ГЛАВА 04.3

Я вытащил палец из женщины, распростертой передо мной, и провел им по её губам. Кайла открыла глаза, затем её губы и язык очистили мой палец от её сока. Её аромат витал вокруг нас, как спокойный дым в туманной ночи. Мой хуй закончил свой ритуал пробуждения и снова стал неудобно упругим. Я встал, представив свои натянутые штаны взору Кайлы. Она на мгновение уставилась на пирамиду в моей промежности, затем подняла на меня глаза.

— Парень принес нам ключи от наших комнат, — сказала Кайла, её голос был хриплым и задыхающимся. — Мистер Кипперстам живет в номере напротив нас и пригласил нас на поздний завтрак. — Она посмотрела на меня с покорным видом. Я не думала, что нам действительно придется остаться на все время. — Она вздохнула. — Все идет не так, как я планировала.

Я кивнул и посмотрела на маму и Лэндона.

— Вы, ребята, идите наверх. Увидимся с вами утром. На позднем завтраке с мистером Кипперстамом.

— В одиннадцать, так что у нас много времени. Он пунктуален, так что нам нужно будет встать и быть на месте довольно рано, — добавила Кайла.

Лэндон застонал и посмотрел на часы.

— Мы не можем пропустить это? — спросил он с хныканьем в голосе. На его лице появилось шокированное выражение, когда он понял, что использует своё: — "Мааам!" — что звучало, когда ему было девять лет.

Кайла отреагировала на этот тон в строгой манере (условный рефлекс Павлова), её голос снова стал "маминым": — Одиннадцать, Лэндон. Я позвоню тебе в десять, чтобы убедиться, что ты встал, и готов к поездке.

Я увидел, что мама улыбнулась, но в её глазах была серьезная улыбка, поскольку это было похоже на те прошедшие воспоминания, которые мы с ней довольно часто разделяли, по крайней мере, в прошлом. Наши нынешние отношения, возможно, изменили все это навсегда; возможно, её "маленький" мальчик ушел навсегда; похоже, она думала о том же. Они ушли, и я снова сел.

— Сонни, мне нужно с тобой поговорить. — Музыка стихла, и громкость уменьшилась, чтобы мы могли разговаривать без криков, но всё ещё была достаточно громкой, чтобы перекрыть наш разговор. — Как долго это все уже происходит? С Лэндоном и Сиси, твоей матерью? — Кайла закончила вопрос с небольшим акцентом.

— С прошлых выходных, вообще-то, с прошлой пятницы, — сказал я. — Что ещё ты хочешь знать? Какие детали?

— Как ты относишься к тому, что твоя мать ебёт твоего лучшего друга?

— Как ты думаешь, Лэндон знает, что ты ебёшь меня? — ответил я.

Кайла покраснела, эта мысль, очевидно, была новой для неё, ещё одной новой мыслью среди множества тех, которые подарил ей этот вечер. Я надеялся, что она не будет последней. Наконец она кивнула, опустив глаза. — Он знает. Я уверена в этом. Я не знаю, откуда. Но теперь, оглядываясь назад, я вижу это ясно.

— И как ты думаешь, ему не все равно? Ты же видела его с мамой?

На мгновение Кайла уставилась на меня. Она кивнула: — Я видела их. Я... ну... я не могла в это поверить. Признаю это. Я в шоке! Я и представить не могла, что Сиси способна на такое!

— Но ты способна? — тихо предположил я.

Кайла не вздрогнула. — Я... я узнала, что способна на многое, о чем никогда не думала. Тони прогнал меня, при этом не хочет разводиться и даже не пытается исправить то, что разрушено между нами.

— И теперь Лэндон знает о нас, — тихо сказал я.

Кайла кивнула. Её глаза наполнились слезами, но не переполнились ими. — Что он должен думать?

— Он думает, что теперь ты знаешь о нем и моей матери, и они прямо сейчас ебутся в душе, готовясь к ночи секса без необходимости скрываться от тебя или меня. Я подозреваю, что для него это облегчение. Можем ли мы получить то же самое?

