Её десять поцелуев. кн.2 ч.13 (эроповесть)

После занятий в полицейском колледже, Ленка Блохина отправилась в индустриальный техникум имени Ю. А. Гагарина. Рассчитывая перехватить после занятий Костю, она изучила по вывешенному в вестибюле расписанию лекций и, дождавшись звонка, принялась выискивать среди толпы студентов Костика. Наконец она увидела его в конце коридора с папкой в руках, идущего на выход из техникума мимо неё.

– Суржиков, стоять на месте. Куда направился, разгильдяй?

Вахтёрша невольно вздрогнула и ворчливо изрекла:

– Допрыгался стервец, с милицией с занятий забирают... И куда тебя ведут, олуха?

– В тюрьму, тётя Маш, – успокоил Костька пожилую женщину, – через полчаса в тюряге полдник.

– Какой тебе в тюрьме полдник, болтун?... Не детский сад, поди.

– Как какой? По распорядку – печенюшки и кружка компота.

– А чего под охраной, – усмехнулась женщина? – размешивая сахар в бокале чая.

– Моя полиция меня бережёт. Сейчас покормят и бить начнут, каждый день на мне тренируются – приёмы отрабатывают. Не верите, тётя Маш? Вот смотрите, – и Костька, задрав на спине рубашку, показал тётке пару багровых кровоподтёков от ремня.

– Боже мой! За что ж тебя так бедного? – испугано воскликнула вахтёрша, прикрывая кулачком рот.

– За грубость преподавателям и низкую успеваемость, – пояснил Костик, отхлебнув у женщины из бокала чай. – Ещё и жопу всю расписали как на пасху. Вот она у них за главную, – кивнул он на Ленку, стоящую за его спиной, сложив руки под грудью.

– Всё, приколист, закончил стебаться над людьми. Следуй на выход. Завтра доскажешь свои байки.

– Слушаюсь, гражданин начальник. До свидания, тётя Маша. Завтра буду без опозданий, я теперь на исправлении, надоело в тюряге чалиться, хочу к празднику откинуться по УДО.

Они вышли из вестибюля техникума и пошли на остановку троллейбуса.

– Костик, чего ты тётку пугал? Избивают его, в тюрьме чалится...

– Пошутил слегка, Лен. Твоего отца тоже повеселил с утра. Ходил к нему извиняться за свои косяки, немного увлёкся и сказал, что мы скоро ждём ребёнка. Но, кажется, он не поверил. У него как с юмором, нормально?

– Вечером будет ясно, во всяком случае, домой опаздывать мне не стоит, – предостерегла Костика Ленка, подхватывая парня под руку.

– До вечера время навалом, успеем в холодильнике шмон навести и на шконке поваляться, – заверил девчонку Костька.

– Выходит, Костик, по твоей терминологии я тебе «заохой» прихожусь?

Костька с недоумением уставился на Ленку:

– В смысле, Лен?

– «Заоха» – девушка, в заочных отношениях с «зеком» по переписке... Не знал? Так что, фартовый парень, заканчивай с тюремным жаргоном, а то накаркаешь на свою башку неумную.

Подошедший троллейбус распахнул двери и молодые люди втиснулись в переполненный салон. Поднявшись на лифте на пятый этаж, Костька встретился с соседкой, выходящей из своей квартиры на лестничную площадку. Серафима Витальевна была не одна, её сопровождал Женька с сумкой в руках, шагая вслед за своей хозяйкой к лифту.

– Костя, ты чего набедокурил? – удивлённо глядя на девушку в форме полицейского, обеспокоилась Серафима Витальевна.

– Это, Серафима Витальевна, по вопросу проверки регистрационного учета граждан по месту жительства. Меня проверят и к вам зайдут.

– А чего меня проверять, – всполошилась Сима, испугано зыркнув на Женьку.

– Ну, на наличие квартирантов и прочих незарегистрированных лиц, проживающих на Вашей жилплощади. Сейчас с этим строго. Штрафы запредельные.

– Каких ещё квартирантов? – упавшим голосом растеряно промямлила Сима, – одна живу, никаких посторонних лиц у меня нет и прописывать мне некого.

