Он был теперь совершенно один, и не было рядом с ним льва. Он пришел тоже к ней в ее ночную спящую лунной ночью квартиру. В ее спальню.

Которая стала уже и не спальней. А, чем – то похожим на низкий каменный мрачный зал, среди ползающих всюду шипящих вокруг себя черных извивающихся змей с тонкими, но высокими колоннами.

Ее Вероники спальня превратилась в это подобие холодного некоего подземного каменного могильного склепа.

Вероника, снова подскочив, уже сидела на своей кровати посреди этого круглого большого, но низкого зала в кругу горящих длинных в золотых подсвечниках свечей. Был полумрак и света тысячи свечей в тех подсвечниках не хватало. Всюду метались какие – то жуткие сгорбленные тени и издавали шипящие громкие звуки. Это было жуткое и незнакомое совершенно ей Климовой Веронике место.

Вдруг с одной из каменных стен из самого мрака из беспросветной черной мглы ее скользнула извивающаяся гибкая быстрая тень. Тень скользнула и мгновенно поднялась за спиной Вероники. Вероники сидящей в своей постели. В кружевных белых плавках и одетой на голое тело женщины ночьнушке.

Вероника вздрогнула. Она испугалась и чуть не закричала. Но тень, превратившись в черного как негр человека, человека похожего на Сурганова Андрея. Нагого, как и тот призрак, приходивший к ней прошлой той ночью из самого лунного света. Молодого и красивого. Но почему – то черного как негр. Переливающегося черной кожей. Как лакированный манекен в мерцающем падающем непонятно, откуда – то с потолка странном свете.

Теперь, тот час по стенам заползали огромные пауки и сороконожки, издавая громкий шум от своих мельтешащих многочисленных ног.

Все произошло молча.

Внезапная любовная нахлынувшая новая безудержная страсть заполнила рассудок Вероники Климовой, делая ее практически сексуально безумной.

Черный голый Сурганов Андрей взгромоздился на распростертую под ним и раскинувшуюся Веронику Климову и вошел в нее своим таким же черным торчащим возбужденным членом. Прямо между ее раскинувшимися полными голыми под задранной вверх до трепещущего в судороге любви живота ночнушке. В ее тридцатилетней женщины раскрывшуюся настежь промежность. Наполненную половыми выделениями.

– Я пришел к тебе из мира мрака и холода, пока мой первый повелитель спит – произнес черный, как сама темнота голым телом ангел Вуаленфур – Пришел любить тебя моя любимая.

– Искуситель мой! Мой, змей искуситель! – простонала радостно и страстно Вероника ему – Возьми меня! Возьми! Я вся твоя!

Заскрипела ее в спальне кровать, и она провалилась куда – то, отключившись из своего снова сознания. В состоянии безудержной сексуальной эйфории она даже не поняла, как случилось это. Только почувствовав, как исчезло все, и исчез он, ее полуночный загадочный ангел любовник и ее превращенная в некое каменное подземелье спальня. И она полетела куда – то вниз, все, падая и падая в черном пространстве хватаясь руками за пустоту.

Из Рая и самих низов Ада

Вероника Климова еле вырвалась из того сна. Ей еле удалось вырваться из рук калек и уродов, окруживших Веронику у разбросанной неведомой, громадной чьей то, силой железнодорожной насыпи и двух развороченных и сплющенных в лепешку вагонов цистерн.

Тот ее любовный страстный сон сменился чем – то иным. Совершенно другим. И она, совершенно голая уже стояла на какой – то серой, словно выжженной земле или даже песке. И воздух был здесь весь как – то спрессован и сдавлен.

Она вдруг оказалась возле них и какого – то ей неизвестного с высокими бетонными заборами и трубами завода у большого с камышами и вертящейся детской каруселью озера. Озера с черной, словно застывшей недвижимой водой.

Вероника никогда в снах своих такого не видела. Никогда. Никогда она не видела такого. Даже такого на отдалении отсюда в стороне от уходящей вдаль ветки железной дороги странного, почти черного леса. Леса, словно тоже застывшего в пространстве. Как некая жуткая странная картинка. И небо было каким – то красноватым от садящегося солнца. Солнца, которого не было вообще видно.

– "А, было оно здесь, вообще" – подумала вдруг она и сама удивилась сказанному.

Вероника Климова пришла в себя и осмотрелась вокруг. Она была совершенно голой.

– Боже как стыдно! Если меня такой кто – нибудь сейчас увидит! – Вероника произнесла вслух и услышала свой голос.

Все было как настоящее. Все, даже эта насыпь из гравия и рельсы и шпалы и вагоны и она даже прикоснулась к колесной оторванной от измочаленной расплющенной цистерны паре.

– Реально! – она произнесла, и ее голос прозвучал как в трубе гулким уносящимся вдаль эхом. И в ответ ее донесся звериный рев.

