Съедают? – переспросила врач Климова.

– Да, целиком и со всеми потрохами – ответил Андрей – Они перестают совершенно, как души существовать, во всех планах и ипостасях.

– Но вас они не трогают? – снова спросила Климова – И вы не боитесь оказаться также съеденным.

– Нет. Я им нужен – произнес Андрей – Я вношу разнообразие в их мир и питаю их своей человеческой живой энергией. Питаю весь этот мир. И они меня никогда там не тронут, даже если я перебью многих из них.

– Интересно чем вы заслужили это право быть там и среди них? – спросила снова профессор врач клиники Климова.

– Ничем – ответил ей Сурганов Андрей – Просто я создал когда – то этот мир. Очень давно, когда был рядом с самим Богом.

– Вы хотите сказать – продолжила, улыбнувшись и сделав выразительно свои карие глаза Климова, не ожидая такого поворота в его рассказе – Что вы практически как сам Господь Бог.

– Не совсем, но близок к нему – ответил Андрей ей – Это наш мир. Мир ангелов и демонов.

– Тогда, скажите, Андрей – она снова его спросила – А, как так случилось, что вы оказались в более, низшем, как вы ранее мне говорили мире. С более плотной материей. В мире нас людей.

– Я провинился – ответил Андрей – И вину мне эту вряд ли искупить.

– Очень интересно – произнесла профессор психотерапевт клиники Климова, ошарашенная таким неожиданным его ответом, больше даже и не знала что спросить.

– Я сделал много дурного – продолжил видя ее удивленное лицо Сурганов Андрей – Того, что не должен был по рождению делать. И теперь хочу, хоть что – то исправить.

– И поэтому пытались предотвратить две смерти в нашем городе? – она его спросила.

– Да – произнес он, опустив снова голову на свою грудь и глядя в колени – Я пытался спасти тех двух женщин, а не убить, но не смог. И он специально дал мне это понять.

– Кто он? – спросила его Климова.

– Азраил – ответил Сурганов Андрей.

– Ангел смерти? – она переспросила его снова.

– Жнец – он ответил еле слышно – Он дал мне понять, что мне не удастся сделать то, что я хочу. И моя жизнь будет не дальше того мира, что над этим миром. Не выше второго уровня. Меня не пустят в иные сферы. Так распорядился сам Бог. Я буду иметь все и ничего. И пребывать вечно в мире мертвых, видя только пожирателей душ и мертвецов, попавших на этот более тонкий живой материи план.

***

– Вы не знаете того, чего о нем знаю я! – ответил, громко повышая свой и так громкий голос, следователь по особо важным делам Красноярской криминальной прокуратуры Дорофеев.

Его просто взбесил вопрос, что он о нем знает, о Сурганове Андрее из уст главного врача городской психиатрической клиники имени Ломоносова Климовой Вероники Георгиевны.

– И чего вы знаете, следователь? – повторила свой вопрос врач Климова.

– Мне вот известно, например! – выпалил, нервно и раздраженно видя, как врач заступается за своего пациента, выгораживая его, следователь Дорофеев – Что в детстве Сурганов. Теперь ваш пациент Ломоносовской дурнички ваш Андрей Сурганов. Еще в ранней молодости! – он уточнял, специально растягивая и действуя врачу на нервы, расставляя на словах акценты – Был похлеще еще любого маньяка. Только его жертвами были не люди, а всякие букашки. Но то, что он с ними выделывал, волосы встают дыбом. Это сравнимо только с выше упомянутым Чикатило. Его жертвами были мухи клопы жуки и прочая всякая летучая и ползучая мелкая братия. Если бы вы знали, что он с ними делал! Вы бы думаю, задумались, кого покрываете и выдаете в своих умозаключениях за полного шизофреника.

– Да, он шизофреник. И я буду даже на суде на этом настаивать! – громко почти ругаясь со следователем Дорофеевым, произнесла Климова – И подлежит изоляции в нашей городской клинике!

Дорофеев помолчал, беря себя в руки и, пытаясь, успокоится. Он продолжил – У него был о целое дерево мух.

– Это как?! – заведенная разговором на повышенных тонах, Климова скривила свое в нелепом и ехидном выражении лицо, раздраженная таким вот разговором на повышенных тонах – Проясните мне следователь, врачу, а то я не знаю. Я просматривала все дела Сурганова Андрея Александровича и не нашла там ничего про то, что вы мне тут говорите. А хотите, чтобы мы работали едино со следствием. Поведайте мне эту тайну следователь Дорофеев Лев Семенович!

