Сон вернулся той ночью. Это была та же знакомая обстановка, только она была удивлена, обнаружив Тима, стоящего там в качестве ее сторожа, одетого в стандартную рабочую рубашку и брюки "Нельсон Сантехник", пока Лиз поднималась по низкой лестнице. Она потянулась, чтобы погладить свое лицо, наконец установив контакт.

Она вздрогнула и проснулась.

— Что за черт? - сонно размышляла она, находя ситуацию достаточно серьезной, чтобы выругаться про себя.

Она, конечно, не была собственностью своего мужа, чтобы ее можно было отдать, и уж точно не другой женщине! Гнев и возбуждение смешались воедино.

Последствия сна только усилились несколько мгновений спустя, когда Тим проснулся с первыми лучами солнца и поспешно оделся. Одетая только в футболку, Гвен предложила приготовить ему кофе в дорогу, но он отказался от напитка, пропустив более очевидное приглашение. Тим рискнул быстро сжать ее голый зад, целуя на прощание, и она стояла на палубе, не обращая внимания на прохладный утренний воздух, овевающий ее обнаженную нижнюю половину, пока он загружал свой грузовик шестами и ящиком для снастей. Помахав рукой, он спустился по подъездной дорожке и исчез.

Гвен вернулась на кухню и приготовила кофе, пытаясь разобраться в ситуации. Она практически бросилась ему на шею; он отказался. Может быть, он не считал секс таким важным, как она предполагала? Или она была скучной, и в то утро он берег свою энергию для чего-то лучшего в другом месте? Она проклинала Элисон за то, что та вбила эту идею ей в голову, затем быстро проклинала себя. Нет, это не ее вина. Это всегда было там. Ты просто предпочел проигнорировать это.

Некоторое время она сидела на кухне, пила кофе и размышляла, не заботясь о том, кто может застать ее раздетой. Практические идеи — работа по дому, стирка, поездка верхом - боролись с более иррациональными мыслями. Ей следует спуститься на лестничную площадку и посмотреть, там ли грузовик Тима. Она знала, что это просто докажет, что он на лодке Эда. Неизвестно, кто еще был там с ними. И как бы она объяснила ему это, если бы сидела там и ждала его, когда они вернутся? Привет, милая, просто хотел убедиться, что ты не нашла кого-то моложе и красивее, готового удовлетворить все твои потребности. Что бы вы хотели на ужин? Ее иррациональность, казалось, насмехалась над ее неспособностью контролировать это.

Рассматривался сеанс мастурбации; если он не хочет заботиться о ней, тогда она позаботится о себе сама; но мысль о том, что его бездействие каким-то образом требует мести, ее не устраивала. В конце концов, она скоротала время, ухаживая за конюшней, в то время как лошади нервно ржали от явного запаха стресса, исходящего от человека среди них. Последовала поездка вверх по хребту, а за ней стирка, время, проведенное в раздумьях, только укрепило ее решимость быть такой, какой Тим мог бы пожелать в спальне, и отвоевать его у голых женщин на лодке. Что именно могло бы быть "всем" и будет ли этого достаточно, беспокоило ее.

Гвен приложила все усилия, чтобы придать своему лицу спокойное выражение, когда услышала, как грузовик Тима подъезжает к дому после обеда. Его хмурый вид и походка на негнущихся ногах, когда он поднимался по лестнице на палубу, сказали ей, что утро выдалось не таким расслабляющим, как он надеялся. Сильный запах бензина окутал ее вместо долгожданных запахов дня, проведенного среди наживки и рыбы.

— Мы преодолели половину озера, когда подвесной мотор заглох. Потратили два часа, пытаясь это починить — чертов Эд не держит на борту настоящего набора инструментов — и когда мы, наконец, запускаем его, это происходит мучительно медленно. Ради всего святого, мимо нас проплывали каноэ. И я даже не мог троллить, пока мы ехали обратно, потому что мне нужно было следить, чтобы топливопровод не отвалился, пока чертов Эд вел машину. Потом мы возвращаемся, и мне пришлось помочь снять чертов подвесной мотор с лодки Чертова Эда и положить его в кузов его грузовика, чтобы он мог на него посмотреть. Уверен, черт возьми, что я буду занят, когда ему нужно будет надеть это обратно.

Тим сделал паузу, запыхавшись и оторвавшись от истории. "

— Привет. Как прошло твое утро?

