Гвен быстро приняла душ и переоделась в более консервативную одежду, прежде чем отправиться в мастерскую, чтобы проверить сообщения и разобраться с бумажной работой. Прошло совсем немного времени, прежде чем начали подъезжать грузовики. Вскоре сотрудники ушли, и они с Тимом отправились в дом готовить ужин. Как обычно в это время года, после трапезы пара направилась к бассейну со сладким чаем и полотенцами в руках. Тим был очень признателен за бикини, которое выбрала его жена, выразив свое одобрение комплиментами, объятиями и поцелуями. Со своей стороны, она не оттолкнула его, когда он коснулся ее обтянутой тканью попки. Вечерняя рутина продолжалась, немного посмотрели телевизор, прежде чем Гвен удалилась в спальню почитать, вскоре за ней последовал Тим. Книга была отложена, свет выключен, и она прижалась к боку своего мужа.

— Тим?

— Хмм?

— Есть кое-что, что я должна тебе сказать...

По ее тону муж понял, что это серьезно.

— О-о-о. Вы забыли внести банковский депозит?

— Нет, ничего подобного... Я ходила по магазинам на прошлой неделе...знаешь, у Крэндалла? Ну, я была в раздевалке, примеряла платье, и, ну... занавеска была немного приоткрыта — это был несчастный случай, клянусь — и, я, э-э-э, думаю, мужчина увидел меня там.

— Парень видел тебя голой?

— Нет, не голой! - поспешно возразила Гвен, - на мне было нижнее белье, но я почти уверена, что он все это видел.

Тим усмехнулся и крепко обнял ее.

— Счастливчик. Он не беспокоил тебя после, не так ли? - спросил он более угрожающим тоном.

— Нет, нет, ничего подобного, просто, знаешь, другой мужчина увидел меня такой. Ты ведь не злишься, правда?

Тим снова усмехнулся.

— Конечно, нет. Как я уже сказал, он счастливчик.

На мгновение они оба замолчали.

— Он был постарше меня или помоложе?

Гвен подумала о своем втором разоблачении, которое она организовала, и решила, что это не тема для сегодняшнего вечера.

— Старше.

— Что ж, я уверен, что у него очень приятные воспоминания, которыми можно дорожить.

Он крепко обнял ее и коротко поцеловал, затем еще раз, с большей страстью. Больше не было произнесено ни слова, когда его рука проникла под ее футболку и опустилась на бедро, обтянутое трусиками. Он быстро скользнул вверх по изгибу ее талии, когда его поцелуй стал более пылким, поднимая ткань вверх, пока не достиг ее обнаженных грудей. Его прикосновение к ее плоти не было грубым, но оно было более сильным, чем она когда-либо могла вспомнить. Гвен потянулась к его животу и обнаружила, что член ее мужа уже полностью встал под его боксерами. Она только начала скользить пальцами под его шорты, когда он резко откатился в сторону и перевернулся на спину, сбрасывая при этом одеяло. Задрав ноги к потолку, Тим просунул большие пальцы под пояс и спустил их с бедер, его мужское достоинство на мгновение зацепилось за ткань, прежде чем высвободиться и глухо шлепнуться на живот.

Гвен в предвкушении наблюдала, как Тим стянул боксеры с ног, одним плавным движением перекатываясь на колени. С его стороны не было никаких колебаний, когда его руки сбросили свое собственное нижнее белье и потянулись к ее, пальцы сильно дернули, когда ее трусики были зацеплены и стянуты вниз по ногам, Гвен приподняла бедра с матраса, чтобы помочь им пройти. Ее муж отвел ее ногу в сторону и переместился в пространство между ее коленями, глядя вниз в полумраке, чтобы разглядеть темную линию волос на стыке ее теперь раздвинутых бедер. Склонившись над ней, как хищник над своей добычей, его бедра инстинктивно подались вперед. Тим замедлился, когда кончик его оружия коснулся ее лона, сожалея о том, что он не потратил больше времени, чтобы уделить проходу своей жены немного внимания и дать ей возможность смазаться. Медленно его член начал протискиваться мимо ее губ. К его удивлению, вся его длина погрузилась в нее одним плавным движением.

Его занятия любовью не были медленным, терпеливым наращиванием, к которому Гвен привыкла за все эти годы. Вместо этого его темп и настойчивость напомнили ей о днях после того, как они впервые поженились. И все же это было по-другому, сказала она себе. Тогда Тим казался молодым и неопытным, как будто боялся, что она может остановить его, если он быстро не закончит. Сегодня вечером было что-то другое. Усилия ее мужа заставили ее почувствовать, что ее берут для его удовольствия, что она была его игрушкой. Гвен обнаружила, что ей нравится это чувство. Тим продержался недолго после того, как ноги его жены поднялись и обвились вокруг его талии, словно желая втянуть его в себя еще глубже.

