Первый раз, когда я заподозрил свою жену в неверности, был после тринадцатилетия моего сына Мэтта. По дороге домой с работы я забрал фотографии из аптекарского магазина. Джулии дома еще не было, поэтому я сел и посмотрел фотографии.

Какой это был прекрасный день! Мэтт был так удивлен, когда, вернувшись домой, мы обнаружили вечеринку-сюрприз со всеми его друзьями, ожидающими его.

Просматривая фотографии, я нашел очень хорошую фотографию Мэтта и моего друга Стива. Это был крупный план обоих их лиц.

Стив был моим лучшим другом всю мою жизнь, мои дети зовут его дядя Стив, а его дети зовут меня дядя Джон, мы так близки.

Когда я посмотрел на изображение их лиц рядом, то заметил кое-что, чего не замечал ранее.

У них были волосы одинакового цвета, черные. У них был одинаковый цвет глаз — зеленый, у них был одинаковый узкий нос. У них был похожий тон кожи и черты лица.

Если бы я не знал, что это не так, я бы поклялся, что это отец и сын.

Несколько других были фотографиями детей на вечеринке, но мое внимание привлекло кое-что на заднем плане. Там были Джулия и Стив, они находились в я бы сказал очень интимном положении, на самом деле это выглядело так, будто они собирались поцеловаться или только что поцеловались.

Я тщательно осмотрел другие фотографии на предмет чего-либо еще, где бы они были вместе, но ничего найти не смог. Я вынул эти две фотографии из пакета и положил их в ящик стола в моем домашнем офисе.

Тот факт, что мой сын выглядит как Стив, и что у меня есть фотография Стива и Джулии в интимно выглядящей позе, ничего не доказывало, но я сразу же подумал о том, могу ли я оглядываясь назад вспомнить какие-либо другие доказательства того, что Джулия могла быть мне неверна.

У меня не было достаточно времени, чтобы подумать, поскольку через несколько минут в парадную дверь вошла Джулия, поцеловала меня и направилась наверх, переодеваться.

Это то, что она делала каждый день, возвращаясь с работы домой, и до этого у меня никогда не было причин ее подозревать. С подозрением, мелькнувшим в моей по голове, я поднялся по лестнице, чтобы посмотреть, смогу ли я поймать ее на чем-нибудь.

Когда я вошел в спальню, Джулия, увидев меня, была удивлена, но не вела себя так, будто мое присутствие было нежелательным.

— Эй, дорогой, как прошел день? — спросила Джулия, переодеваясь в домашнюю одежду.

— Не так уж и плохо, я по пути забрал фотографии с вечеринки Мэтта, они получились великолепными. Но не слишком ли много мы их сделали, пять катушек пленки на вечеринку по случаю дня рождения? — спросил я.

— После всех неприятностей, которые мы пережили, чтобы заставить его думать, что у него не будет вечеринки, только для того, чтобы устроить ему вечеринку-сюрприз, вроде этой, я хотела быть чертовски уверена, что у него хватит фотографий, чтобы запомнить ее, — сказала Джулия

— Было здорово пригласить на вечеринку всех его друзей, родственников и даже Стива, Мэри и их детей, — сказал я.

Уж не вздрогнула ли она, когда я упомянул имя Стива? Какое-то движение было, но было ли оно естественным или явилось реакцией на произнесенное имя?

— Да, это была отличная вечеринка, — сказала Джулия.

Кроме возможного вздрагивания, я больше ничего от нее не дождался. Я решил, что буду как можно больше присматривать за ней и Стивом, чтобы увидеть, если они что-нибудь замышляют. Я не воспользовался всеми высокотехнологичными устройствами отслеживания, аудиозаписи, видеокамерами и телефонной прослушкой, по крайней мере, не сразу, а просто начал отслеживать, если Джулия говорила, где она собирается быть, я затем находил причины позвонить и узнать, там она или нет.

***

Несколько недель спустя в озере было найдено тело пропавшей маленькой девочки, и по счастливой случайности ее семья заранее сделала анализ ДНК, чтобы в случае чего ее можно было опознать.

Джулия дала мне прекрасную возможность узнать, что меня беспокоило.

— Джон, я думаю, нам надо тоже сделать эти карты ДНК для детей — если что-то когда-нибудь случится, и будет найдено тело или часть тела, я бы хотела знать, наш это ребенок или нет, не так ли? — спросила Джулия.