Гвен улыбнулась, удивленная вспышкой гнева, которая, как она знала, была у ее мужа в самый разгар, и в ужасе от того, что она когда-либо могла заподозрить его в измене.

— Я бы поцеловал тебя, но в данный момент я довольно легко воспламеняюсь, - крикнул он по пути в спальню, прежде чем она смогла ответить.

— Ты голоден? - крикнула она, следуя за ним по коридору, собирая его рубашку, пока он стоял и пытался снять ботинки.

— Очень. Но я хочу избавиться от запаха подвесного мотора, прежде чем поем.

Тиму удалось освободиться от джинсов, нижнего белья и носков, не прикасаясь к мебели или постельным принадлежностям, прежде чем направиться в ванную, Гвен с признательностью наблюдала за его мускулистым задом, она собрала его одежду, делая все возможное, чтобы держать ее на расстоянии вытянутой руки по пути к стиральной машине, затем направилась к на кухню, чтобы приготовить ему что-нибудь вкусненькое. С улыбкой она полезла в холодильник и достала пиво, возвращая его ему.

Она могла видеть его туманные очертания за стеклом душа, когда он мылся, а различные форсунки опрыскивали его со всех сторон.

— Я принесла тебе пива.

Фигура за стеклом остановилась.

— Спасибо — просто оставь это на стойке, и я возьму это, когда выйду.

Гвен улыбнулась и открыла дверь.

— Все в порядке. Я могу принести это тебе.

Случайные капельки брызгающей воды начали собираться на ее рубашке и джинсах.

Тим повернулся к ней, широко раскрыв глаза от удивления, и неуверенно потянулся за банкой.

— Э-э-э, спасибо.

— Хочешь, я вымою тебе спину?

— Эээ, да, конечно, это было бы здорово, но твоя одежда становится вся мокрой.

— Это правда. Подожди секунду.

Она отступила и закрыла дверь, в то время как он остался стоять там с потрясенным выражением на лице и открытым пивом в руке. Гвен снова открыла дверь мгновение спустя, одежда больше не была проблемой.

— Дай мне ту губку и мыло. Тим разобрался с логистикой, наконец решив передавать предметы по одному, пока он держал баллончик из-под струи душа.

Пара мгновение смотрела друг на друга, Тим в замешательстве, Гвен в ожидании.

— Ты должен повернуться, если я собираюсь вымыть тебе спину.

— О, да, конечно.

Тим повернулся лицом к панели управления душем, очень неуверенный, что делать, и в конце концов решил потягивать пиво, стоя на месте. Это никогда, никогда не было чем-то, что Гвен предлагала раньше; такого рода эпизоды с его подружками до нее всегда быстро перерастали в неистовое траханье у стен душа, прежде чем большая часть чего-либо была вымыта.

Опытными руками Гвен начала втирать мыло и губку в плечи своего мужа. Это было частью услуги, которую мисс Риттер ожидала от нее после дневной прогулки верхом и перед вечерним обучением, и высокая женщина скандинавского происхождения скрупулезно обучала ее, как это делать. Это был медленный, вялый процесс, декадентский и эротичный, постепенно спускающийся по его спине мыльными, размашистыми кругами. Тим был на седьмом небе от счастья: теплая вода и прикосновение губки вызывали покалывание в каждом нерве. Его ягодицы подверглись такой же обработке, и Гвен оказалась перед своим первым выбором. Мисс Риттер всегда настаивала на полном очищении щели между двумя ягодицами, завершая процедуру энергичным протиранием ануса намыленным пальцем, прежде чем ввести его до второго сустава. Палец вводили и вынимали пять раз — никогда не четыре, никогда не шесть, — прежде чем перейти к бедрам и икрам.

Гвен была шокирована, когда с ней это сделали в первый раз — эта часть ее тела не предназначалась для того, чтобы в нее что—то помещали! - но она обнаружила, что ощущение прикосновения к ее розовому бутону не было неприятным, а введение пальца мисс Риттер было, по крайней мере, не ужасным. Взаимность мисс Риттер отняла у нее всю волю, когда она в первый раз мыла там худощавую блондинку. Это также подготовило ее к более поздним событиям...

