В следующие пару недель я сделал то, что обещал не делать никогда: начал финансовое расследование в отношении одного из клиентов Ребекки – нашего мистера Форда. Когда у тебя нет доступа к документам компании, это намного сложнее, но на меня работает пара компьютерных гениев, которые были более чем счастливы поработать на темной стороне, после того как я объяснил им причину. Они предупредили, что их исследование займет гораздо больше времени, чем обычно.

Они все еще углублялись в дела Маркуса месяц спустя, когда наступил вечер ежегодной рождественской вечеринки европейского филиала «Уинтерс и партнеры». В этом году, чтобы принять участие в мероприятии, прилетели из Америки Конрад и несколько старших партнеров. Я подозревал, что с их решением посетить мероприятие как-то связано дело Маркуса. Были приглашены все сотрудники и партнеры. За пару недель до вечеринки фирма решила перенести дату на вторую пятницу декабря. Это стало неожиданностью, поскольку раньше вечеринка всегда проводилась во вторую субботу декабря.

Когда Ребекка сообщила мне об изменении, я удивленно посмотрел на нее.

– Думаю, я тебе говорил, что во второй половине этой недели меня не будет, я вернусь только в субботу.

– Господи, я думала, что ты вернешься в пятницу, – сказала она. – Есть ли шанс, что ты сможешь изменить дату? Я не могу перенести дату вечеринки. Папа настоял, чтобы мы провели ее в пятницу.

Я был уверен, что не смогу, у меня были личные причины, по которым я должен был ехать, но не хотел говорить ей об этом.

– Посмотрю, что скажет мой клиент, – сказал я ей.

Мне не повезло, поэтому в среду днем я вылетел в Рим. Клиентом был небольшой семейный инвестиционный банк, владельцы которого были связаны с Франческой по материнской линии. Он вел многие счета Франчески, поэтому я был к нему неравнодушен. В прошлом по ее просьбе я помог нескольким его клиентам выйти из сложных ситуаций. На этот раз у них возникла проблема: они обнаружили на своих счетах крупную недостачу, а братья, владевшие банком, отказывались обращаться в полицию. Они сидели над этим открытием уже некоторое время, ожидая, пока я попытаюсь найти их пропавшие средства.

– Синьор Джеймс, – сказал президент банка, – мы никому не можем сообщить об этом. Если клиенты решат, что их вложения не в безопасности, они заберут средства. Это нас погубит.

Он выглядел нервным и признался, что в ближайшие несколько дней предстоят несколько крупных сделок, и они сомневаются, что у них хватит средств для их покрытия. Поскольку часть пропавших средств принадлежала Франческе, мне не терпелось решить эту проблему.

К вечеру четверга я был уверен, что никакого преступления нет, пропавшие средства оказались просто накоплением бухгалтерской ошибки. В течение нескольких месяцев средства ошибочно переводились на недействующий счет. Все было так просто: в реквизитах счета тройка была заменена на восьмерку. Мне потребовалось почти все утро пятницы, чтобы доказать это владельцам банка и начать процесс возврата пропавших миллионов.

Я попытался дозвониться до Ребекки и сообщить ей хорошие новости. На звонок Ребекки ответила ее помощница.

– Офис Ребекки Джеймс, здесь Марсия, я могу принять сообщение.

– Привет, Марсия, это Майк.

– Майк, мне очень жаль, что сегодня вечером ты не сможешь быть здесь. Ты хотел поговорить с Ребеккой? Только она – на совещании по делу Форда, и я не могу его прервать.

Я вздохнул, сообразив, что это означает, что она – с Маркусом.

– Жаль, но у меня хорошие новости. Я закончил здесь раньше, так что, похоже, должен успеть вернуться к началу вечеринки.

– О, вот здорово, она будет так рада, что ты успеешь. Я дам ей знать. Так ты приедешь вовремя? – спросила она.

– У меня заказан билет на рейс после обеда. Заехать домой, чтобы переодеться, времени не будет, но у меня имеется с собой приличный костюм. Я приеду в офис; должен быть там поздно вечером.

– В этом году не в офисе, – с ноткой удивления в голосе сказала Марсия. – Разве твоя жена не говорила?

Я впервые услышал, что вечеринка будет не в их офисе, и мне стало интересно, что еще мне не сказали. Я сказал Марсии, что не знал, и записал новый адрес. Похоже, что встреча должна состояться в ресторане в Найтсбридже.

Как всегда, расскажи богу о своих планах: рейс домой в пятницу днем был серьезно задержан из-за забастовки французских авиадиспетчеров.

Я снова попытался позвонить Ребекке из зала вылета. На этот раз звонок сразу попал на голосовую почту.

– Привет, любимая, прости, похоже, мой рейс задержали. Я прилетаю в Гатвик. Мы должны были вылететь в шесть. После два с половиной часа полета. Я сяду на Gatwick Express и приеду прямо на вечеринку. Позвоню, когда приземлюсь.

Так и случилось, рейс задержали еще на час, и мы приземлились в восемь тридцать. У меня была только ручная кладь, поэтому я прошел иммиграционный и таможенный контроль менее чем за полчаса. Я остановился на мгновение, чтобы собраться с мыслями. Это было намного позже, чем я ожидал. Может, мне просто сдаться и отправиться домой? Пока я размышлял, система оповещения объявила, что следующее отправление поезда Gatwick Express в Лондон будет через десять минут. Я поспешил через здание аэропорта к вокзалу.

Поездка в Лондон заняла всего полчаса. Двадцатиминутная поездка на такси – и я высадился у входа в ресторан.

Я был удивлен, увидев на двери табличку, сообщающую о том, что ресторан закрыт для проведения частного мероприятия. Раньше я здесь питался, и он был слегка великоват для ограниченного числа людей, которые обычно присутствовали на рождественской вечеринке. Я знал, что здесь имеются отдельные обеденные залы, и просто предположил, что вечеринка проходит в одном из них. Довольно крупный мужчина, фактически заблокировавший дверной проем и подозрительно смотревший на меня, был еще одним доказательством частного характера мероприятия.

Он сказал:

– Частная вечеринка, – и выставил руку, чтобы я не входил. – Прежде чем смогу вас впустить, мне нужно увидеть приглашение.

Какое приглашение? – подумал я. – Ни Ребекка, ни Марсия ничего не говорили о приглашении.

Затем я вспомнил мои слова Марсии, что позвоню Ребекке, когда приеду. Я нащупал свой телефон и обнаружил, что забыл переключить его обратно из режима полета. Пропущенных звонков или сообщений не было. Я позвонил ей еще раз, ее телефон дал только один гудок, после чего сразу перешел на голосовую почту. Черт, я оставил ей СМС, чтобы сказать, что я здесь.

Я снова повернулся к мужчине в дверях.

– Послушайте, я должен был прийти со своей женой, Ребеккой Джеймс, – объяснил я. – Она – старший партнер фирмы, устраивающей эту вечеринку. Мой рейс задержался, поэтому я полагаю, что она уже здесь и взяла мое приглашение... или внесла мое имя в список? – с надеждой спросил я.

Он покачал головой:

– У меня нет списка, приятель, насколько я понимаю, все только по приглашениям. У меня строгие инструкции, нет приглашения – нет входа, я ничего не могу сделать.

– Можете просто передать сообщение ей или кому-нибудь из Уинтеров? Они за меня поручатся.