Кайла сидела в ошеломленном молчании несколько минут, пока музыка кружилась вокруг нас. Затем заиграла хромая версия песни "Relax" группы Frankie Goes to Hollywood.

Наконец, она кивнула. — Я постараюсь, но если вдруг не получится, с тобой все будет в порядке?

Я тоже кивнул. — Значит, заклятие снято? — спросил я.

На мгновение Кайла заколебалась, затем кивнула. — Да. Думаю, да. — Затем она улыбнулась, слабой, немного тоскливой улыбкой. — Лэндон может... делать все, что захочет. Я думаю, это между ним и Сиси. И тобой, я думаю. Вы все можете решить это сами. Я не уверена, что смогу делать то, что делают они. Я вижу, как они ведут себя прямо передо мной, ведут себя так, что я просто... просто... Я не знаю. Как ты говоришь, возможно, я не в себе. — Она печально посмотрела на меня. — Что мы будем делать? Ты, ты будешь в порядке, если, если...?

Я протянул ей руку и потянул её вверх. Я испытывал смутное чувство тревоги, но я также чувствовал потребность обладать ею, желание взять её снова, и у нас был номер наверху с кроватью и всем необходимым. Я поцеловал её, и она вздохнула. Я притянул её к себе, и она прижалась ко мне всем телом, словно я был дорогим платьем. Возможно, она чувствовала больше, чем говорила; я мог надеяться. Я забрал наш пакет с ключ-картой и маневрируя, вывел нас из-за стола. Кайла чувствовала себя как пьяная, шаталась, словно могла упасть без моей поддержки. Её волосы закрывали лицо. Она выглядела сексуальной, доступной, податливой и, несмотря на все, что предшествовало этому моменту... желанной. Мы пошли к лифту. Я вставил карточку в щель и выбрал 55-й этаж. Свет завибрировал, и на маленьком шатре над панелью выбора этажа появилось приветственное сообщение. Двери закрылись. Мы были одни.

На мгновение я подумал о том, чтобы выебать Кайлу прямо здесь, но она, казалось, очнулась от оцепенения, которое владело ею до этого момента. Она отстранилась от меня и посмотрела на меня сверху вниз.

— Какой у нас номер? — сказала она, её голос был шепотом.

— Здесь просто написано 5500, — сказал я и решил проехать остаток пути в тишине, которая сохранялась и после открытия дверей лифта.

Мы подошли к 5500 и открыли дверь, одну из всего четырех на этаже. 5550 находился напротив нас. Как только дверь закрылась и мы оказались внутри комнаты, мы услышали голоса. Мы посмотрели друг на друга.

— Должно быть, какая-то ошибка, — прошептала Кайла. — Это похоже на Лэндона и, и Сиси.

Мы прошли по маленькому коридору в большую, утопленную гостиную с панорамным видом на город, раскинувшийся за стеклянной стеной. Мама и Лэндон сидели в кресле, что-то потягивая из бокалов. Вивьен Д'Арно сидела с молодым человеком и женщиной, которые, казалось, не были знакомы друг с другом.

— А, они прибыли. Кайла, я должна извиниться, у нас мало места, поэтому я подумала, не могли бы вы разделить этот номер со мной и Ги? Там две спальни с двумя кроватями в каждой, и эта прекрасная пара могла бы спать с нами, а вы могли бы провести ночь в обществе миссис Дункан. Как вам это понравится?

Кайла выглядела просто потрясенной. Ночь шла совсем не по плану.

— Принеси бедной женщине выпить, Ники. — Вивьен сказала, кудахтая, но всё также беспечно.

Я не знал, к кому из её спутников она обращается, но девушка, молодая женщина, скорее всего немного старше меня, с белой кожей и рыжими волосами, повиновалась с какой-то ленивой наглостью, пропитанной беспокойством. Вивьен, похоже, не давала покоя им обоим; оба то и дело поглядывали на неё уголками глаз, пытаясь скрыть свои тайные взгляды. Когда напитки были в руках, мы сели, появился Ги Д'Арно. Он быстро поцеловал свою жену и двух её спутников в губы, каждого примерно с одинаковым вниманием. Они принимали его поцелуи с широко открытыми, можно сказать, выпученными глазами. Я почувствовал беспокойство и заинтересовался их историей, но не настолько заинтересованно, чтобы спрашивать или оставаться в комнате, чтобы узнать, расскажут ли они её добровольно.