Но это был ее муж. Расстроится ли он, если она прикоснется к нему там? Она ограничилась двумя быстрыми движениями пальца вниз по его расщелине, испытывая облегчение от того, что это не вызвало никакой негативной реакции, прежде чем опуститься на колени на мокрую плитку, чтобы двигаться вниз по его телу. Тим поучительно слегка раздвинул ноги, когда она начала тереть снаружи верхнюю часть его бедра. Гвен поймала себя на том, что восхищается новым видом яичек своего мужа, тяжело болтающихся на другом конце открытого пространства между его ног, используя свою руку, чтобы намылить кожу позади них, пальцы нежно соприкасались с морщинистой кожей за ними. Неохотно она продолжила спускаться, уделяя коленям, икрам и лодыжкам то же внимание, что и его спине.

Гвен встала.

— Ты бы хотел, чтобы твой фасад тоже был сделан?

— Это было бы здорово!

На этот раз замешательства не последовало, и Тим повернулся лицом к своей жене. Гвен было приятно видеть, что его пенис тоже проявляет свою признательность. Она улыбнулась и намылила губку, нанося ее на его шею и вокруг нее, в то время как Тим закрыл глаза от очевидного удовольствия. Медленно она продвигалась вниз, не тратя столько времени на грудь своего мужа, сколько на грудь мисс Риттер, поскольку у него было меньше того, что требовало стирки, чем у ее босса. Его живот был тщательно вымыт, и она снова опустилась на колени, теперь его полустоячее мужское достоинство было на уровне лица. Гвен думала пока не обращать на это внимания, поработать в другом месте и приберечь это напоследок, чтобы не казалось, что она дразнится, но мисс Риттер требовала последовательности и эффективности в своей процедуре принятия душа, как и во всем остальном, так что его мужественность должна была быть следующей. Она отложила губку и тщательно намылила его, прежде чем нежно взять в руку по всей длине и намылить. Гвен зачарованно наблюдала, как быстро он вырос до полной длины, устремляясь к ней, казалось, быстро заполняя одну руку, в то время как его мешочек был нежно намылен ее другой.

Сейчас самое время перейти в спальню и предложить ему облегчение, подумала она, поступить иначе было бы в высшей степени несправедливо. Но мисс Риттер на этом не остановилась, даже после того, как клитор ее сотрудницы был очищен на грани оргазма, и Гвен тоже не смогла. Неохотно она продолжила спускаться по его мускулистым бедрам и икрам, вытирая верхние части его ступней, прежде чем встать.

— Я собираюсь пойти приготовить тебе обед, - сказала Гвен, забирая пустую банку из-под пива у смущенного голого мужчины перед ней. - Расслабься и не торопись.

Едва она закрыла за собой дверь и потянулась за полотенцем, как за ее спиной выключили воду. Гвен пришлось сделать шаг вперед, чтобы выпустить своего мужа.

— Я вроде как подумал, мы могли бы заняться чем-нибудь еще до обеда? - сказал Тим, потянувшись за своим собственным полотенцем.

Судя по эрекции, которой он размахивал, Гвен довольно хорошо представляла, что именно имел ввиду муж.

— Прости, если я дразнил тебя там. Просто я всегда... должна ли я встретиться с тобой в спальне?

Озадаченное выражение промелькнуло на лице ее мужа, но прошло.

— Ну, нам не НУЖНО заходить так далеко, но, да, это прекрасно.

Гвен первой вышла из ванной, откинула одеяло и легла на кровать, скрестив лодыжки и сложив руки на груди. Тим не отставал, его все еще влажная кожа свидетельствовала о том, что у него на уме были другие дела, кроме как вытираться. Он быстро подошел к кровати и лег рядом с ней. Она ждала, что он перекатится на бок и, возможно, поцелует или даже заберется на нее верхом, но он некоторое время лежал, словно раздумывая.

— Гвен, я знаю, это немного эгоистично, но мне было э-э-э, интересно, ну, ты так хорошо справлялась в душе, не могла бы ты, э-э-э, закончить таким образом?

— Это звучит так же нервно, как и тогда, когда делал предложение, - подумала Гвен и подавила смешок.

— Конечно, - сказала она, перекатываясь на бок. - Если тебе что-нибудь понадобится, просто спроси. Что угодно.

