Продолжение. Начало см. ч.1.

Доктор пришёл утром. Помимо обычных медицинских инструментов, с собой он принёс небольшую коробочку.

— Как у нас дела, дорогой? Я только что был у вашей девушки-подруги. Она поправляется, как, надеюсь, и вы. И передаёт вам привет.

Доктор внимательно осмотрел Вадима. Что-то ему не понравилось на ноге, он сказал несколько слов своему электронному помощнику, и через минуту в палату вкатился робот-рентгенаппарат. Сделал объёмный снимок, доктор его внимательно рассмотрел, покачал головой, достал из кармана халата гаечный ключ на 14 и подтянул несколько гаек на стальном каркасе. Сделал контрольный снимок, удовлетворённо хмыкнул.

— А вот это — вам, — сказал он, открывая коробочку.

— Что это? — спросил Вадим.

— Это, как я вчера говорил — электронный помощник. Без него современная жизнь практически невозможна. В вашу эпоху, кажется, уже были похожие устройства, как их тогда называли — умные телефоны, да? Вот это примерно то же, но намного мощнее и многообразнее по функциям.

Устройство оказалось похоже, скорее, не на телефон, как у доктора, а на часы с браслетом.

— Самая современная модель, — хвалил доктор, надевая его на руку Вадима. Не то что мой старый гроб. Но мой-то заточен под медицинские приложения, вам такой ни к чему. А этот — зверь! У него искусственный интеллект мощнее лучших компьютеров вашего века. Он будет помогать вам во всём, начиная с перевода речи в реальном времени. У вашей девушки-подруги такой же.

Вадим обратил внимание, что защёлка на браслете была одноразовой. Единожды закрытая, обратно она уже не открывалась.

— Доктор, а он обратно не снимается, что ли?

— Зачем? — искренне удивился доктор.

— Ну, мало ли… Душ принять, например. Или какую-нибудь грязную работу делать.

— О, вот это всё ерунда! Можете делать с ним что хотите — это устройство не боится ни воды, ни агрессивных жидкостей, ни плесневого гриба, ни поражающих факторов ядерного взрыва. Оно и не должно никогда расставаться с вами. Разве в ваше время не было случаев, когда человек терял свой умный телефон вместе со всем, что в нём находилось: паролями, государственными сервисами, интимной перепиской, банковскими приложениями, документами на недвижимость, на автомобиль и так далее? И всё это попадало в чужие нехорошие руки? Нет уж, этого электронного помощника можно отделить от вас только вместе с рукой, не дай бог.

Вадим вспомнил объявления в Интернете: "Продам айфон четвёртой модели. Палец для разблокировки прилагается. Челябинск." Но доктор уже щёлкнул застёжкой.

— А если я всё-таки сниму его? Разрежу браслет, например?

— О, вот этого не надо делать ни в коем случае. Если электрическая цепь браслета разомкнётся, он передаст сигнал тревоги, и все средства безопасности — камеры наблюдения, сотовые станции и прочие — немедленно начнут искать вас и следить за вами. Может быть, злоумышленники пытаются вас ограбить? Даже если ничего страшного в действительности не происходит, у вас будут большие неприятности.

— Хорошо, — согласился Вадим, чувствуя в этом, тем не менее, какой-то подвох. Ну да в чужой монастырь со своим уставом не ходят, тем более, в его нынешнем положении.

— На сегодня у нас с вами всё. Или, может быть, у вас есть ещё какие-то вопросы?

Вопрос был. Ровно один, но именно он не давал Вадиму заснуть всю ночь.

— Доктор, а что у меня… там? — Вадим смущённо показал глазами на низ живота.

— В области репродуктивных органов? — с готовностью уточнил доктор. — Ничего особенного, не волнуйтесь. Это просто рабочий момент. Мы ввели вам большую дозу препаратов, ингибирующих гаметогенез, чтобы минимизировать ваш дискомфорт от пребывания в иммобилизированном состоянии, а также, извините, оптимизировать расходы на уход за вами.

— Чего-чего? — переспросил Вадим, не поняв с ходу таких мудрёных слов.

