Когда Эрике исполнилось восемь лет, Барбара подарила ей набор метательных ножей и арбалет. Девочке подарок очень понравился. Правда метать ножи по-нормальному она так и не научилась. Бросала она их вполне себе метко, да только слабовато, от чего те, в лучшем случае, просто долетали до мишени, но не вонзались в неё. С арбалетом всё было гораздо проще, хотя поначалу он показался девочке тяжёловатым, и не слишком удобным. Вдоволь потренировавших на столбах и бочках, Эрика захотела поупражняться в стрельбе за пределами аванпоста, уже представляя, как подстрелит и принесёт какую-нибудь пернатую живность. Вот только девчонку, возомнившую себя охотницей, даже за ворота не выпустили.

Из-за того, что Эрика не разговаривала, многие считали её слабоумной, и воспринимали как мешающегося под ногами питомца. На самом деле, с головой у неё проблем не было, и девочка всё прекрасно понимала. Не сумев опробовать арбалет в полевых условиях, разочарованная Эрика пошла обратно. Проходя мимо одного из двух бараков, девочка заметила свою мать. Вышедшая на улицу Джессика волокла по земле какого-то мужика. Встретившись взглядом с дочерью, девушка нахмурилась.

— Чего уставилась? Иди куда шла! – проворчала Джессика, после чего потащила свою ношу дальше.

Обидные слова и грубый тон резанули слух. Что-то подобное со стороны матери Эрика слышал уже не в первый раз. Если когда-то эти двое были самыми близкими людьми, то в последнее время очень сильно отдалились друг от друга. Та Джессика, с которой маленькая Эрика покинула родной дом, на нынешнюю была похожа только внешне. На смену доброте и чуткости пришли равнодушие и раздражительность. Если раньше Эрику огорчало, что родная мать совсем перестала уделять ей внимание, то сейчас наоборот, девочку это только радовало. Нынешнюю Джессику Эрика боялась. Боялась сильнее, чем кого-либо другого в лагере. А уж когда стала случайной свидетельнице того, как её мать лупит кнутом привязанного к столбу раба, стала делать всё возможное, чтобы не попадаться ей на глаза. Вот и сейчас, видя как Джессика утаскивает очередного бедолагу, Эрика мысленно ему посочувствовала, и пошла своей дорогой, стараясь как можно скорее выкинуть увиденное из головы.

Придя в свою палатку, Джессика уложила вырубленного мужика на небольшой, но крепкий стол. Достав из ящика в углу верёвку и наручники, девушка перевернула раба на живот, сковала ему руки за спиной, затем привязала его к столу. Удостоверившись, что жертва связана крепко, Джессика обошла стол спереди, и с помощью звонких пощёчин привела раба в чувство.

— Это ты Джордж, или я не того вырубила? – спросила Джессика у очнувшегося мужчины.

— Что? Да, Джордж это я, - ответил пленник, стараясь не обращать внимания на ноющую боль в затылке.

— Парни, которые привезли тебя сюда, сказали, что ты пытался оприходовать и придушить дочку своего друга.

— Враньё! Не было этого! – запротестовал Джордж.

— Не было, говоришь? И со спущенными штанами тебя не ловили? – уточнила Джессика саркастичным тоном.

— Да эта шлюшка сама ко мне пришла, и ноги раздвинула! Я её не заставлял!

У Джессики появилось желание со всей силы заехать Джорджу ногой по физиономии, но девушка сдержалась. Незачем размениваться на такую мелочь. То, что она приготовила для этого козла, будет пострашнее, чем разбитая рожа.

— Во-первых, эта, как ты только что выразился, шлюшка, всего на год старше моей младшей сестрёнки. А во-вторых, ты рожу свою когда в последний раз видел? На такого урода не то что маленькая девочка, а даже неразборчивая проститутка не позарится.

Джордж ничего не ответил – лишь зло посмотрел на Джессику. До мужчины ещё не дошло, в насколько скверной ситуации он оказался.