Он заколебался, а затем коротко заговорил в микрофон, прикрепленный к его лацкану. Он прикоснулся к уху, ожидая ответа. Его лицо вновь приобрело пустое выражение, и он старательно не обращал на меня внимания.

Прошло еще несколько минут, прежде чем распахнулась дверь. Из проема вышла незнакомая мне женщина и окинула меня изучающим взглядом.

– Вы говорите, что вы – муж Ребекки, – сказала она, глядя на свой iPad. – Можете это доказать?

Я бросил на нее удивленный взгляд:

– Конечно, могу, а кто вы, черт возьми, такая? – Я пошарил в кармане и протянул ей свой паспорт.

– Проверьте имя и контактный телефон, – сказал я ей.

Она проверила и сравнила мое имя со списком, который был на ее iPad. Затем окинула меня растерянным взглядом.

– Я – Мия, организатор мероприятий, – сказала она. – Я координировала эту вечеринку от имени вашей жены, но у меня сложилось впечатление... – ее голос прервался.

Она снова посмотрела на меня:

– Думаю, мне нужно это проверить, – сказала она.

Меня это начало раздражать, я указал на iPad в ее руке и огрызнулся:

– Я в этом списке есть?

– В нем есть Майкл Джеймс, – согласилась она.

Я показал на паспорт в ее другой руке.

– А я – Майкл Джеймс?

Она вернула мне паспорт и долго смотрела на меня. Затем сказала:

– Похоже, что да.

Она повернулась к швейцару.

– Можете его впустить, Пит, он – тот, за кого себя выдает, и есть в списке приглашенных.

Мия открыла передо мной дверь, и я вошел в вестибюль, таща за собой сумку. Я слышал, как она что-то бормочет Питу:

– Это может стать интересным.

Я не смог разобрать его ответа. Что происходит, почему это может стать интересным? – подумал я.

– Не хотите ли рассказать мне, что происходит? – спросил я. – Зачем столько охраны на маленькой рождественской офисной вечеринке? Ведь ни на одной из предыдущих вечеринок ее не было?

Она рассмеялась.

– Ну, никогда раньше не было и такого списка гостей, как на этой.

Что? Почему? Ради Бога, она должна была быть только для персонала. Хотя это – первый раз, когда заказан ресторан, – подумал я.

Мия снова взглянула на меня:

– Вы уверены, что не знаете, что происходит? Эта вечеринка – не только для персонала. Здесь также много важных клиентов.

Теперь настала моя очередь выглядеть ошеломленным.

– Клиентов?! – Затем я осмотрел вестибюль, пустой, за исключением второго охранника и женщины, сидящей за стойкой регистрации. Из-за закрытых двойных дверей в дальней части помещения доносились звуки музыки.

– Да. Ребекка, простите, миссис Джеймс, обратилась к нам пару недель назад с просьбой организовать это мероприятие, после того как ее отец настоял на том, чтобы она пригласила избранную группу клиентов фирмы. Мой брат – один из юристов фирмы, и для организации всего этого он порекомендовал мою компанию.

Ребекка точно не упоминала о том, чтобы в список приглашенных добавить клиентов. На самом деле, она вообще ничего не упоминала. Мне стало интересно, как давно она знала об изменениях на вечеринке и чего еще мне не сказала. Я стряхнул пальто, и Мия попросила женщину за стойкой присмотреть за ним и моей сумкой.

– По крайней мере, вы надели костюм, – пробормотала она.

Я бросил на нее раздраженный взгляд, удерживаясь от высказывания: «да пошла ты», которое вырывалось из моих губ. Неужели она думает, что я – какой-то деревенский мужлан?

***

Главный зал ресторана был украшен по-новогоднему. В зале доминировала большая рождественская елка. У дюжины или около того больших комнатных пальм на стволах были намотаны мерцающие гирлянды. Большинство столов были сдвинуты к одной стороне зала, оставляя место для пар, танцующих перед невысокой сценой. На ней играла живая группа, которая и была источником музыки, что я слышал. Очевидно, ужин уже закончился, так как на столах были лишь остатки еды. Повсюду были разбросаны пустые десертные тарелки, кофейные чашки, бутылки вина и бокалы.

Оглядев зал, я узнал нескольких высокопоставленных клиентов Ребекки из газет. Обычно Ребекка довольно сдержанно называла клиентов фирмы, поэтому я был очень удивлен, узнав, кто были некоторые из них. Затем я заметил неприятное лицо Роджера Дональдсона. С замиранием сердца я подумал, что если он здесь, то велика вероятность, что и Маркус тоже. Так вот почему Ребекка не упомянула о пополнении в списке гостей – она была здесь с ним!

Мои глаза работали в бешеном ритме, пока я сканировал тускло освещенный зал. Маркуса видно не было, но, что еще более тревожно, не было видно и Ребекки. Я заметил за столом ее отца и поспешил к нему.

Увидев меня, он бросил на меня шокированный взгляд.

– Что ты здесь делаешь? Я думал, ты – в Риме, Майкл!

Он не был рад меня видеть, и это меня раздражало.

– Я тоже рад тебя видеть, – язвительно ответил я.

Он моргнул, глядя на меня:

– Ребекка была уверена, что тебя здесь не будет, – в свое оправдание сказал он.

– Ну, если бы ты не изменил дату, это бы не было проблемой, – ответил я. – Я не думал, что буду здесь, но мне удалось закончить свою поездку раньше ожидаемого. Я вернулся пару часов назад и оставил сообщение помощнице Беки, что буду здесь, разве она тебе не сообщила? Я был бы здесь уже пару часов назад, если бы не чертовы французские авиадиспетчеры.

Я огляделся.

– Ты не видел Ребекку, она не отвечает на звонки?

– Несколько минут назад она была рядом, разговаривала с Маркусом.

Черт, это – последнее, что я хотел услышать. Я пытался позвонить ей на телефон, но опять попал на голосовую почту.

– Не волнуйся, с ней все в порядке, – сказал Конрад, но когда он говорил, в его взгляде, метавшемся по залу, было что-то такое, что заставило меня нервничать.

– Садись, Майк, и выпей чего-нибудь. Ты уже ел? Я посмотрю, может быть, для тебя смогут что-нибудь приготовить.

Он положил свою руку на мою и попытался притянуть меня к себе.

В музыке наступило затишье, и с другой стороны от Конрада я услышал обращенные к нему слова Роджера:

– Какого черта он здесь делает? Ты же сказал, что его не будет.

Конрад взглянул на него, а затем сказал мне:

– Садись, ради Бога, она – где-то рядом. Если не появится через несколько минут, я пошлю кого-нибудь из младших ее найти.

Он жестом подозвал Мию, и та подошла.

– Ты не видела мою дочь? – спросил он ее.

Она покачала головой:

– К сожалению, нет, но недавно, я знаю, она была где-то рядом, – ответила та, но ее глаза не отрывались от моих, пока она говорила.

Конрад сказал:

– Не могла бы ты ее поискать? Пожалуйста, сообщи, что здесь ее муж.

Она бросила на него обеспокоенный взгляд и согласилась.

И почему у меня сложилось впечатление, что он не хочет, чтобы я бродил по залу в поисках ее? Ну и хрен с ним, – подумал я, и вернулся к внимательному изучению большого зала.

