Воскресенье, 24 декабря 2260 г. Этим утром мы с Дженн проснулись где-то без четверти шесть. Сразу направились в баню, которая на наше счастье была свободной и где была возможность привести себя в порядок, а также оттрахать Дженн в её задницу, о чём она меня и попросила. После чего Дженн облачилась в металлическую броню, а я в довоенную весеннюю одежду. Выбравшись оттуда, мы встретили Бена Курца. Они с Шинвой встали на час раньше.

—Чем будем завтракать? — спросил я его.

—У нас есть мясо койота и толсторога, — ответил Бен Курц. — Вчера у О’Огасона была добрая охота. А Валаса и Шинва Ятополи решили выделить кое-что нам здесь и на дорогу.

—Хорошо, сейчас пустынные очки одену и приступим к готовке стейков, —согласился я. Этими очками я называл те очки, которыми разжился у Сони. Если очки Мияки Киото хороши, когда нужно решить какую-то научную задачу, то эти очки мне помогали в готовке, как я заметил. И готовить такое непростое блюдо, как стейки из койота я не решался, хотя со стейками из собачатины я могу справиться и без них. Может, когда-нибудь я набью руку, и они мне будут для этого блюда уже не нужны. В общем, мы с Беном Курцем развели огонь в шатре Шинвы Ятополи и принялись готовить. Дженн же что-то высматривала в огне, впрочем, ей виднее, я не стал сейчас у неё ничего спрашивать. Мы закончили с готовкой тогда, когда уже подтянулись все наши и мы расположились завтракать. Завтрак, как обычно, начался с молитвы, с учётом опять же того, что Шинва Ятополи явно придерживалась немного другой культуры и традиционных ценностей. Впрочем, на этот раз культурный конфликт чуть не спровоцировала Джейми, предавшись воспоминаниям.

—Народ, а помните, как в прошлом году, у нас в убежище было световое шоу вечером на сочельник в Атриуме? — спросила она.

—А у вас тоже была такая традиция? — спросила Кэрри Варгас. — Я думала, что это только мы практиковали, пока всё к чёрту не полетело.

—И мы тоже, — ответила Джейми. — Я помню, мы с Джо Маршаллом собирали эти гирлянды. А доктор Россман написал программу для этого шоу. Кстати, а я вот что подумала. Может попросим организовать нечто подобное для детей сегодня? Ведь голограмма по идее должна это всё уметь.

—Джейми, доктор Россман этим занимался, потому что на это был заказ от смотрителя, — сказала Дженн. — А тут это никому не интересно.

—Я просто хочу, как лучше, — сказала Джейми. — Разве было бы плохо, если бы Кри посмотрела на световое шоу, сидя на руках у Курца. Помнишь, как Кимми нравилось смотреть такое шоу?

—Джейми! — цыкнул я на неё, понимая, что сейчас ничего путного не выйдет, но неожиданно конфликт погасила сам Шинва Ятополи.

—Майкл, всё нормально, — сказала она. — Я прекрасно понимаю, почему Джейми не хочется возвращаться в Юнион-Сити. У меня нет дара, но из того, что мне вчера рассказали Дженн и тётя, там точно ничего хорошего нет. Я бы там точно жить не хотела. Но дело в том, что груз нужно доставить. Там, на одном из браминов есть посылки солдатам НКР по случаю вашего праздника. Ну для тех, кто вступил на службу в штате Лос-Анджелес. Там и так боевой дух очень низкий, плюс кое-кто ухитряется слушать то самое радио, что вы слушаете, хоть этому Сильверман и пытается активно противодействовать. Если вы их не доставите завтра вечером, плюс солдаты погибли недалеко от Ксиабулы, всё это приведёт к очень плохим последствиям для нас, как вчера видели тётя и Дженн. Кузина, ты ж подтвердишь?

—Да, именно так, — подтвердила Дженн.

—Вообще-то, у вас же мир с Юнион-Сити и НКР, — заметила Джейми.

—Ну да, только думаешь, что это мешает гражданам НКР воспринимать нас, как грязных дикарей? — спросила Шинва Ятополи. — У которых можно прибрать к рукам их землю en una ocasión formal. А смерть солдат НКР и пропажа посылок таковым и будет.

—Мне просто кажется, что при всём том, что творится в Юнион-Сити, Сильверман в состоянии контролировать армию и не допустить резни, — заметила Кэрри Варгас.

—Сильверман пока может, но что будет, если он потеряет должность? — спросила Шинва Ятополи. — Тётя говорит, что Сильверман и Пол дю Вилль очень сильно не ладят. А что касается нас... Дю Виллю плевать на Ксиабулу. она пока ему неинтересна. Но он представляет криминальную семью из Нью-Рино. Если в их интересах будет продать нас Альянсу Рейдеров Элсдрагона, то он это сделает не задумываясь. Ведь это его племя, которое для него превыше всего. А что касается Сильвермана. Ведь даже от огнепоклонников есть польза. Пока они проникают на перевал Каджон по 15-й трассе с юга, войска НКР заняты ими и им не до нас. А что будет если это изменится?

—Тоже самое, что с гражданами нашего убежища 7 лет назад, — ответил я.

—Верно, —поддержал меня Эрик. —Давайте помянем Мияки Киото, да упокоится она с миром. Кстати, Шинва, ты ж с ней пересекалась?

—Да, было дело. Я тогда была совсем юной. А вот тётя очень много с ней общалась. Давайте помянем её, — ответила Шинва Ятополи и подняла стопку с ядер-колой. Мы все тоже подняли стопки и выпили, а Шинва Ятополи сначала дала выпить из своей стопки Кри. Воцарилось молчание, которое прервала Кэрри Варгас.

—Джейми, а вы в убежище в сочельник тоже вспоминали Адама и Еву или это только наша традиция? — спросила она.

—Да, конечно, вспоминали, — ответила Джейми.

—А кто это? — спросила Шинва Ятополи.

—Это первые люди, —пояснил я.— В нашей культуре существует один Бог, который сотворил весь мир и в т.ч. первых людей. Ну, точнее Адама он сотворил из праха земного, а Еву из его дополнительного ребра. А в вашей культуре разве такого нет?

—Нет, — ответила Шинва Ятополи. — Мы верим во множество богов, которые сотворили этот мир и всё в нём, включая людей. Причём боги специально сделали людей разными в разных местах. Разная внешность, разные традиции. Мы в Ксиабуле в первую очередь потомки коренных американцев, хотя в наших жилах течёт и кровь тех, кто прибыл сюда из-за каждого из океанов, что омывают Америку. Поэтому нас учат с уважением относится к богам других людей, если только они не пытаются прийти сюда и насадить свои традиционные ценности или хоть как-то навредить нашему племени. Поэтому, если хотите помянуть Адама и Еву, то я не возражаю.

—Это разумно, — сказал я, разливая по стопкам ядер-колу. — А так всегда было?

—На моей памяти, да, —ответила Шинва Ятополи. —Ну и тётя говорит, что их такому учили ещё мои бабушка с дедушкой.

