Кара

— ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ! МОЖЕТ МНЕ КТО-НИБУДЬ СКАЗАТЬ, ГДЕ МОЙ МУЖ И МОИ ДЕТИ?! — закричала я во весь голос. Медсестра за стойкой бросила на меня раздраженный взгляд, разговаривая по телефону с кем-то на другом конце.

Наконец, она повесила трубку и голосом, в котором звучало профессиональное спокойствие, спросила:

— Как я могу вам помочь?

Она не была злой или саркастичной. Но ее тон был совершенно неуместен для безумной женщины, стоящей перед ней, которой только что сказали, что она чуть не потеряла мужа и сына в какой-то трагической аварии на велосипеде. Это был худший день в моей жизни, но для нее это был просто вторник.

— Да, можете. Сюда привезли моего мужа вместе с двумя сыновьями. Мне нужно знать, где они. — Слова быстро вылетали из меня. Я говорила, как белка из «Правдивой истории Красной Шапки».

— Имя?

— Кара.

— Нет, мисс. Его имя, вашего мужа. — Ее голос был так спокоен, что мне захотелось выдернуть его из ее горла.

— Том. Том Винчестер.

Она просмотрела какие-то бумаги в поисках имени. Найдя его, она читала в течение нескольких секунд, в то время как все ее поведение менялось.

— О, ничего себе! Это тот парень. Да, он — в палате сто двадцать. А вы... ?

— Кара Винчестер.

— А, его жена. — Я не стала ее поправлять. Не было нужды. Это было проще, чем объяснять.

Ладно! Заткнись! Я не стала объяснять, потому что мне нравится, когда меня называют его женой. Подайте на меня в суд!

— Да, вы можете пройти прямо назад, милая, — сказала она. Ее голос больше не был пассивно-профессиональным. Казалось, с момента, как прочитала его имя, она испытывала благоговейный трепет.

— С моим мужем все в порядке? Как он? — спросила я ее.

— О, с вашим мужем все в порядке. Он просто страдает от истощения и обезвоживания. Согласно отчету, ваш сын упал с обрыва, и ваш муж поймал его. Говорят, ваш муж держал его целых пятнадцать минут и не отпускал. Когда прибыла помощь, им пришлось практически отрывать ему пальцы. Когда он понял, что сын в безопасности, то просто потерял сознание.

На глаза в сотый раз навернулись слезы, с тех пор как мне позвонил какой-то случайный парень. Он позвонил с мобильника Тома и сообщил, в какую больницу везет моего сына и мужа. Он решил, что я — именно та, кому требуется позвонить, так как в его телефоне мой контакт был помечен как «Кара — жена».

— А как мой сын? — спросила я, и по моему лицу потекли слезы. Медсестра ободряюще улыбнулась и погладила меня по плечу.

— С ним тоже все в порядке. У него было вывихнуто плечо, а на запястье — несколько ссадин и синяков в том месте, где ваш муж изо всех сил держал его, но могло быть и гораздо хуже. Ваш муж — мой герой! — сказала она. Затем любезно указала в сторону палаты сто двадцать.

Когда я вошла в палату, Том уже спал. Сэм и Дин сидели в креслах и смотрели телевизор. Рука Дина была на перевязи. Увидев меня, они бросились в мои объятия.

— Мои мальчики! — воскликнула я, крепко прижимая их к себе и целуя в макушки. Я не могла унять дрожь.

— Он не отпустил, мама. Папа не отпустил меня, — снова и снова говорил сквозь рыдания Дин.

— Конечно, он бы этого никогда не сделал. Он никогда не допустит, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Ты — его сын.

Некоторое время мы стояли, обнявшись. Потом я услышала, как проснулся Том.

— Привет, Кара, — сонно сказал он, медленно садясь. Я отпустила Сэма и Дина и бросилась к нему. Сев на его кровать рядом с ним, я схватила его и обняла. Мне было все равно, если даже он этого не хотел.

Он не отстранился. На самом деле, даже наклонился ко мне ближе. Я восприняла это как поощрение и сжала сильнее.

— Ты возражаешь, что ты герой, а потом выкидываешь это дерьмо, — сказала я между всхлипываниями. Однако это было легко, и он воспринял все правильно.

— Ну, я не думал, что ты захочешь, чтобы я выбрал ИМЕННО ЭТО время, чтобы перестать им быть, — рассмеялся он. Затем обнял меня за спину и прижал в ответ.

***

Через пару часов их выписали из больницы. Мы все поехали домой к Тому. Позже мы решили забрать его машину с тропы.

Я поняла, что впервые переступила порог квартиры Тома. Он несколько раз приглашал меня посмотреть ее, но я всегда отказывалась. Если я действительно увижу, где он живет, то фантазия о его возвращении домой умрет.

Эта квартира была... Тома. Все в ней дышало его прикосновением. У него даже висел в гостиной дурацкий постер из Лиги Справедливости. Он был в рамке и все такое.

Меня до глубины души наполнило сожаление. Именно здесь он и жил. ОН жил. В одиночестве. Без меня.

— Ладно, Том. Завтра я заеду за тобой, и мы поедем к твоей машине. Хорошо?

— Эмм, конечно, — сказал он. Не знаю, выдавала ли я желаемое за действительное, но он выглядел слегка разочарованным. У меня не было времени подумать о том, что это значит. Я должна была выбираться отсюда. Его квартира заставляла меня чувствовать себя очень грустно. Если я задержусь еще на мгновение, то потеряю над собой контроль.

Добравшись до своей машины, я потеряла его. Всхлипнула. Горько. Я обхватила руль руками и заплакала. Как бы я ни старалась остановиться, плач все не унимался. Плотина ложных надежд и тщательно продуманных оправданий прорвалась и выпустила поток хорошо накопившихся эмоций, которые сидели внутри меня.

Я чуть не потеряла его. Я никогда бы не смогла сказать, что люблю его. Вот о чем я сожалею.

