Глава вторая.

Из открытого окна квартиры полилась музыка, песни Антонова, а мы дружно сели праздновать. Как виновник торжества, во главе стола сел я, по левую руку от меня присела Лиза, по правую — Галка, Сашка, словно верный паж, возле нее, Ванька по другую сторону от моей девушки. Димка опаздывал, что впрочем, было у него в обычае, поэтому ждать мы его не стали и открыли шампанское, шумно, пробкой в потолок.

Было много тостов, поздравлений и когда Димка позвонил в дверь, стараниями Ваньки, на столе были открыты все бутылки и присутствующие пребывали  уже навеселе. У меня даже появилась смелость объясниться Лизе в любви, я стал очень зол, как мне тогда казалось, звонок раздался в самый неподходящий момент.

Даже открывать не пошел, Димку запустил Сашка, я же закричал:

— Штрафную гостю! Налейте ему штрафную, за опоздание!

Димка поздравил меня, подарил виниловую пластинку группы «Абба» фирмы «Мелодия» этого года, пока девчонки с интересом разглядывали лица участников шведской группы, раньше они только слышали их голоса, Ванька налил опоздавшему кубинского рома, полный фужер из-под шампанского, тот выпил и очень скоро сник, весь мой день рождения проспал на диване.

Не скажу что праздник, на который у меня было столько надежд, прошел уныло, но все же мне не удалось то, чего я хотел, повысив градус своей храбрости алкоголем.  Уже под вечер мне все же удалось уединиться с Лизой в спальне, осторожно поглядывая на меня, она села на кровать, казалось бы, всё, цель достигнута! Самая красивая в мире девушка на моей постели, осталось только навалиться и начать целовать, но вот тут-то возникли проблемы. Как я ненавидел себя за стеснение, даже в пьяном виде оно меня не покинуло, а стояло барьером меж нами. Я с трудом отважился только расположиться рядом с ней, и замереть, остановленный ее взглядом.

— Никита, мы с Галкой, наверное, уже пойдем, а то мама начнет звонить и мешать тебе, справлять день рождения… с друзьями! — она сделала небольшую паузу перед тем, как произнести последнее слово, давая понять, продолжение праздника, будет чисто в мужской компании.

— Откуда она знает номер телефона этой квартиры?

— Я сказала. Иначе бы она меня не отпустила. Сам же позвонил и сообщил ей, что приглашаешь меня на свой день варенья! — усмехнулась Лиза, и прищурила глазки, так нехорошо прищурила.

Со стороны все выглядело логично, припертая матерью к стене дочь, называет номер телефона того места куда идет. Я тогда только учился понимать девушек, женщин, и поначалу мне показалось, что она просто боится оставаться со мной наедине, да еще и в спальне, понятие девственности тогда было далеко не пустым звуком, и я ее понимал, а может сам боялся своего первого полового акта.

Страхи первого в жизни соития одинаково есть, и у парней, и у девушек, только они различны по своим критериям. Обычно девушки сомневаются, что в обнаженном виде останутся для парней привлекательными, думают, как выглядят половые губы, клитор достаточно ли красивы их пися, животик, грудь, вся она целиком, если голая. Над ними к тому же довлеет страх боли от предстоящего неизбежного разрыва девственной плевы. То, самый главный страх мальчиков, причем даже когда они станут мужчинами — встанет ли член и не упадет ли в самый нужный момент, будет ли достаточно твердым, чтобы разорвать плеву? Девушке и парню слишком многое надо перешагнуть в своем сознании, чтобы осуществить то, чем они живут и дышат во время первой любви.

Барьер слишком высок и совсем не редкость когда он останавливает, особенно девушек, и они произносят нелепые фразы вроде той, что внезапно сказала мне Лиза. 

—  Ты веришь в дружбу между мужчиной и женщиной? — произнесла она, отодвигаясь от меня, уложив меж нами подушку.

— Не знаю, никогда не думал об этом! — ошарашенно проговорил я ей в ответ.                                                            

Тогда я еще не знал, что если девушка задает тебе такой вопрос, то говорить дальше, о своей любви к ней — бесполезно, и даже вредно. Промолчать и уйти, весьма нужно для своего самоуважения и сохранения достоинства, чтобы не услышать «нет» или что-то вроде тех слов, которыми так любят отказывать женщины: «Давай останемся друзьями!». Ответ на такое предложение в любом случае означает для мужчины запрет доступа к женскому телу. Даже если согласишься, надеясь на изменения в будущем, то обретешь кучу обязанностей и никаких прав.

Всего этого, я пока не знал, но каким-то необъяснимым чутьем понял, что развивать тему любви не стоит, надо продолжить ее когда-нибудь позднее, но не сегодня, и перевел наш разговор на приглашение на танцы в городской парк.

— Ты согласна? — спросил я, взяв ее за руку.

— С чем? — удивленно произнесла Лиза.

— Я же тебе по телефону говорил! В воскресенье в городском парке на танцплощадке будут выступать заводские ребята с песнями знаменитых ВИА, живая музыка и живые голоса, а не звукозапись!  