— Ладно, это всё лирика. Мне просто нужно немного расслабиться и выпустить пар. На твоём месте мог оказаться любой другой мужик или парень из барака. Но я рада, что здесь оказался именно ты, - проговорила Джессика с недоброй улыбкой.

Видя недоумевающий взгляд пленника, девушка вновь отошла в угол. Пока она копалась в ящике, из которого ранее достала верёвку и наручники, до Джорджа начала доходить, что в столь унизительной для любого мужика позе он оказался неслучайно, да и разговор про ту малявку девка тоже начала неспроста. Когда Джессика что-то достала из ящика, и обернулась, глаза Джорджа расширились от ужаса. В одной руке девушка держала кожаный кляп с резиновым шариком, а в другой – страпон.

— Ну что, так понятнее? – спросила Джессика.

Поняв, что целостность его задницы сейчас будет грубо нарушена, перепуганный раб начать просить Джессику этого не делать. Но девушка осталась глуха к его мольбам. Вид чуть ли не рыдающего мужика, лежащего на столе в унизительной позе, действовал на Джессику как красная тряпка на быка.

Три года – срок внушительный. Измениться за это время до неузнаваемости мог любой. Джессика Финч не стала исключением. С избавлением от отца и уходом из дома чёрная полоса не сменилась на белую. Девушка не ожидала, что окружающий мир встретит её и Эрику с распростёртыми объятиями, но и не ожидала, что он окажется настолько негостеприимным местом. В ходе долгого путешествия девушкам встречались разные люди. Какие-то из них были вполне себе неплохими, а какие-то были ненамного лучше покойного Дугласа Финча. В какой-то момент девушки остались без оружия и припасов, и чтобы хоть как-то прокормить себя и свою дочь, Джессике пришлось начать торговать собой, порой обслуживая за раз сразу по несколько мужиков. В те моменты, когда её грязно имели во всей щели, словно куклу, девушке мерещилось, что за всем происходящим с издевательской ухмылкой наблюдает покойный Дуглас, иронично подмечая, что она сама променяла относительно спокойную жизнь с ним на всё это дерьмо.

Смена чёрной полосы на белую началась с появлением в жизни Джессики Гленна Куэйда и его сестры Барбары. Она спрятала их от неизвестных преследователей, затем слегка подлатала Гленна, раненного в правый бок. Чуть позже выяснилось, что спасённая парочка – работорговцы из “Альянса Неволи”. В благодарность за помощь, брат и сестра предложили Джессике вместе с Эрикой перебраться на аванпост. Девушка была только рада убраться из городка, где её оприходовал каждый четвёртый, а то и каждый третий мужик. Джессика боялась, что в лагере работорговцев история может повториться, но её страхи не оправдались. Трахаться ей пришлось исключительно с Барбарой, которая сразу же положила на неё глаз. Это был первый секс в жизни Джессики, после которого она не ощущала себя игрушкой, которой грязно воспользовались.

Поначалу статус подружки Барбары её вполне устраивал, но когда Барбару ранили во время рейда за новыми рабами, а Гленн пропал без вести, девушка оценил всю шаткость своего положения. Без защиты этой парочки она и Эрика могли и сами превратиться в рабынь. Выхода было всего два: не ждать худшего, и свалить, пока ещё есть такая возможность, либо попытаться влиться в коллектив. Снова бежать навстречу неизвестности Джессике не захотелось, потому она выбрала второй вариант. Участвуя в рейдах, а также в сортировке и доставке рабов на другие аванпосты, девушка добилась желаемого, а именно татуировки на плече, обозначающей принадлежность к “Альянсу Неволи”, тем самым защитив себя и Эрику от возможных домогательств со стороны коллег по ремеслу. Поначалу Джессика воспринимала это как необходимое зло, но со временем вошла во вкус и начала получать удовольствие от новой работы. Копить злобу на весь окружающий мир девушка начала ещё до убийства Дугласа и побега из дома, но лишь став работорговцем, начала выплёскивать негатив, которого в ней скопилось очень и очень много.