Заведя машину и направляясь домой, я приняла решение. Я верну своего мужа. Пусть мне придется долгие годы извиняться или каждый божий день говорить ему, что я его люблю, я это сделаю.

Я люблю тебя, Том. Теперь я просто должна сделать так, чтобы ты знал, насколько.

Том

Две недели спустя

В семействе Винчестеров все успокоилось. Возбуждение и высокий уровень эмоций начали спадать, по мере того как мы возвращались к нормальному состоянию — или к тому, что можно назвать нормальным. Одно отличие — и оно было главным — заключалось в Дине.

Какой бы груз ни тяготил его ранее, теперь он был сброшен. Его кислое выражение лица изменилось. Угрюмый после развода Дин, казалось, так и остался там, на краю обрыва. Ко мне вернулся мой сын.

Я был его отцом. Точка. На этот счет больше не оставалось никаких сомнений. Я был благодарен, что из этого ужасного опыта вышло хоть что-то хорошее. Я бы предпочел менее драматичный способ для нас, чтобы прийти сюда, но тот факт, что мы здесь находимся, был... благословением.

На случай, если вам интересно, я не стал вдруг «ревностным верующим», усердно посещающим церковь. Если где-то есть Бог, давший мне силы удержать сына до прибытия помощи, то я ему благодарен. Но я не был готов к тому, чтобы стать полным Кирком Камероном.

С другой стороны, как бы много признания я ни получил, я был не единственным героем. Если бы Сэмми не побежал за помощью, нам с Дином понадобились бы похороны в закрытом гробу. Я не знаю точно, сколько еще продержалось бы мое тело, но содрогаюсь при мысли о том, что случилось бы, если бы эти парни появились секунд на тридцать позже.

Второе существенное отличие заключалось в Каре. Она не вела себя по-другому, но казалась более... склонной к самоанализу, за неимением лучшего слова. Долгие взгляды, которые она бросала на меня, когда думала, что я не вижу, были странными. Они не были наполнены любовью или чем-то трафаретным или чересчур сентиментальным. Но она как будто видела меня в первый раз... снова.

Я не придавал этому особого значения. Я знал, что она благодарна мне за то, что я сделал для нашего сына, а эти чувства благодарности имеют тенденцию быть ошибочно принятыми за что-то большее. Я не питал особых надежд, но солгал бы, если бы сказал, что не был польщен.

Как я себя чувствовал? Что ж, я был благодарен за свою жизнь, это уж точно. Находясь на грани смерти, человек о многом задумывается. Жизнь и впрямь мелькает перед глазами.

Я виню Кару в разрушении нашего брака, но виновата была не только она. Ее действия в той машине определенно УБИЛИ наш брак, в этом нет никаких сомнений. Но он уже хромал некоторое время как зомби, прежде чем она изменила. Мы ОБА подвели друг друга в части общения.

Я понял, что на протяжении всего нашего брака я всегда ощущал, что ей со мной повезло. Я имею в виду, я был выгодным приобретением! Красивый парень, хорошо зарабатывающий и достаточно любезный, чтобы не обращать внимания на ее «яркое» прошлое и принять ее и ее сына. Я обращался с ней как с королевой. Чего еще может желать женщина?

Внутри же, я поставил себя на пьедестал. Находясь на этом пьедестале, я смотрел на нее сверху вниз. Я никогда не проявлял к ней неуважения, но всегда относился к ней с чувством превосходства.

Вот почему мне было так больно быть безработным. Особенно когда она нашла работу раньше меня. В этом отношении я больше не был выше нее. Меня опустили до ее уровня. На самом деле я был даже ниже нее. Именно она спасла ситуацию.

Это как бы сломало мое представление о себе и унизило меня. Это самоуничижение превратилось в зависть и обиду. И я накинулся на нее.

С этим прозрением можно было ожидать, что я брошусь к ней и признаюсь в своей бессмертной любви к ней. Но это не так. Как бы ни открылись мои глаза на свои недостатки, я все равно не забывал, что это она ТРАХАЛАСЬ С ДРУГИМ МУЖЧИНОЙ. Да, я был высокомерным засранцем. Но я был ВЕРНЫМ высокомерным засранцем.

Поэтому, сознавая свою роль в разрушении моего брака, я не забывал и о ЕЕ роли. А она, по моему мнению, этого не признавала. Ее попытки все минимизировать все еще делали мое недоверие к ней намного более оправданным.

Кара

— Сандраааа! Ну же. Мне нужна твоя помощь. Скажи, как вернуть моего мужа? — скулила я в трубку.

Я услышала, как она хихикнула, громко жуя мне в ухо что-то хрустящее.

— Милая, если бы я знала, как проделать этот фокус, я бы не раздевалась. Я бы в Вегасе заставляла слонов исчезать.

— Ты думаешь, это смешно?

— Тебе лучше не знать, что я думаю.

Хрусть. Хрусть.

— Ты можешь перестать есть эти чертовы чипсы и сказать мне что-нибудь полезное?

Она вздохнула на другом конце провода.

— Ладно, Кара. Давай сделаем это. У ТЕБЯ были интимные отношения с другим мужчиной, кроме твоего мужа.

— Это не были...

— Дай мне закончить! — резко оборвала она меня. Я закрыла рот, чтобы дать ей возможность продолжить. После минутного молчания, чтобы убедиться, что микрофон на ее стороне, она продолжила:

— Ты месяцами тайно обедала и ужинала с мужчиной. Ты влюбилась в этого мужчину. Вместо того чтобы бежать от него, ты практически прыгнула в его объятия. Ты потеряла мужа из-за этого мужчины, но вместо того чтобы усвоить урок, возвращаешься к нему по щелчку пальцев. А теперь сидишь и ноешь о том, как вернуть мужа. Мне неприятно тебе говорить это, Кара, но ты здорово все испортила. И я стараюсь уже не напоминать, что говорила тебе об этом. Да черт с ним, Я ЖЕ ТЕБЕ ГОВОРИЛА! Я же сказала тебе держаться от него подальше. Я говорила тебе, что потеря Тома тебя убьет. Но ты двинулась вперед и сделала то, что хотела. Теперь ты страдаешь от последствий.