— Ты абсолютно права, у этой девочки отсутствовали зубы, а тело было довольно сильно повреждено, поэтому нормальные методы не сработали, я думаю, что иметь детский ДНК в файле является мудрым решением, — сказал я.

Я сказал, что возьму всех четверых наших детей, Мэтта, Эшли, Ханну и Сару, чтобы сдать анализы и записать их в файл округа.

Оказавшись в офисе семейного врача, я решил сделать запрос.

— Итак, Джон, что случилось? — спросил доктор Смит.

— Я хотел бы получить копии тестов. Дело не в том, что я не доверяю округу с точки зрения хранения информации, на случай если что-то произойдет, и она понадобится, просто я чувствую себя лучше, если в моем домашнем сейфе есть их копии, — сказал я.

— Конечно, Джон, нет проблем, многие родители делают один и тот же запрос, — ответил доктор Смит.

Две недели спустя я на неделю уехал по делам из города. Там я зашел в кабинет врача с тестами ДНК, чтобы проверить себя.

— Доктор, женщина, с которой я жил в течение восьми лет, утверждает, что я — отец ее четырех детей, и теперь требует с меня алименты. У меня есть основания полагать, что я не являюсь отцом одного или нескольких из них. Я потребовал у нее ДНК-карты детей, и теперь прошу вас сказать, за скольких из них мне нести финансовую ответственность, — сказал я.

— Конечно, это печально, когда кто-то говорит, что ребенок — ваш, когда это не так. Я видела несколько браков, разрушенных в результате этого. Вы говорите, что не состоите в браке с этой женщиной? — спросила доктор.

— Нет, мэм, мы расстались три года назад, я женат на другой, а все эти алименты фактически меня бесят.

Перед возвращением домой у меня на руках был конверт с результатами. Я еще не смотрел их, и чем ближе был к получению результатов, тем меньше был уверен, что хочу все знать.

Когда я вернулся домой в пятницу вечером, на столе была записка от Джулии, в которой говорилось, что она с детьми уехала к маме на выходные.

Не в силах выдерживать целые выходные, чтобы выяснить, что делать, если все было так плохо, как я боялся, я решил открыть конверт, но только после того, как успокою нервы бокалом шотландского виски, а когда увидел результаты, то немедленно налил еще один и быстро выпил.

Никто из моих четверых детей на самом деле не был моим, но было совершенно ясно, что у них был один и тот же отец.

Хорошо надравшись, я выпал в осадок. Около четырех утра я проснулся и начал думать о том, что мне делать.

Я подозревал, что отцом моих детей был Стив, но мне была нужна уверенность. Именно в этот момент я решил заняться высокими технологиями. Недалеко от моего дома есть магазин, специализирующийся на оборудовании для наблюдения, поэтому в субботу утром я пошел туда и купил весь набор.

Я установил крошечные камеры с активацией по движению, покрывающие каждую комнату в доме, звукозаписывающие устройства, у меня были также устройства отслеживания для постановки в машину Джулии и внедорожник Стива, чтобы я всегда знал, где они оба находятся. Я настроил все это так, чтобы информация сбрасывалась на компьютер в подвале, к которому я мог получить доступ с моего ноутбука из любого места.

Я установил устройство слежения на внедорожник Стива в субботу днем, когда он зашел и взял меня с собой, так как я позвонил и сказал, что Джулии не будет в городе все выходные. По крайней мере, я был уверен, что на выходных его с ней не будет.

Я провел большую часть утреннего воскресенья, просматривая вещи Джулии на предмет чего-то, что могло бы ее выдать. Насколько мне известно, она не вела дневника или записей, и ее компьютер выглядел чистым. В задней части ее шкафа лежало какое-то сексуальное белье, которое я раньше не видел, что было еще одним косвенным доказательством.

Когда в воскресенье вечером Джулия вернулась домой с детьми, я приветствовал их всех крепкими объятиями. Той ночью в постели Джулия просто сразила меня.

— Джон, ты не сильно волнуйся, но думаю, что я беременна, — сказала она.

— Беременна? — переспросил я.

— Да, мне так кажется. Я планирую завтра сходить к врачу, чтобы посмотреть, что он скажет, но у меня такое чувство, — подтвердила Джулия.

В этот момент я решил, что тоже схожу к врачу, чтобы пройти тест на фертильность.

