ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Было уже чуть больше шести вечера, когда Керри Уилсон вошел в дверь своего дома. Как обычно, там его уже встречала жена. Закрыв за собой дверь, он оглядел Пэм с ног до головы, и от открывшегося ему вида глаза начали разгораться от вожделения. Восхитительно!

— Я скучала по тебе, — промурлыкала она, протягивая руки.

— Ты даже не представляешь, как скучал я!

Ее темные волосы были собраны на голове, и стянуты кружевной белой лентой, вившейся среди прядей, на лоб с видимой беззаботностью спадали тонкие вьющиеся локоны. Помимо белой ленты в прическе, на Пэм из одежды была только пара чулок чуть выше середины бедра, туфли на высоком каблуке, благодаря чему она стала одного роста с мужем, и пара капелек «Джин Нейт» (парфюм от компании «Ревлон». В цветочных нотах — лимон, лаванда, ландыш, жасмин и специи).

— Я на днях тебя удивлю, — выдавил потрясенный Керри Уилсон. — Я приглашу домой парней с работы, а тут будешь ты, вся такая раздетая, как истинная женщина! А ну-ка идите ко мне, леди!

Эту идею она подсмотрела в одной из тех мужских шовинистических книг о том, как быть покорной и восхитительной женой. Памела считала такую философию, в общем-то, полным деоьмом, но некоторые мысли о том, как стать сексуальнее и привлекательнее для своего мужчины, были, что называется, тем, что доктор прописал. Как, например, вот эта. Керри обожал ее в таком виде, всю такую обнаженную и развратную, и меньшее, что она могла для него сделать, это дать ему то, что он так любил. Крепко прижавшись, Пэм растаяла в его объятиях, ее влажные губы полуоткрылись, целуя его.

Она ощутила в его дыхании легкий запах алкоголя. Видно, заехал с друзьями после работы в какой-то бар. Несколько рюмок всегда делали его очень возбужденным, а уж когда он возбуждался, то... Ууух! Она терлась об него своими бедрами, чувствуя, как у него в брюках нарастает эрекция. Женские руки обвились вокруг мужа, бойкий язычок проник ему в рот, подавая ему нужный намек, который он должен был уловить.

И первым его уловил член, ставший в одежде большим и свирепым, напрягаясь, чтобы освободиться. Керри обнял свою жену за попку, пальцы суетливо забегали в ее расщелине, начали гладить сзади киску, когда она прижалась еще теснее, распахивая для него свои ноги и руки, раскрываясь еще шире. Теперь они страстно целовались, от поцелуев ее губы и грудь стянула сладостно-тягучая боль. Глухо застонав, Пэм оторвалась от его рта.

— Чего желаете вначале? — спросил он. — Сначала трахнуться или сначала поужинать?

Пэм ухмыльнулась. Это была их старая семейная ролевая игра.

— О, как пожелаете, сэр, — вздохнула она, — но имейте ввиду, что ужин еще не готов.

Он рассмеялся, и его руки взлетели к ее крупной упругой груди.

Женщина не знала, сколько времени им понадобилось, чтобы оказаться на ковре из искусственного меха, расстеленным перед камином, и она толком не помнила, как раздевала Керри, но вскоре его одежда оказалась разбросана от дверного проема до ковра, и вот он уже на полу без всякой одежды, его член вздыблен и напряжен в гигантской эрекции, а ее горячие ладони охватывают могучий ствол, пока она любуется естественной мужской красотой, которой щедро одарила его природа.

Он сидел, широко расставив ноги, а Пэм устроилась на четвереньках между ними, пожирая его глазами, готовясь страстно приласкать этот налившийся кровью символ мужской силы.

— Давай, малышка, — задыхался он, — сделай это, чего же ты ждешь!

Она сжала ладонь, пока навершие не стало пунцовым, а затем она приступила к священнодействию своим бархатным ротиком.

Вначале ее язык медленно, очень медленно, — будто в замедленной съемке, —заскользил по головке, сливаясь с багровой пульсирующей плотью, и балуя свою хозяйку вкусом его возбуждения, его мужского жара.

— Ааааагрх! — захрипел мужчина, пытаясь пробраться своей пикой поглубже в ее рот. — Не останавливайся!