Я сидела молча, и по моим щекам текли слезы. Правдивость ее слов ошеломила меня.

— Кара, будь благодарна за то, что Том не испытывает к тебе ненависти. У твоего сына больше нет проблем с адаптацией. Учитывая то, что ты сделала, тебе очень повезло.

Я не чувствовала себя везучей.

— Так, что же, по-твоему, мне делать? Сдаться?

Еще один вздох.

— Если хочешь знать мое мнение, то да. Однако полагаю, что ты обязана сказать ему правду. Всю правду. Обо всем. Это не поможет тебе вернуть его, но поможет сделать то, в чем ты сама отчаянно нуждаешься. Простить себя и двигаться дальше.

— А что будет, если ничего ему не говорить?

— Она печально усмехнулась.

— Это было, когда я пыталась помочь тебе сохранить твой брак. Я полагала, что ты усвоила урок и больше так не поступишь. Но сейчас я пытаюсь помочь тебе сохранить рассудок. Твоему браку пришел конец. Попытка оживить его только еще больше навредит.

Я потеряла его. Слезы просто хлынули из меня. Она была права. Я его потеряла. Я позволила увести себя по тропинке и расплачивалась за это.

— Мне нужно идти, Сан.

— С тобой все будет в порядке?

— Ага. Мне просто нужно подумать.

На линии на минуту воцарилась тишина, как будто она задумалась.

— Хорошо, милая. Просто помни, что я здесь. Позвони, если понадоблюсь. Пожалуйста.

— Я сделаю это, Сан. Обещаю.

— Я люблю тебя, Кара.

— Я тоже тебя люблю, Сан.

***

Оставшись одна, я позволила всему впитаться. Почему меня так тянуло к Ричарду? Что заставило меня так влюбиться, что я просто потеряла всякое чувство правильного и неправильного?

Это было то, что он заставлял меня чувствовать. С ним я чувствовала себя важной. Он всегда делал мне комплименты, всегда заставлял меня чувствовать, что я — на том же уровне, что и он. Мы были партнерами. Он действительно смотрел на меня как на равную.

С Томом я всегда чувствовала себя немного ниже его. Мы никогда не были наравне. Он был моим спасителем. Моим рыцарем на белом коне. С ним я всегда была девицей в беде. Так мы начали наши отношения, и дальше они так и не развились.

Когда он назвал меня Жасмин, это еще раз подтвердило, что я его недостойна. Хуже того, это подтверждало, что он СЧИТАЛ, что я недостойна. Как бы я ни старалась убежать от Жасмин, она всегда заставляла меня чувствовать себя... ниже.

Часть меня все еще была той маленькой девочкой, которую выгнали из родительского дома. Она всегда искала кого-то, кто мог бы ее спасти. Ее тянуло к людям, с которыми она чувствовала себя в безопасности. Сначала — к Сандре, потом — к Тому. Она НУЖДАЛАСЬ в ком-то, кто присматривал бы за ней.

Ричард заставил меня понять, что на самом деле я не нуждаюсь ни в чьем спасении. Просто мне так казалось. Я свалила своего мудака-босса. Я вышла из образа жизни стриптизерши. Я позаботилась о Дине. Как бы мне ни нравилось разбрасываться этими протестами, я никогда по-настоящему не верила, что справлюсь сама. Мне было страшно.

Если мне удастся вернуть Тома, что тогда? Что я буду делать? Куда мы двинемся? Я все еще буду той же испуганной маленькой девочкой. Я никогда больше не буду изменять, но даже с этим, насколько мы будем счастливы? Пара, которой мы были до того, как я изменила, снова сойдется вместе. Более чем вероятно, что, в конце концов, ОНИ опять причинят друг другу боль.

Что мне было нужно, так это обрести чувство собственного «я». Мне требовалось полностью принять себя такой, какая я есть, и перестать быть испуганной маленькой девочкой, ищущей своего героя.

Том

Кивая головой, я почти дремал, как вдруг раздался стук,

Как будто кто-то тихонько стучал, стучал в дверь моих апартаментов.

Я выругался про себя, услышав этот стук. Неосознанно, я задремал перед телевизором. Теперь я был иррационально зол на того, кто нарушил мой фантастический сон, где был я, остров, Сельма Хайек и очень небольшое количество одежды.

Тем не менее, я потерял этот гнев, распахнув дверь. Передо мной стояло видение красоты, соперничавшее с моими снами. Мне даже показалось, что я все еще сплю.

— Гм, да? — спросил я это существо, совершенно ошеломленный. Она ухмыльнулась мне, хихикнув.

— Том, да? Нет, мы никогда не встречались, но я так много о тебе слышала. Не говоря уже о том, что с полдюжины раз видела твою фотографию... Можно мне войти?

— Мне очень жаль, но я сбит с толку. Вас зовут...

Она вытянула вперед руку. Когда я схватил ее и пожал, она сказала:

— Я — Сандра. Я дружу с твоей женой, Карой.

Ее имя мгновенно всплыло в памяти.

— Старлет? — спросил я. Ее лицо исказила гримаса.

— Я Старлет только в клубе. Точно так же, как Кара БЫЛА Жасмин, только работая там.

Точка зрения принята.

— Мне очень жаль, Сандра. Я не хотел тебя обидеть. Пожалуйста, входи.

Сандра прошла мимо меня в мою квартиру. Я не мог не пялиться на ее задницу, когда она шла (я — парень, а она была горячей). У нее было тело, соперничавшее с телом Кары. То, что она делала с этими шортами, было почти непристойным.

— Я бы спросил, не хочешь ли ты чего-нибудь выпить, но у меня есть только вода и еще... немного воды, — пошутил я. Она любезно рассмеялась:

— Это хорошо, Том. Меня устраивает, — сказала она, одарив меня улыбкой.

