Мы перешли на солнечную палубу, где Олвин устанавливал навес. Через несколько минут на стенке гавани снова появился Джамал. Я помахал ему рукой, и после разрешающего кивка Эли он сел.

Он сказал:

– Она недовольна, и знаете ли, сколько нам стоило нанять эту чертову штуку?

Я не смог сдержаться и рассмеялся.

– Я вообще удивлен, что вы нашли такую.

– Есть группа американских туристов, которые завтра утром будут печально разочарованы, – сухо сказал он и повернулся к Эли:

– Однако у нас проблема. В офисе заметили, что какая-то женщина разместила несколько твоих фотографий на лодке. Единственное, что говорит в нашу пользу, это то, что она пометила их как «встретила женщину, которая может быть близнецом Эли Мак, хотя она и не близнец». Но можешь не сомневаться, какой-нибудь папарацци услышит об этом и захочет проверить.

Эли выглядела раздраженной.

– Черт побери, я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал, что я здесь. Бен, ты говорил, что неподалеку у тебя есть уединенный коттедж. Мы не можем поехать туда сегодня вечером?

Господи, меньше одного дня, а она уже опять отдает мне приказы.

– Можете, если хотите, – ответил я. – Я дам тебе адрес и ключи, но у меня – яхта, которую мне нужно доставить в Каркассон, и я не могу оставить ее здесь; сейчас пик туристического сезона.

Эли выглядела обеспокоенной:

– Не думаю, что ты понимаешь, насколько это может быть неудобно для Джулии и меня. Скоро здесь может оказаться половина папарацци Европы. Чтобы приехать сюда, я отказалась от широко разрекламированного мероприятия, и спекуляции на эту тему просто кипят! Я заехала за Джулией только перед тем как прилететь, чтобы узнать, не ты ли это. Мне удалось уберечь Джулию от внимания общественности, и я не хочу, чтобы это случилось сейчас.

– Понимаю, но все равно не вижу проблемы, вы можете остановиться в коттедже или в гостинице, если хочешь. Мы с Олвином будем на яхте, и все вместе встретимся через пару дней.

Джамал выглядел довольным моим предложением, но Эли выглядела раздраженной, а Джулия – в ужасе.

– Можно я останусь с папой? Фотографы меня не побеспокоят, если я буду с папой, да и большинство из них все равно не знают, как я выгляжу. Ну, пожалуйста.

– Я не могу оставить тебя с незнакомцем, – сказала Эли. Мы с Джулией удивленно посмотрели на нее.

Я сказал:

– Кто виноват в том, что я – чужой для своей дочери?

Джулия обняла меня, и я положил руку ей на спину.

Эли повернулась к Джамалу:

– План «Б».

Он бросил на нее озадаченный взгляд:

– Что это за план «Б»?

– Не знаю... просто всегда хотела сказать тебе это. Мы остаемся на яхте, тебе лучше планировать соответственно.

– А когда доберемся до Каркассона? – спросил Джамал.

– Проплывем пару километров мимо города и остановимся на частном причале рядом с коттеджем. Он расположен в пятидесяти метрах от канала на небольшом возвышении, окруженном виноградниками.

– Доступ?

– Одна небольшая грунтовая дорога с ограниченным въездом, ну, и канал, разумеется!

– Почему ограниченным?

– Потому что земля и коттедж раньше принадлежали моему другу, владеющему остальной прилегающей землей. Единственный въезд – через его участок.

– Он зарегистрирован на ваше имя?

– Нет, и на это у меня есть свои причины. Коттедж называется «Привал бродяги». Он зарегистрирован на компанию по сдаче домов отдыха, в которой я являюсь партнером без права голоса.

– С этим мы можем работать, – сказал Джамал. – Меня беспокоит только тот день по каналу, что понадобится нам, чтобы добраться туда.

Олвин фыркнул, а я покачал головой.

– У нас это займет как минимум дня два, если повезет, а скорее всего, три. Сейчас самый разгар сезона отпусков, и на то, чтобы пройти через шлюзы, уйдет целая вечность. Нам повезет, если завтра мы пройдем километров десять.

Я указал вдоль всего бассейна гавани:

– В дальнем конце – шлюз, за которым следует узкий виадук через реку, потом – каскадные шлюзы, в сумме семь.

– С этим мы разберемся!

Мы с Олвином посмотрели друг на друга и едва смогли сдержать улыбки на лицах. Маяк против авианосца, – такова была моя первая мысль. Очевидно, Джамал не встречался со смотрителями шлюзов, отвечающими за шлюзы в каскаде.

Затем вызвало вопрос то, что Эли сказала чуть раньше.

– Что ты имела в виду, говоря: «прилетела посмотреть, не я ли это?»

Ответила Джулия:

– Это я тебя нашла. У мамы повсюду твои фотографии. Конечно, на них ты выглядишь намного моложе. Несколько дней назад моя подруга Шивон выложила несколько фотографий, где ее семья обедает в ресторане в Агде. Там были и вы двое, сидящие на палубе твоей лодки; вы были пришвартованы рядом с рестораном. Шивон подумала, что ты выглядишь привлекательно, и сделала несколько снимков крупным планом. На одной из фотографий оказалось название лодки.

Я вспомнил тот вечер; мы только что спустили «Never» на воду. Я пришвартовался в нескольких сотнях метров ниже по течению, ожидая на следующий день прибытия Олвина. Я сидел на палубе, наслаждаясь бутылкой хорошего вина и местными оливками. Не помню, чтобы кто-то фотографировал меня или лодку, но туристы часто фотографировали яхту, так что, сомневаюсь, что в тот раз было не так.

– Она переслала мне ссылку, и я узнала тебя, – сказала Эли. – Я тебя искала с тех пор как ты уехал. Знала, что ты все еще жив: ты посылал нашим родителям и семьям открытки и подарки на дни рождения и Рождество, но ни разу из одного и того же места.

– Да, радость Интернета в том, что он намного легче позволяет оставаться анонимным, а потом наносит удар в спину, когда этого меньше всего ожидаешь.

– Бен, ты не представляешь, как я по тебе скучала. Первые несколько недель я не знала, что делать; не выходила из квартиры, чтобы не пропустить твоего звонка. Потом узнала, что беременна, и сделала то, что делает каждая дочь, – вернулась домой к маме. Несколько месяцев я еще могла продолжать работать, но потом мне пришлось остановиться, так как у меня начались проблемы, высокое давление и все такое.

Я бросил на нее обеспокоенный взгляд:

– С тобой все в порядке?

Эли улыбнулась:

– Я справилась с этим, благодаря постельному режиму и тому, что обе наши мамы подбадривали меня, и у нас родилась самая красивая девочка. Никто не знал, где был ты, и...

Она замешкалась, а затем сказала.

– О, черт, твой приятель из школы, как его звали... Пол, нет, Питер, вот. Он переехал сюда после смерти жены, не так ли? Вот где ты был. Я так и не смогла проследить связь.

