Часть третья: Поправляйся скорее, папа

Непогода

Конечно же, за несколько дней до одного из моих визитов в клуб я заболел самым страшным гриппом за последние годы. У меня то и дело поднимается температура, жена уговаривает меня пойти к врачу, а дочь не отходит от меня ни на шаг.

Ну, последняя часть не так уж плоха. София спускается в мою больничную каморку в подвале, приносит мне салфетки и пополняет запасы воды и сока. Клянусь, каждый раз, когда она спускается в подвал, я раскидываюсь перед огромным телевизором в пижаме, а на ней другой сексуальный наряд. Я знаю, что это делает меня немного странным, но любой мужчина заметил бы ее милую маленькую попку. Не то чтобы я собирался что-то делать. Просто смотрю.

Дело в том, что если София подлизывается ко мне, то это потому, что она чего-то хочет, и я уверен, что знаю, чего именно. Я договорился с Ари Хайманом поменяться дочерьми на этих выходных в клубе. София сказала мне, что она не против, и я с нетерпением ждал возможности провести немного времени со сладострастной дочерью Хаймана Ребеккой. На людях она ангел, но Винс сказал мне, что за закрытыми дверями она настоящая дикарка.

Но тут до моей малышки добрался Кристофер Хупер. Он самый молодой и тихий член нашего клуба. Его дочь, Саша, — изящная красавица, и из всех отцов он, кажется, больше всех не хочет менять ее на другую. Но это не мешает ему это делать и, видимо, не мешает вести небольшие сепаратные переговоры. Он переписывался с Софией. Кажется, он даже послал ей фотографию своего члена. Мне сказали, что он огромный. Черным парням везет, когда дело касается генов.

Ничего не имею против Криса или его дочери. Я фантазировал о своей очереди с Сашей, как и со всеми остальными девушками в клубе, да и Крис — хороший парень. Но у меня уже была сделка. С Ари все было отработано. Я знаю, что Ари не очень красивый парень или что-то в этом роде, но он вроде дарит девушкам отличные подарки и очень нежен.

Последние два дня София намекала на то, чего она хочет. Наконец, в четверг поздно вечером я понял, чего она хочет. Моя жена уже в постели, а София только что принесла мне свежевыжатый сок. Я уверен, что выгляжу как зомби. Она же выглядит как стриптизерша. На ней эти чулки и белые подвязки, которые обрамляют ее попку в атласных трусиках. Пышные сиськи почти выпирают из лифчика, который она носит. Я думаю, что только тесьма скрывает от меня ее соски.

— Папочка, — говорит она, садясь на диван. — Могу я поговорить с тобой об этих выходных?

— Конечно, милая, — говорю я. — Тебе обязательно было надевать этот наряд?

— А, это? — смеется она. — Просто примеряю вещи для этих выходных.

Я пытаюсь сосредоточиться на спортивной программе, а не на своей восемнадцатилетней падчерице в нижнем белье, сидящей так близко, что я чувствую тепло ее тела на своей руке. Нил Эверетт, говорящий о футболе, явно проигрывает эту битву.

— Ты знаешь, как я люблю наш клуб и как мне нравится ходить туда с тобой, чтобы ты мог, ну, знаешь, провести время с девочками. — Она так опасно мила, когда волнуется, и я краем глаза вижу, как краснеют ее щечки. — И, типа, я полностью понимаю правила о том, что папы должны все организовать и все такое. Мы просто должны соглашаться или нет. И я не хочу все испортить. Но... ладно, вот в чем дело... эм...

— Ты хочешь переключиться на Кристофера Хупера в эти выходные, — вмешалась я.

— Да! Именно! — говорит она, хлопая руками по моему плечу и наклоняя свои груди вниз до абсолютного предела натяжения лифчика. — В следующий раз я обязательно пойду с мистером Хайманом. Я обещаю.

— Ребекка будет разочарована, — говорю я. — Ари тоже будет в ярости.

— Мммм, я знаю, — она надувает губы. — У тебя все получилось. Как насчет...

Она оглядывается через плечо, чтобы посмотреть, не спускается ли ее мать по лестнице. Когда она решает, что все чисто, София наклоняется и прижимается губами к моему уху.

— Как насчет того, чтобы сказать мистеру Хайману, что он сможет заняться моей попкой.

Я чувствую волнение, когда она произносит эти слова. Я мгновенно представляю себе моего пятидесятилетнего грузного друга, который хрюкает, когда напрягается, и мою падчерицу, склонившуюся над этим самым диваном. Представляется этот развратный образ, который я должен выбросить из головы.

— Ты уверена, детка? — спрашиваю я.

Она кусает губы и серьезно кивает.

— Хорошо, — говорю я. — Я сообщу ему новости. Я куплю Ребекке что-нибудь хорошее, чтобы загладить свою вину. В моем состоянии, наверное, все равно будет не очень весело.

— Ооо, спасибо, папочка! — София обнимает меня за шею и соскальзывает с дивана, чтобы опустить свою упругую попу мне на колени. Ее глаза немного расширяются, так как я уверен, что она чувствует, что находится под ней, но она ничего не говорит об этом. — Спасибо! Спасибо!

Она осыпает мое лицо поцелуями. Один из них приходится прямо на мои раскрытые губы и задерживается на мгновение. Я смотрю в ее большие карие глаза, потом прихожу в себя и отталкиваю ее.

— Хорошо! — почти кричу я. — Ты получила то, что хотела. А теперь уходи от меня, пока не подхватила мой грипп.