— Собираюсь-кончить-в-тебя, - пробормотал ее муж на ухо Гвен в такт его толчкам.

Она была шокирована. Пара никогда не разговаривала во время секса; тихий стон или вздох считались высшим вокальным выражением их физического возбуждения.

— Я-хочу-чтобы-ты-сделал-это, - мягко ответила она, в то время как ее муж продолжал вколачиваться в нее.

Сделав последний выпад, Тим сдержал свое слово и зарылся поглубже. Поскольку воспоминание об оргазме Тима, вызванном рукой за несколько ночей до нее, все еще было свежо в ее памяти, воображение Гвен вызвало образы его пениса, выпускающего струю за струей молочно-белой жидкости глубоко в ее лоно, разбрызгиваясь по ней, как яичный белок, брошенный в миску для смешивания.

Тим застонал. Бедра и икры его жены продолжали сжимать мужчину между ее ног, таз мягко раскачивался в тщетной попытке позволить ее клитору соприкоснуться с его лобковой костью. Однако он, казалось, не понял намека, и она неохотно опустила ноги на матрас, позволяя ему слезть.

Он отодвинулся в сторону и рухнул рядом с ней, насытившись, в то время как она откатилась в сторону, чтобы направиться в ванную, чтобы привести себя в порядок. Его рука метнулась вперед и поймала ее за бедро, заставив лечь на бок, отвернувшись от него.

— Подожди. Позволь мне позаботиться о тебе сейчас.

— Позволь мне сначала привести себя в порядок, - попросила она, пытаясь завершить скатывание с кровати.

Тем не менее, его рука удерживала ее на месте.

— У меня там внизу какой-то беспорядок.

— Я знаю, - усмехнулся Тим. - Я помогу с этим?

Рука на ее бедре переместилась к месту соединения бедер. Она снова подумала запротестовать, пошевелиться, но что-то удержало ее на месте. Его рука начала раздвигать ее, и она со стоном уступила, радуясь, что не окажется лицом к нему, когда он точно поймет, что она имела в виду.

Если Тим и испытывал хоть малейшую брезгливость по поводу того, что его ожидало, он никак этого не показал. Его грубый средний палец быстро нашел свой путь к ее отверстию, просовывая внутрь и оттягивая назад свой палец, чтобы распространить его вверх к ее клитору. Еще три раза палец проникал в нее, с каждым разом извлекая все больше его, прежде чем распространить его по ее бороздке. Гвен подумала, что нанесение скользкого покрытия было порочно чувственным, когда его палец скользнул по их объединенной влажности.

Его палец погрузился в нее в пятый раз и покинул ее, только чтобы секунду спустя приземлиться на ее сосок, размазывая их смешанные соки по ее покалывающему соску и вокруг него. Она ахнула от этого ощущения. Рука Тима вернулась к ее промежности и продолжила распространять его семя, уделяя все больше и больше внимания ее любовной кнопке. Гвен лишь смутно осознавала, что его вялый член примостился между ее щек, ее бедра ритмично подергивались навстречу ему. Подъем к ее оргазму был медленным и восхитительным, сама ее кульминация была утешительной и желанной.

Они оба пролежали так несколько мгновений, Тим уткнулся носом в ее шею и ухо, прежде чем она поднялась и, спотыкаясь, побрела в ванную. Почти не раздумывая, она сняла футболку и потянулась за рулоном туалетной бумаги. Гвен остановилась, шлюха дала ей паузу невероятно развратным и извращенным предложением. Обнаженная женщина нервно посмотрела на закрытую дверь, проверяя, действительно ли за ней никто не наблюдает. Мгновение на размышление, еще один взгляд на дверь. Медленно ее рука потянулась к промежности, средний палец приземлился между ее губ, прежде чем скользнуть вверх внутри нее, пока не смог проникнуть глубже. Только тогда она вытащила его, блестящий от остатков ее и Тима, и поднесла ко рту. Она мгновение поколебалась, прежде чем протолкнуть его через губы на язык, как будто слизывала тесто для торта. Гвен почувствовала женственный букет, который запомнился ей из другого времени и места так давно, но также впервые ощутила соленый привкус семени своего мужа. Она знала, что этот поступок должен вызывать у нее отвращение, но она также знала, что это не так. Удовлетворив свое извращенное любопытство, она вернулась в постель.

Тиму было приятно видеть, что она вернулась обнаженной.

