Предупреждение. Любители быстрого секса будут разочарованы. — авт.

"И здесь англичанка успела нагадить, — размышлял Вадим, руля по японской дороге. — Как же достало это левостороннее движение!" Водителем он был опытным, приезжал сюда не впервые. Праворульные машины ему были тем более не в диковинку — на них всё, что восточнее Урала, ездит. Когда-то он и сам гонял их аж до Новосиба, по 2–3 машины за раз. Однажды, было дело, взял в Японии 5-тонный грузовичок, в кузов поставил полуторатонный, в него легковую, и ещё микроавтобус на жёсткой сцепке. Весёлая была поездочка, особенно возле Тайшета, где буксовали, по оси в жирной красной грязи, тяжело гружёные фуры на подъём.

Но сейчас как раз эти-то отработанные водительские рефлексы нет-нет, да и выводили его, по привычке, на правую — встречную — полосу. Особенно на таких глухих провинциальных дорогах без разделительной полосы с отбойниками. Спасала Вадима только хорошая реакция да малочисленность машин на них. Правда, на них и разогнаться выше 120 нельзя было почти нигде — но сейчас рядом с ним сидела Юлька, поэтому он больше сотки и не ехал. С Юлькой они были знакомы недавно, около полугода, и он решил показать ей Японию, которую успел изъездить довольно прилично. Не всё же им в своём Владике сидеть, можно и за границу скататься.

"Вот же гады, — думал он. — Стоило Александру III, царю-миротворцу, при котором не было ни одной войны, начать строительство Транссибирской магистрали, как англичане расценили это как угрозу своей власти над мировой торговлей и начали плотно опекать Японию. Всего лишь за пару десятков лет они из архаичной страны, в которой не было ничего, кроме рисовых грядок, вырастили бойцового зверя, выдрессированного на схватку с Россией. С мощной промышленностью и самым современным на тот момент флотом. Из неграмотных крестьян — с обученным офицерским корпусом и флотскими экипажами. Откуда это могло взяться в стране, в которой отродясь не было никакой морской школы и морской науки, потому что ещё в XIII, что ли, веке император запретил своим подданным строить корабли и отправляться в другие страны, разрешил только маленькие лодки для прибрежного плавания? Только от них, проклятых. Да ещё и эту левосторонку тут оставили после себя. А вот на Владик-то прыгнуть они всё-таки зассали, под главный калибр острова Русский. Или подплава нашего испугались, одна лодка тогда тут уже была. Хоть и маленькая, чтобы влезала целиком на ж/д платформу. А про то, что к ней торпеды так и не подвезли, они не знали…"

Вадим поднял глаза от дороги. Последним, что он увидел, был огромный радиатор фуры, нависший прямо над ним. Старой-престарой, из самого первого поколения беспилотных грузовиков. Которые ещё на дизеле, и с примитивнейшим, по нынешним меркам, автопилотом. Рефлекторно он рванул руль вправо. Нет, там же Юлька! В любом случае, было уже поздно. Лобовой. Вспышка. Пустота.

Вадим открыл глаза. Под потолком противным искусственным светом горела лампа. Камера, подвешенная рядом с ней, зашевелилась, нацелилась прямо ему в лицо и далеко высунула объектив с козырьком-блендой, как будто принюхиваясь хищным пятаком. Где-то за стенами едва слышно раздался звонок.

Через пару минут в палату вбежал пожилой доктор, сжимая в руке что-то вроде телефона. Радостно зачирикал что-то по-своему.

— Вы пришли в сознание! — перевёл механический голос из его устройства. — Это такое счастье! Мы так рады за вас!

— Где я? — более дурацкий вопрос трудно было задать, но Вадим задал именно его.

— Вы в госпитале. Вы можете вспомнить, что с вами произошло?

— Машина… Встречка… Лобовое… — не пытаясь складывать фразы, прохрипел Вадим.

— Совершенно верно! — ещё более радостно воскликнул доктор. — Вы попали в тяжёлую аварию и были в коме. У вас была сложная черепно-мозговая травма, ну и ещё по мелочи: множественные переломы, разрывы внутренних органов. В то время вылечить такое было ещё невозможно. Но доктор Иобу-сан, учитель учителя моего учителя, решил ввести вас в анабиоз в надежде, что когда-нибудь медицина научится лечить такие травмы. И этот день настал! Сейчас это стало уже реальностью. Конечно, нам пришлось немало потрудиться, но помощники Иобу-сана, к счастью, тщательно собрали с асфальта все кусочки вашего мозга и законсервировали их. Видите, у вас даже память сохранилась!

