Её десять поцелуев ч.7 (эроповесть)

– Уступите место даме, молодой человек, – попросила Валентина брата, расстёгивая молнию у себя на платье. Костик вскочил с кровати, но сестра остановила его, – чего встрепенулся, просто подвинься, чтобы я могла лечь рядом.

– А мать не будет возникать?

– Думаешь, кто меня уговорил прийти к тебе? – намекнула Влентина, – дай раздеться. Только без украшений, мне Сёмкиных хватает.

– Разреши, Валюш, мне тебя самому раздеть, – загораясь попросил Костька, – столько лет мечтал об этом.

– Ишь как тебя проняло, умник! – А я и не подозревала, что живу в одной комнате с таким опасным фантазёром. Впрочем, мог бы и раньше осуществить свои подростковые фантазии. Тебе, Костик, вполне могла достаться моя девственность ещё пару лет назад, а досталась этому короткочлену Витьку́. Только с Семёном душу и отвела, но он слишком энергичный мужчина – привычка необходима. А нашу мамочку ты покорил своей нежностью. Вот женю на Верушке и буду тебя брать в аренду у нашей девочки. А я ей Сёму взаимообразно. Чего испугался? Тебе свою сестру можно, а ему Верушку – аморально? Если секс внутри семьи, то это не блядство, а добрые и родственные отношения между близкими, которые никого не касаются. Сними с меня платье, Костенька, – только не порви на мне ничего. Тут из нижнего, кроме бабкиного тряпья, ничего нет.

Подхватив подол платья со стройных ног сестры, Костька поднял его к плечам Валентины, обнажая подтянутый живот с ложбинкой пупка. Стянув руками ворот платья через голову, Валентина покорно повернулась к брату спиной, предоставив тому расстегнуть застёжку лифчика под лопатками. Чашечки лифа легли в ладони девушки. Она передала их Косте и вновь повернулась лицом к брату. Костя мягко приподнял тяжёлые груди и нежно поцеловал розовые соски на их вершинах.

– Болят? – спросил он Валю, касаясь губами твердеющих сосков.

– Уже не так сильно, как прежде.

– Ты божественна, Валюш, – обалдел Костька, глядя на стройное великолепие девушки.

– А теперь переходи к трусикам, там тоже можешь целовать: ягодицы, бёдра.

Костик просунул пальцы рук под резинку трусиков, проведя ладонями по округлым бёдрам и спустил тонкую ткань к коленям сестры. Переступив с ноги на ногу, Валентина стряхнула их на пол. Ладони парня легли на ягодицы Валентины и с горячностью помяли широкие овалы таза.

– Умение чувственно раздеть женщину – половина успеха в глазах твоей любовницы... – наставительно поведала Валентина брату.

– Этому тебя Витёк научил ? – съехидничал Костька.

– Такому, Костенька, может научить только женщина.

– И кто эта женщина? – полюбопытствовал Костька, оглаживая приятной полноты бёдра Валюши.

– Ты её не знаешь, когда-то вместе учились в технаре, все мы у кого-то учимся, Костик.

– Она лесбиянка, что ли? – удивился своей догадке Костька.

– Почему сразу лесбиянка? – отрицательно покачав головой, возразила Валя, – выяснилось, что мы с ней обе бишки. И потом, в нашей группе ребят было всего трое, а женское нутро свого требует при любых обстоятельствах...

Взглянув на часы, Валентина решила прервать вводную часть интимного общения с младшим братом.

– Так что, братик, к Верушке не торопись приставать с нежностями, не разочаруй девочку. Сейчас времени нет, а то наша бабка вдруг очухается и передумает помирать. Давай переходить к практическим действиям, но учти, что сперва ты готовишь женщину, потом она тебя. Полагаю, Костик, что куннилингусом заниматься тебе ещё не приходилось. А вот минет твоему молодцу сейчас не обязателен, стоит как мачта фрегата. Лезь скорее в постель, слышишь, как мамулька в коридоре топчется? Вот разгонит нашу компашку на хрен, останешься без утреннего десерта, малыш.

Валентина легла на постель и протянула к Костьке руки. – Я уже начинаю течь, милый, но своего дружка всё же смажь вазелинчиком. У меня после Сёмки всё ещё саднит нутро, – Костька достал тюбик и растёр выдавленную душистую палочку вазелина на члене.