Заткнув рот брыкающемуся мужику, Джессика подошла к Джорджу сзади. Что-то задорно насвистывая себе под нос, девушка нацепила страпон, затем спустила с раба штаны вместе с трусами, оголив волосатый зад.

— Фу. Ты бы хотя бы привёл себя в порядок перед свиданием, - проговорила она с укоризной.

Утруждай себя смазкой или массированием пятой точки Джорджа Джессика не стала, а сразу, без каких-либо прелюдий и на сухую загнала искусственный член в его задницу. Мужчина дёрнулся, и что-то замычал. Джессика не понаслышке знала, насколько это больно и неприятно, но опомниться рабу не позволила, сразу приступив к долбёжке. С каждым резким толчком Джордж дёргался и мычал. Грубо засаживая несостоявшемуся насильнику на всю длину, девушка будто пыталась порвать ему задницу, и добраться до толстой кишки. Для Джессики это была очередная попытка самоутвердиться. Она получала удовольствие не столько от самого процесса, сколько от того, как на происходящее реагировал Джордж. Садистка буквально упивалась его болью и беспомощность. Когда кто-то против твоей воли долбит тебя в задницу, это не только неприятно, но ещё и унизительно. Особенно для мужика.

— Ну что, нравится? – спросила вошедшая в раж Джессика, взяв максимальный темп.

Мычащему от боли Джорджу дать внятный ответ помешал кляп с шариком. В какой-то момент он даже перестал дёргаться, а просто безвольно обмяк. Позволив своим демонам насытиться, Джессика сделала финальный рывок, вытащив искусственный член, испачканный в дерьме, из многострадальной задницы Джорджа. Обойдя стол, довольная девушка потрясла страпоном перед лицом измученной жертвы.

— Вот и всё, теперь ты моя сучка! – объявила Джессика, отстёгивая ремешок, и снимая фаллоимитатор.

Повторно лупить Джорджа по голове ей не пришлось – измученный мужчина отрубился сам. Почувствовав, что после игрищ со страпоном её промежность немного намокла, Джессика засунула руку в трусики. Погладив промежность, девушка засунула в свою дырочку указательный палец, немного поводила им вперёд-назад, затем вытащила руку. Пробуя свои соки на вкус, Джессика провела по пальцу языком, затем взяла его в рот на одну фалангу, и немного пососала. Закончив с дегустацией, довольная девушка отстегнула ремешок, сняла страпон, тщательно его промыла, затем помогла Джорджу надеть штаны, болтающиеся в районе колен. Сняв с раба наручники и отвязав мужчину от стола, Джессика потащила его обратно в мужской барак. На улице она наткнулась на надзирателя по имени Макс.

— Твою мать, Джесс, ты опять за своё? – недовольно проворчал Макс, сразу догадавшись, что его коллега делала с рабом.

— Тебе-то какое дело? Иди куда шёл! – огрызнулась Джессика.

— Надеюсь, ты ему задницу не порвала?

— Понятия не имею. Может и порвала. А что? У тебя на неё тоже были планы?

— Нет, мне девчонки нравятся. А у этого придурка (Макс указал на Джорджа) завтра будет много работы.

— И что? Он там задницей работать должен?

— Да нет, руками.

— Так в чём проблема? С руками у него всё в порядке.

Макс усмехнулся, и пошёл дальше. Джессика же затащила Джорджа в мужской барак. Не став дотаскивать мужчину до его матраса, девушка просто оставила его на полу в паре метров от входа, пнула напоследок неподвижную тушу, и ушла к себе. Выпустив пар, этой ночью Джессика спала как убитая.

