На следующее утро Пари проснулся с ужасной головной болью и тошнотой в животе, и не было сомнений, что виной тому были синие листья, съеденные прошлой ночью. Когда он пописал в уличном туалете, то с отвращением обнаружил, что его моча ярко-синего цвета, но в остальном он чувствовал себя нормально. На самом деле, даже пописал он с трудом, потому что его маленький член был полностью напряжён и твёрд, как камень. Он даже не чувствовал возбуждения. Его член просто... стоял!

Когда он вошёл в столовую, то увидел, что надоедливая белокурая девочка уже сидит и завтракает, а её длинноногий чёрный кот свернулся клубком у её ног. Девочка была слегка недодета — на ней был только короткий топ, оставляющий весь её стройный животик открытым, и трусики, прикрывающие лишь половину её упругой попки.

— Не могу не заметить, что ты так и не принёс вчера продукты, — сказала девочка, явно подозрительно. Кот, сидящий у неё на киске, зашипел.

— Я... э-э... лавка оказалась закрыта.

— Хмм, — пробурчала девочка, не сводя с него больших глаз, пока засовывала ложку каши в рот.

С лестницы донеслись грациозные шаги — это спускалась Надя, совершенно голая, если не считать крошечных влажных трусиков, застрявших между её невероятными ягодицами. Пари перехватило дыхание при виде её твёрдых розовых сосков и того, как её гладкая кожа блестела под слоем высохшего пота.

— Вау, — Надя глубоко вздохнула. — Знаешь, Лили, эти деревенские бабы может и не такие нежные на ощупь, как городские, но, чёрт возьми, как же они умеют трахаться! Я всю ночь укладывала эту толстую корову, а ей ещё понадобился утренний секс, прежде чем она отпустила меня. И этот её ротик! Ты бы не поверила, что она говорила, пока я её пальцами... — тут Надя заметила Пари, стоящего с небольшим бугорком в штанах. — Питер! Доброе утро. Как мило с твоей мамы разрешить нам переночевать!

Пари не был уверен, видна ли его эрекция, но его это мало волновало. Уже то, как груди Нади слегка покачивались при каждом её движении, гипнотизировало его. А её полное безразличие к тому, что он наблюдает, только возбуждало сильнее. Надя принялась готовить завтрак, подняв одну крупную клубнику и игриво поцеловав её, обвив кончик языком, прежде чем медленно втянуть в рот. Персик она ела столь же соблазнительно, сжимая его в руке и нежно поглаживая, а когда надкусила, сладкий сок стекал по подбородку прямо на её выступающую грудь. Она рассмеялась, почувствовав, как прохладная жидкость достигла сосков, и собрала её пальцем, громко причмокивая.

В паху Пари стало тепло — он снова кончил в штаны. Он потянул подол рубашки вниз, чтобы девочки не заметили.

— Мне нужно только принять ванну, и я буду готова, ладно, милый? — Надя лениво поглаживала толстый баклажан, словно это был большой фиолетовый член. Пари хотел остаться и посмотреть, что она собирается делать с этим неприличным овощем, но ему тоже нужно было переодеться.

Гектор и Пенелопа ждали их у Колизея, и, судя по всему, флиртовали довольно активно.

Гектор стоял в доспехах для празднеств — кожаных накладках с металлическими шипами, прикрывавших плечи и шею, а также в перчатках и сапогах. Кожаная юбка из ремней не скрывала ничего, так что при движении были видны мускулистые ягодицы. На поясе висели гладиус и длинный кнут — его любимое оружие.

Пенелопа сидела на каменных ступенях перед ним, её голова находилась на уровне его паха. На ней были те же откровенные одежды, что и вчера, но под лучами утреннего солнца ткань казалась ещё прозрачнее. Она хихикала и бессмысленно крутила одну из своих каштановых косичек, её глаза полуприкрылись тем мечтательным «трахни меня» взглядом, который девушки часто бросали на Гектора. Её ноги были широко раздвинуты, а тело откинулось назад — всё в её языке тела кричало «возьми меня».

— Мой чемпион, ты пришёл! — Надя обняла Гектора, щекоча его грудь и прижимаясь грудью к его спине. — Теперь я знаю, что мне нечего бояться.