Но у Пэм и мыслей не было останавливаться, она только начинала входить во вкус. Женщина еще раз лизнула острие и очень чувствительную часть ствола, расположенную под ним, а затем взяла в рот его головку целиком и, обильно смочив слюной, начала сосать с громким, жадным причмокиванием. Ее руки на мгновение замерли, но они не могли оставаться на месте вечно — теплые ладони начали эротично скользить по всему органу, ритмично поднимаясь и опускаясь по твердой пульсирующей колонне в одном ритмичном танце с сосательными движениями губ. Пэм почувствовала у него внутри биение пульса, кровь стучала во все возрастающем темпе, который, совпадал с ее собственным сердцебиением. Тут она быстро убрала руки, высвобождая член мужа только для своего рта.

Вибрируя и порхая языком, женщина опустила голову вниз, пока почти весь его инструмент не оказался в ее теплой влажной пещере, почти достигнув горла. Она услышала его стон, и из ее уст вырвался мурлыкающий звук, эхом зазвеневший вокруг почти полностью погруженного восьмидюймового инструмента. Обхватив одной рукой его ядра, вторую она запустила в волосы на груди мужа, кончиками пальцев касаясь левого соска, и почувствовала, как под ним колотится его сердце, в точности повторяя пульс, который дрожал и бился о ее ласкающий язык, струясь по горячим венам его члена.

Обрабатывая губами его стержень, Пэм чуть переместилась, принимая лучшее положение, и умудрилась случайно насадиться своей норкой на одну из босых ступней Керри. Ему сейчас очень хотелось наслаждаться оральными ласками своей похотливой супруги, но эгоистом он тоже не был, и как только почувствовал, что ее киска коснулась пальцев ног, тут же прочертил ими линию в ее щелке. Пэм чуть покрутила попкой, чтобы ему помочь, и после пальцы проникли в нее, извиваясь как сумасшедшие! Она энергично надавила своей киской на его ногу, сжимая его пальцы интимными мускулами, а ее клитор начал возбужденно пульсировать, — почти так же быстро, как пульсировал член Керри внутри ее рта. «Пора его выдоить», — решила она.

— Ооооох, Боже! — прорычал Керри, когда Пэм энергично задвигала головой вверх-вниз по его члену, быстро погружая в рот и выпуская его орган. Она то заглатывала почти весь член в свое явно бездонное горло, втягивая щеки, чтобы давление губ стало незабываемым, то высвобождала всю плоть целиком, кроме навершия, оставляя его, обхаживая пухлыми губками и обволакивая языком. Лизнув кончиком языка его глазок, женщина с легким небрежно-садистским нажимом куснула зубами чувствительный гребень, нежно сжимая тестикулы и заставляя тугие ядра перекатываться внутри своего кожаного мешочка.

Он уперся носком в ее норку, и ей вдруг захотелось, чтобы он вошел в нее на всю глубину — но только пусть это будет не нога, достаточно будет этих сладких, горячих восьми дюймов, которые она сейчас сосала и которые скоро должны были оказаться в ней. Памела двигала головой и сосала все быстрее и быстрее, массируя рукой его ядра, пока член Керри не напрягся, звеня, и не начал вибрировать, дав ей понять, что вот-вот выстрелит.

Ее рука, ласкавшая грудь, соскользнула вниз, обхватила основание его члена и стала надрачивать его, а плотно обхватывающие губы и чуткий язык внимательно следили за тем, чтобы он не выскользнул! Не сейчас, только не сейчас! Пэм плавно насаживалась на его ступню и чувствовала, как внутри ее киски растекается влажное тепло, а по ноге Керри уже вытекает любовный нектар. Женщина двигала рукой все сильнее и быстрее, предоставив пальцам полную свободу, и уговаривала, умоляла своим скользящим языком о бурной разрядке, летая им вверх-вниз по набухшему, раскаленному стволу. Невнятный, хриплый звук, напоминавший мычание, донесся до мужа и именно этот любовный напев довершил дело.

— Да! Дааа! Дааааааааааа!!! — закричал Керри, вонзаясь пальцами ног в ее киску, а членом — в ее рот. Наличие ковра на полу здорово помогало; он делал все действие мягким и комфортным для всех — для нее, пока она стояла на локтях и коленях, делая минет, и сейчас для ее мужа, когда его задница начала подпрыгивать, готовясь к извержению.