При этом, Женька бочком за спиной своей хозяйки протиснулся на лестничный марш и, не дожидаясь лифта, поскакал по ступеням вниз.

– Ладно тебе, Сим, пошутил я. А хочешь, отважу твоего кавалера насовсем? Дорогу к тебе забудет, пьянь.

– Тьфу на тебя, Костька! Перепугал до смерти, оболтус. Разве ж можно так с пожилым человеком шутить! С ним спокойнее, хоть живая душа рядом.

– Если бы рядом, а то прямо на тебе, аж через дверь слыхать. Киндера заделает тебе эта живая душа.

– До свидания, девушка. – вежливо распрощалась Сима с Еленой и скрылась в кабине подошедшего лифта, скорчив злую гримасу своему соседу.

– Повезло бабке с соседом, – укоризненно покачала головой Ленка, – шутник хренов...

Костька открыл ключом квартиру и пропустил подругу в прихожую.

– Снимай китилёк и пошли на кухню. По запахам чувствую, что голодными не будем. Хозяйничай тут, Ленусь, а я в душ по-быстрому.

* * *

После душа ребята пообедали и, прибрав на столе посуду, ушли в комнату Кости. Ленка сбросила с себя халат Костика и вытянулась на кровати, предоставив парню любоваться своими аппетитными формами.

– Костечка, только без жгучих засосов на мне, как в прошлый раз. Мне тогда за них влетело по первое число. Всю попу рассосал до синяков. А теперь отец лично знаком с живописцем. Хватит приключений на наши бедные задницы, милый – всерьёз предупредила Ленка, рассматривая рукотворные следы процесса воспитания, – бедненький, как тебя отделали, изверги. Прикоснуться страшно, давай я поласкаю твоего малыша, – поднимаясь с подушки, предложила она.

– Попробуй, а тебе приходилось это делать.

– Думаю, не сложнее чистки табельного оружия. Навыки в руках есть, ложись, болезный.

– Тут больше языком работать нужно, – напомнил Костик, любуясь шикарной грудью любовницы.

– Учту, Костенька, и сам без дела не лежи. Всё, до чего дотянешься, будет твоим. Только для начала поцелуй меня. Если, конечно, ты ещё никого не целовал сегодня.

– Необоснованное обвинение, Елена Терентьевна. В порочных связях замечен не был, – безапелляционным тоном возразил Костька.– А почему утром на остановку с Веркой притащился?

– Ты в троллейбусе тоже не одна была. А знаешь, не слишком ли много на одного меня ментов?... И кому-то сегодня опаздывать нельзя?

Подробности всего последующего, могли бы занять значительную часть главы в описании всех мудреных позиций, но вернёмся к паре любовников, когда силы их оставили и за окном начинало смеркаться.

– Костенька, ты не бросишь меня? Хочешь я похудею, стану как Верка. Ты её любишь? Ведь ты меня даже назвал её именем пару раз.

– Как можно любить женщину, с которой ни разу не спал? Просто по привычке сорвалось. С языка. У неё теперь другой парень, а у меня есть ты, чего мне ещё желать?

– Я, Костюш, понимаю, что она у тебя была первой, сразу такое не скоро забудешь. Я сама любила парня, но теперь он с Верушкой и я не злюсь на них. Он мой двоюродный брат и никогда меня так не любил, у меня к нему детская привязанность, а теперь я повзрослела и поняла, что нельзя жить прошлым, пусть и очень сильным чувством. Он меня любит, как свою сестрёнку. Я всегда буду благодарна ему за доброту ко мне. Ты понимаешь меня?

– У тебя с ним это было?

– С ним нет. Ты хочешь знать с кем я стала женщиной?

– Тогда ты спросишь с кем это было у меня в первый раз, а тебе это нужно знать? Но я всё равно скажу. С матерью и с сестрой.

– Почему именно с тобой, разве у них нет мужчин?

– Тогда не было. А у тебя с кем?