Я увидел, как Мия остановила официантку и заговорила с ней. Девушка замешкалась, а затем жестом показала в дальний конец зала. Мия поспешила через зал и исчезла за парой больших пальм в горшках, которые, как я помнил, закрывали вход в один из обеденных залов. Я догадался, что она думает, будто знает, где находится Ребекка.

Я последовал за ней, но дойдя до растений, приостановился. Если она не с Маркусом, а ведет законный разговор с другим клиентом фирмы, и тут я грубо вмешаюсь, нам обоим станет неловко. Я услышал голоса и прислушался.

Первой была Мия:

– Ребекка, могу я поговорить с тобой наедине.

– Разве не видишь, что я немного занята, разве тебе это не понятно? – сказала Ребекка.

– Это срочно, меня послал твой отец, – подчеркнула Мия.

Срочность в голосе Мии, должно быть, убедила ее, потому что она сказала:

– Маркус, будь добр, найди мне что-нибудь выпить. Вот что, попробуй отыскать бутылку шампанского. Я как раз в настроении выпить немного шампанского.

Я слышал ответ Маркуса, но не смог разобрать всех его слов, услышав только последнюю фразу, когда он уходил, и почувствовал, как мое лицо покраснело от гнева:

– Хорошо, но, вернувшись, я хочу поцелуй и еще один из этих танцев.

Послышалось хихиканье, и я увидел выходящую из комнаты фигуру.

– Ну, что такого срочного? – мгновение спустя спросила Ребекка.

– Ребекка, что происходит? – спросила Мия. – Я думала, что парень, которого ты только что отослала, – твой муж, по крайней мере, он ведет себя так, но это неправда.

– Вообще-то это не твое дело, но нет, он – просто хороший друг. К чему вся эта суета, зачем мой отец меня ищет? Он же знает, что я – с Маркусом.

Как давно он – хороший друг Ребекки? Подтекст этого заявления послал холодную дрожь по моему позвоночнику, и, похоже, дело обстоит еще хуже. Очевидно, в последние пару месяцев я стал самодовольным.

– Это не мое дело, – согласилась она. – Только он ведь не твой муж? Твой настоящий муж здесь. Он только что приехал, и очень зол. Ты забыла ему сказать, что ему необходимо приглашение. Охрана его не пустила.

– Черт, Майк не может быть здесь, он должен быть в Риме. Он все еще там, снаружи?

– Нет, его имя есть в списке гостей, и он предъявил удостоверение личности, так что, мне пришлось его впустить.

– Он не знал, что ему нужно приглашение. Если бы он был здесь, то приехал бы со мной, так что, приглашение ему бы не понадобилось. Ты уверена, что это он? Вот дерьмо, Майк будет так зол на меня, если узнает, что здесь Маркус, он его терпеть не может.

– Это он; Пит сказал, что ожидая снаружи, он пытался тебе позвонить.

Я застыл на месте. Я хотел пойти и все ей высказать, но не мог заставить свои ноги подчиняться. А также подумал, что получу лучшее представление о том, как далеко зашли их отношения, без всяких уклонений, которых я ожидал, когда столкнусь с ними лицом к лицу. С их стороны растений последовала короткая пауза; затем я услышал щелчок открываемой сумки.

Ребекка зашипела:

– Вот дерьмо, я оставила его в беззвучном режиме. От него есть несколько пропущенных звонков. Черт, черт, и я не прочитала СМС, которое он оставил для меня, вылетая сегодня днем.

– О, ну, он чертовски удивлен, узнав, что это не уютная маленькая вечеринка в офисе, а твой отец сказал ему, что ты – с Маркусом.

– Зачем он это сделал? Черт, Майк был в командировке, когда папа начал приглашать клиентов, – раздался встревоженный голос Ребекки. – Со всем, что происходило, я забыла ему об этом сказать. И после того как узнала, что он не сможет приехать, я никак не могла сказать ему, что один из гостей – Маркус.

Мое беспокойство усилилось, когда я услышал следующий голос.

– Дорогая, мне удалось стащить бутылку, – сказал Маркус. – Я принес только два бокала, давай найдем тихое место, чтобы распить эту превосходную бутылку. А потом я хочу поцелуй и танец, как ты мне обещала.

Все, хватит с меня этого дерьма. Я обошел растения и двинулся в дверной проем так, чтобы они смогли меня увидеть. Маркус обнимал Ребекку за талию, а та отталкивала его. Она покраснела и задыхалась. Я подумал, что реакция чересчур бурная, ведь ей уже сказали, что я здесь.

На ней было платье, которого я никогда раньше не видел, – темно-синее трикотажное, облегающее фигуру, классическое маленькое черное платье. Платье было короче, чем она обычно носила, с глубоким вырезом, подол не доходил до середины бедра. Ее ноги были обтянуты мерцающими черными колготками или чулками, я не мог сказать. Сексуальный, чувственный наряд, надетый ею явно не ради меня. Маркус быстро отошел от нее, оставив между нами Мию.

– Просто прекрасно, – сказал я сквозь стиснутые зубы. – Бек, дорогая, нам с тобой действительно понадобятся лишь два бокала. Похоже, нам есть о чем поговорить, так что, теперь, Маркус, вали домой и оставь бутылку. Я не хочу больше видеть тебя рядом с моей женой. Тебе придется найти кого-нибудь еще, чтобы уберечь себя от тюрьмы, поскольку она отстраняется от твоего дела.

Я шагнул к нему, и он вздрогнул. Услышав в моем голосе гнев, Маркус отступил еще дальше. Ребекка бросила на меня испуганный взгляд. Мия прикоснулась пальцем к своему уху и сказала:

– Охрана, я...

Я потянул руку Мии вниз.

– Лучше бы ты вызвала охрану, чтобы вышвырнуть вон этого мудака, – сказал я ей. – Если будет иначе, я превращу твою жизнь в кошмар

Маркус разозлился и сказал:

– Здесь я – приглашенный гость, и не моя вина, если твоя жена находит мое общество более интересным, чем твое.

– Пошел ты, – прошипел я и поймал его за руку. – Я сам тебя вышвырну.

– Нет, не вышвырнешь, – раздался у меня за спиной голос Конрада. – Если кто и уйдет, то это ты. Здесь я – хозяин, и не позволю тебе расстраивать моих гостей.

Я повернулся к нему лицом.

– Гости должны вести себя прилично. Стало быть, ты одобряешь тот факт, что этот придурок весь вечер пытался и, похоже, преуспел в соблазнении моей жены, твоей дочери?

– Не будь дураком, Маркус никогда бы так не поступил.

– Да, точно, – и я указал на Мию, – даже она подумала, что этот придурок – любовник твоей дочери, судя по тому, как он вел себя рядом с ней.

– Нет, – заплакала Ребекка, – он был просто дружелюбен, он – не мой любовник.

В тот же момент заговорил Конрад:

– Ерунда, ты слышал мою дочь. Мне очень жаль, Майкл, но, если ты собираешься выдвигать необоснованные обвинения, тебе нужно уйти и немного остыть. Я не позволю тебе устраивать скандал. У меня здесь слишком много важных гостей.

Ребекка дрожала, и Мия поддерживала ее. По одну сторону от них стоял Маркус и ухмылялся мне. Это стало как красная тряпка для быка. Я сделал шаг в его сторону, но потом передумал и опять повернулся к Конраду.

