В то утро Тим встал первым, натянул джинсы и футболку, когда первые лучи рассвета осветили окно их спальни. Гвен тоже встала, направляясь на кухню, чтобы приготовить кофе для своего мужа, чтобы он взял его с собой на озеро этим утром.

— Эй, почему бы тебе не пойти со мной?

Гвен повернулась к нему со своего места за стойкой.

— Ловишь рыбу?

— Да, пойдем со мной!

Гвен рассмеялась.

— Ты же знаешь, что я не ловлю рыбу.

— Ты и не обязана. Возьми с собой книгу, вздремни, полюбуйся достопримечательностями, просто побудь любимицей моей лодки.

— Но я знаю, что ты любишь тишину и покой...

— Ты же не совсем громкая и несносная. Давай, я позволю тебе вести лодку.

— Теперь я знаю, что ты несерьезен. Кроме того, у меня ничего не готово для поездки на озеро...

— Налей кофе в термос. Надень что-нибудь удобное, и пойдем. Остальное мы придумаем по ходу дела.

— Да я даже и не знаю...

Тим поднялся.

— Одевайся, а я заведу трейлер.

С улыбкой он повернулся и вышел на улицу.

— Приказ есть приказ, - подумала Гвен и направилась обратно в спальню.

Джинсы, рубашка с длинным рукавом и толстовка были выбраны быстро.

— Вероятно, там будет жарко, как только взойдет солнце, - поняла она. - К 10 я переоденусь.

Двадцать минут спустя они с Тимом были в дороге. Несмотря на ранний час, когда они прибыли, на посадочной площадке было оживленно. Тим терпеливо ждал, когда начнется погрузка, и наконец спустил лодку и прицеп задним ходом в теплую воду. Оказавшись на плаву, он причалил к ближайшему причалу, припарковал грузовик и вернулся. Тим тронулся с места на пониженной скорости, не желая беспокоить жителей близлежащих коттеджей, постепенно увеличивая скорость по мере того, как они продвигались дальше вверх по озеру к более безлюдным участкам. Лодки, дома и другие признаки цивилизации встречались все реже, пока Тим не заглушил двигатель и не заскользил в защищенную, обсаженную деревьями бухту. Гвен была благодарна за свою толстовку в этом тенистом уголке, но видела, что солнце скоро будет светить прямо на них.

— Кофе? - спросила она, когда Тим принялся раскручивать свою удочку.

— "Да, то, что мы попробовали по дороге, было ужасным, - сказал он с гримасой.

— Я не была уверена, на что это будет похоже, поэтому просто добавила кое-какие вещи, не зная, что нам понадобится.

— В этом ты вся, моя Гвен. Всегда наготове. Ну, я думаю, не помешает прихватить с собой плот на всякий случай.

— Прекрати это, или ты будешь готовить свой кофе.

Тим сделал свой первый бросок после того, как устроился на корме, в то время как Гвен свернулась калачиком в углублении для сидения в передней части кокпита. Книга, которую она принесла с собой, осталась нераспечатанной, пока она просто сидела и наслаждалась тишиной, птицами и лягушками, создающими приятный контрапункт приглушенным звукам подвесных моторов, доносящимся до их маленькой гавани с открытых участков воды. Ее сиденье не позволяло ей хорошо видеть обе стороны лодки, поскольку оно было глубоко врезано в корпус, но она не возражала — то, что она могла видеть деревья и голубое небо над головой, достаточно расслабляло. Она могла понять, почему Тим ценил свое пребывание здесь так же сильно, как она ценила свои прогулки с Дартом...

Бухта начала светлеть, линия тени, пересекавшая залив, отступала по мере того, как солнце поднималось над головой. Вскоре наступила сильная летняя жара, и Гвен поняла, что ее опасения быть чрезмерно одетой были вполне обоснованы. Тим улыбнулся, когда, оглянувшись, увидел, что его жена сняла толстовку Nelson Plumbing, обнажив под ней длинную рубашку. Ему было интересно, есть ли в ее сумке шорты или хотя бы юбка, и хватит ли у нее смелости переодеться прямо здесь, посреди озера.