Утром девушка неторопливо позавтракала, умылась, затем отправилась прогуляться. Первым делом она заглянула на ферму в южной части лагеря. Там под присмотром вооружённых надсмотрщиков трудились батраки. Среди них Джессика заметила и Джорджа. Он таскал из колодца вёдра с водой, заполняя большие металлические бочки. Эту воду другие рабочие использовали для полива грядок. Мужчина слегка кривился и прихрамывал. Было заметно, что ходьба доставляет ему определённый дискомфорт. Увидев Джессику, Джордж от неожиданности выронил вёдра, расплескав воду. Улыбнувшись, девушка игриво подмигнула рабу, а подбежавший надсмотрщик заехал Джорджу прикладом автомата в живот, и отругал за неуклюжесть. Довольная Джессика пошла дальше.

Прогулявшись сначала до северных ворот, затем до южных, девушка поинтересовалась у часовых, не вернулась ли Барбара. Не так давно подруга Джессика собрала вооружённый отряд, и отправилась на перехват идущего на запад каравана. Это была не её личная инициатива, а приказ из Цитадели – главной базы “Альянса Неволи”. Джессика тоже хотела принять участие в рейде, но Барбара наотрез отказалась включать её в свой отряд, не желая без необходимости рисковать жизнью подружки. Поболтав с часовыми, Джессика узнала, что отряд до сих пор не вернулся. У девушки появилось нехорошее предчувствие, которое она тут же постаралась отогнать. Стараясь не думать о том, что обещанная Барбарой лёгкая прогулка как-то уж слишком затянулась, Джессика ушла. Чтобы хоть как-то скоротать время, девушка сначала немного поупражнялась, затем сыграла несколько партий в картишки с парой коллег, которым тоже нечем было заняться.

Уже после заката на своей серой тачке внезапно прикатил Пит Мейпс, чем несказанно удивил обитателей аванпоста, успевших записать его в покойники. Вернулся Пит не с пустыми руками, а с какой-то худосочной брюнеткой, которую тут же отвёл в лазарет под едкие комментарии собратьев по ремеслу. Всё это видела и Джессика. Девушка сразу догадалась, что воскресший из мёртвых Пит не завёл себе подружку, а привёз новую рабыню. Рассмотреть “свежее мясо” Джессика успела, пусть и бегло. Пышными формами новенькая похвастаться не могла, зато фигурка у неё была вполне спортивная. На мужиков, сыплющих в её адрес похабные шуточки и замечания, девчонка смотрела как испуганный зверёк, загнанный в угол. Лоб девчонки был забинтован, но это, по мнению Джессики, ничуть её не портило. Джессика уже вовсю представляла, как развлечётся с новенькой, и даже есть шанс, что они обе останутся довольны. Если парням и мужикам Джессика любила причинять боль, и втаптывать их в грязь, то с девушками всё было по-другому. С ними она могла себе позволить быть ласковой, если только они её не раздражали, и не пытались сделать какую-нибудь глупость, вроде попытки сбежать или завладеть оружием. Понятно было, что со временем каждый надсмотрщик в лагере оприходует новенькую, но Джессика хотела быть первой.

Выждав какое-то время, девушка заглянула в лазарет, где обнаружила Пита, разговаривающего с доктором по имени Филипп.

— Привет, Джесс. Неплохо выглядишь, - поприветствовал Мейпс Джессику.

— Привет, Мейпс. Надолго к нам?

— Да нет, забежал буквально на часик или около того. Остался бы до утра, но нельзя – меня ждут в Цитадели.

— Слушай, пока не свалил, может, расскажешь о девчонке, - поинтересовалась Джессика, кивков указывая на дверь слева.

За этой дверью находилось помещение с несколькими койками, одну из которых заняла привезённая Питом девушка. Чтобы она в его отсутствие не попыталась сбежать, доктор на всякий случай пристегнул её к кровати.

— Может и расскажу. Что тебя интересует? – уточнил Мейпс.

— Кто она такая и откуда?

— А хрен её знает.

— То есть? – не поняла Джессика.

— У неё амнезия, - сказал доселе хранивший молчание Филипп.

— Это ещё что за зверь такой? – спросила Джессика, услышав незнакомое слово.

— Потеря памяти. Девушка совсем ничего не помнит, - пояснил доктор.

Джессика присвистнула.

— Да ладно? Она что теперь, совсем как маленький ребёнок?