В том, как она произнесла последнее заявление, было что-то такое, что заставило меня заподозрить, что это не стало для нее новостью. Я отбросил свои подозрения.

– Да, несколько лет назад я купил у него коттедж и землю. Он и его новая жена Софи приютили меня на большую часть того первого года, пока я не нашел жилье поблизости.

– Знаешь, сколько раз я была на юге Франции? Так близко, и в то же время так далеко.

У меня зазвонил телефон, заставив всех нас вздрогнуть. Я ответил на звонок и провел короткий разговор, закончив словами:

– Уточню у остальных, но, думаю, в восемь.

– Сегодня вечером мы с Олвином планировали поужинать в ресторане, принадлежащем мужу Симоны, – сказал я им. – Она – капитан порта, и они – мои хорошие друзья. Она хотела узнать, не приведу ли я с собой гостей?

Эли и Джулия посмотрели на Джамала, и это меня разозлило.

– Я спрашиваю не Джамала, – сказал я, – а свою жену и дочь, не хотят ли они пойти на ужин со мной и Олвином? И не ожидаю, что мне придется спрашивать одобрения у твоего чертова телохранителя. Либо да, либо нет.

– Бен, такова работа Джамала – обеспечивать нашу безопасность, так что, конечно, мы с ним посоветуемся.

– Тогда к черту, не приходите. Мы с Олвином можем сходить и одни. Я не собираюсь подставлять Яапа и Симону, набивая его ресторан охранниками. Ты хочешь снова стать частью моей жизни, а это значит не рушить ее на каждом шагу.

Мои слова были встречены молчанием, которое, наконец, нарушил Джамал.

– Я знаю, что вам трудно это понять, но Эли получает несколько угроз в день. Хорошо, я согласен, что большинство из них пустые, но некоторые были серьезными, настолько, что она держит в постоянной готовности команду из шести человек.

– И есть ли какие-либо угрозы в данный момент?

– Ничего, о чем бы я действительно беспокоился!

– И что? – Я оставил вопрос без ответа.

Джамал вздохнул:

– Вы приглашаете Сэнди?

– Думаю, да: это зависит от Эли, она – ее подруга.

– Что если я попрошу одного из моих молодых, более презентабельных парней выдать себя за ее парня? У меня будет запасная команда, которую мы сможем держать вне поля зрения. Единственное, в чем я не пойду на компромисс, так это в том, что мы сами отвезем вас туда.

– Конечно, но лично я пойду пешком, это вон там. – Я указал назад в сторону портового офиса и ресторана рядом с ним.

Джулия хмыкнула, а затем сказала:

– Пойдем, мама, я хочу переодеться, и просто знаю, что ты займешь ванную.

Они обе встали.

– Скажу Сэнди, чтобы она собиралась, – предложил Джамал и пошел к другой лодке.

Внезапно остались только Олвин и я.

– Ты собираешься сказать им, что это очень неофициально? – спросил Олвин.

– Нет, вообще-то, я думаю, что переоденусь в свои официальные шорты и шикарную футболку.

– Имеешь в виду в те, что без пятен краски?

– Наглый ублюдок.

Пока мы разговаривали, я наблюдал, как с другой лодки сошли два телохранителя, которых я встретил ранее, и непринужденно пошли в направлении ресторана. Женщина, Дженис, небрежно помахала мне рукой, и я ей ответил.

– Серьезно, Бен, ты женат на Эли Мак? У меня в спальне на стене висел ее постер.

– Нет, я женат на Элише МакМайкл. Эли Мак – творение СМИ, и я не уверен, что мне нравится то, во что они ее превратили.

– Что с вами случилось?

– Эли начала верить в ту чушь, которой ее кормил агент и еще несколько заинтересованных лиц. Полагаю, решила, что ее карьере без меня будет лучше.

– Эээ, а о Джулии ты не знал?

– Ни малейшего представления. Заметь, в течение многих лет я активно избегал читать или слушать что-либо, связанное с ней.

– Я задавался этим вопросом. В журналах писали, что у Эли есть дочь, но никогда не было ее фотографий.

***

Мы оба спустились вниз, чтобы помыться и переодеться. Я не стал надевать шорты и остановился на удобной паре стильных, но старых джинсов и мягкой хлопковой рубашке.

Мы успели вернуться на палубу, прежде чем появились Сэнди и ее сопровождающий. Сэнди замешкалась в конце трапа и спросила:

– Можно мне подняться на борт?

Я кивнул, она поднялась на палубу и с благодарностью приняла бокал вина от Олвина. Ее спутник представился Рафом. Он говорил с американским акцентом, ему было около двадцати. Он был невысокого роста, около метра семидесяти восьми, но крепко сложен, и его рукопожатие намекало на силу.

– Простите, что так получилось, – сказал Сэнди. – Я волновалась за Эл. Никогда раньше не видела, чтобы она бросала все на середине задания. У меня в руках был ее телефон, когда она получила сообщение от Джулии. От кого бы то ни было, и я бы подождала до конца съемок, но не сообщение от Джулии! Она прочитала его, открыла ссылку и заплакала. Я подумала, что что-то случилось с ее дочерью или родителями. Но то, что увидела в ее телефоне, было вашей фотографией. Через пять минут мы были в машине на пути в аэропорт.

– С ней все будет в порядке из-за того, что она уехала в середине съемок?

– Боже, да. Это была всего лишь реклама ее новых духов; мы можем закончить ее когда угодно.

– Реклама? У нее есть духи?!

Сэнди бросила на меня удивленный взгляд:

– Конечно, Эл – мировой бренд. Макияж, духи, ее линия одежды. Где вы были?

– Здесь, тщательно избегая всего, что могло бы мне напомнить о том, во что превратилась Элиша.

– Мы все знали, что она годами искала вас, и пока вы прятались здесь все это время, я не понимала, что вы стали отшельником. Чем вы занимались?

– Хороший вопрос, – сказала Эли.

Я не заметил ее появления, и ее голос заставил меня вздрогнуть. На ней было платье, призванное затронуть мои сердечные струны, – белая версия платья, которое она надела на премьеру моей индивидуальной выставки все эти годы назад. Длинные ноги не нуждались в чулках, чтобы подчеркнуть их красоту.

Я сглотнул и взглянул на часы: было почти восемь.

– Все готовы? Байками мы с тобой можем обменяться и за ужином.

Ресторан находился в стороне от угла дороги, в нескольких шагах от здания капитана порта. Прогулка туда заняла всего пять минут. Симона и ее муж Яап живут с двумя детьми в квартире над рестораном. Перед рестораном имеется большая терраса, затененная деревьями, и Симона ждала нас там. Я перезвонил ей и сказал, что нас будет шестеро и нам нужно уединение. Столик, который она выбрала для нас, был расположен в тихом уголке, в стороне от остальных.