– Конрад, – сказал я сквозь стиснутые зубы, – если ты ставишь свой бизнес и этого засранца выше моей семьи и меня, то тебе больше не место в моей жизни.

Ребекка захныкала, и я сказал ей:

– Понятия не имею, может это какая-то гребаная игра, в которую играете вы с отцом, но я не буду в ней участвовать. Я предупреждал тебя об этом ублюдке и его распутстве, но, похоже, ты все знаешь лучше, чем я и мои друзья.

Она шагнула ко мне, а Конрад и Маркус протянули руки, чтобы ее остановить. Я шагнул вперед и взял ее за руки, чтобы удерживать ее на расстоянии. Я хотел обнять ее, но не мог.

Она тихо, но искренне заговорила мне на ухо:

– Майк, я люблю тебя, ничего не было и не должно было быть, это просто то, что я должна сделать ради фирмы, но я не могу просто встать и уйти прямо сейчас, я – хозяйка.

– Не усугубляй свою ошибку, – прорычал я, – ты не хозяйка. Ты же слышала своего отца, хозяин – он! У тебя есть два варианта, и только один из них приемлем для меня. Уходишь со мной сейчас же, поскольку, судя по всему, мне здесь не рады. Или остаешься, но если останешься, не вздумай возвращаться домой!

Она вцепилась в мою руку, чтобы не дать мне уйти.

– Майк, пожалуйста, мне нужно время, чтобы все уладить, прошу тебя, не делай все еще хуже.

Она пошарила в сумочке и протянула мне ключ-карту от номера.

– Послушай, на мое имя забронирован номер в отеле «Парк Тауэр», это недалеко отсюда. Мне нужно, чтобы ты подождал меня там, пока я со всем не разберусь.

От намека на то, что у нее поблизости имеется номер, по мне пробежал холодок. Мой голос был резок от едва сдерживаемой ярости:

– Какого черта ты сняла номер на вечер? Он – для тебя и для него?

– Нет, ничего подобного, его для меня забронировал папа, на случай, если будет слишком поздно, а я не захочу идти домой. Мы всегда бронируем несколько номеров на всякий случай. Боже, Майк, конечно, ты помнишь, мы ведь использовали один из них в прошлом году.

Я проигнорировал ее слова и бросил ключ-карту на пол.

– Я еду домой. Я ни за что не проведу ночь в номере, предназначенном для твоего любовника. Я поймаю такси и поеду домой. Потом заберу своих детей и уеду на несколько дней, чтобы решить, что мне делать дальше. Выбор за тобой: ехать со мной сейчас или остаться. Если через пять минут тебя не будет на улице, я буду точно знать, что мне делать.

Она застонала:

– Нет, пожалуйста, не уходи.

– У тебя столько времени, сколько мне потребуется, чтобы поймать такси, – сказал я ей.

Я оторвался от ее сжимающих рук, попав прямо на Конрада.

Он ткнул пальцем мне в грудь, со злостью сказав:

– Куда ты, мать твою, лезешь, не думай, что можешь угрожать моей семье или мне.

Что, черт возьми, с ним случилось? Я всегда думал, что у нас нормальные отношения как у тестя с зятем. Мы никогда не были лучшими друзьями, но достаточно хорошо ладили.

– Я не угрожаю, – сказал я. – Если ты готов рисковать браком своей дочери только для того, чтобы потакать клиентам, тебе больше нет места в моей семье. Единственные, кто пострадает – это вы с Пэм, и будь я проклят, если позволю вам видеться с внуками.

Конрад рассмеялся:

– Я позабочусь о том, чтобы у тебя не было детей, добьюсь, чтобы суд признал тебя непригодным родителем и отобрал у тебя моих внуков.

Мой желудок сжался, и я посмотрел на Ребекку, лицо которой побелело. Конрад же посмотрел туда, где стоял Маркус – я проследил за его взглядом. Рядом с Маркусом стоял Роджер, и когда тот увидел, что Конрад смотрит на него, коротко кивнул головой.

Конрад поджал губы, и я услышал, как он сказал Мие, чтобы та вызвала охрану. Затем сказал Ребекке:

– Не волнуйся, через час у тебя дома будет кто-нибудь. Он не заберет у нас моих внуков.

Я подошел к нему вплотную и прошептал:

– Помни, чем я занимаюсь, разрушить компанию для меня даже легче, чем спасти ее.

Он задохнулся и мгновение выглядел испуганным. Затем его глаза остановились на Роджере, и казалось, он черпал в этом взгляде решимость.

– У меня нет выбора: либо ты, либо я, а моя дочь знает свое место.

– Пошел ты!

Я ушел, не оглядываясь. Если она не следовала за мной, значит, я знал, где нахожусь. Вся ситуация была странной и выходила из-под контроля.

– Мою сумку и пальто, – резко сказал я женщине за стойкой регистрации. Пока я ждал, что она их принесет, позади меня открылась дверь. Я повернулся, надеясь, что это Ребекка. Не повезло, там стоял Маркус с широкой ухмылкой на лице.

– Ты должен признать, что на этот раз проиграл, мистер бухгалтер. И она, и ее отец знают, что я – лучший выбор для нее.

Я зарычал и шагнул к нему, сжав кулаки. Меня остановила большая рука Пита на моем плече.

– Простите, сэр, у меня приказ. Боюсь, вам необходимо уйти, – сказал он. – А вы, – он ткнул пальцем в Маркуса, который отошел и стоял в открытом дверном проеме, – вы должны вернуть свою задницу в ресторан, пока я не потерял терпения. Я не люблю таких недоумков, как вы.

Портье кашлянула, чтобы привлечь наше внимание, и указала на мою сумку и пальто на стойке. Забрав их, я протиснулся в двери и вышел в холодную промозглую прохладу декабрьской ночи. Пит внимательно следил за мной, пока я махал рукой такси. Я надеялся, что дверь позади меня откроется, и Ребекка поспешит за мной.

К обочине подъехало черное такси. Удобно устроившись на заднем сиденье, я протянул водителю купюру в пятьдесят фунтов.

– Мне нужно на южное побережье, приятель, – сказал я. – Это маленькая деревушка в нескольких милях от Брайтона. Здесь ваши чаевые, мне лишь требуется, чтобы вы подождали пять минут, прежде чем отъедем.

Он буркнул в знак согласия.

Вытащив телефон, я позвонил Карен, молясь, чтобы та была дома, а не в отъезде. Мои молитвы были услышаны.

– Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала, – сказал я ей, и срочность в моем голосе предотвратила любые жалобы с ее стороны.

– Я знаю, что уже поздно, но мне требуется, чтобы ты поехала ко мне. Возьми детей, собери им по сумке и отвези к себе. Ты должна сделать это прямо сейчас, – акцентировал я.

– Но...

– Карен, пожалуйста, просто сделай это, я объясню почему, когда увижусь с тобой. Постараюсь позже позвонить тебе, и ни при каких обстоятельствах ты не должна разговаривать с Конрадом.

Господи, надеюсь, я отреагировал не слишком остро. В угрозе Конрада было нечто такое, что казалось правдой. Я не собирался отдавать своих детей без боя, даже если бы это выглядело так, будто Ребекка отказалась от нашего брака.

– Хорошо, я поеду, но хочу получить объяснения, когда увижу тебя, – сказала она и положила трубку.

Я сидел в тишине, пока водитель не сказал:

– Прошло уже больше пяти минут, приятель, сколько еще ждать?

