Я еще раз осмотрел свой дом после того, как в пятницу в нем побывала бригада уборщиков. Хотел, чтобы все было идеально для семьи Тары. На обед я приготовил любимое блюдо Мелоди – лазанью, а также чесночный хлеб и салат. Я жутко нервничал, а Мелоди все время смеялась.

– Ты – как кошка в комнате, полной кресел-качалок, папа.

Я согласился и уже собирался проверить, нет ли еще где пыли, когда раздался звонок в дверь.

Я открыл дверь перед улыбающейся Дженни и ее шокированными родителями.

– Входите-входите. Дженни, рад тебя снова видеть.

Прежде чем я успел что-либо сказать ее родителям, ее мама заключила меня в крепкие объятия.

– Ты – потрясающий человек.

Она заплакала, а ее муж сказал:

– Мэри, отпусти бедного ублюдка.

– Спасибо, что пригласил нас к себе домой, Джордан. Мы... я...

– О, ради всего святого, Мэри. Джордан, я – Джон. Помню, что мы познакомились пятнадцать лет назад, но тогда ты был очень пьян. И думаю, этого не помнишь.

Я нахмурился.

– Ну, прошло пятнадцать лет, – сказал я. – Приятно видеть тебя снова. Пойдем, обед готов.

В течение всего обеда мы говорили о Таре, а они рассказывали мне о своей жизни после ее смерти. Она, конечно, оказала на них большое влияние, и они организовали небольшой благотворительный фонд ее имени. Я обещал пожертвование, но они постарались не принять его. Тогда я предложил несколько золотых пластинок и вещей для аукциона в пользу благотворительной организации. Эти предметы они приняли с радостью.

После обеда я показал им свою музыкальную комнату. Там стояли кабинетный рояль, несколько гитар и синтезатор. Мелоди подвела их к дивану, и они сели послушать.

– Знаешь, Джордан, Дженни – учительница музыки, – сказала Мэри, изобличая бедную девушку.

– Что? – воскликнул я. – Ты мне этого не говорила.

– Не говорила, – скромно ответила она.

– Ты играешь на пианино? – спросил я, и она кивнула.

– Фантастика. Ты сыграешь на пианино, а я – на гитаре. Это будет здорово, – сказал я.

Ее родителям идея понравилась, а Дженни нет, но после некоторых уговоров со стороны родителей и особенно моей Мелоди она согласилась.

– Ноты написаны моим почерком, но не слишком небрежно, – рассмеялся я, указав на пианино.

Я подключил свою недавно вернувшуюся любимую гитару и проверил настройку.

– Готова? – Дженни кивнула. – У тебя вступление. Раз, два, три, четыре...

Она начала фортепианное вступление к песне. Через несколько тактов вместе с ней начал играть я на гитаре. Когда я запел куплет, ее мама заплакала.

Начальная строка звучала так:

Твоя улыбка сияет сквозь боль, как радуга.

К тому времени, когда мы начали припев, все уже плакали. Я пел настолько хорошо, как только мог.

Мы стоим. Мы плачем.

Мы живем. Мы умираем.

Но все это время ты рядом.

Ты всегда рядом со мной.

Дженни начала всхлипывать и не смогла больше играть. Я сел за пианино и допел остаток песни, положив ее голову себе на плечо.

И когда я смотрю в зеркало,

Ты всегда... рядом... со мной...

Дженни обняла меня, и не успел я опомниться, как Мэри тоже меня обняла.

– Господи, Джордан. Это лучше, чем «Your Love Is My Heart», – сказал Джон, стирая слезы со щек.

Обе женщины согласились и спросили, собираюсь ли я ее записывать. Я увидел, как Мелоди положила в карман телефон.

– И не планировал. Она только для вас.

– Джордан, эта песня потрясающая. Было бы скандалом скрывать ее от всего мира, – умоляла Мэри.

Я вздохнул.

– Вот что я тебе скажу. Я поговорю с Крисом и Райаном из группы. В следующем месяце мы вместе выступаем. Может быть, мне удастся уговорить их записать вместе со мной альбом. Но все вырученные средства пойдут в фонд Тары. Я не возьму за это ни цента.

Это вызвало очередные объятия, а моя рубашка промокла от слез.

***

После того как все было улажено, они сказали, что им пора ехать. Им предстояла двухчасовая поездка домой, а было уже поздно. Мэри почему-то не преминула сказать, что Дженни живет всего в сорока минутах езды. Я заметил, как Дженни покраснела, и решил сделать шаг навстречу. Она красива и на несколько лет моложе меня, но я подумал: какого черта?

– Прости, Дженни. Можно тебя на пару слов? – попросил я.

Я повел ее на кухню:

– Дженни, как думаешь, мы могли бы как-нибудь сходить куда-нибудь. Черт! Прости, я говорю как идиот. Я уже много лет никого не приглашал.

Она хихикнула.

– С удовольствием. Как насчет того, чтобы в следующую субботу сходить куда-нибудь поужинать?

Я улыбнулся.

– Звучит неплохо. Завтра позвоню тебе.

Она улыбнулась.

– С удовольствием. – Она поцеловала меня в щеку и выскочила из дома, прыгая как ребенок, что заставило меня рассмеяться.

Мелоди повернулась и сказала:

– Мне кажется, ты ей нравишься, папа.

Я поцеловал ее в макушку:

– Она мне тоже нравится, малыш.

– Папа, песня была очень хорошей. Ты написал ее раньше и изменил некоторые слова?

