Наконец они вышли к небольшой пещере, непохожей на предыдущие. Каменный потолок высоко над головой был потрескавшимся, и сквозь него пробивались лучи солнечного света. Посреди комнаты бил горячий источник, окутанный паром, а из него росло единственное здоровое дерево, усыпанное розовыми цветами. Источник сверкал красными и зелёными бликами, и Пари увидел, что его дно усыпано рубинами и изумрудами. Лучше всего то, что отсюда почти не было слышно экстатических криков Пенелопы.

«Вот оно», — решил он. Это было место для осуществления плана паладинов. Он резко развернулся и столкнулся лицом к лицу с Надей.

— Эта гробница Императрицы... она ведь ценная, да?

— О, мальчик, ты даже не представляешь насколько, — Надя буквально облизнула губы от жадности.

— Ну... тогда я хочу плату, — он попытался звучать твёрдо.

Надя фыркнула. — Ладно, хорошо. Бери что хочешь. Забирай все изумруды, рубины и золото, сколько унесёшь. Чёрт, когда найдём гробницу, можешь оставить себе все сокровища, если я получу тело Императрицы.

— Её тело? — Пари нахмурился. — Тебе зачем древний скелет?

— Не твоё дело, милый. Теперь веди меня к гробнице. Мне надоели эти туннели, и скоро закат.

Но Пари не сдавался. — Нет. Я мог бы уже взять золото, драгоценности и всё остальное без тебя. Я хочу... я хочу кое-что другое.

Надя вздохнула и пожала плечами, отчего её великолепная грудь перекатилась в блузке, как два огромных пузыря. Она уперла руку в бок и встала в расслабленной позе, будто ей было всё равно. Возможно, во время битвы с минотавром пуговицы на её шортах лопнули, и теперь передняя часть была широко расстёгнута, обнажая верхнюю часть её вульвы.

— Ладно. Что ты хочешь?

Пари сглотнул. Его член снова стоял. — Я хочу... я хочу переспать с тобой, — он попытался звучать брутально, но его собственный голос прозвучал скорее по-девчачьи.

Надя уставилась на него в шоке, её узкие зелёные глаза округлились. Затем её пухлые губы задрожали. Потом на её лице начала расползаться ухмылка, будто губы растягивали рыболовными крючками. Из её горла вырвался звук, сначала похожий на хныканье, но перешедший в хихиканье, и наконец она разразилась смехом.

— Хахахахаха... ХА!.. Хахахаха-(хрюк)-хахаа, — Надя смеялась так сильно, что ей пришлось придерживать грудь, чтобы она не подпрыгнула ей в лицо. Она смеялась так сильно, что слюна потекла по её подбородку и скатилась в декольте. Даже Лили хихикала, смотря на Пари с презрением и жалостью.

Пари хотел заплакать, но сдержался. — Я серьёзно. Я... я хочу переспать с тобой, потому что... потому что ты прекрасна! Ты самая красивая женщина, которая когда-либо приезжала в Лайтвотч, и все во время фестиваля занимаются сексом, все, кроме меня, кажется. Я хочу переспать с тобой в честь Фестиваля Авроры, и если ты откажешься, я никогда не приведу тебя к гробнице!

Надя наконец перестала хрюкать, чтобы ответить. — Я... хаха... я всё равно найду её, малыш.

— Нет, не найдёшь, — Пари наконец зазвучал уверенно. — Она спрятана в секретном месте, её невозможно найти, если не знать, где искать. Я нашёл её случайно в первый раз, и даже сейчас не уверен, что смогу повторить. Ты сказала, что тебе нужно найти сокровище до конца фестиваля, верно? Ну, ты можешь провести в этих туннелях сто лет и не найти его, а Священные Огни исчезнут уже через несколько ночей. Чёрт, в некоторые годы они появляются всего на одну ночь! Ты хочешь рискнуть?

Надя больше не смеялась, но тяжело дышала, чтобы восстановить дыхание. Она смотрела на Пари, как кошка на мышь. Ей было не до смеха, но она всё равно улыбалась.

БДЫЩ!

Надя внезапно ударила ногой, носок её ботинка вонзился в яйца Пари с такой силой, что одно из них буквально ушло внутрь таза. Пари издал жалобный визг, схватился за мошонку и рухнул на колени, слёзы капали из его глаз, пока он хныкал от боли. Когда его ноги разъехались, яйцо выскочило обратно в мешочек, и он снова закричал. Ощущение было почти таким же мучительным, как и в момент удара.

Надя стояла над ним, уперев руки в боки, её большая задница нависала над его лицом.

— Нет, — вот и всё, что она сказала.

— Я... я тогда никогда не покажу, — прохныкал он, едва способный говорить сквозь унизительную боль.

Он снова застонал, когда каблук Нади надавил на его мошонку. Она слегка нажала, причиняя Пари невообразимую боль, но не раздавила их.

— Я мастер в этом, — прошептала Надя. — Я знаю о мужских прелестях всё. Я могу мучить эти чернички часами, прежде чем они лопнут. Могу раздуть их, как абрикосы. Могу держать тебя на грани оргазма днями, сводя с ума от переизбытка тестостерона и эндорфинов. А когда наконец позволю тебе кончить, после вечности слюнявого бреда и синюшных яиц, ты кончишь так сильно, что это будет больно. Ты извергнешься настолько мощно, что яйца лопнут, а сердце остановится. Именно это я и сделаю, если ты не поведёшь меня к гробнице. Сейчас. Же.

Пари бы сказал «да». Он бы с радостью сдался, лишь бы боль прекратилась. Но он не мог. Он не знал, где гробница, да и существовала ли она вообще. Ему пришлось блефовать. Выбора не было.

— Се... се-секс, — наконец выдавил он. — Секс... со мной.

Надя нахмурилась, как разгневанная богиня, и её идеальная икра на мгновение напряглась. Она была готова размазать его яйца в пасту, но остановилась.

— Ты не заслуживаешь секса со мной, малыш. Чёрт, даже твоя жирная шлюха-мать не заслуживала, но я вытрахала из неё душу просто от скуки. Ты бы видел её тупое лицо, когда я засунула кулак в её старую пизду по локоть. Я трахала её так сильно, что она обоссалась.

Надя плюнула ему в лицо.

— Хочешь секса? Хорошо. Но не со мной.

Она наконец убрала ногу, и Пари откинулся назад, погрузившись в воду. Она была тёплой, приглушая боль в паху, но промочила его одежду и сделала тяжелее. Будь вода глубже, он бы, наверное, утонул.