Надя была одета практичнее, чем обычно, но всё равно больше раздета, чем одета. Её огромные груди поддерживала блузка, завязанная узлом под грудью, оставляя всю талию открытой. Попа была затянута в облегающие шорты, больше похожие на плавки. Зато кожаные перчатки и высокие сапоги действительно выглядели подходящими для приключений. Через плечо она несла большую сумку с припасами.

Лили была одета похоже на свою госпожу, но выглядела скорее мило, чем возбуждающе.

— Нам всем следует быть осторожными, — Гектор говорил серьёзно, хотя и покраснел от прикосновения Нади. — Много лет здесь не появлялось чудовищ, но старые туннели когда-то кишели горгонами и эйдолонами.

— И проклятиями, — добавила Пенелопа, ревниво глядя на Надю. — Я знаю немного магии, которая может развеять старые проклятия, но нам всё равно нужно смотреть под ноги.

— Я совсем не волнуюсь, — Надя хрипло прошептала, прижимаясь к мускулистой спине Гектора. — Не с таким могучим чемпионом и его большим... мечом. — И она явно говорила не о гладиусе, когда её рука скользнула к его поясу.

— И не забудьте нашего проводника, — Лили наклонила голову в сторону Пари, робко стоявшего в стороне. Если тело Гектора было солнцем, то Пари — холодным Плутоном. — Разве не удача, что мы нашли того, кто ТОЧНО знает, где гробница, хотя она была потеряна ещё до основания этого города?

— Вообще-то, — Пенелопа нахмурилась. — Это действительно странно. Пари, если ты знал о гробнице, почему никогда не говорил об этом?

— И когда ты успел побывать в туннелях? — Гектор добавил. — Ты всегда боялся заходить туда с нами в детстве.

— И ты вообще знаешь, зачем мы её ищем? — Лили явно намекала, что считает Пари лжецом.

Пари вспотел. Снова все глаза были устремлены на него, и это давление было невыносимым. Лили смотрела обвиняюще, как присяжная, готовая вынести вердикт. Гектор и Пенелопа выглядели смущёнными. Надя же казалась скорее скучающей, больше увлечённой тем, как она трётся о молодого красавца.

— Ты... ты... ты... — ум Пари перегревался, пытаясь придумать хоть что-то. Золото? Драгоценности? Реликвии? Что искала Надя? Зачем вообще кто-то приезжал в Лайтвотч, если не ради Священных Огней? — Ты... ты ищешь источник Священных Огней, — наконец выдавил он.

Тишина повисла настолько гнетущая, что Пари слышал, как ветер шевелит пыль у его ног.

Надя отпустила Гектора, её зелёные глаза загорелись. — Вот именно! Точно! — Она выглядела счастливой, даже восторженной. Она подбежала и схватила Пари в объятия, прижав его к своей груди так, что его ноги болтались в воздухе. — Ты мой талисман удачи! Именно за этим мы и пришли!

— Священные Огни? — Пенелопа всплеснула руками. — Но... но это природное явление! У них нет «источника»!

— Видимо, Пари знает то, чего не знаем мы, — Гектор пожал плечами, улыбаясь.

Пенелопа злобно заворчала. Ей не нравилось, как их воссоединение с друзьями прерывалось из-за странного квеста этой археологини, и она начала пересматривать дружбу с Пари, узнав о его чувствах. Ничто не должно было встать между ней и Гектором. Ничто.

— Ну что, пойдём тогда, — предложила Лили, хотя в её голосе всё ещё звучала тень подозрения.

Надя отпустила Пари, и он рухнул на землю, задыхаясь после того, как его чуть не задушили между гигантских сисек.

— Куда сначала, Пари? — Надя сияла от возбуждения больше, чем когда-либо.

— Просто... следуйте за мной, — он нервно засмеялся. Теперь он влип. Оставалось только надеяться, что он успеет отравить Надю до того, как паладины найдут его... или пока его не разоблачат.

Пещеру под Колизеем можно было найти в дюжине мест, некоторые из них были более известны, чем другие. Пари выбрал самый потаённый лаз — расщелину за задней стеной стадиона, из которой вытекал небольшой ручей. Вода стекала в застойный пуж, кишащий пиявками и мухами. Остальным, казалось, не по душе было пробираться по застойной воде, доходившей до колен, чтобы добраться до расщелины, но никто не жаловался.