Она дарит мне последний хихикающий поцелуй в щеку и спрыгивает с моих колен, ослабляя давление на мой бедный, извращенный хер. Она вприпрыжку поднимается по лестнице, и последний видок ее подростковой попки, обрамленной подвязками, только оставляет мне возможность изо всех сил стараться не представлять, как ее ебёт в задницу Ари Хайман.

На следующее утро я звоню Ари, и разговор начинается примерно так же "хорошо", как я и предполагал.

— Ты бы видел ожерелье, которое я купил твоей дочери! — хнычет он. — Ты же не пытаешься избавить ее от встречи со мной? Ты не можешь меня пропустить, ты же знаешь. Это против правил...

— Она не пропустит тебя! — вмешался я.

— Ну, лучше бы это не касалось моей Ребекки. Она прекрасна. Немного лишнего веса? Может быть, но ее врач говорит, что она все еще здоровая...

— Ари, послушай меня. Твоя дочь великолепна. Я с нетерпением ждал встречи с ней. Речь идет о том, что моя дочь хочет, ну, знаешь, попробовать с черным парнем. Это была ее фантазия, и я не собираюсь стоять на её пути. Я обещаю тебе, Ари, она увидится с тобой в следующий раз. И она просила передать тебе, что ты сможешь заняться с ней анальным сексом.

— Анальным? Ты сказал, что я смогу заняться анальным сексом с твоей дочерью?

— Падчерицей, — я чувствую необходимость его поправить.

— Да, — говорит Ари, его настроение явно изменилось. — Это я могу сделать. В следующий раз тебе придется загладить свою вину перед Ребеккой, но я думаю, что у нас все получится.

— Я так рад, что все могут быть счастливы, — говорю я.

Третий визит — Саша

Но не все счастливы. В частности, не я.

Я должен был встретиться с великолепной дочерью Кристофера Сашей. Вместо этого мне приходится звонить Кристоферу накануне вечером и сообщать плохие новости.

— Я болен как собака, — говорю я ему. — Грипп превратился в синусит, и сейчас я просто хочу отрезать себе голову. Доктор назначил мне антибиотики, но я слишком долго ждал, чтобы его увидеть.

— Жаль это слышать, — говорит Кристофер, скорее раздраженно, чем сочувственно. — Я не хочу преуменьшать твои чувства, и то, что ты болен и все такое, но твоя дочь ведь еще на ногах, не так ли?

— Конечно, — говорю я.

Это по правилам. Я должен позволить Софии пойти, даже если я чувствую, что если моя дочь пойдет в клуб, а я его пропущу, то это будет слишком похоже на куколдинг, на мой вкус альфа-самца.

— Моя жена вообще уехала из города на эти выходные, так что не надо ни прятаться, ни принимать душ в мотеле. — Я понимаю, что жалуюсь, и останавливаю себя. — В любом случае, я хочу, чтобы ты повеселился с Софией. Она с нетерпением ждет возможности провести с тобой время.

— Я тоже думал о ней. Твоя дочь — красивая, сексуальная девушка. Просто отпад, чувак.

— Падчерица, — я снова чувствую необходимость его поправить.

У меня в голове промелькнула картинка, как Кристофер вгоняет свой огромный хуй в мою дочь, заставляя ее губки сложиться в мягкий овал, отражая испытываемое ей наслаждение. В моей голове всё это происходит в суперзамедленной съемке. Его темная кожа на фоне ее бледной. Его мускулистые ноги между стройных бедер Софии. Ей это нравится. Мой член подергивается от этой фантазии.

На следующее утро моя жена уезжает рано, чтобы успеть на рейс в Хьюстон на какую-то конференцию. Я чувствую себя немного лучше, но даже мой чрезвычайно твердый член не может убедить меня показаться сегодня в клубе. Но, по крайней мере, я выбрался из подвала. Может быть, я даже приму душ позже.

— Что ты думаешь? — спрашивает София, заходя на кухню.

Она одета в красное цельное платье, которое, похоже, сшито специально для ее изящного подросткового тела. Короткая юбка и высокие каблуки демонстрируют ее попку и длинные ноги. Я замечаю, что на ней еще один комплект чулок и подвязок. Должно быть, девочка тратит все свое жалованье на нижнее белье. Или кто-то из парней в клубе тратит на нее средства с кредиток.

— Ты выглядишь сногсшибательно, — признаю я. — Кристофер — счастливчик.

— О-о-о! — Она подходит и гладит меня по волосам. — Он получит меня один раз. Всего на несколько часов. Ты же можешь иметь меня, когда захочешь, папочка.

Мои глаза выпучиваются от того, что и как она это говорит. Как будто я могу "нагнуть" её, когда захочу. Она ведь не это имеет в виду, правда? Нет. Ни в коем случае. Я должен выбросить эту мысль из своей очень больной головы.

— Это не то же самое, — говорю я.

— Да, наверное, нет, — хихикает она. — Выздоравливай, папочка. Без тебя все будет не так.

Ее каблучки щелкают, когда она уходит от меня, оставляя после себя облачко ее сладкого аромата и мои безответные желания, свидетель которых пульсирует в пижамных штанах. Я жду, пока не услышу звук заводящейся машины, чтобы выйти за дверь и помахать на прощание. Она кажется такой взрослой, когда выкатывает мою машину с подъездной дорожки. И мне почему-то кажется, что я ее предаю, хотя я знаю, что даю ей именно то, чего она хочет. Это какой-то патриархальный инстинкт. Как будто я собираюсь защитить ее, хотя это я привел ее в этот клуб.