— Чего, чего… — низким хриплым голосом отозвался электронный помощник. — Вкололи тебе кое-что, чтобы у тебя яйца не лопнули, пока ты загипсованный лежишь. Ты же сейчас даже вздрочнуть толком не смог бы. Или если бы и смог — то кто тут будет потом твои малафьи с потолка отмывать? Или подруги твоей красные дела отстирывать?

— Что, и у неё тоже теперь ничего этого нет? — вздрогнул Вадим.

— И у неё тоже, конечно. Её четвертый размер болтался бы даже лёжа, с ним положение корпуса нестабильно. А здесь каждый микрон важен, чтобы позвоночник сросся правильно. Иначе могут получиться неприятности. Вместо руки будет двигаться нога, или наоборот. Оно тебе надо?

— Побочный эффект этих препаратов состоит в том, что репродуктивные органы уменьшаются в размере, примерно до состояния эмбриона на 7–8 неделе беременности, — пояснил доктор. — Хотя чаще всего этот эффект и является основным, ради которого они применяются. Природа не терпит излишеств и избавляется от них. У вас они ещё и утягиваются под кожу, вы можете нащупать их там. Но только осторожно, вам будет мешать этот катетер, не повредите там ничего. Это нормально. После того, как ваше лечение закончится, вам обоим назначат курс стимулирующих препаратов, и всё вернётся на прежнее место. Если вы этого захотите, конечно.

— Ха, не только прежнее, — хохотнул искусственный интеллект. — Можно будет отрастить и побольше. Любого размера, какого захочешь.

— А поменьше тоже можно? — навскидку спросил Вадим, надеясь загасить этого болтуна вопросом "от противного".

— Конечно, — ответил тот совершенно серьёзно. — Можно даже вообще ничего обратно не отращивать. Зачем оно нужно в наше время? Вам от него только лишние хлопоты.

— Ну, это вопрос будущего, — резюмировал доктор. — Притом не самого скорого, к сожалению. У вас ещё будет время подумать, но, поверьте, это просто рабочий момент, вынужденная временная жертва. Всё исправляется и восстанавливается. Была бы голова на месте, а головка — это дело житейское. Я пойду дальше, хорошо? Мне ещё весь обход сделать надо.

Доктор ушёл, и Вадим остался наедине со своим искусственным интеллектом. Не очень дружелюбным, по первому впечатлению, немного грубоватым, но… кто его знает. Может быть, он окажется, на самом деле, нормальным мужиком. В прошлой жизни Вадима было много таких знакомств — с дальнобойщиками, грузчиками, моряками.

Снова эта мерзкая лампа под потолком. Видеокамера, затаившаяся, как спящая кошка. Тишина палаты. Да, так лежать ещё долго. Скукотища…

— Давайте продолжим нашу беседу, — заговорил искусственный интеллект. — Вы спрашивали о своих сексуальных возможностях по окончании лечения. Вас интересует этот вопрос? Ответьте "да", или "нет", или "напомнить позже".

— Да, — ответил Вадим. — Вообще, расскажи мне о сексе в современной Японии.

— В Японии секса нет, — сказал ИИ. — Почти нет, за исключением отдельных нетрадиционных эпизодов.

— Нет? — удивился Вадим. — А как же вы тогда размножаетесь?

— Нас производит завод в Шеньчжене в любых необходимых количествах. Японского на нас только торговая марка.

— Тьфу ты, тупая железка. То, что тебя в Китае склепали — и так понятно. Японцы-то как размножаются без секса — почкованием? Партеногенезом?

— О, это была старая и острая проблема. Но в настоящее время практически решённая. Рождаемость в Японии начала быстро падать ещё в конце XX века. Разные правительства пытались повысить её самыми различными способами: льготами, налогами, поощрениями, штрафами за бездетность, строжайшим запретом абортов… повсеместной доступностью высокотехнологичных устройств для стимуляции полового поведения… пропагандой, наконец…