Обнаженная женщина посмотрела на своего мужа со всем значением в глазах, какое только могла выразить, прежде чем приподняться на локте и посмотреть вниз, чтобы дотянуться до его лишь слегка уменьшившейся эрекции. Гвен нежно погладила его член до полного расцвета, размазывая скользкую жидкость, начинающую пузыриться от кончика вниз по головке и стволу, время от времени поглаживая его яички. Постепенно она усилила хватку на его длине, когда его бедра начали подергиваться, в то время как рука слегка царапала ее спину в такт ее поглаживаниям. Ее мысли немного блуждали, пока она играла, представляя, как член скользит между ее пальцами — она удивленно улыбнулась своему выбору этого слова — проделывая то же самое внутри нее, толкаясь глубоко, а затем вынимаясь. Она сопротивлялась желанию обхватить губами мягкую розовую головку и заставить ее выстрелить себе на язык, решив, что если ее рука - это то, о чем просил ее муж, то ее рука - это то, что доставит ему удовольствие.

Его толчки стали более настойчивыми, и Гвен обошлась без нежности, крепко сжимая и с силой вдавливая кулак в его ствол, окрашивая бархатистую головку в сердито-красный цвет, кожа скользила по твердости под ней в такт ее усилиям. Она надеялась, что делает это правильно; это была одна из тех вещей, в которых у нее никогда не было большой практики.

Резкий вдох и первая струя жемчужно-белой жидкости, вырвавшаяся из его кончика, сказали ей, что она была наименее удовлетворительной. Она наблюдала, как он описал дугу по напряженным мышцам его живота и приземлился чуть ниже того места, где ее голова нависла над его грудью. Следующие выстрелы преследовали первого вверх по его телу, так и не достигнув места приземления предыдущего, прежде чем, наконец, он превратился в слабые импульсы, которые соскользнули с его отверстия, чтобы влажно упасть ниже. Гвен оглянулась на своего мужа, когда подумала, что он закончил, не желая отпускать его, пока не будет уверена.

Тим удовлетворенно улыбнулся ей в ответ.

— Спасибо — мне это было нужно! Позволь мне пойти привести себя в порядок, и я отплачу тебе тем же.

Гвен положила руку ему на грудь и остановила его.

— Я могу это сделать.

Она вернулась с влажной мочалкой, используя ее, чтобы очистить его грудь и живот, прежде чем взять его размягчающуюся эрекцию в рот, чтобы закончить работу, отпустив его только тогда, когда он начал шевелиться.

— Твоя очередь, — объявил он, потянувшись к ней.

Она быстро встала.

— Нет, я хочу, чтобы ты сначала пообедал. Ты, должно быть, умираешь с голоду.

— Так и есть. Но я не думаю, что перекус испортит мне аппетит, - сказал он с ухмылкой.

— Нет, сначала пообедай. Ты сможешь позаботиться обо мне позже.

Гвен встала и отнесла мочалку в ванную, через мгновение пройдя через спальню, одетая в одну из своих футболок и пару свободных спортивных шорт Тима. Идея ничего не надеть соблазняла ее, но никогда нельзя было сказать заранее, когда кто-то может прийти без предупреждения. Небольшое прикрытие, которое она носила, по крайней мере, дало бы ей шанс уединиться и одеться более подобающим образом для компании.

Тим оделся и присоединился к ней на кухне, немного смущенный и обеспокоенный ее отказом от его предложения. Обидел ли он ее или поставил в неловкое положение своей просьбой? Неужели она только что предположила, что голая обратная промывка - это просто это и ничего больше? Ничто в ее поведении, когда она ставила еду на стол, не давало ни малейшего намека.

Была приготовлена бутылка вина, и опасения Тима начали расти. Вино перед ужином не входило в репертуар Гвен; Тим мог пить столько пива, сколько хотел (хотя он никогда этого не делал), она же выпивала один бокал после еды, предпочтительно у бассейна.

Ее поведение в том виде, в каком они есть, дало ему еще один повод для беспокойства. Она не казалась сердитой, просто ей было не по себе от их разговора. Он доедал последний кусок своего бутерброда, когда она заговорила.

— Тим, то, что я там сказала, если тебе что-то нужно, просто скажи мне.

Сбитый с толку мужчина не торопился пережевывать последний кусочек, пытаясь осмыслить это заявление. На ум пришла шутка о новой лодке для ловли окуня, но он решил, что сейчас не время для этого.

— Гвен, риску показаться тебе тупым, но о чем ты?

Она покраснела и сделала глоток вина.

— Ты знаешь... все, что ты захочешь...

Последние слова были произнесены тихим голосом, чтобы другие не услышали.