У него уже были две поклевки, когда оглянулся немного позже и обнаружил, что джинсы исчезли, а плавки бикини едва виднелись. Она не пропустила расширенного взгляда своего мужа.

— Ты же не думаешь, что люди могут видеть меня здесь, верно?

— Нет, если только они не находятся прямо рядом с лодкой или не сидят на дереве.

Тим с улыбкой на лице вернулся к своей реплике. Он был лишь немного менее удивлен, когда в следующий раз, обернувшись, обнаружил, что рубашка тоже была сброшена, обнажив соответствующий топ бикини.

— Ты уверен, что меня никто не видит, верно?

Тим огляделся вокруг для пущего эффекта.

— Только белки.

Гвен вернулась к своей книге. Он снова улыбнулся, проверил катушку и прошел вперед, чтобы сесть рядом с ней.

— Спасибо, что поехала со мной. Я ценю компанию.

— "Спасибо, что позвал. Я почти забыла, как здесь может быть красиво.

— Я никогда не думал, что у тебя было время оценить пейзаж, когда мы обычно приезжали сюда. Это не так красиво, когда с тобой двое детей, которые кричат, чтобы ты плыл быстрее, и спрашивают, когда они смогут поплавать.

Гвен улыбнулась.

— Я так волновалась, что они упадут за борт.

— На них были спасательные жилеты. Они будут плавать, пока мы к ним не вернемся.

Тим улыбнулся красивой женщине рядом с ним и наклонился, чтобы поцеловать ее.

— Я хочу тебя кое о чем спросить.

— "Э-э-э, ты уверен?

— Это не мое дело, и если ты не хочешь об этом говорить, это тоже нормально, но когда вы с Натали вчера стригли друг друга, тебя это хоть немного беспокоило?

Глаза Гвен расширились.

— О Боже! Я так и знала! Я думала, что ты не рассердишься — мне так жаль!

Тим улыбнулся, раздался терпеливый смешок.

— Расслабься. Я не сержусь, просто большинство парней подумают, что если ты там, внизу, то ты там не только для того, чтобы подстричься и побриться.

Гвен нервно огляделась по сторонам, внезапно вспомнив этот звук, разнесшийся по открытой воде.

— А ты знаешь?

Тим улыбнулся и пожал плечами.

— Я знаю, я знаю, я даже спросила Натали, нормально ли это делать, и она сказала, что это было с ее подругами. Конечно, я знаю, что бритье интимных мест друг друга - это лишь малая часть того, что она и ее подруги делают вместе. Тим, у меня нет опыта в том, что женщины делают или не делают друг с другом — я уверена, что она говорит правду, но, может быть, она ненормальная!?

— Это возможно, - признал Тим.

Он знал, что у него очень мало опыта в этой области — бывшая подружка однажды настойчиво намекнула на то, что на самом деле происходило на ее вечеринках с ночевкой, и как она подхватила некоторые лакомые кусочки сексуального мастерства от друзей, но что, черт возьми, это вообще значило?

— Но я думаю, что важнее то, как ты относишься ко всему этому — вызывает ли это у тебя дискомфорт или это что-то другое, что-то, я не знаю... приятное?

Гвен скрестила руки и наклонилась вперед, чтобы опереться на колени.

— Я бы никогда не рассказала об этом никому другому в мире, и я не могу поверить, что я вообще рассказываю тебе, но раз уж ты спросил... ты обещаешь не злиться?

Улыбка и покачивание его головы слегка ободрили ее.

— Я чувствую себя немного так же, как раньше, когда приходил в квартиру мисс Риттер... как будто я знала, что делаю что-то невероятно девиантное, но это просто делало это по-настоящему захватывающим, и от этого становилось еще лучше. Я имею в виду, я волнуюсь вместе с тобой, когда мы...занимались любовью... тоже, но это по-другому, как будто это так рискованно и опасно, как кататься на американских горках. Я знаю, это отвратительно... Может быть, мне нужно притормозить или поговорить с кем-нибудь.

