Глава 45 «Женский корпус»

Близился к концу семестр. После затяжной зимы студентки начинали снимать с себя шубы, вельветовые брюки и прочую одежду, удерживавшую их прелести взаперти. Появлялись леггинсы, обтягивающие джинсы, а на самых отчаянных и соскучившихся по сексу – мини-юбки. Ну разве не отрада для изголодавшегося хищника?! В моих глазах коридоры и аудитории института буквально заблагоухали весной. По счастливой случайности рядом с институтом располагалось и общежитие, куда все эти леггинсы, джинсы и юбки стремились после занятий. У меня был курс выпускной, а потому я мог себе позволить периодически некоторых из них провожать.

Одной из первых моих провожаемых была девушка Анжела. Под стать своему имени она отличалась ангельским характером и... невинностью. Но, как только через ее порог переступил представитель мужского пола (т.е. я), она выпроводила сожительниц из комнаты и предложила мне чаю. На десерт она, разумеется, преподнесла себя. Анжела неловко сняла с себя джинсы и кардиган, оставшись в трусиках и топике, от которых избавил ее я. Мы улеглись на ее койку, где я и лишил ее девственности в следующие десять минут.

Анжела не была секс-бомбой – ее формы отличались скорее скромностью, нежели пышностью, однако ее покорность мне изрядно понравилась. После первого акта мы лежали разгоряченные на простынях и гладили друг друга. Тогда я намекнул Анжеле на мой разряженный орган, и она, догадавшись, моментально взялась за него. Она неумело целовала головку члена, пока я не объяснил, что надо взять его в рот. Девушка немножко смутилась, но выполнила мою просьбу. От ее неопытности у меня вновь началась эрекция, и я трахнул девушку сзади.

Когда я, одевшись, уходил, Анжела провожала меня уставшим, но благодарным взглядом. По ее обнаженному телу стекали капли неостывшего пота, а на простыне виднелось пятнышко крови. После этого раза я больше не возвращался к Анжеле, да и она не тянулась ко мне. Вскоре ее наряды обрели более откровенный вид, а за тонкими ножками, выглядывающими из-под короткой юбки, стали ходить с десяток парней.

Однако Анжела стала моим пропуском в женскую часть общежития, в которой в последующие несколько недель я стал частым гостем. Практически каждый будний вечер я проводил в чьей-то комнате. Бывали вечера, когда я и вовсе оставался до утра. И каждый вечер, появляясь в общаге с очередной киской, я уже искал объект сексуального обольщения на завтра. В последний месяц перед выпуском я поставил себе задачу оттрахать весь женский корпус общежития.

После двух десятков студенток, с которыми я скрипел кроватями, ломал изжившие себя деревянные стулья, катался по полу, наводил порядок на рабочих столах в миссионерских позах, позах собаки, сверху, снизу, спереди, сзади, в попу, в ротик и т.д., я наконец-таки вернулся в комнату, с которой все началось. Но уже не к Анжеле, а к ее соседке. Та была куда пышнее. Она рассказывала, что встречалась еще с парой парней – ради кафе и киношек, ну а я ей сдался только ради секса. Я даже не стал запоминать ее имени, поскольку для меня она осталась двумя часами акробатического секса на трех кроватях. После нее меня ожидало еще несколько десятков брюнеток, блондинок, шатенок, рыженьких, опытных, неопытных, а некоторые могли легко сойти и за шлюх. Водоворот сисек, писек, попок проглотил меня, и мне уже было все труднее ублажать Дашку.

Некоторые студентки пытались подкатывать ко мне в стенах института – и некоторым из них это даже удавалось: Аня с первого курса, наслышавшись о моих похождениях, решила лишиться девственности прямо в актовом зале. Начала она с минета. И, должен сказать, она быстро приноровилась. Затем расстегнула рубашку, подставляя мне грудь, и задрала юбку, демонстрируя свои прелести. Из-под юбки виднелось кружевное красное белье. Я уложил ее на край сцены и отплатил кунилингусом за минет. Аня задрожала от возбуждения. От каждого прикосновения моего языка к нежной плоти ее вагины она содрогалась и по ее телу бежали мурашки.