– Дерево мух, это когда целый кактус превращен в орудие пыток и смерти – произнес, неожиданно и вдруг, выпалив быстро, следователь Дорофеев – Знаете что это такое?

Климовой вдруг стало смешно, но она удержалась.

– Нет, не знаю – она ответила следователю.

– Когда на каждой иголке кактуса сидит муха, наколотая задницей. И еще живая, медленно умирая – проговорил следователь Дорофеев.

Он посмотрел в смеющиеся карие глаза Вероники Георгиевны и откинулся на свое кресло в своем кабинете и замолчал, понимая, что, наверное, зря все это высказал ей как женщине. Да еще как врачу психотерапевту и начальнику городской психлечебницы. Это еще один козырь ей в руки и Сурганова, как убийцу преступника ему не видать и он призадумался.

– И это малое, что он только еще делал – он уже просто к сказанному добавил – Этот ваш подзащитный Сурганов. Вот что он творил в детстве. Если все перевести на людей, то Чикатило просто отстой в сравнении с ним.

– Все дети убивают насекомых, и что? – уже тоже успокоившись, и взяв себя тоже в руки, произнесла Климова.

– Но не в таком количестве Вероника Георгиевна – произнес ей в ответ следователь Дорофеев – И не с такой жаждой убийства и удовольствия. Меня как следователя это обстоятельство из жизни Сурганова Андрея Александровича особо зацепило, а вас как врача психотерапевта вижу, нет?

– Почему же нет – ответила Климова – Интересный весьма факт из жизни моего пациента. Вот просто я об этом совершенно не знала как его лечащий врач.

– Он вообще мне тут начал рассказывать, про то, как встал на путь исправления, и глубокого раскаяния в своих грехах детства, осознав все свои ошибки молодости. И что он теперь даже мухи не обидит, даже если она сядет ему и насерет на голову. Как вам Вероника Георгиевна ваш любимый пациент Сурганов Андрей Александрович. Он и женщин тех, мол, хотел спасти из добрых побуждений и предотвратить их самоубийство, в которое, я до сих пор не верю.

– Все это конечно интересно – произнесла вставая со стула в кабинете следователя врач психотерапевт Климова – Но я сама проведу свое по этому поводу расследование и допрос своего пациента именно на основании услышанного и позже поделюсь с вами всем услышанным и задокументированным со лов моего больного и подзащитного. А вообще из жизни моего пациента еще много чего не понятного и нужно разобраться во всем, прежде выносить какие – либо решения по этому поводу.

Вообще Климовой было неприятно слышать то, что касалось именно ее профессии. Эти факты должна была знать она одна как врач профессор и психотерапевт. А вышло совсем иначе.

Во сне как наяву

Этот сон, казалось, не прекращался совсем. Казалось, он будет длиться для него вечно. Он не мог долго выйти из него. Просто Андрей Сурганов не мог проснуться. Именно сейчас и в этот раз, он провалился в это пространство глубже прежнего. Он оказался посреди жуткого черного всего в буреломах леса. Перемешанного целыми зарослями цветочных каких – то кустарников с живыми шевелящимися длинными как у морских актиний щупальцами и шипами. Возможно, они ловили прохожих мимо живых других существ этого мира, но его они либо не видели, либо не трогали. Как обычно и как всегда.

Ничто сейчас не менялось в этом мире. Обычно смена обстановки происходила время от времени, а тут все было без изменений. И уже довольно долго.

Андрей еле вышел из этого растительного лабиринта на какую – то лесную прогалину и на какую – то железную заросшую желтой травой дорогу, на которой стояло насколько брошенных пассажирских вагонов и старинный большой паровой паровоз.

Андрей приблизился к этому уже доисторическому локомотиву и притронулся к нему.

Ощущение было такое, как будто все было настоящим. Он ощутил свое прикосновение к этому паровозу и ощутил даже фактуру металла чугуна на большом колесе паровоза.

– Здорово – он произнес вслух, и его голос эхом прокатился по округе – Все настоящее как в жизни. И все время все, что – то новое.

Андрей, было, пошел дальше, но услышал громкий звериный за собой рев и как не странно, он знал его. Это был голос тираннозавра.