—Ну хорошо, тогда за Адама и Еву, — сказал я и поднял стопку, после чего мы выпили. А я задумался. Скорее всего, данная теория и появилась во времена дедушки и бабушки Шинвы Ятополи и О’Огасона, т.к. тогда племя начало контактировать с людьми других культур и нужно было придумать что-то, чтобы с одной стороны не создавало проблем данным контактам, а с другой стороны не позволило уничтожить образ жизни племени чужим влиянием. От моих размышлений меня отвлекло включённое Джейми радио, где Роман Новиков пел под гитару:

Его отец много пил,

По всему дому его бил,

Что он слабак, говорил,

И жалкий мышонок.

Мама ему помочь пыталась.

Но папа был слишком силён.

А утром папа каялся,

Но это никогда не длилось долго.

Но теперь всё кончено.

Всё сказано и сделано.

Он был для своего возраста худым.

Он был своей матери сыном одним.

Он пошел и вступил в армию,

Чтобы покинуть дом

Он думал, что, это поможет ему,

Научит его быть сильным.

Но они отправили его в Вентуру

Навстречу придорожной бомбе.

И последнее, о чем он подумал,

Как сильно он скучал по маме.

Роман Новиков замолчал и тут мы услышали голос Макса Террора: «Я Террор Макс, ваш судья после апокалипсиса. Вы слушаете Смерть-981. Роман Новиков только что исполнил песню «Вентура». Музыку и большую часть слов написал Давид Артур Браун, Роман Новиков только поменял Фаллуджу на Вентуру и вот почему. Этой ночью армия НКР решила форсировать реку Вентура, чтобы добраться к нашим позициям. Они только не учли, что мы заминировали все подходы не без помощи наших союзников Ботников. Так река Удачи стала для них рекой очень большой Неудачи. Воды реки стали ярко-красными от крови солдат НКР. Так что это в некотором роде поминальная песня о них. Возможно, они вступили в армию НКР по тем же мотивам, что и герой этой песни. Как и рейнджер Кассандра Мур. Хоть она и рассказывала, что вступила в армию НКР, потому что у неё есть мечта, но до нас дошли слухи, что дело не только в мечте. А также в том, что или отчим к ней приставал, или она к отчиму и мать её выгнала из дома. Ну и как мне докладывают, там целый батальон НКР пошёл на корм рыбам, заглотам, воронам и прочей фауне Свободного штата Лос-Анджелес. И знаете, в память о них и этом сражении мы решили поставить ещё одну песню». Макс Террор замолчал, заиграла музыка и мужской голос запел про двух воронов, убитого рыцаря, а также его собаку, ястреба и леди, что бросили его. Нужно отметить, что Кэрри Варгас и Шинва Ятополи напряглись, слушая песню, т.к. исполнитель пел слова не так, как их произносят от Техаса и до Калифорнии до самого последнего куплета:

Многие будут плакать о нём,

Но никто не узнает, куда он ушёл.

И над костями его скелета

Пусть воет ветер всю зиму и лето.

—О боги, что это за тарабарщина? — спросила Шинва Ятополи, когда Джейми выключила радио.

—Это нижнешотландское наречие (прим. Scots), — пояснил Эрик. —Макс Террор где-то раздобыл довоенную запись.

—И как вы это понимаете? — спросила Кэрри Варгас.

—Мой покойный приёмный отец очень любил эту песню, — пояснил Эрик. — Они её часто пели на праздниках с о. Ангусом Маккензи где-то после 5-го тоста, когда у нас было принято поминать тех, кто нас покинул. Именно в этом варианте. Да и другие старики тоже.

—Ну да, такую песню только после 5-й стопки чего-то крепкого и можно, — заметила Дженн, а Кэрри Варгас, похоже, задумалась. Может, она вспоминала всех тех, кого любила, и кого в нашем мире больше нет? Я тоже вспомнил своих сиблингов, но они хоть упокоились глубоко под землёй, а на Пустошах, а мы видели много скелетов, про которые можно спеть эту песню. Мы закончили завтракать и тут к нам подошли О’Огасон и Амуния.

—Доброе утро! — поприветстовал нас О’Огасон.

—¡Buenos días! — поприветствовала нас Амуния.

—Доброе утро! — поприветствовал я их, к чему присоединились все.

—Доброе утро, — поприветствовала их в конце Шинва Ятополи. — Так, Амуния возьми Кри и иди с ней в шатёр. Кузен, нам нужно разобраться с браминами.

—В каком смысле? — спросил я.

—Вы заночуете в Вахаке, где нет открытых источников воды, — пояснила Шинва Ятополи. — Поэтому вам будет нужен бочонок с водой и металлическое ведро, чтобы поить браминов вечером и утром. О’Огасон сейчас это принесёт, а потом вы втроём бочонок поместите в поклажу одного из браминов. Травы в Вахаке много, так что голодать брамины там точно не будут. Думаю, что одного бочонка в декабре хватит, если будете экономно его расходовать.

—Думаю, что да. Сейчас где-то 50 градусов (прим. по Фаренгейту), — ответил я, посмотрев на термометр на пип-бое.

—У нас таких штук нет, к сожалению, определяем по ощущениям, — заметила Шинва Ятополи. Да уж, восприятие температуры у них тут очень своеобразное. Впрочем, мы похоже, тоже к ним по этой части приближаемся. В общем мы прошли к браминам, которые мирно паслись на поляне. О’Огасон принёс бочонок с водой, который мы закрепили на одном из браминов, в поклажу другого добавили ведро. После чего я вернулся в наш шатёр и стал собирать свои вещи. С этими браминами я чувствую себя ковбоем, ведь это те же коровы, только двухголовые. Так что одену-ка я на голову старую ковбойскую шляпу, а очки оставлю те, что на мне сейчас. Надев рюкзак и поместив свою быструю и бесшумную винтовку за спину, я вернулся к месту выпаса браминов, и мы с Беном Курцем погнали их в сторону шатра Шинвы Ятополи. Потом Бен Курц зашёл туда за своими вещами, а также чтобы попрощаться с Шинвой и Кри. Собственно, он был последний, кого мы ждали, все остальные уже собрались. Ну а после того, как он и Шинва Ятополи вышли из шатра, мы попрощались с Шинвой и двинулись в путь. Часы на пип-бое показывали 10 утра.

Собственно, Дженн оказалась права. Брамины нас замедлили, потому что им периодически охота щипать траву. Как оказалось, Кэрри Варгас имела опыт обращения с данной живностью и каждые пару часов предлагала сделать небольшую остановку именно для этих целей. Таким образом в Вахаку мы пришли только в половину шестого вечера. Там именно Кэрри Варгас взялась поить браминов, а я решил приготовить стейки из толсторогов. Они были готовы, когда солнце опустилось за холм западнее Вахаки и тогда мы сели обедать. После молитвы Джейми попросила:

—Дженн, а не расскажешь нам какую-нибудь историю из того, что ты видела в огне?

—Могу рассказать, — согласилась Дженн и начала свой рассказ.