— - -

Сон не вернулся в ту ночь, и Гвен крепко спала. Тело ее мужа обвивало ее собственную обнаженную фигуру. Тем не менее, она проснулась за несколько мгновений до сигнала тревоги, скорее по привычке, чем от огорчения, прислушиваясь к ровному дыханию мужчины позади нее. Гвен наслаждалась ощущением тепла и защищенности, которое дарило ей его тело, и попыталась прижаться к нему еще ближе. Внезапная перемена в дыхании Тима возвестила о его пробуждении несколько минут спустя. Гвен услышала, как зашуршала подушка ее мужа, когда он повернулся, чтобы посмотреть на часы, и, к ее большому сожалению, его тело откатилось в сторону, но лишь настолько, чтобы Тим успел выключить будильник до того, как он зазвонил. Он откатился назад и снова схватил ее, крепко обняв одной рукой.

— Доброе утро, - тихо прошептал он ей на ухо.

— Доброе утро.

Гвен крепко прижала его руку к своей груди. Они вдвоем пролежали так еще пятнадцать минут, слегка подремывая, наслаждаясь ощущением друг друга, прежде чем Тим неохотно откинул одеяло и перекатился со своей стороны кровати.

— Сегодня получил работу в клинике неотложной помощи, - напомнил он ей, направляясь в душ.

Гвен смотрела, как его упругий зад колышется по комнате, прежде чем он исчез за стеной ванной, а она встала, чтобы приготовить завтрак. Она ненадолго задумалась о том, чтобы просто накинуть халат на голое тело, прежде чем решила, что это слишком рискованно, и вместо этого надела свою традиционную ночную рубашку и трусики. Она позволила себе одно маленькое нарушение приличий, не надев лифчик.

После того, как они поели, Тим отправился в магазин, а Гвен прибралась на кухне и направилась в душ. Одетая в ночную рубашку женщина осторожно разделась и повернулась, чтобы встать под горячую струю, прежде чем резко остановилась, мельком взглянув на себя в настенное зеркало. Повернувшись назад, она осмотрела свое обнаженное тело, чего обычно избегала делать больше, чем необходимо, поскольку всегда считала это тщеславным поступком. Что привлекло ее внимание, так это завиток темных волос у нее между ног. Гвен осторожно коснулась спутанной соломы, обнаружив, что усилия ее мужа прошлой ночью сделали ее жесткие волосы жесткими и слипшимися от их засохших выделений. Леди была возмущена этой мыслью, но Гвен улыбнулась про себя, вспомнив, каким равнодушным казался Тим, прикасаясь к ней там, внизу, до того, как она привела себя в порядок, и как приятно было чувствовать его внимание. Она также улыбнулась явной порочности своих действий, как только добралась до ванной после оргазма.

Гвен несколько минут пробегала пальцами по напоминанию, якобы для того, чтобы "расчесать его", прежде чем зайти в кабинку. Складкам ее половых органов уделялось такое же пристальное внимание, как и пластырю над ними, когда мечтательная женщина думала о мозолистых пальцах своего мужа, и вскоре она заставила себя принять решение, вызванное быстро растущим чувством удовольствия, распространяющимся по ее телу. Леди положила этому конец, резко напомнив ей, что Тим ждет в мастерской, и мальчики будут там с минуты на минуту. Прикасаться к себе было неправильно в любое время, но с ожидающими обязанностями — ни за что! Неохотно она убрала руки от промежности, она закончила принимать душ и присоединилась к мужу через двор.

— - -

День после этого был похож на любой другой: грузовики отправлены, за лошадьми ухаживают, заказы сделаны, счета выставлены. Было почти 3 часа дня, когда она в ужасе взглянула на календарь, который напомнил ей, что до ужина в Торговой палате осталось 5 дней. Несмотря на все ее походы в торговый центр, она так и не нашла платье! Она решила пойти той ночью, после того как Тим вернется и будет накормлен. Мысль о том, что после работы там может быть больше людей, тоже приходила ей в голову...она вернулась в дом и выбрала подходящий наряд для похода по магазинам, решив, что уедет сразу после ужина.

Уолт вернулся первым в тот день. Уолт Филлипс приближался к выходу на пенсию и работал в компании с тех пор, как Тим и Гвен купили ее у старого мистера Макгилвари. Если он и был расстроен тем, что бизнес был продан этому молодому человеку, только что окончившему торговую школу, он никогда этого не показывал. Вместо этого все эти годы он был солидным и надежным сотрудником.

— Добрый вечер, Гвен, - крикнул он, открывая дверь грузовика и выбираясь из-за руля.

Тим часто задавался вопросом наедине, как этот человек мог попасть в некоторые труднодоступные места, необходимые для работы, учитывая такой живот, но каким-то образом работа всегда выполнялась.

— Привет, Уолт, - ответила она, когда Эндрю, ученик сантехника на день, осторожно выскользнул из кабины со своей стороны. Гвен быстро заметила его болезненное движение.

— Эндрю? Ты в порядке?

— Эндрю получил ценный урок о свойствах меди удерживать тепло, - сказал Уолт с притворной серьезностью, прежде чем молодой человек смог ответить.

