня его перебила:

— Он меня от бандитов спас, Катька! Никитос мужик. Они меня изнасиси... трахнуть хотели! Прямо в лесу. Я им говорю, пошли в постельку, а они...

— Не слушай ее, Кать. Она просто много выпила.

Таня как-то резко отключилась и засопела. Никита подумал, что его тетка глубоко несчастная женщина. Несчастная и одинокая. Это можно было понять только увидев ее в таком состоянии.

— Мама твоя сказала, чтобы я к вам шла. Наверное у них с отцом что-то намечается.

Катя подсела к Тане и сдвинула сарафан, оголив ей грудь.

— А она красивая, Никит. Правда?

— Что ты делаешь? Вдруг она проснется?

— Ну и что? Ты уже все видел. А меня что стыдиться, я же девочка.

Никита опустил глаза когда Катя сделала совсем уж невероятное. Она наклонилась к Тане и поцеловала ее в сосок. Таня что-то довольно промычала.

— Ты что не видишь, как ей хочется? От нее прямо несет сексом, Никит. Иди сюда.

Никита сел рядом.

— Давай ее..?

Она похлопала по кулаку ладошкой и улыбнулась. У Никиты перехватило дыхание от такой смелости. Он начал подозревать, что Катя тоже успела приложиться к бутылке, пока они с Таней ходили по лесу. От нее он такого точно не ожидал. Катя не торопясь стянула шорты и футболку. Надо же, даже трусов не надела, будто знала зачем шла. Ну да, шла-то она к нему.

— У твоей тетки фигура отпад!

Сарафан снова полетел на пол.

— Кать, не надо...

Катя будто не слыша его робкие просьбы, облизала губы и поцеловала Таню. А той хоть бы что, лежит и посапывает. Или притворяется? Вот будет цирк, если она проснется! Катя посмотрела на Никиту, будто говоря: «вот видишь? Чего ты боишься?», и села на Таню верхом.

Никита предпринял последнюю попытку остановить этот разврат:

— Кать, ты что, тоже выпила? Что ты творишь?

— Ну выпила, что такого? — Она кивнула в сторону стола, показывая на бутылку настойки. — Если очень хочется, то можно.

Катя выпрямилась, плюнула на пальцы и завела руку за спину. По ее движениям стало понятно, что она задумала. Поглядывая на Таню, Катя вовсю шерудила у нее в промежности, пытаясь доставить Тане удовольствие. Никита тоже смотрел Тане в лицо, боясь, что она сейчас проснется и поднимет крик. Но ничуть не бывало. Она нахмурилась, потом лицо разгладилось и на нем появилась прямо-таки блаженная улыбка. Катя довольно посмотрела на Никиту. Приглашая его присоединиться, она еле слышно прошептала:

— Снимай трусы. Тут без тебя никак.

Никите стало стыдно. Они с Катей вроде бы друзья, даже можно сказать, она его девушка, а тут такое. При ней заняться сексом с теткой? Ерунда какая-то. Он помотал головой и отошел к столу.

— Ну, как хочешь. Потом пожалеешь.

Никита посмотрел на бутылку с бурого цвета настойкой. Может одну, для храбрости? Налил в Танин стакан, попробовал. Настойка оказалась на удивление вкусной. Зачем же отказывать себе в удовольствии? Налил еще. В голове зашумело. Он сел за стол и смущенно, но с интересом стал наблюдать за происходящим на диване.

Катя разошлась не на шутку. Раздвинув Тане ноги, она ткнулась носом ей в промежность и зачем-то понюхала. Запах ей, видимо, понравился, потому что через мгновение Никита услышал звук поцелуя, и Катя заработала языком. Таня все еще была в отключке. То ли она действительно была настолько пьяна, то ли притворялась и хотела понять как далеко зайдет Катя. Хотя куда уж дальше? Катя трахала ее языком, двигая головой, будто делала минет. Никита плеснул себе еще.