Яап – голландец; он работал поваром в плавучем отеле, когда встретил Симону. Любовь с первого взгляда, – так он описывает свою встречу, а Симона лишь ласково улыбается. Это было семь лет назад. Я встретил их несколько месяцев спустя на барбекю у Пита. Софи и Симона были старыми школьными подругами, и вскоре мы стали хорошими друзьями. Олвин – племянник Яапа, и во время летних каникул в университете, если не помогает мне, то помогает в ресторане Яапу.

Когда они решили открыть ресторан, я захотел им помочь. Предложил купить здание и одолжить им необходимые деньги под ноль процентов. Сделка заключалась в том, что я буду равноправным партнером и позволю им выкупить мою долю, когда они смогут себе это позволить. Через год после открытия ресторана я получил свой первый платеж, и теперь мне принадлежит лишь четверть ресторана.

Симона встретила меня объятиями и поцелуями.

– Слава богу, ты здесь, а то кое-кто не ложится спать, пока не увидит своего дядю Бена.

– Где она? – воскликнул я, и из задней комнаты вылетела и бросилась ко мне в объятия Эмили, четырехлетняя дочь Симоны. Я подхватил ее на руки и закружил.

– Дядя Бен, я увидела твою яхту, но мама не разрешила прийти и увидеть тебя. – Ее глаза расширились, когда она увидела людей со мной.

– Олвин, – закричала она и вырвалась из моих рук, чтобы обнять его.

Она вернулась к матери и, держась за ее ногу, посмотрела на Эли и Джулию.

– Кто вы? Я видела вас на лодке дяди Бена.

Не думаю, что кто-то из них знал, что сказать, поэтому сказал сам:

– Это – Элиша, и она – моя жена. – Эли при этих словах затаила дыхание.

– А это, – сказал я, беря за руку Джулию, – моя дочь, Джулия.

– А эта юная леди, – сказал я Эли и Джулии, – Эмили, моя крестница, и полагаю, что ее младший брат спит наверху.

– Ты увидела дядю Бена, а теперь тебе пора идти спать, тебя ждет бабуля, – сказала Симона. Эмили ушла с гораздо меньшим шумом, чем обычно, и Симона проводила нас к нашему столику.

Стол был накрыт на шестерых, и Эли с Джулией настояли, чтобы я сел между ними. Когда мы расселись, Симона сказала:

– Добро пожаловать в «Auberge des Ecluse» (гостиницу на шлюзах). Нет ли у кого-нибудь аллергии или особых диетических потребностей, поскольку сегодня шеф-повар будет подбирать вам меню для дегустации.

– О, Боже, Бен, мы опять будем подопытными кроликами дяди Яапа, – пробормотал Олвин.

Остальные заверили Симону, что с выбором Яапа все будет в порядке. Она поставила несколько бутылок воды на стол рядом с парой открытых бутылок вина из виноградников Пита.

– Один из лучших урожаев Пита, – сказал я, посмотрев этикетку, когда разливал вино. Раф положил руку на свой бокал, а в бокал Джулии я плеснул слегка и долил воды. Эли бросила на меня недоумённый взгляд.

– Мы – во Франции; здесь большинство детей пьют разбавленное вино, когда идут с родителями на ужин.

– Тогда только один бокал, – сказал Эли, а Джулия одарила меня довольной улыбкой.

Симона подала первое блюдо, и за столом стало тихо, пока все мы оценивали мастерство Яапа. Затем последовали другие блюда, перемежаемые вежливыми разговорами, все держались подальше от слона в комнате.

Наконец, Эли отодвинула от себя пустую тарелку с десертом и удовлетворенно вздохнула.

– Мне кажется, я уже давно не наслаждалась такой вкусной едой, как сейчас, – сказала она.

Затем, посмотрев на меня, сказала:

– Пора, ты собирался рассказать мне, чем занимался все эти годы?

– Длинную или короткую версию?

– Как насчет краткой версии, на данный момент.

– Ну, боюсь, эпической драмы не будет. Моя жизнь – это то, что ты видишь. За исключением первых нескольких месяцев, я жил где-то здесь. Вначале – у Пита, потом арендовал лодку. Написал книгу, которая довольно хорошо продавалась, что дало мне средства на покупку «Never», и пару лет плавал на ней по Южной Европе и Средиземноморью, прежде чем вернуться сюда. Я купил у Пита землю и коттедж, и мы с ним вместе занялись бизнесом. Мы – партнеры в агентстве по сдаче домов для отдыха, и делаем вино из винограда, который выращивается на наших виноградниках.

– Так это вы сделали то вино, что мы пили? – спросила Сэнди.

– Нет, этот урожай был собран до того, как я занялся этим бизнесом.

– И что это была за книга? – спросила Эли, в ее голосе звучало подозрение. – Все это время я искала тебя, и следователи, которых я наняла, заметили бы книгу, которую написал ты. Они искали любое упоминание о тебе.

Я улыбнулся:

– Только если бы я опубликовал ее под своим именем, Эли.

Сэнди прошептала:

– Эл, это должно быть «О потерянной любви!». Думаю, он – Ксандер Мортон; я знаю, мы подозревали, что между женой героя и тобой слишком много сходства. Их было чересчур много, чтобы это могло быть совпадением. Думаю, мы были правы.

– Это – жестокая, красивая и сильная книга, – сказал Эли. – Читая ее, я плакала. Она так сильно задела за живое, на ее страницах я увидела так много из того, что сделала с тобой, но было и достаточно различий, чтобы я не была уверена. Я настолько сильно тебя обидела, что ты написал это?

– Не совсем, мне было больно, но это был скорее способ вычеркнуть тебя из своей жизни. Превращение ее в роман, действие которого происходит в Америке, и вымышленное превращение пары в более значимых персонажей означало, что я мог смотреть на тебя как на вымышленного человека. Та, кого я видел на плакатах и рекламных щитах, была не моей бывшей женой, а персонажем книги. До сих пор это работало.

Когда я закончил говорить, за столом воцарилась тишина. Эли выглядела отчаянно расстроенной, поскольку мои слова глубоко врезались в ее душу.

– Знаешь, я играла в фильме одну из подруг жены, – сказала Эли, пытаясь избавиться от неловкого молчания. – Черт, актриса, игравшая меня, была никудышной.

– Я так и не посмотрел тот фильм, – признался я. – Был расстроен тем, что сделал режиссер с концовкой. Там не должно было быть счастливого конца, поэтому я бойкотировал фильм.

Сэнди прокомментировала:

– В прессе было много подозрений, что книга основана на реальной истории. Вы проделали удивительную работу, сохранив свою настоящую личность в тайне. Были предположения, что основой для персонажей послужили почти все из мира моды.

– Ты ведь дал одно интервью, не так ли? – спросила Эли. – Я уверена, что помню его.

Я улыбнулся, вспоминая все ограничения, которые наложил на журналиста.