Растерянный взгляд Гвен заставил его продолжить.

— Он прислонился спиной к линии подачи горячей воды.

— О боже мой, Эндрю, ты в порядке? - спросила она, и ее материнская забота быстро вышла на первый план. - Дай мне посмотреть!

— Я в порядке, мэм, правда, - ответил он без особого энтузиазма.

Гвен не поверила ни единому слову.

— Снимите эту рубашку, молодой человек, чтобы я могла посмотреть, не нужен ли вам врач, - скомандовала она.

Эндрю неохотно расстегнул ремень и снял синюю футболку "Нельсон Сантехник", осторожно натянув ее через лопатки. У встревоженной женщины было всего мгновение, чтобы полюбоваться хорошо вылепленной безволосой грудью и брюшными мышцами юноши с волосами песочного цвета, прежде чем осторожно взять его за локоть и повернуть так, чтобы она могла осмотреть его спину.

Ярко-красный рубец тянулся от середины одного лезвия поперек до другого, только небольшой участок безупречной кожи нарушал прямую линию.

— Волдырей пока нет, - тихо сказала она, присматриваясь. – Тебе придется следить за этим, но я не думаю, что нужно будет обращаться к врачу.

— Нет, я в порядке, правда, мэм, - ответил он, снова поворачиваясь к ней. - Это просто похоже на солнечный ожог.

Эндрю двинулся, чтобы снова надеть рубашку, но Гвен остановила его.

— Не надевай эту тряпку обратно, - предупредила она. - Пойдем со мной. У меня дома есть немного мази от ожогов и чистая рубашка. Уолтер, почему ты не сообщил об этом сразу, когда это случилось?

— Он не сказал мне, что это произошло. Я просто заметил, что он быстро двигается, а потом некоторое время спустя он стал двигаться странноо. Я не вытягивал из него всей истории, пока мы не сели в грузовик, и он не мог сидеть сложа руки.

— Ну, за то, что ты не заметил, ты можешь разгружать грузовик сам. Эндрю, пойдем со мной.

Она не видела, как пожилой мужчина улыбался, когда они вдвоем направлялись через двор.

— Подожди здесь, - приказала Гвен, когда они вошли в кухню. Она прямиком направилась туда, где хранила мазь — она точно знала, где она была, она точно знала, где все было в ее доме, — и вернулась с мазью и влажной салфеткой для мытья посуды в руках.

— Заранее извиняюсь, если это причиняет боль, - пробормотала она, прикладывая мочалку к красной полоске. - Я просто хочу сначала убрать это.

Эндрю ничего не сказал, стоически принимая нежные похлопывания по прохладной ткани. Гвен посмотрела вниз, пока работала, и у нее перехватило дыхание. Рабочие брюки молодого человека были ему немного великоваты — почему я не заметила раньше, подумала Гвен про себя, я бы купила ему что—нибудь, что сидело бы лучше, - а отсутствие рубашки между поясом и его кожей образовало щель. Промежуток, который показывал, что если на нем и были трусы, то они действительно были очень короткими, так как верхняя часть его ягодиц была очень заметна. Другой, возможно, рассмеялся бы при мысли о настоящей "трещине водопроводчика", но Гвен была очарована этим зрелищем. Изгиб безволосой кожи сбегал по пояснице и образовывал вершины двух мускулистых шаров, их разделяло темное пространство его расщелины. Она продолжала смотреть, рассеянно работая мочалкой, лишь неохотно признавая, что ожог был достаточно чистым. Гвен схватила мазь с ближайшего прилавка.

— В этом есть лидокаин — он должен на некоторое время избавить от боли.

Она выдавила достаточное количество на кончик пальца и изящно нанесла его на кожу парня. Тот вздрогнул от прикосновения, но ничего не сказал и позволил ей работать. Она снова поймала себя на том, что смотрит вниз, пока втирает крем в напряженные мышцы его спины, визуальный и физический стимул что-то поднимал внутри нее. Ей потребовалось несколько мгновений и почти четверть пробки, прежде чем она поняла, что должна остановиться.

— Лучше?

— Да, мэм, спасибо, - ответил Эндрю, нервно придерживая рубашку на талии. - Я должен, э-э-э, пойти помочь Уолту.

— Подожди, - сказала ему Гвен. "Ты не можешь носить эту рубашку. Дай это мне — я знаю, что у Тима в шкафу есть несколько старых чистых — ты можешь взять одну из них.

Она потянулась за одеждой, но молодой человек, казалось, неохотно отдавал ее.

— Все в порядке.

— Если ты начнешь покрываться волдырями, то лопнув, они заразят эту рубашку.

Она схватилась за ткань и потянула, Эндрю отпустил ее и отвернулся, когда она это сделала. Это был только взгляд, но спереди его штаны казались немного более... полными... чем обычно? Гвен отбросила эту мысль и направилась по коридору в их спальню, вернувшись через несколько мгновений с обещанной футболкой.