– С двоюродным братцем, только не с Сергеем, а с Марком. Да и то, по нелепой случайности. Спросонья подумала на Серёжку, а когда поняла, что это не он, было уже поздно. Серёжа до сих пор не в курсе, что меня Маркушка сделал женщиной, а то бы убил его. В семье у нас об этом не вспоминают, учти. Ой! Костя, я опять поздно возвращаюсь домой. Тащи моё бельё из ванной.

* * *

Домой Ленка всё же запоздала и не удивилась, встретив на пороге отца.

– Как ребёнка назвать решили? – поинтересовался Терентий Никодимович будничным голосом, держа в руке газету, глядя на дочь поверх очков.

– Ты о чём, пап, какого ребёнка? – делано удивилась Ленка, вешая китель на вешалку.

– Суржиков сегодня заявил мне, что для вас это вопрос почти решён. Правда, обещал нам с матерью решить его положительно в недалёком будущем.

– Успокойся, папуль, Костя пошутил. Нам ещё надо учёбу закончить, устроиться на работу. Так что мы с ребёнком пока не торопимся.

– Слышишь, мать, а мы волнуемся, куда детскую кроватку поставить, у двери в прихожей или за дверью в коридоре.

– Об этом и вовсе волноваться не стоит. У Кости своя двухкомнатная квартира, – успокоила отца Ленка.

– До своей ему ещё далеко, если только на наследство рассчитывает. А в остальном, Леночка, какие у него перспективы на дальнейшую жизнь с тобой? Судя по тому, как ты уже второй раз являешься домой на ночь глядя, конфетно-букетный период вы уже завершили. И время на поцелуи и нежные объятия приспело к совместному проживанию?

– Отец, – послышался из кухни голос Софьи Даниловны, – отпусти дочку поесть, с утра голодная бегает. Я сама с ней потолкую о жизни. Включай телевизор и смотри свой футбол.

– Ты, Ленк, чем шашни крутить с этим оболтусом, – посоветовал Терентий Никодимович, – заставь его учиться прилично. А то выпустят твоего оболтуса вольнослушателем без диплома. В армию, конечно, и без диплома возьмут. Только останешься одна с дитём на руках, не жена и не вдова.

– Хорошо, папочка, заставлю, – согласно кивнула Ленка, уходя на кухню.

– Руки мой, второй раз разогреваю, – осерчала мать, наливая в тарелку суп с аппетитным куском мяса.

– Мамуль, убери мясо из тарелки, куда меня раскармливаешь, худеть буду.

– В который раз, Ленусь? Что там за парень, чтобы худеть из-за него.

– Ему как раз нравится моя полнота, это я для себя решила худеть, – уточнила дочь, усаживаясь на отцовское место за столом.

– Ты хорошенько подумай, доченька. По тебе Маркушка сохнет, может тебе с ним лучше, а там, глядишь, и поженитесь.

– Сама решила или с Марком додумались?... И будет он нас с тобой трахать на сменку. Для любовника он ещё сойдёт, а в мужья, ни в коем случае. Да и такое «полено», как у моего Костика ещё поискать.

Это ж сколько? – снисходительно поинтересовалась Софья Даниловна.

Ленка, зримо припомнив истинный размер Костиного члена, отложила ребром ладони от края стола и с гордым ликованием уставилась на мать.

– Будет тебе, дочка! С первого раза и не такое покажется.

– Со второго, мамуль, – поправила Софью Даниловну Ленка, – хоть у отца спроси, он сам видел. Чего, думаешь, он сейчас не ругался? За дочку порадовался, папуля.

– Старый импотент твой папуля, – чертыхнулась в сердцах женщина. – На свой пусть полюбуется, стала бы я ему изменять с мальчишкой, будь у него хоть в половину, как у твоего парня. И как тебе с ним, Лен?

– Полный улёт, мамуль! Но боюсь, что он до моей попы мечтает добраться. И доберётся рано или поздно, – с обречённостью допустила Ленка. – Больно уговаривать мастер. Только ещё больше боюсь влюбиться в этого баламута.

* * *

На звонок в дверь, Семён поднялся из-за стола и направился в прихожую.

В дверях стояла Валентина, угрюмо глядя перед собой.

