ГЛАВА 02.1

Делимся с сыном

На той неделе мы наконец-то снова собрались вместе. В этом семестре мы назначили четверг днем пиццы в кампусе. У меня после обеда была лабораторная по химии, но у всех остальных были вечерние занятия, поэтому они пришли пораньше, а я пришел, когда смог. Я опоздал, придя позже, чем обычно. Энни позвонила мне, пока я шел в пиццерию, и сказала, что Сид уезжает в воскресенье. Она говорила так тоскливо, как будто хотела поболтать со с мной, но я был на занятиях и не хотел обсуждать это с ней. Я подумаю об этом позже. К моему приходу большая часть пиццы была уже съедена, вот ведь засранцы. Они предложили заказать одну для меня, и я позволил им. Я ничего не ел весь день и был голоден.

Мы разговаривали между собой в течение недели, но, похоже, по какому-то взаимному согласию, отъёб Энни не был частью наших торопливых разговоров. Никто не упоминал о ней, о её фантазии или фантазиях, если быть точным, и о договоре, который подразумевал её захват в доме. Она отслужила свое. Мы не обсуждали, каково это — делить одну женщину, быть внутри неё, пока она принимает хуи в свои другие отверстия. Мы вели себя почти как ни в чем не бывало. Мы шутили и болтали, пока не принесли мою пиццу, и тогда Лэндон сел на стул, как нормальный человек, и все последовали за ним. Обычно он сидел на спинке стула, устроившись на ней задом, а ногами на сиденье, и балансировал. Все, кроме нас с Брентом, последовали его примеру. Официанты поглядывали на нас, но мы ничего не трогали и были щедры на чаевые, поэтому они обычно оставляли нас в покое в нашем отдаленном уголке почти пустого зала. Мы встречались около четырех дня, без спешки и перед занятиями. Эти засранцы всегда приходили раньше, заказывали и ели до моего прихода. Теперь я понимал, почему.

— Сонни, мы успели поговорить до твоего прихода, — начал Лэндон.

На мгновение какое-то опасение сжало мой желудок.

— Прошлое воскресенье было чертовски феноменальным! — Лэндон говорил литературно и, таким образом, несколько неуместно. — Когда миссис Кингстон была в таком состоянии, ну, это было здорово! Ты продемонстрировал настоящий талант в том, как ты управлял всей этой сценой. У тебя были все наши милфы, и я хотел собрать всех вместе, чтобы убедиться, что никто ни в чем не сомневается.

— Мы не сомневаемся, — сказал Сэмми.

— Точно. Мы не сомневаемся, — повторил Лэндон. — На самом деле, если бы я охарактеризовал настроение парней, выстроившихся за нами, я бы сказал, что они нетерпеливы. Однако я посоветовал им, основываясь на твоих результатах, позволить тебе вести нас к Земле Обетованной и не психовать по пустякам.

— Мы не будем ни с кем ебаться без твоего согласия, — уточнил Брент.

Лэндон кивнул.

Я потянулся за пивом, лихорадочно размышляя. Но тут зазвонил мой гребаный телефон. Я ответил, и дышащий в трубку голос прошептал мне на ухо. — Ты один? — Алисса Ханивелл выдохнула мне это прямо в ухо.

— Да, я в пиццерии с ребятами.

— Ты помнишь, что я тебе сказала? — пробормотала Алисса. Когда я не ответила, она продолжила. — О том, чтобы меня отшлепали? Сейчас я приглашаю тебя предоставить мне мою фантазию. Ты бы хотел этого?

— Конечно, мам. Я могу заехать за тобой минут через пятнадцать-двадцать, — сказал я. Забавно было то, что мне действительно нужно было заехать за мамой через двадцать или тридцать минут.

— Через двадцать минут я открою дверь в свой гараж. Припаркуйся внутри. Закрой дверь. И бери меня, как хочешь. Пока. — Миссис Ханивелл отключилась.

Я смотрел на парней с растущим в штанах хуем, с кусочком пиццы в одной руке и телефоном в другой. Вдохновение ударило так сильно, что я аж напрягся.

— Нужно заехать за мамой? — сказал Лэндон.

Что-то в том, как он это сказал, показалось странным. Когда я взглянул на него, я ясно увидел блеск похоти в его глазах. Я не мог надолго оторвать этих парней от их милф. Но девушки в дикой природе были опасными и пугливыми, и с ними нужно было обращаться осторожно. Они должны были слушаться. Я хмыкнул, убрал телефон и продолжил есть.