У Саманты были проблемы со старшей дочерью. Мерси пошла в свою тётку Дон и не захотела принимать дар и на этой почве между матерью и дочерью царила твоя-моя-не-понимай. Впрочем, Саманта и не особо ладила со своей старшей сестрой Дон именно по этому вопросу, т.к. считала, что та уклоняется от их предназначения. Бабушка Зоряна пыталась сгладить конфликты, насколько могла. Мерси родилась в 2059 г., как и её кузен Тарик. Тут нужно отметить ещё одну вещь. В 2076 г. ситуация на фронте была очень непростой. Анкоридж всё ещё контролировали китайцы и армия США не имела возможности их оттуда выбить. В Канаде шла война с повстанцами, которые выступали против аннексии. Они провозгласили Чарльза, потомка герцога Сассекского королём Канады Чарльзом 4. Армия США несла потери, однако парадокс был в том, что ни власти, ни общество были не готовы что-либо менять. Конгрессмены и сенаторы в основном от Великой Старой Партии выступали с требованиями более жёсткой линии по отношению к врагам США, ошибка 300-летней давности должна была быть исправлена и провинции Канады должны были стать полноценными штатами. Однако человеческие ресурсы нужно было где-то восполнять, а возможности мобилизации были довольно ограничены. Поэтому власти сделали ставку на раскручивание патриотической темы и в первую очередь среди выпускников старших школ. В конце концов, когда 18-летние выпускники подписывают с армией контракт и даже если при этом они возвращаются в цинковом гробу под флагом, их родственники и остальные избиратели смотрят на это лучше, чем если это происходит с теми, кто был мобилизован отборочной службой армии США. Да и такой способ комплектования армии вполне соответствовал традиционным англо-американским ценностям. Поэтому власти выделили деньги на патриотическую работу с выпускниками, а также возможность получить некоторые полезные для армии знания и навыки. В Калифорнии Великая Старая Партия не была при власти, но тут была другая проблема. Поскольку Калифорния находится на Западном побережье, то тут были все основания опасаться вторжения китайцев. Поэтому власти штата выделяли немалые деньги на кадетский корпус (прим. реально существует с 1911 г., в некотором роде аналог ЮнАрмии), а также на агитацию учащихся вступать в эту организацию и проходить обучение.

Нужно отметить, что один из конфликтов в семье был связан именно с кадетским корпусом. Мерси проявила к нему интерес, в то время как её родители выступали резко против. Нужно отметить, что бабушка Зоряна по какой-то известной только ей причине стала на сторону Мерси и родители разрешили ей вступить в корпус с условием, что она будет изучать там изучать медицину. Через программу корпуса были реализованы курсы медсестёр, которые посещала Мерси после школы. В конце концов, знания медицины могут пригодятся и в мирное время тоже. Опять же, родители имели влияние, пока Мерси не исполнилось 18, а 18 ей исполнилось в марте 2077 г. Бабушки Зоряны на тот момент уже не было в этом мире, китайцев с Аляски удалось выдавить, но война продолжалась в Канаде и даже захват короля Чарльза 4, суд над ним и казнь её не остановили. Кроме того, окрылённые успехом на Аляске, власти отправили экспедиционный корпус морской пехоты на другой берег Тихого океана. Фолькерт Вилко отец Мерси очень многое не одобрял из того, что происходило. Да, потребность в уране давала ему работу и возможность кормить троих детей, но всё же он считал, что уран следует использовать в первую очередь в мирных целях. Это тоже приводило к конфликтам дома. Поэтому никому не показалось странным, что почти через неделю после выпуска Мерси, её родители вернувшись домой не обнаружили её, часть её вещей, походный рюкзак, а нашли записку, где она написала, что уходит в армию и просит её не искать. Родители побежали в рекрутинговый центр в Юнион-Сити, но там им объяснили, что после 18 лет Мерси в своём праве заключить контракт с армией и не общаться с родителями, а она оставила инструкцию только сообщить им в случае, если она погибнет в боевых действиях. Впрочем, у Саманты и Фолькерта было ещё двое детей, поэтому по крайней мере Саманта решила не тратить нервы на беглую дочь.

Мерси же из рекрутингового центра отправилась в учебку в Форт Ирвин, а там получив результаты её экзамена на медицинских курсах, которые она прошла ранее, поставили в очередь на распределения на службу медицинской сестрой в какой-либо из госпиталей на фронте или прифронтовой зоне. И вот через 3 дня после дня Независимости и принесение присяги, офицер в отделе распределения вызвал Мерси.

—Рядовая Мерси Вилко! Для Вас определено место службы и специальное задание на ближайшие полгода. Это доктор Соломон Леви, —представил офицер рядом стоящего человека. — На это время Вы поступаете в его распоряжение. Если за полгода службы не будет нареканий и доктор Соломон Леви предоставит позитивный отчёт о службе, то Вы будете повышены до специалиста медицинской службы с повышением жалования. Ознакомьтесь с приказом, а также дайте подписку о неразглашении всех деталей данного задания, т.к. у него повышенный уровень секретности и разглашение его деталей карается смертью по приговору военного суда.

—Да, сэр! — ответила Мерси и взяла бумаги у офицера. В принципе ничего нового в них не было и Мерси подписала документы. И через полчаса она направлялась к автомобилю с рюкзаком, где её ждал доктор Соломон Леви.

—Располагайтесь, нам целый день ехать, — сказал он, открывая переднюю дверь.

—А разве Вы сами за рулём? — удивилась Мерси.

—Да, по причине особенности задания, как можно меньше людей должно о нём знать, — пояснил доктор Соломон Леви и Мерси села в машину.

—А в чём суть задания? — спросила Мерси, когда машина уже выехала за ворота Форта Ирвин.

—У нас есть VIP-пациент, которого мы должны поставить на ноги, — пояснил доктор Соломон Леви.

—Он пострадал в Канаде? — спросила Мерси, понимая, что речь идёт о каком-то высокопоставленном военном.

—Нет, на военной базе дома. По собственной глупости. Он отдал приказ заминировать подходы к базе и подорвался на одной из мин, — вздохнул доктор Соломон Леви. — Вместе с сапёром, который производил это самое минирование. У того бедняги вообще руку оторвало.

—Какой ужас, — сказала Мерси.

—Такое бывает. Теперь вы в армии, — сказал доктор Соломон Леви и включил песню с тем же названием на магнитоле, пока машина мчалась по пустынной дороге на север. Мерси решила больше ни о чём не спрашивать, в конце концов на месте она всё сама увидит. Дорога заняла около 8 часов с остановкой на ланч в закусочной возле озера Моно. Ланч оплатил доктор Соломон Леви с карты, как он утверждал из командировочных средств. После чего двинулись дальше на север. Рино они проехали, когда уже стемнело. И вот когда огни Рино утонули во тьме, они свернули с трассы и подъехали к какому-то холму. Покинув авто, они направились к воротам, которые ввели куда-то вглубь этого холма.

—Где мы? — спросила Мерси.

—Это небольшой секретный бункер, —пояснил доктор Соломон Леви. —Наш пациент пролечивается именно здесь. Именно поэтому с Вас и взяли дополнительную подписку о неразглашении секретной информации. Я думаю, что мы сделаем так. Я покажу Вам Вашу комнату, где Вы будете жить, а с пациентом Вы познакомитесь уже завтра утром. А я пока приму дела у Вашего предшественника. К сожалению, его переводят в другое место, где командование считает, что он нужен. Вы ведь не возражаете?

—Нет, сэр! — ответила Мерси.