Надя щёлкнула пальцами.

— Лили. Оттрахай этого лузера, пока он не сказал, где гробница.

— Что? — милая блондинка скривилась в отвращении. — Фу! Почему я?

Надя даже не повернулась, но выражение её лица было достаточно пугающим.

— Потому что ты делаешь, что я скажу. А я говорю — выеби его мозги. Давай, или я раздавлю твою голую киску сразу после того, как превращу его яйца в фарш. Поняла?

Лили хныкнула, но сдалась. Она поставила кота на землю и подошла к краю бассейна, отказываясь смотреть Пари в глаза даже сейчас. Её тонкие пальцы развязали узел на блузке, и она медленно стянула её, открыв маленький белый топ под ней. Она засунула большие пальцы под край топа и сняла его, обнажив упругую грудь, размером примерно с Пенелопину, но с кожей белой, как молоко, и сосками бледно-розового цвета. Они были маленькими, ареолы — с монетку, и даже в возбуждённом состоянии торчали всего на пару сантиметров.

Лили надула губки, расстегнула пояс и стянула шорты, слегка подрагивая. Пари не мог оторвать глаз от её сладкой киски — такой же гладкой и безволосой, как и всё её тело, настолько тугой, что даже палец вошёл бы с трудом.

Она пнула шорты в сторону и вошла в воду. Хотя она не была крупнее Пари, сейчас казалась высокой доминантшей по сравнению с ним. Она схватила его мокрую рубашку и притянула к себе для жёсткого, безлюбовного, но страстного поцелуя. Их губы и языки шлёпались друг о друга, и Пари застонал от удовольствия.

Лили закончила поцелуй, швырнув его обратно в воду, затем опустилась на него, оседлав, как лошадь.

— Я делаю это не потому, что ты мне нравишься, ясно? — она грубо стянула его штаны и взяла в руку его невпечатляющий член. — Вообще-то, я тебя ненавижу. И не смей кончать в меня.

Она резко опустила бёдра, её киска сжала его маленький ствол, и достаточно его вошло, чтобы это технически можно было назвать сексом. Лили тоже почувствовала это — она была очень чувствительной — и слегка застонала высоким, женственным голосом, начиная двигаться на нём. Она закрыла глаза и представила Гектора — того самого красавца с оливковой кожей и рельефными мышцами молодого бога, и её работа стала чуть легче.

Руки Пари потянулись к её груди, сжимая совсем немного, и Лили застонала, наполняя его желанием. Он зажал её крошечные розовые соски между пальцами и начал теребить. Лили ответила, подпрыгивая на нём с настоящим энтузиазмом, её киска стала достаточно скользкой, чтобы все три дюйма его члена наконец вошли. Теперь его яйца шлёпались о её крутящиеся ягодицы, но ощущение было невероятным, и его шарики закипели почти мгновенно. Чувствуя приближение оргазма, Пари сжал её крошечные сисечки и дёрнул.

"Ой... ой... ммм... Кончаю!" — закричала Лили, запрокинув голову и завыв в потолок. Ее киска сжалась от оргазма, и хотя она стала влажнее, она не хлестала, как у девушек, которых действительно трахают, но этого хватило, чтобы Пари тоже сорвался.

"Я тоже кончаю!"

"Нет! Только не в меня, маленький извращенец... ААААА!" — завизжала Лили, чувствуя, как ее розовая матка наполняется несколькими порциями мальчишеского "теста". Она попыталась вырваться, но Пари крепко держал ее, заставляя бедра двигаться вперед и назад, чтобы выжать каждую каплю спермы. Ему было все равно, что отравленное семя предназначалось Наде, он был просто счастлив, что наконец-то кончил в девушку впервые.

"Ты тупой урод!" — закричала Лили, несколько раз ударив Пари по лицу, прежде чем он отпустил ее.

Она встала, прикрыла киску рукой и застонала от отвращения, как будто в нее только что заползло насекомое. Она перешагнула через него и села на край бассейна, широко раздвинув ноги, выставив свою киску на всеобщее обозрение.

"Лучше прибери это!" — крикнула она, глядя очень сурово. "Каждую чертову каплю! Понял, педик?"

"Ч-что?" — спросил Пари, слишком счастливый и сбитый с толку, чтобы понять ее.

Лили схватила его за волосы и прижала лицом к своей киске, удерживая его так, чтобы его губы сомкнулись над ее сочащейся пиздой. Она крепко держала его, и Пари не оставалось ничего, кроме как вылизывать ее или задохнуться. Его язык пытался проникнуть внутрь, но она была тугой, и, к сожалению, его язык оказался больше, чем его член, но розовый путь был смазан его собственной спермой, и вскоре он уже был глубоко в ее маленьком кармашке.

Лили сладко застонала, когда язык Пари вылизывал и собирал остатки секса, которые он оставил внутри нее. Он с удивлением обнаружил, что отравленная сперма на вкус довольно приятна, очень приятный баланс соленого и сладкого, но он все еще боялся, что это может сделать его больным.

Когда язык Пари скользнул по своду влагалища Лили, чуть ниже клитора, он наткнулся на участок, который был немного жестче, чем остальные.

"Святое дерьмо!" — закричала Лили, ее спина внезапно выгнулась, колени задрожали от блаженства. Выражение ее лица изменилось с доминирования и гнева на что-то, напоминающее панику.

Пари действительно нашел что-то особенное. Он продолжил лизать это место, постукивая кончиком языка и растирая его длинной влажной поверхностью. Лили не могла сдержаться, ее тело начало содрогаться, а голос прерывался. Казалось, она пыталась говорить, но из нее выходила только тарабарщина.

"Я... о... кто это... блядь... ТРАХНИ МЕНЯ!" — закричала Лили.

Внезапно её киска сжала его губы, как моллюск, захлопывающий створки, и рот Пари наполнился горячей солёной жидкостью. Он отстранился, и киска Лили взорвалась настоящим водопадом сока, почти как будто она описалась, но это определённо была не моча. Потоки сексуальной жидкости окатили лицо и грудь Пари, и когда наконец всё стихло, Лили осталась лежать дрожащим, кататоническим месивом — липким, безмозглым тельцем, судорожно хватая воздух.

— Вау, — сказала Надя. — Жаль, что ты не умеешь трахать так же хорошо, как вылизывать.

Пари поднял взгляд и увидел Надю, сидящую на дальнем краю бассейна, с расстёгнутой блузкой и без шорт. Она ласкала один из своих напряжённых сосков одной рукой, а другой водила по своей набухшей киске, и хотя её пизда сочилась от возбуждения, она всё равно выглядела скучающей.