— Нет, всё не настолько плохо. Каким концом подносить ложку ко рту, и что перед тем, как испражниться, нужно снять трусы, она помнит. В плане умственного развития девушка не особо пострадала. Она просто ничего не помнит о себе.

Далее Пит поведал Джессике и Филиппу о том, как и где добыл эту девчонку. Задерживаться в лазарете и дальше он не стал, и вскоре ушёл, оставив Джессику наедине с доктором.

— Если не считать проблем с памятью, с девчонкой всё в порядке? – полюбопытствовала Джессика.

— На первый взгляд она вполне здорова. Кровь и мочу на анализ я у неё взял, но результат будет известен позже.

— Понятно. Не возражаешь, если я сама отведу её в барак?

— Не возражаю. Веди.

Забрав ключ от наручников, Джессика отправилась проведать новенькую. В ходе медицинского осмотра Филипп срезал бинты на голове Фэйт, и теперь её лоб украшал внушительный размеров синяк и пара глубоких царапин.

“Неслабо её приложило. Видимо из-за этого у неё память и отшибло”, - подумала Джессика, подходя к койке, на которой лежала новенькая рабыня.

— Где я? – спросила незнакомка, взволнованно глядя на Джессику.

— В глубокой заднице. И вылезти из неё у тебя не получится.

Получив пугающий, но малоинформативный ответ, Фэйт нахмурилась, и помассировала лоб свободной рукой.

— Не знаю, кем ты была раньше и чем занималась, но теперь ты наша собственность, - продолжила Джессика.

— Наша – это чья?

— “Альянса Неволи”. Тебе о чём-то говорит это название?

Новенькая ожидаемо покачала головой. Очнулась она задолго до прибытия на аванпост. Не помня о себе абсолютно ничего, и не понимая, где находится, Фэйт начала громко кричать и бить руками и ногами по крышке. Остановивший машину Пит открыл багажник, отвесил пленнице болезненную оплеуху, после которой у неё потом долго горела щека, и приказал сидеть тихо. Чуть позже Мейпс сделал ещё одну остановку, дав пленнице немного воды, и предложив сходить в туалет. Удобство Фэйт его мало заботило. Просто Пит не хотела, чтобы новая рабыня умерла от обезвоживания, или обоссала багажник его машины.

От предложения сходить “по-маленькому” Фэйт отказываться не стала, так как писать ей хотелось сильно. Вот только справлять нужду отошедшей на пару метров от машины голой девушке пришлось на глазах ухмыляющегося Пита. И это было очень унизительно. Едва Фэйт закончила, Мейпс швырнул ей в лицо высохшие штаны и майку, а когда девушка оделась, запихнул её обратно в багажник.

С прибытием на аванпост ситуация не особо прояснилась. Проводивший осмотр доктор задавал новенькой рабыни различные вопросы, но на вопросы самой Фэйт отвечать не торопился. После сдачи анализов девушку приковали к кровати, ненадолго оставив одну. Оставшись без присмотра, Фэйт попыталась освободиться от наручников, но не сильно в этом преуспела. Девушка не понимала, где находится, но интуитивно чувствовала, что ничего хорошего в этом месте её не ждёт. Джессика эти подозрения только подтвердила. Максимально коротко поведав, что собой представляет “Альянс Неволи”, Джессика отстегнула новенькую, и повела к остальным девушкам.

В отличие от переполненного мужского барака, в женском было на удивление просторно. И если жилище батраков было лишено каких-либо удобств, а его обитатели спали на валявшихся на полу матрасах, то в женском бараке помимо кроватей также имелись: туалет, душевая и небольшая столовая. По мнению хозяев аванпоста, задействованные на работах различной степени тяжести мужики в гигиене не нуждались. Девушки – совсем другое дело. Обязанность у рабынь была всего одна – ублажение “хозяев”. Делать это приходилось часто, и в любое время суток, будь то раннее утро или поздняя ночь. Желающие получить немного женской ласки чаще всего приходили не по одному, а сразу по двое или по трое, и ни в чём себе не отказывали. Так что подмываться девушкам приходилось по несколько раз на дню.