—Отлично. Будьте готовы завтра в 8 утра, — сказал Соломон Леви и повёл Мерси внутрь бункера. На входе был один солдат, которому доктор показал документы, после чего он их пропустил. Они прошли за какую-то странную дверь в виде шестерёнки, потом шли по каким-то коридорам, спускались на лифте и опять по коридорам. Доктор Соломон Леви открывал двери и снова закрывал двери за ними. Наконец они подошли к двери, которую доктор Соломон открыл и знаком предложил Мерси пройти внутрь.

—Это здесь? — спросила она, заглянув внутрь и увидев комнату с единственной кроватью.

—Да, это Ваша комната, — ответил доктор. — Вы тут будете жить сами. Из комнаты есть проход в персональную ванную комнату. У Вас тут есть свой собственный электрический чайник и небольшие запасы чая, а также печенье. Я Вам потом покажу кухню, где можно приготовить что-нибудь. А сейчас можете отдыхать, а завтра в 8 утра встречаемся в этом же коридоре.

—Да, сэр! — ответила Мерси. После чего пожелав доброй ночи доктор удалился, а Мерси закрыла дверь, нажав на кнопку возле неё. Тут все двери были только такие. А Мерси сделала себе чай, после чего приняла душ и завалилась на койку, предварительно поставив будильник на телефоне на 6 утра, а сам телефон на зарядку. Сети, правда, в бункере не было. Вообще-то, отдельная комната - это было не так плохо. Потому что в родительском доме Мерси приходилось делить комнату с младшей сестрой, а в казармах с другими девушками. Утром Мерси проснулась по будильнику, привела себя в порядок, выпила чай и в 8 часов утра в форме вышла в коридор из своей комнаты. Буквально через пару минут подошёл доктор Соломон Леви. После того, как они обменялись приветствиями, доктор нажал на кнопку возле двери напротив, и они с Мерси зашли в открывшуюся дверь. Эта комната была такой же, как у Мерси. Но только вместо односпальной койки, тут была двуспальная кровать, на которой лежал чёрный мужчина, на правой глазнице которого была повязка. Слева от него была тумбочка, на которой Мерси увидела дисковый телефон, а провод уходил куда-то в стену. Также в комнате был стол с компьютером и другой столик, который, скорее всего, мог использоваться в качестве обеденного.

—Доброе утро, генерал! — поприветствовал его Соломон Леви. — Как себя чувствуете?

—Доброе утро, доктор! — простонал генерал. — Плохо, очень плохо. Голова болит, позвоночник болит, всё расплывается.

—Меньше чем вчера или больше? — спросил доктор Соломон Леви.

—Да так же, — простонал генерал.

—Ясно. Генерал Клифтон, позвольте мне представить Вам Вашу новую сиделку рядовую медицинской службы Мерси Вилко, — представил Мерси генералу. — Рядовая Вилко — это генерал Клифтон, наш пациент. Он пострадал при взрыве мины, как я и говорил. Мне пришлось его прооперировать, но он нуждается в послеоперационном уходе. А в дальнейшем если у нас всё получится, то ему предстоит ещё одна операция, когда мы вернём ему глаз.

—Как вернём? — не поняла Мерси.

—Мне пришлось удалить его правый глаз и поместить в биогель, — пояснил доктор Соломон Леви. — В дальнейшем есть возможность вернуть его на место и восстановить полноценное зрение. Мы проводили такие эксперименты с животными, и они были вполне успешными. С человеком это будет первая операция, но для этого у него должны быть хорошие показатели, чтобы он мог перенести операцию. Генерал уже устно выразил своё согласие на эту операцию, но мы не можем делать её, пока он не будет готов. Вот такая перед нами стоит задача. В его 45 у него неплохие шансы на успех, будь он на 10 лет старше, я бы за такую задачу не взялся. Сэр, предшественник рядовой Вилко мне сообщил, что у Вас уже получалось вставать, это так?

—Да, с его помощью получалось, — подтвердил генерал Клифтон.

—Очень хорошо. Вытянете, пожалуйста, вперёд левую руку и попробуйте её сжать и разжать несколько раз, — попросил доктор Соломон Леви и генерал сделал это. —Теперь то же самое с правой. Так, хорошо. По крайней мере взять у Вас кровь из вены рядовая Вилко сейчас сможет. Ложку уже пробовали держать в руке или ручку?

—Нет, доктор, пока у меня это не получается, — ответил генерал.

—Ясно. Будем корректировать лечение. Рядовая Вилко, возьмите вон ту банку и дайте генералу. Нам нужно взять анализ мочи. А потом возьмите у него анализ крови из вены на левой руке. Жгут и шприц лежат там же, — распорядился доктор Соломон Леви. Мерси взяла банку и подошла к кровати. Генерал трясущейся рукой поднял пододеяльник с одеялом. Перед глазами Мерси явилось его абсолютно голое чёрное тело, на котором она смогла рассмотреть шрамы и операционные швы. А также огромный чёрный член с утренней эрекцией. Нет, в теории Мерси вполне представляла с чем ей придётся иметь дело на медицинской службе, но сейчас её это немного шокировало, хотя она и постаралась не показать виду и направилась за жгутом и шприцом. Генерал как раз закончил справлять малую нужду в банку, по сему Мерси забрала её и стала завязывать жгут.

—Разработайте левую руку, сэр! — сказала она.

—Да, тот случай, когда генерал выполняет приказы рядовой, — усмехнулся генерал Клифтон и принялся разрабатывать руку.

—Мне нравится, что Вы можете шутить, сэр! Это очень хороший признак, который даёт шанс на скорое восстановление, — заметил доктор Соломон Леви. — Тем не менее хочу заметить, что иногда генералам следует выполнять приказы солдат. Если бы Вы выполнили приказ капрала Диксона остановиться, то не лежали бы сейчас на этой койке без одного глаза. Мина - дура и её не е..., генерал Вы или рядовой.

—Кстати, как он? — спросил генерал Клифтон.

—Он потерял не только глаз, но и руку. И до сих пор в коме, — вздохнул доктор Соломон Леви. — Я делаю всё возможное, чтобы он вышел из комы, но на всё воля Божья.

—Мне жаль, — сказал генерал, пока шприц в руках Мерси наполнялся кровью из его вены.

—Сожмите руку, сэр! — сказала Мерси, приложив вату к месту взятия крови.

—Да, мадам! — ответил генерал и сжал руку.

—Рядовая Вилко, отдайте мне мочу и кровь, теперь возьмите вон тот шприц, — сказал доктор Соломон Леви. — Сэр, Вы сами сможете перевернуться?

—Попробую, — ответил генерал.

—Если не сможете, то рядовая Вилко Вам поможет, — сказал доктор Соломон Леви. — Поможете?

—Да, сэр! — ответила Мерси. В общем, генералу пришлось помочь перевернуться. Затем доктор принёс ампулу с лекарством и велел Мерси сделать генералу укол в ягодицу. Следующей манипуляцией было отвести генерала в ванную для гигиенических процедур. Это всё тоже должна была проделать Мерси, т.к. генерал на ногах стоял очень нетвёрдо и пытался завалиться. Потом, когда генерала Клифтона уложили обратно в кровать, доктор Соломон Леви повёл Мерси на кухню.

—Ну как Вам пациент? — спросил он.

—Это ужасно, что с ним случилось, — ответила Мерси.