— Американские горки - это весело и безопасно, если у тебя не болит спина или ты не беременна. Если то, что ты делаешь, никому не причиняет вреда, и в первую очередь тебе, почему бы не сделать это?

— А если это неправильно?

— Кто сказал?

— Те, кто говорит о морали и порядочности.

— К черту мораль и порядочность. Мораль - это делать то, что ты считаешь правильным; порядочность - это не причинять вреда никому другому, делая это.

Гвен рассмеялась над использованием ее мужем такой сильной ненормативной лексики.

— И разве я не причинила бы тебе боль, если бы когда-нибудь сделала что-то подобное?

— В первый раз было не больно.

— Я не могу поверить, что мой муж из всех людей дает мне такой совет.

— Это не значит, что я ничего не получаю от этого. С тех пор как вы с Натали стали подругами, наша сексуальная жизнь зашкалила, и мне по-прежнему не нужно заниматься офисной бумажной работой или готовить.

— Ты не боишься, что я могу зайти слишком далеко?

— Что слишком далеко? Что ты бросишь меня, чтобы переехать к своей невестке?

Гвен поспешила с ответом.

— Я не могу представить, что проведу свою жизнь с кем-то, кроме тебя.

Тим посмотрел на безоблачное небо.

— Здесь становится жарковато.

— Ты хочешь вернуться?

— Через некоторое время. Хочешь сначала освежиться, искупавшись?

— Я думаю, мы могли бы. Ты захватил с собой плавки?

Он улыбнулся и стянул с себя рубашку.

— Они мне не нужны.

Вскоре последовали ботинки, брюки и нижнее белье.

— Тим! Что, если кто-нибудь увидит тебя?

— Здесь? Им понадобятся хорошие бинокли. Кроме того, кому захочется смотреть на дряблозадого старика с маленьким пенисом?

— Ты не дряблый или старый, и у тебя не маленький пенис! А теперь, пожалуйста, одевайся, пока кто-нибудь не пришел!

— Не раньше, чем я остыну. Ты идешь со мной?

— Да! Просто уходи!

Тим стоял там, выжидающе глядя на нее.

— Разве ты не собираешься сначала снять свой костюм?

— Что?! Нет! Эта вещь и так слишком откровенна для публики.

Гвен встала и направилась к корме, спрыгнув с бортика в воду. Она вынырнула и увидела Тима, стоящего там, где она спрыгнула, все еще очень голого.

— Давай! Быстрее! Это мило!

— Я не войду, и ты не выйдешь, пока не отдашь мне свое бикини.

— Ни за что! Прекрати играть, Тим!

— Твой топ, пожалуйста.

Пара мгновение смотрела друг на друга, Гвен топталась на месте, глядя на своего обнаженного мужа.

— У вас будут неприятности, когда я выйду, мистер.

Она развязала шнурок на шее и спине, затем бросила два треугольника своему ожидающему мужу.

— Достаточно хорошо?

— На полпути туда.

Гвен сняла и швырнула их в Тима с большей силой, чем было необходимо, - так что они перелетели через другой борт лодки. Задание выполнено, Тим спрыгнул в воду. Она намеревалась подняться по трапу, как только он войдет, и забрать свои вещи, но его настойчивое требование обнять и поцеловать, когда они плыли вместе, задержало ее.

— Итак, на сколько пенисов ты посмотрела, чтобы понять, что мой не маленький?

— Что? Ни на одного!

— Ты уверена, что не видел этих двоих больше, чем мельком в бассейне на днях?

— Я едва их видел! И в любом случае, мне все равно, насколько велик твой — он достаточно велик для меня!

— Так ты хочешь сказать, что я все-таки не такой уж большой?

Его улыбка ясно давала понять, что он дразнится.

— Прекрати это! Я не знаю, какой ты большой — я просто знаю, что мне это нравится, хорошо?