Я забрал у Кайлы напиток и встал.

— Мы идем спать, — сказал я и огляделся. — В какую сторону?

Вивьен смотрела на меня пристальным взглядом, а потом облизнула губы. Парень кивком головы указал мне налево. Я пошел в сторону комнаты и надеялся, что Кайла последует за мной. По ощущениям это было очень похоже на отступление, но я считал, что это благоразумие и отвага, а вовсе не трусость.

— Мы тоже отправляемся спать. Спасибо вам обоим за то, что так разместили нас. Мы у вас в долгу, — любезно сказала моя мать. Она взяла Лэндона за руку и встала.

— Никакого долга, мой дорогая. Он, несомненно, был хорошо оплачен самим вашим присутствием. — Вивьен говорила с сладким придыханием, которое, возможно, было вызвано алкоголем. Это звучало немного похоже на шипение змеи.

Пройдя в комнату, я обнаружил, что она просторна и изогнута к окнам с двумя огромными кроватями, по одной с каждой стороны от окон. Комната была искривлена контуром здания, поэтому кровати были смещены, но все равно находились друг напротив друга. Я исследовал ванную комнату и обнаружил большой душ. Я услышал, как закрылась дверь, и повернулся, чтобы увидеть, что мама и Лэндон смотрят на меня.

Я посмотрел на Лэндона.

— Думаю, ты можешь не беспокоиться о том, что твоя мама позвонит тебе завтра слишком рано, — сказал я, пытаясь разрядить обстановку. Неудачно. — Кто принимает душ первым? — спросил я, став таким практичной перед лицом неоднозначных ответов.

— Я первый, — сказал Лэндон, и в одно мгновение сексуальная аура этого вечера исчезла. Он вошел в ванную и закрыл дверь. Кайла открыла огромный шкаф и нашла четыре пышных белых халата. Она постучала в дверь и передала их Лэндону. Включился душ.

— Разве может быть ещё хуже? — спросила Кайла, оглядывая комнату, как будто она была полна последствий братской вечеринки, а не элегантно обставлена.

Я придвинулся к ней сзади и положил руки ей на талию.

— Какую кровать ты хочешь? — спросил я. Затем я подумал и сказал: — Мама боится высоты, может быть, нам лучше взять ту, что ближе к окну.

Кайла повернулась, чтобы посмотреть на меня, а затем бросила взгляд на маму. — То есть ты собираешься спать со мной в одной кровати? — спросила она.

— С Лэндоном я спать точно не буду, — сказал я.

Моя мама, благослови её сердце, подошла к Кайле, взяла её за руку и повела к ближайшей кровати, самой дальней от окон. — Я знаю, что это... сложно. Все думают, что мы... ну, ты понимаешь, о чем я. Как и они, я думаю. Ты должна радовать Кипперстама и не позволять ему видеть, как ты дрожишь. Все знают, как он ведет дела, и нам повезло, что мы были здесь с мальчиками, иначе он, скорее всего, пригласил бы нас обеих присоединиться к нему и его шлюхе. Как я слышала, он жеребец, но сбившийся с шага.

— Или с пяти, — сказала Кайла, а затем покраснела. Она посмотрела на меня. — Сиси, прости меня. Я хотела появиться здесь с красивым молодым жеребцом под руку и показать всем... ну, я не думала, что всё так случится... — заикаясь, она остановилась.

— Я тоже не думала, Кайла, совсем не думала. Ты думала... я думала... мы должны быть счастливы, что они у нас есть. Вечер изменился, а мы этого не хотели. Но он изменился. Мы хорошо выспимся, пусть поздний завтрак принесет то, что принесет, а потом продолжим. Это не повредит вам с Тони? Даже если никто не обратит внимания на то, что мы здесь с нашими сыновьями, ты все равно здесь с другим мужчиной.

Кайла пожала плечами.