— Ну что, теперь ты скажешь мне, где гробница? — нетерпеливо спросила она.

— Нет, — ответил Пари, почувствовав себя смелее после того, как только что довёл Лили до умопомрачительного оргазма. — Нет. Я не удовлетворён. Я хочу, чтобы ТЫ трахнула меня, злая сучка.

Надя скривилась от отвращения, но в её глазах мелькнуло что-то ещё. Уважение?

— Киска! — крикнула Надя, снова щёлкнув пальцами.

Пари не сразу понял, что она имеет в виду, пока чёрный кот не прыгнул в бассейн. Это было странно, ведь коты обычно ненавидят воду, но то, что вынырнуло из-под поверхности, было вовсе не котом, а стройной молодой женщиной с убийственными ногами и упругой попкой. Её чёрные остроконечные волосы доходили до плеч, красные глаза насмешливо сверкали, а высокомерная ухмылка обнажала единственный клык. Её грудь была маленькой, но упругой, как и всё её тело. Она была худой, спортивной и гибкой, но покачивала бёдрами с такой же уверенностью, как и Надя.

Пари вспомнил, что говорила Николь при их первой встрече: иногда Надя была с котом, а иногда — с другой девушкой. Теперь он понял, что кот и девушка были одним и тем же существом.

— Кискакармашка, — сказала Надя, — выеби мозги этому мелкому ублюдку.

— Как прикажешь, госпожа, — ответила демоническая кошка. — Хотя впервые я не могу сказать, что рада принудительному сексу.

Кискакармашка издала звук, похожий на «мяу», и внезапно оказалась за спиной Пари. Он почувствовал, как её твёрдые, как алмаз, соски скользят по его спине, пока она опускалась на колени. Одна её рука обхватила его за талию и схватила его «достояние», член и яйца вместе, а другая раздвинула ягодицы.

— Я заставлю тебя заплатить за то, что ты сделал с моей Лили, — прошипела демоница.

Затем она сунула лицо между его ягодиц и начала вылизывать его мошонку, одновременно дроча его твёрдой хваткой.

Пари ощутил удовольствие, какого никогда раньше не испытывал. Ощущение, когда тебе лижут яйца и дрочат, было потрясающим, не сравнимым даже с мастурбацией. Становилось ещё лучше, когда шершавый язычок Киски начал продвигаться глубже в расщелину его задницы, пока не достиг анального кольца. Кончик её языка коснулся его прямой кишки, а хватка на яйцах стала ещё крепче. Пари почувствовал нервозность. В животе засосало. Он не знал, что Кискакармашка собирается сделать, когда внезапно она вогнала весь свой язык глубоко в его тугую маленькую задницу.

"Ооо!" — закричал Пари, его член напрягся до невиданной прежде твердости. Он никогда раньше не испытывал анального проникновения, но теперь, познав его, понял, что обожает это, и с каждой секундой становилось только лучше. Язык Киски нашел гладкий выступ его простаты и начал яростно долбить его мощными короткими толчками, одновременно ускоряя движения руки на его члене.

"О богиня, о Аврора", — простонал он. — "Я... я снова кончаю!"

Пари почувствовал, как сперма поднимается вверх, и запаниковал. А вдруг она синяя? Узнает ли Надя, что он съел листья Кокатрикса? Поймет ли, что это значит?

Рисковать он не мог. Он резко шагнул вперед, выдернув язык Киски из своей задницы, и развернулся. Не дав ей закрыть рот, Пари схватил ее за голову и резко двинул бедрами, вгоняя свой член ей в рот. Он кончил в тот же миг, когда его яйца шлепнулись о ее подбородок. Ее красные глаза расширились от удивления, когда рот наполнился его вкусной спермой, и скорее рефлекторно, чем осознанно, она проглотила все до капли, даже облизав низ его члена, чтобы собрать остатки.

Но как только она проглотила его сперму, то оттолкнула его, испытывая отвращение к себе за то, что позволила этому жалкому мелкому педику использовать ее рот как киску.

"Отвали от меня, мерзкий маленький педик", — прошипела она и тут же попыталась выплюнуть оставшуюся сперму.

Надя рассмеялась. "Ну как он на вкус, Киска?"

Киска буркнула. "Неплохо, наверное. Но что-то в нем странное. Что-то... ооооооххххх".

Киска схватилась за живот, словно ее сейчас вырвет, и мгновенно превратилась в клубок фиолетового дыма. Когда дым рассеялся, на его месте снова оказался кот — очень злой кот, который поплыл к краю источника.

Надя фыркнула. "Какая драматизация. Не может быть, чтобы все было так плохо". Похоже, Надя не поняла, что Киска превратилась обратно из-за яда Кокатрикса. Пари повезло.

Пари все еще был возбужден. Два из трех. Нужно было довести дело до конца.

"Я все еще твердый", — сказал он, указывая на свой маленький член. — "Ты не получишь гробницу, пока я не кончу, поняла? Сколько еще своих сучек ты бросишь на меня, прежде чем я наконец трахну тебя?"

Надя застонала и посмотрела вниз, явно не впечатленная его размером и уж точно не потрясенная его "успехами". Лили была гиперчувствительной маленькой нимфоманкой, если найти нужную точку, а Киска, скорее всего, просто притворилась обессиленной, чтобы снова не прикасаться к этому лузеру. Но они были всем, что стояло между ее божественной киской и ничтожным прутиком этого выскочки. Ей нужна была гробница. Ее жизнь, в некотором роде, зависела от этого. И все, что ей нужно было сделать, чтобы получить ее, — подрочить одному мелкому педику.

"Ладно", — вздохнула она, заходя в бассейн. — "Давай покончим с этим".

(Всегда могу убить его потом), — подумала она.

"Первым делом", — Надя поставила Пари на колени. — "Вылижи мою киску. Кажется, это единственное, на что ты годишься. И мне нужно хоть что-то, чтобы возбудиться, кроме представления, что ты — Гектор".

Надя язвительно хихикнула, прижимая голову Пари к своей набухшей пизде. Мальчик разозлился из-за напоминания о его куда более крутом друге, который сейчас перестраивал внутренности его самой большой любви, и Пари направил этот гнев в свой язык. Он начал медленно, делая длинные широкие движения по ее половым губам, проникая внутрь лишь слегка, но уже через минуту он яростно атаковал ее клитор, будто боксерскую грушу, и Надя искренне реагировала.