Если быть честным, корень моих опасений — ревность. Потому что София собирается пойти в клуб, а я нет.

Я принимаю душ и бреюсь впервые за несколько дней, и к тому времени, когда я одеваюсь, я почти снова чувствую себя человеком. Я проверяю время на своем телефоне и понимаю, что София должна вот-вот подъехать к дому Винса в лесу. Я будто вижу входную дверь и Кристофера, который стоит там и ждет ее. Я качаю головой. Я не могу позволить своему воображению разгуляться, иначе я начну писать ей смс или сделаю еще какую-нибудь глупость.

Я включаю какой-то тупой фильм и опускаю свою задницу на диван. Проходит около пяти минут, и в дверь стучат. Это тихий стук, как будто кто-то не хочет разбудить спящих детей в доме.

Сквозь матовое стекло нашей входной двери фигура кажется маленькой. Я открываю дверь, встречаю за ней одного из последних людей, которых я ожидал там увидеть.

— Саша.

— Приветик, мистер Броуди! — Она тянется ко мне и обнимает меня одной рукой, чтобы не сбросить коричневую сумку, которую она несет в другой руке. — Папа сказал, что ты плохо себя чувствуешь, и я решила зайти. Ты не против, если я зайду?

— Н-нет. Конечно, нет. Заходи, Саша.

Она передает мне бумажный пакет.

— Набор для выздоровления. Там домашний куриный суп и еще кое-что.

— Ты не должна была этого делать... Я...

Мои слова обрываются, когда Саша сбрасывает с плеч зимнее пальтишко и вешает его на крючок рядом с дверью. Она поворачивается ко мне, и я наконец вижу, что на ней полный наряд школьницы-послушницы из католической церкви. Ее песочно-каштановые волосы собраны в косичку, на ней клетчатая юбка, свитерок, белый жилетик на пуговицах, лакированные туфельки и даже носочки до колен с красными полосками. Она такая стройная, что в этом наряде выглядит на пятнадцать. Что заставляет меня чувствовать себя извращенцем, хотя я точно знаю, что она учится в колледже.

— Ты выглядишь...

— Милой. Это то слово, которое ты ищешь?

В ее больших карих глазах яростный блеск. Она ведет меня обратно в гостиную, и я чуть не опрокидываю диван и не рассыпаю бумажный пакет.

— Или, может быть, горяченькой? Или сексуальной? — Она прижимается ко мне вплотную, ее руки лежат на моей груди. — Которую хочется выебать?

Она слишком громко произносит последнее слово, глядя на меня сверху.

— Все это так, Саша, но... я... болен.

— О, ты болен, — соглашается она, скользя руками от моей груди вниз к талии. — Ты очень больной человек. Променял одну милую школьницу на другую. Держу пари, ты думал о Софии с моим отцом. С ним все это — грязно. Очень плохо, мистер Броуди. И я здесь, чтобы всё исправить.

На мне спортивные штаны и трусы, что позволяет ей легко зацепить руками и то, и другое одновременно и спустить их с моих ног. Мой мгновенно отвердевший член выпрыгивает на свободу и чуть не бьет ее по лицу. Она оставляет мои брюки и трусы на уровне середины бедра и хихикает, когда ловит мой ствол в свою руку. Ее коричневые пальцы контрастируют с моим набухшим розовым членом, но лак на ногтях почти совпадает по цвету. Она смачивает слюной свои полные губы и наклоняется, чтобы дразняще провести своими улыбающимися губами по чувствительной нижней стороне головки моего члена.

— Охххх, — простонал я, не в силах отвести взгляд.

— Хороший и большой, мистер Броуди, — говорит она, еще раз целуя мой кончик. — Ты уже закончил просить меня остановиться?

— Разве это не... против правил?

— Правил, которые придумал Винс? — усмехается она. — Я делаю то, что хочу. Что он собирается сделать, выгнать меня за то, что я пришла к тебе домой? Думаю, он будет скучать по мне.

Она подмигивает, и прежде чем я успеваю ответить на ее риторические вопросы, ее губы обхватывают головку моего члена. Жара ее рта на моем напряженном кончике почти достаточно, чтобы у меня подкосились ноги. Она сжимает губы чуть дальше гребня головки и сосет достаточно сильно, чтобы я громко застонал. Ее щеки делаются впалыми и обжимают изнутри мою головку. Она наблюдает за реакцией, гримасой удовольствия, которую я не могу согнать со своего лица, когда кончик ее языка щелкает мою истекющую предэякулятом расщелинку на головке.

— Господи... бля, — задыхаюсь я.

— Ммммммм, — отвечает она, вибрируя губами на моем стволе до самых яиц.

Саша "берёт" меня медленно. Это такой леденцовый минет, который я обычно видел только в порно. Он влажный, и она время от времени делает паузы, чтобы облизать меня своим длинным розовым язычком от основания члена до его напряженного кончика. Каждый раз, когда ее губы опускаются на головку моего члена, она громко чмокает, и я чувствую, как прохладный воздух обдает мою блестящую головку. Затем ее горячий рот снова обхватывает меня, и она скачет губами по моему стволу почти до самых яиц, беря меня в свой рот до тех пор, пока я не чувствую, как вход в её горло не растягивается на головке моего члена.

— Это так хорошо, — постанываю я, положив руку ей на голову. — Ты даже не представляешь.

Она освобождает рот, задыхается и говорит: — Ну может быть, немного представляю.