— Тони далеко, и под "далеко" я имею в виду раздевание другой женщины в гостиничном номере, как этот, где-нибудь в Нью-Йорке или, может быть, в Бостоне на этой неделе. Он не склонен к злостному лицемерию, так что мне не о чем беспокоиться. Просто это был не тот приятный, волнующий вечер, который я себе представляла. Теперь нам с тобой придется спать в одной постели.

Мама похлопала Кайлу по колену. На мгновение показалось, что "Списка милф" больше не было, и все будет как прежде, до того, как я выебал свою мать. Но, конечно, это было не так, и моя мать знала это и не собиралась игнорировать эту реальность.

— Кайла, дорогая, как бы мне ни хотелось устроить тебя поудобнее, сегодня вечером я не буду спать с тобой. Я собираюсь спать с твоим сыном.

Шум душа в ванной закончился, и наступившая тишина окутала нас, как туман. Кайла сидела, уставившись на свои колени, облизывая губы и сглатывая, словно пытаясь проглотить свой комментарий. Мамина рука поглаживала её колено, и на мгновение я подумала о маме с Джорджией... и другими женщинами. Эта мысль заставила меня напрячься от страха или предвкушения, я не мог определить, от чего именно. Но мама убрала руку, прежде чем Кайла заметила, и поднялась. Лэндон появился в своем халате, а мама проскользнула в ванную, с халатом в руках, закрыв за собой дверь без дальнейших комментариев.

Лэндон и Кайла смотрели друг на друга, пока я не нашел бога, в смысле тв-приставку и не включил телевизор. Он начал завывать, я приглушил его и стал искать что-нибудь, что все могли бы посмотреть, и в конце концов остановился на повторе "Танцев с волками". Кайла сидела на дальней кровати, а Лэндон забрался под одеяло на ближней, каким-то образом поняв, которая из них его, или, возможно, просто держась подальше от матери. Никто не разговаривал. Некоторое время никто не двигался. Я сел на край другой кровати рядом с Кайлой, чтобы видеть телевизор, — любопытное расположение в любом случае, пока душ снова не затих и не появилась мама, вымытая и раскрасневшаяся от горячей воды, глядя на Лэндона, как невеста смотрит на свадебный торт. Кайла была уже в ванной, прежде чем я успел подумать дважды.

— С ней все будет в порядке? — спросила мама, как только дверь закрылась, говоря тихим голосом.

— Я бы сказал, что для моей дорогой мамы "герметичность" не будет в доступном меню, — тихо сказал Лэндон.

Мама подошла к краю кровати и толкнула его в плечо своим тазом.

— Не будь злобным! Твоя мать... ну... она в сложном положении. Твой отец использовал сексуальность, чтобы пробиться в бизнесе, добившись значительного успеха, что было частью вступительных требований, чтобы просто войти в игру. Когда твоя мать перестала играть с ним вместе, он стал её игорировать и делал это постоянно. Его возмущает, что она пыталась защитить тебя от всего этого дерьма, а теперь она в нём по уши, и ты рядом с ней. Секс продает, мой дорогой, и что бы ты ни продавал, можешь быть уверен, что найдется кто-то, кто захочет приподнять юбку в процессе торга.

Я покачал головой. Оказалось, что моя мать была совсем другой женщиной, чем та, которая воспитывала меня и моих сестер. Нет, это было похоже на то, что я вырос в фантазии, которая ничего не позволяла понять мне о мире, как он существует на самом деле. Пока что реальность нравилась мне больше, чем тот косный мир фантазий, в котором я жила, пока "Список милф" не изменил все.

Тем временем Лэндон перебрался к нам, и моя мама забралась на кровать рядом с ним. Душ прекратился, и они посмотрели друг на друга. Кайла вышла, а я сам вошел в душ и занялся своими делами. Потом вышел в темную, тихую комнату. Выключил свет в ванной и стоял во внезапно наступившей черноте, ожидая, пока глаза привыкнут, пока зарегистрируют сверкающий свет города и неясные очертания комнаты.