– Да, он – мой знакомый, и я убедил его намекнуть в статье, что я из Штатов.

– Мой папа – Ксандер Мортон, писатель! – изумленно сказала Джулия. – Это так круто.

– А ты, – спросила я Эли, – какая у тебя история?

Она посмотрела на часы, потом – на Джулию:

– Уже поздно, и Джулия должна быть в постели. Как насчет того, чтобы оставить мою историю до возвращения на яхту?

Я кивнул, подозвал Симону и отдал ей свою кредитную карту. Она улыбнулась и вернула ее мне.

– С каких это пор мы берем с тебя деньги?

– Знаю, но людей здесь больше чем обычно, а еще я плачу и вон за ту пару. – Я указал на Стива и Дженис, сидевших за столиком на другой стороне террасы.

– Сэнди с этим разберется, Бен, – пренебрежительно сказала Эли.

– Это ведь я попросил тебя присоединиться ко мне, – сказал я. – Так что, не оскорбляй меня, предлагая заплатить.

Эли потрясенно посмотрела на меня. У меня сложилось впечатление, что она привыкла добиваться своего.

Я расплатился по счету, попрощался с Яапом и Симоной, и мы всей группой пошли обратно к лодкам. Нас ждал Джамал, и я сказал ему, что шлюз открывается в девять утра, и я хочу пройти через него первым.

– Мы будем готовы, – заверил он. Затем спросил:

– Как мы сможем устроить, чтобы именно наша лодка прошла вместе с вашей?

– Утром я поговорю с Симоной. Она должна быть в состоянии позвонить в шлюзы и поговорить со смотрителями. Они сделают это для нее.

Джамал поглядел с облегчением и пожелал мне спокойной ночи.

В салоне меня ждала только Эли:

– Олвин уже лег, а Джулию я отправила спать, – сказала она. – Я подумала, что мы могли бы поговорить.

Я жестом указал на диван:

– Хочешь выпить?

Она кивнула, и я налил два бокала вина. Сел рядом с ней, она задрала ноги и свернулась калачиком рядом со мной, положив голову мне на плечо. Я обнял ее, и она удовлетворенно вздохнула.

– Итак, твоя история? – спросил я.

Она повернула голову, чтобы видеть мое лицо.

– После рождения Джулии у меня началась сильная депрессия. Из-за собственной глупости я потеряла тебя и не могла рассказать тебе о нашей дочери. Потом ко мне пришла Людмила, помнишь ее? Она была той моделью, с которой я выполняла задание на Маврикии?

Задание я смутно помнил, но там было несколько моделей, и я не мог вспомнить, кто из них Людмила.

– Поездку да, а Людмилу, боюсь, нет, – сказал я.

– Ну, это неважно, если и не помнишь. Через пару месяцев после рождения Юлии она связалась со мной, чтобы узнать, не хочу ли я поработать с ней. Она собиралась открыть собственное агентство и искала партнера, также готового работать моделью. Я обсудила это с нашими мамами, и они предложили присмотреть за Джулией, если мне придется уехать на задание, так что, я решила попробовать.

– Я помню, как внезапно ты появилась на плакатах итальянской компании по производству нижнего белья, – сказал я.

– Это был один из первых крупных контрактов, которые мы получили. Это вывело агентство и меня на мировую арену. – Она застенчиво улыбнулась. – Я думала, ты говорил, что не следил за мной.

– Я и не следил, но трудно пропустить фотографию женщины в кружевном белье высотой в шесть метров, после того как их повсюду развесили!

– На одном из универмагов – пятнадцатиметровая версия, – с улыбкой сказала она.

Она слегка подвигалась, чтобы устроиться поудобнее, и я понял, что неосознанно провел пальцами по ее длинным волосам. Моя рука замерла, но она прошептала:

– Не останавливайся, мне нравится, когда ты играешь с моими волосами.

Я заставил свои пальцы снова начать движение, и Эли быстро поцеловала меня в щеку.

– Так, как тебе удалось стать такой? – спросил я.

– Я не слишком уверена, просто так получилось. Один контракт привел к следующему и так далее. Я пользовалась популярностью у нескольких домов моды, и все они хотели видеть меня на своих новых показах. Вдруг стало казаться, что я стала известна всем, что у меня одно из самых узнаваемых лиц в мире. Когда я оказалась дома, то первый год делила время между родителями и нашей старой квартирой, но вскоре стало трудно поддерживать хоть какую-то степень приватности для Джулии и меня. Тогда я купила дом Андерсона. Там вокруг территории стена, так что, я могла удерживать прессу и фанатов подальше.

– Является ли безопасность такой проблемой, о которой говорит Джамал?

– Да, боюсь, что да. Там много психов, Бен, и некоторые из них опасны. У меня была пара близких случаев, и есть по крайней мере полдюжины запретительных приказов.

– Как, черт возьми, ты можешь позволить себе всю эту охрану?

– Джамал и его команда не работают на меня напрямую, они работают по контракту с агентством. Сейчас я владею восьмьюдесятью процентами акций агентства. Несколько лет назад Людмила продала мне свою долю, и теперь, конечно, у меня – собственный дом моды. Мы производим и продаем одежду, нижнее белье, купальники, духи и косметику под брендом «Эли Мак». Я богата, то есть мы богаты, Бен. – В ее голосе звучала гордость за свои достижения, однако и тревога!

Не поймите меня неправильно, я рад, что она стала богатой и успешной, несомненно, я все еще люблю ту женщину, которой она была раньше, но сколько в ней осталось прежней Эли?

Я был чувствителен к тому факту, что причиной, по которой она в первую очередь вбила клин между нами, было ее стремление к славе и успеху. Теперь же я слышал все те же намеки на фанатичное стремление к успеху, которое она демонстрировала до нашего разрыва.

– Что ты хочешь от меня? – вслух задался я вопросом. – Я не веду гламурный образ жизни. Я заработал на книге достаточно, чтобы жить безбедно, но, – и я жестом показал вокруг нас, – не на том уровне, на который, думаю, ты рассчитываешь. Прости, Эли, но я не хочу переезжать обратно в Англию, мне нравится здесь, мой заработок связан с этим местом, и здесь живут мои друзья.

Она покачала головой:

– Я не хочу, чтобы ты менялся, я всегда буду любить тебя, невзирая ни на что! Я хочу, чтобы у тебя был шанс стать частью жизни твоей дочери. Я совершила ошибку, решив не давать тебе знать о ней. Старалась держать Джулию подальше от посторонних глаз. С ней встречались лишь несколько человек, и я хотела, чтобы так и оставалось.

– Если бы кто-нибудь узнал, я бы заявила, что она – причина нашего с тобой расставания. Думаю, что в то или иное время половина Голливуда была под подозрением в отцовстве. Твои родители хотели тебе сказать, говорили, что у них есть способ связаться с тобой в чрезвычайной ситуации, полагаю, через твоего адвоката. Я им сказала, что если они попытаются с тобой связаться, я больше никогда не позволю им видеться с Джулией.