Она опускает голову вниз и хорошенько ласкает языком сосёт мои уже пропитанные её слюной яйца, одновременно поглаживая ствол моего члена рукой. Её видок, стоящей на коленях в наряде школьницы и дрочащей мой хуй, почти достаточен, чтобы я кончил. Я сосредотачиваюсь на чем-то другом в комнате, пытаясь отвлечься от непристойного удовольствия этого момента. Лампа. Часы. Этот дурацкий проигрыватель компакт-дисков, который я купил в Sharper Image. Ничто из этого не удерживает мое внимание более чем на мгновение, и все забывается, когда ее губы возвращают внимание моему члену.

— О, Саша, — задыхаюсь я, глядя в карие лужи ее глаз. — Я сейчас кончу, милая. Я не могу... мне слишком хорошо.

Она отрывает свои губы от моего члена с очередным чпоком. Ее рука убирается с моего напряженного члена, и она встает. Я почти хнычу от ужаса. Я не уверен, что всё не кончилось.

— Думаю, ты можешь еще немного потерпеть, — говорит она, отступая к дивану. — Сначала я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня. Как ты думаешь, мистер Броуди, ты справишься с этим?

Она садится на диван и ставит ноги в лакированных кожаных туфлях на журнальный столик. Она смотрит на меня через разведенные длинные ножки и разводит их дальше в стороны, задирая клетчатую юбку на бедра.

Лобок Саши совершенно безволосый. Может быть, эпилирован воском, а может быть, недавно и искусно выбрит, что я не вижу и следа волосиков. Есть легкий намек, не похожий на линии загара на белой девушке, но нежно-розовый цветок ее киски — идеальный неаполитанский контраст с шоколадно-коричневым цветом её кожи.

Ей не нужно говорить мне, чего она хочет. Я рычу и отталкиваю кофейный столик с дороги. Падаю на колени и грубо тяну ее к краю дивана. Она хихикает, когда я закидываю ее ноги себе на плечи и опускаю свое лицо между ее бедер. Боже, она так хорошо пахнет. Ее чистая кожа цвета персиков и сливок и аромат ее возбуждения наполняют мои ноздри, когда я целую внутренние поверхности её бедер и ощущаю сладкий сливочный нектар ее пизды.

— Оххххх, да, вот здесь, — говорит она. — Так приятно, мистер Броуди.

Мой язык разделяет безволосый абрикосик её пизды и проникает в ее скользкий канальчик. Она воркует от удовольствия и толкается своей подростковой киской мне в рот. Она держит мою голову обеими руками, прижимая её к своей пизде и сама прижимаясь ко мне, но позволяя мне творить там свою собственную магию. Маленькая розовая бусинка ее клитора выглядывает из её пизды, и я нахожу ее кончиком языка. Она втягивает воздух сквозь стиснутые зубы, а я начинаю ласкать ее клитор, снова и снова, доводя ее до оргазма, который я чувствую по сжимающимся бедрам.

— Да, — скулит она. — Да! Да! О Боже!

Ее упругая попка приподнимается с дивана, и она прижимается своей киской к моему рту. Ее ноги так плотно обхватывают мои уши, что я слышу только свои собственные звуки и пульс, барабанящий в ее бедрах. Её сладкие соки заливают мой рот и стекает по подбородку. Короткие, задыхающиеся вдохи прекращаются. Она расслабляется, прилегши на диван и смотрит на меня глазами, светящимися от удовольствия. Перебирает пальцами мои волосы.

— Ммммммммм, мистер Броуди, — говорит она. — Это было просто потрясающе.

— Могу точно сказать, что тебе понравилось, — говорю я, поднимая свое лицо от ее бедер. Мои губы начинают путешествие вверх, выше её юбки, а мои руки ласкают ее тело через свитер. Она стряхивает с себя жилетку, и мы вместе расстегиваем пуговицы ее рубашки. Через мгновение я вижу белые кружева бюстгальтера Саши и упругие бугорки ее грудей. Я целую их верхушки и вдыхаю аромат ее благоухающего бюста. Она расстегивает бюстгальтер и снимает его, чтобы я мог в полной мере оценить ее сочные грудки.

Они осветлены тенью от бикини, но все еще кремово-коричневые, с пухлыми сосками на мягких полушариях. Я отгибаю языком каждый сосок по очереди, беру их в рот и сосу, пока она извивается, а моя рука исследует свежевылизанную ложбинку ее пизды.

— Выеби меня, — стонет она, и ей приходится просить только один раз.

Она настаивает на использовании презерватива из своей сумочки, ярко-розовом. Она вынимает его из фольги, и когда она разворачивает его на моем напряженном члене, он оказывается ребристым. Мягкий латекс плотно прилегает к моим яйцам, и я забираюсь на нее, безумно целуя и вводя свой хуй в ее хорошо смазанную щель. Она раскрывается навстречу мне, и мы вместе кричим, когда я погружаюсь в ее глубины. Мой твердый член останавливается у шейки её матки, я отстраняюсь и быстро вхожу его снова, пока ее ноги обхватывают мое тело.

— Какой большой, — хнычет она.

Я яростно вколачиваю свой хуй в её стройное тело. Она принимает его полностью, мои яйца бьются о её задницу с каждым толчком вниз. Влага пропитывает презерватив и заливает ее пизду. Я чувствую, как быстро приближается мой конец и вытаскиваюсь из нее. Она смотрит на меня с вожделением и замешательством.

— Перевернись, — говорю я. — На четвереньки.