— Сейчас… Учитель учителя… — Вадим не очень понимал сказанное. — Какое сегодня число?

— Сейчас двадцать второй век, дорогой. Вы пролежали в анабиозе несколько десятков лет, прежде чем мы рискнули реанимировать вас и приступить к лечению. Подробности вам, прикоснувшемуся к вечности, сейчас не очень важны.

— А как же…

— Ваша девушка-подруга? — предвосхитил его вопрос доктор. — Она в соседней палате. С ней всё хорошо. У неё был разрыв позвоночника в шейном отделе, но это сейчас не проблема. Она уже несколько дней в сознании. Вы хотите увидеться с ней?

Доктор потыкал в своё устройство. Из потолка выдвинулся большой экран. На экране Вадим увидел Юльку. Живую! Она даже хлопала глазами и шевелила губами, но звук шёл с двойным переводом и даже простые фразы становились совершенно непонятными. Голова и тело были зафиксированы многочисленными зажимами. Руки-ноги, как и у него самого, все в бинтах и аппаратах Илизарова.

— Единственное неудобство в том, что ей придётся провести абсолютно неподвижно ещё — доктор глянул на своего электронного помощника — 2 месяца, 11 дней и 19 часов, чтобы все нервные волокна срослись правильно. Компьютер каждый день сканирует её состояние и, если надо, корректирует положение тела относительно головы. Это, к сожалению, неизбежно: ускорить рост нервных волокон мы пока не в состоянии.

Два месяца — подумаешь, срок... Тем более, что и сам он встанет с кровати явно не завтра.

Электронный помощник что-то пискнул.

— Извините, — виновато проговорил доктор. — Мне сейчас надо быть на совещании. На котором я, конечно же, первым делом доложу об успехах вашего лечения! Моё присутствие обязательно, такова дисциплина. Я вернусь к вам через 30 минут. Пока вы можете посмотреть новости, вот вам пульт от телевизора. Поработайте немного правой рукой, она у вас относительно целая.

Доктор убежал. Вадим попытался оценить своё состояние. Голова гудит и плохо соображает, это не удивительно. Весь левый бок в стальном каркасе — рука, нога, рёбра… Из скольких же кусочков его собирали? С правым лучше, очевидно, основной удар пришёлся уже мимо него. Значит, он подставил под ту фуру Юльку вместо себя? Да что вообще он мог сделать в тот момент? Нога вся в гипсе, но на руке гипс только на половине. Пальцы шевелятся. Вот пульт, даже по кнопкам, смотри-ка, попадают.

Телевизионные каналы были все, естественно, на японском и все про какие-то местные дела. Но телевизор был, конечно, полноценным интернет-монитором. Вадим быстро нашёл браузер и полез на сайты российских каналов. И кстати, чё там у хохлов? Первый был, конечно, заблокирован, "Вести" тоже, но "Культура", как ни удивительно, работала. Наверное, японцы в глубине души всё-таки не могли расстаться с Чайковским и Чебурашкой, поэтому упорно ложили свой хитрый жёлтый болт на самые строгие приказы заокеанского господина. Шёл какой-то патриотический концерт — как нарочно, прямо для него: "В эту ночь решили самураи…"

"Плохо дело, " — подумал Вадим. Этот код он знал от бабушки. Ещё на Гостелерадио СССР были две официальные записи этой песни, почти идентичные, с единственной разницей: в одной пелось "самураи", а в другой вместо этого — "вражья стая". По тому, какую из них выпускали в эфир, можно было безошибочно судить о состоянии советско-японских отношений. — "Невовремя мы здесь застряли…"

Вернулся доктор, ещё более сияющий от гордости за свой успех.

— Ну как вы, с пультом освоились? Рука работает, я имею в виду? Ах да, я забыл, у вас же электронного помощника для перевода нет. Надо будет заказать для вас, и для вашей девушки-подруги тоже. Вам ведь ещё предстоит лечиться и жить.

— А кто же будет за это… — осторожно начал Вадим.

— Платить? — переспросил доктор. — Для вас, дорогой мой, всё это будет совершенно бесплатно. Доктор Иобу-сан был не только очень известным и авторитетным учёным, но и опытным администратором. Он сумел оформить вас не как пациентов, а как экспериментальный материал. На наш эксперимент регулярно выделяются гранты, правда, не очень большие в последнее время, но до сих пор и расходы были минимальными — только подливать азот. А сейчас, после этого выдающегося результата на самом сложном этапе, финансирование должны, конечно, увеличить. Насчёт электронных помощников вообще не беспокойтесь, купим их за счёт бюджета нашего эксперимента. Это же центы.