Я еще мгновение смотрел на закрытую дверь за грозной тенью Питера, желая, чтобы она открылась, после чего вздохнул и смахнул слезу, которая начала затуманивать мое зрение.

– Едем, она приняла решение, – грустно сказал я.

Он хмыкнул в ответ и отъехал от тротуара. Я опустился на сиденье и бесцельно смотрел в окно на темные витрины магазинов, проплывавшие мимо. Приближаясь к красному сигналу светофора в конце улицы, он притормозил и посмотрел в зеркала заднего вида, после чего повернул голову в мою сторону.

– Вы ждали женщину? – спросил он. – Одна только что выбежала из ресторана и гонится за нами.

Я повернулся, чтобы заглянуть в заднее стекло. В нашу сторону бежала Ребекка. На ней не было пальто, и она скинула туфли с высокими каблуками, пока я наблюдал за ней, и увеличила темп.

После минутного раздумья, в течение которого я всерьез подумывал о том, чтобы проигнорировать ее, я сказал:

– Подождем ее, пожалуйста.

Я подумал, не совершаю ли большую ошибку.

Улица была пуста, поэтому вместо этого он развернулся и поехал обратно в сторону бегущей женщины. Затем развернулся во второй раз и остановился рядом с Ребеккой. Она распахнула дверь и забралась внутрь.

Она плача бросилась ко мне. Она дрожала, обнимая меня. На ней было только платье, и, несмотря на то что она бежала, ей было холодно. Я накинул ей на плечи пальто и велел водителю ехать.

– Направляйтесь в Брайтон, приятель. Через минуту я дам вам адрес.

Я не хотел давить на нее в ее состоянии, мне, наоборот, нужны были ответы. Как далеко зашла ее «дружба» с Маркусом? Неужели я вижу смертельный удар по нашему браку? Я ждал, пока она перестанет плакать и возьмет себя в руки. Это заняло много времени, за пределами такси улицы Лондона превратились в поля и городки Суррея.

– Что там произошло? – спросил я.

Ее голос, когда она, наконец, ответила, был нерешительным и полным эмоций.

– Я люблю тебя, Майк, и мне жаль, что я держала тебя в неведении относительно сегодняшнего вечера. Я должна была рассказать тебе о Маркусе и других гостях. Я знала, что ты не будешь рад, если узнаешь, что весь вечер я буду рядом с ним.

Она замолчала, а потом промолвила:

– Майк, между мной и Маркусом ничего не было, ни сегодня, ни в другое время.

– Уверена? Потому что он говорил именно об этом, а я знаю, что я видел и слышал раньше.

– Ты слышал, что сказала мне Мия, не так ли? – Она вздохнула. – Это правда, я позволила Маркусу подойти ко мне ближе чем следовало. Весь вечер он был слишком внимателен. Вначале было трудно держать его на расстоянии, и мне это не всегда удавалось. Честно говоря, мне нравилось это внимание, но не было ничего большего, чем его руки, которые блуждали чуть дальше, чем следовало, когда мы танцевали. Я не знаю, что он тебе говорил, но я не сделала ничего, чтобы предать наш брак, ни сегодня вечером, ни в любое другое время. Номер был только для меня, если он мне понадобится. Кстати, я не рассчитывала им воспользоваться. У меня была заказана машина, чтобы отвезти домой; сегодня я хотела спать в своей постели. Можешь позвонить в автомобильную компанию и проверить, если хочешь.

Что толку? Это или была правда, или она уже обсудила все с водителем. В любом случае, я получу тот же ответ. Я пренебрежительно покачал головой. Она продолжила:

– Я не хотела иметь с ним ничего общего.

Я перебил ее, мне было горько. Я помнил, что видел и слышал, и хотел, чтобы она это знала.

– Не похоже, что ты приложила какие-либо усилия, чтобы привлечь его. Это твое новое платье, дорогая?

Я произнес «дорогая» с той же интонацией, которую услышал ранее в голосе Маркуса.

– Кажется, я припоминаю, что ты поклялась никогда не надевать ничего такого короткого на людях, если только ты не со мной. А ему, похоже, понравилось.

Она попыталась одернуть подол платья вниз на ноги, обтянутые чулками, но лишь подчеркнула, насколько оно короткое. Поняв это, она покраснела.

– Прости, – пробормотала она. – Я купила его для себя, мне просто понравился цвет, и не обратила внимания на то, насколько оно мне коротко. Я должна была стать партнершей отца, так как мама не могла быть здесь, поэтому не подумала, что это имеет большое значение.

Ее слова стихли, когда она увидела на моем лице недоверие.

Она сглотнула и продолжила:

– В начале этой недели папа задрал нос и настоял на том, что я должна сопровождать Маркуса. Он сказал, что поскольку тебя дома не будет, он договорился, что весь вечер меня будет сопровождать Маркус. Я сказала ему, что ты не согласишься, но он продолжал настаивать, говоря, что это – не твое дело, и что это важно для фирмы.

– По тому, что я мог видеть, это не казалось таким уж тяжелым бременем. Ты не выглядела довольной моим появлением, неужели я испортил твои планы на уютный вечер с этим засранцем? Ты могла в любой момент за последние пару недель сказать мне, что планы на вечер изменились, но не сказала, не так ли? Ты должна была мне позвонить. Я бы поговорил с ним.

– И что бы я сказала, Майк?! – Ее голос приобрел плаксивый тон при этих словах. – Прости, Майк, папа взял на себя организацию рождественской вечеринки компании и пригласил всех этих гостей, включая Маркуса, мужчину, которого ты ненавидишь. Вечеринки, на которой ты не мог присутствовать!

Она пожала плечами и попыталась прочитать, что я чувствую. Я натянуто улыбнулся, и она продолжила:

– Насколько я знала, ты был занят в Риме и вернешься не раньше завтрашнего дня. Я не хотела, чтобы ты все бросал в попытке улететь обратно. Я была уверена, что смогу держать ситуацию под контролем. Просто надеялась, что ты не узнаешь об этом, и все пройдет само собой.

Она солгала мне, умолчав об этом, и я был недоволен. То, что якобы ничего не произошло, не имело значения, но с этим я мог разобраться позже. Первым делом нужно было разобраться с угрозой ее отца забрать детей.

– О том, как ты вела себя словно школьница рядом с сердцеедом класса, мы сможем поговорить позже. Куда важнее угроза Конрада попытаться отобрать у меня детей.

Я почувствовал, как она вздрогнула, когда я назвала детей моими, а не нашими.

– Что, черт возьми, вы двое планировали, пока меня не было?

– Я не вела себя как школьница, и мы ничего не планировали. Не знаю, почему он так сказал.

– Я не слышал, чтобы ты что-то говорила после его угрозы.

– Я была слишком потрясена, чтобы что-то говорить. Я просто подумала, что он разозлился, но не хотел этого.

– Ну, скоро мы узнаем, был ли он серьезен, –сказал я.

По крайней мере, я смог расслабиться, так как обеспечил что дети не там, где он думает. Но не мог выбросить из головы вида ухмылки Маркуса и того, насколько спаянной казалась их пара. Я собирался подождать, пока мы вернемся домой, чтобы встретиться с ней, но похоже, сейчас было самое время.

– Так ты не хочешь объяснить, почему он посчитал себя вправе обнимать тебя, а вы оба собирались играть свою версию «Грязных танцев»?