Она быстро переворачивается, и я поднимаю её юбку, впервые хорошо рассмотрев ее упругую попку. Она восхитительно круглая и в то же время упругая. Маленькая "пузатая" попка, так подходящая к ее стройной фигуре. Я ласкаю ее щечки и наклоняю лицо, чтобы поцеловать их. Не могу устоять. Раздвигаю ее ягодицы и медленно облизываю щель между ними, пересекая нежный розовый анус. Он сжимается под моим языком, она стонет и смотрит на меня через плечо.

— О, мистер Броуди! — В ее стоне слышится смех. — Ты только что вылизал мою жопу?

— Ммммммм, да, не смог устоять. — Мои губы прижимаются к внутреннему изгибу ее расщелины, и мой язык снова проникает между ее щечками. Я снова нахожу языком маленький барабанчик ее ануса, и на этот раз я ласкаю его, ласкаю и лижу. Она стонет и снова прижимается им к моему языку. Я провожу кончиком языка по сморщенной розочке, и она поддается. Я напрягаюсь и проникаю языком в жар Сашиной жоподырочки.

— Охххх! — Ее голова падает назад. — Мистер Броуди! Это так охуенно... оххх твой язык в моей жопке.

Я ввожу и вывожу свой язык из нее. Расслабляю ее дырочку и делаю ее мягкой и влажной. Ее плечи и голова опускаются на диван, она поднимает свою задницу и толкает ее назад, чтобы встретить ей мое лицо, которое утопает в этих упругих щеках. Я вдыхаю ее аромат, пока мой язык работает внутри и снаружи ее горьковатой дырочки. Когда я наконец вытаскиваю язык из попки Саши, думаю, она знает, что будет дальше.

— Без презерватива, — бормочу я, срывая резинку со своего члена, стоя на коленях позади нее.

Я прижимаю свой хую к горячему туннелю ее жопы. Она напрягается и поднимает голову.

— Медленно, — стонет она. — У меня никогда не было такого... оххх....

Ее слова переходят в стон, когда я вдавливаю выпуклую головку своего хера в тугую попку Саши. Я преодолеваю сжимающееся кольцо и проникаю внутрь ее хорошо смазанной мной дырочки. Мой вымазанный слюной член проникает в нее, и я толкаюсь медленно, пока она кусает нижнюю губу и извивается. Я откидываю плечи назад и смотрю, как дюйм за дюймом мой толстый хуй исчезает в этой растянутой дыре, пока я не чувствую влажность ее пизды напротив моих яиц и сжимающееся кольцо ее дырочки вокруг основания моего члена.

Ее круглая попка упирается в мои бедра, и в течение нескольких секунд мы оба пытаемся перевести дух. Я начинаю двигаться первым, отстраняясь дюйм за дюймом и добавляя еще немного слюны, чтобы смазать член. Ее подростковая дырочка принимает меня легче, когда я медленно вхожу в нее. Следующим движением Саша встречает меня, отталкиваясь и насаживаясь своей тугой маленькой дырочкой на мой напряженный член.

— О, какая хорошая девочка, — простонал я.

— Тебе это нравится, мистер Броуди? — спрашивает она. — Тебе нравится... охххх... когда я трахаю жопой твой большой хуй?

Я знаю, что долго не протяну. Не после такой подготовки и уж точно не после того, насколько туга и горяча оказалась попка этой прекрасной юной девушки. Она крутит бедрами и упирается попой в меня. Не быстро, но она работает в устойчивом темпе, и я двигаюсь ей навстречу, чувствуя, как сперма бурлит в моих напряженных яйцах.

— О, ебать, Саша... бля... я сейчас кончу.

— Да? Хорошо, мистер Броуди, я хочу, чтобы ты выпустил этот заряд. Выпусти его глубоко в мою жопу.

— Оооох! — кричу я, хватая ее за бедра обеими руками и засаживаю свой хуй глубоко в ее задницу.

Тугое сжатие ее дырочки затягивает меня туда до предела, и я зарываю свой напряженный член так глубоко, как только могу, в маленькую попку Саши и "взрываюсь" там. Горячий пульс моего оргазма, медленное поглаживанием моего хуя её попкой, оттягиванием назад, пока только головка не остается внутри нее, заставляет мой член судорожно задергаться и оросить ее кишочку своей спермой. Она толкается на меня с непристойным звуком, когда мой хер снова заполняет ее набитую моей спермой жопку.

Это девушка, которая знает, как обращаться с мужчиной. Она высасывает мой хуй досуха, а когда он начинает размягчаться внутри нее, она слегка сжимает его своими анальными мышцами, мягко отталкивая меня назад, когда она сползает с меня. Мой грязный, измазанный спермой член начинает вянуть. Она прикрывает свою свежевыебанную заднюю дырочку, чтобы сперма не разлилась по всему дивану.

— Прими душ, — стону я. — Давай... пойдем в душ.

Она собирает свою одежду в одну руку и берет меня за руку, пока я тяну ее вверх по лестнице в спальню, которую я делю со своей женой. Я стараюсь не смотреть на фотографии. Все эти гребанные семейные фотографии.

В душе, где мы вместе, мои руки находят все новые способы исследовать ее тело. Ее поцелуй такой же голодный, а ее рука, намыливающая мой член, такая же умелая, как и ее рот. Она изгибается, целуя мою грудь и живот, и находит мой член. Ее горячий язык пробегает по моей расщелинке на головке, все еще сочащейся моей спермой. Ее рот заставляет меня снова стать "твердым", и быстрее, чем я думал.