Точно. Это Вадим помнил ещё до аварии. Как они с Юлькой угорали с японских шоу для взрослых. Это когда, например, в студию приходило 5 пар, женщины раздевались за ширмой, в которой были небольшие открывающиеся окошки для груди или для низа живота, а мужчины должны были по этим деталям определить, где чья. Если это не удавалось визуально, то во втором круге разрешалось обнюхивать неопознанных, в третьем — ощупывать. Потом, наоборот, женщины угадывали своих мужчин. Как правило, тоже не очень удачно. Ведущие при этом наряжались то строгими училками, то похотливыми медсестричками, то наивными школьницами — хотя, конечно, это были тётки далеко за 30. Но, судя по их унылому виду и по нулевому интересу рекламодателей к таким передачам, популярностью они не пользовались, от слова "совсем". Хотя "для взрослых" — это было одно название, такие шоу могли идти по любому каналу и в самое лучшее время. Вадим с Юлькой даже в шутку подумывали заявиться как-нибудь на одно из них и удивить всех в первом же круге, но решили, что с их неяпонской внешностью это будет нечестно.

— …но все эти меры приносили результат не более чем в пределах статистической погрешности, несмотря на их огромные бюджеты. Более того, социологические опросы показывали, что в каждом следующем поколении увеличивался процент людей — как мужского, так и женского пола — которые ни разу в жизни не вступали в половой контакт и не стремились к нему. Когда средний коэффициент рождаемости упал до 0, 3, правительство пошло на жёсткие меры: каждый гражданин в возрасте от 18 до 22 лет был обязан сдать государству определённое количество своего генетического материала, то есть спермы или яйцеклеток. Неисполнение этого гражданского долга наказывалось суровым штрафом, а публичные призывы к нему, в том числе с использованием сети "Интернет" — тюремным заключением.

Вадим представил себе эти толпы японцев, покорно выполняющих свою гражданскую обязанность…

— Ну а дальше-то что с этим богатством делать? Искусственное осеменение?

— Нет. Попытка ввести принудительное оплодотворение тоже была, но она привела лишь к массовой эмиграции женщин возраста, подлежащего ему, а вместе с ними и мужчин. Япония даже была вынуждена разрешить множественное гражданство, которое прежде категорически запрещалось, чтобы сохранить хотя бы номинальную численность своих граждан. Но эта попытка была недолгой — это правительство ушло в отставку очень скоро, получив уникальный 100%-ный вотум недоверия от абсолютно всех партий.

— И всё это в результате протухло? Или так и лежит где-то, замороженное?

— Нет. Выход был найден в ЭКО и суррогатном материнстве. То и другое было развёрнуто в широком масштабе, обеспечивающем необходимое воспроизводство поголовья граждан.

— Да где же вы для этого столько женщин нашли?

— О, это как раз не было большой проблемой. За эту работу охотно взялись сначала небогатые женщины из Колумбии, Индии и Бангладеш. Но потом индустрию производства детей монополизировали женщины из Украины. Если вы знаете, в то время в Украине была большая война с тоталитарным российским режимом. В ходе этой войны демократическое правительство Украины утилизировало практически всех половозрелых мужчин, включая инвалидов, душевнобольных и подростков.

"Ага, — отметил про себя Вадим. — Обучен он, конечно, на текстах из гугла и педовикии. Надо быть с ним поосторожнее. Он, небось, ещё и стучит куда следует, не зря же он на руке намертво закреплён."

— Кстати, должен вас предупредить, — сказал ИИ, как будто читая его мысли. — Обо всех замеченных мною преступных действиях, как физических, так и мысленных, я обязан докладывать соответствующим органам. В том числе, о призывах к отказу от деторождения и о попытках распространения тоталитарной российской пропаганды.

— Спасибо, но секс вне политики, — вежливо согласился Вадим. — Рассказывай дальше про демографическую проблему.

— Экономика в Украине также была уничтожена полностью, за исключением натурального сельского хозяйства при помощи примитивных орудий труда — садочок вишневий біля хати — в отдельных регионах. Поэтому, как только детородная деятельность в Японии стала приобретать промышленные масштабы, огромное количество женщин из Украины устремилось на доступную им работу. Они быстро вытеснили всех конкуренток и сформировали — как это по-русски называется, этническая мафия, да? — не подпуская никого к этому рынку.

— И так они теперь и рожают японцев до сих пор?