Такого поворота событий Лиза не ожидала, слова даже не сразу до нее дошли, настолько она была готова отказать мне, создав в своей красивой головке целый текст, чтобы меня не обидеть, но дать окончательно понять, что с ней мне ничего не светит.

— Я же ответила тебе, только если Галка пойдет! — немного на растяжку, задумчиво произнесла она

— Так, пошли, спросим! — соскочил с кровати я и потянул ее в зал, где зажигала Галка в компании Сашки и Ваньки под музыку Юрия Антонова.

— Больше ты меня ни о чем не хочешь спросить? — остановила она меня в коридоре.

— О чем? Если без подруги пойти ты не можешь, так давай, вместе ее и спросим!  

— Хорошо…— как-то оторопело ответила Лиза.

Это был мой первый в жизни ход, когда я полностью перенял инициативу у женщины и не пошел по приготовленному ею для меня сценарию. Пока это было случайностью, сделал я это неосознанно, но уже тогда почувствовал прилив сил и вместо того, чтобы слушать Лизу, терпеть боль, которую бы мне причиняли ее слова, я был весел и настойчив. После согласия Галки пойти воскресным днем в парк вместе с Сашкой, ей пришлось тоже согласиться. Хотя идя на серьезный разговор, она явно хотела мне отказать и в этом, сославшись на то, что после того как скажет что меня не любит, нам какое-то время лучше вообще не встречаться.

Я торжествовал, пока меня в сторонку не отозвал Ванька и вполголоса сообщил мне, что в данный момент идет война между крутоярскими — пацанами с Крутого Яра, где я раньше жил, и парковыми.

— И что? Я уже давно живу в центре и в этой разборке не участвую.

— Зато парковые знают тебя, как заводилу с Крутого Яра! Думаешь, они станут разбираться, прописку сверять?! Без нашей краевой поддержки тебе лучше в парк не соваться.

Это было время, когда краевые сражения молодежи еще не ушли в прошлое, ходить в чужой район одному и даже вдвоем было опасно, могли встретить, узнать, вспомнить старые обиды своих в твоем районе и в ответ навешать хороших тумаков. Парковые меня не любили и до сих пор помнили за то, что я был близким другом Ваньки, по прозвищу Война, главы крутоярских, и раньше участвовал во всех возникающих меж нами разногласиях.

— Да ладно, Ванька! Мне уже восемнадцать, какие еще краевые битвы? Осенью в армию.

— Ну, смотри, я тебя предупредил. Если что, я пойду в парк с ребятами вечером в воскресенье, поиграть в морской бой на автоматах.

— Спасибо за поддержку!

— Не за что, мы же друзья.

Таких верных товарищей, вышедших из общего детства, у меня больше никогда не было, были сослуживцы, однокурсники, просто знакомые, но надежных друзей больше не было. Наверное, настоящими товарищами в СССР обзаводились еще в песочнице, делясь с ними своими игрушками.

Как и предупреждала Лиза, совсем скоро по телефону позвонила ее мать, поинтересовалась, собирается ли дочь домой? Галка хотела еще остаться, с Сашкой у нее были полная любовь и взаимопонимание. Они даже ненадолго скрылись в спальне, откуда девушка вышла вся пунцовая в расстегнутом на груди платье и размазанной по лицу помадой, она быстро пробежала на кухню, привести себя в порядок, откуда и была утянута Лизой домой. Мне оставалось лишь порадоваться за друга, хоть у него было все хорошо.

После ухода девчонок я накатил еще рюмку кубинского рома «Негро» и окончательно потерялся в реальности.

Даже не помню, как провожал друзей, закрывал дверь. Все же не очень хорошо быть хозяином на гулянке, нужно до конца сохранять умение мыслить. Потому, что квартиру никто не обокрал, и она не сгорела, видимо, у меня это получилось, но утром я совершенно не помнил как.

Как уже говорил, в семье я поздний ребенок, мать с отцом на пенсии, оба пошли по горячей сетке на пять лет раньше положенного срока. Поэтому летом в городе их ничего не держало, они уехали на дачу на несколько дней, оставив ключи соседке. Она не только жила в одном с нами доме, в подъезде, на площадке, но и ранее работала с матерью на одном заводе. Два дня назад сорокалетняя тетя Лена пошла в отпуск, и родители попросили ее присмотреть за мной и квартирой.

Совершенно не помню, что я делал вчера, после ухода гостей, но спал я голый, в зале, на диване, возле стола с грязной посудой и неубранными объедками. Зайдя в квартиру симпатичная, приятная женщина в джинсах и тонкой шелковой блузе, через которую проглядывались соски груди без бюстгальтера, и нашла меня спящим в неприличном виде, открыв английский замок ключом, оставленным ей моими родителями.

Она сходила на кухню, взяла полотенце и, кинув его на плечо, вернулась в зал.