— В любом случае, Сонни, я просто хочу сказать тебе от имени всех нас спасибо за то, что ты завел нас так далеко. Брент рассказал нам о том, как ты поделился с ним своей мамой и миссис Уиллс, и, черт возьми, это звучало здорово. Но, Сонни, не задерживай нас на слишком долго.

Я смотрел на Лэндона с твердым хуем в штанах, которому, вероятно, суждено было через несколько минут оказаться в очень желающей его пизде. Его подразумеваемое предупреждение не поколебало моей решимости.

— Не беспокойтесь, мальчики. Но я не форсировать события с нашими милфами. Если вы будете торопиться, мы можем увидеть, как все развалится. Охота и дрессировка милфы — это искусство, а не наука, и план проекта зависит от разных событий. Просто вспомните о прошедшем воскресенье. Я завел нас так далеко. Позвольте мне придумать, как провести нас еще дальше.

— У тебя нет плана? — спросил Брент.

Я пожал плечами. — Мой папа говорил, что у него было много теорий о том, как воспитывать детей до того, как у него появились дети. Когда у него появились настоящие, живые дети, он обнаружил, что они не знают ни одной из его теорий. То же самое с милфами. Возможно, ты сможешь превратить это в науку, Брент, но я думаю, что мой способ всегда будет более веселым для всех. Позволь мне сделать это по-своему, и я думаю, что вы все будете довольны... все будут довольны.

Брент поднял руку. — Я знаю, но, Сонни, я должен спросить. Ты ебал мою маму в то воскресенье вечером?

Я вытаращился и замешкался. Брент, казалось, ничего не заметил.

— Когда она вернулась домой, она была одета в длинное пальто и пеньюар. — Он посмотрел на меня из угла своих глаз. — Она пришла домой раньше? Пока ты был наверху?

Я кивнул: — Она смотрела, как мы ебали Энни, видела почти все. Так что, да, я выебал её перед тем, как Энни отсосала у меня. Оба раза. Энни знала, что я уже "обмакивал" свой фитиль, но все равно вылизала меня дочиста.

— Охуеть. — Сонни хрюкнул. — Для этого парня киска льёт как дождь!

Брент кивнул. — Разве это не было время "поделиться"? — Он выглядел взбешенным, и я понял, что произошло. Лэндон уговаривал его, вероятно, всю неделю.

Я вернул ему его бледный вид: — Брент, дорогой мой, я выебал твою мать, потому что ты еще не был готов сделать это сам. Она хочет того же, что получила Энни. Всё это и, возможно, даже больше. Даже тебя, а возможно, особенно тебя. Она смотрела, как Энни отсасывала и ебалась с тобой, и все, чего она хотела — это хуй. Мой был просто под рукой. В первый раз, с каждой милфой, они должны быть главной, возможно, единственной достопримечательностью для нас. Это позволяет им чувствовать себя непринужденно, без конкуренции или вызова. Прежде чем мы соберем их в группу, они все должны поиметь своих сыновей. Вас, ребята. Это хитрый наёб, прежде чем принять ваш хуй в задницу, Брент, мой дорогой, придется потрудиться, и некоторые женщины должны быть смелыми, прежде чем они будут растянуты нашими хуями. И расслабиться, потому что ты растянешь её до... ну, до предела. Иначе ты будешь плыть по узкой реке или заставлять их плеваться. Я работаю над тем, чтобы поделиться милфами, но для них это тоже в новинку. Я думаю, они сделают это, то есть я думаю, что каждая из них в конечном итоге сделает Энни, в смысле — превзойдет. Но если я считаю, что у них есть потенциал, это не значит, что я знаю, как "сделать" их всех сегодня. Кроме того, никто не хочет "делать" их всех сегодня.

— А я хочу, — сказал Сэмми.

Я проигнорировал его, но с усилием. Этот засранец был забавным, и я не хотел смеяться перед.. . обеспокоенным Брентом. — Я не искал её, она сама попросила. Когда она увидела Энни верхом на тебе, она потребовала этого же. Но Брент, когда мы закончили с Энни, как ты думаешь, у нас осталось что-то, чтобы дать это твоей мамочке?

— Но ты нам не сказал, — пробормотал Брент.

