... Как видим, Ирине во время учебы пришлось раздвигать ноги... ПРИШЛОСЬ !

Природа одарила ее не только привлекательной внешностью, но и недюженным умом.

Золотая медалистка, победительница всевосможных олимпиад, она бредила медициной... Как не уговаривал отец, который хотел, чтобы она пошла по его стопам.

Ирина твердо и неприклонно решила поступать в медицинский. На  экзамене, в соответствии с негласной установкой разоблачать дутых медалистов, выявляя их истинные знания, её пытались завалить... А может потому, что честный и принципиальный отец отказался давать на "лапу"... Биология. Она хорошо знала программу и сверх того, так как побеждала на Олимпиадах, городской и областной... Отвечала Ирина уверенно, излагая беспорные истины, а экзаменатор смотрел на нее со скучающим видом, чуть ли не зевал. Хотя спокойствие было показное. При виде брюнетки с высокой грудью и длинными, стройными ногами, реагировал  "дружок" в штанах. Порой он беспокойно ерзал и нервно постукивал пальцами по столу. Чтобы сбить ее с мысли, его ассистент, тощая мымра с выпученными глазами шептала коллегам, но так чтобы слышала девушка: "Знания слабые, весьма приблизительные... ", а вторая  – молодая и симпатичная, крашенная блондинка, виновато прятала глаза.

   В результате лишь "удовл. " – как обухом по голове. Она пыталась возразить...

Помог отец, человек, которого уважал сам Главный Конструктор, звездоносец, лауреат, депутат... Такие, как Григорий Петрович Кудинов, были его "рабочими лошадками". Дошли до ректора, пошли в конфликтную комиссию и попросили повторить экзамен, который прошел блестяще. Так Ирина впервые столкнулась с подлостью, нажила себе первых врагов... "Папа, милый папа, мамочка..., Если бы не вы" – – думала она сидя на диване с поджатыми под себя ногами. Рядом альбом, распухший от вложенных позднее фотографий, ее и Насти. Фотографии Дениса и с Денисом она хранила отдельно, уничтожать не стала, зачем... Ведь он отец ее дочери, любит Настю.

 Во время учебы вела безупречно в отношениях с однокурсниками мужского пола, хотя носа не задирала, не жеманилась. Принимала предложенный в пластиковом стаканчике какой – нибудь алкоголь, затягивалась сигареткой за компанию, шутила, смеялась... Не разыгрывала оскорбленную невинность, при потискивании попки во время танцев или случайно сорванный мимолетный поцелуй. Но больше ни – ни, к телу никто не допускался...

  Тяготила связь с профессором. Он приглашал, не стесняясь, на "консультации" домой. Такой воспитанный и галантный на людях, он преврашался в изысканного сластолюбца, изобретательного и неутомимого.

   Снова нахлынули волной воспоминания... За окнами профессорской квартиры томилась белая ночь, причудливые тени в лепнине потолков, в анфиладе из четырех комнат мерцают тиснением корешки книг за зеркальными створками громадных шкафов красного дерева, потемневшие от времени картины, прекрасный мраморный камин с бронзовыми часами... Ирина и Лариса Викторовна, та самая блондинка на экзамене, давняя пассия профессора, сидят рядом на диване. Обе голенькие, наскоро принявшие душ, обе стесняются друг друга. Вошел профессор, обернутый в простыню, как в тогу. Бросил лукавый взгляд, улыбнуся и скомандовал:

  – А ну – ка, девочки, поласкайте друг друга !

На густом колючем ворсе ковра мигом расстелена простыня, на ней извиваются два женских тела, поцелуи, томные вздохи, стоны... Более опытная Лариса оказалась сверху. Ирина видит перед собой блестяший зев раскрытого лона, пухлые губки и чуть свисаюшие лепестки. Преподавательница с упоением вылизывает ее щелку, а она все не решается... В первый раз все же... По телу пробивает сладостная дрожь, кровь бъется в висках. Сквозь звон в ушах доносится голос:

     – Ириночка, не халтурь, поцелуй Ларочку! - мурлычет развратник.       Он сидит в кресле, откинув простыню, ласкает себя сам одной рукой, держа бокал в другой.

Ирина приподнимает голову, преодолевая брезгливость, робко целует склизские лепестки. Вот ее голову толкнули вниз, и в нутро Ларисы Викторовны врывается знакомый, изогнутый член. Движется перед ее глазами, блестящий от женских соков, болтается сморщенный кожаный мешочек. Девушка ловит его губами, посасывает. Где то вверху то ли стон, то ли рык был ей ответом:

– Молодец, девочка моя, умница... А – а – а !!! У-р-р...

 Член вырывается наружу и на лицо ей извергается липкое, острый запах щекочет ноздри, жжет в одном глазу. Ирина стремительно вскакивает  и прикрыв глаз ладоню, бросилась в ванную... Какие – то мужи науки в квадратных шапочках и ермолках взирают из полированных рам грушевого дерева на безобразие. На умных лицах безразличие... А может это только маска и они завидуют ?

 В дальнейшем Ирина наотрез отказывалась от игр с женщинами, хотя заманчивые предложения от сокурсниц и, не двусмысленные намеки от преподавательниц, поступали... Последним она отказывала, наживая новых врагов...

Как то Кабан хотел заставить ублажить  "Помпадуршу"... Ирина побелела, потом покрылась красными пятнами, губы скривились как от боли, веко со стрельчатыми ресницами задергалось, злобно выпалила : – Нет! Пошли вы...

   Это вызвало еще бОльшую ненависть к ней у Екатерины Николаевны : " Выебы***тся, бл*дь!", но Кабан от нее с этой темой отстал, хотя любил попотчевать "нужных" такими изысками.

     В городе N. готовились торжественному открытию нового медицинского центра...

 Продолжение следует...