Мысли повернули совсем в другую сторону, происходящее перестало казаться чем-то из ряда вон. Какие же они у меня красивые! Катька худенькая, сисечки небольшие, а Таня просто секс-бомба. Хм... сисечки. Сисечки! Он чуть не рассмеялся в голос. Почему-то это слово вызывало смех. Надрался ты, Никита, подумал он про себя и глотнул еще. А чего это я сижу — была его следующая мысль.

Через мгновение он уже оттаскивал Катю от Тани и пристраивался к родной тетке спереди. Договорились же Таню трахнуть, так что извините, подвиньтесь. От выпитого член стоял, но совсем потерял чувствительность. Никита долбил и долбил Таню во влагалище, истекая потом и совершенно ничего не чувствуя. Тут и выяснилось, что Таня все это время притворялась. Ее острые ноготки впились в зад Никиты и Таня открыла глаза.

— Никитос, поросенок! Я сейчас кончу!

Катя рассмеялась, и полезла целоваться с Таней, постанывая и изображая неземную страсть. А может, ей и вправду, было так хорошо. Таню затрясло от оргазма, но Катя не отрывалась от ее губ. От вида целующихся ЕГО женщин, у Никиты отказали тормоза: он с влажным хлюпом вытащил член, потянул Катю на диван и уложил на Таню. Не очень соображая, что делает, просунул член между их губ. Он подумал, что попал в рай, в тот, где созданные из шафрана, мускуса и амбры черноокие гурии ублажают мужчин. Что за мысли в голову лезут! Может это настойка виновата?

Таня с Катей творили невероятное: их языки порхали по члену, губы мягко обхватывали, посасывали, при этом они умудрялись еще и целоваться. Никита уставился в потолок, чтобы не кончить раньше времени, за что получил шлепок по заду от Тани.

— Кончай, не мучайся, дурачок!

Из члена брызнуло, Таня с Катей радостно завизжали, пытаясь поймать ртом белые капли. Никиту трясло как в падучей. Когда в жадно раскрытые рты упали последние капли, девчонки не глотая снова начали целоваться, размазывая сперму по щекам. Хотя Никита немного протрезвел, он нисколько не пожалел, что решился на такое.

Катя выдоила из члена остатки, скормила их Тане, и они расслабленно затихли. Это, конечно, было классно, но что будет дальше между ними тремя? А у него с Катей? Он испуганно посмотрел на окна. Фу-у-х, слава богу, шторы задернуты. Пройди кто-нибудь сейчас по улице, об их оргии завтра узнает весь поселок.

— Никитос, о чем задумался? Со мной-то ты еще не разобрался, — подала голос Катя.

Вот, как у них все так легко, у женщин? Или раз уж началось, чего теперь рефлексии разводить, так что ли? Обе безбашенные, что Таня, что Катя. Никита, поработав кулаком, прилег на этот сексуальный бутерброд и вошел в горячую Катину вагину сзади. Второй раз получилось еще дольше. Катя уже два раза судорожно сжимала влагалище и царапала спинку дивана, а он все никак не мог кончить.

Помогла Таня. Нет ничего приятнее для мужского уха, чем звуки женского оргазма. Она вдруг стала издавать такие стоны, что у Никиты побежали мурашки по телу. Он коротко дернулся, член пульсируя вытолкнул из себя еще одну порцию спермы и, наконец-то опал. Этот марафон Никиту уже порядком умотал. Кто принес одеяло и разложил диван, он уже не помнил.

Утром это одеяло было с них бесцеремонно содрано, и они разом проснулись от крика мамы:

— Идиоты! Кто разрешил мою настойку пить? Она же на грибах! Это лекарство, мать вашу!

Потом мама сообразила, что они лежат голые, и тут уж грянуло на весь дом:

— Танька, дура! Ты же здоровая тетка, что ты с детьми сделала? Развратница!

Мама хлестала всех без разбору кухонным полотенцем, пока они не разбежались по дому, как тараканы. Но еще долго до них доносились ее угрозы и причитания.