– Зачем тебе это? Я понимаю, почему ты можешь ненавидеть меня – это я ушел от тебя – но ты должна признать, что эти последние шесть месяцев сделала для меня несчастными.

– Потому что мне потребовалось время, чтобы понять, что я виновата не меньше, если не больше, чем ты. Первые несколько месяцев я была подавлена и озлоблена, а когда вышла из этого состояния и поняла, что натворила, было уже слишком поздно. Я не хотела, чтобы ты вернулся ради ошибочной преданности своей дочери.

– Значит, ты украла у меня возможность видеть, как она растет, – с горечью сказал я.

Голос Эли надломился:

– Знаю, что украла, и никак не могу загладить свою вину. Я хочу, чтобы отныне ты стал частью ее жизни. И сама хочу быть частью твоей жизни. Мне просто нужно, чтобы ты понял, что у меня много багажа, с которым я ничего не могу поделать. Послушай, прости меня, я все перепутала, и все вдруг стали ко мне ластиться и говорить, какая я красивая. Я просто не привыкла к этому, и все это на какое-то время вылетело у меня из головы. Только когда тебя не стало рядом, я поняла, что важно в моей жизни, – это ты.

– Я говорил тебе бесчисленное количество раз, что ты красивая и что я люблю тебя. Что из того, что говорили тебе они, было настолько другим, что заставило тебя сделать то, что ты сделала?

– Да, ты это делал, и я тебе верила, но сама сделала все наперекосяк, когда все эти важные люди тоже продолжали это говорить. Они не говорили ничего такого, чего не говорил ты. Они лишь потворствовали моему эго, позволяли мне поверить, что я – важнее чем есть на самом деле, чего ты никогда бы мне не позволил. Месяцами я думала, что ты вернешься и скажешь мне, какой идиоткой я была. Я бы умоляла тебя простить меня.

– А почему сейчас? И я не верю в твои бредни о том, что ты не могла меня найти. Помнится, тебя якобы заставила сделать это Джулия, послав тебе фото.

Эли отстранилась, повернувшись ко мне лицом.

– Конечно, я догадывалась, где ты. Как только прочла эту чертову книгу, я поняла, что она о нас. Я заставила своих адвокатов угрожать издателю, и они сказали мне, что ты живешь здесь. Не дали мне твоего адреса, но выдали достаточно подробностей, чтобы я могла легко тебя найти.

– Так почему же ты тогда не вышла на связь?

– Потому что я по-настоящему прочитала книгу и перечитывала ее снова и снова. Честно говоря, я не понимала, насколько плохо, по твоему мнению, я с тобой обращалась. Было так горько читать о том, как сильно мы любили друг друга в начале, а потом о муках и ненависти в конце. Я могла лишь представить, что бы ты сказал, если бы я появилась и рассказала тебе о Джулии, поэтому ничего не делала, и мне стало легче, когда мне сказали, что у тебя здесь другая семья.

– Что?!! – взорвался я. – У меня нет семьи; ты украла у меня эту возможность.

Эли отпрянула от меня:

– Я знаю, что у тебя ее нет, но так я думала несколько лет. Я попросила кое-кого проверить тебя, и они заставили меня поверить, что жена и дети Пита – твои.

– Зачем им было тебе врать?

– Теперь-то я знаю; это потому, что я сказала всем в агентстве, что если бы думала, что ты примешь меня обратно, я бы бросила все ради возможности снова быть с тобой. Мы только что запустили бренд «Эли Мак», и слишком много людей вложили в него слишком много сил. Если бы я ушла, как грозилась, все бы рухнуло как карточный домик и погубило их, поэтому они мне солгали!

Она намекнула, что узнала правду, и мне стало интересно, как давно это случилось.

Она, должно быть, догадалась, о чем я думаю.

– Правду я узнала пару лет назад. Я столкнулась с кузиной Пита, Рейчел. Она училась в школе в одном со мной классе и только что вернулась из отпуска от Пита. Она показала мне фотографии Пита и его новой семьи. Я узнала на фотографиях женщину, которая, как мне сказали, была твоей женой. Я спросила ее о них, и Рейчел рассказала о том, что Пит встретил Софи и что близнецы – их.

– И тебе не пришло в голову попытаться связаться со мной, после того как ты узнала правду?

– Не знала, как это сделать, после стольких-то лет, и была еще одна проблема. С одним из тех мужчин, что мне лгали, у меня были отношения. В тот же момент эти отношения умерли, но мне потребовалось много времени, чтобы убрать из моего бизнеса его и его дружков. Мне удалось решить эту проблему только в начале этого года. Я пыталась решить, как мне связаться с тобой, когда меня вынудила Джулия. Если бы я не согласилась приехать, она бы сама отправилась в погоню за тобой.

Господи, я не знал, что говорить. Я был уверен, что мне нужно об этом подумать. Я устал, и мне требовалосб поспать. Я встал и сделал жест в сторону своей каюты.

– Эли, не знаю, что тебе сказать! Но точно знаю, что мне нужно поспать; завтра у нас длинный день.

– Можно я буду спать с тобой?

Я покачал головой:

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Пожалуйста, я просто хочу, чтобы ты меня обнял. Ты не представляешь, как мне не хватает того, чтобы засыпать в твоих объятиях.

– Очевидно, не так уж сильно! Сколько времени прошло? Тринадцать лет, и ты быстро нашла замену.

– Ты – ублюдок, – огрызнулась она, подойдя ко мне вплотную. – Я знаю, я совершала ошибки, одной из самых больших был этот ублюдок, Рики, но уйти от тебя было гораздо большей ошибкой. Я просто хочу, чтобы ты обнимал меня, вот и все. Большего я не заслуживаю.

Она заплакала, и я не смог сдержаться; сработали многолетние укоренившиеся рефлексы. Я обнял ее, и она зарыдала у меня на груди.

Я был уверен, что пожалею об этом, но провел ее по узкому проходу в свою каюту и расстегнул молнию на ее платье, отказавшись снять с нее лифчик и трусики. Она легла, и я натянул на нее покрывало. Она смотрела, как я раздеваюсь, не снимая боксеров. Я скользнул к ней сзади и, как уже бывало в бесчисленном количестве случаев, прижался к ней, положив свободную руку на мягкую кожу ее живота.

Она вздохнула и переплела свои пальцы с моими, я почувствовал, как она медленно расслабилась, и ее дыхание успокоилось, когда она заснула. Мне не потребовалось много времени, чтобы последовать за ней.

***

Мы с Олвином встали рано, в гармонии с утренними звуками и запахами канала. Эли еще крепко спала, когда я принимал душ и одевался. Выйдя на палубу, я увидел, что Олвин возвращается из пекарни со свежим хлебом и круассанами для нашего завтрака. Я поставил кофеварку, и вскоре до меня донесся аромат свежесваренного кофе.