Я прижимаю Сашу к стеклу душевой двери и вхожу в ее горячую пизду сзади. Жар ее голой пизды почти такой же сильный, как и ее задницы. Вагинальные мышцы еще сильнее работают с моим членом. Я буквально распахиваю дверь в душевую, и она соскальзывает с меня и, смеясь, падает на пол ванной. Я помогаю ей подняться, и мы снова падаем, на этот раз вместе, на кровать, которую я делю со своей женой.

— О, мистер Броуди, ты уверен, что хочешь сделать это здесь? — спрашивает она, когда я переворачиваюсь на спину и притягиваю ее к себе.

Я отвечаю ей поцелуем, жар которого усиливается по мере того, как мой хуй находит ее скользкий желобок. Она толкается вниз, чтобы нанизаться на него, и мы совокупляемся, жарко сокрушая ее киску. Она скачет на мне медленно, как какой-то шоколадный идол, богиня-дева. Ее волосы падают ей на лицо, и она убирает их, желая, чтобы я видел ее глаза, когда она движется на мне. Я держу ее стройные бедра и вхожу в нее с силой, но не быстро, наслаждаясь каждым обжимающим член дюймом ее киски.

— Мы не должны этого делать, — стонет она. — В твоей постели. Без... оххх... без защиты.

— Я вытащу, — обещаю я.

— Спусти на моё лицо, — отвечает она, едва шепчет, ее непристойное предложение вызывает образ, от которого мой хуй еще больше напрягается внутри нее.

Мы не торопимся. Я сажусь, целую ее и придерживаю за поясницу. Ее бедра делают всю работу, вводя и выводя мой член из ее смазанного желобка и массируя меня бархатом своих половых губок. По мере того, как предвкушение удовольствия нарастает, я переворачиваю ее на спину, раздвигая ее ноги и держа ее за лодыжки, пока я глубоко погружаю в нее свой член.

— Охххх! — кричит она, ее тело напрягается, когда она кончает, схватившись за грудки и уткнувшись головой в подушку.

Горячий трепет ее кульминации почти вызывает мою, но я продержался немного дольше. Я чувствую, как напрягаются мои яйца и кипит моя сперма. Я хочу отпустить ее. Я хочу кончить внутрь нее и заполнить своей спермой ее незащищенный канальчик. Я знаю, что она позволит мне это. Она смотрит на меня своими большими карими глазами и чувствует, что я почти у цели.

— Я сейчас кончу, — предупреждаю я.

— На мое лицо, — задыхается она.

Я борюсь с желанием разрядиться внутри нее и вытаскиваю свой член из ее киски с хлюпом. Он ударяется о ее лобок, а затем я ловлю его в руку для поглаживания, поднимаясь и немного неловко приседая над ней. Она присела, вытащив свой язык и открыв рот, прямо под моим членом, пока разряд моего удовольствия словно проходит цикл зарядки-разрядки.

Горячие струи спермы омывают ее язык, губы и нос. Я выплескиваю её на её щеку, один плевочек свисает с ее уха. В считанные секунды ее прекрасное юное лицо покрывается маской из моей спермы. Она стонет и в последний момент ловит мой член в рот и с впалыми щеками высасывает остатки моего горячего семени.

— Оооооо боже, — стону я, когда она высасывает меня досуха. — Ты невероятна.

Она падает обратно на кровать и улыбается мне, заправляя мою сперму себе в рот.

— Думаю, еще один душ не помешает, — говорит она, слизывая мою сперму с кончика пальца. — Что скажешь?

Я уже собираюсь ответить ей, когда слышу что-то, от чего по позвоночнику пробегает дрожь ужаса. Дверь гаража открывается. Это может быть София, возвращающаяся из клуба. Или это может быть моя жена.

— Кто-то приехал, — говорю я.

— Ну и что? — дразнит меня Саша, зачерпывая очередную прядь спермы с лица и засовывая ее в рот.

Я вскакиваю с кровати и натягиваю трусы и брюки. Я поворачиваюсь к Саше, которая все еще лежит на кровати, как ни в чем не бывало.

— Одевайся! Моя жена дома.

Это, наконец, заставляет её двигаться. Она хватает полотенце из ванной и вытирает лицо. Начинает натягивать свою одежду. Я слышу, как внизу открывается дверь, и знакомое звяканье ключей моей жены, Линдси.

— Ты дома? — спрашивает она, поднимаясь по лестнице.

— Секунду, — кричу я от двери. Я оборачиваюсь, а Саша едва успела одеться. Она все еще застегивает рубашку. Я шиплю: — Забудь об этом. Просто надень свитер. В подвале есть черный ход. Выйди и обойди дом.

— А твоя жена не увидит мою машину?

Я подталкиваю ее к двери.

— Не беспокойся об этом. Я скажу ей, что ты просто завезла куриный суп от мамы.

Саша выскальзывает за дверь, а я спешу вниз по лестнице мимо нее, чтобы перехватить свою жену. Линдси выглядит взбешенной, хотя, к счастью, не на меня.

— Конференцию отменили, — говорит она. — Снег в Де-Мойне. Я прождала шесть задержек рейса, а потом получила сообщение, что все отменяется. Жаль, что они не могли принять решение сегодня утром, до моего отъезда.

В 39 лет она прекрасно сохраняет свою красоту, не прибегая к помощи врачей. Она высокая и стройная, хотя все это скрывает свитер крупной вязки. Ее светлые волосы убраны назад в косу типа "рыбий хвост". Карие глаза похожи на глаза ее дочери.