"Ох... ох... неплохо, малыш. Совсем неплохо".

Пари показал, насколько он "неплох", засунув палец ей в задницу. Надя вскрикнула от неожиданности, но затем рассмеялась.

"Хорошая попытка, малыш, но меня там трахали членами больше твоей руки. Но старание милое, правда".

Пари зарычал и буквально впился зубами в ее киску, сжимая набухшую плоть, но даже это вызвало у заезженной путешественницы лишь легкий стон. Ее киска, однако, хлестнула соком, и лицо Пари стало мокрым от ее небольшого оргазма.

"Ладно, сладкий. Новый фокус", — Надя подняла его за волосы. Даже стоя в полный рост, Пари доставал лишь до ее груди, и ее твердый сосок уставился ему прямо в лицо. Надя притянула его, разжала ему челюсть и засунула сосок в рот.

Пари застонал, когда твердая плоть заполнила его рот так же плотно, как его член заполнял рот Киски, и ему стало стыдно осознавать, что Надя, вероятно, могла трахнуть девушку глубже одним соском, чем он — своим членом. Но он перестал переживать, когда во рту появилась теплая жидкость, а Надя начала стонать в оргазме. Жидкость была сладкой, насыщенной и приятной, и хотя он пытался проглотить ее как можно быстрее, белая пена все равно вытекала у него изо рта и капала на подбородок.

Молоко! Его рот наполнялся молоком! Он потянулся и начал крутить другой сосок Нади, и из него тоже хлынули струи горячего белого молока, бьющие на несколько футов в воздух. Ощущение двойного доения наконец довело Надю до настоящего оргазма, и она вскрикнула, подкашиваясь под собой.

Она упала на спину в мелкую воду, раздвинув ноги, и Пари воспользовался моментом, чтобы взобраться на нее. Он был настолько низким, что его лицо уткнулось в ее грудь, а его маленькие бедра двигались у ее киски, и после нескольких толчков в теплые складки Пари был уверен, что проник в нее, хотя и не мог точно сказать. Объятия Нади были теплыми, скользкими и манящими, пропитанными феромонами, но член Пари был настолько коротким и тонким, что не оставил и следа. Максимум, что он мог — это тыкаться в одну сторону ее изысканной внутренней плоти, как маленький червяк в огромной пещере, но заполнить ее он даже не приблизился. Тем не менее, ощущения были неоспоримы. Тепло, мягкость, влага. Он начал кончать и ударял бедрами изо всех сил, пытаясь сделать это похожим на настоящий секс.

"Ты... ты только что кончил... в меня?" — спросила Надя неверя. — "Я... я почти ничего не почувствовала. Ты вообще вошел?"

Она посмотрела между грудями и увидела, как большие голубые глаза Пари наполняются слезами. Она закатила глаза, быстро теряя терпение с этим мелким слабаком.

"Ладно. Ты кончил. Я позволила тебе тереться об меня, и ты кончил. Мы можем теперь пойти к гробнице?"

"Но... но... ты ничего не почувствовала?" — спросил Пари, и его сердце разрывалось.

Надя снова застонала и откинулась назад. Она бывала в таких ситуациях и точно знала, чем это закончится. "Слушай, малыш. Как насчет того, чтобы ты трахнул меня в задницу, а? Ее тоже испортили довольно огромные члены, но, думаю, для такого маленького, как ты, она еще достаточно узкая".

Надя практически пнула Пари в живот, переворачиваясь и выставляя свою потрясающую задницу вверх, подперев подбородок руками в надежде, что это скоро закончится.

Так и случилось.

Едва Пари втиснул головку своего члена размером с желудь в тугой ободок ее ануса, как он начал кончать. Он кончил сильно, и она почувствовала, как ее внутренности наполняются его удивительно обильной спермой из обеих дырок.

— Ну что... мы закончили? — Надя оглянулась через плечо, наблюдая, как Пари тяжело дышит над её задницей, словно голодный щенок перед куском ветчины.

Она так резко оттолкнулась назад, что сбила Пари в воду, и встала, испытывая отвращение к себе за то, что допустила такое. Она посмотрела на хрупкое, почти женственное тело Пари и почувствовала лишь жалость и омерзение... в основном к себе. Она заслуживала лучшего. Такое совершенное сексуальное создание, как она, не должно было нянчиться с этим ничтожным лузером.

— Гробница? — спросила она, звуча зло и холодно.

— Ещё... ещё раз. Пожалуйста, — взмолился Пари. Он отполз назад, пока не упёрся в чудесное подземное дерево, приподнявшись из воды достаточно, чтобы показать, что его член каким-то чудом всё ещё стоит, несмотря на то, что он уже выплеснул в три раза больше спермы, чем должны были вмещать его маленькие "чернички".

Надя подняла ногу, готовая ударить его по яйцам так сильно, что сломает ему таз, но остановилась.

— Ещё раз? Без проблем, — сказала она, бровь дёргалась от ярости.

Она прижала Пари к дереву так сильно, что он ахнул, затем опустилась перед ним на колени, чтобы её огромные груди оказались на уровне его крошечного члена. Обычно она обожала так ублажать своих любовников — заворачивая их толстые, пропитанные женским соком члены в тёплые объятия своей груди, дроча им между сисек, пока они не извергались ей на лицо. Но сейчас всё было иначе. Когда она прижала грудь к его маленькому отростку, он исчез полностью. Его член погрузился в её грудь так глубоко, что она едва чувствовала его, даже когда начала двигать сиськами вверх-вниз, как делала бы для настоящего мужчины.

Но Пари, похоже, это нравилось. На самом деле, он был в восторге. Его член не мог заполнить её киску, но теперь он полностью исчез в тёплой, упругой плоти, идеально обволакивающей его. Он погрузился в горячую вселенную секса, где каждый сантиметр его эрогенных зон соприкасался с телом Нади, а сила её движений посылала волны удовольствия через яйца вверх по позвоночнику прямо в мозг. Надя яростно трясла грудью не для того, чтобы доставить ему удовольствие, а потому что злилась и просто хотела, чтобы он кончил.

— О боги... так хорошо! — застонал Пари, толкаясь в её грудь.

— Да кончай уже, ёбаный педик! — закричала Надя, тряся сиськами всё сильнее, так сильно, что даже шлёпнула себя по лицу.

— Это потрясающе! Надя, спасибо! О боже! СПАСИБО!