– Поласкай меня немного, Костенька. Никогда не думала, что меня будет трахать родной брат. Впрочем, вру конечно, думала после того раза, когда ты предъявил мне своего молодца. Но не решилась тебя искушать до времени. Потом у меня появился Витёк и я даже думать всерьёз о нас перестала. Но целоваться тебя всё же успела научить.

Валентина нежно обняла Костю и развела под ним колени, предоставив себя его страстному желанию войти в глубину увлажнённого влагалища.

* * *

Прошло достаточно много времени, прежде чем через дверь они услышали голос Надежды Сергеевны:

– Валюшенька, вы там скоро? Гони его от себя, дочка, всю ночь меня мурыжил, чертяка. Он же тебя замучает до смерти, – жалостливым голосом увещевала мать.

– Сейчас уже заканчивает, мамуль. Костька, заснул что ли, чертёнок блудливый. Шевелись скорее, сколько можно, я опять кончила...

Дверь скрипнула и на пороге появилась Надежда Сергеевна, робко привалившись плечом к косяку.

– Ну, что у вас, милые мои? – мать, сочувственно глядя на дочь, подошла к лежащим на кровати детям. Валентина, судорожно вцепившись в свои колени, напряжённо подтянув их к груди, мученически простонала с хрипотцой в горле:

– Мам, сделай с ним хоть что-нибудь. У меня на его дырокол сил больше нет, задолбил всю.

Надежда Сергеевна скинула халат и опустилась на край постели. Встав на четвереньки рядом с дочерью, она предложила сыну:

– Костя, переходи на меня, давай уж в попу, потерплю сколько смогу. Валь, помажь мне анус. Это уже третий раз за ночь Доконает меня нынче сынок.

– Привыкай, мамочка. Видать, моим мужем придётся делиться с тобой, хотя бы на время моей беременности.

– Аааай! Аааай! – вскрикивала Надежда Сергеевна при каждом резком движении членом в её промежность, при этом, не теряя нить разговора с дочерью, она с трудом продолжала:

– Мне, дочка, и Костика хватит за глаза. Мммм...

– Нам их с тобой на сменку будет в самый раз, – упредила Валентина, – ещё в драку будем лезть за них.

– Сроду за мужиков не дралась, – болезненно охая, кривя усмешку, простонала мать.

– Потому-то мы с Костькой от разных отцов, мамуль. Но только ни одного не удержала возле себя.

– Аааах! Аааа! – Разве с вашей бабушкой удержишь кого... Тот дурак-простак, этот шибко умный, – и оглянувшись на Костьку, Надежда Сергеевна возмущённо взвыла, – да ты что, поганец, нас слушаешь что ли? – забрался на мать и уши развесил. Две бабы на выбор перед ним, а ему хоть бы хны! Слазь с матери сейчас же, срамник эдакий!

Но срамник утробно заревел и зачастил в глубину анального прохода партнёрши, удерживая её за бёдра. Валентина, подхватив раскачивающуюся грудь матери, легонько сжимая её в ладони, примирительно успокаивала Надежду Сергеевну:

– Всё, мамуль, всё милая! Оттарабанил нашу мамку, негодник, – сочувственно утешала Валентина мать, нежно целуя её спину.

– Теперь, охальник, шуруй в ванную, а мамуля немного отлежится после тебя.

Только Костька скрылся из комнаты, как мать, поцеловав плечико дочери, предупредила её:

– Ты, Валюш, при Костике особо не нежничай со мной, – посоветовала Надежда Сергеевна, – ни к чему Косте всего знать о нас, дочка. Сама знаешь, почему допускала я это баловство меж нами. Когда постоянного мужика рядом нет и не на такое пойдёшь.

– Я нисколько не жалею, мамочка, – исподлобья взглянув на мать, призналась Валентина, чувственно поцеловав ту в губы. – Даже теперь, имея нашего молодца, всё равно не откажусь от тебя.