Затем я ввел свой агрегат, протаптывая нетоптаную тропу. В это время Аня смотрела прямо в мои глаза и, раскрыв ротик, томно дышала по мере моего проникновения. Как только боль сменилась наслаждением, мы перешли на вторую скорость, и Аня принялась стонать. Я прижал ладонь к ее горлу – выглядело как садо-мазо – и усилил фрикции, вгоняя ей сильнее. Аня развела ножки шире и прикрыла в экстазе глаза. Я же продолжал партию насильника, грубо трахая невинную студентку, сильнее стискивая ее горло. Тогда она схватилась за мое предплечье, пытаясь освободиться от моего хвата. Второй рукой я вцепился в ее бедра и, ощущая приближение оргазма, принялся орудовать быстрее. Затем я все-таки отпустил ее горло и крепче ухватился за бедра, насаживая кровоточащую киску на кол. Аня села и прижалась ко мне. Мне ничего не оставалось делать, как взять ее на руки и закончить представление, стоя.

Как только я кончил и замер, Аня обмякла в моих объятиях и повисла на мне мертвым грузом. Сократившись в размерах, мой агрегат устало выскользнул из ее кровоточащего влагалища и стал подмерзать. Я снова опустил Аню на сцену – она никак не могла отдышаться – и привел себя в порядок. Когда я покидал актовый зал, Аня так и лежала в безмолвии. Ее рубашка по-прежнему была распахнута и обнажала грудь. Из-под юбки виднелись курчавые волоски ее лобкового треугольника и обнаженные бедра.

Я сунул руку в карман и нащупал красное кружевное белье, снятое с Ани перед кунилингусом. Возвращаться я не стал и оставил трофей себе. Когда я уже закрывал за собой дверь, Аня пришла в чувства и согнула в колене ножку, эротично перекатываясь на бок. Последнее, что мне удалось запечатлеть, это ее попка и аккуратная полоска, делящая ее на две аппетитные ягодицы.

Так прошли последние месяцы перед защитой диплома. Экзамены прошли успешно – благо, некоторые из моих подопечных были счастливы поддержать меня в волнительные моменты, а потому, вопреки нашей с Марго договоренности, я снимал стрессы в стенах института. Кто-то готов был отдаться мне хоть в уборной. И пусть там было грязно и неудобно, мы находили способ пошуметь в кабинке. Кто-то затаскивал меня в актовый зал, который после стольких совокуплений стоило бы переименовать в половоактовый зал. Юбки задирались, стоило мне этого только захотеть. Студентки раздвигали ножки и пускали меня в свои сокровищницы, которые быстро становились общественными музеями. Я не мог их в этом упрекать, ведь женщины тоже люди, и им так же требуется секс. Кому моральные принципы не позволяли раздвинуть ножки, открывали ротики и работали, стоя на коленках.

В том числе и Маргарита Владимировна. Я стал частым гостем в ее трусиках, ведь она не позволяла мне удовлетворять мои потребности со студентками, но от этого потребностей меньше не становилось. Поэтому я частенько затаскивал ее в пустые аудитории или же оставался после пар для индивидуального разъяснения, конечно же, в оральной форме. Подобные встречи помогали ей раскрепоститься в сексуальном плане, а мне – обзавестись поддержкой кафедры. К тому же, теперь Маргарита стала одеваться более привлекательно, краситься, носить сексуальное нижнее белье. К экзаменационной неделе она изменилась до неузнаваемости: больше не выглядела, как тридцатилетняя девственница, а приобрела обворожительный вид – все в рамках педагогического этикета.

Когда я увидел, что она пришла на работу не в строгом костюме, а в платье, мое любопытство забило тревогу, и мне не терпелось закрыться в ее кабинете. Как только ключ повернулся в замке, предо мной предстала совсем иная Марго – в платье, стрингах, чулочках и на каблуках. Пользуясь двадцатью минутами перемены, я помог завкафедрой снять платье и продемонстрировать ее аппетитное тело в новой обертке: под платьем цвета весны скрывались темные тона под стать демонам внутри нее. Черные стринги скрывали ее аккуратно-постриженный лобок и подчеркивали ее налившиеся булочки. Черные чулочки облегали ее ножки и откровенно обнажали участок белой кожи. Я миновал взглядом ее животик и добрался до сокрытых под черным бюстгальтером грудей. От вида подобной куколки мне было невозможно сложно сдерживаться, поэтому я и не стал.

Пока мой язык ласкал ее влагалище, круговыми движениями активируя все точки нежных стенок, мои пальцы жадно щупали ее ягодицы, царапая плоть ногтями и норовя залезть в анус. Затем мой рот припал к ее грудям, а член забрался теплые объятия нежной плоти. Так я и овладел Марго на ее столе, по привычке сметая бумаги и канцтовары на пол. Завкафедрой успела набраться опыта и теперь чувствовала, чего я от нее хотел. В ходе энергичного секса она рано кончила, и тогда я повернул ее к себе задом и вставил ей в попку. Маргарита уперлась руками в стол и насаживалась на мой член самостоятельно, пока я переводил дух и массировал ее груди. Спустя пару минут я взялся за ее талию и, как следует, отодрал ее анус, попутно отвешивая ее ягодицам смачные шлепки. Ее зад налился кровью и полыхал красным знаменем уже после первого десятка ударов, но я не унимался. Упиваясь ее томными стонами, я с энтузиазмом долбил ее попку. При этом я гладил ладонью ее изогнутую спину, ее обтянутые в чулочки ножки, ее истекающие соками половые губы.