— Иди нахуй! — взревела Надя. Она сорвалась. Отпустив одну грудь, она сжала кулак и ударила Пари прямо в яйца. Удар пришёлся в момент оргазма, и результатом стал взрывной выброс! Сперма выстрелила из его маленькой головки, как стрела, попав Наде прямо в глаз. Вторая струя брызнула ей на губы и подбородок, окрашенная в синеватый оттенок. Остальное закапало на её грудь, покрывая её липкой голубоватой спермой.

Пари был на грани потери сознания, а Надя смотрела на него с доминирующим выражением ярости, слизывая его сперму с губ. Она удивилась, обнаружив, что он на вкус... очень хорош, и начала жадно собирать остатки ртом. Она уже почти всё слизала, когда заметила, как это выглядит при свете.

— Синяя? — пробормотала она себе, пытаясь вспомнить, что это значит. — О боги... ты ёбаная мелкая сучка.

Надя вскочила и отпрянула, задыхаясь от гнева и паники.

— Синяя сперма. Ты съел листья Кокатрикса, да? Кто... зачем... блядь! Киска говорила мне, что ты вчера встречался с кем-то в таверне. Это были те тупые паладины? Да? ДА?!

Пари сжался в комок от страха.

— Д-да, — прохныкал он.

— ЗАЧЕМ? — она бешено зарычала. — Чтобы они опередили меня к гробнице? Ты рассказал этим дурам, где она, жалкая мразь?

Она подняла руку, и в её ладони вспыхнул шар огня. Она занесла его над головой Пари, готовая испепелить его одним движением, оранжево-жёлтый свет танцевал на её голом теле, делая её похожей на богиню ярости.

— Я не знаю, где гробница! — наконец признался Пари. — Я НЕ ЗНАЮ!

Надя опустила руку, и огонь с шипом погас в воде. Она смотрела на него с выражением полного отчаяния и неверия.

— Ты... ты не знаешь.

Пари покачал головой.

— Ты... никогда не знал.

Пари кивнул.

Надя глубоко вдохнула. Медленно, с грацией пантеры, она подошла к своей сумке и достала оттуда что-то. Нож. Маленький изогнутый нож, похожий на серп. Она поднесла его к лицу Пари, чтобы он рассмотрел его как следует.

— Видишь это, сучка? — прошипела она. — Я оскоплю тебя этим. Оскоплю, а потом убью.

— Надя, прости! — кричал Пари, мчась по туннелям.

БУМ! ТРЕСК!

Огненные шары и молнии преследовали его, пролетая в считанных сантиметрах. Он изо всех сил пытался убежать, но ирония заключалась в том, что ему нужен был их свет, чтобы видеть, куда бежать.

— Вернись, червяк! — кричала Надя, швыряя в него очередной огненный шар.

— Прости!

Пока Пари бежал, он заметил, что её огненные шары становятся слабее. Синий яд действовал — оставалось только надеяться, что он подействует достаточно, прежде чем она его догонит. Но даже без огня и молний у неё всё ещё был тот самый нож.

Пари заплакал, когда упёрся в тупик — каменную стену с изображением обнажённой богини. Он прижался к ней голым телом, но никаких скрытых рычагов или потайных ходов не нашёл. Он был пойман.

Он обернулся и увидел, как Надя медленно приближается, её тело озарено оранжевым светом, пока она с трудом удерживает в руке слабый огненный шар.

— Надя... пожалуйста, — взмолился Пари, прижимаясь спиной к холодному камню.

— Я поссу на твой пепел, мразь!

Надя метнула шар. Пари пригнулся, почувствовав, как жар взрыва обжёг его кожу, а стена позади него рухнула. Пол под ним провалился, и он покатился вниз по грязному склону, его голое тело царапалось о папоротники и плющ.

Солнце слепило его, но, моргая, он смог разглядеть, где оказался. Он был снаружи — в огромной чаше, окружённой густой растительностью, словно в кратере вулкана. Каменные стены возвышались со всех сторон, скрывая это место веками.

В центре рощи стояло гигантское дерево с массивными корнями, похожими на щупальца осьминога, а у его основания лежал золотой пьедестал с саркофагом, украшенным эротическими изображениями пышногрудой женщины, доминирующей над множеством любовников.

С заходом солнца с саркофагом начало происходить нечто необычное. Он заиграл цветами — не только золотым, но и зелёным, и синим. Эти живые цвета начали подниматься вверх, обвивая дерево и устремляясь к небу.

— Священные Огни... — прошептал Пари. Он нашёл их. Источник Священных Огней — гробницу мильвийской императрицы.

— Чёрт возьми, — пробормотала Надя, спускаясь по склону с новыми силами. Она прошла мимо Пари, даже не взглянув на него, и уронила нож на землю, приближаясь к спиралям света.

— Наконец-то, — её голос дрогнул. — Это оно. Я наконец нашла...

— Стоять! Именем королевы Нимфории!

Надя и Пари резко обернулись на знакомый голос. Две почти обнажённые всадницы на белых конях мчались к ним, их роскошные тела прикрыты лишь лёгкими доспехами. Это были Ченси и Николь, гедонийские паладины.

— Как... как, блядь, вы меня нашли?! — закричала Надя в ярости.

— С помощью этого, — Ченси подняла филактерию, наполненную спермой Пари. — Не знаю, как вы добрались сюда, но амулет провёл нас через скрытый путь в горах. Кажется, мы шли правильной дорогой, а вы нашли это место случайно.

Надя вскинула руки и закричала. Она попыталась метнуть в Ченси слабую молнию, но её магия почти иссякла, и паладин легко рассеяла заклинание взмахом руки.

Паладины спешились и бросились вперёд, их груди подпрыгивали в лёгких доспехах. Надя попыталась ударить Николь ногой, но та была слишком быстрой. Ловкая девушка блокировала удар, обхватила Надю сзади и жёстко зафиксировала её.

— Уфф! — Надя ахнула, когда Ченси врезала ей кулаком в живот.

Но Ченси не остановилась. Она схватила Надю за плечи и ударила коленом в незащищённую киску.

БДЫЩ!

Надя застонала от удара, её дыхание стало прерывистым.

— Разверни её, — приказала Ченси.

Николь отпустила Надю, но затем схватила её за каштановые волосы и перекинула через край золотого пьедестала, так что её задница оказалась в воздухе. Одной рукой Николь прижала её к себе, а другой начала наносить унизительную серию шлепков.

ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП!

— АААААААРГХ!!! — Надя закричала в бессильной ярости, слишком слабая, чтобы сопротивляться. С каждым ударом её киска становилась влажнее, а кожа на ягодицах — розовее. Она возбуждалась.