– Грешницы мы с тобой, доченька, – печально вздохнула Надежда Сергеевна, – помню, как впервые ты меня чуть не силой взяла. Однажды подпоила дуру старую, от тоски я и отдалась твоей похоти. Я ведь эту сладость с женщиной намного раньше испробовала с одной девахой. Вот та была настоящей лесбиянкой – грубой и ревнивой, предпочитала в отношениях главенствовать и помыкать мной, требовала от меня полного подчинения. Частенько страпоном балова́лась. Моложе меня была, но во всём упёртая, убеждала жить вместе. Какой там вместе – вы на руках, бабкин постоянный контроль за мной. Словом, как я прочухала, что к чему, так и завязала с этим баловством накрепко.

– А позже приходилось жалеть, что допустила меня к себе? – поглаживая ягодицы Надежды Сергеевны, спросила Валентина, – вроде, не обижала тебя. Мы, Слава Богу, не лесбиянки какие-то.

– Да нет, конечно, О чём жалеть, Валюш, чего желать? Я благодарна тебе, родная. Ты у меня мастерица в этих делах, не бросила свою мать в трудное время, да и я для тебя временным капризом не стала. Всё у нас хорошо, Валюшенька, – заверила Надежда Сергеевна дочь, – у нашего Костика действительно появилась девушка? Ты её видела, Валюш?

– Видела и даже познакомилась. Хорошая девочка досталась нашему обалдую. Тебе Верушка понравится. Она чудо как хороша и Костьку обожает.

– Ну, дай бог... Ты, дорогая, шугани из ванной нашего проказника. Позавтракаем и побежим по делам нашим скорбным.

* * *

Костька не досидел до конца поминок и, попрощавшись с матерью и сестрой, направился к Веруше домой.

– Объявился, пропащая душонка? Чего, Кость, на поминки не позвал или не ко двору пришлась бы?

– Мы там все не ко двору были. Одни бабкины дворовые подружки и парочка престарелых друганов с её молодых лет. Один вовсе до соплей наугощался и вдруг нашу мамку стал доченькой звать. А как взглянул на портрет незабвенной подруги, так сразу осёкся и замолк. Вот сто́ит только человеку откинуться, чего только о нём не узнаешь. А с виду такая праведница была – моралистка старая.

– Не суди плохо о человеке за глаза, Костя. Каждый при жизни имеет право на свои секреты. Знаешь, Кость, я так по Валюше соскучилась и Сёмка сам не свой, звонит ей домой, она к телефону не подходит...

– Да, Верунь, хлопот невпроворот. А как моя Танюша Николаевна поживает, я тоже по ней скучал. Отдали мать замуж, карьеристы?

– У них пока гостевой брак. День у жениха, день у себя дома. А меня ты не хочешь обнять, Костенька? Мои сисечки истосковались по тебе, губошлёпу.

– А попочка твоя – дочка младшая, любимая?... – с придыханием, произнёс Костик, обхватив Верушины ягодички через летнее платьице, – девоньки мои, как я по вам соскучился!

– Дай сюда свои губы, болтун несчастный, – нетерпеливо потребовала Верушка, удерживая голову Костьки у своего лица.

– Чтобы ты понимала в женских прелестях! – снисходительно подчинился Костька.

– Да уж побольше тебя, ценителя. Будешь упираться, найду кому отдаться, – строго предупредила Верушка, прижимаясь всем телом к Костьке.

– И я даже знаю кому, – предположил Костик, наспех прильнув к губам девчонки.

Поцелуй слегка затянулся, пока в двери не провернулся ключ. Дверь распахнулась и в прихожую вошла Татьяна Николаевна, неся в двух руках полные сумки с покупками.

– Ребятки, примите сумки у пожилой женщины, все руки оттянула, пока донесла.

Костька спешно метнулся к Татьяне Николаевне, забирая у неё тяжёлые продуктовые пакеты.

– Давай, Костик, я отнесу. Помоги мамочке переобуться, тапки на верхней полке, – скомандовала Верушка.

– Здравствуй, Костенька, – поздоровалась хозяйка с парнем, – как дела, давно не видела твоего красавчика, – шутливо потрепав рукой напряжённый член в штанах Костьки, приветливо улыбнулась Татьяна Николаевна, заглядывая в глаза парня.

– Здравия желаю, товарищ майор, – улыбнулся Костя, приобняв женщину за плечи, и слегка прижимая к себе, смело поцеловал смеющиеся губы Татьяны Николаевны.