Я кончил обильно – сперма покрывала ее кружевные стринги и разгоряченные ягодицы, ее вспотевшую спину. Завкафедрой довольная сокрушилась на стол, пока я застегивал ширинку. Перед уходом я помог ей одеться и забрал какие-то бумаги, чтобы не разоблачить нашу аудиенцию. Перед выходом я даже чмокнул Марго в губы, давая ей понять, что она выбрала правильный гардероб.

В другой раз она сама потащила меня в крохотную каморку, в которой самостоятельно расстегнула мою ширинку, достала агрегат и, сунув два пальца в свою щелку, взяла его в рот. Я лишь стоял в неудобной позе (ведь отовсюду торчали какие-то свертки, коробки и рамы) и придерживал ее кучерявые волосы, чтобы они не заляпались спермой. В тот раз я кончил довольно быстро, и мне пришлось самому взяться за щелку завкафедрой. Ее паховая зона уже взмокла, и мои три пальца без колебаний забурились внутрь. Мой размах ее сильно удивил, но тремя пальцами там было чем заняться. Когда Марго кончала, она держалась за мои плечи, чтобы не упасть, ведь от оргазма ее коленки изрядно подкосило. Кончив, Маргарита Владимировна пребывала в состоянии крайнего возбуждения и долго не могла совладать с собой. Меня ее вид позабавил, но, утомленный постоянными сексуальными похождениями в институте, я не хотел ее снова провоцировать.

В благодарность за мои пикантные услуги Марго написала мою дипломку практически самостоятельно, за редким исключением. Поэтому в достоверности источников и качестве материала мне сомневаться не приходилось. Однако, я сам плохо владел этим материалом, ввиду чего выглядел полным идиотом на предзащите. Марго, конечно, предложила провести со мной индивидуальное занятие, но мы все понимаем, чем оно закончилось – полураздетая Марго с заляпанными спермой прелестями и я в полном экстазе.

Тем не менее, время незаметно подошло к защите. И пускай к этому моменту я успел выявить в себе качества отъявленного похуиста, меня что-то чуть-чуть потряхивало. Хотел я пойти к сестренкам – подготовиться с Ксеней, ведь она явно самая умная из нас, но там меня дожидалась Дашка, а ей было откровенно похуй на мою работу – ее интересовал только животный секс, которого в последнее время у нас с ней стало мало. К Сашке и Андрюшке я тоже пойти уже не мог – у них ведь девушки! А у родителей готовиться было как-то одиноко. Тогда я решился на отчаянный шаг.

Глава 46 «Игра на раздевание»

Услышав звонок в дверь, Маргарита Владимировна, никого не ожидая, подозрительно спросила: «Кто?». Затем открыла дверь и выглядела ничуть не менее подозрительной – мол, у тебя завтра защита, чего ты тут делаешь?! Тогда я сразу изложил ей свою проблему, и Марго, поправив локон, пустила меня. В ее гостиной было неубрано – гостей вечером она не ожидала. Убрав со стола тарелку с кружкой, она предложила мне располагаться. Пока она относила посуду, я огляделся и ненароком вспомнил свой последний визит сюда – тогда мы неплохо пошалили. Но мне нельзя было отвлекаться!

Вернулась Марго через минут пять, успев переодеться. Теперь на ней был длинный халат, волосы были собраны сзади, а на лице проявился макияж. Игнорируя ее вызывающий внешний вид, я приступил к работе. Я на протяжении получаса задавал ей вопросы по различным терминам и по диплому в целом, а она, вновь обретя вид профессорши, охотно на них отвечала. А затем предложила мне сыграть в одну игру.

— Потренируем твою готовность отвечать на каверзные вопросы. Я буду задавать вопросы, и если ты отвечаешь на них верно, я буду снимать одну деталь гардероба, - эротично понизив голос, говорила Марго. – Но если ты ошибешься, то раздеваться будешь ты!

Я окинул взглядом своего куратора и высокомерно хмыкнул:

— Но ведь на Вас не так много одежды! – сказал ехидно я.