Мы с Джулией долго пытались завести ребенка, прежде чем она забеременела Мэттом. Я брал на работе выходные, чтобы иметь возможность ухаживать за ней, столько раз, сколько это возможно. Так было со всеми детьми.

Я знаю, что забеременеть не так уж легко, мы прошли через все это в течение первых четырех детей, а теперь она забеременела, даже не стараясь? Это показалось мне подозрительным.

В понедельник я поехал в соседний город и пошел в клинику, где меня никто не знал. Я сдал анализ и стал ждать.

Количество сперматозоидов у меня было выше среднего.

Это было просто еще один факт, чтобы добавить в кучу. У меня было большое количество сперматозоидов, мы с женой много раз пытались забеременеть, и все же оплодотворил ее именно Стив. Я поспешил вернуться на работу и получил доступ к информации, которая была собрана к этому моменту.

Устройства слежения показали, что Стив ушел на работу, а затем поехал в отель в восточной части города. Машина Джулии провела часть времени у кабинета врача, а затем поехала в ту же гостиницу.

Я увидел достаточно, поэтому вернулся к работе.

Той ночью Джулия так радовалась тому, что забеременела, тому, что мы были благословлены еще одним ребенком. Я изо всех сил сдерживался, чтобы не вывалить всю имеющуюся у меня информацию и уличить ее.

***

В течение следующих нескольких недель я собрал еще больше информации и решил, что у них образовался довольно хороший распорядок. В понедельник, среду и пятницу они встречались на длинном обеде в отеле, у них всегда был забронирован один и тот же номер. Я сфотографировал как они входят и выходят из него, и не было необходимости видеть, что происходит внутри. Это было потому, что во вторник и четверг они встречались в нашем доме и занимались сексом в нашей гостевой спальне.

Чем больше я видел, тем труднее было мне удержаться от того, чтобы хлопнуть дверью.

Наконец, после двухмесячного наблюдения за ними, я записал телефонный разговор, который свел меня с ума.

«Эй, тебе удобно говорить?» — спросил Стив.

«Да, Джон играет в гольф, а дети — у своих друзей», — ответила Джулия.

«В последнее время я беспокоюсь о Джоне. Он ведет себя странно. Как ты думаешь, он не мог все узнать?» — спросил Стив.

«Он ничего не понял за шестнадцать лет, с чего бы ему понял это сейчас?» — спросила Джулия.

«Что касается Мэтта, он с каждым днем становится все больше и больше похож на меня», — сказал Стив.

«Ну и что? Джон думает, что я — идеальная жена, он никогда не заподозрит, что я ему изменяю, и он никогда не поверит, что все пятнадцать лет я принимаю меры для того, чтобы у меня были дети только от тебя, а не от него», — сказала Джулия.

«Я все еще не уверен, что одобряю это», — сказал Стив.

«Возьми свои слова обратно сейчас же, иначе никогда не дотронешься до меня».

«Хорошо, я беру слова обратно. Я не могу дождаться понедельника».

«О, детка, в понедельник я не могу, у меня встреча за обедом, это действительно большое дело, так что, во вторник нам просто понадобится очень длинный обед».

«Хорошо, во сколько мне прийти?» — уточнил Стив.

«Около одиннадцати».

«Тогда увидимся», — завершил разговор Стив.

Я слушал этот разговор в воскресенье. В понедельник я взял с собой достаточно информации, для начала бракоразводного процесса, основанного на супружеской неверности, и пошел к адвокату.

***

— Итак, Джон, какую причину для развода ты выбираешь? — спросил Дейв.

— Супружеская неверность.

— Ты уверен? На самом деле это трудно доказать в нашем штате, — сказал Дейв.

— Ну, может быть, ты сможешь сказать мне, достаточно ли для доказательства этого? Фотографии моей жены и ее любовника в процессе полового акта, у меня также есть видео, на самом деле даже несколько. Телефонные разговоры, рассказывающие об их романе, включая тот, где моя жена признается, что намеренно предпринимала шаги, чтобы иметь детей от своего любовника вместо меня. И последнее, но не менее важное, — анализы ДНК, которые показывают, что ни один из четырех детей, которых я воспитываю, не является моим. Этого достаточно? — спросил я.

— Да, этого должно быть более чем достаточно. Я немедленно пошлю твоей жене документы на развод, — ответил Дейв.

— Могу ли я выбрать время и место, где она получит бумаги?

— Что ты имеешь в виду? — спросил Дейв.

