Захожу в душевую комнату, оставляя дверь нараспашку – кого стесняться? Мне нравится, расслабленное, а не сонное состояние после секса. Когда свежий воздух ласкает моё покрытое потом тело, а холодный пол остужает ноги. Встаю под душ, открываю кран с холодной водой и. .., перехватывает дыхание от хлынувшего ледяного бриза. Хочется заорать, но я, скорчившись, только тихонько ухаю и покрываюсь мурашками, пробегающими по спине. Это быстро пройдёт. Пару минут, и вот уже привык и мне совсем не холодно. Давно приучен, после тренировок, мыться той водой какая есть.

Постояв в бодрящем оцепенении, делаю потеплее, достаю уже знакомый пузырёк с шампунем, несколько нажатий и вот, что-то белое на моих руках. Намыливаюсь с ног до головы, встаю обратно под струю и смываю абсолютно всё. Вытеревшись полотенцем, иду будить Людку.

Выйдя из ванной, сразу ощутил аромат духов. Подойдя на цыпочках, заглянул в спальню девушки. Да, это Виктория Алексеевна, сидя на кровати, гладит по попе дочку. Увидев меня, прикладывает палец к губам – мол тихо. Собрав разбросанные салфетки и полотенце, выходит из комнаты и закрывает дверь.

— Не бегай по квартире голый! — Шипит она злобно. — Я не твоя мама! Оденься!

Что-то даже растерялся от неожиданности. Не ожидал увидеть её так скоро. Бегом одеваться, а она уже ждёт в коридоре, перекрывая возможность побега на улицу. Красивые, зелёные глаза сердито прищурены, кулачки сжаты – похоже предстоит тяжёлое объяснение.

— Сядь! Поговорим! — Командным тоном, указывая на стул. — Ты вдул, или как у вас, у молодых говорят, трахнул Людмилу?!

— Угу! — Сел, положив руки на колени, как пай мальчик и всматриваясь в тени на потолке. А мысли хаотично метались в голове. .. — Только в жопу. ..

— В попу, дружок, в попу. Это я поняла. Натёр ей там всё. — Криво улыбаясь и постукивая по столу. — Не думала, что это произойдёт так скоро. Надеялась, что сходите вместе в кино, погуляете. Узнаете друг друга получше. Ладно – что сделано, то сделано. Расскажи, как это было?

— Нет! Если захочет, пусть сама.

— Назар, а сколько тебе лет? — Решила она сменить тему.

— А вам зачем? — Решаю я, включить партизана на допросе.

— Ладно, хорошо! Тогда я расскажу сначала одну историю. Случилось это давно, ещё в мои школьные годы. Один мальчик, повел себя по отношению к одной понравившейся, влюбившейся, или просто «давшей» ему девчонке, как последний подонок. Типа, поначалу ничего такого гадкого не планировал и совершенно искренне ухаживал, и добивался, а потом перепугался ответственности, последствий, мнения товарищей. .. — Глаза у Виктории Алексеевны забегали, наполнившись слезами, губы задрожали, она беспомощно подняла руки, словно погружаясь в отчаяние. — И бросив доверившуюся, отдавшуюся ему девочку, не стал продолжать отношения и просто сбежал как. .. зайчик.

— Понимаешь теперь, как мне важно знать, с кем встречается, а теперь и спит, моя дочь! — Продолжила, вытерев кулачком слезу. — Не хочу, чтобы и с ней такое случилось. Ты ведь не такой, как этот. .. зайчик. Расскажи мне всё. ..

Должен признаться, я покраснел от этого неожиданного, но приятного комплимента. Да ещё и слёзы. ..

— Ну, . .. вы Люде сказали, что я воняю, и чтобы я искупался. Вот мы и искупались с ней. .. вместе.

— И там ты её. ..

— Нет, что вы. На кровать пошли. Там, я сначала ей подрочил, а потом в жо. .. попу. Но аккуратно, со смазкой. Вазелина не было, поэтому со сливочным маслом.