Руки Тима обхватили ее голуб попку.

— "Хочешь узнать, насколько большим это может стать?

Рев соседнего подвесного мотора, причем совсем очень близко, прервал ответ Гвен. С легким оттенком паники она вырвалась из объятий мужа и поплыла к трапу, не пройдя и половины пути, когда в крошечную гавань вошла лодка. За рулем сидел пожилой седовласый джентльмен, его жена сидела позади него, широкополая шляпа отбрасывала тень на ее лицо. Водитель выключил питание, и двигатель тихо заурчал, когда лодка потеряла скорость и остановилась, всего в нескольких ярдах отделяя ее от лодки плывущей пары. Тим топтался между ними, казалось бы, не заботясь о том, что на нем нет купальника, в то время как Гвен лихорадочно взвешивала все "за" и "против" того, чтобы проплыть с глаз долой за их лодкой или остаться там, где она была, на почтительном расстоянии от пожилой пары. В конце концов она осталась, стараясь оставаться погруженной по подбородок.

Они встали и подошли к поручням своей лодки, глядя сверху вниз на ее мужа, стоявшего всего в нескольких футах от них.

— Доброе утро! Я видел, как вытащили удочку — как рыбалка?

— Как-то не очень, - отозвался Тим, все еще топчась на месте и глядя на пару снизу вверх. - Сегодня утром они на самом деле не клевали. Подумал, что вместо этого мы могли бы пойти поплавать.

Гвен задавалась вопросом, как много они могли видеть со своей выгодной позиции — была ли вода достаточно прозрачной, чтобы разглядеть наготу ее мужа всего в нескольких футах под поверхностью?

— Имеет смысл, - согласился мужчина. - Одно из наших любимых мест для принятия солнечных ванн и купания. Ну, я думаю, мы могли бы немного подняться вверх по берегу и, возможно, вернуться через некоторое время, если не найдем другого места. То есть, если ты не против поделиться.

— Нет, вовсе нет, - дружелюбно ответил Тим.

Гвен была в ужасе от мысли, что эти люди могут остаться. Она немного устала, и мысль о том, что ей, возможно, придется подниматься по лестнице в ее нынешнем раздетом виде, вызывала беспокойство. И немного волнения, она была вынуждена признать.

Мужчина вернулся в кресло за рулем, но женщина осталась у поручня, глядя на Тима сверху вниз и улыбаясь.

— Рыба в этой части озера любит червей, - крикнула она, когда двигатель взревел и судно тронулось с места. - Просто будь осторожен, чтобы рыба не откусила лишнее.

Тим улыбнулся и помахал рукой, в то время как Гвен отчаянно поплыла к трапу, подтягиваясь вверх и на палубу, пока посетители двигались вокруг мыса суши. Она наполовину проползла вперед, чтобы взять полотенца для себя и Тима, лихорадочно роясь в сумке, прежде чем обернуть одно вокруг себя и поспешить обратно на корму.

Тим был все еще в нескольких футах от лестницы, когда она вернулась, все еще топчась на месте. Посмотрев вниз, она обнаружила, насколько прозрачной была вода — между его ног было видно темное пятно, окружавшее полоску бледной плоти.

— Поторопись, Тим, пока они не вернулись, - настаивала Гвен. - Я думаю, они знают, что мы были голыми!

Он рассмеялся.

— Думаю, ты права. Вероятно, единственная причина, по которой они ушли, - это то, что они хотели дать нам время закончить то, что мы делали.

— Закончить? Ты имеешь в виду плавание?

— Ну, плавание - это то, чем мальчики и девочки занимаются вместе, когда они голые. Как насчет того, чтобы я поднялся туда, и мы могли бы заняться кое-чем другим?

— Здесь? Ни за что! Достаточно того, что они застали нас без купальных костюмов! Что, если они — или кто—то другой - поймают нас за чем-нибудь похуже?

— Я бы точно не назвал это хуже, и, возможно, они сочли бы нас вдохновляющими.