Вместо того чтобы показать новенькой рабыне её койку, Джессика сразу отправила Фэйт в душевую. Больше всего новой рабыне хотелось рухнуть на ближайшую свободную кровать, уснуть, а проснувшись, обнаружить, что потеря памяти и все последующие события – это просто плохой сон. Но вместо этого Фэйт поплелась в душевую. Никаких кабинок или даже простеньких перегородок там не оказалось, поэтому мыться пришлось на глазах у стоявшей в сторонке конвоирши. Заметив татуировку на плече новенькой, Джессика, как и Пит, не посчитала это изъяном. Напротив, нательный рисунок придавал новенькой щепотку агрессивной сексуальности.

— А задница у тебя ничего, - подала голос Джессика, о присутствии которой повернувшаяся лицом к стене Фэйт успела позабыть.

Вздрогнув, новенькая рабыня выключила воду, схватила висевшее неподалёку полотенце, и начала вытираться. Когда они вернулись в спальное помещение, Фэйт ожидала, что Джессика покажет, где её койка, но вместо этого конвоирша приказала новенькой рабыне следовать за ней. Услышав это, две девушки сочувственно переглянулись, и это не укрылось от внимания Фэйт. Тем не менее, за Джессикой она всё же пошла.

Приведя новенькую рабыню в свою палатку, Джессика неожиданно поинтересовалась, не голодна ли та, а получив утвердительный ответ, угостила Фэйт вяленым мясом и кукурузой. Новенькая заподозрила неладное. Хоть память у неё отшибло, но интуиция буквально кричала, что вся эта любезность – неспроста.

— Повезло тебе, милая, несказанно. Попади ты сюда две недели назад, то даже до барака доползти бы не успела. Как только ты вылезла из багажника, тебя прямо там во все щели бы и трахнули, - сообщила Джессика будничным тоном.

Услышав это, Фэйт начала кашлять, чуть не подавившись мясом. Вспомнив, как на неё смотрели, и что говорили надсмотрщики, пока Пит вёл её в лазарет, девушка поняла, что Джессика не шутит.

— И почему же не трахнули? Что изменилось? – спросила Фэйт, перестав кашлять.

Есть после такой новости ей резко расхотелось.

— Изменились правила. Свежее мясо то и дело оказывалось с гнильцой. У каждой третьей девки обнаруживался сифилис, а у каждой пятой ещё что похуже, - объяснила Джессика.

— Поэтому у меня брали кровь?

— Да. Филу необходимо убедиться, что ты “чистая”. Но ты особо не радуйся. Если никаких критических болячек у тебя не обнаружится, парни обязательно наверстают упущенное. На этот счёт даже не сомневайся.

— Но ведь здесь есть и другие девушки, а не только я!

— Есть. Но жёстко отыметь новенькую сам Бог велел. При условии, что этот сукин сын вообще существует. И трахать тебя будут до тех пор, пока ты не сдохнешь, или кто-нибудь не захочет тебя выкупить. Скорее всего, этим “кем-то” окажется владелец какого-нибудь борделя, скупающий девок оптом. Или какая-нибудь община, где полно мужиков, и мало баб. Даже не знаю, что из этого хуже.

По спине Фэйт пробежал неприятный холодок. Происходящее всё больше на кошмарный сон, от которого хотелось как можно скорее пробудиться.

— Зачем ты мне всё это рассказала? И зачем привела сюда? – спросила Фэйт, стараясь, чтобы её голос звучал ровно.

Джессика ухмыльнулась.

— Говорят, что неизвестность пугает больше всего. Ты уже знаешь, чего ждать, и у тебя есть время морально к этому подготовиться. А что касается второго вопроса...

Вытянув правую руку, Джессика схватила Фэйт за грудь, сначала грубо сжала её и разжала, затем начала ласково поглаживать.