Должно быть, в стрип-клубе она пользуется популярностью. Я почти хочу прямо сейчас отдать ей свои деньги!

— Итак, Сандра? Что привело тебя в мою глушь?

— Кара, — просто сказала она, прежде чем сесть на мой диван и скрестить свои стройные ноги.

— Тебя ко мне послала Кара?

— Нет, она меня не посылала. Она даже не знает, что я здесь. Я пришла потому, что хотела с тобой поговорить.

Я сел на диванчик напротив нее и уперся локтями в колени. Переплетя пальцы рук, я выдохнул:

— Хорошо, Сандра. Тебе слово.

Она откинулась на спинку стула и некоторое время смотрела на меня, словно пытаясь что-то понять. Потом начала.

— Я не стану оскорблять твой интеллект по поводу того, почему я здесь. Я хотела знать, что тебе нужно, чтобы простить Кару и вернуть ее.

Мне пришлось бороться с внезапной вспышкой гнева на дерзость этой женщины. Ее сексуальная привлекательность внезапно потеряла для меня всякое значение. С таким же успехом она могла быть фонарным столбом.

— Во-первых, это не твое дело. Я не знаю тебя, леди. Ты приходишь ко мне домой и ведешь себя так, будто виноват я. Но я скажу тебе, раз уж ты проявила такой интерес. Чтобы я простил Кару, мне нужно, чтобы она признала себя виновной в том, что сделала со мной. Чтобы прекратила эти дурацкие объяснения и навешивание всех собак. Для меня принять ее обратно, — это просто чудо.

Она кивнула головой.

— Значит, ты смотришь на ее доводы как на навешивание собак? А сам ты совершенно невиновен в разрушении своего брака. Вот как ты это видишь.

— Не так, Сандра. Когда я потерял работу, я стал невыносим. Я был обижен на нее. Я потерял уверенность. Я помогал вбивать клин между нами, не общаясь с ней. И если честно, я и правда смотрел на ее прошлое с некоторым презрением. Это — МОЙ вклад. Но ЕЕ вклад намного больше. Нам нужна была консультация. Мы могли бы исправить все ЭТО. Но то, что она сделала, мы исправить не можем. Особенно когда она не была со мной честна.

В ее глазах промелькнула печаль. Она выглядела совсем не так, как та женщина, что вошла в мою квартиру.

— Она любит тебя, ты же знаешь. Потерять тебя — значит убить ее. И я ее люблю. Мне больно видеть ее такой.

По ее лицу начали ползти вниз слезы. Но она быстро вытерла их.

— Она для меня как младшая сестра. С того самого первого дня, что я встретила ее, я испытывала к ней какие-то чувства. Мне просто захотелось ее защитить. Она так боялась! Я не думала, что у нее получится. Ты знаешь, что перед выходом на сцену ее каждый раз тошнило?

Перед моим мысленным взором возникла Кара, почти в пустоте, нервно танцующая в комнате, полной мужчин. Я должен был признать, что этот образ заставил меня почувствовать необходимость защитить Кару.

Это также заставило меня почувствовать что-то к этой женщине на моем диване. Связь. Казалось, что мы были родственными душами. Наша любовь к Каре, казалось, связывала нас. Мы, вероятно, никогда не будем общаться или дружить, но, тем не менее, между нами была связь.

Кое-что еще заинтриговало меня в ней. Я предполагал, что она редко делилась своей уязвимостью с кем-либо. И все же, разговор о Каре пробудил в ней внутреннюю мягкость.

Она на самом деле любит Кару. Наверное, Кара — единственный человек, который когда-либо проник в ее ледяное сердце.

— Расскажи мне о ней. О ее прошлом. Я всегда представлял себе, как она на сцене трется о мужчин и все такое. Я всегда говорил, что восхищаюсь ее решимостью пойти туда и сделать все необходимое, чтобы иметь что-то на столе для себя и Дина, но никогда не думал о том, что она эмоционально пережила на самом деле.

— Ну, во-первых, позволь сказать тебе, что она была ужасной танцовщицей. Клянусь, единственная причина, по которой она получала чаевые, заключалась в том, что в ней была эта невинная маленькая девочка. Она была похожа на горячую маленькую школьницу, которую хочется полностью развратить.

Мы вместе посмеялись над этим. Потом проговорили несколько часов...

Кара

— Привет, Грейс. Как дела?

Я подошла к женщине в бутике и постаралась выглядеть как можно менее угрожающей. Я следовала за ней все утро, пытаясь собраться с духом и сделать то, ради чего пришла сюда. Наконец, я набралась смелости и последовала за ней сюда. Честно говоря, я бы предпочла поговорить с ней в более приватной обстановке, но устроить это не было никакой возможности. Я остановилась на этом варианте, надеясь только на то, что она не захочет привлекать к себе внимания.

Она как-то странно посмотрела на меня, словно пытаясь отыскать в памяти.

— Привет. Простите, но я не могу вспомнить ваше лицо. Я вас знаю?

— Нет, вы меня не знаете. Мы никогда не встречались. Я узнала вас лишь потому, что видела вашу фотографию.

Это привлекло ее внимание.

— Где вы видели мою фотографию? — с тревогой в голосе спросила она.

— У вас дома. Я не знаю простого способа сказать это, поэтому буду говорить прямо. Я была в вашем доме в тот вечер, когда мы с Ричардом занимались сексом.

— Вы... занимались сексом... с моим мужем?

— Да. Занималась.

Она выглядела так, словно вот-вот упадет в обморок. Мне было ненавистно делать то, что я делала с ней, но я была ей обязана. Я была обязана людям тем, что ранила правдой.

Она взяла себя в руки и решительно посмотрела на меня.

— Когда... делали это, вы знали, что он женат?

— Да, — честно ответила я. Осуждающий взгляд, который она бросила на меня, причинил мне боль, но сейчас я это заслужила. Она имела право осуждать меня за то, что я взорвала ее день.

— Вы любите его?