— Копейки, — обиженным голосом перевёл его аппарат.

— А консульство в курсе?

Доктор печально покачал головой.

— Увы, нет. Вы, наверное, помните, что отношения Японии с Россией были во все времена или плохими, или очень плохими, и сейчас они лучше не стали. Когда с вами произошла эта авария, консульские услуги практически не предоставлялись. Доктор Иобу-сан много раз посылал своих помощников в русское консульство, но там всегда было закрыто, и по телефону тоже никто не отвечал. Ваши паспорта, конечно, уже просрочены много лет назад, но, как я уже сказал, доктор Иобу-сан оформил вас как часть эксперимента, поэтому вы могли находиться на территории Японии сколь угодно долго. А когда его не стало — сейчас он, наверное, смотрит на нас с неба и радуется за вас, так ведь у вас, христиан, принято говорить? — и через какое-то время снова встал вопрос о вашем легальном статусе, то компьютер-юрист проанализировал вашу ситуацию с помощью искусственного интеллекта и сделал вывод, что самым корректным способом решить проблему будет предоставление вам японского гражданства. И поскольку вы к тому моменту находились в Японии уже больше тридцати, кажется, лет, не были замечены ни в каких противоправных действиях, и так далее, то император даровал его вам особым указом.

— А как же Россия? — спросил Вадим. — Мы ещё можем восстановить наши паспорта?

— Ваши паспорта лежат в архиве, правда, немного помятые и обгорелые после той аварии. Но целые, номера читаются. А вот насчёт гражданства… не знаю, честно говоря. Я только доктор, а не юрист. Надо спросить у искусственного интеллекта. Скажи, — он поднёс устройство к губам, — могут ли эти наши пациенты восстановить русское гражданство?

— Э-ээ… М-мм… — задумался искусственный интеллект… — Это не точно, надо спросить у Гугла.

— Ай! — доктор непроизвольно вскрикнул и выронил аппарат на ногу Вадиму. — Извините. Он такой горячий. Наверное, думает очень сильно.

Через несколько минут устройство выдало результат:

— Да, могут. Но это будет очень долгая и сложная процедура. Потребуется собрать много справок и других документов. Русские чиновники будут очень подозрительны. Чем больше бумаги, тем чище задница, — на чистейшем русском закончил искусственный интеллект. Где он этому научился?

— Вот тебе раз… — растерянно выговорил Вадим. — Значит, мы с Юлей теперь японцы? Как же мы тут жить будем?

— О, вот это как раз не самый острый вопрос, — ответил доктор. — Конечно, жизнь и лечение в Японии не очень дешёвые, но пока вы в госпитале, всё оплачивается за счёт наших грантов. А потом, не забывайте, вам ведь выплачивалась пенсия все эти годы. Конечно, самая-самая минимальная, как для граждан, которые не имеют никаких личных пенсионных накоплений, но за десятки лет там что-то набралось, наверное. Банковский счёт для вас открыли ещё после начала эксперимента, и все ваши деньги, которые нашли при вас после аварии, лежат до сих пор на нём, к тому же, с процентами. Пенсия перечислялась туда же. Так что на первое время у вас что-то есть, а дальше… как у вас это по-русски говорят…

— Поживём — увидим, — подсказал электронный помощник.

Доктор сердечно попрощался до завтра и ушёл. Кажется, несмотря на всегдашнюю нелюбовь японцев к русским, он был искренне дружелюбен и расположен к Вадиму и Юле. Ещё бы! Результат, с научной точки зрения, безусловно, выдающийся. Только вот им-то как теперь жить с этим результатом?... Хотя куда там — жить, для начала вылечиться хотя бы… Посмотрим, что такое японская медицина в XXII веке…

Вадим начал осторожно, одной рукой, исследовать своё тело, точнее, то, что от него сохранилось. Руки-ноги вроде на месте, хотя и полуразобранные. Голова и то, что на ней — функционирует. Осторожно подсунул ладонь под ягодицу. Там оказалась толстая гофрированная трубка, уходящая в дырку в кровати. Ага, понятно, что у меня там в заднице мешает и для чего оно нужно. Это же прекрасно: я гажу — следовательно, я живу! Ещё одна тонкая трубочка — ага, понятно тоже. Сейчас посмотрим, докуда она…

Трубочка уходила в самый низ живота. Прямо в него.

Самого главного — не было!