— Я хочу оприходовать тебя первой, - призналась надсмотрщица.

Фэйт затаила дыхание. К такому повороту события она оказалась не готова.

— А если я больна? Не боишься подхватить какую-нибудь заразу? – спросила она, надеясь охладить пыл “соблазнительницы”.

Джессика в ответ на это ущипнула новенькую рабыню за сосок. Не столько от боли, сколько от неожиданности, Фэйт сдавленно простонала.

— Не боюсь, - запоздало ответила Джессика на вопрос гостьи.

Когда надсмотрщица схватила её за руку, отвела в уголок, и повалила на кровать, впавшая в ступор Фэйт даже не попыталась как-то этому воспрепятствовать.

— Хоть раз трахалась с другой девчонкой? – полюбопытствовала Джессика, быстро стаскивая с новенькой штаны и обувь.

— Не помню, - робко ответила Фэйт.

— А, ну да. Извини за тупой вопрос, - усмехнулась Джессика, хлопнув себя по лбу.

Вслед за оказавшимися на полу штанами полетели и трусики. Фэйт попыталась прикрыть оголившуюся промежность, но Джессика не позволила ей этого сделать, схватив новенькую за руки, и прижав их к матрасу.

— Разведя ноги шире, и не вздумай сдвигать! – приказала хозяйка палатки строгим тоном.

Прикусившая нижнюю губу Фэйт нехотя повиновалась. Коснувшись ладонью лобка новенькой рабыни, Джессика принялась его поглаживать. Делала она это медленно и ласково, от чего взволнованная Фэйт понемногу начала успокаиваться. Прервав расслабляющий массаж, Джессика немного поиграла пальцами с половыми губками рабыни, затем раздвинула их пошире, и наклонила голову. Когда надсмотрщица медленно провела языком по её лобку сначала вверх, потом вниз, Фэйт заёрзала. А когда поцеловала в нижние губы, новенькая легонько прикусила губу и тихо застонала. Приободрённая такой реакцией, Джессика принялась вылизывать промежность Фэйт. Сначала она просто обрабатывал лобок и его окрестности, затем резко переключилась на влагалище. Полируя стенки, Джессика постепенно проникала своим шустрым язычком всё глубже и глубже, не забывая щекотать мизинцев сфинктер. От столь напористых ласк у Фэйт перехватило дыхание, и закружилась голова.

К сожалению, продолжалось это недолго. Подарив нижним губам рабыни прощальный поцелуй, Джессика резко отстранилась и выпрямилась.

— Теперь твоя очередь, - объявила она.

Услышав это, Фэйт было вскочила, но резкий толчок ладонью в грудь повалил её на спину. А уже в следующее мгновение Джессика уселась новенькой на лицо. Поначалу Фэйт ёрзала, упрямо сомкнув губы, но после звонкой пощёчины перестала дёргаться.

— Лучше не зли меня, куколка. Я ведь и покалечить могу, - пригрозила рабыне Джессика, слегка приподняв корпус.

Не рискнув и дальше испытывать терпение надсмотрщицы, Фэйт приступила к делу. Начала она не с лобка и его окрестностей, а сразу принялась вылизывать влагалище Джессики. Делала она это не слишком умело и как-то суетливо. Когда Джесс слегка отодвинула корпус назад, дело пошло гораздо лучше. Проделывать языком те же чудеса, что и Джессика, у Фэйт не получалось, но было заметно, что она старается. Тщательно вылизав промежность, рабыня принялась покрывать торопливыми поцелуями бёдра Джессики. Получив свою порцию оральных ласк, удовлетворённая Джессика встала с кровати, и достала из ящика с игрушками страпон.

— Знаешь в чём прелесть этой штуки? – спросила надсмотрщица, застёгивая ремешок.

— В чём? – спросила Фэйт, с тревогой поглядывая на игрушку.

— Член всегда твёрдый. Им можно трахать хоть до посинения.

Сказав это, закончившаяся возиться с ремешком Джессика пристроилась у Фэйт между ног.