Она зарылась головой в свои руки:

– Я не могу этого объяснить, я знаю, что ты его ненавидишь, но со мной он всегда был очарователен. Он милый и дружелюбный. Просто сегодня вечером мне было с ним приятно. Меня раздражало, что тебя не было...

Я перебил:

– Как я мог, ты же знала, что на этой неделе меня не будет. Если бы вы провели эту чертову вечеринку в субботу, как обычно, я бы вернулся. Но нет, она должна было состояться именно сегодня.

– Знаю, прости. Я злилась не на тебя, я злилась, что отец не разрешил мне изменить дату, чтобы там мог быть ты. Я была расстроена, потому что мне тебя не хватало. Маркус, казалось, чувствовал, насколько я расстроена; он развлекал меня и старался, чтобы я не зацикливалась на твоем отсутствии.

– И как далеко он зашел, развлекая тебя?

Она подняла голову и бросила на меня виноватый взгляд.

– Мы разговаривали, я позволила ему себя обнять. Мы танцевали, и он прижимал меня к себе, а я не останавливала его. Не знаю, сделала бы я больше, если бы не приехал ты.

Она сделала паузу, затем сказала:

– Как только ты ушел, я попыталась последовать за тобой. Но папа не позволил, он все время говорил, что без тебя мне будет лучше. Что он не позволит тебе забрать Джессику и Дэви. Маркус продолжил, что ты – слабак и сбегаешь. Он последовал за тобой, сказав, что хочет убедится, что ты ушел. Мне пришлось попросить Мию вызвать охрану, чтобы я смогла уйти от отца, и это заняло несколько минут. Когда я вышла на улицу, Пит указал на такси, в котором уехал ты, и я побежала за тобой.

Я никак не мог понять, что же, черт возьми, произошло за последние несколько дней? Конрад всегда был немного отстранен от меня. Его, казалось, успокаивала только моя дружба с Дэвидом и Мэри. Судя же по тому, что говорит Бек, ее отец активно подталкивал Маркуса в ее сторону.

– Какого черта ты не сказала мне раньше, что Конрад валяет дурака? – спросил я.

– Я не могла, он разыграл карту старшего партнера и настоял, чтобы я держала все в тайне, и по какой-то причине это включало изменения в вечеринке.

Она сделала вдох, чтобы успокоиться, прежде чем продолжить:

– Послушай, всю неделю что-то происходило: он прилетел раньше, чем планировалось, а потом занял мой офис. Последние несколько дней они сидели там с Роджером и Маркусом. Я пыталась к ним присоединиться, так как предполагала, что это как-то связано с судебным делом Маркуса. Они послали меня и отказались обсуждать что-либо в моем присутствии. Папа заявил, что это – адвокатская тайна. Такое впечатление, что они сговорились с папой, Роджер отдавал ему приказы, и, похоже, они не связаны ни с каким судебным делом, о котором я знаю.

После всего этого я был растерян как никогда. Водитель попросил уточнить адрес, так как мы приближались к Брайтону. Я назвал ему адрес Карен, что заставило Ребекку удивленно посмотреть на меня.

– Но почему туда? – спросила она.

Я ответил:

– После угрозы твоего отца я позвонил и попросил Карен забрать детей. Они – у нее дома.

– Ты же не думаешь всерьез, что он на самом деле хотел этого?

– Понятия не имею, но не собираюсь рисковать.

– Когда же ты собирался мне сказать? – В ее голосе была горечь.

– Когда решу, что вы с ним не работаете вместе.

– Не знаю, сколько раз я должна повторять, что понятия не имею, почему он сказал то, что сказал, но я не позволю ему забрать у нас детей.

Я ничего не ответил, просто откинулся на сиденье и смотрел, как последние несколько миль знакомой сельской местности пролетают мимо в белых конусах фар.

– Это тот самый адрес? – спросил водитель, подъезжая к подъездной дорожке, обрамленной парой старых каменных колонн.

– Да, просто подъезжайте, пожалуйста.

***

Карен ждала нас. Должно быть, она увидела огни такси, когда оно подъезжало. Ребекка подошла к ней, пока я расплачивался с водителем.

– Кто-нибудь объяснит, почему двое детей спят в моей свободной спальне, а одна очень злая помощница по хозяйству – на кухне? – спросила Карен.

– Не хочешь сказать ей, чем угрожал твой чертов отец? – спросил я Ребекку. Она покачала головой и скрылась в доме, оставив нас с Карен наедине.

– Как я понимаю, Лариса не обрадовалась твоему появлению? – сказал я.

Карен бросила на меня холодный взгляд:

– Еще мягко сказано! Там был ее парень, и я прервала их сеанс поцелуев на вашем диване. Она настояла на том, чтобы ехать со мной. Никто из вас не отвечал на звонки. Пока я была там, на домашний позвонил Конрад, но я тут же положила трубку. Что, ради всего святого, случилось, Майкл?

– Хотел бы я знать, – ответил я. – Придя на вечеринку, я обнаружил Ребекку в объятиях Маркуса, и, похоже, ей это нравилось. Затем, когда я предложил надрать ему задницу, ее отец попросил меня уйти и пригрозил, что попытается отобрать у меня детей.

– Это не имеет никакого смысла. Зачем Конраду отбирать у вас внуков?

– Я не сказал «у нас». Я сказал «у меня». Как будто он уверен, что Ребекка захочет от меня уйти.

Лицо Карен стало мрачным, и она поспешила в дом, не сказав больше ни слова. Я смотрел, как она исчезает, и, собравшись с духом, медленно пошел за ней, но в прихожей меня перехватила черноволосая красавица. Франческа крепко обняла меня. Обычно это не было проблемой, но на ней был только один из шелковых халатов ее любовницы, и он распахнулся как раз перед тем, как она налетела на меня.

На кратчайшие мгновения я забыл о травмах этого вечера и наслаждался ощущением и запахом полуобнаженной женщины в своих объятиях. Франческа поцеловала меня, а затем отступила назад и со смущенной улыбкой с запозданием обернула халат вокруг себя.

– Майкл, – сказала она своим вызывающим гормоны голосом с итальянским акцентом, – я скучала по тебе. Что случилось? Во-первых, твой звонок, который, должна сказать, раздался в самый неподходящий момент.

Она тихонько рассмеялась и опустила взгляд на себя. Я понял, что на ее знакомый запах наложился пьянящий мускус возбужденной женщины. Я поднял на нее брови, и она опять рассмеялась, на этот раз во весь голос.

Я сказал:

– Да, прости за это, но я бы не стал звонить, если бы дело не было срочным.

Ее лицо стало серьезным:

– Дорогой Майкл, я знаю, что ты бы не позвонил. Что случилось? Ребекка поспешила мимо меня и побежала наверх. Затем то же самое сделала Карен.

– Я бы не хотел объяснять несколько раз. Может, подождем, пока они спустятся?

Она с неохотой согласилась, а я снял пиджак и галстук. Чувствуя себя более комфортно, я сел на диван рядом с Франческой. Она сделала тот волшебный трюк, который, казалось, довели до совершенства все женщины: ее ноги невероятным образом сложились под ней, и она положила голову мне на плечо.

– Итак, mio uomo bello (мой красавчик – итал.), я пришла к своей возлюбленной, а ты прервал нашу страсть. Лучше бы у тебя была веская причина.