— Спасибо, миссис Нельсон, мне нужно пойти помочь Уолту, - бросил он через плечо, натягивая покрывало и поспешая к двери. Гвен выглянула в окно, чтобы увидеть, что другие грузовики вернулись. Она задержалась на кухне еще на мгновение, чтобы собраться с мыслями. Чувство возбуждения было окрашено паникой, вызванной мыслью о том, что она перешла черту, что, прикасаясь к другому мужчине и получая от этого удовольствие, независимо от того, насколько невинным было намеренное прикосновение, она могла быть неверной. Леди глубокомысленно кивнула, в то время как Потаскушкаа замурлыкала при воспоминании об этой восхитительной попке. Гвен удалось отложить дебаты на другое время и вышла поприветствовать своего мужа.

— - -

— Я собираюсь съездить в город после того, как мы поедим, - объявила она час спустя, когда они сели за стол, - и попытаться найти платье для ужина в Торговой палате в эти выходные.

— Я поеду с тобой, - вызвался Тим, потянувшись за чаем. - Как раз собирался собрать этот компрессор обратно.

— О, э-э-э, это было бы здорово, милая, но ты не обязан, - возразила Гвен. - Я знаю, что тебе нравится ходить по магазинам одежды меньше, чем мне.

— Но ты мне нравишься больше, чем этот компрессор, - улыбнулся муж. - Так что давай приведем себя в порядок и поедем.

Леди вздохнула с облегчением из-за переворота в планах, в то время как Потаскушка ворчала, когда пара направлялась на другой конец города. По правде говоря, Гвен была отчасти благодарна Тиму за то, что он сопровождал ее — это устранило любое искушение, которое у нее могло возникнуть для злого озорства. И все же она ругала себя за ту малую часть, которая не оценила его доброту, которая была разочарована его присутствием.

Вскоре Тим стоял позади своей жены, когда она просматривала полки с полуофициальной одеждой в магазине Crandall's, напевая себе под нос, пока искала платье, которое примеряла последним в тот первый день.

— Это выглядело мило, - сказал он.

— Что, это? - спросила она, меняя направление и снимая его с полки, чтобы они оба могли увидеть. - Тим, оно без рукавов и слишком короткое.

— Я думаю, ты бы отлично смотрелась в нем.

— Когда ты стал экспертом по моде? – фыркнула она. - Кроме того, у меня нет бюстгальтера к этому платью.

— По крайней мере, примерь это.

Гвен посмотрела на него и увидела, что он серьезен, прокручивая в голове такую возможность.

— Хорошо, - вздохнула она. - Я докажу, что это не то платье, которое мне нужно.

Тим застенчиво последовал за ней в отдел нижнего белья, давая понять, что он с ней, а не глазеет на женское нижнее белье, пока она ищет бюстгальтер, который мог бы подойти. Более прозрачное и меньше ткани, чем она обычно выбирала, сказала она себе, но, похоже, оно просто соответствовало тому, каким она ожидала увидеть платье. Взяв одежду в руки, она направилась в раздевалки, гадая, какой была бы ее аудитория, если бы она могла принять участие в ее извращении.

Она испытала одновременно облегчение и разочарование, обнаружив, что зона отдыха пуста. Взяв номер у пожилой дамы за стойкой, она направилась в коридор, который так хорошо знала. Тим остановил ее.

— На каком стуле сидел твой подглядывающий? - спросил он тихим голосом.

Этот вопрос заставил его жену замолчать.

— Э-э-э, этот, я думаю, - ответила она, указывая за спину Тима.

Ее муж наклонился к ней, как будто хотел поцеловать в щеку, но вместо этого прошептал:

— Если ты воспользуешься той же гримерной и оставишь занавеску, как на прошлой неделе, я могу проверить, видел ли он что-нибудь.

Гвен отстранилась от него, на ее лице был написан шок.

— Что, если кто-нибудь увидит меня? - зашипела она в ответ.

Тим улыбнулся.

— Что, если этот кто-то - я?

Он заговорщически приподнял брови и кивнул головой в сторону кабинок. Гвен открыла рот, чтобы возразить, сказать ему "ни за что", но вместо этого просто закатила глаза и проследила за его направлением, обернувшись к занавесу, чтобы посмотреть, серьезно ли он. Ее муж сидел в кресле, добродушно улыбаясь в ответ. Вздохнув, она протиснулась в кабинку, повесила платье и лифчик и повернулась обратно, чтобы заняться перегородкой между ней и остальным миром.