— О... О... Ну, я в спальне довольно счастлив, особенно в последнее время...чего еще я мог бы хотеть?

Гвен не могла сказать, дразнится он или нет.

— Ну, ты парень, и я понимаю, что мы были отчасти, ну, знаешь, прямолинейны в спальне, а парням должно нравиться разнообразие, и, ну, я просто хочу, чтобы ты был счастлив.

Тим потянулся через стол и взял ее руки в свои.

— Разнообразие - это хорошо, но ты намного важнее всего этого. У меня есть ты, этого достаточно. Если ты довольна нашей личной жизнью, то и я тоже.

Она улыбнулась ему в ответ.

— Это мило, но я действительно хочу, чтобы ты была счастлив, и, может быть... может быть, я тоже готова к некоторому разнообразию.

Он улыбнулся.

— Так мытье моей спины было частью разнообразия?

Гвен снова улыбнулась и посмотрела на стол.

— У тебя есть что-нибудь еще на уме?

— Я хочу знать, что ты находишь интересным. Например, о чем ты думаешь, когда мастурбируешь?

Глаза Гвен расширились, когда она услышала, как слова вырвались из ее рта прежде, чем она смогла их отфильтровать. Тим откинулся назад, тоже широко раскрыв глаза, и сделал глоток пива. Опасная территория, опасная, очень опасная территория. О том, чтобы рассказать всю правду, не могло быть и речи. Было слишком много вещей, которые, как он боялся, она сочтет неприятными и откровенно извращенными в его самых ярких и хорошо продуманных фантазиях. Но когда он посмотрел на нее, то понял, что она не отступит от своего вопроса. Тим тщательно обдумал свой ответ.

— Обычные мерзкие мужские штучки, я думаю. Все они о тебе.

Он улыбнулся, чтобы отметить свою попытку пошутить.

— Да, но о чем? Я обещаю не злиться. Я действительно хочу знать.

Тим колебался, тщательно подбирая ход своих мыслей.

— Ну, такие вещи, как ты в определенных местах или вещи, которые ты обычно не делаешь, я думаю.

— Например, что?

— Давайте просто скажем, что мне нравится спонтанность. Вещи, которых я бы не ожидал, например, я вхожу в спальню и нахожу тебя голой на кровати, на четвереньках или на спине с раздвинутыми ногами. Или, или, как то, что ты сделал для меня сегодня в душе. Возможно, это то, о чем я думаю в следующий раз, когда я, э-э-э, займусь делами, может быть, когда ты прикончишь меня, пока мы все еще в душе, или что-то в этом роде.

— Конечно, - поспешно добавил он, - в последнее время у меня не было особой необходимости делать это, если вы понимаете, что я имею в виду.

Румянец на его лице сказал Гвен, что ее муж был смущен больше, чем она когда-либо видела его раньше. Леди закричала, чтобы она немедленно прекратила допрос, но утверждение Потаскушки о том, что все становится только лучше, подстегнуло ее. Она сделала все возможное, чтобы не показать ему ни малейшего намека на панику или неудовольствие.

— Что ж, это звучит интересно. Что-нибудь еще?

— Я не знаю, - пробормотал он, отчаянно желая, чтобы Клифф позвонил с чрезвычайной ситуацией, в которой ему нужна была помощь. - Как я уже сказал, мне просто нравится, когда ты меня удивляешь, например, когда я увидел, как коротко ты подстригла волосы... там, внизу...

— Я заметила, что тебе, кажется, это нравится, и я рада. Было ли это из-за того, что я срезала его, или из-за того, кто срезал его для меня?

Он мысленно застонал.

— Ну, да, и то, и другое, я думаю.

— Ты действительно не думаешь, что это извращение, когда кто-то другой, особенно женщина, прикасается к моему... там, внизу? Ты когда-нибудь думаешь о подобных вещах, когда ты, э-э, занимаешься бизнесом?

Это был вопрос, которого он надеялся избежать. У Гвен были ключи к разгадке истины; этот день прошел от низины болота до вершины горы и обратно в болото. Пойманный в ловушку человек жалко заерзал на своем сиденье.

— Я не думаю, что это извращение, просто, э-э, сильно заводит. Мне всегда было интересно, что именно произошло между тобой и твоим бывшим боссом, и мужское воображение может быть довольно мощной штукой, так что... а потом, когда ты сказала мне, как близко Натали была к твоим... к твоим интимным местам, что ж, это тоже меня завело. Извини, просто я ничего не мог с собой поделать.