Я засмеялся.

– Ни в коем случае, Мелоди. Тара хотела, чтобы я написал ей песню, а не изменил одну из моих в угоду ей. Я – не Элтон Джон.

Мы оба рассмеялись, и она обняла меня.

– Ну, я впечатлена.

Она вдруг стала выглядеть грустной.

– Что такое, детка? – спросил я.

– Папа, ты снова собираешься стать рок-звездой?

Я обнял ее:

– Боже, нет! Я уже сделал это, когда был ребенком. Снова делать это мне не нужно.

Она крепко обняла меня и сказала:

– Я рада, я... – она сделала паузу.

– Что такое, малыш?

– Не хочу, чтобы ты снова принимал наркотики.

Я крепко обнял ее и сказал:

– Детка, клянусь, что я чист. Об этом не волнуйся. Сейчас я – в хорошем месте.

– Я люблю тебя, папочка.

– Я тоже тебя люблю, тыковка.

Господи! Моя дочь беспокоится о том, чтобы я не принимал наркотики. Интернет – отстой. В моей жизни нет ничего секретного. Ничто так не заставляет чувствовать себя куском дерьма, как то, что твой ребенок беспокоится о том, что ты снова принимаешь наркотики.

***

После того как Мелоди легла спать, я позвонил Крису.

– Эй, парень, ты тренируешься? – поддразнил он.

Я рассмеялся:

– Да, играю лучше чем ожидал. Слушай, как смотришь на то, чтобы мы записали песню, которую я только что написал. Прежде чем что-то скажешь, это для благотворительности.

– Не знаю, чувак. Пришли ее мне, а я посоветуюсь с Райаном. Если он согласится, то и я согласен.

– Слушай, пока у тебя перед глазами не замелькали знаки доллара, это – на благотворительность. Все вырученные средства.

Он рассмеялся:

– Некоторые вещи никогда не меняются, старина. Ладно. Пришли песню, и мы поговорим об этом, когда начнем репетировать.

– Спасибо, Крис. Для меня это много значит.

– Конечно, чувак. Настраивай свою задницу и разучивай соло.

– Как скажешь, придурок! Я записал соло. Никто не играет его так, как я.

Я глубоко вздохнул и нажал кнопку завершения вызова. Надеялся, что песня ему понравится, и они запишут ее со мной. Я знал, что в исполнении «Goblin Nob» она будет звучать лучше, чем если бы я выпустил ее как сольный исполнитель. Конечно, я мог бы записать ее самостоятельно с наемными музыкантами, но ради Тары хотел добиться полного эффекта. Меньшего она не заслуживает.

***

В воскресенье утром я проснулся от звонка домашнего телефона.

– Па-ап. Это тебя! – крикнула Мелоди.

Ни фига себе, – подумал я. – Кого же еще?

Я рассмеялся, спускаясь вниз и забирая телефон у потерявшей интерес дочери.

– Алло.

– Джордан, это Чез.

– Чез? Какой такой Чез?

– Да ладно тебе. В восьмидесятые годы ты не так уж и сильно дул.

Я вздохнул. Я знал, кто он такой.

– Слушай, Джордан. Эта песня просто охуительна. Она станет твоим хитом. Мы должны собрать вместе тебя, Криса и Райана...

– Чез, – перебил я, – о чем, черт возьми, ты?

– О том гребаном хите, что ты выложил на своем канале YouTube. Это – лучшая песня, которую я слышал за последние годы.

– Канал YouTube? Какой YouTube-канал? – воскликнул я. Я заметил, как моя дочь опустилась на диван.

– Ты что, издеваешься? Эта песня набрала полмиллиона просмотров меньше чем за сутки! Ты, блядь, вирусный, ты гениальный сукин сын.

Зазвонил мой мобильный телефон. Я поднялся и взял его. Это был Крис.

– Чез, мне пора. – Я отбился и ответил на звонок. – Как дела, Крис?

– Как дела?! Что случилось?! Пожалуйста, ради Бога, скажи мне, что это – та песня, которую ты хочешь, чтобы мы исполнили.

– Дай угадаю, – сказал я, спускаясь по лестнице. – У меня есть песня на YouTube, которая является вирусной.

– Чувак, «вирусной» – это мягко сказано. Подожди. Мне звонит Райан.

Я сел на диван перед своей дочерью. Посмотрел на нее, и она определенно выглядела виноватой.

– Мелоди, почему мне звонят люди и говорят, что я – вирус?

Она рассмеялась и ответила:

– Ты не вирус. Ты – вирусный, вот, смотри!

Она протянула мне свой iPad, на котором было включено видео с YouTube. Представьте мое удивление, когда я увидел, что там – моя музыкальная комната. Я нажал кнопку «play», и это была песня Тары в нашем с Дженни исполнении, записанная моей дочерью в моей музыкальной комнате накануне.

– О, Мелоди.

– Прости, папочка. У меня есть страничка на YouTube со всеми твоими видео. Смотри. У меня даже есть кое-что из того, что ты делал в школе, и что разрешила мне взять бабушка.

– Почему же ты не говорила мне, детка? У меня есть все, что ты могла бы туда выложить.

– Правда, папа? Мама говорит, что ты будешь из-за этого сердиться. Сказала, что ты любишь уединение.

Я засмеялся.

– Нет, это твоей маме нравилось наше уединение. У меня много поклонников, которые хотели бы посмотреть на то, что у меня лежит в коробках наверху.

– А можно я их размещу? – спросила она.