– Шалун ты, Константин, целуешь практически замужнюю тётку без позволения. А вдруг я пришла не одна?

– С Семёном, например? – подсказал Костька, целуя ещё раз Татьяну Николаевну.

– Хотя бы... – предположила она, ощущая на своей груди лёгкое пожатие ладоней парня, – что Сёма скажет, как увидит твои художества со своей матерью.

– Тут мне некем компенсировать ему мой пролёт, Верушкой он не удовлетворится, полагаю?...

Помнится, как-то предлагала Веруньке посодействовать мне с Сёмой, мол, с братом не сильный грех и мне полегче. Но тут у неё ты вдруг обозначился. Да Сёме тогда и меня хватало. Сейчас я не смогу уделять ему столько внимания, одна надежда на Валю.

– Со временем, может, и сочтёмся. Если, конечно, он мне даст свою Валюху для редкого пользования.

– Что ж, было бы не дурно, как вариант, – одобрила Татьяна Николаевна, – а ежели потянет на «топтаную курочку», так ваши матери не откажут в такой мелочи. Ты, Костенька, не контактируешь в этом плане со своей мамочкой?

– В детских мечтах, как и все прочие мои ровесники, думаю. Только мы с мамкой и Валюхой перед бабкой буквально трепетали за свою жизнь. Однажды за невинную шутку с маман, старая грымза меня чуть не убила клюшкой.

– Зато теперь у тебя есть возможность, чем аргументировать матери. Подумай об этом, Костя. У неё никого нет на этот случай? Так мы, считай, одна семья. Рады будем скрасить одиночество, друг другу, милый.

– Вы чем там занимаетесь, тихушники? – донёсся строгий голос Верушки, – опять мамка секретами делится с моим парнем? Не подбивай его на семейный блуд, сводня! Одна мечта у тебя, мамуль – скорее перетрахать всех и успокоиться. Костя, ступай в ванную. Грязного в постель с собой не положу.

– Мир не без добрых людей, правда, Татьяна Николаевна? – исподтишка ущипнув женщину за мягкую ягодицу, – обратился Костька к будущей тёще.

– И как посмотрит на это Сёмка? – с издёвкой отозвалась Веруша, демонстрируя сжатый кулак.

– Надеюсь, ему сегодня на Валюху смотреть предстоит, – ограничился предположением Костька.

– Слышь, Верунь, Валентина с Сёмой заявятся, а у нас с ужином – конь не валялся. Правда, Костик, ступай в ванную, с кем бы ты нынче не лёг, а помыться лишним не будет. И нас не отвлекай от дел. Сейчас за полотенцем схожу, а спинку кто-нибудь придёт помыть.

– Отлично, только Семёна не присылайте ко мне. Я бы не отказался от Верушки и Валюшки.

– Фигушки тебе, держи полотенце, блудодей, сам себе спинку потрёшь, а будешь языком молоть, я себе тоже банщика найду, у меня теперь папочка нарисовался – настоящий полковник! – пригрозила Верушка.

– Даже не мечтай, выше майора не допущу к телу моей любимой девушки.

– Ладно, я пока и на штатского согласна, иди чмошник. Позже загляну.

Обнадёженный обещанием Верушки, Костик ушёл в ванную, перебросив полотенце через плечо. Вскоре в дверь позвонили и Веруша пошла открывать. Пришла Валентина с сумкой Костькиных вещей.

– Ой, сладенькая моя! Как ты вовремя пришла с бельём для моего блохастенького, – обрадовалась Верушка, – мы с мамкой загнали чумазого помыться, а из чистого надеть ему нечего. Я уж решила своими пантолончиками поделиться. Сёмка уволок свои шмотки к тебе. Не в мамкины же труселя мальчонку обряжать... Валюль, Сёмка до тебя дозвонился?

– Пообщались наспех, сейчас заявится в новых эполетах. Он с Князевым придёт. Обещал спиртное прикупить. Боюсь, мой гусар устроит мне салют наций из своего орудия, как в прошлый раз. Я, по правде сказать, ещё с того раза не очень ровно спинку держу при ходьбе. Ты, Верунь, своего на этот случай мыться отправила?

– Ещё чего, враз к мамке отвалит, а отчима к себе заберу. Он смирный.