– Чем порадуешь, Валюш?

– Особо нечем радовать, Сём. С сегодняшнего дня я безработная. С увольнением тянула, пока не залечу. Но Дмитрий Михайлович приказал немедленно уволиться, а тут и месячные обрадовали, как нарочно. Так что, можно и накатить за новую работу.

– Уже полдела сделали. С беременностью время есть. Всё будет нормально. Походим по врачам, справимся с проблемой. Идём, Валюш, наших порадуем.

Валентина, всхлипнув, прижалась к Семёну и долго стояла, не отпуская его от себя.

Из комнаты вышла Татьяна Николаевна. По заплаканным глазам Валентины она поняла причину слёз молодой женщины. Погладив Валю по спине, она предложила им:

– Садимся ужинать и поговорим обо всём не спеша. Всё образуется ребята, не всё так безнадёжно. Без ребёнка не останетесь. Идёмте за стол. Отметим твою новую работу, девочка, а там и о прочем потолкуем.

Дмитрий Михайлович, принимай пополнение в ряды МВД, – сообщила Татьяна Николаевна Князеву, входя в гостиную. Давайте ужинать. Сёмочка, доставай коньячок, женщинам что-нибудь послабее. Костику позвоните, пусть придёт поужинать.

Валя усмехнулась, глядя на оживление возле стола.

– Этого прохиндея теперь ни какими коврижки на семейный ужин не заманишь. Веруша, может тебе поверит?

Девушка вышла на кухню и набрала номер телефона Кости.

– Константин, мы отмечаем Валюшин переход на новую работу, не желаешь присоединиться к нам?

– У меня ещё после того семейного ужина задница не зажила. – категорически отказался Костик. Я лучше позанимаюсь, мне завтра пару закрыть надо.

– Блохастик, ты из-за меня прийти не хочешь? – понизив голос до шёпота, спросила Верушка.

– Я Ленке обещал подтянуть учёбу.

– Ах так? Мне ты таких обещаний не давал, Костенька.

– Стимула не было. Ты мне тоже не давала, а Ленка не торгуясь дала.

– Вот же ты, вшивота блохастая, Костя! Так и целуйся со своей Блохиной, придурь.

Верушка раздражённо бросила трубку телефона и вернулась в гостиную.

– Обиделся? – спросила Валюха, взглянув на мрачное выражение на лице подруги.

– Нас обидел... Говорит, учёба важнее семейных застолий, скотина неблагодарная. Я ему ещё припомню... Будете пороть этого засранца, я с вами.

– Будет тебе, Верунь, – вступилась за брата Валентина, Не бог весть какой повод – смена места работы и только.

– Мы, Валечка, семья, любое событие в нашем доме нас всех касается.

– Правильно, дочка, – одобрила Татьяна Николаевна Верушку, – в семье нет посторонних. Тем более, следует серьёзно поговорить по поводу беременности Валюши. И Костя в этом деле мог бы быть полезным для нас.

– Тут, мамуль, дело не только в Косте, – вмешалась в разглагольствование матери Верушка. С этим повременим, пожалуй, сначала, пусть скажет медицина, а там будет видно, кого привлекать к решению этой проблемы.

* * *

В дальнейшем, всё пошло своим чередом. Валентина пришла в Управление МВД на новую работу и быстро освоилась на новом месте. Женский коллектив благожелательно отнёсся к её появлению в бухгалтерии. Дмитрий Михайлович частенько приглашал Валентину в свой кабинет, заставляя секретаршу Зинаиду незаслуженно ревновать к генералу.

– Ничего, Валечка, пусть побесится, ей только на пользу. Наша Татьяна Николаевна давно на неё зуб имеет.

– И не без основания, надо полагать, Дмитрий Михайлович? А ты отдай свою Зинаиду Семёну в секретари. А себе возьми помоложе девчонку. Молодая на тебя побоится зариться.

– Есть на примете?... – заинтересовано полюбопытствовал генерал.