Я отрицательно покачала головой.

— Итак, позвольте мне уточнить. Вы пришли в мой дом, посмотрели фотографии моей семьи, а потом трахнули моего мужа! ТАК?!

Ее голос привлек внимание всех остальных покупателей. Мои надежды на спокойный разговор разбились вдребезги.

— Да, так. Я была совершенно неправа в том, что сделала, и мне очень жаль. Правда жаль.

Она сардонически рассмеялась.

— О! Ну что ж, раз уж вам ЖАЛЬ! Теперь вы чувствуете себя лучше? Вы сняли с себя этот груз, признались в своих грехах, и что теперь? Что вы ожидали получить от этого?

Я не могла сдержать слез.

— Я ничего не ожидала, Грейс. Я просто подумала, что вы имеете право знать.

С этими словами ее стена рухнула. Она просто упала на колени и заплакала. Инстинктивно я села рядом с ней и попытался обнять, как бы утешая. Она вывернулась.

— ДЕРЖИСЬ ОТ МЕНЯ ПОДАЛЬШЕ, ШЛЮХА. УБИРАЙСЯ К ЧЕРТУ С ГЛАЗ ДОЛОЙ! КЛЯНУСЬ, ЕСЛИ Я КОГДА-НИБУДЬ УВИЖУ ТЕБЯ СНОВА, ТО УБЬЮ! ТЫ РАЗРУШИЛА МОЮ ЖИЗНЬ!

— Грейс! Что случилось? — подбежала другая женщина, помогая ей подняться. Грейс просто рыдала в ее объятиях. Женщина посмотрела на меня с презрением в глазах.

— Думаю, вам пора уходить, — холодно сказала она.

Я чувствовала, что должна еще раз извиниться, но в этом не было смысла. Единственное, чего я этим добьюсь, — это причиню ей еще больше боли.

Я вышла из магазина со слезами Грейс в глазах. Стало ли мне лучше? Гордилась ли я собой за то, что набралась смелости рассказать ей? Черт возьми, нет! Я чувствовала себя ужасно. Тот, кто говорит, что истина освобождает, — полный лжец.

***

— Итак, Кара, о чем ты хотела со мной поговорить? — спросил Том, сидя напротив меня в гостиной, которую мы когда-то делили вместе. Его глаза были настороженными, но спокойными.

Боже, как же это было тяжело! Труднее, чем с Грейс. Можно было бы подумать, что я постараюсь потянуть со своей исповедью. Но сегодня я должна была сделать все быстро. Пока снова не потеряю самообладание.

— Ну, Том. Я пригласила тебя сюда, потому что хотела рассказать правду. Обо всем. Тебе не понравится то, что я скажу. На самом деле ты все это возненавидишь. Ты можешь даже возненавидеть за это меня. Но в любом случае ты заслуживаешь права знать.

Он ничего не сказал. Просто сидел с пустым выражением лица, ожидая продолжения.

Поэтому я рассказала ему все. О минете, Ричарде, Нормане, Грейс, обо всем. Всю отвратительную правду. Я не приукрашивала свое влечение к Ричарду или то, что он заставлял меня чувствовать. Я выложила на стол все свои карты.

Сначала он не задавал никаких вопросов. Он, казалось, впитывал все это. Я была благодарна, что он не перебивал. Я не была уверена, что смогла бы пройти через все, если бы он это сделал. Закончив, я позволила между нами повиснуть тишине, чтобы он мог продолжить, если захочет.

— Я не знаю, как на это реагировать, Кара. Неужели ты ожидала, что я стану гордиться тобой за то, что ты вытащила все на свет? Или пожалею тебя? Какого хрена ты ожидала?

— Ничего, Том. Я лишь хотела сказать тебе правду, потому что ты имеешь право знать. Это все.

Он встал со своего места и сердито зашагал по комнате.

— Ну и что, теперь я просто приму тебя обратно? Теперь, когда ты, наконец-то, была честна со мной, ты ожидаешь, что я просто похлопаю тебя по плечу и буду любоваться твоей храбростью? Как ты думаешь, чем все это закончится?

Настало время для еще большей правды.

— Я не ожидала, что ты примешь меня обратно. Дело не в этом. Честно говоря, я не думаю, что мы можем вернуться. Наш брак мертв. Я приняла это. Мы не можем вернуться к тем двум людям, которыми были. Постоянно ссорившимся, никогда не общавшимся. Я не могу вернуться к этому, и знаю, что ты тоже не можешь. Но...

Я подошла к нему и схватила за руку.

— Я хочу, чтобы мы были друзьями. Настоящими друзьями. Я знаю, что сейчас этого не может случиться. Только не после того, что я тебе рассказала. Но я надеюсь, что, в конце концов, у нас сложится настоящая дружба. Я не могу вернуть тебя в качестве мужа, но если я полностью потеряю тебя из своей жизни, я этого не переживу.

Он выхватил свою руку из моей, отойдя от меня. Однако, не ушел. Он просто еще раз прошелся по комнате.

Затем его гнев, казалось, смягчился. Он посмотрел на меня и кивнул. Как будто полностью принял мои слова. Затем издал легкий смешок:

— Ты — чертова сука. Я должен тебя ненавидеть. Но я не ненавижу тебя.

Он еще раз глубоко вздохнул и посмотрел в потолок.

— Я знаю, что должен чувствовать себя виноватым из-за того, что ты почувствовала, что была вынуждена сосать член этого мудака, но я этого не чувствую. Извини, если в тебе эту часть пробудило то, что я назвал тебя Жасмин, но — это твоя проблема. Никто не должен быть в состоянии заставить тебя унизиться. Даже я.

— Я знаю, Том, — он посмотрел на меня и покачал головой. Потом притянул меня к себе и крепко обнял. Едва оказавшись в его объятиях, я сломалась. Я плакала в миллионный раз, с тех пор как все это случилось, но на этот раз все было по-другому. На этот раз к грусти примешивалась надежда.