Я осторожно подошел к кровати и обнаружил, что Кайла лежит на моей стороне, то есть на стороне от окна, поэтому мне пришлось обойти кровать.

— Закрой шторы, — прошептала Кайла. Я нашел регулятор и закрыл обе шторы — внутреннюю и внешнюю, электромотор тихо жужжал, пока комната не превратилась в непроглядную черноту, которую разбавляло лишь небольшое оранжевое свечение ночника в ванной, дававшее достаточно света, чтобы очертить предметы в комнате.

На мгновение я замер на краю кровати, гадая, заговорит ли Кайла со мной. Казалось, мы так далеко ушли от момента вожделения у "Cтрастной Дарлин", когда мы смотрели друг другу в глаза и предвкушали новую связь, но сопротивлялись желанию, наслаждаясь ощущениями, пока не наступит подходящий момент. Я стряхнул с плеч халат, который так и не завязал, и голый встал у кровати. И Лэндон, и мама оставили халаты, ложась в постель, и я предположил, что и Кайла тоже. Я не желал признавать, что "Список милф" разрушается, поэтому я лег в постель голой — мой последний гамбит.

На мгновение, после того как забрался в постель, я лег на спину, ожидая реакции Кайлы. Я чувствовал её присутствие, но ничего не видел. Я протянул руку и нашел её руку, облаченную в махровый халат. Она отодвинулась от меня, нежно, но настойчиво. Я не стал нажимать.

Я не знаю, сколько времени я пролежал в этой темноте. Я совершенно точно не устал, не хотел спать, не хотел ничего, что было бы связано с тем, что я всё ещё лежал в кровати. Я ждал, обдумывая варианты, размышляя, что можно сделать в этой неловкой ситуации, чтобы спасти её. Оказалось, что ожидание было идеальным решением.

Другая кровать скрипнула. Я услышал приглушенное хихиканье, за которым последовало самое мягкое "ш-ш-ш", которое только можно себе представить. За тихим звуком последовало небольшое "охххх", а затем хрюканье и ещё один скрип кровати. Потом скрипы стали раздаваться в устойчивом ритме, и через некоторое время до моих настроенных на них ушей донесся мамин голос: — Даааа, о боже, дааа!

Скрип кровати усилился. Затем я услышал её настоятельный голос: — Моя попка, положи руки мне на попку. Да!

— Выеби меня, Сиси, — голос Лэндона доносился до меня отчетливо.

После этого обмена репликами я почувствовала, как рука Кайлы ищет меня на кровати. Она нашла мою голую руку и потянула её на себя, видимо, она тоже не спала. Она повернулась на бок, лицом ко мне, и её другая рука нашла мой голый бок, отреагировав так, будто коснулась чего-то горячего. Затем рука вернулась, крепко прижалась к моему боку и потянула к себе. Мы столкнулись лбами, прежде чем её губы нашли моё ухо, и она прошептала: — Они... делают это? — Это было и утверждение, и вопрос, потом она глубоко вздохнула.

— О, Лэндон! — Моя мать застонала с другой кровати, а затем её голос стал приглушенным, и я пропустил то, что произошло дальше. Ритмичный скрип продолжился.

Я нашел губами ухо Кайлы и поцеловал его, прежде чем выдохнуть в него: — Дааа. — Я лизнул его, и она вздрогнула.

Она маневрировала, пока её рот снова не оказался близко к моему уху, и застонала: — О боже! — почти в унисон со стоном моей матери с другой кровати. Я огляделся и, приспособив глаза к непроглядной черноте, смог различить очертания мужской головы с двумя ногами возле ушей. Спина Лэндона на мгновение блеснула в слабом оранжевом свете, затем он отпустил её ноги, и две формы слились вместе, расплывшись в темном пятне движения, которое совпало со скрипом кровати.

Мой хуй стал тверд, и Кайла нашла его рукой.

— Я не могу этого вынести! — прошипела она мне в ухо. — Выеби меня, Сонни. Засади мне. Войди в меня. Открой меня и возьми меня! — Её голос казался напряженным, требовательным, но почти неслышным.