– Есть одна такая, – улыбнулась готовности Михалыча Валентина, – дочка моей соседки по квартире. Девочка, нашему Костику ровесница. Успела побывать замужем, разошлась, мужик оказался никудышным. Детей нет, справная бабёнка. Замуж отдашь за какого-нибудь лейтенанта из молодых. Когда и сам присунешься по старой привычке, но с оглядкой. Да я за вами присмотрю. Дима, ручищи свои убери без надобности. Дома не запрещаю, а здесь-то зачем? Семёну сама предложу Зинаиду. А нашу Татьяну Николаевну отпусти на заслуженный отдых. Все сроки отработала, прокормим матушку-владычицу. А там, бог даст, молодёжь деток нашим бабкам подкинет.

– Ох Валентина! Дельно рассудила, хорошей заменой моей Татьяне становишься. И мозгом крепка, и телом хороша.

– Пойду я, Дима, обед заканчивается. Вечером меня не жди, сама домой вернусь. Не дело мне в генеральских авто раскатывать.

– Ты права, девочка, делай, как знаешь. Ужинать без тебя не садимся.

– Буду вовремя. – Валя поцеловала Князева и вышла из кабинета.

Медики подтвердили возможность беременности для Валентины, зато вопрос с зачатием, был не в пользу Семёна. Возможно, его ранение в афганских событиях повлияло на способность зачать ребёнка любимой женщине.

* * *

Утром Веруша пропустила уже два троллейбуса, стоя на остановке в ожидании, когда в дверях появится Сергей и протянет руку, чтобы втянуть её в салон из толпы ожидающих пассажиров троллейбус. До самого колледжа, Сергей бережно придерживая Верушку за талию, едва касаясь губами затылка девчонки, смотрел в окно троллейбуса.

Какая-то сегодня Веруша сама не своя, что могло с ней произойти? Молча смотрит в сторону и думает о своём, – размышлял Сергей. Троллейбус медленно подкатил к остановке у колледжа и со скрежетом распахнул двери.

– Молодёжь, выходить будем или дальше поедем? – вежливо обратился к Сергею пожилой мужчина с интересом разглядывая Верушу, стоящую на проходе у дверей.

Спустившись со ступенек на тротуар, ребята направились к воротам колледжа.

– Серёжа, мне с тобой надо поговорить по весьма серьёзному делу. – вдруг остановилась девушка, положив ладонь на грудь Сергея. – Даже не знаю, как тебе объяснить, чтобы ты меня понял и не обиделся. Ты на мне намерен жениться или я слишком тороплю тебя с этим шагом в наших отношениях. Я к тому, что такое я могла бы сказать только очень близкому и родному человеку.

– Можешь мне сказать, я никому не скажу, – заверил Сергей, целуя Верушку в прямой пробор на голове.

У меня есть подруга, которая намерена выйти замуж за моего брата. Ну да, подполковника Куприянова. Дело в том, что по возрасту ей пора родить ребёнка, но от своего жениха она это сделать не может. Вернее сказать, в следствии ранения полученного в Афгане, у него с этим серьёзная проблема. Валентина для меня, как сестра. Мы очень дружны. И я бы не возражала, если бы ты стал для неё... донором в рождении ребёнка. Это тебя ничем не обязывает по отношению к Валентине и ко всем нам. Мы одна семья и за пределы ничто не выйдет. Единственным шансом для Валюши мог бы быть Костька, но он её родной брат, хотя и сводный. Но это им решать, правда не хочется рисковать здоровьем ребёнка. С моей стороны к тебе никогда не будет никаких претензий. Ты просто окажешь моим близким людям помощь и мою самую искреннюю благодарность и любовь, Серёжа. Подумай, я не тороплю. Валя очень красивая девушка, тебе она понравится. По правде сказать, об этом, кроме нас троих, знать никто не будет. Не молчи, Серёженька, я хочу знать, что ты об этом думаешь.

– Думаю, что это хрень какая-то... Моя любимая девушка предлагает мне свою подругу, с целью сделать ей ребёнка. Представить не могу, что ты это сказала серьёзно.

– Зассал? Это была проверка на верность. Но я знаю человека, для которого здравый смысл не стоит на первом месте в жизни. Пошли, праведник...

Продолжение следует