– Куда, уходить?! – прошептала с комком в горле перепуганная Вероника Климова.

– В мир моего сына – произнес Азраил.

– В какой еще мир, и почему?! – она снова еле выдавила из своей дрожащей в ночнушке женской тяжело дышащей от испуга груди. – Кто ты?! И что ты, говоришь?!

– Пора, Вероника – произнес снова Азраил – Ты соприкоснулась с миром мертвых. И нет другого выхода – произнес ангел смерти.

– Но, почему?! Что я совершила?! – Вероника наконец – то выдавила от страха комок из горла и отползла на широкой своей женской заднице к спинке кровати. Выставив руки вперед будто защищаясь.

– Ты сделала то, что нельзя делать – произнес Азраил – Ты, стала любовницей самой смерти. Ты встала на пути моем и пути в иной мир моего сына. Ты стала на пути к освобождению его от человеческого тела. Твое присутствие рядом с ним неуместно. Это мешает победить Диамира и восстановить порядок и власть в мире мертвецов моему сыну Вуаленфуру. Ты просто мешаешь мне. И я здесь затем, чтобы убрать эту помеху. Как мешал следователь Дорофеев, но его уже нет. Теперь осталась, лишь одна, ты. И твоя городская больница – ангел смерти подошел ближе и протянул раскрытой иссушенной, как мумия ладонью руку в направлении Вероники.

И все сразу же завертелось, перед Вероники карими спящими глазами, и она очутилась у какой – то барной стойки какого – то ночного подземного бара. Бара переполненного существами с горящими красным огнем Ада черными глазами. Она сейчас почему – то держала свой медицинский скальпель в правой женской руке, взятый ею из своей медицинской сумочки, лежащей все время в ее спальне. Вероника все время сумочку ту ложила там. Там были лекарства, которые Вероника возила всегда с собой. У нее часто были приступы головной боли, и там всегда были нужные таблетки. Но и скальпель тоже там всегда лежал, как и прочий медицинский инструмент. Но, как он скальпель, оказался в ее руках, она не помнила.

И вот он был в ее Вероники правой руке. И эти снова кошмарные зубастые вечно голодные существа, обступившие уже ее у той барной какого – то странного полутемного бара. И этот схвативший за левую ее руку такой же жуткий с клыками как иглы шипящий по – змеиному с черными большими расширенными черными зрачками бармен.

И они напали на нее. Сразу же изорвав ее ту тельного цвета короткую до колен ночнушку.

Вероника еле вырвалась и отскочила назад от стойки того подземного кошмарного бара. Сразу повело могильным смрадом и разложением. Эта вонь сразу ударила ей Веронике Климовой в лицо и ее затошнило, но она выставив вперед свой острый как бритва медицинский скальпель стала отступать назад, а те кто наступал на нее окружали Веронику, обходя сбоков.

И Вероника практически голая в одних только белых узких плавках перед этой зубастой многочисленной толпой тварей отходила задом к стене недалеко от выхода из этого бара.

Она сразу поняла, где находилась. Все было точно, как рассказывал Сурганов Андрей. Все как в его рассказах о том съеденном лярвами женщинами умершем американце Рэндоле Митчеле. Все, точно как с его сумасшедшего, слов.

Лярвы охватывали полукольцом Веронику у стойки бара.

В этот момент ее схватили. Это бармен с оскалом остроконечных длинных зубов схватил когтистой лапой за левую голую руку ее, но она сумела и здесь вырваться.

Она ударила по схватившей ее руке демона бармена по его когтистой правой руке лапе. Схватившей ее за запястье левой руки бармена, который первым пытается дотянуться до нее через стойку. И Вероника тогда делает то, что должна делать. Чтобы окончательно освободиться.

Она машет скальпелем по правой руке, схватившей ее за левую руку, и кромсает плоть твари жаждущей ее и желающей ее смерти.