—Да, ужасно, но капрал Диксон находится в более тяжёлом положении. Генерал хоть в сознании и в состоянии передвигать ноги, пусть и с Вашей помощью. Смотрите, еду сюда доставляют с помощью кухонного лифта, — сказал доктор Соломон Леви и подвёл Мерси к небольшой дверце в стене. — Это происходит по расписанию. Пока генерал сам не сможет держать ложку в руках, Вам придётся его кормить своими руками. Этим же лифтом сюда доставляется еда для нас, а также пополнение запасов чая, печенья и прочего. Завтрак для него доставят в 9, а для нас в полдесятого. Я составлю расписание процедур, которые должен будет проходить генерал, а Ваша задача его выполнять. Также Ваша обязанность— поддерживать санитарию в палате генерала. Я Вам покажу стиральную машину и всё остальное. Вопросы есть?

—В этом блоке только мы? — спросила Мерси.

—Да. По соображениям секретности здесь только мы. Кстати, оденьте вот это, — сказал доктор Соломон Леви.

—Что это? — спросила Мерси.

—Это пип-бой. Мини-компьютер, который носят на руке. На него будут приходить мои назначения, которые нужно выполнять. Кроме того, генерал в любой момент может вызвать Вас, если ему нужна помощь, — сказал доктор Соломон Леви и помог Мерси натянуть пип-бой на руку. — Ещё вопросы?

—Я правильно понимаю, что это что-то вроде тайной тюрьмы, а генерал под арестом? — спросила Мерси.

—Нет, — ответил доктор Соломон Леви. — Хотя кое-кто очень хочет отправить генерала под арест и суд за это происшествие. Я имею в виду капитана военной полиции Клинта Диксона. Точнее сейчас он занимается охраной сенатора Орана и это ещё хуже. Поэтому генерала Клифтона и капрала Диксона поместили сюда. Наша задача их обоих вылечить и тогда, возможно, удастся решить дело миром. Если же капрал Диксон проживёт меньше года, то генералу будет грозить обвинение в убийстве по халатности. А кое-кто наверху очень не хотел бы, чтобы военный суд рассматривал это дело, как и вообще, чтобы обо всей этой истории кто-либо пронюхал. Это всё, что я могу сказать. Поэтому Вам и нельзя покидать данный бокс. Всё, что Вам будет нужно, Вам сюда без проблем доставят. Достаточно только оставить заявку. Также в Вашем деле нет банковского счёта, куда переводят Ваше жалование, так?

—Да, я его ещё не открыла, — сказала Мерси.

—Нет проблем. Заполните и подпишите вот эту форму, — сказал доктор Соломон Леви. — Я отправлю её в бухгалтерию, а оттуда уже отправят в банк. И Вы получите счёт и карточку. Здесь деньги Вам не понадобятся, а когда через полгода, я думаю, это всё закончится, там будет довольно неплохая сумма. Есть доплата за повышенную секретность.

—Можно ещё вопрос? Почему именно меня выбрали на это задание? — спросила Мерси.

—Ну, во-первых, Вы достаточно сильная и выносливая, чтобы помогать генералу перемещаться, — ответил доктор Соломон Леви. — Впрочем, будь это не так, Вас, наверное, завернул бы рекрутинговый центр. Во-вторых, насколько я читал в Вашем деле, Вы не поддерживаете контакты с семьёй и запретили сообщать им информацию о Вашем местоположении. Поэтому Вы идеально подходите для этого задания. Ну и посудите сами. У Вас есть отдельная комната, которую не нужно делить с другими девушками. Не многие рядовые медицинской службы могут подобным похвастаться. Да и генерал не самый проблемный пациент. Большинство девушек служит в госпиталях, куда поступает очень много травмированных молодых парней, а кто-то и на передовой. И там бывают очень разные ситуации. Кстати, о ситуациях. Мне нужно, чтобы Вы наблюдали за ментальным состоянием генерала. Лекарства могут в редких случаях провоцировать резкие перепады настроения, галлюцинации или разные бредовые идеи, теории заговоров и тому подобное. Поэтому наблюдайте за этим и фиксируйте в отчётах, которые будете заполнять каждый вечер. Важно не пропускать подобное, чтобы я мог скорректировать лечение, а также по результату я должен буду составить отчёт для командования о возможности генерала в дальнейшем продолжать службу. Я уверен, что Вы справитесь со всем этим.

—Благодарю, что верите в меня, доктор! — ответила Мерси. Доктор Соломон Леви дал её бумаги, которые Мерси села заполнять. Так и началась её служба в этом бункере. Действительно, возможности генерала оказались очень ограниченными. Генерал был не в состоянии держать в руках ложку и Мерси была вынуждена кормить его своими руками. Генерал был не в состоянии сам переодеться, поэтому натягивать на него больничную рубаху и стягивать с него было тоже обязанностью Мерси. Как и таскать его на себе в ванную. Кроме того, доктор Соломон Леви периодически предписывал отвозить генерала на томографию или энцефалографию, что Мерси делала с использованием кресла на колёсах. Сами аппараты тоже находились в этом же боксе. Также доктор предписывал тренировать моторику рук и где-то через месяц генерал уже был в состоянии держать в руках ложку, а также карандаш. Также Мерси должна была учить генерала ходить или как минимум удерживать равновесие, с чем тоже были проблемы. Тем не менее через месяц пациент уже передвигался с помощью ходунков. А к концу сентября ходунки сменила трость, опираясь на которую генерал уже был в состоянии даже выйти из комнаты. Доктор Соломон Леви потихоньку снижал дозы лекарств, а некоторые отменял, т.к. как он утверджал, что операцию можно будет провести только тогда, когда пациент не будет нуждаться в лекарствах.

Как-то в начале сентября Мерси принесла назначенные на вечер лекарства в 9 часов, как и полагалось. Когда она открыла дверь в комнату генерала, тот был увлечён разговором по телефону: «Да, дорогая, ты же знаешь, как я люблю целовать твою нежную шейку и твою грудь. И ты это любишь. Твоя киска от этого намокает, и ты просишь меня заполнить её моим большим членом. Я это делаю, и ты не просто стонешь, ты кричишь от удовольствия, которое я тебе доставляю, так, дорогая?!». В правой руке генерал держал телефонную трубку, а левую запустил под одеяло. Опять же по причине отсутствия одного глаза и увлечённости разговором генерал не замечал Мерси. А она почувствовала жар как на лице, так и в нижней части тела. Поэтому она просто стояла, не шелохнувшись до того момента, пока генерал не сказал: «Спокойной и мирной ночи, дорогая!», а потом положил трубку и повернулся лицом к Мерси и воскликнул:

—Рядовая Мерси Вилко!?

—Ваши лекарства, сэр! — ответила Мерси. — Вы должны их принять сейчас по назначению доктора.

—Хорошо, давайте их сюда, — сказал генерал и Мерси протянула ему стакан, а также банку с таблетками, которые генерал выпил. — Благодарю Вас.

—Не за что, это мой долг, —ответила Мерси и уже собралась уходить, но генерал остановил её.

—Подождите, — сказал он.

—Что Вы хотели? — спросила Мерси.

—Я хочу только сказать, что разговаривал по телефону с женой, —сказал генерал. — К сожалению, из-за происшествия я здесь, а она там в Нью-Йорке. У неё сейчас полночь, а у нас только 9 вечера. И всё, что нам пока доступно, — это телефонная любовь, благо я могу позвонить на коммутатор и меня соединят с гражданской линией.