– Если что, Вер, можем и вместе переночевать без мужичков. Ну до такого дело вряд ли дойдёт.

Верушка озорно усмехнулась и, пожав плечами, предложила:

– Валь, давай приколемся над моим Мурзиком?

– Давай, а как?

– Этот блохастенький просил нас с тобой ему спинку потереть. Мы зайдём и согласимся... – предложила Верушка.

– Так он только об этом и мечтает.

– Пусть мечтает, но с условием, что сделаем ему полную эпиляцию в районе его колбасы, – добавила Веруша.

– Вот об этом он точно не мечтал, – рассмеялась Валентина.

Девушки постучались в дверь ванной и вошли, где за шторой плескался под душем Костька.

– Службу интимных услуг из двух специалисток вызывали? – окликнула Веруша парня через штору на ванне. – Какой вид процедуры Вас интересует?

– На ваше усмотрение, девушки, – обрадовано согласился Костик.

– Тогда готовьтесь, начнём с зоны бикини. Предпочитаете бритвенный станок или воск?

– Шутите что ли? Мне б без и станка и воска, только потрахаться.

– Валюш, какой, однако, наш клиент капризный! А вдруг у него лобковые вши? – усомнилась Верушка, отодвигая штору.

В ванне под душевой лейкой, оторопело уставясь на подруг, стоял Костик, прикрываясь мочалкой.

– Стебётесь, девочки? Очень смешно, как от щекотки.

– Что зассал, Костечка? Тогда давай спинку потру. Валюш, я быстренько, помоги маме с ужином, сейчас мужики придут, а мы тут этого ссыкуна в ванне купаем.

– Хорошо, Веруш, выбери ему из сумки бельишко понаряднее. Если попадутся трусики с кружавчиками, значит мои.

– Ой, Валюль, а можно померяю?

Костька с ехидством заметил, – Свою попу отрасти и меряй.

– Да я, котик, твою задницу имела ввиду. С детства обожала приблудных в кукольные тряпки обряжать. А хочешь, я лампасики нашью, мой генерал?

– Обойдусь, лучше себе нашей на юбочку.

– На юбочку не положено по уставу, Костечка.

– Тогда на ночнушку пристрочи. Как же в постели без лампасиков командовать приблудным?

Из коридора донёсся звонок телефона. Татьяна Николаевна сняла трубку и ответила.

– Дмитрий Михайлович, сколько вас можно ждать? Какое ещё ЧП? А что там за бабские голоса я слышу? И что теперь?... На сколько вас задержат? Что ты мямлишь, дай мне Сёмку... Слышала, Валь? Знаю я их ЧП. Нажрутся и жди их под утро.

– Так они не пьют, Татьяна Николаевна, может там действительно, что-то экстренное...

– А бабы чего ржут, как кобылы на привязи? Пока всех не перетрахают, не приедут домой. – Сёма... Что там у вас за экстренное ЧП объявили? По какому поводу... с чего вдруг? Теракт? Есть заложники?... Чёрт возьми! Сёма, осторожнее там. Старика нашего побереги, не молоденький с автоматом бегать. Закончите, перезвони в любое время, ужин погрею. Храни вас Бог мужики!

– Семья, садимся ужинать без наших мужчин. У них, видать, надолго... Торжественную часть перенесём на потом.

После ужина Татьяна Николаевна предложила всем собравшимся не расходиться по своим спальням, а продолжить общение, разбившись на пары.

–Я бы предпочла отправить девочек в спальню Веруши, чтобы Валя не скучала на новом месте, а Костика могу взять к себе. Он парень воспитанный и не доставит беспокойства нашей соседке через стенку. У кого есть возражения? Мне всё равно не уснуть, а присутствие Кости позволит скоротать время до возвращения мужчин. Если наши бойцы вернуться, я вас разбужу.

Мытьё посуды Валентина взяла на себя, а Верушу отправила ложиться спать. Вера зашла в ванную и, ополоснувшись под душем, оставила полотенце своей соседке, если та надумает принять душ перед сном. Примеру дочери последовала Татьяна Николаевна, предварительно закрыв входную дверь на защёлку и, выйдя из ванной, ушла к себе в спальню, где застала своего гостя под одеялом у себя в кровати.