После двадцати футов, пройденных в сырой тьме, группа уже не могла разглядеть даже слабый отблеск солнечного света, и это было самое дальнее, куда Пари когда-либо забирался. Свет обеспечивали Надя, Пенелопа и Гектор. Надя достала из сумки алхимическую сферу, наполненную бурлящей жидкостью, которая светилась тем ярче, чем сильнее её терли. Пари понравилось, как дрожала её грудь, когда она натирала светящийся шар. Пенелопа наложила простое заклинание света, которое обволакивало её, как вторая кожа, и заставляло сиять, как эфирного ангела. Гектор держал в одной руке факел, а в другой — меч, следуя за Пари, чтобы защитить его.

Свет от троих освещал мир, который Пари никогда не осмеливался исследовать. В конце туннеля земля открывалась в огромную пустоту, больше его дома, стены которой были покрыты выветренными барельефами древней цивилизации. Пари чуть не закричал, увидев оскаленную пасть горгоны, бросающейся на него, но это оказалась всего лишь статуя. Дизайн всего этого казался ему очень странным, определённо не гедонийским и не ликтенским.

— Эти статуи старые, — ахнула Надя, её зелёные глаза сверкали от жадного удивления. — Как и сама Мильвийская империя.

— Какая? — спросила Пенелопа, вставая между Надей и Гектором, чтобы она больше не могла с ним флиртовать.

— Мильвийская империя — великая цивилизация, которая процветала тысячи лет назад, — сказала Надя. — Но, как и все великие империи, она пала, и настолько давно, что в Гедонии о ней почти не слышали, несмотря на то, что её руины лежат под землёй каждого города в стране. Когда Мильвия пала, её религиозные ордена рассеялись, но некоторые историки считают, что выжившие основали Храм Гедонии и Храм Авроры, последний из которых пришёл в Лайтвотч в поисках гробницы последней мильвийской императрицы. Говорят, что мильвийская императрица была воплощением богини, как и гедонийская императрица, но я думаю, что мильвийская императрица была богиней на самом деле.

— Какое это имеет отношение к сокровищу? — спросил Гектор. — Ты ищешь гробницу богини?

— О да, умница, — Надя шлёпнула Гектора по заднице в знак одобрения. — Говорят, что мильвийская императрица была богиней плодородия, солнца и света. Она...

Внезапный грохот заглушил голос Нади, звук, похожий и на землетрясение, и на урчание в животе гигантского зверя. Группа вошла в ещё одну большую комнату, усеянную костями и воняющую гниющим мясом. В углу что-то большое, круглое и мохнатое, слегка блестящее от крови, шевелилось.

— Минотавр! — закричал Гектор. — Назад!

Существо заревело и бросилось вперёд, массивный, уродливый гибрид человека и быка. Его рога были толстыми и закрученными, но каждый заканчивался острым концом, способным разорвать человека. Минотавр замахнулся на Гектора, но тот увернулся, перекатившись по земле. Надю, однако, не так повезло — удар пришёлся в грудь, отбросив её через всю комнату, и она с грохотом ударилась о стену.

— Госпожа! — закричала Лили, бросаясь на помощь.

Руки Пенелопы дрожали, когда она пыталась произнести заклинание, но свет, исходящий от её тела, только привлёк внимание чудовища. Его большие, покрытые бородавками руки схватили её за запястья и развели в стороны, подняв с земли. С тупым, звериным любопытством он продолжил тянуть, почти отрывая руки Пенелопы от тела, как крылья у насекомого.

— АААААА! — закричала Пенелопа, сжимая зубы от боли.

Ещё секунда — и её тело разорвут на куски, и Пари не сможет это остановить.

— Чудовище! — закричал Гектор, проскользнув между ног минотавра и ударив в пах. То, что когда-то было огромным мохнатым членом, теперь стало кровавым обрубком, и отрубленный член упал на пол, как мёртвая рыба.

Чудовище жалобно заревело и бросило Пенелопу. Она упала, почти без сознания, но Гектор поймал её, обхватив за талию.