—Это не моё дело, — ответила Мерси. — Но я учту и буду приносить лекарства чуть позже.

—Благодарю Вас, — снова поблагодарил Мерси генерал Клифтон. — И пожалуйста, откройте шкаф. Там висит мой мундир, а в кармане у меня семейная фотография. Дайте её мне, чтобы я не вставал.

—Держите, сэр! — ответила Мерси, передавая ему фотографию, которую достала из кармана мундира, на который был изображён сам генерал, женщина, судя по всему его жена и их 2 дочки. — Ещё что-нибудь Вам нужно?

—Нет, благодарю. Знаете, я ведь не говорил жене, что потерял один глаз. Она только знает, что я пострадал в происшествии. Знаете, я хочу снова её увидеть вживую двумя глазами и чтобы она видела, что у меня 2 глаза, как и было, когда я отбыл служить сюда, — сказал генерал Клифтон.

—Это не моё дело, но, по-моему, врать жене—не самая хорошая идея, — заметила Мерси.

—Я ей не вру, я только её не волную. Доктор Соломон Леви обещал, что восстановит мой глаз и тогда я смогу поехать в отпуск с двумя глазами, — мечтательно сказал генерал. — И тогда я ей всё расскажу, что со мной случилось.

—Да, так и будет, — заверила его Мерси. — Вам ещё что-то нужно? Можете, перестелить постель?

—Нет, давайте Вы сделаете это с утра. Доброй ночи, — пожелал ей генерал.

—Доброй ночи, сэр! — пожелала ему Мерси и покинула комнату. Утром перестилать постель конечно понадобилось, как и на каждое следующее утро именно по причине телефонной любви. Также Мерси рассказала об этом доктору Соломону Леви и тот согласился перенести приём вечерних лекарств генералом на 10 вечера, при этом сняв часть лекарств, посчитав это хорошим признаком. В октябре генерал уже в некотором роде вернулся на службу, используя установленный в его комнате компьютер и телефон, т.к. количество процедур было сокращено.

Тем не менее Мерси продолжала выполнять задание доктора Соломона Леви и наблюдала за состоянием генерала Клифтона, как физическим, так и ментальным. И вечером в понедельник 11 октября 2077 г. она заметила, что генерал начал нервничать. Когда же она заметила, что и вечером следующего дня он был напряжён, решила спросить его:

—Сэр, у Вас всё хорошо?

—Вообще-то да, — ответил генерал.

—Ну, мне кажется, что Вы немного нервничаете, — заметила Мерси.

—Это так заметно? —спросил генерал. —Ладно, есть небольшие проблемы по службе.

—Если хотите поговорить об этом...— начала Мерси.

—Я не уверен, что мне следует это с Вами обсуждать, — ответил генерал. — Хотя ладно, Вы же всё равно из бункера не выходите. Какая-то ерунда творится на Марипозе. Я вчера должен был созвониться с полковником Робертом Спайнделом, но он на связь так и не вышел и Марипоза не отвечает. Сегодня аналогично.

—Это где-то в Канаде? — спросила Мерси.

—Нет, это здесь в Калифорнии, — ответил генерал Клифтон.

—Так может стоит туда кого-нибудь отправить проверить, — предложила Мерси.

—Сам знаю. Отправил запрос командованию и жду от них разрешения, — ответил генерал. — Отправлять кого-нибудь без разрешения сверху нельзя. Такой приказ.

—Понятно, — сказала Мерси и на том разговор был окончен. Через неделю в среду 20 октября Мерси увидела, что генерал не просто нервничает, он взбешён. Она не стала его спрашивать, но он сам рассказал.

—Представляете, что случилось на Марипозе? — спросил он.

—Что? — спросила в ответ Мерси.

—Этот ублюдок капитан Роджер Максон поднял вооружённый мятеж против страны, —сказал генерал Клифтон. — Он сегодня выпустил манифест, который клевещет на армию. Он утверждает, что полковник Спайндел застрелился, хотя я думаю, что Максон сам его грохнул. Его сторонники закрылись на Марипозе.

—И что теперь будет? — спросила Мерси.

—Не знаю. Я предложил командованию корпуса отправить кого-то из тех, кто мне подчиняется, но мне дали приказ не вмешиваться, — ответил генерал Клифтон. — Мне сказали, что этой проблемой займётся Национальная гвардия Калифорнии. В любом случае тут в бункере мы в безопасности.

—Это-то понятно, но получается, что война пришла в Калифорнию? — спросила Мерси

—Пока что нет признаков, что они покинули базу в Марипозе и пытаются взять под контроль другие объекты. Шериф в Марипозе в курсе и делает всё возможное, чтобы защитить гражданских. Шерифы соседних графств тоже в курсе. Если командование не разрешит нам вмешиваться, то мы и не будем, —пояснил генерал Клифтон. Мерси это не успокоило. К тому же именно в тот день доктор Соломон Леви по какой-то причине покинул их бокс и не появлялся в нём. Она же занималась своей обычной работой. 23 октября с самого утра генерал был на взводе. Но на этот раз он ничего не рассказывал Мерси. Благо процедур в этот день не было, поэтому генерал выходил только во время приёмов пищи, а так сидел в своей комнате и Мерси заметила, что он может запирать дверь изнутри. Тоже самое продолжалось и на следующий день. Правда, днём в боксе появился доктор Соломон Леви. Мерси видела, как он прошёл в комнату генерала и пробыл там не меньше часа. Выйдя оттуда он пошёл к Мерси.

—Рядовая Мерси Вилко! — начал он. — Я в принципе доволен состоянием генерала. На сегодняшний день я отменяю все процедуры и лекарства.

—Значит Вы его сможете скоро прооперировать? — спросила Мерси.

—Тут всё не так просто. Я думаю, что мне нужно будет проанализировать Ваши отчёты. Вы пока свободны, можете заняться своими делами, — уклончиво сказал доктор. Без 10 минут 9 вечера Мерси находилась в своей комнате, когда получила на свой пип-бой сообщение от генерала с просьбой зайти к нему. Что её удивило, т.к. именно в это время он обычно общался с женой по телефону. Мерси зашла в комнату генерала. У генерала на обеденном столе стояли тарелки, стопки и бутылка со скотч-виски.

—Вы что-то хотели, сэр?!— спросила Мерси. — Обычно, в это время Вы общаетесь с женой.

—Общался, — поправил её генерал. — Я прошу Вас присесть. Мне нужно сообщить Вам некоторые новости, а они точно потребуют сделать хотя бы пару глотков.

—Сэр, мне всего 18 и предлагать мне алкоголь незаконно, — ответила Мерси. — К тому же я его не пью.

—Нет больше этих законов. А после того, что Вы услышите, Вы захотите опустошить, возможно, не одну бутылку. Поэтому присаживайтесь, — сказал генерал. Мерси присела за стол, а генерал налил ей в стопку скотч-виски, а также себе. После чего сделал пару глотков из своей стопки.

—Что случилось, сэр?!— спросила Мерси.

