В процедурную вошел пожилой мужчина с убеленной сединами головой. Пока дверь за ним не закрылась, из коридора еще доносились оживленные голоса ожидающих. Посетитель, чье почтенно-сдержанное лицо контрастировало с простенькой серо-голубой полосатой больничной пижамой, ответил на приветливую улыбку медсестры и растеряно осмотрелся.

— На кушетку, - не отрываясь от записей, указала миловидная девушка в белом чепце, - возле ширмы на кушеточку присаживайтесь, я сейчас...

Медсестра дописала и отложила пухлую медкарту с пожелтевшими листами. Она взяла с края стола другую, но оставила ее закрытой и с доброжелательной улыбкой посмотрела на оторопевшего пациента.

— Сергей Иваныч, ну что вы так испугались? - с подкупающей искренностью спросила медсестра.

Она подперла подбородок рукой и выразительным взглядом, с улыбкой смотрела на пожилого мужчину. Рыжая, веснушчатая молодая женщина, она не отличалась красотой, но сама ее обаятельная, неподдельная улыбка обладала притягательностью и смягчала самый воинственный настрой.

— Танюш, ну скажи хоть ты мне, на черта это все выдумали, а? - взмолился мужчина, - ну мне-то старому зачем оно надо?

— Сергей Иванович, - со строгой интонацией выговорила девушка, стараясь голосом внушить пациенту незрелость его суждений, - это же вам и нужно в первую очередь! Профсоюз же для вас это внедрил, а вы еще и недовольны!

Медсестра деловито покачала головой и суровым взглядом восстановила авторитет традиционной медицины и прогрессивных убеждений перед несознательным, хоть и почтенным тружеником комбината.

— Танечка, тебе-то самой в первую очередь досталось, - умоляющим взглядом ветеран пытался достучаться до медсестры, - ну не было такого никогда...

— И плохо, что не было! У нас производство какое? Вре-е-е-дное, - протянула для пущей внушительности медсестра, - здоровье, оно ж не казенное, а спермограмма все покажет, кому детишек строгать, а кому компенсацию получать...

Удивительное простодушие медсестры сломило слабое сопротивление пожилого пациента профилактория и лишило аргументов для дальнейших прений. Мужчина вздохнул и печально посмотрел, сдаваясь на милость рыжей медсестрички, словарный запас был бессилен выразить все его негодование. Еще в очереди в коридоре не сильно-то и верилось, что процедура действительно состоится, а непристойная мысль о функции Татьяны в этом новшестве не давала покоя непристойным фантазиям.

— Как вам удобно..., - не отрываясь от подготовки перчаток, предупредила Таня робкие попытки мужчины, - хоть ложитесь, хоть сидите, лишь бы укомфортно было.

Мужчина прилег на кушетку и скрестил руки на груди как это делают суеверные старички перед важной процедурой, он глубоко дышал, но волнение прогнать не удавалось. Когда Татьяна подошла к кушетке, она поставила на край пластиковую баночку для анализов и поочередно подтянула края перчаток на растопыренных кистях, пациент зажмурился. Таня опустилась на корточки и без мучительного ожидания оттянула резинку мужских штанов и оголила эпицентр процедурных манипуляций.

Среднего роста, рыжая молодая женщина отличалась непропорциональностью фигуры. При широких бедрах и массивной осадке, тонкая талия и узкие плечики казались искаженным отражением в комнате смеха. Редкий тип женской фигуры совершено не компенсировался иными достоинствами и недостаток красоты восполнялся исключительно душевными качествами.

— Сергей Иваныч, расслабьтесь, - мягко шепнула Таня и теплой ладонью собрала испуганное тельце с волосатой мошонкой, - я все быстро сделаю, только не напрягайтесь, хорошо?

Пациент расслабил мускулы, черты его лица смягчились и подобие улыбки натянуло тонкие губы. Обаяние ее превосходства победило, Таня ласково мяла вялый мужской орган и черты пациента все больше начали походить на улыбку. Так, нежно нашептывая, медсестра сдавливала, перекатывала неподготовленную мужскую плоть, оттягивала пенис и собирала пальцы колечком под головкой. Первые признаки слабой эрекции дали о себе знать и воодушевление отразилось на лице мужчины.

— Вот и хорошо, - шептала Татьяна, - скоро все пойдет как по маслу.

Прикосновение резиновой перчатки к члену заставляло кровь бурлить и приливать, теплота мягких женских рук творила чудеса, но налившись наполовину, орган упорно отказывался затвердеть окончательно. Каких бы трогательных пошлостей ни нашептывала медсестра, стало очевидно, что процедура оказалась на грани срыва.

— Танюш, поди, хватит уже, - голос мужчины понизился до хрипа, - не встает что-то...

— Встанет, - с уверенностью девушка пресекла попытку пациента, - я совсем что ли неспособная? Сейчас пойдет дело...как по маслу.

Таня еще несколько минут терзала мягкую мужскую плоть, меняла уставшую правую руку левой и, наконец, оставила попытки. Она вдруг решительно начала расстегивать большие пуговицы медицинского халата, распахнула полы и с профессиональным самодовольством проследила за взглядом пациента.

— Танечка, лифчик тоже сыми, - мужчина поддался на хитрость и в качестве аванса член качнулся от кратковременного прилива.

Теперь такой исход, как завершение процедуры больше не занимал ум капризного посетителя процедурной, он плотоядным взглядом сопровождал каждое движение медсестры, каждый поворот пальчика, и медленное обнажение груди. На язык просились похабные словечки, но пациент сдерживал их до поры до времени. Таня сидела перед кушеткой на коленях с голой грудью и первое время опускала стыдливые глаза.