Чудовище опустило голову и бросилось вперёд, намереваясь пронзить их обоих своими рогами. У Гектора не было времени достать меч, но, повинуясь инстинкту, он схватил оба рога, упираясь и борясь с чудовищем. Минотавр был горой живой плоти, но, каким-то образом, Гектор удержал его, каждое его мускул напрягся до предела. Гектор закричал, скрутился и, подняв одну руку, крутанул другую.

ХРУСТ!

Звук ломающейся шеи минотавра разнёсся по комнате, и чудовище рухнуло замертво, пена выступила у рта. Падая, острый конец рога задел бедро Гектора, разрезав кожаный ремень, удерживающий доспехи. Доспехи соскользнули, и его полуэрегированный член, блестящий от пота, возвысился, возбуждённый азартом победы.

Он обернулся с пугающе доминирующим выражением, дыша так, что его мускулистая грудь поднималась и опускалась, как кузнечные мехи. Его тяжёлый член висел прямо над потрясённым лицом Пенелопы, которая, несмотря на слёзы страха, была возбуждена до предела, её тело переполнено адреналином и благодарностью.

Осторожно поднявшись, она взяла божественный фаллос своего героя в руки и нежно поцеловала, обращаясь с его головкой, как с губами возлюбленного. Вскоре поцелуи перешли в лизание, её влажные губы шлёпались о твёрдую плоть, и, наконец, она открыла рот, чтобы принять его, борясь за каждый дюйм, но не сдаваясь.

Гектор выглядел шокированным, но не остановил её. Когда он посмотрел вниз, он увидел её большие карие глаза, смотрящие на него, а за ними — её упругую грудь, прижатую к его бедру. Внезапно, маленькая сорваница, с которой он вырос, исчезла, и на её месте была зрелая молодая женщина, умоляющая, чтобы её взяли, не говоря уже о том, что она преданно сосала его член.

Рука Гектора поднялась и опустилась на затылок, крепко обхватив его и протолкнув член ещё на дюйм в её тугую глотку. Выражение его лица снова стало доминирующим, когда он принял решение. Он собирался трахнуть её. Он собирался трахнуть её так же жёстко и безжалостно, как и всех остальных девушек. Это не будет нежным, это не будет мягким, и он, чёрт возьми, не собирался с ней церемониться. Он собирался трахнуть её жёстче, чем трахал её мать, готова ли юная жрица к этому или нет. Гектор не дружил с кисками. Он убивал их.

Пари наблюдал за всем с тем же шоком, что и за минотавром, и чуть не подпрыгнул, когда рука Нади легла на его плечо.

— Пойдём, — прошептала она ему на ухо. — Дадим им немного уединения.

Пари, Надя, Лили и её кот продолжили путь по туннелям, пройдя, казалось, целую милю. Они миновали множество комнат, заполненных сундуками и грудами золота, но Надя игнорировала всё это ради гробницы Императрицы. Пари был рад идти дальше, потому что, как бы далеко они ни продвинулись, звуки любовных утех его друзей преследовали их. Женские стоны Пенелопы и победные рычания Гектора эхом разносились по тёмным, сырым коридорам, словно эротический сон, создавая иллюзию, будто это Пари заставлял Пенелопу кричать от оргазмического шока, хотя на самом деле она, вероятно, стояла на коленях под яростными толчками местного Чемпиона.

— Мы уже пришли? Мы уже пришли? Мы уже пришли? — нояла Надя, становясь всё более раздражающей с каждым шагом, громко стонет, как скучающий ребёнок. — Сколько ещё идти до гробницы? Мне кажется, мы ходим кругами. Я уверена, что уже дважды проходили мимо этого скелета.

— Как будто наш проводник сам не знает, куда мы идём, — намекнула Лили, её подозрения возвращались с новой силой. Её кот, казалось, соглашался, снова шипя.

Конечно, Пари не имел ни малейшего понятия, куда они идут, и всё ещё абсолютно не представлял, как (если это вообще возможно) он сможет ввести свою отравленную сперму в Надю, не говоря уже о деморализующем эффекте, который громкие оргазмы Пенелопы оказывали на его эрекцию.