Она чувствовала страх мужа перед ее реакцией и вспомнила свои собственные лихорадочные сны.

— Я всегда думал, что я извращенец из-за того, что делаю такие вещи. Может быть, мы сможем быть извращенными вместе.

Гвен улыбнулась, чтобы показать свою собственную попытку пошутить.

— Я просто хочу убедиться, что ты счастлива со мной, и я хочу помочь с этим больше, чем мог бы в прошлом, хотя я все еще отчасти в неведении относительно того, что нравится парням.

Тим снова взял ее за руки.

— Ты всегда делала меня счастливым. Тебе не нужно ничего менять для меня. Но если ты захочешь "добавить больше разнообразия", тогда давайте попробуем. Теперь мы можем не говорить о том, о чем я думаю? По крайней мере, пока я не выпью еще несколько кружек пива.

— Я уверена, что даже представить себе не могу, о чем ты думаешь, когда пьян, - улыбнулась Гвен. - Может быть, нам следует выяснить. Но на самом деле, если у вас есть что-то, что вы хотели бы попробовать или сделать, просто скажите это. Что угодно, верно? Я обещаю, что, по крайней мере, подумаю об этом. А пока, могу я воспользоваться вашим предложением, которое ты сделал перед обедом?

Тиму потребовалось некоторое время, чтобы разделить мероприятия до и после приема пищи.

— Э-э-э, да, конечно, - наконец-то он понял смысл просьбы своей жены. - В спальне?

— Это было бы— нет, подожди.

Гвен встала и подошла к кухонному окну, чтобы выглянуть во двор, прежде чем запереть дверь рядом с ним.

— Может быть, там? - спросила она, кивнув головой в сторону гостиной.

В гостиной, средь бела дня? Было ли это своего рода испытанием?

— Твое желание для меня закон, - сказал он с легкой улыбкой, вставая из-за стола, в то время как его жена перешла в другую комнату, неуверенно оглядывая различные предметы мебели.

Он уже собирался заключить ее в объятия, когда она, казалось, приняла решение и начала снимать рубашку и шорты. Гвен сидела в мягком кресле так скромно, как только могла обнаженная женщина, ноги вместе, руки сложены на коленях. Сделав глубокий вдох, она откинулась на подушки и закинула ноги на подлокотники кресла.

— Не мог бы ты поцеловать меня... там, внизу?

Тим улыбнулся в ответ и занял позицию между ее вытянутыми коленями, присев на корточки, чтобы опуститься на колени.

— Нет, сначала разденься, - попросила она, добавив "пожалуйста", как того требовали хорошие манеры.

Он снова улыбнулся и снял шорты, Гвен с удовольствием увидела, что ситуация вызвала еще одну эрекцию. Ее поза напоминала о ее походах к гинекологу, часть унижения, которое она испытывала в таких ситуациях, поднималась вверх, пока сильные руки не проникли под ее ягодицы и не обхватили их, чтобы притянуть ее лоно к ожидающим губам. Это совсем не похоже на доктора, решила она, когда теплая кожа коснулась ее вместо холодной стали.

Однако прикосновение было мимолетным, как будто Тим измерял правильное расстояние, чтобы приблизить ее к себе, а затем его губы и язык пощекотали внутреннюю поверхность ее бедер, двигаясь взад и вперед, иногда задевая слегка заросшую щетиной кожу вокруг ее щели, язык всегда прокладывал свой путь ближе к тому месту, где соединялись ноги. бедро. Вскоре даже это прошло, и язык ее мужа проник в нее, щекоча ее губы и бутон.

Гвен смутно осознавала, что ее руки сжимали его голову, притягивая его к себе, прижимаясь к нему, по мере того как ее удовольствие росло. Дама кудахтала, что она наверняка его душит; шлюха рассмеялась и сказала, что он большой мальчик, и если он нашел свой путь внутрь, то сможет найти и выход.

Ее кульминация обрушилась с невероятной силой, когда язык Тима проник в ее отверстие, ее мышцы сжались в попытке вогнать его еще глубже. Ей так хотелось закричать, дать волю волнам интенсивного удовольствия, сотрясающим ее, но ее тренировка была сильной, и все, что вырвалось, было тихим стоном, когда она изо всех сил потянула своего мужа. Шея Тима напряглась, чтобы удержать его нос от столкновения с клитором, который терся о нее.