— Хорошие сисечки, - не сдержал приступа сквернословия оживившийся пациент.

Лукавые слова, тем не менее, помогли медсестре собраться с мыслями, она вернула мужчине ласковый взгляд и положила руку на беспомощно пульсирующий, все еще мягкий орган. Не большие белые сиськи представляли собой жалкое зрелище - упругости не больше, чем в члене пациента, достигшие второго размера бугорки с ярко-алыми бугристыми сосками утратили форму и безнадежно обвисли.

— Нет, правда, красивые сиськи, - мужчина поддерживал залившуюся краской девушку, напирая на неприличные словечки.

С неизменной мягкостью Таня продолжала оживлять мужской орган, под ее сжатием тот отзывался благодарной теплотой и наполненностью. Казалось, не хватает самой малости, чтобы заставить его затвердеть окончательно. Мужчина уже посыпал грязными словечками, обдал свою настойчивую благодетельницу потоком сомнительных комплиментов и даже выразил готовность воплотить часть фантазий в действительность. При этом его член чувствительно подергивался, передавал пальцам бег электрического тока, но для завершения процедуры этого было увы не достаточно.

Переборов стыдливость, Татьяна поднялась с пола, расправила затекшие ноги и сбросила собравшийся на талии белый халат. На манер стриптизерши медсестра встала к пациенту спиной, слегка раздвинув ноги, и позволила рассмотреть свою широкую попу в сиреневых ажурных трусах.

— Вот это жопа! - в голосе мужчины чувствовалось воспламенение, - я б такую...

Нижняя непропорционально крупная часть тела, действительно, вызывала мужские восторги и если рассматривать ее как отдельный сексуальный стимул, была способна завоевать сердца сотен поклонников. Широкая, мясистая, внушительная, она являла собой гордость женского племени. Объемистость исключила даже намек на целлюлит и своей гладкой, натянутой кожей манила мужские умы. Когда Татьяна повернулась, произведенный ею эффект уже позволял щекотать тщеславие - член пациента крепко раскачивался несгибаемой мачтой и ожидаемый финал был делом техники и пары сладострастных минут.

Довольная собой, Таня снова опустилась на колени перед кушеткой и обхватила голубой перчаткой торчащий орган. Плавными движениями вниз и вверх медсестра изводила сложного пациента, заставляла его напрягать каждый мускул, изгибать спину и беспомощно сопеть. Снующая женская ручка сначала только прикасалась к ободку налитой головки и основанию члена, потом, ускоряясь, нарастала и амплитуда - пальцы все настойчивее стимулировали чувствительную головку и даже почти прятали ее на мгновение в кулачке. Мужчина млел, втягивал воздух сквозь зубы, раздувал ноздри и влюбленными глазами смотрел на лицо спасительницы.

— Ну вот, - по-прежнему ласково шептала Танечка, - а вы боялись, не хотели еще... Сергей Иванович, только вы никому не говорите про это. Хорошо?

Вместо слов мужчина просто кивнул, широко растянулся в улыбке и внезапно закусил нижнюю губу от нахлынувших острых ощущений.

— Если сохраните нашу маленькую тайну, в следующем квартале я снова покажу сиськи...

— А попку? - сквозь учащенное дыхание дрожащим голосом спросил пациент.

— И попку тоже, - в голосе девушки сквозило возбужденное, игривое лукавство, - я бы сейчас с удовольствием в ротик взяла, но боюсь, анализ испортится...

Откровенные слова и своеобразная интонация девушки довершили дело самым предсказуемым образом - мужчина напрягся всем телом, каждая жилка на его шее выделилась под кожей от неистового натяжения, член крупно задрожал в руке Тани и внутри его ощутился бегущий поток. Опытной рукой медсестра поднесла баночку и слегка склонила негнущийся прут, чтобы уловить побольше семени. Ожидание затянулось, медсестра еще несколько раз дернула член и настойчиво взглянула в глаза пациента.

— Кончу, кончу сейчас, - завопил от избытка чувственности мужчина и после пика напряжения ослабленно обмяк на кушетке.

Сперма, водянисто-белая, хлынула вязким залпом в подготовленную емкость. Таня аккуратно собрала сгустки, сцедила последние выделяющиеся капли о стенку баночки и принялась салфеткой обтирать разбрызганные выделения с бедер мужчины, его обмякающего пениса и мошонки. Через несколько минут, когда мужчина открыл глаза, Таня уже стояла возле стеклянного шкафчика и подписывала бумажную карточку. Голая, она закрутила крышку и поставила баночку на полку возле полусотни таких же анализов.

Мужчина в состоянии глубокого удовлетворения вышел, не попрощавшись, а Таня лишь снисходительно улыбнулась и подошла к окну. На площадке, в тени большого дерева стоял служебный автобус. Как обычно, еще час до обеда он простоит под окнами профилактория. Медсестра стащила промокшие трусики, скомкала их и небрежно протерла увлажнившуюся промежность, оттопырив ногу. она накинула халатик, выпорхнула из процедурой и уже в людном коридоре на ходу застегнула часть пуговиц. В вестибюле Таня кивнула администратору Ксюше и толкнула тяжелые стеклянные двери. На улице нетерпеливая натура срывалась на быстрый шаг и даже бег, в пылу желания Таня обогнула корпус профилактория и едва достигла открытой двери автобуса, с порога кинула: "Привет, любимочка!".