Внутри нее нарастал трепет. В конце концов, эта ночь выдалась интересной, Потаскушка кукарекала! Выпендриваться перед своим мужем в общественном месте — лучшее из всех миров. Быстрый взгляд через отверстие подтвердил, что она могла видеть Тима, и изменение его улыбки на оскал сказало ей, что она была вполне на виду. Она повернулась к нему спиной, как и к другим своим наблюдателям.

Дрожащими руками она расстегнула блузку, вытащила ее из джинсов и стянула с плеч, прежде чем аккуратно повесить. Следующий бюстгальтер или брюки? Она решила сыграть так, как делала это раньше, расстегнув пояс и пуговицы, а затем спустив джинсовую ткань вниз по ногам. Гвен подавила желание оглянуться на своего мужа, чтобы оценить его реакцию, и вместо этого потянулась за спину, чтобы расстегнуть тяжелое белое одеяние, облегающее ее грудь. Ее руки дико дрожали, когда она вешала его на ближайший колышек. Тот факт, что за ней наблюдал Тим, делал этот опыт совсем другим. Был ли он возбужден? Испытывал ли он отвращение? Был ли он вообще все еще там? Фантазия диктовала, что она не могла проверить.

Гвен осторожно поместила свои груди в выбранный ею бюстгальтер, с похотливым удовлетворением отметив, что кружевная ткань скорее прикрывала, чем скрывала ее соски, и как мало чашечки на самом деле поддерживали ее. Следующим было платье, тонкие бретельки и подол до середины бедра позволяли ей чувствовать себя практически обнаженной от груди вверх и сексуальности вниз. Она несколько раз осмотрела себя в зеркале, убеждаясь, что то, что было на платье, хоть как-то прикрывало ее, что бретельки бюстгальтера были спрятаны под бретельками платья, что глубокий вырез не опускался слишком низко. Несколько удовлетворенная, она глубоко вздохнула, повернулась и полностью раздвинула занавеску. Из своего укрытия она могла видеть, что полностью завладела вниманием Тима: его глаза были широко раскрыты, он энергично кивал головой, подняв большой палец в знак одобрения. Гвен улыбнулась и застенчиво склонила голову, прежде чем медленно повернуться к нему. Его реакция была такой же, когда их глаза снова встретились. Она пожала плечами, показывая, что принимает его желание, и потянулась к занавеске, чтобы начать процесс превращения обратно в жену и мать. Порочная мысль промелькнула у нее в голове. Оставив занавеску открытой на несколько дюймов больше, чем когда она впервые вошла в кабинку, Гвен посмотрела на своего мужа в поисках одобрения. Ей было очевидно, что у нее это получилось, и она снова позволила ему свободно взглянуть на себя, особенно долго надевая свой старый бюстгальтер после того, как сняла новый.

Гвен, наконец, вышла из раздевалки после еще нескольких проверок в зеркале на предмет приличий.

— Ну? - спросила она несколько запыхавшись. - Все выглядело нормально?

— Да. Определенно.

Ее несколько успокоило его явное одобрение, но все же она неохотно подошла к кассиру. Пара вернулась к грузовику с ее покупками, Тим говорил так, как будто то, что она только что сделала, было самым обычным явлением.

— Я не помню, чтобы у тебя когда-нибудь были такие трусики, - небрежно сказал он, выезжая со стоянки.

Гвен покраснела от смущения. Она надела их, когда думала, что идет одна, и не смогла переодеться после того, как узнала, что у нее есть сопровождающий.

— Натали купила их мне, когда я примеряла бикини.

— Скажи Натали, что мне нравится ее стиль дарения подарков, - сказал Тим с ноткой юмора в голосе. - Когда я впервые увидел тебя в них сегодня вечером, я подумал, что на тебе вообще ничего нет. Она дала тебе что-нибудь еще?

— Нет, не совсем, - ответила Гвен. - Если только ты не имеешь в виду советы и домашнее задание, - подумала она про себя.

— Удобно в них?

— Да, я думаю, с ними все в порядке.

— Ты отлично выглядишь в них. Нам следовало купить тебе еще, пока мы были в торговом центре.

— Спасибо, - Гвен продолжала краснеть. - Может быть, в следующий раз.

Остальная часть поездки домой прошла в тишине, Гвен уже задавалась вопросом, была ли ее покупка сделана под влиянием эротической ситуации, которую они с Тимом создали, и хватит ли у нее смелости надеть платье в субботу вечером. Это просто казалось таким коротким...

— - -

Она аккуратно положила платье и лифчик на кухонный стул, когда они вошли в дом.

— Я пока не уберу это, - сказала она себе, - вероятно, в конечном итоге я все равно верну это завтра...

Тим подошел сзади и обхватил ее руками за талию. Нежно целуя ее в шею, он пробормотал:

— Хочешь лечь сегодня немного пораньше?

Гвен была удивлена, почувствовав его член. Что на него нашло? Раздевалка не могла бы произвести такого сильного эффекта, не так ли?