— Тогда, - Маргарита закинула одну ножку на другую и сползшие полы халата обнажили ее бедро, - тебе будет проще выиграть! Ну что ж, начнем!

Естественно, Марго не щадила меня. Первым вопросом сняла с меня рубашку. Пояснив, как следовало ответить, она задала второй не менее сложный вопрос. Я что-то вякнул невразумительное, и, пока Марго зачитывала мне ответ, я стягивал с себя майку. Вслед за ней снял и носки, и настал черед джинсам. Произнося детский лепет, я отчаянно ждал от Марго пощады, но она лишь сверкнула довольно глазами и скомандовала: «Снимай!». Я сидел уже в одних трусах, предвкушая развязку нашей игры. Маргарита же пожирала меня глазами и диктовала контрольный вопрос. Я уже готов был предстать перед ней девственно голым, но вдруг вспомнил, что она уже объясняла мне эту концепцию, и с моего языка сам слетел ответ. Заведующая кафедрой была потрясена моей сноровкой – она встала, качнула плечиками, и развязала пояс. Края халата разошлись, обнажая тонкую полоску тела. Мой взгляд не успел опуститься до ее лобка, как халат соскользнул и оставил Маргариту совершенно голой.

Я смотрел на нее, как Ди Каприо в «Титанике», а ее соски начинали замерзать. Мои глаза пожирали ее груди, живот и аккуратно выбритый лобок, откуда на меня взирали коротенькие волоски треугольника. Сглотнув, я нагло спросил:

— А что достается победителю? – наконец наши глаза встретились, и, не дождавшись ответа, я спустил трусы.

Мы рухнули на диван, с которого все и началось. Без лишних поцелуев я ввел головку в ее щелочку и стал работать тазом. Марго целовала мою шею, плечи и соски, играя своим шаловливым язычком. У меня не было возможности остановиться и растолковать ей запрещенные зоны, потому оставалось терпеть. Марго обхватила ножами мою поясницу, а я подхватил ее под ягодицы. Откинувшись назад, она страстно застонала, погружаясь в пучину похоти.

Затем мы перекатились и плюхнулись на пол: теперь куратор была сверху. Она прижала меня к полу и заерзала тазом, пуская меня все глубже и глубже. Когда Маргарита осознала весь диапазон возможностей, она ускорила темп, совершая то круговые движения, то вертикальные и даже горизонтальные. Отсидев коленки, она уперлась стопами в пол и принялась прыгать на моем шесте. Я смотрел туда, где мой влажный член исчезал в глубинах ее разработанной пещерки, а затем появлялся вновь. Затем сменил фокус и перевел его на раскрасневшиеся груди, подпрыгивающие в такт Марго. Соски опять стали мягкими и манили меня, как две двигающиеся мишени. Тогда я поднялся в сидячее положение и припал к ним губами. Лаская их языком и прикусывая зубами, я подхватил Марго под попу и помогал ей насаживаться, ведь она выглядела изношенной. Тепло поднималось по стволу, и я чувствовал, как оно рвется наружу. Тогда мы вновь перекатились, и я, обретя свободу действий, дотрахал ее до оргазма. Выгнув спину, я посылал миллионы сперматозоидов в ее глубины.

Отдохнув, Марго повела меня в спальню, где уже была приготовлена кровать – бело-розовые простыни и пышные подушки, на прикроватном столике горела лампа, освещая ложе интимным светом. Взяв меня за член, Марго подвела меня к кровати и уложила. Сама она села киской мне на лицо и принялась за минет. Мы ласкали друг друга несколько минут. Я вновь сунул в нее несколько пальцев, а она снова подбадривала меня громкими стонами. Как только мы вновь были готовы, куратор села поверх меня и устроила скачки. Теперь я видел, как изгибалась ее спина, а сладкие булочки проглатывали мое хозяйство. Марго стонала и пыхтела – снова выбилась из сил. Тогда я взял ее за плечи и уложил поверх себя, согнул ноги в коленях, обретая упор, и оттрахал ее, лежа на спине.