– Хочешь, чтобы я долил воды в бак? – спросил Олвин.

Я проверил датчики – он полон лишь наполовину. Господи, вчера утром мы были почти под завязку.

– Да, стоило бы; похоже, женщины используют много. Тебе лучше оставить шланг присоединенным, пока мы не уйдем. Думаю, утром они опять захотят принять душ.

– Батареи полны, – добавил Олвин. – Я поставил их на зарядку вчера вечером.

– Спасибо.

Мы вынесли кофе и круассаны на палубу и стали наблюдать, как начинает просыпаться гавань. Я увидел, как на палубу своей лодки поднялся Джамал. Он помахал мне рукой, а затем сошел с лодки, неся в руках дорожную кружку. Я подумал, что он идет к нам, но ошибся. Он подошел к деревьям, росшим вдоль задней части асфальтированной площадки перед лодками. Из тени вышла фигура, чтобы поприветствовать его, и взяла протянутую кружку.

– Как думаешь, кто-то был там всю ночь?

– Похоже на то, – сказал я.

Джамал подошел к нам, и я пригласил его подняться и присоединиться к нам.

– Во сколько хотите выйти? – спросил он.

– Выходной шлюз открывается в девять, и я хочу быть первым в очереди. Еще через километр будет семь шлюзов, и они разделены по времени, когда можно подниматься и спускаться. Если мы не успеем к десяти тридцати, то застрянем внизу до обеда.

Джамал посмотрел на свои часы:

– Значит, у нас есть час.

– Немного меньше; нам придется ждать, пока откроются ворота.

– Я подготовлю своих ребят. Полагаю, вы не позволите Сэнди путешествовать с вами в течение дня? – с надеждой спросил он.

– Вообще-то можно, но ей нужно быть на борту через полчаса.

Джамал встал:

– Тогда я займусь ее перевозкой.

– Мне нужно поднять мегазвезду, а по совместительству мою жену.

Джамал, уходя, засмеялся.

Когда пошел будить Эли, я взял с собой в качестве взятки кружку кофе. Она хмыкнула, когда я сел рядом с ней, затем ее нос дернулся, и глаза открылись. Она широко улыбнулась и села.

– Мне не хватало просыпаться с тобой вот так, – пробормотала она.

Я поцеловал ее, а затем стянул с нее покрывало. Она издала короткий вскрик и попыталась натянуть покрывало обратно на себя.

– У тебя есть полчаса; потом нам нужно выходить. На кухне есть свежие круассаны, если хочешь. Я пойду, посмотрю, есть ли шанс поднять Джулию.

Эли рассмеялся:

– Удачи тебе.

Джулия уже проснулась, когда я открыл дверь в ее каюту. Она приветствовала меня широкой улыбкой.

– Прошлой ночью мама не ложилась спать; она была с тобой, не так ли?

– Была, юная леди, но ничего не подумайте, она лишь спала! Тебе пора вставать, мы скоро отправляемся в путь.

***

Чтобы добраться до причала «Never» у коттеджа, нам потребовалось еще три дня. Это было путешествие, которое при обычных обстоятельствах должно было занять лишь половину этого времени, но тут был август и сезон, когда замирает общественная жизнь. В путешествии с группой охраны были свои преимущества. Жалобы других лодок на канале резко стихли, когда несколько крупных и пугающих мужчин приказали им вести себя тихо.

Симона помахала нам рукой и, как и обещала, передала сообщение по каналу. Она позвонила смотрителям шлюзов на том участке канала, по которому нам предстояло проплыть, и попросила их определить приоритет для «Never» и лодки, которую нанял Джамал. Мы смогли пройти через большинство шлюзов лишь с небольшими задержками.

Путешествие было горько-сладким по нескольким причинам. Пока Эли сидела в тишине и наблюдала за французской сельской местностью, медленно проплывающей мимо лодки, у меня была возможность пообщаться с моей вновь обретенной дочерью. Я знал о ней так мало. Она должна была вырасти такой же красивой, как ее мать, Бог знает как, если половина ее ДНК досталась от меня.

Она с увлечением рассказывала мне историю своей жизни, лирически повествуя о своей школе и друзьях. Она училась в частной школе для девочек на южном побережье и была, как я понял, на продленке. Ночи с понедельника по четверг она проводила в дортуаре, возвращаясь домой в пятницу днем. Если ее мать была в командировке, она занимала комнаты у обеих пар бабушек и дедушек.

Воспользовавшись случаем, я достал фотоаппарат и начал снимать ее и ее мать. После выхода книги мне больше не требовалось зарабатывать на жизнь фотографией. Я по-прежнему фотографировал, но только для собственного удовольствия. Эли лучилась сквозь объектив своей естественной красотой и индивидуальностью.

У нашей дочери была такая же фотогеничность, как у ее матери, и я заполнил карту памяти ее снимками.

Эли спросила, не может ли она продолжать спать в моей каюте, и я согласился после долгой жаркой дискуссии с самим собой, но сохранил свое правило «никакого панибратства». Я любил эту прекрасную женщину до последней капли крови, и ее предательство этой любви почти уничтожило меня. Люблю ли я ее до сих пор? Возможно, но, честно говоря, не знаю. Я знаю, что до сих пор чувствую к ней нечто сильное, и не могу не любить дочь, которую она мне подарила.

Спать в одной постели с Эли было все равно что натягивать удобную пару туфель. Она почти не изменилась, и засыпание с ней в моих объятиях навевало приятные воспоминания. Если бы я был более циничным, я бы принял ее ухаживания, но что-то не давало мне покоя. В ее истории было так много нестыковок. Она призналась, что в течение нескольких лет довольно хорошо представляла себе, где я нахожусь, но, чтобы заставить ее действовать, Джулии понадобилось заметить меня на фотографии.

Я ничего не мог с собой поделать; мои мысли постоянно возвращались к последним нескольким месяцам, предшествовавшим той последней поездке, чего я не делал уже много лет. Количество поездок, в которые она отправлялась под высоким давлением от работы, росло. Что она делала в них?

Она клялась, что лишь много позже, уже после того как решила, что я обосновался в другой семье, у нее появился любовник, и она бросила его, едва узнав правду. Эй, я не был ангелом, хотя у меня никогда не было серьезной девушки, но было несколько женщин, остававшихся со мной на лодке на короткое время. В качестве оправдания: я думал, что Эли развелась со мной много лет назад.

Но чем больше я об этом думал, тем больше было что-то в тех последних нескольких заданиях, когда я путешествовал с ней. Я думал о том вечере, когда остановил ее, заходящую в лифт с теми двумя засранцами. Чем больше я вспоминал, тем больше подозревал, что она охотно поддалась на их ухаживания. Делала ли она это раньше?