Я нашел завязки на её халате, и она перекатилась на спину. Я развязал поясок, распахнул халат и погладил трепещущее тело. Её кожа была гладкой и горячей, но не влажной. Когда мои пальцы спустились к её промежности, я обнаружил, что она там гладкая и отзывчивая. Её тело билось об меня, её бедра призывали меня прикасаться к ней, гладить её, ласкать её.

— О, Лэндон! — возвала мама с другой кровати. Я повернул голову, чтобы посмотреть, что там происходит, но не увидел ничего особенного.

Рука Кайлы нашла моё лицо и взяла за подбородок. Она потянула меня вниз, пока я не поцеловал её. Её губы были мягкими, но напряженными, они работали с моими, заставляя моё тело "звенеть" от её прикосновений, как будто она ударила в идеальный колокол, и эффект затянулся между нами, отдаваясь эхом снова и снова. Затем я оторвался от неё и содрал халат с её тела, шаря в темноте, но поочередно нашел её плечи и грудь. Её руки расправились, как крылья, и я нашел ртом её сиськи.

— О мой любимый Бог! — задыхалась она.

Скрип на другой кровати прекратился. Я слышал их разговор, шепот, похожий на шарканье тапочек по полу.

Кайла застыла. Её рука схватила мою голову и попыталась оттянуть меня от её соска, но я прикусил его, и она вздрогнула и вскрикнула. Она решила, что лучше не тянуть меня за голову, и отпустила меня, и я перешел к другой груди. Когда я обхватил её губами, она застонала, громким, протяжным стоном, который прозвучал так словно начинался у основания её позвоночника. Я переместился между её ног, и они раскрылись, раздвинувшись, как занавес в театре. Её руки нашли мой хуй.

— Выеби меня, Сонни! — прошептала она. — Вставь в меня свой хуй. — Её голос стал громче. — Я хочу тебя, Сонни. — Её голос был почти нормальным, почти спокойным. — Я хочу, чтобы ты был внутри меня! — сказала она. — Пожалуйста, Сонни, скажи, что ты возьмешь меня? Возьми меня. Заставь меня достичь кульминации, войди в меня, о, боже, я не могу этого вынести. Выеби меня, Сонни! — Её голос, казалось, отдавался эхом в темноте, прежде чем я пошевелился.

Её руки расположили мою залупу у особого входа в её тело, и я сделал все остальное, войдя в неё без колебаний. Она хрюкнула и застонала. Её бедра запульсировали, что послужило тому, что мой хуй погрузился в её тело до упора. Она напряглась, её голос превратился в приглушенный щебет. Её руки нашли мои плечи, её торс приподнялся, и её губы нашли мои, как будто она могла видеть в темноте. Наш поцелуй был огненным, наши губы сцепились в страсти, охватившей наши тела. Я давил на неё, проталкивая свой хуй внутрь её тела, а затем, вопреки здравому смыслу, пытался отстраниться. Она стонала и звала меня по имени, внезапно забыв обо всех обстоятельствах.

— Боже! — услышал я голос Лэндона. Он не шептал. — Что он с ней делает?

— Я думаю, скорее всего, твою мать сейчас ебут, Лэндон. — Моя мать говорила слегка напряженным, но в остальном нормальным голосом. — Примерно так, как ты ебёшь меня. Или похоже.

Лэндон хрюкнул. — Точно.

Скрип кровати возобновился, и моя мать застонала.

Кайла разорвала наш поцелуй, её тело дрожало от напряжения в той полупозиции, которую она приняла, чтобы целовать меня, пока я ебал её. Я опустил своё тело на неё и обхватил её зад обеими руками.

— Боже, как мне нравятся твои руки на моей попке! — сказала Кайла мне в ухо, её руки тянулись к моим плечам.

— Боже, как мне нравятся твои руки на моей попке! — отчетливо повторила моя мать, распутница.

Кайла, очевидно, услышала её.

— О, боже, твой хуй так глубоко во мне! — сказала Кайла, её голос был нормальным, но немного напряженным из-за того, что я лежал на её животе.

— Лэндон, твой хуй так глубоко в моей пизде! — сказала мама похожим голосом.