— Иди к мамочке, Лютик! — Ченси позвала свою чистокровную лошадь. Тренированное животное подскакало, и паладин достала из седла большую деревянную лопатку для шлепков. — Хорошая девочка, Лютик, ты мамина любимица... кроме мистера Шлёпателя, конечно.

— Какого хрена ты таскаешь с собой лопатку?! — сквозь слёзы спросила Надя, пока Николь продолжала отшлёпывать её.

— Когда ты в первый раз перехитрила меня, моя мать была так разозлена, что отшлёпала меня при всех. Я поклялась, что однажды верну тебе это, стерва, и сегодня исполню обещание. Готовься страдать, шлюха!

Ченси подняла лопатку двумя руками так высоко, что её соски выскользнули из металлического бикини. Она готовилась к сокрушительному удару — такому, который наверняка оставит след. Это была не прелюдия, а месть.

ЩЁЛК!

Но когда Ченси замахнулась, что-то остановило её. Длинный чёрный кожаный шнур внезапно обвил её запястья.

— Что?! — ахнула Ченси.

Пари оглянулся и увидел Гектора, стоящего в проломе, который Надя проделала огненным шаром. В одной руке он держал меч, в другой — кнут, которым только что мастерски поймал Ченси за запястья. Кроме оружия, на нём не было ничего, и хотя его большой член уже опал после секса, он всё ещё был внушительным и блестел от остатков возбуждения Пенелопы.

Гектор дёрнул кнут, и Ченси взлетела по воздуху, как игрушка. Её соблазнительное тело шлёпнулось о его твёрдую грудь задом наперёд, а его рука с мечом обхватила её за талию, удерживая на весу. Он отпустил кнут, а свободной рукой схватил её левую грудь, отодвинув металлическую пластину доспеха, чтобы ущипнуть розовый сосок.

— Ну-ну, девочки должны быть осторожны с игрушками, — насмешливо сказал Гектор, швырнув её лопатку для шлепков прочь.

Ченси задрожала от ярости, её голубые глаза вспыхнули гневом, но при этом она покраснела от умелых ласк и от неоспоримых феромонов, которые, несомненно, исходили от тела Гектора после секса. Её гладкая попка уже прижималась к его толстому члену, и она неосознанно начала тереться о него.

— О да, — её голос дрогнул. — А как насчёт этой игрушки?

ШИНК!

Она резко выхватила узкий серебряный меч обеими руками, развернулась и ударила Гектора по шее. Он уклонился, отступив, а Ченси использовала момент, чтобы крутануть меч в воздухе, как дубинку, и перерезать кожаные узы на запястьях. Освободившись и вооружившись, она приняла вызывающую стойку фехтовальщицы, высокомерно усмехнулась и сделала выпад.

У неё была осанка и движения опытного бойца, явно лучшей ученицы множества классических школ фехтования, но она не была Гектором. Гектор никогда не учился в модных школах и не постигал военное искусство в классах. Его школой была арена, а учителями — быки и медведи, которых он убивал с детства. К тому же, Гектор любил драться грязно.

Он парировал её удары, затем кивнул вдаль.

— Посмотри-ка! Кажется, мой конь Ярость нашёл нас, и ему приглянулась твоя кобыла.

Отвлёкшись, Ченси обернулась и увидела, как её чистокровную кобылу покрывает массивный вороной жеребец, чей член был настолько огромным и толстым, что казался принадлежащим скорее носорогу, а его сексуальный запах поднимал в воздухе волны пара. Ченси смотрела, как её драгоценная кобыла опустилась на колени, а жеребец вогнал свой трёхфутовый член глубоко внутрь, вызвав поток секреции и громкий крик шока у побеждённой кобылы. Ярость начал покрывать Лютика с такой яростью, что это было пугающе — и, возможно, калечаще для кобылы.

— Лютик! — закричала Ченси.

Она отвернулась от Гектора, и он вознаградил её глупость резким ударом ногой прямо в киску.

— Ох... чёрт, — простонала Ченси, стиснув зубы и схватившись за промежность, опускаясь на колени. Гектор стоял над ней, как доминирующий бог, и сильными рывками сорвал с неё доспехи-бикини, оставив голой, если не считать перчаток и поножей.

Гектор схватил горсть кудрявых светлых волос побеждённой паладина и потащил её к тому месту, где Николь всё ещё удерживала Надю над сверкающим пьедесталом.

— Стой! — взвизгнула Николь, её голос дрогнул, как у испуганной девочки. Она выхватила меч и нацелила его на Гектора. — Отпусти... отпусти мою кузину, или... или я разрублю Надю пополам!

Гектор лишь усмехнулся её угрозе, но всё же отошёл к другому краю пьедестала, вне досягаемости меча. Он небрежно перекинул Ченси через край, как и Надю, и пышногрудая паладинка застонала, когда её грудь прижалась к холодной золотой поверхности. Гектор крепко схватил её ягодицы и раздвинул их, будто разламывая буханку хлеба. Он набрал в рот слюны и плюнул прямо на её анус, затем втёр пальцем. Ченси жалобно заныла, но всё ещё была слишком ошеломлена, чтобы сопротивляться, а Николь дрожала от страха перед уверенным чемпионом, так что её меч дрожал в руке.

Гектор дрочил свой член всего три раза — и этого хватило, чтобы достичь полной, внушительной толщины. Доминирующе усмехаясь Николь, он не отрывал от неё взгляда, даже когда прижал головку своего члена к тугому отверстию Ченси и одним жестоким толчком вогнал его полностью. Голубые глаза Ченси наполнились слезами, она выгнулась в немом крике, когда её задница была разорвана толстым мужским членом, который вошёл так глубоко, что ударил в низ живота. Гектор не отрывал взгляда от Николь, даже когда схватил Ченси за волосы и начал трахать её в задницу так яростно, будто пытался выбить дерьмо через рот. Ченси плакала, стонала и хныкала, но вскоре её тело начало предавать её. Хотя боль не уходила, удовольствие от анального разрушения вскоре сравнялось с ней, а затем и пересилило. Рыдая и задыхаясь, как дурочка, Ченси кончила так сильно, что её киска начала фонтанировать, а глаза закатились от нелепости оргазма. И Ченси, и её кобыла Лютик получали такие мощные трахи, что их мозги буквально вылетали, и обе быстро осознавали, насколько им это нравится.

— Ты... ты наглый ублюдок! — закричала Николь, забыв про Надю и бросившись на Гектора с мечом.