– Знаешь что, милая? Возможно, я смогу выложить это и продать на DVD или на сайте. Разве это плохо – заработать немного денег, ведь правда?

Ну, вот, я снова о деньгах. К счастью, она улыбнулась и сказала:

– Ни в коем случае! Деньги – это здорово. Тебе ведь еще нужно платить за колледж.

Мы оба рассмеялись, и я обнял ее.

– Больше никаких секретов, Мелоди, ладно? Ты должна была мне сказать, что выкладываешь это в Интернет. Семья Тары может расстроиться. Это должно было быть только для них.

Она погрустнела и сказала:

– Я слышала, как они говорили, что ты должен дать это услышать всему миру. Поэтому и разместила его. Смотри, мир это видит. Уже почти миллион просмотров.

Я не мог в это поверить. Миллион просмотров менее чем за сутки?

– Дорогая, нет ли у тебя способа монетизировать этот материал?

Она посмотрела на меня так, словно я говорю по-японски.

– Хорошо, детка. Давай я поговорю кое с кем.

Она засмеялась и обняла меня. Снова зазвонил мой мобильник.

– Алло?

– Джордан, это Райан, у меня еще и Крис на связи. Чувак! Мы исполняем эту песню. Господи, она потрясающа!

– Здорово, Райан. А Крис сказал тебе, что это – на благотворительность. Все вырученные средства. То есть, совсем все. Ты пожертвуешь свое время на нарезку трека. Я соберу деньги на студию.

– Сто процентов, детка. Без проблем. О студийном времени не беспокойся, мы запишем трек в моей домашней студии. Мы можем продюсировать его все вместе. Джордан, я очень рад этому.

Он говорил искренне.

– Я тоже, Райан. Ребята, я знаю, что мы давно не были друзьями, но...

– Остановись! – сказал Крис, прерывая меня. – Слушай, все это дерьмо уже позади. Мы разозлились, потому что почувствовали, что ты нас подвел, и наговорили всяких глупостей. Никто не чувствует себя так плохо из-за этого, как мы, и если ты видел какое-либо интервью, что мы давали после этого, мы были исключительно добры. А не так, что ты – ублюдок и нам пришлось выгнать тебя из группы. Тогда гребаный гранж убил нас.

Райан добавил:

– Гребаный гранж.

Я рассмеялся:

– Гребаный гранж.

***

Несколько часов спустя мы с Мелоди ели пиццу в нашем любимом заведении, когда зазвонил ее телефон. Свой я оставил дома. Он не переставал звонить.

– Привет, мам, – ответила она. Через несколько минут она сказала:

– Она хочет с тобой поговорить, папа.

– Нет.

Мелоди закатила глаза.

– Он сказал «нет», мама.

Она покачала головой:

– Мам, он сказал «нет»... Ладно! – Она положила трубку и включила громкую связь. Прежде чем Сара успела закончить приветствие, я нажал кнопку завершения вызова.

Я чокнулся своим «Спрайтом» с Мелоди, и она рассмеялась.

– Почему ты не хочешь с ней поговорить, папа?

– Она разбила мне сердце, детка. Самым ужасным образом, и ты знаешь, почему она это сделала?

Мелоди вздохнула:

– Да. У нее был секс с каким-то другим парнем.

– Нет, детка. С тем, что она позанималась сексом с каким-то парнем один раз, я бы мог смириться, но она сделала это, зная, что мы записываем реалити-шоу, которое увидят миллионы людей. Знаешь, почему я привел ее туда? Не знаю, помнишь ли ты, но поначалу туда ходил один лишь я.

Она отрицательно покачала головой.

– Я попросил ее прийти, потому что те ребята употребляли много наркотиков и постоянно пили. Мне нужна была ее сила, чтобы помочь мне пройти через это, чтобы я мог остаться честным. Мне нужно было, чтобы она была сильной со мной, ради меня. А она меня подвела самым ужасным образом.

Мелоди подвинулась в кабинке и поцеловала меня в щеку.

– В следующий раз звони мне. Я тебя не подведу.

Я прямо заплакал. Моя девочка повзрослела.

Я знал, почему Сара хочет со мной поговорить. Наверное, услышала о песне. Меня не волновало ее желание рассказать мне о своих мыслях по этому поводу. Она меня вообще не интересовала.

***

В тот день я завозил к ней Мелоди. Мне нравится проводить время с дочерью, и я отчаянно скучаю по тому, чтобы жить с ней постоянно. Но не жалею о разводе. То вопиющее неуважение, которое проявила ко мне Сара, было слишком велико, чтобы оставить его без внимания. Быть пьяной – это не оправдание. Поверьте, я много раз бывал пьян и наделал много глупостей. Но пьянство никогда не являлось оправданием. Я и по сей день не могу останавливаться в гостинице «Holiday Inn».

Сара помахала мне рукой из дома и побежала к машине. К счастью, у дома – длинная подъездная дорога, и она не успела добежать до меня, пока я не отъехал. Я рассмеялся, помахав ей рукой. Мелочно? Да, конечно.

Вернувшись домой, я включил телефон и проверил сообщения на домашнем телефоне. Чез оставил шесть. К черту этого парня. Я никогда не буду работать с той компанией, в которой работает он. Я не доверял ему тогда и не стану доверять и теперь.

Были также сообщения от некоторых управляющих компаний. Забавно, что никто не звонил мне в течение двадцати лет, но стоило выложить на YouTube хорошую песню, и все снова хотят меня. У меня больше лояльности.