Когда Маргарита протяжно кончила и отдалась остаткам возбуждения, я перевернулся вместе с ней на живот, вытер излишнюю влагу о разгоряченную попку и вставил в ее анус. Поскольку я периодически брал ее через задний проход, чрезмерной тесноты там не было, и член с легкостью погрузился. Я начал было свои скачки, как Марго достала что-то из-под подушки. Я не мог поверить своим глазам – ошейник из секс-шопа. Зная, что надо делать, я надел ошейник на Марго и ухватился за короткую цепочку. Завкафедрой встала на коленки и позволила мне быть грубым наездником – я потянул за цепочку, не давая ей опустить голову, и беспощадно шлепал по ее ягодицам то слева, то справа. При этом не забывал вгонять ей как можно быстрее. Марго задыхалась от нескончаемого акта, тогда я и дал ей беспомощно рухнуть на кровать. Сам же я снова сел сверху, сунул член куда надо и, прижимая жертву весом своего тела, трахнул ее как насильник. В какой-то миг комната наполнилась шлепками от соприкосновения моего лобка и ее влажных ягодиц. Шлепки раздавались так часто, что все мышцы моего тела натянулись, словно струны. Я грубо схватил куратора за волосы – она лишь простонала сквозь стиснутые зубы: «Давай!».

Помню, как я дернулся еще пару раз и застыл. На этот раз спермы было меньше, а вот ствол натерся сильнее. Атмосфера в спальне Марго наполнилась запахами пота, спермы и секса. Я лежал и смотрел на ягодицы, которыми несколько минут назад овладел. Они смотрели на меня в ответ – потные, красные, но по-прежнему милые. Марго погрузилась в сон, ведь пока мы играли и шалили, уже наступила полночь. Я встал и пошел на кухню. Нашел в столе бутылку коньяка – ай да завкафедрой! – и опрокинул рюмку. Когда я вернулся в спальню, Маргарита одевала ночнушку и готовилась ко сну. Она заметила мой любопытный взгляд в дверях и глянула в зеркало: ее ночнушка просвечивала все ее прелести – и соски, и ягодицы, и черный треугольничек. Она издала «Упс!», и мы вновь предались утехам. Мы сношались до глубокой ночи. Я вновь драл ее киску и попку, вновь кусал соски и шлепал ягодицы. Марго проглатывала мою головку со всеми вытекающими последствиями.

Проснулся я от того, что Маргарита Владимировна уже готова была выходить, а я так и лежал с голым задом на ее кровати. До меня из другой реальности донеслось слово «Защита диплома», и только тогда я спохватился.

Сама защита прошла успешно. Маргарита объяснила другим преподавателям и деканату, что я с утра себя неважно чувствовал, о чем непременно предупредил научного руководителя, и немного опоздаю. Когда я явился и зачитал свою речь, мне задали всего пару вопросов, в том числе Марго задала тот вопрос, на который я ей ночью безукоризненно ответил, и я был свободен. Во время выступления я смотрел только на Марго, и благодарность в наших глазах была взаимной. Сегодня она выглядела особо привлекательно – секс ей к лицу. Однако, у меня не было ни малейшего желания отмечать отличную защиту диплома, поэтому, едва результаты были оглашены, я сразу отправился домой.

Стоит отметить, что после нескольких неотвеченных мною звонков Марго прислала мне короткое смс, в котором поблагодарила меня за учебу и поддержку и известила меня о снятии всяческих ограничений в стенах института. Я не ответил ей и на смс. Наше сексуальное образование закончилось на отличной сдаче ею нормативов в ее же спальне. С тех пор мы с ней больше не пересекались.

Глава 47 «Любовь и секс на расстоянии»

Объявили посадку на мой рейс до Владивостока. Я стоял озадаченный, предвкушая грядущее путешествие. Я не так часто летал ни то, чтобы по заграницам, да и по родной-то стране. А тут – такая перспектива! Увидеть новый город, провести несколько часов в облаках, полюбоваться на стюардесс, покачивающих бедрами на борту самолета. И все это благодаря срочному делу на работе и вовремя заболевшему сотруднику. Фирма, в которую меня взяли работать, могла позволить себе оплатить и проезд, и проживание, и даже транспортное обеспечение.

Но помимо предвкушения путешествия меня волновала еще одна возможность. Ведь именно во Владике живет моя недавняя пассия, которая осталась пассией исключительно платонической, ибо орогенитальные ласки (в конце второго сезона) не считаются. Меня тревожило, как пройдет наша встреча после столь длительного молчания. Конечно же, я с ней периодически переписывался и даже поздравил ее с окончанием школы, правда ЕГЭ и выпускной у нее еще были впереди. Но в переписке мы не возвращались к теме наших отношений, ведь мы живем в разных городах и встречаться было бы слишком трудно, да и глупо – ведь за мной нужен глаз да глаз! Поэтому все было слишком запутано: любовь, секс, отношения – три взаимозависимых сегмента нормальной жизни, которые нам, увы, не светят.