Его орган еще больше раздулся и напрягся во рту Памелы, ее язык сделал последний рывок, прежде чем рот внезапно и восхитительно наполнился спермой. Она вытекала из него горячими густыми струями, проникала внутрь, заполняла щеки, сочилась в горло, и она тщетно пыталась справиться с ее обилием. Пэм чувствовала, как этот могучий поток рождается глубоко внутри его естества, как с неудержимой силой поднимается по стволу, как он выплескивается в ее рот, — а она вытягивает ее, сосет и жадно глотает, зная, что у него еще ее много. У него всегда будет ее много. Он был молод, силен, здоров, и принадлежал ей. Исключительно ей.

Выпустив его инструмент, Памела выпустила изо рта струю спермы, которая липким ручейком потекла по ее подбородку, стекая густыми сгустками, и инстинктивно она крепко сжала его член, заставив мужа вскрикнуть глубоким голосом. Черт возьми, как же она хотела, чтобы он не ослаб! «Нет, не сейчас, не так скоро, прошу! Не сейчас, когда ты очень мне нужен, когда я так хочу тебя, такого горячего и твердого!».

— Трахни меня сейчас же, немедленно! — промурлыкала Пэм, снимая себя с его ноги, и бросаясь на Керри. Влажная норка приподнялась над все еще твердым членом, опустилась, и он без малейшего труда вошел в ее жаркие глубины. — Оооооох! — выдохнула женщина, наваливаясь на него так, словно хотела поглотить его внутри себя целиком, без остатка. Ее ноги обхватили мужа, и возвысившись над ним, Пэм задвигалась наездницей в безумной любовной скачке. Пусть эта поза не давала им большой свободы движений, ни одному из них не нужно было много двигаться. Она уже опустошила его без остатка, и теперь все, что ей было нужно, — это постоянное, наполняющее присутствие его твердого стержня, наполняющего ее тугой канал своей крепкой мужской плотью.

Удовольствие стремительно нарастало, и Пэм откинулась назад, приподняв свои большие груди с острыми сосками. Дыхание участилось, Керри стремительно врывался в нее, его язык и губы жадно ласкали ее грудь. Когда он начал посасывать один сосок, женщина откинула голову назад, рассыпав по спине свою роскошную гриву, и прижалась к его паху своей киской, поглощая член на всю длину. Ее рот приоткрылся — тот же самый овал с красными губами, который совсем недавно сосал его член, — но на этот раз она издала возглас наслаждения, и ее розовый язычок затрепетал в воздухе.

— Оооооооооо, дааааааааааааа!!! Да!!! Да!!! Дааааааааааааааа!!! — Памела почувствовала, что пылают ее соски, один из них во рту Керри, другой зажатый его пальцами, и обхватила его руками, крепко зажав мужа между горячими, влажными от пота грудями, покачиваясь в мелких, но ощутимых оргазмических спазмах на его твердом члене. Она сжимала его ногами до тех пор, пока ее тело не сдалось в крайнем изнеможении, и тогда она, казалось, растеклась, растаяла так, как растаяла ее уестествленная киска. Горячая, влажная, сладко пахнущая и полная любви, Памела Уилсон обняла мужа, прижалась к нему, целовала и ласкала, пока его член, наконец, не расслабился внутри нее.

— Как хорошо, что ты уже дома, — выдохнула она наконец.

— Возвращаться домой всегда здорово, — эхом отозвался он. — Интересно, ты всегда так встречаешь гостей?

*****

После такой встречи вечером, они любили принимать вместе душ. Помимо всех приятностей такой способ еще и позволял сэкономить воду. По крайней мере, так казалось до тех пор, пока они оба не втиснулись в душевую кабинку, и Пэм не включила воду, случайно коснувшись округлой попкой промежности мужа.

— Ой-ой, — изумилась она, — кажется, ты опять пробуждаешься!

Быстро повернувшись, женщина увидела, как его член вновь вздымается вверх. Как могут два человека одновременно принимать душ, — особенно если у одного из них самый большой член из всех, которые встретились ей за весь прошедший день, и она сама очень соскучилась по этому самому члену? Каждый раз возникала эта проблема, и всякий раз у нее всегда был верный и безошибочный ответ. Пэм снова приняла его в свою киску, и это был настоящий кайф — чувствовать его твердость внутри себя, пока они целовались и мыли друг другу тела. Особенно ему нравилось обмывать ее груди.

— Ты так играешься с ними, что мне стоит подарить тебе парочку на Рождество, — шутя, поддразнила она.