Мой мобильный телефон был забит СМС, а голосовая почта переполнена. Я прослушал те, что были от Криса и Райана. В основном они хотели согласовать наши расписания. Это меня рассмешило. Я почти ничем не занимаюсь, поэтому все время свободен. Я также удалил дюжину СМС от Сары. Опять же, не стоит туда ходить.

Я открыл диетическую пепси и сел в свое большое удобное кресло. Расслабился, немного помедитировал и решил позвонить Дженни. Надеялся, что смогу вести себя не слишком по-идиотски.

– Привет, Джордан. Мы не можем поверить, что песня набрала столько просмотров. Правда, здорово?

Я рассмеялся:

– Да, это потрясающе. Мой телефон не перестает звонить.

– О, нет! Это ужасно. Не думаю, что люди узнали меня; я ни от кого не получала вестей. Не знала, что твоя дочь записывает нас. Я бы запаниковала, если бы знала.

– Я тоже, думаю, – сказал я, смеясь.

– Ты ведь не обижаешься на нее, правда? Ну, то есть...

– Нет. Совсем нет. Я бы хотел знать, что у меня есть страница на этом YouTube, но я не против. Мои фанаты хотят видеть такие вещи, так что, все в порядке.

Она хихикнула.

– Что смешного?

– Ты. Ты слишком молод, чтобы называть его «этот YouTube». Это – просто YouTube.

Мы посмеялись над моим старческим маразмом.

– Ладно. Но мне сорок пять. Я уже не так молод.

– Ты молод настолько, насколько сам себя чувствуешь, Джордан. Мне тридцать три, а я себя не чувствую на них.

– Ты настолько стара, да? Ну, я думаю, мне пора. Нужно подстричь ногти и помыть голову.

– Не смей, старик. Я не слишком стара для тебя.

Мы смеялись и болтали больше часа.

– Послушай, Дженни. Можно я приглашу тебя на ужин в пятницу, а не в субботу? В субботу я иду в студию Райана записывать песню Тары. Мы собираемся выпустить ее как сингл «Goblin Nob». Кажется, из-за того, что она стала вирусным хитом, все хотят подписать с нами контракт на ее выпуск.

– Вау! Вот здорово. Подожди-ка! Ты снова вместе с ними? Это же огромная новость.

Я рассмеялся:

– Нет. Мы собираемся записать сингл, выпустить его в цифровом формате, самостоятельно, и устроить разовое шоу в следующем месяце, но на этом и все.

– Хорошо. Да, в пятницу должно получиться. С нетерпением этого жду.

– Я тоже, Дженни. Скоро увидимся.

***

Ну, наше свидание не состоялось. Кто-то из прессы выяснил, что песня Тары была посвящена девочке из программы «Make-A-Wish» в девяностых годах, и выследил ее семью. Звонки и стук в дверь донимали их несколько дней, и все стало настолько плохо, что они уехали за город в какой-то семейный домик. Дженни пообещала, что когда все уляжется, мы встретимся. Я не был в этом уверен. Хорошо то, что из-за дополнительной огласки, пожертвований, которые они получили для фонда, хватило бы, чтобы финансировать его в течение нескольких лет, и все время росли.

Я прилетел в Лос-Анджелес, чтобы встретиться с Райаном и Крисом и записать песню. После небольшой беседы и выяснения отношений мне дали стандартный контракт на запись песни, которую я написал. Я подписал его, и мы приступили к работе. Меня поразило, что Крис прекрасно выучил песню по видео, а Райан придумал для нее басовую партию. Я и забыл, что у этих ребят – серьезные задатки, и они – отличные музыканты.

Мы доработали песню, чтобы сделать из нее пауэр-балладу, которой она должна была стать, и запись прошла довольно гладко. Я волновался, потому что никогда раньше не записывался трезвым, да и играл я за эти годы не так уж много. Но сыграл достаточно хорошо, чтобы пройти проверку. Если бы это было не так, я бы позволил играть вместо меня наемному парню. Тара заслуживает того, чтобы все было как можно лучше, и Крис постоянно надоедал, чтобы гарантировать, что я справлюсь с этой задачей.

Я был потрясен сложностью студии Райана. Я не был в ней с тех пор, как цифровые технологии пришли на смену аналоговым, и был впечатлен. То, что он мог сделать на компьютере, занимало минуты, а не часы, как в старые добрые времена.

Я отказался от предложенного им продюсерского кредита и позволил Райану и Крису взять всю славу себе. Кроме того, у них уже были какие-то договоренности с цифровыми платформами, так что, выпуск песни не займет много времени. Я был потрясен, когда мне сказали, что это случится, вероятно, к концу недели. Это было просто потрясающе.

Когда все было сказано и сделано, Крис спросил:

– Не хочешь ли исполнить старые песни? Ты готов?

Я рассмеялся:

– Наверное, нет, но да, давайте сыграем парочку и посмотрим, насколько все плохо.

Мы сыграли несколько наших хитов, а когда закончили, я сказал:

– Вы, ребята, ускорили темп.

– Больше энергии для толпы, – признался Райан.

– Хорошо, что ни одна из песен не является слишком сложной для исполнения, – сказал я, заставив всех рассмеяться.

– Ты уже понял суть, – похвалил Крис. – Тебе просто нужно потренироваться и набраться выносливости.

Я согласился.

– О! – добавил он. – И обязательно потренируйся стоять. Твоя спина это оценит.