Я прошел паспортный контроль и металлодетектор, по-прежнему пребывая в тяжелых думах. Глянул на дисплей: звонила Дашка. Ей совсем не понравилась моя перспектива отправиться во Владик, ведь некогда я говорил ей, кто там живет. К тому же, Дашка все еще помнила, чем однажды едва не обернулось для нее мое увлечение приморской красавицей. Поэтому, едва услышав мои новости, она возмутилась, возбудилась и даже взбесилась, громко хлопнув дверью. Я размышлял и над Дашкиной выходкой и пришел к выводу, что нужно было ей сообщить чуть-чуть раньше – ну хотя бы за день, а то получилось как-то некрасиво: пришел с утра забрать пару своих рубашек и сообщил ей новость как бы между прочим. В итоге, остался без рубашек и с испорченным настроением.

Как только я уселся в салон, понял, что мои ожидания по поводу стюардесс были чрезмерно завышены. Я всегда не мог понять: почему все красивые стройные и улыбчивые стюардессы летают другими рейсами. Почему среди бортпроводниц, сопровождающих меня, постоянны женщины второго сорта (не в обиду этим женщинам)? Почему все обворожительные и аппетитные выпуклости, скрытые под костюмами, достаются другим? Да и достаются ли? Может, аэропорт специально нанимает дюжины привлекательных девушек, одетых в пиджаки и юбки различных авиакомпаний ради приманки – мол, чтобы они ходили и покачивали бедрами, улыбались обольстительными улыбками, заманивая клиентуру на рейсы, а потом... переодевались в костюмы других авиакомпаний и дефилировали в других залах. Нет, серьезно – где они?

С этими мыслями я провел большую часть полета, возвращаясь к ним снова и снова, когда мимо проходила, покачивая отъетой задницей и про себя что-то бурча, Лариса Афанасьевна, бортпроводник высшей категории. В иллюминаторе виднелось море белоснежных валунов, тянущееся от горизонта до горизонта. Мое путешествие начиналось совсем не так, как я его представлял – не было романтики и чувства неизбежности хэппиенда. Все, что осталось от первоначальных прогнозов, это облака и неизвестность.

В аэропорту меня встретил таксист с наскоро написанной от руки табличкой с моим именем и названием компании. Он годился мне в отцы, но, несмотря на разницу в возрасте и статусе, он со сдержанной улыбкой взял мой багаж и пригласил в салон. Ездил он на японской праворульной «тойоте». Когда мы тронулись, он начал меня расспрашивать: кто такой, откуда приехал, чем собираюсь заниматься. Затем его интервью зашло в русло политики, гибддшников, машин. Он расхваливал свой «марк», рассказывал про тюнинг и цены на топливо. Мне оставалось сидеть и слушать, ведь дорога предстояла долгая, но мой шофер обещал, что доедем за час. Обещание он сдержал: неоднократно пересекая двойную сплошную, перестраиваясь и подрезая остальных.

В городе он спросил, когда он мне сегодня понадобится. А понадобился он практически сразу, едва я заселился в гостиницу недалеко от морского вокзала и принял душ. Освежившись, я решил оставить дела на завтра, ведь день перевалил за 16:00, а мне немедленно нужно было решить один вопрос. Тогда я достал из сумки конверт с адресом и показал его шоферу. Он кивнул и завел машину. Уже через полчаса, прокатившись по Владивостоку под комментарии таксиста, я был у нужного мне дома и писал своей визави незамысловатую смс: «Привет, что делаешь?». Как только пришел ответ: «Готовлюсь к экзамену, а ты?», я махнул таксисту рукой, мол, дальше я сам, и он уехал.

Стоя на подъезде девятиэтажки, я переписывался с приморской красавицей. Узнал, что она была дома, пятью этажами выше, одна: предки были на работе, а бабушка отправилась на дачу. Сама она доедала горький шоколад, чтобы активизировать мыслительные и запоминающие процессы. Вдруг я слегка испугался: а не разбомбило ли ее из-за горького шоколада-то, а то, может, все мое путешествие – это трата времени. Меня так и обуревали сомнения, пока под музыкальный перелив не отворилась входная дверь. Из подъезда вышла женщина с коляской. Я, конечно же, помог ей спустить коляску, а она придержала в благодарность дверь. Тогда-то все сомнения и улетучились: Only now and never!

Пока я поднимался на пятый этаж, моя «Рапунцель» ответила на предыдущую смс чем-то вроде «хотелось бы встретиться». Я уже не помню, что писал ей до этого, но отчетливо помню, что написал после. «А если бы я мог избавить тебя от перспектив зубрежки своим визитом?». Я стоял напротив ее двери, когда пришел ответ: «Я бы с радостью бросила все дела и отправилась за тобой!». К ответу она добавила флиртующий смайлик, который вынудил меня написать: «Осторожнее! Желания могут материализоваться...». «Ах если бы!» - на этот раз грустный эмотикон. Тогда в ее квартире и раздался дверной звонок.