— Это его дело, — мягко сказал Крис. — Мы использовали его, чтобы можно было зайти так далеко, ты не имеешь права злиться, если он продолжит ебать твою мать. Или мою, если уж на то пошло. Что ты будешь делать, когда придешь домой и застанешь их в гостиной?

— Хороший вопрос, — сказал Лэндон, глядя на Брента. — Ты уже сделал это с его матерью и матерью Криса и не удосужился упомянуть об этом, и мне все равно, почему или если Сонни предложил тебе промолчать. Это был твой выбор, и ты ничего не сказал нам, так что твой вопрос глуп. Заканчивай. В конце концов, весь вопрос в том, доверяешь ты Сонни или нет?

На мгновение никто не шелохнулся. Затем Брент кивнул, покраснев. — Конечно. — Он посмотрел на меня. — Я доверяю тебе, Сонни. Что бы это ни значило, я думаю, что ты собираешься разделить с нами свой "Список милф".

— Тогда в чем, блядь, проблема, Брент? — давил Лэндон.

Брент покачал головой. — Я не знаю. Думаю, то, что она прокралась в дом в одной лишь ночной рубашке, потрясло меня. Мысль о том, что моя мать где-то с кем-то трахается... Я знал, что это глупо, но я это почувствовал. — Он оглядел всех нас. — Вы тоже можете почувствовать. Если вы почувствуете это, если вы разозлитесь на Сонни или на кого-нибудь из нас, сначала позвоните Лэндону, а Лэндон, может позвонить мне. Нам нужно быть осторожными и не бежать сломя голову. Это может плохо сказаться на всех нас. Согласны?

Все кивнули.

— Не делать поспешных выводов, не обсудив это с кем-то ещё. Легко стать иррациональным, когда речь идет о своей дорогой мамочке, — сказал Лэндон.

— Никаких прыжков на мамочку без одобрения Сонни. — добавил Сэмми. Он выглядел так, будто думал, что это помогает.

Мне не хотелось его обижать. Сэмми отлично умел держать всех в тонусе и с ним было весело, но его здравый смысл не был его коньком. Он помогал нам не относиться к себе слишком серьезно, а мы не давали ему никогда не принимать себя всерьез, направляя его в нужное русло. Я покачал головой и поднял руки. — Минутку... Давайте проясним ситуацию. Если у кого-нибудь есть шансы на свою мамочку или любую из наших милф – прошу, пользуйтесь им. Я их имел, но они категорически не мои. Моя цель — продвигать наш обмен. Если у вас есть возможность, хватайтесь за неё.

Все кивнули.

Брент посмотрел на меня пристальным взглядом. — Думаю, увидев её в таком наряде, я задумался, действительно ли она трахается на стороне. Наверное, я даже почувствовал облегчение от того, что это делаешь ты, хотя и подумал потом, что я на тебя злюсь. Теперь, когда я знаю, что это был ты, думаю, мне явно стало легче. Мысль о том, что она охотится за каким-то хуем на открытой местности, меня смутила. Прости, парень.

Я кивнул, но меня отвлекли. Зародыш идеи, которую я высказал ранее, вырос и теперь расцветал. — Сэмми, когда у тебя сегодня заканчиваются занятия?

— Обычно около восьми, если только мы не начинаем беседовать. Экзистенциальная философия, знаешь ли, не подчиняется чему-то такому обыденному, как часы со стрелками. — Сэмми усмехнулся.

— Как насчет цифровых? — сказал Крис своим тихим голосом.

Я проигнорировал и его, хотя и удивился этому; Крис обычно не был склонен к юмору sotto voce (вполголоса — муз.термин). — Делаешь что-нибудь после них?

— Никаких планов.

— Я, может быть, приду попозже. Мне нужно заехать за мамой. Увидимся позже, ребята. Мы со всем разобрались?

Все кивнули, мы стукнули костяшками пальцев, и я выскочил из пиццерии. В машине я убедился, что два шарфа, которые я одолжил у миссис Уиллс, всё ещё лежат на заднем сиденье. Я перекинул их через пассажирское сиденье и отправился на встречу с мамой.

***

Я проехал мимо входа в торговый центр, мама открыла дверь и села в машину. — Мам, девочки дома?

— Тоуни, думаю, да. Джорджия и Далия будут дома к ужину.

Я вытащил один из шарфов из-под её плеча и накинул его ей на плечо. — Тебя не будет. Если тебе нужно кому-то позвонить, чтобы сообщить об том, что ты задержишься, сделай это сейчас.