Он бросился бежать в сторону снова того темного страшного леса и услышал за собой, громкие глухие удары о землю. Это были удары от ног тираннозавра, который учуяв добычу и страх Андрея, гнался за ним.

Но, случилось еще более странное и не совсем объяснимое.

Он Сурганов Андрей сам стал динозавром. Он превратился на бегу в маленького и юркого раптора и ловко стал уходить от погони. Огибая стволы деревьев, и перепрыгивая с холма на холм. Он даже представить не мог себя в таком виде, но стал раптором, и бежал, чувствуя пружинистые свои трехпалые теперь с когтями ноги, и размахивая длинным своим динозавра хвостом, маневрируя из стороны в сторону.

Вдруг он увидел что – то построенное из белого бетона. Строение квадратного типа, похожее на какой – то лесной бункер времен второй мировой войны среди этого сказочного потустороннего инфернального леса. И прорезанную туда дверь.

Он прыгнул туда пулей и забежал за укрытие внутри того строения. Просто за какой – то еще из бетона большой квадрат, в узкую щель между бетонной внутренней стеной и этим квадратом. И в тот же самый момент мелькнула тень и в дверях оказалась голова тираннозавра.

Зверь искал его по запаху, дергая ноздрями и водя головой по сторонам.

Он знал, что маленький раптор здесь. Он видел его, как он шмыгнул сюда, но найти его не мог.

Потом тираннозавр ушел. Он просто напугал Сурганова Андрея и скрылся, растворившись буквально в воздухе этого загробного мира. А он уже снова став человеком вышел их своего укрытия и взлетел вверх паря над тем странным темным лесом и осматривая все вокруг. Это был его мир. Мир, созданный им самим и потерянный им. Мир второго уровня, в который он попадал только в своих ментальных снах. А тираннозавр, как и те все твари с

черными глазами были пришельцами в его мире. И вдруг ему снова захотелось его вернуть себе, но он не знал еще как.

***

– Вы говорите, что видите тот потусторонний мир, как бы в своем каждом практически сне – произнесла, спрашивая Андрея, профессор и доктор Климова.

– Ну, во – первых – он начал разъяснять все еще непонимающей его Климовой – Я нахожусь там как в гостях. Во сне. Так мимоходом что ли? Как очевидец и свидетель происходящего всего там, где бы я, не оказался. И я там не целиком. А только проникаю своим ментальной частью астрального своего тела.

– Но, вы говорили ранее, что и во сне некоторые не возвращаются назад – снова спросила доктор Климова Сурганова Андрея – Они умирают и остаются за гранью живого нашего мира в том мире, где вы их видите.

– Да – ответил Андрей – Это и есть смерть во сне. И я бы не сказал что такая смерть легкая, как принято у вас врачей, да и у всех считать. Они просто дальше не проходили после разделения их всех тел на отдельные части.

Многие просто не проходили в более тонкие миры и все тут.

– И все были просто съедены без остатка? – спросила Климова Андрея.

– Да, совершенно верно – произнес он ей.

– А, как же ваша умершая земная мать? – снова спросила Климова у Сурганова Андрея – Как она прошла все барьеры, и через всех этих живущих там тварей и монстров с черными глазами и живых кошмарных теней?

– У нее был телохранитель – ответил Андрей – Свой хранитель ее души и проводник и она это заслужила. Она была для меня и моего брата не простая женщина. Она была тоже чем – то наделена от самого Бога. После ее смерти здесь у нас начались происходить различные изменения и даже меняться погода. Словно пошел какой – то отсчет в обратную сторону. Возможно к гибели человечества. Ее смерть как некая знаменательная дата на земле. Она тоже была избранной, как и я со своим братом.

– И вы верите, свято, во все это? – произнесла, чуть ли не восторженно, подпрыгивая на своем за столом врача стуле в кабинете клиники, потрясенная и удивленная ответом Андрея профессор Климова – Знаете, чем больше я с вами общаюсь, тем вы все более интересны мне Сурганов Андрей. Вы просто находка нашей клиники. Вы не престаете меня удивлять своими загадочными познаниями в свете потустороннего и такими же точно ответами.

Она поерзала задницей на стуле за своим столом и произнесла – Продолжим.

Она громко сказала Андрею – Вы заикнулись про некоего телохранителя или проводника умерших душ. Кто это?

– Ангел хранитель? – произнес, как бы переспрашивая и перебивая Климову Сурганов Андрей.