Я вздохнул, поняв, что мне не дадут подождать, чтобы объясниться. Да и не все я знал, единственный человек, который знал все, – наверху, с моей тетей. Грохот из кухни напомнил мне, что здесь также и Лариса. Я воспользовался этим как предлогом. Отстранился от Франчески и пошел поговорить с Ларисой.

Она стояла за кухонным островом и готовила в кастрюле горячий шоколад. Это была симпатичная молодая голландка, работавшая у нас в течение последнего года. Она была предана детям, и не выглядела довольной мной.

Я поднял руки вверх в тщетной попытке извиниться.

– Мне очень жаль, – сказал я ей. – Если бы был другой способ сделать это, не вытаскивая детей из постели и не портя тебе вечер, я бы это сделал. Просто не мог рисковать их потерять.

Она удивленно посмотрела на меня.

– Почему ты должен был их потерять?

– Сейчас объяснить это слишком сложно, просто прими, что я бы не стал этого делать, если бы не считал абсолютно необходимым.

Казалось, ее это удовлетворило. И хорошо, потому что чем больше я думал об этом, тем больше убеждался, что отреагировал слишком остро и сделал гору из крошечного холмика. От дальнейшего самобичевания меня спас звук шагов, спускающихся по лестнице. Лариса налила горячий шоколад в четыре кружки, которые поставила на поднос. Она передала его мне и кивнула в сторону гостиной.

Я вернулся в гостиную, где меня встретила Карен с каменным лицом. Ее губы дернулись, когда она увидела в моих руках поднос. Она взяла его у меня и отошла в сторону, давая мне возможность увидеть двух других женщин, сидящих на диване. Я почувствовал себя кроликом в свете фар и побледнел под их взглядами.

Затем я выпрямил спину: это не я был неправ, а Ребекка.

– Так, чем ты оправдываешь свое поведение сегодня вечером? Что случилось с твоим отцом?

Карен раздраженно прошипела:

– Это вы две обсудите позже. Гораздо важнее другое: почему ты решил, что я должна похитить ваших детей?

– Потому что Конрад сказал, что пошлет людей забрать детей для Ребекки. Да, понимаю, что возможно, я отреагировал слишком остро, но в свою защиту скажу, что в тот момент я не думал рационально. Я позвонил тебе, пока ждал, поедет ли Бек со мной или останется с отцом.

– Я же говорила тебе, – сказала Ребекка, – я понятия не имею, почему отец поступил именно так. Он не позволил мне идти за тобой, пока я не позвала того вышибалу заставить его отпустить меня.

– Это не объясняет, почему, после всего, о чем я предупреждал тебя насчет этого засранца Маркуса, ты, очевидно, почти весь вечер обнималась с ним. Мне больно от того, насколько комфортно ты себя чувствовала рядом с ним. Это был не первый раз, когда ты была с ним на людях, не так ли?

Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы ответить, а когда она ответила, это был тихий шепот:

– Нет.

Прежде чем я успел ответить, Карен подняла Ребекку на ноги, пробормотав:

– Нам нужно поговорить еще.

Она вывела ее из комнаты, и я остался с Франческой.

Несколько мгновений мы оба молчали. Наконец, Франческа сказала:

– Думаю, вам двоим нужно взглянуть в целом. Требуется убрать детей и тебя из зоны досягаемости Конрада.

– И что ты предлагаешь?

– Ты с детьми должен приехать и следующие пару недель пожить у меня, остаться на Рождество. Там ты и дети будете в безопасности. Завтра я займусь нашими билетами. Надеюсь, вечером сможем вылететь.

– А как же Ребекка?

– Это зависит от тебя: если хочешь, чтобы она приехала, это твое решение. Конечно, ей всегда рады, но если чувствуешь, что тебе требуется побыть одному, чтобы обдумать варианты, я пойму.

Франческа взяла мою руку и сжала ее.

– Это не приглашение разделить мою постель, – сказала она. – Как бы ни были мне дороги наши совместные воспоминания, это не то, что сейчас тебе нужно. Это – предложение безопасного места для тебя и детей, чтобы вы с Ребеккой смогли успокоиться, потому что я не могу поверить, что она связалась с этим мерзким человеком! Знаешь, что я думаю: я приглашу твоих родителей и своих любовниц.

В моем голосе прозвучали горькие нотки, когда я пробормотал:

– Я не так уверен как ты, что они тут не замешаны. Ты не видела, как она с ним заигрывала.

Приближающиеся шаги в коридоре помешали Франческе ответить. Вошла Карен, а за ней Ребекка с пылающим лицом.

– Твоя жена хочет объяснить, что случилось, – сказала Карен. – Тебе не все понравится, что она скажет, но я предлагаю тебе подождать до завтра, прежде чем принимать необдуманные решения. Я хочу, чтобы ты встретился с некоторыми моими знакомыми, которые, возможно, смогут все объяснить.

– С кем? – спросил я.

– Помнишь, я говорила тебе, что имя Маркуса показалось мне знакомым; я вспомнила, что слышала его год или около того назад на одном из званых обедов у Джеральдин.

– Джеральдин... адвокат?

– Да, только она – моя подруга-адвокат, живущая в Лансинге. Она рассказала мне о Маркусе. Очевидно, он пытался соблазнить жену ее близкого друга. Некоторое время назад я ей позвонила, чтобы узнать, не знает ли она что-нибудь еще о твоем Маркусе, и она хочет поговорить с тобой. Она может встретиться с нами утром и узнает, не захочет ли и пара поговорить с вами.

Она посмотрела на Ребекку и на меня, ожидая, что мы ответим. Ребекка быстро кивнула, а затем посмотрела на меня.

Какого черта? – подумал я. – Я смогу узнать еще одно мнение о Маркусе. Но если она с ним спала, я не был уверен, что смогу ее простить, и не понимал, как это может объяснить странное поведение Конрада на вечеринке.

– Хорошо, – сказал я. – Мне будет интересно узнать, что еще натворил этот придурок.

Я повернулся к Франческе.

– Но еще я воспользуюсь твоим любезным предложением, Франческа. Мы с детьми с удовольствием приедем и поживем у тебя.

Ребекка вздохнула.

– А как же я? – спросила она. – Почему ты хочешь взять Джессику и Дэви?

– Потому что все еще думаю, что твой отец что-то замышляет, и не верю, что он не наделает глупостей.

– Приглашение распространяется и на тебя, – быстро сказала Франческа Ребекке, одарив меня суровым взглядом.

Я посмотрел на Ребекку:

– Решай сама, Франческа предложила выбрать для нас завтрашние рейсы, тебе нужно сообщить ей, если место требуется и тебе.

Она перевела взгляд с меня на Франческу и обратно.

– Когда ты думал лететь обратно?

– Франческа пригласила нас остаться на пару недель, так что, думаю, за день или около того до Рождества.

– Господи, Майк, я не могу отсутствовать в офисе так долго. Только не тогда, когда дело настолько тонко палансирует.

– Значит, он важнее, чем дети и я.

– Неееет, – заплакала она, – я сказала не это. Мне плевать на него, мне важно выиграть это дело ради себя.

– А вот этого я не понимаю. Как ты можешь отделить его от победы в деле?

Ребекка покачала головой, по ее щекам текли слезы.