Я услышал участившиеся шаги за дверью. Щелчок замка. И скрип двери. Алина стояла на пороге в домашнем костюмчике из футболки и лосин. Она смотрела куда-то в сторону, но вдруг заметила краем глаза то, чего происходить не должно было. Меня. Ведь я не должен был здесь! Она обратила на меня внимание, и в ее глазах отразилось изумление. Вся гамма смешанных чувств отобразилась на ее лице: удивление, неожиданность, недоверие собственным глазам, страх, смятение, возбуждение, радость и настороженность перед неизвестностью. Возможно, она ожидала, что я растворюсь на ее глазах, но я не растворялся. Я все еще стоял на пороге и с улыбкой смотрел на нее. Ради этого взгляда стоило проделать весь этот путь.

Я уверенно перешагнул порог и потянул за собой ручку двери. Как только она хлопнула, Алина пришла в себя. Она дважды моргнула, сгоняя смятение, и расплылась в улыбке. «Привет! Но как?» - она была рада меня видеть. Конечно, в соцсетях я видел ее на фотографиях с другими парнями, но меня видеть на пороге своего дома она была рада. Я не стал отвечать, а лишь шагнул еще ближе к застывшей на месте Алине. Она лишь проводила мое движение взглядом и вновь подняла глаза на мое лицо. Теперь нас разделяло меньше метра.

— Я же говорил, что желания материализуются!

В следующий миг мы синхронно двинулись навстречу друг друга и сплелись в жарких объятиях. Я с чувством обхватил ее талию и прижал к себе, а она обвила руки вокруг моей шеи и прижалась своими губами к моим. Мой язык автоматически миновал ее губы и коснулся кончика ее языка. Мы стояли посреди прихожей и целовались. Я ощущал тепло и изгибы ее тела через футболку. Но моим рукам этого было мало – они скользнули вниз по ее ягодицам и, подхватив ее под бедра, подняли над полом. Алина запрыгнула на меня и обхватила ножками мою талию, повиснув на мне.

Следуя зова страсти, я двинулся к стенке и врезался в нее Алининой спиной. Но она этого даже не заметила. Алина мимолетно убрала локоны своих волнистых волос, прилипших к лицу, и с еще большим энтузиазмом прижала мое лицо к своему. Ее пальцы забурились в мои короткие волосы и обследовали «местность», а мои руки оставили ее висеть на моей шее и упираться в стенку и принялись за ее ножки.

Пока мы целовались, Алина горячо дышала, наполняя запряженным флюидами воздухом свою грудь, отчего последняя упиралась в меня. Наши языки и губы переплелись во влажных объятиях, то и дело выскальзывая из них. Ее зубы надкусывали мою губу и норовили укусить за кончик языка, вызывая пожар в моих штанах. Пылкость наших поцелуев и стремительность нашей встречи не оставляла моей эрекции других вариантов: мой агрегат уперся в мои джинсы и готов был порвать все, что встретит на пути. Тогда я осмелился подхватить Алину под ягодицы и опустить на пол.

Мои ладони тут же накрыли ее спину, плечи, шею, волосы новой волной, стремясь поглотить всю ее. Затем они каскадом обрушились на ее ягодицы и сжали две спелые булочки в животном хвате. Из горла Алины вырвалось приглушенное «Аххх!», и тогда ее ладони схватили меня за задницу. Я небрежно провел кончиком языка по ее подбородку и губам, провоцируя на дальнейшие действия. Алина бросилась, чтобы укусить меня за шаловливый язык, но я успел ее схватить, убрать с ее шеи волосы и, словно вампир, укусить ее. Я присосался к точке, где ее шея переходит в плечо, и через пару секунд оставил засос. Тогда я обхватил губами мочку ее ушка, а ладонью схватил ее за грудь. С прошлого года ее фигура успела немного округлиться, но в остальном остаться прежней.

В ответ на мой жест Алина провела ладонью по моему паху и нащупала топорщившийся элемент. Она потерла его немного, дожидаясь Джина из бутылки, но в тот момент я подцепил краешек ее футболки и сорвал ее с Алины, оставляя ее топлес. Не успела футболка упасть на пол, а мой взор был прикован к ее аккуратной груди и двум соблазнительным соскам. Около года прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз. Внимание моего языка и губ переметнулось к ее груди, но и Алина не теряла времени зря – она ослабила мой ремень и стала стягивать с меня джинсы. Понимая, что финал неотвратим, я подхватил Алину на руки и коротко спросил ее: «Куда?».