Я пытался до нее дозвониться в те дни, что ждал в квартире, и отправил ей множество СМС. В ответ же получил лишь одно роковое сообщение. Я понятия не имел, когда она вернулась из той поездки.

Мне казалось бессмысленным продолжать бойкот интернет-историй об Эли, который я поддерживал все эти годы. Поиск по запросу «Эли Мак и любовники» выдал более полумиллиона результатов. Среди них выделялись статьи о болезненном разрыве Эли и Ричарда (Рики) Мастерса восемнадцать месяцев назад. Его описывали как ее бывшего любовника и делового партнера. Там было радостное описание того, как Эли явилась в ресторан, дала Рики пощечину, а затем вылила ему на голову содержимое бутылки вина стоимостью в тысячу долларов.

Это вызвало у меня улыбку, которая быстро угасла, когда на сопровождавшей статью фотографии я узнал Рики. Это был один из двух придурков из инцидента в отеле; только я думал, что она называла его... Роджер? Нет, Ральф.

Это откровение привело к горькому разговору, когда я спросил ее об этом.

– Так, когда ты собиралась сказать мне, что твой бывший парень, Рики, был одним из тех засранцев из отеля. И когда ты начала с ним трахаться? Похоже, продолжила то, на чем остановилась.

Мой голос был горьким.

– Черт бы тебя побрал, Бен, – огрызнулась она в ответ. – В тех поездках я никогда не спала ни с ним, ни с кем-либо еще. Единственный мужчина, деливший со мной постель до твоего отъезда, был ты.

Я в недоумении покачал головой.

– Неважно, что ты думаешь, я говорю тебе правду. Рики появился несколько лет спустя как один из группы инвесторов в бизнес, – ответила она. – Я даже забыла, что мы встречались, пока он мне не напомнил. Только после того как подумала, что ты обрел новую жизнь и семью, я решила начать все заново. Самая большая гребаная ошибка, что он и его дружки подделали все так называемые доказательства, чтобы я не ушла из бизнеса и не пыталась вернуться к тебе. Я купилась на эти доказательства. Он предложил плечо, чтобы поплакать, и я его приняла.

Выражение ее лица стало страдальческим:

– Ублюдок был паршив в постели, а Джулия его ненавидела. Я все равно собиралась покончить с ним, но тут встретилась с Рейчел и узнала правду.

В статьях, которые я просмотрел, были предположения и о других любовниках.

– Он был единственным?

– Нет, но единственным, кто продержался дольше всех. Остальные были на одну или две ночи, обычно, когда я была одинока на съемках, и, честно говоря, их было очень мало, и ни одного после того, как я узнала о тебе правду. А что насчет тебя?

Если она могла быть честной, то и я мог.

– Пара коротких курортных романов, но ничего в течение нескольких лет. Честно говоря, я даже не могу вспомнить их имена.

***

Коттедж стал для них сюрпризом, хотя и не знаю почему. В самом начале я говорил, что это – не дворец. Он – небольшое низкое здание, расположенное в пятидесяти метрах от берега канала на вершине небольшого возвышения. С трех сторон оно окружено виноградниками. Здание состоит из одной длинной комнаты на первом этаже, двух спален и ванной комнаты, расположенных на покатой крыше. Снаружи – терраса, шедшая вдоль всей южной стороны здания. В стороне от террасы на вершине травянистой лужайки, спускавшейся к берегу канала, располагается небольшой бассейн.

Когда я впервые наткнулся на него, это был заброшенный рабочий домик. Я решил причалить к ферме Пита и пройти через виноградники к фермерскому дому. Я ошибся в карте и оказался на границе владений Пита. Пробираясь вдоль границы виноградника, пытаясь найти дорогу, которая, как я знал, ведет от фермы к каналу, я и обнаружил старый коттедж.

На мой банковский счет только что поступили гонорары за тот год, и я чувствовал себя достаточно обеспеченным. Я убедил Пита продать мне ветхое здание и прилегающие четыре гектара земли, при условии, что виноградники я буду сдавать ему в аренду.

Я нанял двух братьев из местной деревни, чтобы те восстановили коттедж так, чтобы он меня удовлетворял; это заняло у них большую часть года. Я также попросил их провести электричество, воду и Интернет до берега канала, где мы построили деревянный причал, чтобы я мог надежно пришвартовать яхту.

Мы с Олвином закрепили «Never» на кнехтах, установленных вдоль причала, и наконец-то она снова была дома. Сразу за моей лодкой было место для швартовки второй лодки, и Джамал поставил на это место лодку команды охраны.

Гравийная дорожка, ведущая к коттеджу, нуждается в прополке, – отметил я, подойдя к нему вместе с Эли и Джулией.

– Он такой милый и симпатичный, – сказала Джулия, когда мы подошли ближе. – И там есть бассейн; можно я им воспользуюсь?

– Конечно, только не ныряй, он не такой уж глубокий.

После того как я показал им все вокруг, Эли посмотрела на меня и спросила:

– Как мы собираемся разместиться, Бен?

– Джулия возьмет гостевую спальню; ты можешь делить ее с ней или со мной, на твой выбор.

Она с досадой вздохнула:

– Конечно, я – в нашей комнате. Я имею в виду, где могут остановиться Сэнди, Джамал и остальные члены команды охраны?

– Да ладно, хочешь сказать, что им нужно оставаться?

– Боюсь, что да.

Вариантов было не так уж много, хотя я и не был доволен ситуацией.

– Полагаю, они могут оставить свою лодку пришвартованной там, где она есть, – нехотя предложил я.

– Могут ли они также воспользоваться «Never»?

– Не вижу причин, почему и нет, – хотя и подумал, не делаю ли я штангу для своей собственной спины. Я до сих пор не понимал, почему Эли настаивает на том, чтобы и Сэнди, и группа охраны находились поблизости. На самом деле, я уже решил, что, если они попытаются ввести какие-либо ограничения или возникнут какие-либо проблемы, я попрошу их уйти.

Первая стычка с Джамалом произошла на следующий день. Мне позвонил раздраженный Пит.

– Что, блядь, происходит у тебя дома? Какой-то мудак только что сказал Пьеру, что он не может проехать по дороге, – возмущенно сказал Пит.

– Блядь, я разберусь с этим. Это один из головорезов Эли. Скажи Пьеру, что все в порядке, он может пользоваться дорогой.

– Эли там, с тобой?

– Да, это долгая история, позже приду и все объясню. Дай мне разобраться с этим.

Я нашел Джамала, разговаривающего с Эли и Сэнди на террасе.

– Эли, прости, но Джамал и его команда уходят. Убери их с моей территории. Я не хочу, чтобы они злили моих соседей.

Эли сказал:

– О чем ты говоришь?

– Один из его идиотов только что сказал тестю Пита, что тот не может ездить по трассе, которая, кстати, принадлежит Питу. Это просто чертовски смешно; я знаю этих людей, и мне приходится здесь жить.