— Это не смешно! Они были достаточно взрослыми, чтобы годиться мне в родители! У нас были бы большие неприятности, если бы они застукали нас за чем-то подобным! Нас бы арестовали за непристойное поведение!

— Здесь? Надзиратели ищут нелицензированных рыбаков, а не супружеские пары, наслаждающиеся жарким солнечным днем.

— Просто поторопись и садись в лодку, пожалуйста? Я обещаю, что мы сможем сделать все, что ты захочешь, когда вернемся домой.

— Обещаешь?

— Да, да, обещаю! А теперь, пожалуйста, давай уберемся отсюда, пока они не вернулись.

Первых гребков Тима в сторону лодки было достаточно, чтобы убедить ее, что он возвращается на борт. Она снова поспешила вперед, лихорадочно натягивая нижнее белье, джинсы и рубашку. Голый мужчина на корме не торопился вытираться, намеренно надев ровно столько, чтобы пройти проверку на приличия, прежде чем направиться в кокпит и запустить двигатель. Гвен могла только разглядеть лодку пожилой пары дальше по береговой линии, когда они покидали бухту.

Легкая улыбка Тима, когда он вел машину, сказала ей, что он нисколько не расстроился из-за их близкого контакта, и Гвен начала анализировать свои собственные чувства по поводу этого события. Леди, безусловно, ясно высказала свою точку зрения об опасности быть застигнутой голой на публике; Потаскушка дразнила ее возбуждением от той же опасности. Что бы сделала другая женщина, если бы Гвен дала своему мужу хорошенько рассмотреть обнаженное женское тело всего в нескольких футах от нее? На что бы это было похоже, если бы она позволила Тиму заняться с ней любовью прямо там, на открытом месте, вот так? Что, если бы лодка вернулась вовремя, чтобы увидеть, как они совокупляются, с ее мужем между ног или, что еще хуже, с его пенисом у нее во рту... из-за ее размышлений обратный путь казался быстрым.

Он вовремя прицепил лодку, грузовик вытащил судно на дорогу и поехал домой.

— Обещание есть обещание, верно? - спросил он с улыбкой, когда они достигли крейсерской скорости.

— Конечно. Все это действительно подняло тебе настроение? Ты же знаешь, что они, вероятно, могли видеть, что на тебе ничего не было надето, верно?

— Я почти уверен, что они это сделали, и я очень уверен, что парень пытался проверить тебя, чтобы увидеть, была ли ты в таком же состоянии. Если они и знали, то не казались слишком расстроенными.

Гвен вынуждена была согласиться, что пара казалась очень милой во всей этой ситуации.

— Что касается "в настроении", то, увидев тебя во всей твоей обнаженной красе, я "в настроении". Знание того, что этот парень пытался получше рассмотреть еду, которую я ем, делало все это намного лучше. Итак, что будет в меню, когда мы вернемся домой?

Гвен покраснела от его случайного упоминания об их предстоящем занятии любовью.

— Все, что ты пожелаешь.

— Ну, у меня есть остаток пути домой, чтобы обдумать все возможности.

Гвен тоже провела большую часть поездки, размышляя о возможностях. Только чего бы Тим хотел, чтобы она сделала? Обратился бы он с просьбой, которая была бы для нее непосильной? Обещание есть обещание, напомнила ей Потаскушка. Чего бы он ни хотел, о том, чтобы сказать "нет", не могло быть и речи.

Присутствие машины Элисон на их подъездной дорожке ясно дало понять, что с ответами на ее вопросы придется подождать. Кухонная дверь была заперта, любопытно, подумали они оба, когда Тим повернул ключ, и пара вошла на кухню. Тим проверил сообщения, пока Гвен шла в спальню с полотенцами для корзины. Звук душа, доносившийся из открытой двери спальни, когда она приблизилась, указал, где можно найти владелицу машины.

Гвен вошла в спальню из коридора, в то время как ее обнаженная дочь вошла из ванной с противоположной стороны. Обе увидели друг друга одновременно, выражение шока на лицах обеих женщин свидетельствовало о явном семейном сходстве. Элисон взвизгнула и нырнула обратно в ванную, в то время как Гвен развернулась и отступила в коридор.