— Что это у тебя? — вдруг озабоченно спросил он, смывая рукой мыльные пузыри. Пэм посмотрела вниз, но ничего не смогла разглядеть.

— Похоже на синяк, — сказал он. — Иссиня-черное пятно на нижней стороне твоей милой груди...

— О! — Она быстро пыталась собраться с мыслями и придумать какую-то правдоподобную историю. «Черт! Черт! Черт!» — Я это... Это я ударилась сегодня, — быстро ответила она, — когда доставала лифчик из комода, ага.

— Тебе следовало бы быть поаккуратнее, — сказал Керри. — В конце концов, ты вся целиком моя, а я не хочу, что бы с тобой что-то случилось, вот! Давай я поцелую твой маленький ушиб, чтобы тебе стало легче.

И, не отрываясь от ее норки, он наклонился, приподнял ее грудь и с любовью поцеловал обнаруженный им синяк. «Интересно, стал бы он целовать мою грудь, — подумалось ей, — если бы узнал, что он уже четвертый мужчина, тискавший и целовавший ее за сегодня?»

Он вновь был тверд как камень, но Пэм вырвалась из его объятий и оставила его в одиночестве стоять в душе.

— Эй, вернись, ты куда?! — крикнул он. — Ты не можешь бросить меня в таком состоянии. Это не честно! Я знал, что в этом штате не должны был ратифицировать «И-Ар-Эй», (Equal Rights Amendment (ERA) — поправка о равных правах Конституции США) потому что она дала женщинам право унижать нас, мужчин!

Пэм, дразнясь, высунула язык, вытираясь и влезая в короткий японский халат.

— Марш за мной! — шутя приказала она. — У меня есть определенные планы на этот вопиющий образчик мачо-иллюзий. Сейчас на кухне будет уничтожен мужской шовинист! Давай на кухню!

Когда он вышел, стейки уже жарились, а Пэм была занята приготовлением салата. Картофель фри и луковые кольца были почти готовы, и скоро на столе должен был появиться прекрасный ужин.

— Ты выглядишь очень непристойно, — бросила она мужу, указывая туда, где от неудовлетворенного члена неловко топорщился его домашний халат. — Непристойно, но симпатично. Иди сюда! — поманила она его. — Хочу, чтобы ты трахал меня, пока я режу овощи.

Она наклонилась вперед, чуть отставив назад и приподняв попку. Керри улибнулся и поспешил присоединиться к ней. Задрав подол ее халата, он некоторое время ласкал ее округлые обнаженные полумесяцы, соблазнительные изгибы бедер, проводя пальцем вверх и вниз по расселине.

— Затейница... Придумала что-то новенькое, да? — спросил он, распахивая халат, высвобождая свой готовый к использованию орган.

— Не совсем, — ответила Пэм, облизывая пальцы. — Помнишь, как ты однажды набросился на меня у плиты, когда я помешивала чили? Конечно, тогда ты был намного моложе и мужественнее, но сегодня я решила, что вечером тебя полностью осво-оооооо-бо-жуууууу!

Он стремительно ворвался в нее, быстро, сильно, неотразимым толчком глубоко вогнав свой горячий ствол, и Пэм, охнув, начала покачиваться каждый раз, когда он засаживал в нее свою плоть.

— Думала избавиться от меня? Что я просто так тебя отпущу!? — рычал он, пронзая ее своим жезлом.

— Это...же... здо... здо... здорово для... для... тебя, — простонала она, роняя нож. Схватившись за край стола, и напрягаясь, Пэм подмахивала своей задницей каждый раз, когда он наполнял ее своим членом. — Может быть... все-таки... твой... оргазм не за горами? — хрипло произнесла она.

— Это почему же? — Керри еще крепче ухватил свою жену за изгибы бедер цвета слоновой кости и ритмично насаживал ее на свой перевозбужденный ствол. Как будто Пэм нуждалась в какой-то помощи! Она виляла своим задом, как секс-машина, раскрученная на полную мощность, и подсознательно понимала, что этот фантастический секс, это распутное поведение, эти бесконечные сексуальные фантазии — все это отчасти компенсация Керри за ту половинку его жены, о которой он не догадывался. Хотя бы частично. Боже, как он был хорош! Лучший из всех, кого она когда-либо находила! Когда он присовывал ей свой член так, как он проделывал прямо сейчас, ее жизнь наполнялась бесконечным смыслом. Разум Пэм Уилсон воспарил, ее тело возликовало, и она почувствовала, как бушующий оргазм внезапно вспыхивает в ее животе, устремляясь вниз вдоль ее влагалища, взрываясь ярким взрывом вокруг бесконечно горячего члена Керри.

