Бывают минуты, которые неожиданно и необъяснимо кладут неодолимое расстояние между людьми.

... Но сожалеть было поздно. Избалованный и пресыщенный доступностью девочек из общаг Болшевской прядильной фабрики имени 1 Мая, Володька угодил в объятия опытной, зрелой женщины, которая не преминула пользоваться его молодым телом как угодно ей. Это был его решение: войти к ней, никто парня за хуй не тянул... Екатерина Дмитриевна позволила Володьке утолить первый пыл, а потом взяла руководство на себя. Она снова стала прежней Катькой-Пончик, словно вернувшись в полные несбывшихся надежд и обманчивых восторгов дни молодости. Да и общения с противоположным полом не было почти полгода. Борейко была несказанно рада представившейся возможности. Как-то интуитивно угадала подавленное настроение парня:

— - Ну что Володенька ещё разок и баиньки... Силы остались?

Женщина внимательно посмотрела на юношу через прищур мохнатых ресниц, в голосе - воркующее волнение, предвкушение наслаждения. Она мелкими, частыми поцелуями проложила себе путь от шеи до мужского паха, принялась вылизывать липкий, полуопавший член, поочередно погружать в рот кожаные мешочки с яичками. Эта ласка была для Володьки внове. Он лишь постанывал, сопротивляться не было желания. Член твердел, наливаясь силой. Женщина прекратила его ласкать, вновь навалилась на парня. Губы впились в рот Володьке, ее язык настойчиво проникал во внутрь... Он опять же впервые попробовал вкус собственного семени и женских соков. Было вовсе не противно. Войдя в раж, Екатерина Дмитриевна попыталась усесться промежностью ему на лицо. Тут он решительно воспротивился, не хотелось стать " пиздолизом". Взыграла мужская гордость - для него это было стать пидорасом. Опрокинутая на спину Екатерина Дмитриевна лишь обижено хмыкнула... Когда все кончилось, женщина отправила парня в отведённую ему комнату:

— - Тебе надо хорошо отдохнуть Володенька, завтра трудный день - вечером в Москву поедут семиклассники, а днём нужно доставить на концерт в совхозный ДК нашу самодеятельность... Завтракать приходи прямо на кухню... Ну давай, спокойной ночи! Проводив любовника, Мессалина отправилась в ванную. Ноги подламывались в коленях, икры дрожали, влагалище было истерзано членом этого молодого кобелька, полыхало пожаром...

Екатерина Дмитриевна тщательно, с удовольствием помылась и обработала свои глубины, сетуя при этом, что не использовала гандоны.

" Совсем потеряла голову, мать. - билась в голове назойливая мысль. - Хотя паренёк вроде чистенький..."

Так успокаивала она себя, раздвигая длинными пальцами левой руки покрасневшие лепестки и направляя туда тугие струи из гибкого шланга душа. Благодаря стараниями подруги ее совмещённый санузел был облицован гэдээровской плиткой, сверкал никелем и фаянсом, благоухал как цветущий луг в жаркий июньский полдень. Все материалы были списаны на ремонт интерната." У речки быть и не напиться?"

Катя Шанцер родилась в Одессе. Темноволоса, кареглаза и телом смугла. На людях была сдержанна, казалась томной, апатичной, но внутри все волновалось, кипела раздражительная сила страстной, горячей женщины. Вдобавок - умна и независима, горда и самолюбива. В отношениях с мужчинами ее возмущала традиционная подчиненность. Екатерина Дмитриевна искренне считала: нужно делать все, что сама находила полезным. Острота ее ума, признанная всеми знакомыми мужчинами, иной раз умерялась удивительной наивностью о которой задают вопрос: до какой степени она не притворяется и не желает ли пополнить свой арсенал искусительницы? Как правило мужчины куда менее наивны, чем об этом думают женщины, но гораздо больше, чем полагают они сами.

Володька проснулся поздно. Скверно, невыразимо скверно было у него на душе, а погода наоборот - прекрасной.