— Мама! Ты вернулся! Папа с тобой? Джейсон, мои родители дома! - сказала она с нервной настойчивостью.

Что ж, это дало бы ответ, почему душ все еще работал, подумала Гвен. Ее зять все еще был в нем. Мгновение спустя в коридоре появилась ее дочь, теперь скромно обернутая полотенцем, взволнованно бормоча, пытаясь подоткнуть край сбоку от груди.

— Я позвонила сегодня утром — у меня неожиданно выдался выходной, и я хотела приехать и покататься — но когда мы приехали сюда, лодки не было, поэтому мы решили, что ты сегодня поехала на озеро и не вернешься до вечера, и мы с Джейсоном поехали и он забрал Тигру. Ты же никогда не ходишь на озеро с папой…

— Твой отец не хотел идти один, и да, он сейчас отцепляет лодку. Вы с Джейсоном останетесь на ужин?

— Ну, если мы не навязываемся...позволь мне посоветоваться с ним.

Гвен уже работала на кухне, когда Элисон вернулась почти пятнадцать минут спустя, мокрая кожа заставила ее мать задуматься, не вернулась ли она в душ, чтобы получить ответ своего мужа.

— Если это не слишком затруднит, мы бы с удовольствием остались. Позволь мне пойти переодеться, и я помогу тебе.

Она вернулась через несколько минут, одетая в одежду, которая не вынималась из ее шкафа с тех пор, как она уехала из дома в колледж. Джейсон появился мгновением позже, одетый в ту же одежду, в которой он ездил верхом, если обоняние Гвен не обманывало. Была приготовлена непринужденная трапеза с бутылками вина, две пары немного посидели на террасе, прежде чем дочь и зять попрощались. Было почти 7, когда Тим и Гвен снова остались одни в своем доме.

— Я думаю, они, должно быть, забыли сменную одежду, - сказала она, когда они убирали со стола.

— Что ты имеешь в виду?

— Разве ты не заметил? Они оба приняли душ после того, как отправились кататься верхом, но Элисон нужно было забрать чистые вещи из своей комнаты, и Джейсон снова надел одежду, в которой ездил кататься верхом. Я бы подумала, что они примут душ, когда вернутся домой.

Тим рассмеялся.

— Я думаю, что они были больше обеспокоены тем, как они пахли друг для друга, прежде чем отправиться домой.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что они использовали душ для чего-то другого, кроме как помыться.

— Ты имеешь в виду, что они собирались делать... если бы мы не появились? Моя маленькая девочка?

— Твоя замужняя дочь, - напомнил ей Тим. - Та, которая, вероятно, подарит тебе твоего первого внука, до тех пор, пока Кей Ди не станет беспечной и не опередит ее в этом. И я знаю, ты знаешь, как делаются дети... Кроме того, Элисон замужем за молодым человеком, который, скорее всего, не любит ждать, когда появится настроение.

— Что заставляет тебя так говорить о нем?

— Потому что он мужчина, и он молод...кстати, о настроении, хорошая ли сегодня ночь для того, чтобы сдержать свое обещание? Если ты устала, это может подождать.

— Нет, я в порядке. Кроме того, - Гвен обняла мужа за талию, - обещание есть обещание. Ты на что-то решился?

— Может быть, - усмехнулся он, - но я не хочу просить ни о чем, что могло бы поставить тебя в неловкое положение.

— Тогда не спрашивай. Скажи мне, что делать, - мягко сказала Гвен. - Я сделаю все, что бы это ни было, я обещаю.

— Ну, - медленно начал Тим. - Позволь мне сначала задать вопрос. Прошлой ночью я заметил, что ты трогала себя, пока я был, э-э-э, на твоей груди. Ты когда-нибудь делаешь это, когда ты одна?

Гвен уткнулась головой в его шею, слишком смущенная, чтобы смотреть на него, и кивнула.