— Нет. Женщин из Украины хватило всего лишь на одно поколение, потом они закончились. Но к этому моменту наши коллеги из Республики Корея, также упорно работавшие над решением этой проблемы, сделали воистину потрясающее открытие. Они сумели преодолеть несовместимость клеток разных биологических видов. Таким образом, вместо женщин мы теперь можем использовать самок практически любых животных. Лучшие экономические результаты оказались у свиней, поскольку их физиология наиболее близка к человеческой. Сейчас технология производства людей такова: оплодотворённые яйцеклетки подсаживают свиноматке, обычно по 8–10 штук — в зависимости от среднего процента приживаемости на данном предприятии. На современных предприятиях он достаточно высокий. Через 9 месяцев свинью забивают — конечно, самым гуманным способом, чтобы она не испытывала при этом стресса, который может негативно сказаться на результатах производства. Детей извлекают и передают на дальнейшее выращивание в соответствующие государственные учреждения, остальная часть свиньи используется обычным образом на мясо.

— Круто. А пятачки у них при этом не вырастают?

— Нет. Процент врождённых аномалий у детей, рождённых свиньями, оказался даже ниже, чем от женщин. Возможно, это связано с радиационной аварией в Чернобыле в одна тысяча девяносто восемьдесят шестом году. Но это не точно.

— Понятно… — протянул Вадим. — А что же сами японцы? Они теперь вообще забили член на любой секс?

— Практически да. Успехи в детородной индустрии привели ещё к одному неожиданному результату: всё больше людей стало отказываться от своих репродуктивных органов, ввиду их ненадобности. Наибольшую инициативу проявили, как ни странно, женщины, хотя для них эти операции были более сложными и дорогостоящими. Но их можно понять: помимо уклонения от детородной обязанности, они избавлялись также от своих ежемесячных физиологических проблем, а также увеличивали объём, доступный для растяжения мочевого пузыря. Это не только повышало комфорт, но и имело совершенно конкретный финансовый результат. Как вы знаете, в Японии очень строгая корпоративная дисциплина. Во многих компаниях сотрудников штрафуют за слишком частые отлучки с рабочего места в туалет или, наоборот, премируют за редкие. Таким образом, стоимость этой операции окупалась, в среднем, за 2 года и 8 месяцев. А японские женщины очень хорошо умеют считать ROI, TCO и другие экономические показатели. Избавление от массивных рудиментов в верхней части тела, более не нужных ни их мужчинам, ни их потомству, также значительно улучшало качество их жизни.

— А мужики? Тоже стали себе всё отчекрыживать?

— Мужчины в этом вопросе оказались более консервативными. Большинство из них ограничивалось орхэктомией, чтобы избавиться от необходимости регулярно опорожнять свой организм ещё и от этих побочных продуктов жизнедеятельности. Хотя некоторая часть предпочитала удалять сразу всё — для удобства занятий спортом, отдыха на пляже, а также соблюдения гигиены, депиляции и дезодорации.

— Извращенцы. Настоящий мужик — он ведь и должен быть потен, вонюч и волосат.

— Вот именно от этого устаревшего стереотипа они и избавлялись. Те, кто предпочитали сохранять пенис, делали это исключительно ради удобства отправления естественной надобности, недоступного женщинам. Хотя, как вы, возможно, знаете, ещё в самом начале XXI века именно в Японии было изобретено и запатентовано простое одноразовое приспособление, которое позволяло женщинам делать это стоя, в мужской писсуар.

— Логично, — подумал вслух Вадим. — Ведь главный биологический смысл этого сугубо мужского действия давно уже утрачен: метить свои территории японцам давно уже не приходилось и, скорее всего, больше уже не придётся.

— Вы имеете в виду северные территории? — подозрительно оживился ИИ. — Этот вопрос стоит по-прежнему остро. Япония прилагает все усилия для заключения мирного договора, предусматривающего возврат этих территорий.

"Значит, и тут всё по-прежнему, — с облегчением подумал Вадим. — Лучше скажите спасибо Трумэну, что не дал Сталину ещё и пол-Хоккайдо прихватить, сам всё оккупировал в одну харю."

— Да нет, я вообще… Выкладывай лучше, что вы там с членами придумали, это интереснее. Мужикам отрезáть, или бабам пришивать?