– Слушайте, это просто ошибка, – сказал Джамал. – Я поговорю с ними и попрошу их успокоиться.

– Нет, ошибкой было то, что я согласился позволить этому цирку вторгнуться в мою жизнь.

– Но... – начала Эли.

– Никаких чертовых «но». Если хочешь остаться, прекрасно, но только ты и Джулия. Это не я купился на твой образ жизни, это ты пришла в поисках меня.

Эли стояла в замешательстве, переводя взгляд с Джамала на меня и обратно. У меня сложилось впечатление, что в последнее время никто не предъявлял к ней требований.

Джамал лишь усугубил ситуацию.

– Послушайте, Бен... Мистер Мак... – начал он. Это было как красная тряпка для быка.

– Я – не мистер Мак, – огрызнулся я. Моя гребаная фамилия МакМайкл. – Эли, видимо, больше не думает, что моя фамилия достаточно хороша для нее.

Она вздохнула, а Джамал пробормотал:

– Простите.

Я продолжил, и мой голос все еще был напряжен от гнева:

– Мне нужно идти и успокоить Пита. Меня не будет как минимум пару часов. Когда вернусь, Эли, этот цирк должен уехать.

И добавил:

– Вы с Джулией можете остаться.

Прихватив с кухни бутылку хорошего вина, я сел в машину и стал молиться, чтобы она завелась. Открылась другая дверь, и внутрь рядом со мной проскользнула Джулия.

– Я еду с тобой.

– А мама знает?

– Это она сказала, что мне можно. Ей и Джамалу нужно поговорить, и думаю, это будет не очень-то приятно. Ты знаешь, что он уже много лет влюблен в маму?

Машина завелась, и я поехал по пыльной дорожке. Я как бы подозревал нечто в этом роде. Он не мог скрыть, как смотрит на нее.

– А она его любит?

– Нет... ну, не так. Он был начальником ее охраны все время, сколько я себя помню. Они – лучшие друзья, а также – работодатель и сотрудник. Насколько знаю, он как минимум дважды спасал ей жизнь.

В верхней части переулка я повернул налево, а затем почти сразу же – на дорогу, ведущую к фермерскому дому Пита. Я остановился рядом со старым «Лэнд Ровером» Пита и заглушил двигатель.

– Твоей матери нужна вся эта охрана?

– Она там столько, сколько я себя помню, папа. Она красивая, а на свете много психов. Папарацци – уже достаточно плохо, но было и довольно много преследователей. Парочка этих фантазеров решила, что если они не могут ее заполучить, то пусть и никто не сможет. Один пытался ударить ее ножом, а другой достал пистолет. Джамал встал на пути у обоих. Я думаю, мама сможет заставить его уйти, только если уволит.

Она озадаченно посмотрела на меня:

– Как получилось, что ты ничего об этом не знаешь? Об этом пишут во всех сплетнях.

– Я взял за правило не читать ничего о твоей матери. Так, она уволит его?

Джулия пожала плечами:

– Не знаю, но если встанет выбор между тобой и Джамалом, победишь ты. Она никогда не переставала говорить о тебе. Кулон, что ты ей подарил, она снимает лишь для фотосессий, и он – первое, что она надевает обратно. Рики злился, что она продолжала носить его и твои кольца, когда они были вместе.

Она взяла меня за руку и положила голову мне на плечо.

– Папа, в каждой комнате в нашем доме есть твои фотографии. Одна стоит рядом с ее кроватью, и она везде с ней ездит.

Мы оба подпрыгнули, когда раздался стук в окно рядом со мной, там стояла шестнадцатилетняя дочь Пита, Эбигейл.

Я открыл дверь, она наклонилась и сказала:

– Дядя Бен, мама хочет знать, войдешь ли ты, или ей принести для тебя напиток.

– О, привет, ты кто? – спросила она Джулию.

Джулия улыбнулась:

– Я – Джулия, а Бен – мой отец.

Мы вышли из машины, и Эбигейл обняла сначала меня, а потом Джулию.

– Он скрывал тебя, – сказала Эбигейл.

– А мама скрывала от него меня.

– О...

Мы последовали за ней в обход здания, и вышли на тенистую террасу в задней части фермерского дома. Пит и Софи сидели за столом, а двое других их детей играли в бассейне. Я поискал Пьера, так как его машина припаркована снаружи.

– Он пошел посмотреть верхние поля, – сказала Софи, она догадалась, кого я надеялась увидеть. – Это та, о ком я думаю?

Я кивнул:

– Это – Джулия, дочь Эли.

– И дяди Бена, – добавила Эбигейл.

– Да, и моя тоже, – признался я.

Я передал Питу бутылку вина, и он поставил ее на стол, сказав:

– Итак, Эли здесь! Это та самая Эли, из-за которой, если бы мы осмелились упомянуть ее имя, ты бы вцепился нам в глотку?

– Да.

– Не хочешь рассказать подробности?

– Нет.

Муж и жена посмотрели друг на друга и разразились смехом.

Пит сказал:

– Я так понимаю, тот здоровяк в солнечных очках, что разозлил моего тестя, – часть ее охраны?

– Верно, я оставил разбираться с этим Эли. Сказал ей, чтобы она от них избавилась, пока они с Джулией будут жить в коттедже. Никто не знает, что они здесь, а охрана лишь привлекает внимание.

Джулия и Эбигейл подошли к бассейну и сидели на бортике, разговаривая, свесив ноги в воду.

Пит посмотрел на них и сказал:

– Она похожа на свою мать; сколько ей лет?

– Почти тринадцать, видимо, Эли была беременна, когда мы расстались.

– И ты не знал? – спросила Софи.

– Нет, она сама узнала лишь через пару месяцев. Помнишь, я никогда не хотел ничего знать об Эли. – Я на мгновение задумался над вопросом. – А ты знала?

– Что у Эли есть дочь, или что она твоя? – спросила Софи.

– И то, и другое, полагаю.

– И да, и нет, в журналах сплетен было известно, что у Эли есть дочь, – подтвердила Софи. – Но не думаю, что когда-либо видела ее фотографию. Относительно личности отца было довольно много спекуляций. Эли не называла его имя. Я всегда думала, что ты должен был знать, была ли она беременна до твоего отъезда. Ты никогда не упоминал об этом, поэтому я предположила, что она не твоя. Вот одна из причин, почему я никогда не хотела обсуждать это с тобой.

– Папа, можно я пойду, поплаваю, пожалуйста, – сказала Джулия, подойдя к нам.

Софи кивнула и сказала:

– Полагаю, внутри есть несколько старых костюмов Эбигейл, они должны тебе подойти.

– Не нужно, я уже надела свой.

Она стянула с себя футболку, идя обратно к бассейну, открыв бледно-голубой верх бикини. Она сняла шорты и нырнула в бассейн, чтобы присоединиться к Эбигейл и близнецам.