—Сделайте пару глотков, а после этого я расскажу, — ответил генерал и Мерси решила с ним не спорить и сделать, как он говорит. — Вчера утром китайские комми атаковали Америку. Они нанесли ядерные удары по ряду крупных городов, а также высадили десант. Мои люди сражались с ними на поверхности, но части выжившим я отдал приказ отступить в бункер, потому что сам получил такой приказ от командования перед вторжением. На данный момент связи с командованием или правительством нет, как и невозможно выйти на гражданские линии связи. Ну и дверь бункера закрыта и откроется только через 80 лет. По крайней мере так написано в протоколе. Так что у Вас есть шанс увидеть солнечный свет, а вот у меня его точно нет. Давайте выпьем за это.

—Сэр, мне так жаль. Ваша семья...— начала Мерси, как только переварила всё, сказанное генералом.

—Шонда мне сказала, что их включили в программу и скорее всего они тоже укрылись в одном из таких бункеров. Так что они вполне могут быть живы, но я их в любом случае никогда не увижу. Давайте помянем же тех, кто погиб на поверхности, — ответил генерал Клифтон и поднял стопку, а Мерси решила его поддержать.

—И что же теперь будет? — спросила она, когда опустошила свою стопку.

—В соответствии с предоставленными мне приказами, мы теперь Убежище 68, а я его смотритель. Я сегодня отдал приказ засеять гидропонические фермы. Установки по генерации синтетического белка тоже работают. В общем, жить мы тут вполне сможем. Кроме нас, тут ещё 997 парней. И хорошая новость в том, что они пока не знают о Вашем существовании. И может пусть лучше так дальше и остаётся, не так ли? — спросил генерал Клифтон.

—Что Вы имеете в виду? — не поняла Мерси.

—Ну, смотрите, если эти 997 парней узнают, что в Убежище есть только одна девушка и такая молодая и красивая, то как Вы думаете, что они сделают? — спросил генерал Клифтон. — Поверьте, в этом случае я не смогу Вас защитить. Эти парни давно не видели своих жён и подружек, а трахать друг дружку им вряд ли нравится. И знаете, я их очень хорошо понимаю.

—Я в этом и не сомневалась, сэр! — ответила Мерси.

—Это очень хорошо, что мы друг друга понимаем, —сказал генерал Клифтон и налил Мерси в стопку скотч-виски доверху, а также себе. — Вы ж ведь не только красивая, но и очень умная девушка, раз всё понимаете. Знаете, я ведь в некотором роде без ума от Вас.

—Вот именно, что без ума, — согласилась Мерси. — Я ведь Вам в дочери гожусь.

—А Вы хотите подружиться с ровесниками? —спросил генерал Клифтон. —Поверьте, я могу это устроить, но вот я не уверен, что Вам это понравится.

—Сэр, я должна это воспринимать, как шантаж? — спросила Мерси. — Откуда мне знать, что про войну и про то, что мы тут заперты на 80 лет Вы мне не наплели, чтобы затащить меня в койку? Или это Ваши бредовые идеи, вызванные некоторыми ошибками в лечении от доктора Соломона Леви? Может, мне стоит спросить у него, правда ли это всё?

—Вы можете это сделать, и я не буду этому препятствовать, — ответил генерал Клифтон. — Но если Вы сейчас выйдете из этой комнаты, то я точно Вас представлю остальным парням в Убежище и не могу ничего обещать. Или если через пару минут Вы мне не скажете: «Да». Я не люблю применять силу женщинам и не буду этого делать. Но я не могу гарантировать то же самое со стороны остальных парней в этом убежище.

—Сэр, но я же всё-таки Вас выходила. Заставлять меня делать подобное — это неправильно, — сказала Мерси. — Должна же быть хоть какая-то благодарность.

—Я повторяю, что не собираюсь никого насиловать, — ответил генерал. — Но время идёт, тик-так.

—Ладно, хорошо, Ваша взяла, — ответила Мерси после минутной паузы. — Только поймите, я ведь ещё никогда ни с кем...

—Это не проблема. Все когда-то начинают. Лучше выпьем за новое начало. И под скотчем будет веселее и скорее понравится. Кстати, как вкус скотча? —спросил с улыбкой генерал Клифтон и поднял стопку. Мерси чокнулась с ним и по его примеру выпила до дна. Скотч обжёг внутренности и дал телу немного тепла, но Мерси не особо понравился вкус.

—Гадость. Я не понимаю, как это можно пить, — ответила она.

—Ну, может когда-нибудь понравится. Перейдём к делу? — спросил генерал.

—Ну если Вы так хотите, — неуверенно ответила Мерси.

—Тогда встань сейчас и разденься. Ты меня уже голым видела много раз, а я тебя ещё нет, Мерси! Сейчас мы это исправим, —усмехнулся генерал, а Мерси встала из-за стола и стала неуверенно стягивать с себя форму, оставшись в одном белье. —Так бельё пока не снимай, покрутись, а я посмотрю.

—Ну как нравится? —спросила Мерси, немного покрутившись вокруг своей оси. — Не передумали?

—О ещё как. Бельишко можно было и покрасивее. Я спрошу у доктора Соломона, он мне сказал, что тут где-то должен быть загашник с женским бельём и вроде даже подходящего размера. Хотя и так хорошо. Как же не поцеловать такую красавицу? — спросил генерал. — Кстати, а целоваться с мальчиками до армии доводилось?

—Нет, — ответила Мерси.

—А с девочками? — спросил он. — Дело житейское, моя Шонда в молодости до знакомства со мной практиковала разное.

—Нет, это мерзко, — ответила Мерси, не уточняя, что её сейчас отвращает больше: поцелуй с девушкой или с генералом.

—Как посмотреть. Что ж придётся, моя дорогая, тебя всему учить. Но мне это нравится. Когда я буду тебя целовать, ты откроешь немного ротик и мы поиграемся нашими язычками, — сказал генерал и прильнул к губам Мерси. Та была вынуждена подчиниться и пустить язык генерала в свой ротик, хотя ей это отнюдь не нравилось. А с другой стороны, что сделаешь? А генерал, целуя Мерси, расстегнул застёжку её лифчика и обнажил её груди, которые принялся лапать руками. Мерси почувствовала не просто напряжение в сосках, а даже боль.

—Ай, больно! — крикнула она и отстранилась.

—Но ведь это сладкая боль? — спросил генерал.

—Не уверена, — ответила Мерси.

—Ладно, давай я их поласкаю язычком. Женская грудь — это один из источников возбуждения. А чем сильнее ты возбудишься и расслабишься, тем лучше у нас всё пройдёт. Поверь, я не хочу причинять тебе боль, я хочу, чтобы тебе тоже всё это понравилось. Но первый раз никогда не бывает всё гладко. А у тебя очень красивая грудь. Не такая, как у моей Шонды, но мне всё равно хочется её целовать, — сказал генерал и принялся целовать правый сосок Мерси, а руками стягивать её трусики. Затем он запустил правую руку в её промежность, а левой начал ласкать её другой сосок, пока Мерси снова не отстранилась с криком.

—Сэр, простите, я не могу. Давайте сделаем что-нибудь другое, — сказала Мерси и на её глазах стояли слёзы.