— Насади меня на него, Сонни. Возьми меня. Выеби меня, Сонни! — Кайла, казалось, напевала, слова вырывались из неё в темноте.

— Войди в меня, выеби меня, возьми меня, Лэндон. Возьми меня, как Сонни берет твою маму. Слушай её! Она ебёт моего сына, а ты ебёшь меня!

Похоже, Кайла ждала именно этого момента, ясного откровения, что её сын действительно ебёт мою мать, а она ебёт меня, в одной и той же комнате. Она начала извиваться подо мной, задыхаясь и шипя от оргазма, пронесшегося по её телу. Она не могла произнести ни слова, но звуки, исходившие из её тела подо мной, казались безошибочными.

— Ооохх Лэндон! Я кооончааааююю! — возопила моя мама с другой кровати.

Кайла подняла ноги и сомкнула их вокруг меня, а её пизда конвульсивно сжалась вокруг моего хуя. На мгновение мне показалось, что она перестала дышать, а затем, мгновение спустя, когда мой собственный оргазм нашел и атаковал меня, мне стало все равно. Я дрожал и трясся, мой хуй вонзался в женщину подо мной, и она вскрикнула, чувствуя, что я заполняю её или чувствуя это. Я долбил её, "скрежеща" членом в ней, прижимая её задницу к себе, пока она не задрожала и не обмякла.

Несколько секунд я продолжал вливать свои жидкости в её тело, а она, казалось, совершенно не замечала этого. Её ноги были раздвинуты и открыты. Она не подавала никаких признаков жизни, пока мы не услышали крик экстаза Лэндона, который выкрикивал имя моей матери, его голос был ломким от напряжения и жаждущим высвобождения.

— Сиси! Боже мой, миссис Дункан, ты так хорошо ебёшься. Какая ты охуенная женщина! — сказал он. — Выеби меня, выеби меня, выеби меня!

Звук того, как Лэндон Кларк теряет самообладание, приятно щекотал мои нервы. Я отодвинулся от бездеятельного тела Кайлы и прижался губами к её уху. — Похоже, твоему сыну нравится ебать мою мать, — прошептал я. Я не получил никакого ответа.

На мгновение комнату наполнило задыхающееся пыхтение с другой кровати. Потом Лэндон сказал: — Что? — а затем: — О. О! Что?

— Ложись на спину, Лэндон, — отчетливо сказала моя мама. — Я думаю, ты сможешь сделать это ещё раз при должном вдохновении.

Рука Кайлы нашла мой хуй, который был полутвердым или полумягким, в зависимости от того, как на него смотреть. Она вытерла покрывавшие его выделения и внезапно выскочила из-под меня и придавила меня спиной к кровати.

— Мммффппфф, — промычала моя мать с другой кровати.

— О, боже, Сиси. Да! Возьми меня глубоко. Соси мой хуй, миссис Дункан. Возьми мой хуй в рот и соси меня, и я клянусь, что выебу тебя снова! — пробормотал Лэндон, и все предлоги вести себя тихо или избегать подслушивания других исчезли. Я чуть было не предложил включить свет, чтобы мы могли наблюдать друг за другом, но справедливо решил, что это разрушит наши чары.

Кайла опустилась на мой несколько растерянный хуй и прояснила ситуацию. Мы ещё не закончили, отнюдь. Она вылизала меня дочиста, а затем глубоко засосала. Я поднялся и заполнил её рот, а затем и горло, пока она сосала у меня. Она заставила мой член застрять у неё в горле, а затем сглотнула несколько раз, массируя мой хуй своими рефлексами. Затем она отстранилась.

— Возьми мою сумочку, — сказала она.

— Где она? — тупо спросил я. В комнате воцарилась тишина. — Зачем? Для чего тебе нужна твоя сумочка? — спросила я в жуткой тишине.

В течение двух секунд Кайла не отвечала. Затем четким, ровным голосом, достаточно громким, чтобы его могли услышать в соседней комнате, она сказала: — Ты сказал, что хочешь мою задницу. Возьми её снова. Здесь и сейчас. Я хочу, чтобы ты выебал меня в жопу!