– Обожаю послушных детей, – приветливо улыбнулась она Косте. – тебе почесать спинку перед сном? Верушка в детстве без этого не могла уснуть, а почешешь – засыпала в момент. Поручали Сёмке, так он раньше её засыпал. Верушка приходила к нам и просила унести этого чесальщика с её постели.

– А если не спинку, а что-нибудь поинтереснее? – спросил Костька, сгибая ногу в колене, отчего поднятое одеяло обнажало то, что имел ввиду парень...

– Надеюсь, дорогой, по сигналу тревоги ты не будешь шокировать наших мужчин своим видом? Ввиду того, что пока мы с тобой оба не вступили в законный брак с нашими нареченными, то дефилировать с голым задом будет крайне неосторожно. Поэтому, милый, трусы положи рядом, чтобы не искать их за пределами моей спальни.

– А куда мне тогда деваться? – растерянно, поинтересовался Костька.

– Пока пойду открывать входную дверь, тебе лучше спрятаться под бочок к своей благоверной. Только бочок не попутай и не лезь между двумя девушками. Всё запомнил?

– Так точно, товарищ майор!

– На сколько точно, покажет подъём по тревоге. Доставай свой маятник, пощекочу гирьки твоих ходиков.

* * *

Стоя под душем, Веруша взволновано вспоминала весьма пикантный случай. Беседуя с Костиком в ванной, она явно ощутила мягкое прикосновение к своей ягодице Валюшкиной руки. С усилием Веруша подавила в себе внезапное удивление и непонятное волнение от этого курьёзного случая, приняв его за шутку подруги. Но что-то было в глазах Валентины, что не могло сойти за шутку. Подобное она испытывала, когда Костька проявлял к ней ту же безудержную страсть, но там всё носило иную направленность к обладанию женской привлекательности. Можно было бы не вдаваться в подробности данного курьёза, но это вновь повторилось за ужином.

Сидя рядом с Валентиной, Веруша вновь ощутила пожатие руки подруги на своём бедре. Она рассеянно взглянула в глаза Вали, но та не отвела свой взгляд. Наоборот, опустила руку под стол и нашла пальцы Верушки, мягко сжав их в ладони. Странное волнение испытала девчонка от бросившейся в лицо краски. Найдя повод, Веруша взяла со стола опустевшую салатницу и ушла на кухню. Собираясь вернуться в комнату, она натолкнулась на стоящую в дверях Валентину.

– Я тебя испугала, Верунь, прости ради Бога, не хотела. Хочешь, я уйду домой?

– Не придумывай, просто неожиданно как-то...

Валентина подошла вплотную к подруге и, приподняв пальцем подбородок Верушки, ненадолго прильнула коротким поцелуем к её губам.

– Нет, Валечка, не надо... не сейчас.

А когда Татьяна Николаевна объявила за столом о распределении спальных мест для домочадцев на ночь, сомнений и возражения по сему поводу у Веруши уже не возникли.

Что ж, решила Верушка, она мне нравится, пусть у нас это будет. Полезный опыт для меня. Тем более, Валя, видно, знает в этом толк, только Костик об этом не должен узнать. Придя к себе в комнату, Веруша не торопясь разделась и легла в постель в нервном волнении, ожидая свою подругу.

Если Костя ночует сегодня в чужой постели, то и я позволю себе подобную вольность. Ведь это не измена для меня.

В приоткрытую дверь в комнату легла из коридора полоска света. Валентина щёлкнула выключателем и комната вновь погрузилась в полумрак, высвечивая фигуру лежащей под простынёй Вруши. Валя прошла к кровати и стала снимать с себя одежду, оглядываясь на молчащую рядом Верушу.

– Девочка моя, ты спишь? – тихо окликнула Валентина подругу.

– После такого, Валюш, разве заснёшь? Меня всю трясёт, ровно в лихорадке, – шёпотом произнесла Веруша.

– Сейчас я тебя согрею, малышка. Тебе со мной всегда будет тепло, маленькая моя. Ты моя любимая подружка. Я всегда мечтала о такой сестрёнке. Пусти меня к себе, родненькая.

Веруша приподняла край простыни и прижалась к горячей груди Вали, обхватив прохладной рукой талию девушки, приоткрыв губы навстречу губам лучшей своей подруги.

Продолжение следует