— Мне очень жаль, Том. Я действительно боюсь. И... я люблю тебя, — сказала я между рыданиями.

Утешив меня, он собрался уходить. Несмотря на то, что мы разделили мгновение, я все еще не была уверена, где мы сейчас.

— Думаешь, ты сможешь когда-нибудь простить меня? Будем ли мы друзьями?

Он вздохнул и остановился у входной двери. Его лицо было неразличимо.

— Я не знаю, Кара. Со временем, может быть. Но не сейчас. Это слишком много, слишком быстро. Просто... дай мне время. Ладно?

Все, что я могла, это кивнуть. Он уже собирался выйти, но остановился. Не оглядываясь на меня, он сказал:

— Спасибо за правду, Кара. Я ценю это, — с этими словами он исчез за дверью.

Я почувствовала облегчение. Независимо от того, что ожидало меня в будущем, я чувствовала себя немного лучше.

Надеюсь, для нас обоих может начаться исцеление.

Ричард

— Грейси, пожалуйста! Нам надо поговорить!

Я сидел и с ужасом смотрел, как жена укладывает вещи в чемоданы. Она даже не оглянулась на меня, когда я это сказал.

— Грейси. Как ты можешь вот так просто уйти? Ну же! Ты не можешь просто так все выбросить!

Тут она остановилась и уставилась на меня. Клянусь, температура в комнате упала на десять градусов.

Однако, она так ничего и не сказала. Просто продолжала собирать свои вещи.

Почему, черт возьми, ей захотелось сказать это моей жене? Будь ты проклята, Кара!

У нас с ней не было никаких разговоров. Она была настроена на свою цель. Единственное, на что я мог надеяться, — это на то, что она одумается и простит меня. Как сделала это в прошлый раз. И еще раз перед тем.

Я смотрел, как она выскочила за дверь, и разочарованно хмыкнул, прежде чем пойти в бар, чтобы выпить.

В дверь позвонили, и я с облегчением вздохнул. «Быстро она», — подумал я, собираясь открыть.

Когда я открыл дверь, что-то вдруг ударило меня по лицу. Крепко. Это было похоже на БАЦ! Мое зрение на мгновение вспыхнуло разными цветами, и я стал беспомощен. Потом что-то ударило меня снова, на этот раз в живот. Я согнулся пополам, и мне ничего не оставалось, кроме как упасть на пол.

Я услышал голос, но все еще не мог разглядеть, кто говорит.

— Привет, Ричард! Приятно, наконец-то, познакомиться. Я — Том, бывший муж Кары. Да, я так много о тебе слышал! Я почувствовал, что нам пора встретиться.

Он позволил себе войти, перешагнув через меня. Мое дыхание было затруднено, и я молился, чтобы мой нос не был сломан. Я мог лишь лежать и хрипеть.

Через несколько мгновений я начал приходить в себя. Я подумал, не подхватиться ли мне и не броситься на этого незваного гостя, но увидел в его руках бейсбольную биту.

Как, черт возьми, он прошел через ворота? — удивился я. Но на самом деле это не имело значения. Он уже был здесь. В моем доме. Боже, как не вовремя я оставил свой мобильный телефон на зарядке в своем кабинете!

Он огляделся и присвистнул, как будто оценил мой дом. Затем снова повернулся и посмотрел на меня. На его лице отразилась смесь эмоций. Гнев. Презрение. Желание убивать. Однако все это было обернуто саркастической ухмылкой.

— Славный у тебя тут дом. Я понимаю, какое впечатление он произвел на Кару.

Он неторопливо обошел вокруг, осматривая окружающее. Так же как и Кара, в тот вечер, когда я привез ее сюда. Он остановился на фотографиях.

— Ух, ты, Рич! Твоя жена — привлекательная! Я имею в виду, что Кара чертовски великолепна, и я понимаю, почему ты хотел ее трахнуть, но, чувак, тебе ли жаловаться?!

— Чего ты хочешь? — спросил я, постепенно приходя в себя и осторожно поднимаясь. Его лицо внезапно исказила злобная ярость.

— Прости, ты правда спросил, чего я хочу? КАКОГО ХРЕНА, ПО-ТВОЕМУ, Я ХОЧУ?! Я хочу, чтобы ты вернулся в прошлое и НЕ СТАЛ ТРАХАТЬ мою жену. Ты трахнул ее на заднем сиденье ее же машины! Как чертову проститутку. Потом привез ее сюда и попытался сделать своей любовницей. Поэтому я не могу получить того, что в действительности хочу. Но соглашусь на утешительный приз. Я просто забью тебя до смерти этой битой. И это — не эвфемизм. Я имею в виду, что буду буквально бить тебя снова и снова, пока ты не перестанешь дышать.

Говоря это, он направил на меня биту. Я никогда не видел человека в таком гневе. Я искренне почувствовал, что он может меня убить.

— Мистер Винчестер...

— О, пожалуйста, зови меня Том! Я имею в виду, ты ведь трахнул мою жену. Мы даалеко миновали точку бесполезных формальностей, не так ли, Рикстер? Черт возьми, да мы же почти братья! — сказал он, возвращая в свой голос сарказм.

— Том... послушай. Я сделаю все что угодно, чтобы все исправить. — Я испытывал почти отвращение к самому себе за то, что пресмыкаюсь. Но как бы ни был я горд, я не хотел, чтобы меня еще раз били. Он лишь посмотрел на меня и рассмеялся.

— Правда, Рич? Ты это серьезно? Ну и ну! Ты — действительно классный парень!

— Том...

— Нет, Ричард. Я не хочу ничего слышать от тебя! Не неси мне чушь о том, что ты никогда не хотел, чтобы это случилось, и не говори, как ты чертовски сожалеешь. Ты намеренно соблазнил мою жену. Она мне рассказала ВСЕ! Так вот, она — не ангел в этом деле, но прямо сейчас моя разборка — с тобой. Итак, какие кости тебе нужны меньше всего? Колени? Руки? Как насчет твоих ребер? С другой стороны, тебе ведь на самом деле не нужен этот позвоночник, не так ли? Ты ведь не пользуешься им прямо сейчас.