— Завтра в одиннадцать она должна встречаться со своим любовником у нас дома. Можем ли мы сделать так, чтобы она получила их дома, скажем, в одиннадцать тридцать или одиннадцать сорок пять.

— Передача бумаг в момент, когда она совершает прелюбодеяние, станет убийственным свидетельством, да, это приемлемая идея.

— А будет ли незаконным пригласить родителей и сестер моей жены, нескольких ее друзей, жену ее любовника и, возможно, их боссов? — спросил я.

— Я вижу, ты жаждешь небольшой мести. Ну, если ты скажешь им, что это вечеринка-сюрприз в честь нового ребенка, и они не будут знать заранее то, что увидят, все должно быть в порядке.

— Превосходно, — подвел я черту.

***

Выйдя из кабинета адвоката, я сделал несколько телефонных звонков и пригласил всех, кроме Мэри, прийти на вечеринку-сюрприз в честь Джулия. Мэри, конечно, сказала бы Стиву, и тогда он бы знал, что что-то произошло, и не пошел бы.

Во вторник, в десять сорок пять утра я позвонил Мэри и попросил ее встретиться со мной в нашем доме для небольшой беседы.

Я заставил всех тихо ждать во дворе, пока на вечеринку не соберутся все. Я сказал, что Джулия отдыхает внутри, поэтому мы подкрадемся и сделаем ей сюрприз.

Там же был Дэйв с документами о разводе. Мы незаметно проникли в дом и направились в гостевую спальню.

Я распахнул дверь, и мы все закричали: «Сюрприз!», и было много удивленных лиц, как в комнате, так и в коридоре. Мэри немедленно закричала на Стива, семья Джулии начала кричать на нее. Джулия начала кричать на меня. Стив попытался собрать свою одежду и выскочить из дома, но его босс заблокировал дверь, а после уведомил его.

Среди всего этого хаоса Дейв спокойно подошел к Джулии, сидевшей на кровати под простыней и неудержимо рыдавшей.

— Джулия Дэвис, настоящим вам вручаются эти документы о разводе, поданные вашим мужем Джоном Дэвисом. Он требует развода по причине супружеской неверности. Мистер Дэвис не ищет какой-либо формы опеки над четырьмя уже родившимися детьми или ребенком в вашей утробе, поскольку ДНК-тестирование показало, что мистер Дэвис не является биологическим отцом ни одного из детей, а записанный телефонный разговор между вами и Стивом Уилсоном утверждает, что вы намеренно препятствовали тому, чтобы дети были от мистера Дэвиса с тем, чтобы вы могли беременеть от вашего любовника. Мистер Дэвис требует 90% всего имущества. Для рассмотрения этого дела будет назначена дата суда, если вы не примете условия этих документов. Доброго дня, — сказал Дейв.

Дейв произнес свою речь громким бесстрастным голосом, почти как робот. Он вручил бумаги Джулии и ушел.

***

И Джулия, и Стив потеряли работу, Стив развелся с Мэри, семья Джулии, которой я всегда нравился, отреклась от нее.

Я не получил 90% при разводе, мне пришлось согласиться на 75%, но в отдельном иске я получил компенсацию от Стива за препятствие в рождении детей.

Я любил Джулию всем сердцем, и если бы быстро принял меры и выдвинул претензии к ней с первого момента подозрения, это, несомненно, разбило бы мне сердце. Теперь же, зная всю глубину ее неверности и предательства, мне было легче вычеркнуть ее из своей жизни.

Я до сих пор время от времени вижу ее в городе, и каждый раз она пытается извиняться передо мной, но я не хочу этого слышать. Она годами изменяла мне, она сознательно не давала мне сделать ей ребенка, чтобы она могла рожать от Стива, а затем заставляла меня верить, что отец — это я. Если бы не тот факт, что я любил ее так глубоко, я бы хотел видеть ее мертвой, но независимо от того, как сильно она меня оскорбила, у меня всегда будут воспоминания о хороших временах.

Дети были в замешательстве, узнав, что дядя Стив – на самом деле их отец, а «двоюродные братья и сестры» – их наполовину родные. Все они потратили много времени на консультации из-за этого, и мне очень жаль, что такое случилось с ними, но то была еще одна мера мести Джулии. Она хотела детей от Стива вместо меня, так что, теперь должна жить с ними, ненавидящими ее за то, что она сделала. Они все еще называют меня папой при встрече.