— Ты когда-нибудь так заканчиваешь?

Еще один кивок. Она приготовилась к неизбежному вопросу о своих спрятанных игрушках. Вместо этого сильные руки схватили ее за плечи и повели назад, пока ее зад не соприкоснулся с кухонным столом. Гвен подняла глаза, широко раскрытые от изумления. Лицо Тима было бесстрастным, непроницаемым.

— Сними свою одежду.

— Здесь? Что, если дети что-то забыли и вернутся?

— Раздевайся, - повторил он тем же твердым, но терпеливым тоном, который давал понять, что это не переговоры.

Ее пальцы начали расстегивать пуговицы блузки, оставляя ее заправленной за пояс джинсов, пока те не соскользнули вниз по ее мускулистым ногам. Бюстгальтер и трусики присоединились к рубашке и брюкам, аккуратно разложенным на спинке соседнего стула. Гвен скромно сложила руки перед своей почти выбритой расщелиной и коротко посмотрела в глаза своему мужу, прислонившемуся спиной к стойке, самодовольная улыбка, изогнувшая его губы, вызвала у нее дрожь возбуждения. Ее внимание переместилось на его руки, которые лежали, сложенные на груди.

— Потрогай себя.

Гвен нервно оглянулась назад.

— Но занавески раздвинуты!

— Прикоснись к себе. Там, внизу.

Она мысленно сопротивлялась, но физически стремилась подчиниться. Указательный палец ее правой руки медленно просовывался в борозду, в то время как левая рука пыталась обеспечить прикрытие. Даже пробное продвижение пальца вниз по ее влажным губам вызывало у нее дрожь физического и умственного удовольствия.

— Прикоснись к себе, как ты это делаешь, когда меня здесь нет.

— Но я бы не стала трогать себя здесь, - ответила она почти жалобно.

— Хорошо, - мягко рассмеялся Тим. - Тогда где именно ты бы трогала себя?

— У того окна, в офисе, в бассейне, на вершине холма, - подсказал Потаскушка.

— Ну, спальня, я полагаю, - выдавила она.

— Хорошо, тогда покажи мне, что там.

Гвен повела их по коридору, лежа на кровати со скрещенными лодыжками, пока Тим раздевался, его эрекция была видна, когда он поспешно стянул нижнее белье, которое зацепилось за нее, он схватил ее за лодыжки и раздвинул ей ноги, прежде чем забраться на матрас. Ее первой мыслью было, что Тим передумал и что ее должны были оседлать прямо здесь и сейчас. К ее легкому удивлению, он сел между ее раздвинутых бедер, закинув ноги на ее собственные.

— Потрогай себя.

Снова ее правая рука потянулась вниз с вытянутым пальцем, на этот раз левая рука не прикрывала. Смущение горело в ней, когда она лежала широко раскрытая, поглаживая и исследуя себя перед Тимом. Я бы не делала этого, если бы он не заставил меня, она солгала Леди. Но он ясно дал понять, чего он хочет... ее нарастающее возбуждение возросло, когда он начал поглаживать себя, наблюдая, как ее палец скользит вверх и вниз по ее щели, обводя ее бугорок, прежде чем вернуться к чуть выше розового бутона, затем обратно. В конце концов ее ладонь прочно легла на ее лобок и стала тереть взад-вперед, в то время как палец сокращал свой путь и проводил все больше и больше времени, толкаясь в ее отверстие и выходя из него.

Рука Тима продолжала скользить по его длине, пока он зачарованно наблюдал за происходящим, лишь изредка поднимая глаза вверх по ее подергивающемуся животу, чтобы посмотреть, как ее левая рука начала ласкать ее грудь. Глаза Гвен на мгновение открывались, чтобы посмотреть на его посох, кожа свободно двигалась по всей длине под его сжатым кулаком, выталкивая прозрачную жидкость вверх, чтобы она пузырилась из сердитой красной головки.