Молчание нарушила Карен:

– Я застелю дополнительную кровать в маленькой гостевой комнате для Ларисы. Она сможет спать с детьми. Вы двое – в другой комнате для гостей, потому что я не разрешаю вам вести машину. В любом случае, вам двоим нужно поговорить!

Я не был уверен, что это что-то решит, и мое выражение лица, должно быть, выдавало мои чувства, так как Ребекка подошла, опустилась передо мной на колени и взяла мои руки в свои.

– Можем мы поговорить, пожалуйста? – спросила она. Я кивнул и посмотрел на Карен и Франческу. Они поняли намек и исчезли в направлении кухни.

– Знаешь что-нибудь об этих людях, с которыми мы встречаемся? – спросил я ее.

– Нет, думаю, узнаем об этом завтра. Майк, прости, что я скрыла от тебя изменения насчет вечеринки; я думала, что это к лучшему, так как не хотела, чтобы ты волновался. Я знала, что там будет Маркус, но это не казалось важным, пока я думала, что ты тоже будешь там.

– Как давно ты знала?

– Достаточно, чтобы поняла, что ты будешь на меня злиться. Папа изменил дату и список гостей больше месяца назад. Я честно думала, что изменение даты ничего не изменит, ты все равно будешь там, а Роджер и Маркус – просто два из тридцати или около того дополнительных гостей, которых добавил мой отец. Это все – часть его плана по расширению присутствия фирмы здесь. Он говорит об открытии новых филиалов в Европе, особенно сейчас, когда, похоже, что Великобритания собирается выйти из союза...

Я закрыл глаза, лишь вполуха слушая ее бессвязные оправдания, и образы Маркуса, обнимающего Ребекку за талию, были выжжены на внутренней стороне моих век.

– Почему эта девушка решила, что он – твой любовник? – спросил я с горькой ноткой в голосе, прерывая ее.

Она резко вдохнула, а затем глубоко выдохнула.

– Наверное, потому, что большую часть вечера я вела себя так же, как и он.

Говоря, она поморщилась от смущения.

Это заставило меня отпрянуть от нее. Мои подозрения были верны, то, что я видел, было гораздо больше, чем просто вежливость с клиентом.

– Ты выглядела так, словно наслаждались его обществом, и это было не в первый раз, Бекки? – с горечью спросил я.

Она оглядела комнату, не желая встречаться с моим взглядом.

– Нет, не первый, – наконец, призналась она. – Клянусь, что никогда не предавала тебя, но мне нравилось его общество. Он – обаятельный, остроумный, и с ним весело. В последние пару месяцев мы довольно часто встречались ради дела. Сначала это были встречи в нашем офисе для обсуждения его дела, но в последнее время стали встречаться за обедом пару раз в неделю.

– Господи, только не этот бородатый анекдот: долгие обеды в уютных ресторанах, где он говорит тебе, какая ты замечательная. Насколько же ты наивна...

– Все было не так, – сказала она, но румянец, проступивший на ее шее, опроверг ее слова.

Я сдержал нецензурную реплику, которая так и рвалась из моего рта. Пару раз глубоко вздохнув, я продолжил:

– Ты должна быть со мной честной, – сказал я. – Потому что, хотя я и люблю тебя, сейчас я не уверен, что мне нравится то, кем ты стала. Думаю, эти обеды стали чем-то большим, нежели просто еда и разговор. Когда он предложил тебе после этого пойти в более удобное место?

– На прошлой неделе я была расстроена тем, что тебя не будет на вечеринке. Я потратила много усилий, чтобы все было как надо, и вдобавок ко всему, папа собирался сделать важное объявление. Он собирался объявить о моем повышении до старшего партнера. Это было связано с расширением фирмы в Европу, и я буду отвечать за нее.

– Какого черта ты мне не сказала? Если бы я знал, насколько важна для тебя эта вечеринка, я бы отказался от поездки в Рим.

– Нет, ты не мог, – возразила она. – Я знаю, почему ты должен был поехать. Я спросила Лесли, не можешь ли ты перенести вечеринку, и она сказала, что это связано с пропажей денег из банка Франчески. Ты бы ее не подвел, а я поклялась хранить тайну, поэтому не могла тебе сказать.

Черт, – подумал я, – мне действительно нужно поговорить с Лесли о границах профессиональной тайны. Но это может подождать, мне требовалось вернуть разговор в нужное русло. Что моя жена делала с Маркусом? Потому что если она переступила черту, я не был уверен, что смогу ее простить.

– Ты не хочешь рассказать мне о ваших встречах после обеда? – продолжил я.

– Мы разговаривали, он держал меня за руку, и когда я уходила, мы поцеловались.

Она старалась, чтобы это звучало как нечто само собой разумеющееся.

– Смешно, – пожаловался я. – Я думал, ты хочешь поговорить, но ты мне ничего не рассказываешь. Если не собираешься говорить мне правду, то не вижу смысла продолжать.

Я начал вставать, и она положила руку мне на грудь, чтобы остановить.

– Подожди, прости меня. Мне очень тяжело, потому что ты предупреждал меня о нем, а я решила проигнорировать это, думала, что знаю все лучше. Карен только что протащила меня по углям из-за моего поведения. Майкл, я вела себя плохо, будучи с ним, но клянусь, никогда не переступала грани дозволенного. Вначале наши встречи были такими, какими и должны были быть – деловыми. В последнее время они стали более личными.

Как, черт возьми, я не замечал перемен? Не было никаких признаков, какие бы я заметил. Я с большим подозрением относился к мотивам Маркуса, но пока не увидел их вместе сегодня вечером, не знал, насколько близки они стали.

Я зациклился на ее заявлении о том, что она плохо себя вела.

– Насколько плохо ты вела себя? – спросил я, не желая знать правду.

– Он начал заставлять меня сомневаться в силе моей любви к тебе, что, я знаю, смешно, потому что я все еще тебя люблю. Теперь, когда могу смотреть беспристрастно, я вижу, что он был таким хитрым: тонкие маленькие подкопы под наши отношения, звучавшие настолько правдоподобно, что я начала думать, что это я их и придумала.

– И я должен думать, что это не было неподобающим поведением?

Она выглядела взволнованной.

– Я не это имела в виду. Признаю, что у меня были глупые мысли, но я имела в виду, что между нами не было никакой физической непристойности; по крайней мере, не больше, чем один-два поцелуя, о которых я теперь горько сожалею.

Напольные часы в холле пробили час. Господи, два часа ночи. Неудивительно, что я так устал, и, судя по ее виду, Ребекка тоже была на взводе.

– Хватит, милая, нам обоим нужно поспать, – сказал я, вставая и поднимая ее на ноги. – Я, например, не хочу принимать никаких решений, будучи настолько уставшим. Прежде чем принимать какие-либо решения, я хочу узнать, что скажут друзья Джеральдин. Карен уложила детей спать в их обычной комнате, а для нас приготовила другую комнату для гостей.

Ребекка внимательно наблюдала за мной, говоря:

– Ты хочешь, чтобы я спала с детьми? Я пойму, если ты это сделаешь!

– А ты хочешь?

Она покачала головой, я взял ее за руку, и мы направились наверх в нашу комнату. Остальная часть дома была погружена в темноту, лишь мягкий свет лампы на площадке направлял наши ноги вверх по старой лестнице. Дом моей тети был мне так же хорошо знаком, как и мой собственный, поэтому я безошибочно направился в нашу комнату. Открывая дверь, я держал Ребекку за руку.