— Решение было найдено в виде пенэктомии с одновременным вживлением мягкого силиконового имплантанта-гайки, с резьбой 1/6" или 1/4". При необходимости в него можно было вкрутить трубочку любой длины, а в остальное время наслаждаться отсутствием неуклюжих навесных агрегатов на внешней подвеске. Вскоре такую операцию сделали почти все жители Японии, имевшие пенис. Более того, те лица, которые его не имели от рождения — тоже стали устанавливать себе эти имплантанты, что значительно способствовало продвижению идей эксклюзивности и равноправия.

— Ну и ну… — не переставал удивляться Вадим. — То есть все мужики стали добровольно делать себя кастратами?

— Пожалуйста, не употребляйте это слово, иначе я буду вынужден доложить об использовании вами языка ненависти, — устройство недобро моргнуло красной лампочкой. — Как и слово "евнухи". В настоящее время нейтральным и общепринятым является термин "лица со стандартными репродуктивными возможностями".

— Стандартными? А у кого сохранился член или пи###а — те уже, значит, нестандартные?

— Совершенно верно. Персоны, имеющие полный набор органов для оплодотворения других персон, именуются "лица с дополнительными репродуктивными возможностями". А персоны, способные быть оплодотворёнными и произвести ребёнка — это "лица с расширенными репродуктивными возможностями". Не перепутайте.

— Хорошо, не буду.

— Следующим этапом в развитии японской сексуальности стало появление препаратов, регулирующих как развитие, так и регресс репродуктивных органов. Благодаря им все эти рудименты можно уменьшать вплоть до зачаточного состояния или выращивать обратно до любого размера по желанию пациента — медикаментозным путём вместо хирургического. Именно такие препараты сейчас используются для вашего комфорта, чтобы временно избавить вас от необходимости заниматься сексом с самим собой в отсутствие таковой возможности.

— Уфф… — облегчённо выдохнул Вадим. — То есть, эта процедура теперь обратима? Слава богу…

— Совершенно верно, для вас она обратима. Но практика показала, что лишь ничтожное число персон, единожды избавившись от этих излишеств, когда-либо восстанавливали их снова. Поэтому, в целях оптимизации, ещё на этапе ЭКО применяется генная инженерия, и уже примерно двадцать лет наша детородная промышленность производит исключительно людей со стандартными возможностями.

— Но ведь изначальный генетический материал должен же откуда-то браться? Или вам до сих пор тех старых запасов хватает?

— Нет, они уже давно закончились. Но медицина также давно научилась инициировать развитие эмбрионов практически из любых клеток. Наиболее перспективными в этом отношении оказались клетки эпителия ануса. Все люди, произведённые за последние 18–20 лет, получены именно из них.

— И это сейчас везде так? — осторожно поинтересовался Вадим.

— Да, конечно. Во всех развитых демократических странах — более чем в 50. Конечно, я не имею в виду отсталые тоталитарные государства, в которых до сих пор используются только самые примитивные технологии.

— А в России? — не удержался Вадим.

— Россия — это одно из самых недемократических и отсталых государств, — заученно парировал ИИ.

— Отсталых? А космос? А ядерная энергетика?

— Да, отчасти вы правы. В некоторых областях Россия достигла определённых успехов. Она осуществляет 45% всех мировых космических пусков и 55% полётов в дальний космос. Российская электронная промышленность выпускает самые передовые микросхемы с технологическими нормами 5 и 3 фемтометра. АЭС замкнутого цикла, разработанные по российским технологиям, генерируют 100% мировой электроэнергии из невозобновляемых источников, что позволило человечеству полностью отказаться от использования ископаемых углеводородов и устранить климатическую угрозу. Самолёты российского производства выполняют 95% мировых пассажирских перевозок. Песня про Катюшу звучит на всех языках мира в тысячах вариантов, от сексуальнейшего исполнения в китайском кино до строевого марша футбольных болельщиков, шагающих по Буэнос-Айресу в день победы своей сборной. Но в области производства населения Россия — это очень, очень отсталая страна. Демографическая промышленность в ней отсутствует полностью. Изготовление детей производится вручную, поштучно — таким же способом, как это делают животные в дикой природе. Причём с этого самого момента ни женщина, ни мужчина (заметьте, там до сих пор применяются эти устаревшие и нетолерантные термины!) не могут от них отказаться и отвечают за рождение, выращивание и воспитание своего ребёнка.