Душевное и физическое удовольствие Гвен сказывалось на ее самоконтроле. Она поймала себя на том, что мечтает о вибраторе, может быть, о двух, когда ее ладонь надавила на нервные окончания над клитором и вокруг него. Может быть, сейчас самое время показать вещи в ее шкафу?

— Нет, - решила Леди. - Они могли угрожать ему, особенно это большое оружие, которое занимало его собственный ботинок.

Дыхание Тима стало неровным, а его удары более сильными, когда он уставился на ее руку, усердно работающую всего в нескольких дюймах от его собственной. Гвен почувствовала, как напряглись его ноги, а дыхание перехватило на середине вдоха, за которым последовала первая струя белого крема. Он приземлился на тыльную сторону ее ладони с глухим влажным шлепком, удивительно горячий на фоне ее и без того теплой кожи. Струи пульсировали с интервалами, похожими на сердцебиение, когда он ударял кулаком по основанию своего шланга, становясь слабее с каждой секундой, Тим делал все возможное, чтобы протолкнуться вперед и заставить их упасть на нее, а не на покрывало.

Гвен на мгновение прекратила свои собственные усилия, чтобы понаблюдать, как жидкость собирается на тыльной стороне ее ладони, прежде чем она больше не смогла сопротивляться и возобновила свои собственные настойчивые поглаживания, даже когда семя ее мужа начало соскальзывать вниз, на ее ожидающий член. Она представляла свой надвигающийся оргазм скорее как надвигающуюся бурю, чем как первую сильную вспышку молнии, и сгущающиеся тучи сделали разразившуюся бурю намного более интенсивной. Она отчаянно хотела свести ноги вместе, сжаться и каким-то образом контролировать волны, исходящие от ее лона, но тело Тима стояло на пути, и его бока приняли на себя основную тяжесть ее рефлекторных сокращений мышц. Она боролась с желанием закричать, в то время как ее рука сжимала грудь внизу.

А потом все закончилось, пространство между ее ног и движение кровати подсказали ей, что Тим встал, даже когда она содрогнулась в последних толчках оргазма. Он поспешил обратно в комнату, когда она открыла глаза с мочалкой в руке.

— Прости, - сказал он извиняющимся тоном. - Немного осталось на покрывале. Хотя большая часть этого на тебе. Извини и за это тоже.

— Все в порядке, - слабо ответила она, когда он неуклюже провел рукой между ее раздвинутых ног, забавляясь тем, как быстро мужчина, чью просьбу она только что выполнила, превратился в человека, опасающегося ее гнева из-за испачканного одеяла.

— Я отдам это в стирку сегодня вечером. У нас есть запасное.

Гвен протянула руку за мочалкой.

— Можно мне?

Тим быстро передал его, внимательно наблюдая за ее реакцией. Ее правая рука и промежность были вымыты перед тем, как она встала, чтобы отправиться в ванную и закончить работу.

— Может быть, поплаваем перед сном? - спросил Тим, когда она вернулась.

— Это было бы здорово. Я предполагаю, что купальные костюмы не являются ни обязательными, ни желанными?

— Хорошая догадка.

Гвен направилась по коридору, вернувшись через мгновение с одеждой, которую ей сказали выбросить ранее.

— Что ты делаешь? - спросил Тим, когда она начала натягивать трусики.

— Я собираюсь убедиться, что с лошадьми все в порядке, прежде чем поднимусь к бассейну.

— И для этого тебе нужно быть одетой?

— Ну, да, конечно.

— Почему?

Гвен стояла там, подыскивая ответ. Пять минут спустя лошади были слегка удивлены, увидев, как из сгущающейся темноты выходят их люди, голые, если не считать грязных сапог.

Вид Тима, перекидывающего тюки сена из одной части сарая в другую, с перекатывающимися напряженными мышцами, в то время как пенис и яички дико раскачиваются, заронил в голову его жены далеко не чистые мысли. Гвен заставила эти мысли оформиться в воде несколько мгновений спустя, и кульминацией вскоре после этого стало приятное занятие любовью в их спальне.