Мы ворвались в зал, где стоял письменный стол, фортепьяно и диван, на котором спала Алина. На него мы и приземлились, на ходу снимая друг с друга оставшиеся предметы гардероба. Едва Алина осталась без лосин, я окинул искушенным взглядом ее точеные ножки, сладкие булочки, скрытые за трусиками в стиле танго, и прикрытый ими же лобок. Прежде чем оставить ее без последнего элемента, отделявшего ее от потери девственности, я заключил Алину в горячие объятия – поцеловал ее плечи, грудь, животик, а затем, не повторяя ошибку большинства парней в постели с девственницей («А ты уверена, что хочешь?», «Ты не передумала?», «Точно-преточно?»), стащил ее голубые танго с бледной кожи. Алина последовала за мной и оставила меня без трусов, с нескрываемым интересом разглядывая розовую головку, направленную на нее.

Ее лобок был по-прежнему ухожен – аккуратный треугольничек показывал направление, куда мне нужно стремиться. Я спустился к ее половым губкам и провел между ними кончиком языка. Алина была смущена, ведь в тот раз мы делали это под покровом ночи, а сейчас она была, как на ладони. Я не стал ее долго смущать: забрался повыше, чтобы кончик члена был устремлен в ее пещерку, раздвинул бедрами ее ноги и, правив агрегат по адресу, накрыл ее собой плавным движением. Я почувствовал, как мой друг целеустремленно миновал тонкую преграду и оказался в теплой знакомой среде.

Алина смотрела в мои глаза, когда я входил, и, почувствовав боль, прикрыла глаза и едва слышно вскрикнула. Я не торопился входить вновь и позволил себе наполнить ее, слиться с ее естеством. Алина снова открыла глаза и посмотрела мне в глаза. Я склонился губами к ее лицу и нежно поцеловал. Она обвила руками мою шею и вновь занялась моими волосами. Тогда я слегка отвел таз назад, не покидая ее лоно полностью, и погрузился в нее вновь. Теперь сквозь ее губы раздался легкий стон. Я был на правильном пути.

Мы продолжали это медленно и тактично. Пока я наполнял ее собой, мы ласкались и гладились. Алине пришлись по вкусу мои волосатые предплечья – она держалась за них, как за гарант своей безопасности. Я смотрел в ее глаза, и в них читалась благодарность, что я разделил с ней этот значимый момент в ее девичьей жизни. Я и сам был рад оказаться в ее объятиях после всего того, через что нам пришлось пройти – разлуку, влюбленность, страсть и снова разлуку. Я касался ее девичьего тела: грудей, плеч, талии и бедер. Тогда я встал на колени и просунул руки под ее ягодицы. Алина обхватила мою поясницу ножками. Теперь она была вся в моей власти, и я мог показать ей весь диапазон страсти.

Поддерживая ее за ягодицы, я участил темп, и ее сдержанные томные стоны раздавались чаще. Ее груди колыхались в такт моим фрикциям, и вскоре я набрал привычную мне скорость. Работая тазом и руками, я направлял наши гениталии навстречу друг другу и проникал настолько глубоко, насколько это физически было возможно. В комнате участились шлепки наших тел, а Алинины крики стали громче и наполнились страстью. Она протяжно стонала и вдруг – затихла, издав глубокий вдох. Я хотел прерваться, но оргазм накрыл и меня – я успел лишь покинуть ее пещерку, выплескивая все семя на ее лобок и животик. Алина, уставши, рухнула на диван и поспешила свернуться калачиком – видимо, после оргазма все клеточки ее прежде девственного тела активировались. Я рухнул рядом и заключил ее в свои объятия. Так Алина не чувствовала себя использованной, брошенной, какой, разумеется, и не являлась.

Напротив, я хотел шептать ей на ухо и кричать во весь голос, что люблю ее, ведь чувства переполняли меня – они готовы были разорвать меня на части, словно извержение вулкана, находившегося в спячке слишком долгое время. Наши чувства не находили столь откровенного проявления до настоящего момента. Что может быть лучше заниматься сексом и кончить вместе с любимым человеком. Тем более, оказаться у любимого человека первым и единственным. Мы лежали и довольствовались ласками и обществом друг друга. Мне не нужны были остальные три миллиарда женщин, гуляющих по свету и жаждущих секса. Мне нужна была только она, как бы далеко нас ни развела судьба. Тогда мне пришло на ум: а, может, мы бы смогли любить друг друга на расстоянии?