— Оооооооох!!! Даааааааааааа!!! — закричала она, выгибаясь так, что стол чуть не перевернулся. Голова пошла кругом, а разум помутился, отметив напоследок, как тарелка с нарезанными овощами дергается каждый раз, когда она приподнимается на цыпочках и принимает удары Керри в свою горячую сжимающуюся норку.

— Да, малыш, получай! Возьми его! На! На! Ты заслуживаешь его сегодня! — приговаривал он, крепко держа ее за задницу, и все еще вколачивая свой кусок мяса в ее киску. Мясо! Боже мой! Она почувствовала запах подгоравших стейков — их нужно было немедленно вынуть из жаровни — еще минута, и они будут пережарены! А ее Керри любил мясо так же, как любил ее киску — такое же горячее, розовое и сочное внутри...

— С... С... Стейки... — простонала Пэм, вырываясь из собственнических рук мужа и спрыгивая с его члена. Когда она подбежала к плите и сняла с плиты жаровню, до нее донесся разочарованный стон. — Ох, как раз вовремя!

Обернувшись, женщина увидела, как Керри с пунцовым лицом стоит у стола, где она его оставила, с пылающим перевозбужденным членом наперевес, который обвиняюще смотрел на нее своим одним-единственным глазком. Пэм же после бурной разрядки была как ватная, стоя на дрожащих ногах, но голова уже соображала, и она сразу поняла всю трагедию мужа — ее тело получило все, что хотело, а киска была такой же восхитительно-сочной, как те бифштексы, которыми они скоро будут ужинать, но Керри все еще нуждался в освобождении. А кто мог ему это дать, как не она?

Женщина медленно двинулась обратно к столу, демонстрируя свое тело и свои груди с твердыми розовыми сосками. Медленно развязав поясок халата, она плавным движением сбросила его, полностью обнажаясь, а взгляд мужа подсказывал, что ее разоблачение было великолепным. Схватив свой член, он начал страстно надрачивать его, преисполненный любви к неземной красоте своей обнаженной супруги.

Глаза Пэм вспыхнули от внезапного озарения.

— Нет, нет, остановись! Не трать ее зря! Я хочу...

Она подбежала к столу, схватила тарелку с салатом, а затем опустилась перед ним на колени, держа блюдо одной рукой, а второй взяв его член.

— Что ты собираешься делать? — спросил он, сбитый с толку.

Женщина улыбнулась.

— Хочу попробовать новый рецепт.

Она нежно поцеловала навершие его инструмента, ощутила горячий аромат его спермы и поняла, что он не сможет сдерживаться дольше, чем несколько мгновений — испытание силы воли вот-вот должно было закончиться, угрожая немедленным взрывом. Пэм обхватила рукой его стержень и начала быстро ласкать его, ее ладонь начала летать по его горячему, твердому органу. Наконец, наклонившись ближе и мягко подув на него своим теплым дыханием, она почувствовала, как завибрировала возбужденная плоть. Керри схватил ее за голову.

— Я... Сейчас... Собираюсь... Вот... Да! — захрипел было он, но к тому времени, когда эти слова слетели с его губ, они стали совершенно не нужны—из багрового наконечника начала потоком выплескиваться его сперма, и Пэм направила этот водопад вниз, в тарелку с салатом, которую она держала рядом в другой руке. Через мгновение листья латука, цикорий, помидоры и зелень покрылись пряными и густыми струями ее мужа.

— Вот так, давай, милый, давай, еще чуточку... — подбадривала она, сжимая его член, и выдаивая в тарелку последние капли семени. Она подняла глаза, улыбаясь, как Мадонна Рафаэля. — Говорят, что мужской нектар более питателен, чем оливковое масло... А еще это отличный антидепрессант! — промурлыкала она, — и я точно знаю, что оно вкуснее. — Ее язык выпорхнул из рта, всего на чуть-чуть, только кончик, и медленно заскользил по влажным губам из стороны в сторону. — Завяжи свой халат, — добавила она, поднимаясь. — Ужинать голым неприлично.

— Ты будешь это есть? — спросил он потрясенно. — Ты и правда собираешься это есть?