– Звучит так, словно это сказано на собственном опыте, – поддразнил я.

– Вот именно, – сказали они с Райаном хором, а Райан добавил:

– Ты должен укреплять свой позвоночник. Может быть, сделать несколько приседаний.

Мы все рассмеялись, и я сказал:

– Стареть – это ад, ребята.

Было приятно обнаружить, что у нас по-прежнему хорошее взаимопонимание. Не совсем как в старые добрые времена – мы повзрослели, – но все равно хорошее, и я с нетерпением ждал шоу.

***

Мы с Дженни переписывались или разговаривали каждый день. Казалось, просто для того, чтобы оставаться на связи. Не было той уютной светской беседы, что была в наших прежних разговорах. После того как я отправил ей копию готовой песни, она позвонила мне по громкой связи вместе со своими родителями и сыном. Все плакали и благодарили за те усилия, что мы приложили к созданию песни.

– Все получилось гораздо лучше, чем мы могли надеяться, Джордан, – сказала Дженни. – Не могу поверить, как быстро ты все это сделал.

Я был польщен их похвалой:

– В самом деле, получилось здорово, не так ли? Ну, завтра большой день. С завтрашнего дня она появится на всех потоковых платформах, хотя одна или две из них займут немного больше времени.

– Джордан, – сказала Дженни, – я сняла ее с прослушивания.

Я вздохнул.

А вот и плохие новости, – подумал я.

Она продолжила:

– Джордан, я очень хочу пойти на наше свидание. Как думаешь, ты бы не мог приехать сюда? Знаю, что для тебя это – несколько часов езды, но...

Я танцевал вокруг своей гостиной, как маленький ребенок.

– ДА! – сказал я слишком эмоционально. – Эмм... то есть, да, я могу это сделать.

Я покачал головой и сел обратно. Не мог понять, почему веду себя с ней настолько глупо.

– Отлично! – ответила она. Я почти слышал улыбку на ее лице. Может быть, я ей все-таки нравлюсь? – В ближайшем городе есть неплохой стейк-хаус. Мы бы могли...

– Встретимся там в семь часов, – выпалил я, подсчитывая время в пути. Мне требовалось принять душ, побриться, найти, что надеть. Я вел себя как шестнадцатилетняя девчонка.

Она рассмеялась.

– Хорошо, сегодня вечером я свободна.

– Отлично! Скоро увидимся.

– Джордан, – тихо сказала она. – Я тоже очень рада.

Я улыбался, когда мы закончили разговор. Дела идут в гору. Но я понятия не имел, как именно они будут развиваться.

Когда ехал к Дженни, мне позвонил Крис.

– Эй, Джордан, ты не поверишь, но мы заключили сделку на выпуск «Who Dares Wins».

– Иди ты на хрен! Кто захочет выпускать это ископаемое? – недоверчиво спросил я.

– «Big Cigar Records», – сказал он. – С ними работает Чез, и очень хочет заработать на новом сингле. Уже купил мастер-файл и права на запись.

– Ты сыграл ее для Чаза? Эта чертова крыса! – Я был взбешен.

– Слушай, теперь он – президент звукозаписывающей компании. Может, тебе и не нравилось, что он нянчился с тобой двадцать лет назад, но тебе это было нужно, а нам ты был нужен хотя бы полутрезвым.

Я вздохнул.

– Неважно. Какое отношение это имеет ко мне?

– Он хочет подписать контракт со всеми нами, и с тобой в том числе. Это включает в себя турне и еще две пластинки.

– НЕТ! – крикнул я и услышал, как Крис глубоко вздохнул.

– Джордан, подумай. Он дает нам по полмиллиона авансом, плюс 20 очков с CD и 30 очков с цифровых продаж.

– Чувак, я понятия не имею, как работает цифровой формат. Это не аргумент в пользу продажи.

– Джордан, это практически неслыханно – получить такую сумму. Вот как сильно мы ему нужны.

Я остановил машину и глубоко вздохнул:

– Крис, я не могу участвовать в турне. Не думаю, что переживу его.

– Джордан, мы будем рядом с тобой. Ни в коем случае не допустим рецидива, если беспокоишься об этом. Ты продержался так долго, все эти годы...

– Я сорвался после того, как увидел шоу, а потом и смерть Дэнни...

– Господи, чувак. Мы не знали. Так, ты снова в деле, да?

– Да, пока все устраивает.

– Отлично! Я рад. Это ведь начало, верно? – спросил он.

– Да, – со вздохом ответил я.

Я знал, что сделаю все возможное, чтобы снова не пасть, но у меня нет поддержки. Я не могу все время быть с Крисом и Райаном. Меня беспокоит давление гастролей, записей и того, что я снова стану рок-звездой. Как бы я ни нуждался в деньгах, я не думал, что смогу это пережить.

– Когда он хочет получить ответ, Крис?

– К завтрашнему дню.

Я рассмеялся.

– Ты ведь знаешь, что он захочет лишить тебя рычагов влияния?

Крис засмеялся.

– Да, он хочет забронировать нас до того, как песня станет хитом, и с ним начнут бороться за нас другие лейблы.

– Вот что я тебе скажу: пошел он к черту, этот змей Чез. Дай мне подумать неделю. Это даст мне время понять, как и смогу ли я вернуться на сцену, а также позволит песне Тары получить несколько скачиваний или что-то в этом роде. Если эта песня будет настолько популярной как думают все, пусть они дерутся друг с другом за нас.