— "Своего"? Конечно, — глупо проговорился Вадим. — А то чьего же ещё?

— В развитых странах продукция демографической индустрии является собственностью государства.

— То есть, дети?

— И дети, и взрослые, выращенные промышленным способом. Именно этим демократические государства отличаются от тоталитарных, в которых каждый человек является собственностью себя самого. Что самое удивительное, население России делает это добровольно и никак не восстаёт против такой жестокой тирании.

Тут Вадим понял, что разговор опять заходит куда-то не в ту сторону, и поторопился завершить его, пока ещё не наговорил лишнего.

Потянулись длинные однообразные дни, которые лишь иногда окрашивались наблюдением за перемещениями мух по потолку. Но вскоре Вадим понял, что и эти мухи были механическими, запущенными специально для имитации естественной жизни, и потерял интерес к ним.

С Юлькой он разговаривал каждый день через двух их электронных помощников. Но обычно без картинки. Ей было тяжелее, у неё работало только то, что выше шейного отдела, поэтому пользоваться пультом от своего экрана она не могла. Пальцы у неё начали осмысленно шевелиться только к концу второго месяца. Вадим увидеть её — мог, но много ли разглядишь в бинтах и гипсе?

Разговаривать с ИИ ему было особо не о чем: о сексе они уже поговорили, в напитках тот ничего не понимал, про машины — теперь уже Вадим ничего не знал про современные модели, а какие ещё есть темы, чтобы не скатиться в политику и не наболтать чего не надо? Ясно было, что обходиться без этой железяки даже по самым мелким бытовым вопросам в чужой стране, в чужом времени, на чужом языке всё равно невозможно. Значит, не надо говорить при ней всё, что думаешь. И надо думать, что говоришь. И лучше даже — что думаешь.

Вадим, в принципе, знал, как это делается — от деда и от бабки, которые на партсобраниях и на первомайских демонстрациях говорили одно, а дома на кухне — совсем другое. Впрочем, именно из-за чрезмерной разговорчивости им и пришлось где-то в конце 1970-х переехать во Владик, подальше от ока московского КГБ — по собственному желанию и по зову партии, конечно. Не дожидаясь, пока им предложат поездку за казённый счёт примерно в тот же регион, но несколько севернее. Был, конечно, ещё вариант переехать в другом направлении, но ни одного родственника на Ближнем Востоке, хотя бы дальнего, у них для этого не было. А близкие родственники на Дальнем Востоке — были.

Гипс с них сняли в один день. Возможно, с кого-то одного можно было бы снять и на пару дней раньше, но доктор, видимо, тактично решил не ставить их в неравное положение. Держась за стенку, поддерживаемый роботом-санитаром с другой стороны, Вадим шагнул в палату.

— Юлька!

— Вадик!

Санитар едва успел удержать его, чтобы он не рухнул, пытаясь сделать слишком большой шаг.

— Знаете ли, — смущённо сказал доктор, когда первые бурные моменты остались позади, — мы хотели бы теперь перевести вас в одну двухместную палату вместо двух одноместных. Нам очень неудобно просить вас об этом, но это позволит оптимизировать бюджет нашего эксперимента. Надеюсь, это не причинит вам большого дискомфорта?

Ещё бы! Считай — двухместный номер, с трёхразовым питанием, с видом на океан, бесплатно. Шикарный по японским меркам: с двумя отдельными кроватями вместо одной двухъярусной, причём между ними ещё даже остаётся проход. Они спали вместе, прижавшись друг к другу в позе ложек, на одной кровати, и им не было тесно. Они, наконец, были наедине друг с другом! Ну, как наедине… с камерами, микрофонами и этими двумя электронными соглядатаями, конечно. Японцы ещё и будут всей больницей наблюдать, как и чем они занимаются… Как животные в дикой природе, да… А и пофигу! Пусть наблюдают. Пусть завидуют.