Я обнимаю ее. Она морщит нос.

— Что это за запах? Почти парфюм.

— Лекарство, — говорю я. — Кажется, оно работает. Мне почти лучше.

— Ну, тебе нужно принять душ. От тебя еще пахнет потом. — Она игриво отталкивает меня. — Где София?

— Она... эм... ушла со своими друзьями. Сказала, что вернется вечером.

— Так вот почему твоей машины не было. Ну, раз уж у нас весь дом в нашем распоряжении...

Она целует меня. Я пытаюсь придумать оправдание, почему я должен отстраниться, но вместо этого я соглашаюсь поцеловаться. Краем глаза я вижу, как Саша спускается в подвал, и решаю обхватить жену одной рукой и затянуть ее в еще более глубокий поцелуй.

Знаете, что хуже, чем целоваться с женой, чтобы прикрыть побег юной девы, которую вы только что трахнули? Когда после этого ты поднимаешься в супружескую спальню к жене, а она не может возбудить твой член. Она старается, трется об меня сиськами, облизывает, даже предлагает достать анальную пробочку, которую хранит в запертом ящике комода.

— Это просто из-за болезни, — говорю я, пока она гладит мой вялый член.

— И всё? Я думаю, ты мог повеселиться и без меня. — Она бросает на меня злобный взгляд. — Не делай вид, что на полотенце в ванной не твоя сперма. Ты ведь дрочил, когда я пришла домой, не так ли?

— Ты поймала меня, — говорю я. Она просто не знает, на чем она меня поймала.

Озорные картинки

Я дремлю на диване в подвале, смотрю записанную футбольную игру между двумя командами, которые меня почти не волнуют, когда слышу, как моя машина въезжает в гараж. Линдси спит в нашей кровати, поэтому я знаю, что это, должно быть, София. Сейчас почти одиннадцать часов, судя по часам над телевизором. На много часов позже, чем я ожидал. Я слышу, как открывается дверь наверху и ее босые ноги ступают по полу по направлению к лестнице и к убежищу ее спальни.

Она избегает меня. Но я знаю, как разрушить ее маленькую игру в прокрадывание. Я достаю телефон, чтобы позвонить ей. Я останавливаюсь, когда вижу экран. Там несколько текстовых сообщений, все от Кристофера Хупера, а крошечная миниатюра фотографии, которую он прислал, заставляет мои глаза расшириться. Должно быть, я проспал его сообщения.

То, что прислал мне Кристофер, — это хронологический фотожурнал его дня и вечера с моей падчерицей. Первая фотография — это почти невинное селфи, которое он сделал, когда они вдвоем сидят в гостиной в доме Винса в лесу, прижавшись друг к другу, и оба улыбаются в камеру.

Моя дочь посещает клуб уже в третий раз, поэтому я прекрасно знаю, что там происходит. Она даже рассказывает мне о том, что происходит после. Но я никогда не видел фотодоказательств. Я даже никогда не видел Софию полностью обнаженной.

И вот она во всей своей красе, с обнаженной грудью и рукой, прикрывающей ее лобок, стоит у изножья кровати Кристофера в одной из комнат. Его темные ноги, кажется, тянутся к ней с точки зрения почти от глаз. Она смеется и прикрывается. Но не свою грудь. Не эти сочные сиськи и ее загорелые соски, торчащие наружу.

— Ебать, — бормочу я.

Есть еще фотки ее обнаженной. Сбоку, ее упругая попка и боковинка одной груди; еще одна фотография, когда она наклоняется, а затем еще одна фотография с ее аккуратно выбритым лобком и даже намеком на ее анус. Я бросаю телефон на другой конец дивана, на котором сижу. Я чувствую отвращение к себе за то, что столкнулся с этой реальностью и отреагировал так, как отреагировал: эрекцией.

Запрещено или нет смотреть на обнаженные фотографии моей падчерицы, но мое извращенное любопытство требует, чтобы я увидел больше. Я достаю телефон и пролистываю сообщения. Я останавливаюсь и открываю одно из них на весь экран. Мой член дергается от того, что я вижу.

София лежит на спине на кровати, ее роскошные каштановые волосы разметались по голове, как в рекламе шампуня. Камера находится прямо над ней. Она обнажена, ее руки прикрывают груди и сжимают их вместе. Она смотрит вниз, на свою талию. Там, опираясь на ее лобковый бугорок и закрывая его от посторонних глаз, лежит огромный черный хуй Кристофера. Цель фотографии ясна. Он упирается в нее, чтобы показать, насколько далеко его внушительный длинный орган войдет в Софию. Это кажется невозможным для маленькой девушки, но София улыбается на этой фотографии.

— Она хочет этого, — пробормотал я.

И она получает его на следующем фото с почти такого же ракурса. Движение слегка размыто. Видны руки Кристофера, раздвигающие колени Софии. Весь его огромный член, за исключением пары дюймов, погружен в ее бритую киску. Выражение ее лица сменилось от возбуждения до потрясенного удовольствия.

Есть короткий видеоклип, всего несколько секунд, где Кристофер входит в Софию. Их тела сталкиваются со шлепками. Слышно трение ее задницы о покрывало. Камера дрожит, и видео заканчивается на размытом виде ее лица, слышны стоны.

Я листаю другие фото. София на четвереньках. София сосет огромный хуй Кристофера. Кадры, которые вызывают у меня тошноту и возбуждение одновременно. София лежит на спине, ее живот и сиськи забрызганы спермой. Стройное юное девичье тело через открытую дверь душа. Крупным планом ее задница с коричневыми пальцами Кристофера, раздвигающими ее щечки.