Вероника видит летящую черную кровь с желто – зеленой гнойной гнилью во все стороны с той с когтями звериной лапы схватившего ее чудовища. И оно отпускает Веронику.

И она отступает, прижавшись к стойке бара голой женской мокрой от ледяного текущего по голому дрожащему от жути ее телу пота, спиной ощущая ее. Она движется медленно спиной назад и боком в самый угол в тень, куда упирается та стойка под натиском обступившей и приближающейся к ней самой смерти. Совсем теперь недалеко от выхода к поверхности и ступеням из глубокой черной ямы. Ямы могилы.

– "Наверх!" – слышит она внутри себя – "Только наверх!" – кто – то говорит внутри ее женского сознания – "Бежать! И именно, сейчас! Бежать!".

***

Он сильно торопился домой. Его сильно подгоняли следственные дела и, может, поэтому Лев Семенович Дорофеев допустил ошибку. Ошибку вождения на одном из перекрестков дороги. И это случилось именно тогда когда на другом конце Красноярска, пугая всю округу, словно сорвалась с короткого поводка вся психиатрическая больница города. Именно в этот самый момент, когда Дорофеев подлетел на скорости к мигающему зеленым светом светофору и перекрестку.

Дорофеев был хорошим водителем. Но тут что – то с ним словно, случилось, и он сделал роковую и гибельную для себя ошибку. Его словно кто – то подтолкнул сделать ту ошибку. Он надавил на газ и решил пролететь в самый последний момент светофор. В потоке уже ночного движения и попал в аварию под многотонный грузовик. Просто его машина попала под колеса того грузовика ехавшего тоже с приличной скоростью и причем одной единственной в этот момент машиной на том пересекающем перекресток маршруте автомобильной городской дороги.

Удар был такой силы, что машина Дорофеева просто разлетелась на куски, а он вылетел из нее, и, пролетев по воздуху несколько десятков метров, ударился о забор железной ограды парка городского отдыха. Упал, разбившись насмерть, на пешеходную асфальтированную дорожку, прямо под ноги идущим по ней ночным таким же спешащим домой пешеходам. Это случилось, уже в, почти, полной темноте и прямо под проливным дождем. Случилось на перекрестке между проспектом Маркса и Парка Горького, как раз напротив книжного магазина. И все было за какие – то считанные секунды после такого сокрушительного удара кончено.

Тело следователя Дорофеева Льва Семеновича в разорванной одежде и в луже дождевой воды и собственной крови еще раз дернулось и затихло.

Его обступили со всех сторон очевидцы ночного происшествия и случайные свидетели автомобильной аварии. Тут же, кто – то схватился за сотовые телефоны. И стал звонить в скорую. И в милицию. Кто – то присел и потрогал

его мертвое уже, хотя еще не остывшее тело. Кругом много было возмущенных и сочувствующих возгласов перемешанных с ужасом и испугом.

Один мужчина даже приподнял его окровавленную разбитую голову и подложил какую – то мягкую тряпку, и пощупал пульс на отброшенной в сторону поломанной руке Дорофеева, но все говорило о том, что он был мертв.

Когда случилась эта авария, папка вместе с делом на Сурганова Андрея Александровича вылетела из машины Дорофеева вместе с ним через лобовое разбитое в крошево стекло его разлетающейся на куски от жуткого удара грузовиком легковой машины. Ее содержимое разлетелось в ночном холодном воздухе над самим местом происшествия.

Это были просто отпечатанные листы бумаги, которые мгновенно и незаметно для всех кто здесь был в момент аварии на этом ночном перекрестке, сгорели огнем в том холодном ночном воздухе все до последнего, все, что касалось его Сурганова Андрея. И только черная большая и незаметная обычным человеческим глазом тень пронеслась над этим ночным перекрестком.

То, был сам ангел смерти Азраил. Он подчищал все, что связывало его сына Вуаленфура с этим смертным земным миром.