Он делал легкие замахи битой, как бы примериваясь, а сам насмехался надо мной. Я так испугался, что потерял дар речи. За всю свою жизнь я никогда не боялся другого мужчины. Мы очень редко думаем о том, что парень на самом деле может быть готов нас убить. Мы видим такое по телевизору, но это — то, что происходит с кем-то другим. Только не с нами. Но сидеть здесь, осознавая, что этот человек достаточно зол, чтобы сделать это, было ужасно.

Он смотрел на меня еще с минуту, а потом гнев в нем, казалось, растаял. Теперь он выглядел раздраженным. Потом просто махнул рукой, словно отмахиваясь от меня.

— Ричард, не волнуйся. Я не собираюсь забивать тебя до смерти. То есть я бы хотел. Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ХОЧУ. Но глядя на тебя, сидящего здесь и практически готового обгадиться, я понимаю, что ты не стоишь того, чтобы из-за тебя меня посадили. Ты жалок.

Облегчение роилось во мне. Я был слегка оскорблен тем, что меня назвали жалким, но это перекрывалось моим желанием больше не получать ударов.

— Ричард, давай заключим сделку. Ты напишешь Каре блестящую рекомендацию на другую работу. Ты упомянешь, что она В ОДИНОЧКУ разоблачила мошеннические методы другого сотрудника, и заставишь это звучать так сладко, чтобы ее захотел нанять Белый дом. Кроме того, ты не будешь подавать на меня в полицию. В свою очередь, мы с Карой не будем выставлять эту компанию в качестве сексуально ненормального места, которым она является. До сих пор ей приходилось трахаться с ДВУМЯ своими начальниками. Конечно, ты ее не ВЫНУЖДАЛ трахаться с тобой, но как ты думаешь, будет ли это иметь значение?

Он был прав. Если все выплывет наружу и пойдет по его плану, я разорюсь. Никому не будет дела до того, что я Кару соблазнил. Из-за Джеймса все могло выглядеть так, будто мы с ним сговорились залезть к ней в трусики принудительно.

— Если я пообещаю тебе это, ты уйдешь и никогда не вернешься? — спросил я. Он лишь злобно улыбнулся.

— Это я тебе могу обещать, Рики. Я дам тебе шанс.

Том

Шесть месяцев спустя

— Кара, что мы делаем в стрип-клубе?

Она рассмеялась и схватила меня за руку. Она провела меня в двери «Джентльменского салона Сэла».

— Это — клуб, в котором я когда-то работала. Этот клуб — часть меня. Я имею в виду, он был частью меня. Я так долго пыталась убежать от той девушки. Но поняла, что должна принять ее. Отрицая, что она являлась частью меня, я давала ей силу. Она заставляла меня чувствовать себя маленькой девочкой. Я отбираю себя у нее.

— Тааак, ты опять стала стриптизершей?

Она рассмеялась и покачала головой.

— Не совсем. Только на сегодняшний вечер. И только для тебя. Ты — один из моих лучших друзей, так что, мне больше не перед кем это делать. Как видишь, клуб пуст. Сандра заплатила Сэлу кучу денег, чтобы он дал нам час свободного времени.

— Ах, да. Сандра. Я помню ее. Она случайно не будет раздеваться вместе с тобой? — с надеждой спросил я. За что получил удар по руке.

— А ты бы хотел?!

Я сел у сцены, в то время как она скрылась за кулисами. Оглядываясь по сторонам, я пытался представить себе, как здесь танцует Кара. Это было нереально. Все выглядело совсем не так, как я ожидал.

Я бы не сказал, что все было классно, но то, что я себе представлял, было просто крысиным местом с потертыми стульями и пятнами спермы на полу. Это же место могло бы быть ночным клубом, если убрать сцену с середины пола.

Внезапно комнату наполнил ровный ритм регги. Я услышал мелодичный голос Рианны. Я узнал песню «Работа». Я слышал ее и раньше, но под этим освещением, в этом месте, она, казалось, источала сексуальное напряжение.

Занавес на сцене раздвинулся, и я увидел свою бывшую жену. Только это была не она. Эта женщина была... сексом. Чистым сексом.

Приятно познакомиться, Жасмин.

Она неторопливо прошла через сцену к тому месту, где стоял я, все время двигаясь под чувственную музыку. Ее глаза были прикованы к моим с каждым шагом, который она делала.

Добравшись до края сцены, она развернулась и упала на колени, пока ее задница не оказалась практически перед моим лицом. Она двигалась из стороны в сторону, оставляя меня зачарованным. Затем она соскользнула со сцены на мои колени таким плавным движением, что оно было идеальным.

Она сидела у меня на коленях спиной ко мне. Она медленно откинулась назад, пока полностью не уперлась в меня. Ее руки поднялись и потянулись назад, чтобы схватить меня за голову. Ее мягкие руки гладили мое лицо, в то время как бедра вращались у меня на коленях.

Кажется, Сандра сказала, что она не умеет танцевать? Но это чертовски потрясающе!

На протяжении всей песни она практически трахала меня через джинсы. Голос Рианны, смешанный с движениями Жасмин, сделал меня тверже гранита. Мы оба тяжело дышали, потерявшись в идеальном моменте дразнящего удовольствия.

Когда песня закончилась, она с минуту посидела молча. Ее глаза встретились с моими, и на мгновение мне показалось, что сейчас мы поцелуемся. Но мы позволили этому моменту продлиться слишком долго. Ее глаза наполнились слезами. Затем она медленно слезла с моих колен. Встав, она повернулась и поднялась, чтобы сесть на сцену передо мной. В этот момент я понял, что она плачет.

— Кара? — спросил я, протягивая руку. Она покачала головой, показывая, что ей это не нужно.

— Все в порядке, Том. Это просто оказалось более эмоциональным, чем я думала. Быть здесь, делать такое — это чересчур. Но... Мне это было необходимо. Спасибо.