Её остановил удар ногой в живот, выбив воздух, а затем вторая нога ударила сандалий прямо в лицо. Николь перевернулась в воздухе и приземлилась в грязь, а её меч улетел в кусты.

Это была Пенелопа. Она стояла над Николь с вызывающей позой, уперев руку в голый бок. Её одежда исчезла, а её подтянутое тело блестело от секса так же, как и у Гектора, и единственное, что на ней осталось — сандалии и несколько украшений. Её каштановые волосы всё ещё были заплетены, но теперь выглядели растрёпанными.

Николь попыталась подняться, но Пенелопа наступила ногой на затылок молодой паладинки и вдавила её лицом в грязь.

— Ёбаная гедонийская шлюха, — плюнула Пенелопа, хотя сама была наполовину гедонийкой. Пари лишь отчасти понимал старую расовую ненависть между гедонийцами и ликтенцами, но ликтенцы, страдавшие от гедонийской экспансии, чувствовали её острее. — Эти земли принадлежат Храму Авроры. Возвращайся к своей шлюшьей королеве и скажи ей прекратить слать своих языческих паладинов туда, где им не место.

Николь сумела приподняться, чтобы говорить, хотя её лицо было в грязи.

— Но Храм Авроры — это ответвление Гедонии. Вы... вы должны подчиняться нам.

Пенелопа фыркнула.

— Что ж, давай решим это поединком. Как насчёт борьбы? Я лучшая борчиха в своём храме, знаешь ли. Я даже однажды прижала Верховную Жрицу, хотя уверена, что ей просто нравится, когда её припирают молодые девушки. Но уверяю тебя, для тебя это не будет приятным опытом.

Пенелопа схватила Николь за трусики и подняла её за них, заставив паладинку взвизгнуть от боли в самом чувствительном месте. Затем она схватила её за золотистые волосы, раскрутила над головой и швырнула на землю.

БДЫЩ!

Николь была слишком оглушена, чтобы двигаться, и просто лежала, пока голая Пенелопа начала скручивать её в такие болезненные и унизительные позы, что в любом другом месте мира это сочли бы пыткой, но в Ликтенции это считалось законными приёмами женской борьбы. Пенелопа срывала с Николь доспехи один за другим, пока та не осталась голой и покрытой грязью, а затем грубо ласкала её самые интимные места, пока Николь не кончила против своей воли, крича от смеси боли и удовольствия. Когда всё закончилось, Николь представляла собой жалкое зрелище: без сознания, в грязи и луже собственной спермы.

Гектор как раз заканчивал с Ченси. Схватив её за волосы и откинув назад, пока её спина не выгнулась, как подкова, он кончил глубоко в её кишках, наполняя её так быстро, что пена вытекала из разорванной дыры, которая когда-то была её задницей. Глаза Ченси закатились так высоко, что их почти не было видно, а язык вывалился, когда она издала последний хриплый вздох — последние остатки её разума сгорели в огне оргазма.

Гектор выдернул свой член из тела Ченси с громким «хлопком», и наконец позволил ей рухнуть на землю — полностью без сознания и измождённой. Ярость проделывал то же самое с Лютиком, и кобыла рухнула на землю, тяжело дыша, полумёртвая и покрытая потом. Огромный член жеребца продолжал извергать литры вонючей конской спермы на гриву Лютика, пока победитель стоял над своей покорённой добычей.

Пенелопа даже не заметила Пари, проходя мимо с вызывающей улыбкой в адрес своего сексуального чемпиона, покачивая бёдрами с новообретённой силой.

— Ну и как ощущения от того, как ты разъебал задницу паладина? — мурлыкнула Пенелопа, прижимая свою обнажённую грудь к Гектору.

— Даже близко не так хорошо, как с тобой, — рассмеялся он. — И ты не отрубалась, как полная шлюха, когда я тебя трахал.

— Думаю, это потому, что мы созданы друг для друга, Гектор. Тебе нужна женщина, которая сможет бросить тебе вызов, женщина, которая выдержит тебя в постели. Женщина, которая примет весь этот толстый, прекрасный член, не сломавшись. Эта женщина — я, Гектор. Никогда не забывай этого.

Она подчеркнула свои слова, наклонившись и снова взяв его член в рот, жадно заглатывая его целиком и очищая с тихими, довольными стонами. Гектор ахнул от удовольствия, схватив её заплетённые косички и вгоняя глубже.

— Не могу поверить, что не трахнул тебя раньше, — прошептал он, теряя себя в наслаждении от её губ, достающих до самых яиц.

Пари сидел в грязи в шоке и поражении. Весь его план лежал в руинах. Паладины были изнасилованы и без сознания, Пенелопа нашла свою сексуальную половинку в Гекторе, а Надя вот-вот одержит победу в своих поисках. Пока все отвлекались на драку, обнажённая чародейка доползла до вершины пьедестала, где стоял золотой саркофаг, опутанный корнями древнего дерева, и откуда исходили Священные Огни. Надя толкала крышку, пытаясь сдвинуть её, и та наконец поддалась. Она стиснула зубы, напрягла все мышцы своего стройного тела — и крыша с грохотом упала на пьедестал.

БДЫЩ!

В тот же миг воздух взорвался Священным Светом. Зелёный, синий, красный, оранжевый, фиолетовый — все возможные цвета хлынули из открытого саркофага, заполняя рощу и небо психоделическим световым шоу. Свет был не просто энергией — он был почти физическим, как волна, отбрасывающая всех смертных назад, словно листья в приливе. Пари перекувырнулся в грязи, Гектора и Пенелопу швырнуло в заросли плюща. Только Надя устояла, использовав последние силы магии, чтобы защититься от эфирного взрыва.

Из саркофага поднялась фигура — живая. Это была женщина с огромными, величественными грудями и фигурой «песочные часы», перед которой даже Надя меркла. Она была высокой — выше любого человека, которого Пари когда-либо видел, — а её тело и волосы состояли из переливающегося разноцветного света. Её соски сияли, как звёзды, а киска переливалась всеми цветами радуги. Один лишь взгляд на неё заставил тело Пари растаять в оргазмическом просветлении.

— Кто пробуждает меня? — прогремел голос богини, прекрасный, как музыка, и мощный, как гром. — Кто пробуждает Императрицу Мильвии? Кто пробуждает Аврору, богиню музыки, искусства и секса?

— Я! — крикнула Надя. — Это я разбудила тебя!

— Зачем? — голос Авроры был настолько громким, что Пари чувствовал его вибрацию в груди.