Я хочу сохранить эти снимки, чтобы насладиться ими, но я знаю, что должен избавиться от них. Я удаляю чат с Кристофером из своего телефона и засовываю его в карман. Поднимаюсь наверх и задерживаюсь возле комнаты Софии. Слышу, как тихо играет музыка. Слегка приоткрываю дверь. Она спит на животе, на ней только футболка и трусики, плотно прилегающие к упругим ягодицам. Я делаю глубокий вдох, закрываю дверь и выхожу обратно в коридор.

Линдси спит в нашей кровати. Я бужу ее поцелуями. Она сонно переворачивается на спину, и я поднимаю ее ночную рубашку. Ее глаза открываются, и она стонет, задавая вопрос, который я не могу понять. Мой член уже тверд и сочится предспермой. Я проникаю в ее горячую пещерку без всякой смазки, кроме своей собственной.

— Охххх, Тай, — задыхается моя жена.

Я закрываю глаза и глубоко вхожу в нее. Целую ее, наши языки играют друг с другом, но мои глаза закрыты. Пока я трахаю свою жену, мои мысли где-то в другом месте. Запретные фантазии сопровождают каждый удар моего хуя в мохнатую пизду Линдси, пока я не чувствую, как напрягаются мои яйца. Я задираю ее платье выше сисек. На ней нет лифчика, и ее большие груди, немного обвисшие от возраста, колышутся при каждом толчке.

— Кончи в меня, Тай, — стонет она.

— Нет, — шиплю я. — Я собираюсь... оххх... кончить тебе на живот.

— Да? — стонет Линдси. — Ты хочешь кончить мне на живот?

Я выхожу из ее теснот и заполняю руку пульсирующей сталью своего члена. Еще всего несколько дрочков, и я уже стону, и первый импульс удовольствия сжимает мои яйца. Сперма мчится вверх по моему стволу и выплескивается на живот жены. Она достигает ее покачивающихся сисек, она вскрикивает и выгибает свое тело, как будто каждая струйка моей горячей спермы — это удар плетью экстаза. Моя горячая струя украшает ее груди и живот и стекает с моего члена на мохнатую поверхность ее киски.

Я переворачиваюсь на спину рядом с Линдси. Меня охватывает чувство вины, когда она смеется и прижимается ко мне, думая, что мы только что занимались любовью впервые за несколько месяцев. Но пока я вбивал свой член в жену, я представлял, как ебу её дочь, как на тех фотографиях, которые прислал Кристофер. Я представлял себе то, что отчим никогда не должен себе представлять.

— Оххх, милый, — стонала Линдси. — Это было так чертовски горячо.

Она целует мое плечо и втирает мою сперму в свои груди. Я целую ее, чтобы не думать о своем извращенном воображении или еще более извращенной реальности, которой я наслаждался последние несколько недель. Если бы она знала, куда я вожу Софию по выходным, или куда она ходила раньше, она бы развелась со мной в одну секунду.

Я испускаю долгий вздох и пытаюсь заснуть.

На следующее утро я спускаюсь вниз и сталкиваюсь с редким зрелищем — стол, накрытый для большого завтрака, и запах бекона, наполняющий кухню. Линдси приготовила блины, бекон и омлет из яичных белков. У нее есть ягоды, свежие взбитые сливки и даже свежевыжатый апельсиновый сок. София сияет от счастья, на ее тарелке лежит куча оладий.

— Приветик, папочка, — говорит она и похлопывает по стулу рядом с собой. — Мама почему-то решила приготовить праздничный завтрак.

— Просто у меня хорошее настроение, — говорит Линдси и подмигивает мне, мне кажется, что она пускает стрелу в мою грудь.

Я сажусь рядом с Софией, не в силах игнорировать ее короткие шорты и футболку без рукавов, без лифчика. Она улыбается и подмигивает мне, что так же чревато, как и взмах ресниц Линдси.

— В котором часу ты вернулась домой? — спрашиваю я.

— О, я бы сказала, ближе к полуночи. Я начала заниматься с Тиффани и просто не хотела останавливаться. — Она прячет свою лживую улыбку в стакане апельсинового сока. — Нам нужно было поговорить о некоторых действительно важных вещах. Нам просто нужно было говорить о них снова и снова, пока мы не устали.

— От разговоров? — усмехается Линдси.

— Может быть, я немного преувеличиваю. Ты понимаешь, о чем я.

Я киваю, живя в альтернативном мире по сравнению с моей женой, где все, что говорит моя падчерица, имеет другой и гораздо более непристойный смысл. Наконец я набрался смелости и задал еще один вопрос.

— Итак, как ты думаешь, ты снова пойдешь к Тиффани через пару недель?

Она пожимает плечами и говорит: — Нет, ты собирался взять меня с собой за обувью, помнишь? Я подумала, что Ребекка захочет пойти со мной. Но не волнуйся, папа, я буду много общаться с Тиффани.

Еще одно подмигивание, как вспышка фотокамеры в моей голове, и я вижу обнаженное тело Софии, распростертое на кровати, с большим черным хуем, упирающимся в бритый бугорок её пизды. Ее груди покраснели от перенесенного удовольствия, а тело украшает обильная порция спермы.

— Еще бекона? — спрашивает Линдси, вырывая меня из грёз.

Я поднимаю на нее глаза и с чувством вины понимаю, что мой следующий поход в клуб с Софией тоже будет незабываемым.

Конец третей части