Давление на его затылок ослабевало понемногу по мере того, как ее оргазм ослабевал, пока они мягко не уперлись в его коротко остриженные волосы, когда она тяжело дышала. Тим воспринял это как безопасный знак, чтобы сесть и посмотреть на лицо своей жены, закрытые глаза подчеркивали очень довольный вид.

— Это было замечательно.

— Мм-хммм. Я рад, что смог помочь.

Гвен открыла глаза при звуке того, что Тим встал, и на нее уставился очень возбужденный пенис.

— О, боже. Ты готов пойти снова?

— Как видишь. Сядь прямо.

Грубость в его голосе позволяла легко представить, что это был приказ, а не просьба. Она села задом на самый краешек стула, куда он усадил ее совсем недавно, и посмотрела на посох, который теперь находился всего в футе от нее. Тим шагнул вперед, чтобы сократить дистанцию, и оказал ей ответную услугу, положив свои руки ей на затылок и потянув ее вперед, в то время как его бедра выдвинулись вперед. Она открыла рот как раз вовремя, когда дубинка вонзилась ей в губы. Ее язык попеременно убирался с пути захватчика и щекотал его, когда он отступал, в то время как он медленно входил в нее и выходил из нее. Его руки крепко сжали ее, не столько для того, чтобы было неудобно, но так, что не оставалось никакой возможности пойти куда-либо, кроме того места, куда он указывал. Гвен нисколько не была недовольна осознанием того, что ее муж использовал ее рот так же, как он использовал бы ее секс, и начала задаваться вопросом, может ли это включать в себя и то, что он кончает туда же.

Несколько мгновений спустя она получила ответ. Тим убрал свою длину с ее губ, руками удерживая ее от того, чтобы наклониться вперед и снова захватить его.

— Повернись и встань на колени. Наклонись над стулом.

Гвен пришла в восторг от заказа и сделала все возможное, чтобы как можно быстрее принять желаемую позу, слабый аромат ее секса на подушке щекотал ее ноздри, когда она опустила локти и оглянулась через плечо. Тим опустился на колени позади нее, раздвигая ее ноги и устраиваясь между ними, прежде чем твердо положить свои сильные руки ей на бедра и потянуть вверх, повернув ее попку к себе. Удовлетворенный, он двинулся вперед, пока кончик его посоха не коснулся ее губ. Тим подался вперед, одновременно отстранившись от своей жены, и зарылся в нее всем телом.

Гвен позволила своему телу утонуть между ее руками и откинуться на сиденье стула, в то время как ее муж начал двигаться медленным, легким шагом. Его руки время от времени блуждали по ее спине и прокладывали путь между ней и стулом, чтобы погладить ее груди, но всегда возвращались к ее бедрам, когда он чувствовал необходимость в более энергичных толчках.

— Я могу только представить, как бы это выглядело, если бы кто-нибудь вошел сейчас, - подумала Гвен, когда Тим взял ее сзади. - Как бы мы объяснили? Что бы мы сделали? Странно, но мысль о том, что меня поймают, была не такой уж ужасной...

Руки отклонялись все меньше и меньше, и Гвен знала, что он был близко. Она могла слышать, как его бедра хлопают по ней, пальцы сжимаются на ее костях и мышцах, дыхание учащается. Прижав Гвен к себе, Тим сделал последний толчок, чтобы вонзиться как можно глубже. Она могла представить, как пульс за пульсом его семя наполняет ее. Тим откинулся назад, как только его оргазм утих, его член влажно выскользнул из киски, которая даже сейчас была приподнята, предлагая ему.

— Это было нормально? - нервно спросил он, беспокоясь, что его грубое обращение с обнаженной женщиной, все еще сидящей перед ним на корточках, могло зайти слишком далеко.

— Это было чудесно, - ответила она, поворачиваясь, чтобы встать, целуя его при этом. - Спасибо тебе за то, что заботишься обо мне. Я собираюсь привести себя в порядок, а тебе стоит подумать о том, чтобы одеться на случай, если кто-нибудь решит зайти.

Тим последовал ее совету, но обнаружил, что ее версия приличия, когда она работала по дому в тот день, была не более чем футболкой и парой трусиков-бикини, которых он никогда раньше не видел. Ее наряд для их вечернего купания был совсем никчемным.