— Надо же какой выдумщик! И не говори подрочил, говори сделал петтинг. Слова выбирай. — Тяжело вздохнув, пристально посмотрела на меня. — Понимаю, что возраст, время у вас такое. Ждать не хотите. Но ты её предупреди, пусть заранее знает, что к чему, чтобы секс за любовь не приняла. Ты, хоть и младше по возрасту, но опытнее.

— Береги мою дочурку, не обижай. Понял!? Знал бы ты, с каким трудом она мне досталась. — Опять слёзы в глазах и сбивчивая, с пятого на десятое речь. Словно хочет разжалобить сидящего перед ней пацана. — Я ведь на многое готова, и вовсе не ради своего комфорта и денег, а ради простого семейного благополучия. Вырастить, выучить и удачно выдать замуж дочь. .. Чтобы она обзавелась потомством, не переживала за своё будущее. .. Была счастлива. ..

Какой она кажется простой, незатейливой и милой. Где-то я всё это уже слышал, почти слово в слово, но после её слов, я испытал ошеломляющее чувство облегчения. Похоже, что эмоционально мы были на одной волне и полностью понимали друг друга. Значит вздрючки не будет! Мы немного посидели молча, довольные и пребывающие во взаимном согласии.

— А теперь расскажи, откуда и когда у тебя появилась такая нездоровая тяга к взрослым тётенькам. — Заметив мой пристальный и, наверное, наглый взгляд на вырез блузки, открывший ложбинку между холмиками грудей.

Да уж! Сложный вопрос! Ну как ей объяснить, что всегда нравились взрослые женщины. Не те рыхлые, целлюлитные, с обвисшими грудями и жопой, а подтянутые, с чувственными рельефами спелые, молодые дамы. Как притягивали взгляд, колебания их грудей и бёдер, при ходьбе. Я не понимал причину такой привлекательности и даже не замечал, что барышни постарше, волнуют меня больше, чем юные ровесницы. Только потом, как-то так сложилось, что они стали вызывать большее желание, чем девочки, с худосочными, мальчишескими фигурами.

— Чего молчишь! Тебе же нравится моя толстая жопка? — Подойдя ко мне вплотную, наклонилась и тихо шепнула в самое ухо. Слегка покраснев отвела взгляд, но сразу же, вновь подняла глаза, ожидая ответа. — Ты хотел бы ну, со мной, то есть... ну... сексом заняться?

— Да! – Ответил я, кивая, и тоже краснея от смущения. — Вы сказали с трёх до пяти дня в воскресенье. Я помню!

— Хорошая память – это большое достоинство для мужчин. — Напряжённо улыбнувшись. — А что у тебя ещё большое из достоинств. ..

Не пойму, что это значит? Смотрю на неё и не могу взять в толк, что за намёки.

— Я случайно видела тебя в ванной. У тебя довольно большое, для твоего возраста. .. достоинство.

"Случайно"... Ну-ну, как бы не так!

— Да, раньше в школе, на физкультуре, девчонки смеялись, а я стеснялся.

— А теперь?

— Теперь – нет! Не смеются. .. редко.

Услышав такой ответ, Виктория Алексеевна улыбнулась, и бесцеремонно взяв за плечи, повертела перед собой.

— Так... рук — две... Ног — две... глаза на месте... уши тоже... и впрямь, вроде ничего выдающегося. А где же у тебя самое интересное? — Уже со смехом обратилась ко мне.

— Ну... а что именно вам интересно? — От такого бесцеремонно обращения красивой женщины, немного обалдел и смотрел на нее уже совсем по-другому, изучающе.

— Мне? Хм... — Она искоса, уже явно кокетничая, посмотрела на меня. — Ладно, что-то мы увлеклись. Тебе, наверное, пора домой, да и Людочке надо вставать.

Минуту назад была такой милой и весёлой, а уже стоит у открытой двери со вздёрнутым подбородком, демонстративно скрестив руки на груди.

— До свидания, Виктория Алексеевна!

— До свидания, зайчик с хорошей памятью!