– Ладно, чувак. Отложу Чеза на неделю. Послушай, Джордан, твоя трезвость для меня важнее, чем эта сделка. Мы с Райаном поймем, если ты посчитаешь, что не сможешь этого сделать.

– Я ценю это, старый друг. Правда.

Я закончил разговор и снова отправился в путь. Я знаю, как работают цифровые платформы. Закончив песню, я потратил много времени на исследование этого вопроса. Это также прописано в контракте, который я подписал с Райаном и Крисом. По этому контракту мы получаем 15% дохода от продаж цифровых синглов. В прежние времена мы получали 12% от продаж первых трех альбомов. Второй контракт, который мы подписывали, давал нам 18% на следующие три альбома. В итоге мы выпустили только пять альбомов, после чего нас бросили. Чтобы выполнить условия контракта, нам пришлось выпустить концертный альбом и альбом лучших хитов, поскольку пятый альбом они отвергли. Многие компании не позволили бы нам поступить так. Лейбл просто хотел от нас избавиться, вот так вот.

Мне было интересно, будет ли спрос на этот отложенный альбом. Это – не тот попсовый хэйр-метал, который мы выпустили с первыми четырьмя альбомами. Это – гораздо более жесткий альбом, которым мы очень гордились. Мы перешли от современников группы «Poison» к звучанию типа Оззи Осборна «No More Tears». В 91-м году это была огромная пластинка. Поэтому мы были так шокированы тем, что ее не захотели выпускать. Не помогло и то, что наш лейбл открыл офис в Сиэтле и подписал несколько гранж-групп в конце 91-го – начале 92-го.

1992 год изменил мир. «Nirvana», «Soundgarden» и «Pearl Jam» сотрясали сцену в 91-м, но в 92-м как из пушки выстрелили «Alice in Chains», «Rage Against the Machine» и «Stone Temple Pilots» и опрокинули нас всех, как кегли в боулинге. С другой стороны, «Metallica» все еще была на подъеме после альбома «Black», а «Guns and Roses» имели успех с «Use Your Illusion», так что, мы чувствовали, что можем конкурировать с таким сиэтлским дерьмом как и они, но лейбл даже не пожелал рискнуть. Идиоты.

В 2012 году я все еще следил за сценой благодаря Интернету, и существовал огромный спрос на ностальгические концертные турне. Казалось, что гастролируют все наши современники, а крупнейшие исполнители снова занимают стадионы. Это было гораздо лучше, чем десять лет назад, когда Крис и Райан умоляли меня снова отправиться в турне, чтобы играть в клубах.

В 2011 году «Bon Jovi» и «Journey» были в топ-25 туров. «Kiss», «Rush» и «Guns and Roses» также успешно гастролировали. Почему бы «Goblin Nob» не добиться успеха во второй раз? Я решил, что на сей раз я на самом деле подумаю об этом, а не стану отмахиваться, как десятилетие назад.

***

Я вошел в ресторан и увидел Дженни, сидящую за маленьким баром. Это было деревенское место, оформленное как бревенчатая хижина, но, судя по виду столов и одежде обслуживающего персонала, это – ресторан более высокого класса, чем деревенский бревенчатый ресторан.

– Привет, Дженни, – улыбнулся я, подходя.

Она подняла глаза от меню напитков и лучезарно улыбнулась. Она выглядела потрясающе в типичном маленьком черном платье. Когда она встала, чтобы поприветствовать меня, я увидел, что длина платья доходит до середины бедра, и на ней надеты черные чулки. Черные туфли на шпильках завершали сексуальный образ, и у меня потекли слюнки.

– Привет, Джордан.

Она распахнула руки, когда я приблизился, и я поцеловал ее в щеку, прежде чем обнять.

Я подумал: Пока все хорошо. Не будь придурком.

Она крепко обняла меня, и мне понравилось, как ее грудь прижалась к моему животу.

– Ты выглядишь потрясающе, дорогая. Чертовски красивое платье. Сегодня вечером мне придется гитарой отбиваться от парней.

Она рассмеялась и шлепнула меня по плечу.

– Неважно. Я – женщина одного мужчины.

Тут она побледнела и сказала:

– О, черт! Прости, Джордан. Я не хотела...

Я улыбнулся и снова поцеловал ее в щеку.

– Не волнуйся об этом. Я уже давно о ней забыл.

Она кивнула, и я спросил:

– Что есть хорошего в меню?

– Я собиралась заказать мартини. Не мог бы ты... о, черт!

Я рассмеялся и сказал:

– Все в порядке. Будучи со мной, можешь выпивать. Я пить не собираюсь, но у тебя нет причин ходить вокруг меня на цыпочках. Я не настолько чувствителен.

– Ваш столик готов, мэм, – раздался голос позади меня.

Это было как раз вовремя. Дженни чувствовала себя слишком неловко, и нам требовалась небольшая перезагрузка. Я надеялся, что она успокоится и перестанет беспокоиться обо мне, хотя сам чертовски нервничал и боялся выставить себя дураком. Такая вот самоуверенная рок-звезда.

***

– Расскажи мне какую-нибудь историю из своей жизни рок-звезды, – сказала она, обмакивая креветку в коктейльный соус.

Я улыбнулся и спросил:

– Чистую или грязную?

– О, грязную, – ухмыльнулась она.