Мама уставилась на меня, а затем кивнула. Она открыла свой телефон и сделала два звонка, отменив встречу вечером и освободив своё расписание. Она взяла шарф в руки, пока я вел машину. — Где ты это взял?

— Сними лифчик. — На маме была блестящая белая водолазка, плотно облегающая её тело. Её сиськи казались огромными, как курганы мороженого или горы в крутом мире. Мы проехали несколько кварталов, прежде чем она вытянула блузку из брюк, потянулась за спину и расстегнула лифчик. Затем она проделала трюк "снять лифчик, не снимая блузки" и протянула его мне. Я бросил его на заднее сиденье. — Я знаю место, которое пустует, и я могу туда заехать. Но я не хочу, чтобы ты знала, где находишься. Я собираюсь отвезти тебя туда и забрать. — Я заехал на церковную парковку. — Повернись. — Я развернул её так, чтобы она сидела ко мне спиной. Я свернул шарф в ленту и плотно завязал его вокруг её глаз. — Тебя будут ебать с завязанными глазами, — ласково сказал я.

Я выехал с парковки мегацеркви, путая дорогу, чтобы она не могла уследить за моим направлением, и поехал прямо к дому Ханивеллов. Это был дом с открытой дверью гаража. Я заехал внутрь и выключил зажигание. — Подожди здесь, пока я не приеду за тобой. Мне нужно убедиться, что никого нет дома.

Я вышел и нажал на кнопку, чтобы закрыть дверь гаража. По улице проехала машина, но я не думаю, что они заметили или их волновало то, что сейчас произойдет. Я поднялся по ступенькам к кухонной двери дома Ханивеллов. Она открывалась в кухню. Было около пяти, и солнце уже угасало, придавая дому тот медный блеск, который создает поздний полуденный свет, оттеняя все цвета тенями и блеском.

Моим первым побуждением было позвать её, но у меня было чувство, что я знаю, где я найду бывшую миссис Ханивелл. Я прошел через кухню и гостиную, через весь дом к спальне, дверь была приоткрыта, и сквозь щель пробивался колеблющийся золотистый свет. Я осторожно толкнул дверь, и моё воображение полностью совпало с реальностью. Алисса лежала на животе на кровати. Голая, со сцепленными наручниками над головой руками.

— Сонни? Это ты? — прошептала она. Она переместилась так, чтобы посмотреть на меня через плечо, немного приподняв свою голую задницу.

Мой хуй уже был твердым от того, что мама дала мне свой лифчик. Это зрелище никак не способствовало снижению накала моих страстей. Я знал, чего хочет Алисса. Рядом с кроватью на тумбочке лежало гладкая лопатка. Рядом с ним стояла бутылочка, в которой, подойдя к кровати, я опознал лубрикант. Я улыбнулся. Мне можно ехать в Вегас. Но эту женщину ждал огромный сюрприз. А может, даже два.

Я наклонился над её шоколадным телом и поцеловал каждую щечку её попки на изгибе.

— Охххх Сонни! Я не думала ни о чем, кроме тебя, с тех пор как ты отымел меня в последний раз.

Я отошел от кровати и расстегнул рубашку.

Алисса положила голову на плечо и скрестила лодыжки. Её глаза следили за мной, пока я расстегивал пуговицы и сбрасывал рубашку на пол. Я расстегнул ремень, расстегнул сами брюки и медленно потянул молнию вниз по дуге своего твердого хуя, стараясь держать руки подальше от её глаз.

— Сонни? Что ты делаешь? Почему ты находишься в моей спальне, когда я столь не одета?

— Я собираюсь дать тебе нечто такое, чего ты никогда не видела, — пробормотал я, стаскивая узкие джинсы с бедер. И снова этот гребаный гений забыл свои туфли, и мне пришлось остановиться и развязать кроссовки, чтобы снять их. Лодыжки подрагивали. Затем я снял джинсы. Мне просто нужна была практика, и, безусловно, это был самый веселый вид спорта, которым я мог заниматься. Мне просто нужно было делать повторы, чтобы отшлифовать своё выступление. Алисса, казалось, не возражала против того, чтобы наблюдать за мной.

Когда я снял штаны и на мне остались только трусы, я остановился и подошел к женщине. Её глаза были чуть ниже моего стоящего дугой хуя, но никогда не покидали его. Приблизившись к её лицу, прямо на краю кровати, я стянул трусы, а затем спустил их вниз, обнажая залупу и ствол в медленном раскрытии, как танцовщица с веером из легенды. О, как изменились времена.