День стоял ясный. Небо высокое и голубое-голубое. Сияло холодное солнце окрашивая позолотой парк. Ослепляя белизной, отсвечивал снег выпавший ночью, похрустовал под ногами, ровно и звучно, словно капуста под ножом умелой хозяйки. Здраво рассудив, что меню и размер порций школьной столовой, манная каша или творожная запеканка, не восполнят затраченных сил, Володька захватил жестянку рисовой каши с мясом. Из коробки сухпайка он достал плитку шоколада с голубоглазой девчонкой в косынке для установления контакта с работницами питания. Столовая школы-интерната находилась на первом этаже, а кухня, разделочные цехи и кладовые - в подвале. Завтрак давно закончился, девчонки-дежурные сноровисто протирали пластиковые столешницы. Интерьер столовой был схож с солдатской: длинные столы, лавки, в углу было оборудовано место для преподавателей и воспитателей. Володька прошел столовый зал, в раздаточной никого не было. Остановился в недоумении, не зная куда идти.

— Дядь, а вы кого ищите? - осведомилась девчонка лет пятнадцати в белой косынке и фартучке с оборками.

— Да мне бы консервы разогреть, красавица... - улыбнулся Володька, скользнув взглядом по точеной фигурке и миловидному личку, вспыхнувшем румянцем.

— Это вам сюда, на кухню... - девочка указала на двустворчатую массивную дверь с грозной надписью "Посторонним вход воспрещён".

Кухня, отделанная метлахской плиткой была ярко освещена, у электроплит с алюминиевыми двадцатками и сороковками суетились женщины в белом. Никто не обратил на Володьку никакого внимания.

— Молодой человек, сюда нельзя заходить в верхней одежде... - раздался сзади низкий сочный голос. Парень обернулся. Брюнетка, лет тридцати, в белом халате, Кокетливо улыбалась ему. Четко очерченные губы, большие выразительные серые глаза, прямые черные блестящие волосы. Она была моложе и привлекательнее Екатерины Дмитриевны.

— Мне бы вот... Разогреть... - забормотал Володька, извлекая из кармана банку с голубой этикеткой.

— Ах, неужели мы не найдем чем вас накормить? - искренне возмутилась брюнетка. - Вы водитель, привезший подарки нашим ребятам, дорогой гость... Идёмте со мной... Я Юлия Павловна, Екатерина Дмитриевна не говорила обо мне?

Нет... - ответил ей парень, смущённый простым обращением и похвалой.

Колыша бедрами, женщина шла впереди. Она провела его в уютный кабинетик, обшитый деревянными панелями " под орех" и попросила минуточку обождать. Вскоре вернулась с подносом с яствами и принялась неторопливо расставлять. Движения ее были грациозно- профессиональны. На большой тарелке от солидного ломтя жареного мяса, дразня аппетит, тянулись горячие струйки пара. Сверху переливался золотом и шипел лук, только что извлечённый из фритюра. Кусок мяса был обложен румяными ломтиками картофеля, запеченного в духовке, " по-крестьянски". Вместо хлеба - загорелые пирожки с янтарными боками. Вилка и нож были обернуты салфеткой. Володька бросил взгляд, в котором восхищение смешалось с любопытством. Брюнетка снова одарила его улыбкой:

— Приятного аппетита, кушайте на здоровье!

Удалилась цокая каблучками, чтобы не смущать парня.

Некоторое время спустя, убирая посуду поинтересовалась:

— Владимир, у вас есть время?

— До обеда я свободен... - напрягся парень. - После повезу ваших артистов в ДК и вечером снова в цирк... Что надо то?

— Да сущие пустяки... Кое-что забросить ко мне домой, я тут недалеко живу. Я отблагодарю вас...

— Какие благодарности! - возмутился парень.- Уважить хорошего человека, сейчас заведу и поедем.

— Ой, спасибо! Вы меня так выручите...

Когда автобус подрулил к пищеблоку, пожилой грузчик с опухшим сизым лицом затащил в салон два мешка сахара, мешок какой-то крупы и металлический контейнер с костями, не голыми, а с махрами сочного мяса.

— Это для моего Джека, милого песика- сказала Юлия Павловна и понизив голос поинтересовалась- Берём Васильича, чтобы помог выгрузить?

— Неужели у меня не хватит сил? - заверил ее Володька.- Справлюсь.

— - А я и не сомневаюсь...

🌟 Завтра небольшой юбилей - шесть лет пребывания в числе пишущих на этом замечательном ресурсе...

Приветствую всех меня читающих, персонально - 83-го подписчика!

Жду ваших комментариев...