– Ну, моя любимая история случилась, когда мы записывали наш второй альбом. Наш барабанщик Дэнни нажрался какой-то комбинации плохих химикатов, и нам пришлось сделать несколько барабанных дублей. Самое странное, что он мог играть на барабанах, но не мог удерживать голову. Я вызвался стоять позади него и держать его голову за волосы. До сих пор думаю, что он просто прикалывался над нами, но он так в этом и не признался.

Она засмеялась и сказала:

– Наверное, он просто шутил. Это – безумие.

– Это – Дэнни.

– А ты? Ты когда-нибудь делал что-либо настолько же плохое? – спросила она.

– Ну, было одно выступление, когда я был очень пьян. Я едва мог играть, и уж точно не мог стоять. Я запнулся сам о себя и упал на сцену. Мой гитарный техник помог мне подняться, а еще один технический менеджер принес стул, чтобы я мог допеть последние несколько песен сидя. Наш вокалист, чтобы меня прикрыть, сказал толпе, что я подвернул лодыжку, но если посмотришь видео, то увидишь, что я был пьян. Это был не самый лучший мой момент. Я не очень-то горжусь многим из того, что тогда делал.

Она нахмурилась:

– Прости. Не хотела вызывать плохие воспоминания.

– А как насчет такого, – быстро сменил я тему. – Я был в баре отеля, и тут вбежала большая группа женщин и начала кричать мне. Я улыбнулся, встал и приготовился выбрать себе соседку на ночь, как вдруг все они пробежали мимо меня. Я обернулся и увидел Джона Бон Джови и Ричи Самбору, сидящих в кабинке позади меня.

Дженни фыркнула, чуть не выплеснув свой напиток, смеясь надо мной.

– Хорошая новость, – продолжил я, – состояла в том, что эти двое простых смертных не смогли справиться со всеми женщинами, так что, в итоге мне пришлось выбирать из их объедков, когда они ушли.

Она покачала головой:

– Ну, разве ты – не дамский угодник?

– Что я могу сказать? Меня любят те фанатки, которым не нравятся парни из «Bon Jovi».

Она рассмеялась и сказала:

– Я всегда думала, что вы, рок-звезды, одеваетесь броско. А ты одет как...

– Сорокалетний папаша из пригорода? – поддразнил я.

Она кивнула.

– А я такой и есть. Я живу не как рок-звезда, с тех пор как переехал обратно в Огайо. Я – уже не тот парень, каким был раньше.

– Думаю, что богатый и знаменитый человек не может жить в пригороде, – сказала она.

– Ну, я уже не богат и не знаменит. Не пойми меня неправильно. Люди все еще иногда меня узнают. Но с короткими волосами и лишними двадцатью годами на лице это происходит не так уж часто.

Она нахмурилась:

– Ты был в огромной группе. Что ты делал, спускал все свои деньги на наркотики и шикарные дома?

У меня это вызвало раздражение, но я старался этого не показать. Я глубоко заглянул в ее глаза, пытаясь понять, к чему она клонит. Мне было интересно, разочарована ли она тем, что я небогат? Или разочарована тем, что я не хочу быть знаменитостью?

– Нет. Я не просаживал деньги. Меня побили на рынках акций и недвижимости после нескольких крахов, а потом больше половины мне пришлось отдать своей бывшей жене-шлюхе. После моих потерь во время обвала пару лет назад, уверен, что у нее больше денег чем у меня, а я все еще выплачиваю алименты.

Подошел официант и принес наши блюда.

Как вовремя, – подумал я.

Пока ели стейки, мы почти ни о чем не говорили. Просто обычный треп:

– Как твой стейк, картошка вкусная, не правда ли? – Я подумал, не отвращает ли ее от меня отсутствие того богатства, которое, по ее мнению, у меня есть. Это было бы обидно. Она мне очень нравилась.

***

Официант принес чек, и я почувствовал облегчение, потому что наш разговор не очень-то улучшился. Она стала деловой, говорила о фонде и о том, как хорошо тот работает благодаря тому, что она сделала такую простую вещь, как вернула мне мою гитару. Не поймите меня неправильно. Меня это очень заинтересовало, и я был рад, что могу помочь им помогать другим. Маленькие дети, больные раком, – это самое страшное, что я могу себе представить. Знаю, что был бы раздавлен, если бы заболела моя Мелоди.

Я потянулся за чеком, а она попыталась его выхватить.

– Я сам, Дженни.

– Нет, это я заставила тебя проделать весь этот путь и потратить бензин. Я оплачу чек.

– Дженни, ты думаешь, я разорен или что-то в этом роде?

Она опустила голову.

– Ну, ты же сказал...

Я рассмеялся.

– Дженни, я – не банкрот. Да, уже не богат, но у меня все хорошо. И уж конечно, я могу позволить себе пригласить тебя на хороший ужин И заплатить за бензин.

– Прости. Я выставила себя на посмешище, не так ли?

Я улыбнулся:

– Признаться, я уже начал сомневаться в твоих намерениях.

Она нахмурилась.

– На самом деле мне плевать на твои деньги. Ты мне очень нравишься. Пожалуйста, скажи, что я не все испортила у нас.

Я взял ее за руку:

– Не думаю, что ты что-то испортила, ну, если мы продолжим встречаться, то есть. Если ты вдруг превратишься в призрака, я пойму.

Она улыбнулась, впервые за последнее время.

– Я никуда не собираюсь уходить. Хочу посмотреть, к чему это приведет.

– Я тоже.

– Ладно. Решено. Тебе нужно ехать домой или можешь подняться в домик? Мама и папа будут рады тебя видеть, и ты сможешь познакомиться с моим сыном.