— Боже, Сонни! — вздохнула Алисса. — Я такая мокрая для тебя.

— Я собираюсь дразнить тебя, Алисса. Я буду ебать тебя, но ты должна пообещать мне хранить полную тишину, иначе, клянусь, я заткну тебе рот кляпом.

Мои слова зарегистрировались в её сознании и привели в замешательство, выражение похоти на её прекрасном лице чуть померкло. Она слегка приподняла голову, чтобы лучше рассмотреть меня. — Что ты имеешь в виду? Мне надо молчать?

Я сбросил шорты и вышел из них голым. Забрался на кровать, положив свою задницу на верх её бедер, и наклонился вперед, чтобы схватить наручники, которыми она была пристегнута к кровати. В таком положении мой хуй попал точно в трещину её задницы, уютно устроившись в её расщелине с любовным воспоминанием. Я взглянул на часы на дальней стороне кровати. У меня было время, но мне нужно было не торопиться, чтобы все получилось как надо.

Я отстегнул первый наручник, протянул его через решетку изголовья к другой руке и освободил её. — Перевернись.

— Почему? А как же...?

Я поцеловал её в губы, чтобы заставить замолчать. Я не хотел, чтобы она требовала исполнения своей фантазии. Лучшие фантазии возникают не так, неожиданно и без ожидания. Они приходят к тебе, выплывая из необозримого будущего, как одинокая снежинка, оседающая на язык за день до Рождества, предвестник исполнения фантазии. Я это уже понял. Кроме того, то, что должно было произойти с ней, превосходило её фантазии на несколько порядков... Ну, я на это надеялся.

— Перевернись. — Она сделала это, так что я оказался сидящим на её бедрах, мои яйца свисали на её голую промежность, а мой стальной хуй покачивался над её пупком. Она уставилась на меня сверху вниз.

— Боже, но я хочу тебя прямо сейчас. — Она шипела так, словно это была не мольба, а порицание.

Я снова сковал её руки и расположил четыре подушки так, чтобы она сидела, удобно прижав руки бокам головы, примерно на одном уровне с ушами, образуя удобную букву "L". Миссис Ханивелл, вы когда-нибудь смотрели, как ебут другую женщину?

Глаза Алиссы выпучились, а рот открылся от удивления. Она покачала головой.

— Она в гараже. В машине, и я собираюсь привезти её сюда и выебать, пока ты будешь смотреть. У неё завязаны глаза, и она не узнает о твоем присутствии, если ты не издашь ни звука. Как ты думаешь, ты сможешь смолчать или мне нужно вставить тебе кляп?

Несколько мгновений Алисса просто смотрела на меня. Затем её мозг, оценивающий риски, взял верх. — Ты не можешь быть серьезным! Ты не можешь привести сюда другую женщину и ебать её. Она будет знать, что я здесь.

— Нет, если ты будешь молчать, — ответил я.

— Это слишком рискованно. Что если она поймет, где она находится? Что, если она узнает мой дом?

— Это не будет иметь значения, поверь мне. Ты всё увидишь, но я думаю, что будет гораздо приятнее, если ты будешь молчать и просто смотреть. Когда я закончу с ней, я заберу её и уведу отсюда. Я вернусь и спрошу, хочешь ли ты, чтобы она смотрела, пока я дам тебе то, что ты так хочешь. Если да, то я буду это делать, и она здесь будет. Если нет, я отвезу её домой, а потом вернусь, чтобы закончить с тобой. Ты одна сегодня вечером? У тебя есть время?

Алисса подвинулась, чтобы поудобнее устроиться у изголовья и на подушках. — Сэм в отъезде. Но занятия сына заканчиваются в восемь. — Она улыбнулась. — Завтра у меня командировка, и меня не будет до воскресенья. Я подумала, что буду там более сосредоточенной, если... — Она запнулась и остановилась.

Я улыбнулся. — Если у тебя буду я? — спросил я.

— Если я выброшу тебя из головы, из моих мыслей на время. — Она посмотрела на меня и нервная, странно застенчивая улыбка появилась на её полных губах. — Если бы я получила то, что хотела... — прошептала она.