Пэм повернулась.

— Конечно! Почему бы и нет, черт возьми? Я же глотаю ее, когда сосу твой член, а с салатом она будет еще вкуснее. Хо-хо, новая улучшенная заправка для салата! Долой «Seven Seas» и все остальные продуктовые компании из бизнеса!

Керри все еще тупо смотрел на нее, не веря происходящему. Его жена с улыбкой смешала сперму со своим салатом, а затем изящно попробовала немного, ровно столько, сколько смогла собрать большим и указательным пальцами.

— Ммммм, — вымолвила она. — И правда, гораздо лучше, чем оливковое масло. Более питательная, и не такая маслянистая.

Прежде чем она успела поставить тарелку, он подскочил к ней.

— Картошка и луковые кольца сгорят! — воскликнула она. — Да сгорят же!

— К черту их!!!

— Боже, я думала, что овощи ты любишь больше, чем девушек!

Они расхохотались, и Пэм поняла, что ее муж пока выдохся. Что ж, встретила она его с работы достаточно неплохо. Позже, когда наступит время сна, они могут продолжить с того места, на котором остановились, и по похотливому блеску в глазах Керри его жена заподозрила, что сегодня вечером ему может захотеться отправиться в постель пораньше.

Трюк со спермой в салате был чистой импровизацией, но очень удачной. Он с вожделением наблюдал за женой, как она ест салат, заправленный спермой, — а ела Пэм дразнясь, с большим удовольствием, облизывая губы и пальцы после каждого кусочка. Стейк оказался идеальным, и мужчина с жадностью впивался в прожаренное мясо, размышляя о том, что это было, и как скоро ему придется впиваться в другую, еще более совершенную плоть. «И не стыдно тебе смотреть в глаза мужу? — размышляла женщина, глядя, как Кэрри уплетает ужин. — А чего тебе должно быть стыдно? Ты же даришь ему себя всю целиком, без остатка, он ни в чем не знает отказа, пользуясь всеми твоими дырочками. И тебе это нравится! Ты делаешь его счастливым, а не причиняешь ему боль! И уж тем более не делаешь больно себе!»

А зарабатываемые телом деньги только копились — она ведь почти ничего не тратила — спокойно лежали на сберегательном счете в банке, а проценты начислялись быстрее, чем она успевала отслеживать. Пэм — точнее, Патрисия! — только начала заниматься проституцией, а заработала уже пять тысяч долларов. Хорошие сбережения, на тот случай, если им с Керри когда-нибудь понадобятся деньги.

*****

— Как прошел день? — спросила Пэм, наливая мужу еще один бокал красного вина. Она прекрасно знала, что несмотря на двойную разрядку, у него на уме по-прежнему нечто иное, чем их ужин — Боже, какой он неутомимый! — и игривое прикосновение руки к ее обнаженному бедру подтвердило ее правоту. Ну что ж, чуть позже, в постели, поиграем в «Бионическую женщину» (американский фантастический телевизионный сериал 1972 года о создании искусственной женщины со сверхвозможностями).

— Да как обычно. У нас возникли проблемы с одной из машин в секторе «B», и в своем последнем отчете об эффективности я рекомендовал ее заменить, но никто не послушал. Так что, вероятно, сектор «B» в начале следующей недели будет обесточен, чтобы механики могли до нее добраться и устранить поломку.

Пэм с пониманием кивнула.

— Да, я помню, ты рассказывал. А что там высокое начальство из Нью-Йорка? Уже приехало?

Керри, жуя, отрицательно покачал головой.

— Нет пока, наверно завтра появится. Судя по всему, начальник немного нервничает, — чувствует, что головной офис интересуется мной. И винить его тоже нельзя, он на пятнадцать лет меня старше, сам прошел все ступени карьерного роста, а я всего лишь парень, который выскочил наверх из почтового отделения. А теперь, если все сложится как надо, я окажусь рядом с ним, претендуя, в случае чего, на его место. Ладно, не будем загадывать. Поспешишь — людей насмешишь. А как твой день?

— О, — зевнула Пэм, — просто еще один обычный день...

— Ты выглядишь уставшей, — озабоченно произнес он.

Она скорчила ему смешную гримаску.

— Ну тогда, может быть, отправимся в постель? Почему бы нам не проверить, не вышел ли у матрасных пружин гарантийный срок, ммм?

— Мммммм.