— Не волнуйся, милая. Я буду аккуратной.

Сказав это, Джессика начала медленно вводить искусственный член к подготовленному влагалищу. Игрушка вошла легко, не причинив Фэйт боли. Проталкивать искусственный член до упора Джессика не стала, остановившись примерно на середине, после чего наклонила корпус вперёд, и начала двигать тазом. Плавные толчки сопровождались тихими стонами. Видя, что рабыня получает от происходящего удовольствие, Джессика ускорилась, став загонять искусственный член поглубже. Толчки стали более грубыми, а стоны перешли в крики. В какой-то момент распалившаяся Фэйт даже заключила Джессику в объятия, и прижала к себе. Довольная надсмотрщица тут же примкнула к губам новенькой. И тут в голове Фэйт что-то щёлкнуло. Вместо того чтобы ответить на поцелуй, она укусила Джессику за губу. Резко отпрянувшая надсмотрщица тут же залепила ей пощёчину.

— Ах ты сучка! – буквально прошипела Джессика, вытирая рот.

— Извини! Я сама не знаю, что на меня нашло! – пробормотала Фэйт в своё оправдание.

Джессика ей не поверила. Наклонившись, и нащупав свои штаны, надсмотрщица достала из кармана выкидной нож. Тот самый, который когда-то подарила Эрике, но потом забрала. Нажав на кнопку, Джессика извлекла лезвие, и приставила нож к шее строптивой рабыни. Фэйт замерла, боясь пошевелиться.

— Знаешь, что ждёт тебя впереди? – спросила Джессика тихим вкрадчивым голосом.

— Ничего хорошего, - ответила Фэйт, глядя надсмотрщице в глаза, и не отводя взгляд.

— Правильно, ничего хорошего. – Джессика недобро улыбнулась, слегка надавив на нож. – Но я могу избавить тебя от всего этого. Прямо здесь и сейчас. Не будет унижений. Не будет боли и стыда. Не будет презрения к себе и ненависти к окружающим. Ничего не будет. Всего один надрез – и всё закончится. Ты этого хочешь?

Затаившая дыхания рабыня помедлила с ответом. И ведь был соблазн ответить согласием, а вместе с ним и понимание, что Джессика, в глазах которой сейчас плясали безумные огоньки, снова не шутит. Не лучше ли сразу со всем покончить, не дав сделать из себя безотказную куклу? Фэйт пыталась убедить себя, что быстрая смерть предпочтительнее жалкого существования в качества общей секс-игрушки. Но ответить согласием на предложение Джессики у новенькой рабыни не хватило смелости. Даже понимая, сколь незавидная участь её ожидает, проститься с жизнью Фэйт была не готова.

— Нет, не хочу, - ответила она, мысленно взвесив все “за” и “против”.

— Уверена? Если надеешься, что сможешь сбежать, то лучше сразу выкинь это дерьмо из головы. Последней дурочке, попытавшейся дать дёру, перерезали сухожилия на обеих ногах, затолкали в вагину стеклянную бутылку, и в таком виде распяли на столбе, показав остальным сучкам, что их ждёт за попытку сбежать. Не жди, что тебе повезёт больше, чем той идиотке.

— Мой ответ ты уже слышала, - не стала Фэйт менять своё решение.

Во взгляде Джессики промелькнуло разочарование. Но нож от горла рабыни она убрала.

— Ну и вали отсюда! – проворчала надсмотрщица, потеряв интерес к новой игрушке.

Повторять дважды ей не пришлось. Едва Джессика поднялась, перестав прижимать её к кровати, Фэйт быстро оделась, чуть ли не бегом выскочила из палатки, и побрела в женский барак. Придя в спальное помещение, девушка просто рухнула на первую попавшуюся свободную койку. Лёжа на боку, Фэйт долго пялилась в стенку, задаваясь вопросом, почему всё это происходит именно с ней, а не с кем-то другим. Но усталость взяла своё, и не нашедшая ответа на свой вопрос девушка прикрыла глаза и задремала.