Я наклонился и поцеловал её. Желание ласкать её тело едва не вывело меня из себя, но я хотел, чтобы она не трогала мой член до тех пор, пока не придет время, разгоряченная желанием, в предвкушении того, что будет дальше. Я хотел, чтобы она была готова ко всему. Она поцеловала меня в ответ с нахлынувшей страстью. Мой хуй прижался к её мягкому животу и прогнулся между нами. Её руки натянули за "кандалы", заставляя их звенеть металлом.

Я разорвал поцелуй и сел. — Я думаю, тебе это понравится, но ты должна вести себя тихо, иначе... ну, все может усложниться. — Усложнится в хорошем смысле, как я надеялся.

Глаза Алиссы расширились, и она чуть не задыхалась. — Охххххх! Я понимаю! Это и есть та твоя "другая женщина"? Ты хочешь... ты собираешься выставить меня напоказ? Ты хочешь, чтобы она наблюдала за нами? Чтобы она не мешала тебе, не душила тебя...?

— Ты имеешь в виду "преследовала меня"? Типа того. Вот увидишь. Но ты должен молчать, иначе ты потеряешь возможность сказать "нет", и она узнает, что ты здесь. Это может все испортить. — Я так не думал, если бы знал свою собственную мать не только с библейской точки зрения, о которой так причудливо упоминали пуритане.

Алисса кивнула, счастливая... гордая и нагая одновременно. — Я обещаю. Я буду вести себя тихо. Обещаю.

Затем я сделал то, что удивило даже меня. Я раздвинул ноги Алиссы и вошел в неё, вдавливая свой хуй в её влажные глубины. Она удивленно хрюкнула, когда я опустился хуем в её пизду, и попыталась поцеловать меня, но я уже вытащил его. Мой хуй выскочил из её пизды с влажным хлюпом, и я слез с кровати. Глаза Алиссы были закрыты, но её бедра двигались вверх-вниз по кровати. Не яростно, а томно, словно она смаковала только что прошедший момент. Я встал рядом с ней и снова поцеловал её. — Теперь веди себя тихо, да?

Она кивнула, открыв глаза, чтобы посмотреть на меня, только после того, как её бедра перестали двигаться. — Боже, Сонни! Я так возбудилась! Ты видел...

Я снова поцеловал её. А затем вышел из комнаты, оставив дверь приоткрытой. Свечи, освещавшие тусклую комнату, мерцали при моем уходе, и свет словно потяжелел. Я прошел голым через весь дом Ханивеллов на кухню. Думаю, я преодолела своё нежелание быть голым в чужом доме. У Сэмми возле двери стояла пара шлепанцев, которые я надел, чтобы пойти в гараж. Мама сидела в машине, освещенная рассеянным светом из окна гаража, но больше ничем. Я обошел вокруг и открыл её дверь.

— Сонни? — спросила она, повернув голову на звук.

— Да. Это место идеально подходит для того, что я задумал.

— Почему ты так долго? — Она протянула руку и коснулась моей голой ноги. — О. О! — сказала она и улыбнулась. Она провела рукой по моему хую, и я отступил назад. Я собирался дать ей попробовать на себе вкус другой женщины, но вскоре понял, что это испортит сюрприз. Сюрпризы. Все сюрпризы. Я отстранился от неё и помог ей выйти из машины. Я прижал её к машине и взял с сиденья красный шарф. И вытер им свой хуй.

— Пойдем со мной, мам, — мягко сказал я. — Тебя когда-нибудь раньше ебали вслепую?

Она покачала головой. Её груди под облегающим белым свитером колыхались, как паруса на порывистом ветру. Я поласкал их несколько мгновений, затем закрыл дверь машины и повел её за руку к лестнице.

— Мама, мы не можем использовать кровать или что-то ещё. Я собираюсь заняться тобой на полу в чужом доме. Соси меня, пока я не кончу, потом снова заставь меня встать, и я тебя выебу. Хорошо?

Она потеряла дар речи, задыхаясь от предвкушения, но кивнула.

Я осторожно провел её через весь дом, по коридору к двери в комнату Алиссы. Толкнул её. Алисса сидела на кровати и смотрела на меня. Я отодвинулся в сторону и позволил свету от свечей и угасающего дня упасть на лицо моей матери, дав обзор Алиссе.

Глаза чернокожей женщины распахнулись шире от шока и чего-то ещё, что я решил назвать похотью, но не мог быть уверен. Она лежала на кровати обнаженная, закованная в кандалы, поэтому вздох, прорезавший атмосферу, наверняка был непреднамеренным.