—Мерси, тебе нужно расслабиться. Давай, выпей ещё скотча. А потом стань на колени и открой свой чудные ротик. И не вздумай сжать зубы, — сказал генерал и протянул Мерси ещё одну стопку со скотч-виски, которую Мерси принялась пить. Генерал тем временем сам принялся раздеваться. Мерси допив стопку сделала всё, что ей приказал генерал, а генерал вогнал в её рот свой большой чёрный член. При этом он схватил её за собранные в хвост волосы и принялся довольно грубо насаживать на член, отчего у Мерси сработал рвотный рефлекс и генералу пришлось её отпустить.

—Простите, сэр! —простонала она. —Я действительно не могу. Имейте милосердие.

—Сегодня я хочу в первую очередь поиметь Мерси, — ответил генерал, усмехаясь каламбуру (прим. англ. Mercy—милосердие). —Но впрочем, она может попросить позвать кого-то помоложе. Со всеми вытекающими последствиями. Или Мерси сейчас встанет, подойдёт к кровати, ляжет на неё, поднимет вверх свои милые ножки и попросит своего генерала забрать её девственность. Выбор за тобой, Мерси!

—Можно ещё скотча? — попросила Мерси.

—Можно, — разрешил генерал и налил ей в стопку, а потом передал ей. Мерси выпила и направилась нетвёрдой походкой к кровати. Там она легла на спину и подняла свои ноги.

—Сэр, пожалуйста, возьмите мою девственность, — попросила она.

—Это с радостью, — ответил генерал и забрался сверху на Мерси. Он принялся её целовать и ласкать промежность. На поцелуи Мерси вяло отвечала, а вот ласки генерала её совсем не возбуждали. Тем временем генерал направил свой огромный чёрный член в пещерку Мерси и силой вошёл. Мерси заорала от боли.

—Ай! Больно! Прекратите! — закричала она.

—Первый раз всегда больно, потом понравится. Моя жена в первый раз тоже очень громко визжала. Но ты визжишь громче и мне это нравится, —отвечал генерал продолжая трахать Мерси и больно сдавливать её соски под её крики. Наконец его член запульсировал и принялся заполнять её своей спермой. Только после этого генерал слез с неё, а Мерси принялась осматривать свою киску, откуда вытекала кровь вперемешку со спермой генерала.

—Что Вы наделали?!— спросила Мерси. — Вы порвали меня!

—В первый раз так бывает, — ответил генерал. —Воспользуйся ванной и тебе станет чуть легче. Если нет, то обратись к доктору Соломону, и он окажет тебе помощь. Я бы предложил тебе разместиться потом рядом со мной, но не буду возражать, если ты захочешь спать одна. И прости за грубость, но я не мог по-другому. Простыню поменяешь завтра утром. Эх, не думал, что мне доведётся ещё раз спать на простыне с девственной кровью.

—Вы свинья! Нет, Вы хуже. Вы грёбанный одноглазый монстр! — воскликнула Мерси.

—А вот тут, дорогуша, ты ошибаешься. Я может и одноглазый, но не монстр. Монстр тот, кто поместил тебя сюда и не поместил других женщин, которые бы ублажали здешних мужчин и рожали для них деток. Впрочем, оставь они тебя на поверхности, у тебя бы не было шансов. Так что советую радоваться тому, что есть сейчас, — ответил генерал, а Мерси встала, взяла свою одежду и нетвёрдой походкой направилась в ванную. А там под душем плакала, смывая с себя следы любви генерала.

На этом Дженн закончила рассказ. Наши спутники переваривали услышанное, пока Джейми не сказала:

—Бедная Мерси Вилко. Не повезло ей.

—Как сказать, — возразила Кэрри Варгас. — Всё-таки один генерал — это не банда рейдеров.

—Или группа солдат, — поддержал её Джонни Мэттисон.

—А будто есть большая разница? — возразила Кэрри Варгас. — А что с ней стало дальше? Она отомстила?

—А будто она могла? Тогда бы она точно познакомилась с группой солдат, —ответила Джейми.

—Да, я и раньше слышала, что в Старом Мире были разные уе.., но не думала, что они руководили нашей страной, — сказала Кэрри Варгас.— И я не могу понять, зачем было такое делать.

—Это надо у них спросить, — ответил я.— Ладно, я думаю, что нам пора расходиться по шатрам.

—Это правильная идея. Я буду спать у костра, а если что случится, так брамины точно меня разбудят. Доброй ночи, — пожелал всем Бен Курц, а мы разошлись по шатрам. В нашем шатре мы с Дженн стали переодеваться на ночь.

—Дженн, а ты не боишься, что после этой истории Джейми снова запьёт? — спросил я.

—Нет, не запьёт, — ответила Дженн. — Я это точно знаю. Я же рассказала только то, что точно к этому не приведёт.

—А что не рассказала? —спросил я, а Дженн в этот момент облачалась в племенную одежду, которую теперь решила использовать для сна и наших игр.

—Там была камера, которая снимала всё, что происходило в комнате генерала. И эту запись они попытались транслировать в наше убежище, — ответила Дженн.

—Вопрос только зачем? — спросил я.

—Думаю, что они хотели спровоцировать беспорядки, — сказала Дженн.

—Интересно, а генерал был в курсе? — спросил я.

—Нет, он об этом ничего не знал, — ответила Дженн. — Никто в Убежище 68 не знал об этом.

—Интересно. Мы точно знаем, что в двух убежищах камеры были установлены в жилых комнатах и там снимали реальную порнографию. А что на счёт нашего убежища? —спросил я.

—У нас камеры были только в публичных местах, — ответила Дженн. — В Атриуме, в школьных классах, в спортзале. Но их не было ни в жилых комнатах, ни в душевых.

—А откуда знаешь? — спросил я.

—Потому что я тоже задалась этим вопросом. И попросила Валасу научить меня находить предметы не только в настоящем, но и в прошлом. Оказывается, что это возможно, — пояснила Дженн. — Камеры были во всех убежищах. А также был некий скрытый терминал, который собирал записи и отсылал их Анклаву. У нас он находился в нижней цистерне.

—Т.е. получается, что Кира, когда попыталась восстановить подключение к другим убежищам, активировала эту самую систему? — спросил я.

—Выходит, что так, — согласилась Дженн. — Но вряд ли это на что-то повлияло. Брэгги-то были уже внутри.

—Это повлияло на то, что Брэгг смог послать им сообщение, чтобы они могли подойти к пику Оникс, — заметил я.— А как так получилось, что у нас камер в жилых комнатах не было, если в других убежищах они были?

—А дело в том, что была попытка их поставить, но это смог пресечь Клинт Диксон. Он же был начальником охраны у сенатора Эндрю Орана. Он их обнаружил в комнате, которую должны были выделить для сенатора и его дочки. И тогда разразился страшный скандал, после чего он прошерстил убежище и удалил все камеры, которые нашёл там, где им быть не полагается, — пояснила Дженн. — Именно по протекции сенатора ему дали изначально должность начальника охраны убежища. Что касается камер в публичных местах, то с них в любом случае всё писалось на сервера охраны убежища.

—Интересно, — ответил я.

—Ага, — согласилась Дженн. —Но, Майкл, ты же знаешь, что нужно сделать, чтобы я узнала больше?

—Да, знаю, — ответил я и поцеловал Дженн. И вскоре Дженн стояла на коленях с маской на глазах, ошейником и стонала в кляп от ударов ремнём по заднице и моего члена в её киске. А потом довольная растянулась на матрасе.