Мне пришлось рассмеяться.

— Ты благодаришь меня? После этого танца на коленях я чувствую необходимость поблагодарить тебя. — Это прорвалось сквозь ее слезы и вызвало у нее смех.

Потом она сидела и смотрела на меня. Между нами промелькнуло что-то знакомое.

— Спасибо, Том. Не только за то, что позволил мне воспользоваться тобой ради терапии, но и за то, что всегда был рядом. Последние шесть месяцев были для меня тяжелыми. Я хожу к психологу, устраиваюсь на новой работе, даже смирилась с тем, что Дин сердится на меня за то, что я тебя прогнала. Ты был рядом со мной. Ты — действительно хороший друг. Я рада, что ты есть в моей жизни.

— Пожалуйста, Кара. И все это не было для меня жертвой. Ты тоже мне помогла. Ты научила меня многому о том, как я смотрю на себя. Мое высокомерие по поводу моих достижений привело к моей низкой самооценке, когда я оказался не в центре внимания.

Она кивнула, и на мгновение на ее лице промелькнуло сожаление. Она стряхнула его.

— Могу ли я задать тебе вопрос, Кара? Почему ты никогда не представляла меня Сандре? Она кажется довольно крутой. И чертовски тебя любит.

— Я не знаю. Наверное, я пыталась разделить две половины своей жизни. Сандра была частью мира Жасмин, а я не хотела связывать его с тобой.

— Знаешь, Кара, я тут кое-что подумал. Ты провела всю свою жизнь после стриптиза, пытаясь не быть Жасмин. Но ты забываешь, что именно Жасмин помогла тебе пережить то тяжелое время. Она раздевалась, чтобы накормить сына. Когда ты изменяла мне с этим придурком Ричардом, то вела себя совсем не так, как Жасмин. Все что делала Жасмин, было для своей семьи. Кара же делала это, потому что хотела потрахаться. Может быть, принять Жасминскую часть себя — не так уж и плохо. Я был не прав, когда назвал тебя Жасмин. На мой взгляд Жасмин — рок-звезда.

Она на мгновение задумалась, а потом улыбнулась мне.

— Я ценю это, Том. Я никогда не думала об этом в таком ключе. Спасибо тебе за это.

Она посмотрела вниз, на свои ноги, свободно свисавшие со сцены. Когда она это сделала, я мельком увидел прежнюю Кару. Ту, на которой когда-то женился. Я немного скучал по этой девушке, но она была испорчена. На самом деле мне нравилась девушка, с которой я познакомился только сейчас.

— Консультация пошла тебе на пользу. Ты, кажется, больше смирилась с самой собой, — сказал я с ноткой благоговения в голосе. Она покраснела от моего комплимента.

— Спасибо, Том. Она действительно очень помогла мне. Думаю, и тебе следует записаться на прием.

— Ну, полагаю, у нее и с тобой-то дел по горло. Я не думаю, что она смогла бы справиться со всей концентрированной дозой «Винчестеров». Бедняжке самой понадобится терапия, когда мы с ней закончим.

Мы оба рассмеялись. Было так приятно смеяться вместе с ней. После всей этой боли возможность смеяться над собой была — за неимением лучшего слова — благословением.

— Кроме того, — продолжил я, — я уже разговаривал кое с кем. Да. Хочешь верь, хочешь нет, но я разговаривал с пастором. Мои проблемы, связанные с отцом, начались с церкви. Поэтому я решил, что именно там мне следует начать искать ответы. Понимаешь?

Сказать, что она выглядела ошеломленной, было бы преуменьшением.

— Том, это же замечательно! Я очень за тебя рада.

Она спрыгнула вниз, сходя со сцены, и подошла ко мне. Подойдя ко мне, она обняла меня за талию. Я обнял его в ответ, и мы постояли так несколько минут. Когда мы расцепились, она пошла за кулисы переодеваться.

Оглядевшись в последний раз, я поймал себя на том, что улыбаюсь. У меня было чувство, что Жасмин больше не будет преследовать Кару. Ее борьба с этим демоном, казалось, подошла к концу.

***

Итак, вот и все. Наша (Кары и моя) борьба за выживание закончилась не так, как, по мнению большинства людей, должна была. Некоторые считают, что мы должны были в конечном итоге решить эту проблему и спасти брак. После всего, что мы пережили, наш брак заслуживал второго шанса. Другие предпочли бы, чтобы мы ненавидели друг друга и всю жизнь воевали.

Я же чувствую, что наш путь — лучший для нас. Если мы хотим иметь шанс двигаться вперед, то должны начать все с нуля. Наш брак умер. Эти двое убили его.

Теперь же возможности нашего будущего безграничны. Могла ли сделать такое пожилая пара? Может быть. А может, и нет. Но у этих двоих больше шансов. Они начинают узнавать друг друга. Как друзья. Вырастет ли отсюда брак? Определенно. Если в будущем произойдет что-то романтическое, это лучше подготовит их к нему. Если же нет, то все равно будет выкована крепкая дружба. Каков бы ни был путь, я рад, что он включает ее. Честно говоря, моя жизнь с ней более полна.

Помимо всего, все, что работает, приводит к лучшему. Моя семья невредима. Дин, Сэм, Кара, моя мама и я — все мы нашли свой путь через трясину жизни и последствий, и это нас сблизило. Я думаю, что каждый должен бороться за выживание по-своему. Каждый из нас должен твердо опираться на уроки, извлеченные из своих ошибок, или наблюдая, как кто-то другой справляется со своими. Наличие людей, на которых можно опереться, может сделать эту борьбу немного более терпимой. Идя рядом с кем-то, мы чувствуем себя менее одинокими.

Цитируя поэта по имени Дон Уильямс-младший: «Дорога жизни извилиста и в ней — крутые повороты, и нет двух одинаковых направлений. Однако наши уроки извлекаются из пути, а не из пункта назначения».