— Потому что мне нужна твоя помощь! — сказала Надя. — Демон по имени Бальтазар Неизбежный идёт убить меня за то, что я соблазнила его дочь. Он собирается изнасиловать меня до смерти и отправить мою душу в Ад! Я не могу победить его одна! Мне нужна сила богини!

— Глупая шлюха! — гневно воскликнула Аврора. — Я не стану помогать тебе! Я не обязана потакать твоей эгоистичной, гедонистической похоти! Уходи и прими свою судьбу!

— Я не прошу, святая СУКА! — завопила Надя. — Я не умоляю тебя — я собираюсь ИЗНАСИЛОВАТЬ тебя!

Надя начала совершать руками странные движения, вызывая заклинание настолько древнее и тайное, что даже яд Кокатрикса в её крови не мог остановить его. Хотя Пари ничего не знал о магии, он каким-то образом почувствовал, что это заклинание старше человечества — возможно, старше самой Земли. Оно могло поработить бога... и, следовательно, сделать смертного богом. В этом и был весь план Нади: пробудить богиню Аврору во время её праздника и убить, чтобы украсть её силу.

— НЕТ!!! — в ужасе закричала Пенелопа, увидев, как её богиня гибнет. Она бросилась к пьедесталу, её обнажённое тело рассекало свет, и она встала между чародейкой и божеством.

Раздался взрыв, и Пари погрузился во тьму.

— Ай! — взвизгнул Пари, когда мама накладывала свежую повязку на его голову. — Можешь быть аккуратнее? Я же чуть не умер, помнишь?

— Ты не «чуть не умер», нытик, — проворчала мать, вытирая ему спину (он не мог сделать это сам, так как сломал руку). — Если бы ты действительно был на волосок от смерти, разве у тебя стоял бы такой кол? — она ухватила его эрекцию между ног и дёрнула.

— Мам! — заныл Пари, пытаясь вырваться, но ванна была тесновата, а грудь матери окружала его. По крайней мере, теперь она щипала не жалкие три дюйма, которые у него были раньше, а полноценные девять — толстые и мощные.

Да, это правда. Хотя взрыв в кратере оставил его с парой переломов и сотрясением, воздействие Священного Света изменило его тело. Его светлые волосы стали ещё светлее, тело — более рельефным, а главное — его член утроился в длине и вчетверо в толщине. Теперь он был почти таким же мощным, как Гектор... но и сам Гектор изменился.

Свет сделал его по-настоящему эпическим Чемпионом. От него теперь исходили тепло и сияние, и было доказано, что женщины, оказавшиеся рядом с ним, испытывали невыносимое желание. Это касалось не только Гектора, но и всего города. Его дом стал центром небольшой оргии после происшествия.

Но больше всех изменилась Пенелопа. После взрыва пьедестал Авроры был разрушен, а сама богиня исчезла. Священные Огни тоже пропали, растворившись в небе без следа. Но поклонники Авроры не отчаялись — ведь в Пенелопе они нашли новую, живую богиню. Её каштановые волосы стали сиять, как бронза, а кожа — как отполированное золото. Её и без того соблазнительное тело достигло совершенства, и смотреть на неё без религиозного сексуального возбуждения было почти невозможно. Именно она, а не Надя, стала новым сосудом силы Авроры, а с Гектором в роли Чемпиона она стала новой Верховной Жрицей Храма.

В деревне и окрестностях шли разговоры о том, что это значит для будущего. Для некоторых, особенно ликтенцев, уже звучали призывы к войне против Гедонии и её лже-богини, королевы Нимфории.

Но Пари не знал обо всем этом. Ему не разрешалось видеть ни Гектора, ни Пенелопу после чуда. Теперь они были слишком святы, чтобы их оскверняло присутствие того, кто весь день копал дерьмо.

Недели спустя, после того как его раны зажили, Пари копал дерьмо в конюшне, когда симпатичная девушка с короткими светлыми волосами вошла посмотреть на лошадей. Она пробыла там некоторое время, прежде чем он узнал ее.

"Лили?" - спросил он, немного испугавшись. Надя вернулась? Она собиралась на этот раз попытаться убить Пенелопу?"

"Да, не волнуйся", - сказала Лили, заметив его страх. "Нади нет со мной. На самом деле, она не подходила к этому месту ближе, чем на сотню миль с тех пор, как случилось".

"Так... что ты здесь делаешь?"

Лили пожала плечами, крутанувшись на одной ноге. Она была одета для жаркого лета, в небольшой стрижке с цветочным узором и крошечных шортах, которые обтягивали ее упругую маленькую попку.

"Я пришла извиниться, я думаю. Не только за мной, но и за Надю. Она на самом деле не призналась в этом или что-то в этом роде, но она намекала, что чувствует себя плохо из-за того, что произошло. Я думаю, теперь она понимает, что убийство богини - довольно экстремальный способ решения ее проблем".

"Можно согласиться".

"В любом случае, мне пора идти. Я просто хотела убедиться, что ты все еще жив и все такое".

Когда Лили повернулась, чтобы уйти, Пари наблюдал, как ее упругая попка изгибается в обтягивающем материале ее шорт, как маленький пузырек, готовый лопнуть, или персик, умоляющий, чтобы его съели. Он почувствовал сильное подергивание в штанах и решил сделать ход.

«Эй, Лили, посмотри на это», — сказал Пари, спуская штаны, чтобы блеснуть своим толстым девятидюймовым членом перед симпатичной девушкой, которую он вылизывал недели назад.

Глаза Лили чуть не вылезли из черепа, когда она оглядела длинный ствол его впечатляющего члена с двумя низко висящими яйцами, каждое из которых предлагало значительное количество спермы.

«Ну что», — ухмыльнулся Пари. «Теперь, когда я заряжен таким монстром, хочешь подняться в мою комнату и вытрахать себе мозги?»

Лили стояла в шоке, ее пухлая нижняя губа дрожала от благоговения. Она тяжело дышала, и Пари был уверен, что он мог видеть, как ее соски напрягаются под тонким материалом ее топа.

Но затем она отвела ногу назад и подняла ее между его ног, ударив его по яйцам ногой, ударом который он давно не испытывал..

«БЛЯДЬ!» он захрипел, падая на колени и сжимая свой огромный агрегат. Оказалось, что пинать по большим яйцам больнее, чем по маленьким.

"Ты... ты КОНЧЕННЫЙ МУДАК!" - закричала Лили, пнула ему в лицо немного сухого конского дерьма, а затем выбежала из конюшни, оставив Пари лежать на полу, неудачником, каким он и был, когда она впервые его нашла