– С удовольствием познакомлюсь с сыном.

Она поцеловала меня в щеку и сказала:

– Следуй за мной.

***

Когда я вошел в хижину, все оказалось совсем не так, как я ожидал. Я и не подозревал, насколько они богаты. Это была не столько хижина, сколько двухэтажный дом площадью двести восемьдесят квадратных метров. Как и ресторан, он выглядел как деревенский сруб, но был гораздо больше. Я едва успел войти в дверь, как на меня набросилась Мэри, мама Дженни.

– Джордан, о, боже мой! Спасибо, ты – замечательный человек!

Джон рассмеялся и сказал:

– Прости, друг. Она всю неделю рассказывала о невероятном росте пожертвований в фонд. Для нас эти пара недель были чертовски удачными.

– Не сомневаюсь, – сказал я. – Я рад, что все наладилось.

– Джордан, – перебила Дженни. – Это – мой сын, Майкл.

Я улыбнулся:

– Приятно познакомиться, Майкл. Меня зовут так же. Ну, мое имя при рождении – Майкл Джордан.

Он засмеялся:

– Да, знаю. Мама рассказывала мне об этом, когда я был маленьким. Угадаешь, какое у меня второе имя?

Я посмотрел на Дженни, и та покраснела.

– Я вроде как назвала его в честь тебя.

Джон похлопал меня по плечу, когда Мэри, наконец, меня отпустила.

– Тара была не единственной из моих дочерей с твоими плакатами по всей спальне.

Все засмеялись, а лицо Дженни стало еще краснее.

– Мне всегда нравилось быть источником вдохновения для фантазий молодых девушек.

Мэри хлопнула меня по плечу и сказала:

– Может, тебе принести выпить, жеребец?

– Только немного диетической газировки, если она у вас есть. В противном случае было бы неплохо воды, спасибо.

Дженни провела меня за руку в гостиную и предложила сесть на диван рядом с собой.

Джон спросил:

– Как думаешь, Джордан, насколько хорошо будет звучать эта песня?

Я пожал плечами.

– Понятия не имею. Кроме того, что она была написана для твоей дочери, это еще и воссоединение оставшихся в живых членов «Goblin Nob». Крис, похоже, считает, что это станет главным фактором продаж. Оказывается, наша маленькая группа неожиданно стала пользоваться большим спросом.

– Правда? – спросил Майкл. – Вы снова вместе?

Я рассмеялся.

– Не знаю, как на это ответить. Мне просто предложили кучу денег, чтобы я снова присоединился к группе, записал пару пластинок и отправился в турне.

Дженни просветлела.

– Ты собираешься это сделать? Это звучит как фантастическая возможность.

Я вздохнул:

– Я и впрямь не знаю, что хочу делать. Это действительно потрясающая возможность, но у меня есть некоторые серьезные опасения по поводу этого.

– Например? – спросил Джон.

– Ну, я никогда не выступал на сцене в трезвом виде. Не уверен, что смогу это сделать.

– Ты сможешь, Джордан, – сказал Майкл. – Ты – один из лучших гитаристов на свете.

Я рассмеялся.

– Не знаю, как насчет этого.

Вошла Мэри с моей диетической газировкой и сказала:

– Уверена, что ты можешь это сделать, Джордан. Любой человек с таким большим сердцем как у тебя, может сделать все что задумал.

Я отпил глоток и сказал:

– Я бы хотел, чтобы все было так просто, Мэри. Очень бы хотел.

– Когда ты должен принять решение? – несколько грустно спросила Дженни.

– Я сказал, что дам ответ на следующей неделе. Хочу посмотреть, как пойдут первые продажи сингла, а потом посмотреть, насколько сильно мы нужны звукозаписывающим компаниям. Думаю, если деньги будут слишком хороши, чтобы от них отказаться, я, вероятно, пойду на это. По крайней мере, в краткосрочной перспективе. Я уже слишком стар, чтобы снова танцевать и прыгать по сцене в штанах из спандекса.

Все засмеялись, а в глазах Дженни появилось мечтательное выражение.

– Если будешь хорошей девочкой, я, возможно, достану их из шкафа – специально для тебя, – сказал я, подмигнув.

Дженни покраснела, а Майкл еще долго подтрунивал над своей мамой.

Они были такой замечательной семьей, и с ними было легко общаться. Я пробыл у них около часа, пока не осознал, сколько времени, и не решил, что мне пора уходить.

После споров о том, почему я не могу остаться, когда они предложили мне гостевую комнату, Дженни проводила меня к выходу.

– Ты назвала своего сына в мою честь? – спросил я, открывая дверь своей машины.

Она обняла меня за шею и ответила:

– Как думаешь, кто превратил мою сестру в фанатку «Goblin Nob»?

Я наклонился и поцеловал ее. Это был один из самых приятных поцелуев, которые я помню.

Она слегка отстранилась и сказала:

– Спасибо, что приехал ко мне. Я не могла больше ждать.

Я снова поцеловал ее и спросил:

– Когда мы сможем увидеться еще раз?

– Думаю, что в понедельник я возвращаюсь на работу, так что, в воскресенье буду в городе.

– Хорошо. Будем на связи. Я не знаю, насколько сумасшедшим будет мой график в течение следующего месяца.

Она улыбнулась.

– Джордан, если тебе нужен камень, на который можно опереться, чтобы принять решение, я буду рядом.

Это принесло ей еще один поцелуй.

– Спасибо, Дженни.