— Никита! Вижу, хорошо погуляли. Вставай, уже почти двенадцать дня, — спокойно посмотрела она на меня, полностью обнаженного, и стала собирать со стола грязные тарелки.

— Тетя Лена! А вы как здесь оказались? — перепуганно воскликнул я, ища глазами что-нибудь прикрыться, но как назло под рукой ничего не оказалось, к тому же член, уловив на себе ее несмущенный взгляд, стал расти, наполняться утренней эрекцией.

— Обыкновенно, через дверь. Твоя мать мне еще позавчера ключи дала, должен же кто-то прибрать этот кавардак, что вы вчера оставили. На, вот, прикройся! — она бросила мне кухонное полотенце, со своего плеча. — Извини, если маленькое, после такого, ты вообще обязан на мне жениться.

— Вас сюда никто не звал! — огрызнулся я.

Поймав его, постарался прикрыть свое достоинство, отчего оно стало еще больше, и обычным, узким вафельным полотенцем спрятать его стало проблематично, только наложить и зажать, так и сделал, почувствовав, что сейчас кончу прямо на глазах соседки.

— Беги в туалет, умник! — засмеялась она, не знаю как, но все происходящие в моем молодом организме процессы были ей настолько очевидны, словно ее глаза просвечивали меня рентгеном.

Я соскочил с дивана и побежал, припираться было некогда, да и ни к чему. Сверкая булками, помчался в сторону санузла.

— Приятно подрочить! — как бы невзначай кинула она мне в след.

Несмотря на то, что очень хотелось в туалет, мучил сильный утренний стояк, меня все же остановила брошенная женщиной фаза. Я повернулся к ней лицом, уперся в нее взглядом и размышлял, что же ответить на такие откровенные слова, дошедшие до меня ее стороны.

— Решил прямо при мне кончить? — добавила она таким приятным, сексуальным голосом.

Мой член не выдержал и я испытал оргазм такой силы, что не устоял на ногах, падая, был пойман ее руками и прижат к мягкой груди, твердые, возбужденные соски уперлись в меня.

— Кончай, милый, кончай! Глупый, ты меня не бойся… Я сама вся мокрая, как только тебя голым увидела на диване.

Голос теть Лены был таким приятным, успокаивающим, что я даже отнял от своего хозяйства полотенце и посмотрел на нее, а она смотрела на мой член, как он дергается в истоме, выплескивая на пол порцию спермы. Я молчал и слушал сильное биение сердца в ее груди.

— Вся вытекла? — изнемогая, спросила она, когда последняя перламутровая капля упала на пол.

— Да…

— Проводи меня до дивана, сяду, стоять, сил моих нет.

— Вам плохо, теть Лена?

— Как увидела твой член  — сперма бесцельно на полу пропадает, так у меня сердце и зашлось. Разве мне легко смотреть на такое, женщине одинокой, третий год мужика не знавшей!

— Разве женщина тоже постоянно хочет? — довел ее до дивана, усадил

— А ты думал, нас из дерева делают? — без особого стеснения расстегивая пуговку на новомодных дорогих американских джинсах «Монтана» и распуская металлическую молнию из крупных звеньев.

— Нет конечно, но по моей девушке — этого не скажешь!

— Какая из тех, что вчера приходили?

— Лиза, которая с косой, до самой попы!

— Красивая, я в дверной глазок ее хорошо рассмотрела, больно интересно было кто к тебе из женского пола на день рождения придет. Ну, что тебе сказать: девушка яркая, но потребность в мужчине в ней возможно еще не проснулась, а может, не любит она тебя потому и не подпускает. Иди в туалет, обоссышься, после договорим, — произнесла она, встала, сняла джинсы вместе с трусами, оголила свой зад, черный кудрявый треугольник спереди и запустила в него пальцы.

— Теть Лена, что вы делаете?!

— Мастурбирую, извини, не могу больше терпеть, — ответила она, снова садясь на диван, совсем снимая джинсы и трусы, широко расставляя ноги и раздвигая половые губы, из разделены которых появилась головка клитора. — Хочешь, оставайся, мне кончить при тебе будет намного приятнее, только пописай в пустую бутылку, вон, хотя бы  из-под рома.

Впервые увиденная вагина буквально приковала к себе мои глаза, тетя Лена расстегнула еще и блузку, оголила грудь без лифчика. Не отрывая от нее взора, я рукой нашел бутылку и прислонил к горлышку член, пока это еще было возможно. Не успела струя отжурчать о стеклянное дно, наполнив бутылку почти полностью, как член снова стал подниматься и крепнуть.

— Ты снова хочешь кончить? Возьми меня, Никита. Зачем нам с тобой дрочить! Когда у тебя есть я, а у меня — ты.

— Теть Лена, я не знаю, как это, овладеть женщиной.

— Бедный, ты еще девственник! Иди ко мне, я тебя поцелую…

Я сел рядом и подставил ей свои губы.

— Встань, мне так будет легче — улыбнулась она.

— Зачем! — удивился я.

— Встань, узнаешь…