Напугавшись, она сама выскочила вперед разрушенного какой – то неведомой силой вагона и в сторону от разрушенной насыпи, чтобы увидеть то, что только что проревело на всю округу. И увидела это.

Это шло к ней. Оно задирало огромную с приоткрытой зубастой пастью голову и нюхало перед собой воздух. Это шло к ней. Было слышно его шаги, громкие и тяжелые, сотрясающие всю местность, в которой Вероника находилась.

И еще она увидела тех кто видимо обитал здесь, кроме того монстра который шел к ней. Они бежали по сторонам его и тоже что – то кричали, громко и нечленораздельно.

Это был ужас. Настоящий ужас, какого Вероника Климова себе даже представить не могла.

Громадный тираннозавр шел к ней в окружении каких – то жутких не менее чем он страшных скачущих на четырех длинных деформированных руках и ногах человекоподобных монстров, уродливых и жутких, прыгающих и бегущих к ней скачками. Они даже опередили самого тираннозавра. Они все выбежали из того такого же жуткого темного леса.

Тираннозавр снова заревел и прибавил свой ход. Его удары ног несущих многотонное тело инфернального хищного динозавра стали еще сильнее сотрясать вокруг песчаную у озера и железнодорожной насыпи землю, и их стук становился все ближе и ближе и Вероника побежала. Она побежала в сторону бетонного с трубами завода.

И она теперь бежала не одна. Рядом с ней вдруг откуда – то оказались еще двое. Молодая женщина в какой – то полуизодранной окровавленной распашонке до колен и маленький в пеленках на ее руках ребенок.

Вероника увидела их, но думать было некогда. Она была испугана и побежала в сторону того не менее странного бетонного с высокими трубами завода. В сторону забора и не заметила, как провалилась. Провалилась в какую – то глубокую бездонную яму. Земля просто исчезла из – под Вероники Климовой ног, и она падала, а вокруг нее крутились чудовища. Чудовища из черного мрака. Кошмарные калеки и уроды. С клыкастыми хищными большими оскаленными ртами, длинными с когтями лапами и ногами и крыльями как у летучих мышей. Она слышала хлопанье их перепончатых тех больших крыльев. Они кружили вокруг нее и той матери и ее ребенка.

Они напали на них и разорвали в клочья. Сначала матери ребенка вырвав у нее ребенка из рук матери и та не смогла ничего сделать, как только закричать от ужаса и испуга.

Потом и ту женщину, мать того ребенка и набросились и на Веронику, но она проснулась. Мгновенно проснулась вся в поту и в ужасе с диким криком на всю свою спальню.

Вероника Климова соскочила с постели и упала на пол спальни. Она была потрясена увиденным. И, так напугана, что ни могла произнести, ни единого теперь слова. Она простонала, протягивая вперед по полу свои голые руки, ощупывая сам пол и проверяя его на реальность.

Она вернулась. Она это понимала, но с большим трудом. И все произошло ночью, и было жутко. Жутко все. Все, что было теперь вокруг Вероники. Даже ее спальня.

Ей казалось, что даже спальня была ее врагом, и Веронике казалось, что чудовища были в ее спальне. Будто они только ждали момента напасть на нее. Только момента.

Вероника боялась даже теперь пошевелиться. Она так пролежала на полу спальни до рассвета, не сомкнув перепуганных глаз.

***

Следователь Дорофеев открыл свой в кабинете сейф и снова поднял дело Сурганова Андрея. Руки его как – то сами к нему потянулись. Будто кто – то подтолкнул Дорофеева Льва Семеновича к этому.

Он почему – то это сделал, как ему показалось случайно.

Может потому, что никак не мог закрыть глаза на смерть тех двух самоубийц женщин. И на закрытие этого так и не раскрытого дела.

И он нашел одну страницу из его дела пропущенную им мимо. Сколько он не листал его дело, но именно эта страница почему – то не попадалась ему на глаза. Он вообще ее не помнил. Как она оказалась в этом его деле?

Каким образом она ранее не попадалась ему на глаза, он и сам не мог понять, но она меняла в корне все дело.

Лев Дорофеев был приятно удивлен. Он нашел еще одну зацепку, чтобы снова возбудить дело против Сурганова Андрея Александровича.

Эта страница была про некоего Козлова Василия Ивановича. Точнее о его смерти. И не только о нем одном. В этой странице говориться, что все кто там имел хоть какое – то отношение к Сурганову Андрею Александровичу все либо погибли, либо каким – то странным и жестоким образом пострадали. И именно из – за него.

Оказывается, эти все пострадавшие учились вместе с Сургановым в одной группе учащихся Дивногорского СГПТУ – 30. И это было еще задолго до его службы в армии. После окончания Сургановым Андреем школы в своем поселке, где тот жил и учился. И все эти события, так или иначе, касались именно его, и он как записано в том листе был либо свидетелем гибели данных лиц, либо был косвенно с этим связан.