— Я думаю, мне бы это понравилось.

Рука ее мужа нашла пуговицу на ее блузке чуть выше джинсов и начала расстегивать ее. Он же не собирался раздевать ее здесь, не так ли? Одно дело было видеть в спальне, но кухня - это совсем другая история. Тем не менее, она позволила ему работать, решив увести его в более уединенное место, если и когда он пригрозит раскрыть что-то, что должно оставаться скрытым. Рабочий телефон Тима, брошенный на ближайшую стойку, когда он входил в дверь, ожил.

— Черт возьми, - проворчал он и отпустил Гвен.

В то время как ее муж был способен использовать все известные в сантехнической индустрии ругательства, в присутствии друг друга Гвен и Тим никогда не употребляли ничего крепче, чем "черт" или "ад", и только в особо стрессовых или разочаровывающих ситуациях.

— Нельсон Сантехник, могу я вам чем-нибудь помочь? - ответил он своим лучшим профессиональным тоном. - Да, мэм, круглосуточное обслуживание... сколько воды?...вода все еще течет… я согласен, не похоже, что это может подождать до утра. Назовите ваш адрес, мэм, и я сейчас выезжаю.

Тим начал писать в блокнот.

— Да, мэм, я ухожу прямо сейчас.

Он повесил трубку и повернулся туда, где Гвен застегивала блузку.

— Некая миссис Олински с Хартс-Хилл-роуд. Вода на полу в прачечной, а ее мужа нет дома. Я предполагаю, что либо лопнул шланг, либо неисправен водонагреватель.

— Хочешь, я позвоню одному из парней и попрошу их встретить тебя там?

— Нет, я предполагаю, что это будет либо быстрое решение, либо просто отключение до тех пор, пока мы не сможем вернуться утром.

Тим исчез в спальне и через несколько мгновений появился снова, одетый в рабочие брюки и фирменную футболку. Он поцеловал Гвен на прощание и направился в магазин, задние фары исчезли на грунтовой подъездной дорожке мгновением позже.

Гвен на мгновение подумала о том, чтобы подождать в любом случае, но по опыту знала, что эти ночные звонки почти никогда не были такими быстрыми, как хотел бы заставить ее поверить Тим. Она принялась запирать дом, прежде чем направиться в спальню, чтобы переодеться в одну из своих более традиционных ночных рубашек. Ни о чем меньшем не могло быть и речи, если бы в доме не было Тима — она чувствовала, что ее выбор ночной одежды был формой защиты от незваных гостей и всего, что происходило ночью. Ее стринги были заменены на более скромную пару трусиков.

Хотя заснуть никогда не было так легко, когда ее муж был в отъезде, это все-таки произошло. Сон тоже пришел. Снова она была связана, и снова ее поклонники гладили невероятно большие пенисы. Однако на этот раз это был мужчина постарше, чья эякуляция поразила ее первой, описав дугу на расстоянии между ним и ней в замедленной съемке. На этот раз Гвен не пыталась увернуться от жемчужно-белого потока. Вместо этого она приветствовала это, используя тот небольшой диапазон движений, который у нее был, чтобы подставить свою грудь под удар мужчины. Первая капля приземлилась прямо между ее холмиками, в то время как вторая капля, любезно предоставленная молодым человеком позади нее, приземлилась ниже ее связанных рук и в верхней части ягодиц, медленно стекая между ее щек. Мужчина постарше понимающе улыбнулся ей, как будто она показала, какой девушкой была на самом деле.

— Я не такая девушка, - запротестовала Гвен во сне и, вздрогнув, проснулась.

Ее возбуждение и протест последовали за ней в сознание. Гвен подумала о том, чтобы встать и подождать Тима, но проверка часов показала, что его не было чуть больше часа. Он мог быть дома через десять минут или через два часа. Она полежала так некоторое время, обдумывая свои варианты и пытаясь взять себя в руки.

— Натали сказала, что сны — это просто способ игры мозга - на самом деле они ничего не значат, Гвен тянула время. Я не такая девушка. Я не...

— Что, если бы ты была такой девушкой? – осведомилась Потаскушка. - По крайней мере, в твоем воображении, - быстро добавила она. "Может быть, не в реальной жизни, но когда ты одна, когда у тебя есть немного свободного времени...

— Это все равно было бы неправильно, - возразила Леди. - И это может привести к худшим вещам.

Все еще свежее возбуждение помогло привлечь внимание Гвен к ее затянутой в корсет совести.

— Это было бы похоже на выдумку, и никогда, когда рядом никого нет, только когда ты одна... как сейчас.

— Неправильно вообще думать об этом, - сказала себе Гвен, реагируя на годы воспитания.

И впервые за долгое-долгое время она была не слишком убедительна сама для себя. Рука скользнула вниз к внутренней стороне ее бедер, чтобы погладить и приласкать, в то время как ее разум начал проигрывать фрагменты все еще свежего сна, яркие образы появлялись и исчезали, как слайд-шоу. Там она была, обнаженная и закованная в цепи. Там был пузатый мужчина. И молодой человек.

— Слишком близко к мошенничеству, - сказала она оператору мысленного слайда.

Изображение ее скованной сменилось изображением того, как она стоит на коленях, широко расставив колени, в то время как ее руки оставались за спиной. Она узнала в этом сцену из фильма, который когда-то смотрела, только теперь она была связанной пленницей и на ней не было мантии. Ее поклонники тоже изменились, их заменил Тим. Он стоял на платформе прямо перед ней, тоже обнаженный, скользя рукой вверх и вниз по своему набухшему члену всего в нескольких дюймах от ее лица.

Рука на ее бедрах требовала доступа выше, и, не раздумывая, она стянула трусики вниз, небрежно бросив их на пол. Ночная рубашка, однако, останется — ее чувства все еще достаточно контролировались, чтобы напомнить возбужденной женщине, что, в конце концов, она дома одна. В качестве компромисса ее левая рука задрала одежду вверх, чтобы обнажить плоский живот и поласкать покалывающую кожу, в то время как правая переместилась между ее теперь раздвинутых ног и вверх к их соединению. Тыльная сторона ее ладони легла на лобок, оказывая восхитительное давление, в то время как средний палец скользнул под нее и медленно провел по клитору. Гвен ахнула, пальцы ее ног напряглись от этого ощущения. Круги вокруг бугорка чередовались с тем, как ее палец скользил вниз по бороздке и в ее отверстие, дотягиваясь ровно настолько, чтобы протолкнуться сквозь тугое кольцо мышц.

Гвен поймала себя на том, что ей хочется чего-то большего, и сосредоточилась на удовольствиях, которые были у нее под рукой.

Снимки сменились видео, когда ее муж гладил ее, с самоуверенной улыбкой на губах, когда он смотрел на нее сверху вниз. Изображения воспроизводились с бешеной скоростью, быстрые переходы от Тима к ее поклонникам отвергались как слишком девиантные для замужней женщины, чтобы использовать их для собственного удовольствия. Мысли о том, что ее муж выступает для нее, выступает из-за нее, было достаточно, чтобы довести ее до грани.

Она знала, что будет дальше. Описание Натали того, что делало Адама счастливым, означало, что она должна позволить своему собственному мужу тоже получить это невероятно извращенное удовольствие. В конце концов, ее цепи не оставляли ей никакого выбора...последним толчком вниз по всей длине Тим объявил: "Теперь ты мой", - и дал волю своему оргазму. Гвен поразилась тому, сколько энергии высвободил ее муж. Веревка за веревкой приземлялись на ее лицо, в волосы, на грудь, чудом не задев ее широко раскрытых от удивления глаз.

Все быстрее и быстрее ее палец кружил по клитору, левая рука опускалась вниз, чтобы занять свое место в ее дырочке. В театре ее мыслей Тим, окончательно выдохшийся, вздохнул и подался бедрами вперед, скользкая головка зависла менее чем в дюйме от губ Гвен. Она наклонилась, чтобы поцеловать его предложение, вызвав свой собственный взрыв.

Гвен дико задергалась, палец глубоко вошел в нее, в то время как бедра сомкнулись вокруг обеих рук. Волна за волной экстаза захлестывала ее, каждая из которых заставляла ее мышцы сокращаться, а тело раскачиваться из стороны в сторону. Наконец, она пришла в себя, осознав свое затрудненное дыхание и боль в зажатых пальцах. Ее ноги раздвинулись, чтобы дать свободу рукам, и она рухнула, слишком измученная, чтобы двигаться в течение нескольких мгновений.

Ее разум начал оценивать ситуацию. Хотя она все еще чувствовала некоторую вину за свои действия, особенно в отношении извращенных сцен, которые Потаскушка придумала в качестве топлива для сексуального пожара, ее действия все еще казались более приемлемыми, чем то, что она сделала в тот день на кухне. Она была в своей собственной спальне, никто не видел ее тайного порока, никто не мог судить или осуждать ее. И все же мир, казалось, повернулся вокруг своей оси, казалось бы, ничуть не пострадав из-за решения одной женщины взять свое удовольствие в свои руки.

Скользнувший по стене свет фар сказал ей, что Тим вернулся. Она быстро встала, наклонившись, чтобы поднять свое нижнее белье. Держа трусики в руке, Гвен стояла и думала, на ее лице играла улыбка, формировался план. Ее муж вошел на кухню и обнаружил, что жена ждет его, плотно завернувшись в халат. Отсутствие ночной рубашки или футболки на ее шее заставило его задуматься, что же на ней было под ней.