Глава 76 «Незабываемый рейс» (соседка на борту, бортпроводница)

Обещанное видео от Милы так и не пришло. Олеся не звонила. Зато галерея смартфона переполнялась откровенными фотографиями моих замужних и холостых подружек. Регина Белова заманивала меня в аквапарк насладиться сауной и хаммамом. Мама Ани Морозовой предлагала забрать детей из школы вместе и отвезти их в кино, чтобы, пока они смотрят мультики, мы могли заняться эротикой. Дарья приглашала моего сына на пробное тестирование, чтобы подобрать ему подходящий курс английского языка, которое длилось порядка сорока минут — более чем достаточно, чтобы уединиться в ее кабинете. Галя звала в караоке, Вероника Андреевна — на очередной рок-концерт, а учитель музыки Елизавета — послушать симфонический оркестр. Между тем Марина слала элементы своей фотосессии, на которой количество элементов одежды на ней с каждым снимком уменьшалось. Одна лишь Женя не ленилась и спускалась ко мне сама, пока Женька не простыл и не взял больничный. Вирус оказался заразным и вскоре сразил и ее.

Каждый вечер я приходил домой ближе к полуночи, поскольку, закончив с работой, ехал к одной из этих знойных особ, чтобы они в дальнейшем не переставали меня куда-нибудь звать.

В понедельник сауна с Региной, где я сначала отходил ее спину и соблазнительные ягодицы вениками, а затем прыснул на нее вместо крема своей спермой. После сауны мы плюхнулись в холодный бассейн, а, остудившись, отправились в хаммам, где продолжили совокупляться.

Во вторник, пока дети сидели в кинотеатре, мы с Морозовой зашли в магазин одежды и спрятались в примерочной. Там, под видом примерки одежды, мы, сняв минимум гардероба, жарко сношались в позе собаки. Она стиснула зубы, чтобы не издавать ни звука, а я в ускоренном темпе трудился над ее киской. Кончив в одном магазине, мы посмотрели на часы: до конца сеанса в кинотеатре оставалось еще полчаса. Чтобы не терять времени, мы пошли чпокаться в другой.

В среду мы с сыном посетили учебный центр, где преподавателем английского языка работала Дарья. Она нас встретила, рассказала про курс и проводила обоих мальчиков к разным специалистам. Пока мой первоклассник решал тесты в игровой форме, я был увлечен играми для взрослых с одним из ведущих педагогов. Одним из достоинств этого учебного центра была шумоизоляция: Дарья могла не сдерживать свои стоны, пока я, сунув секс-игрушку в ее butt, пихал свой cock в ее pussy, чем made ее cum.

В четверг заглянул в офис к директрисе, однако ее там не оказалось. Дверь за мной захлопнулась и щелкнул замок. Марина застала меня врасплох и со словами «Я вчера купила новое белье» стала раздеваться. Новое белье прекрасно подчеркивало все достоинства ее знойного тела и тотчас вызвало у меня желание. Следующие пятнадцать минут из кабинета Надежды доносились жаркие ахи и охи, пока мы в разгар рабочего дня, занимались физзарядкой. Марина высосала из меня все соки, поэтому после того, как я залил спермой какие-то бумаги на столе директора, целый день о сексе я не думал. Вечером меня ожидал рок-концерт в местном баре, где мы с Вероникой, изрядно напившись, вульгарно сосались и развратно двигались в ритме завораживающих гитарных рифов, после чего оказались у нее. Одежда была разбросана по коридору по мере нашего продвижения к ее кроватке. В памяти всплывают размытые образы того, как она в футболке и трусах делала мне минет, а я чуть позже жарко трахал ее по-собачьи, пока она напевала «Rock you like a hurricane».

В пятницу я опоздал на работу, потому что, проснувшись в логове Черной Вдовы, сперва поехал домой, чтобы переодеться, а затем к бару забрать машину. Надежда была не в духе и долго отчитывала меня при других сотрудниках. Когда она закончила и отправилась в свой кабинет, я последовал за ней. Опустив на окнах жалюзи, чтобы нас не видели, я приступил к реваншу. Сначала она брыкалась и сопротивлялась, но, как только мои пальчики оказались в ее трусах, она сменила гнев на милость и позволила мне искупить вину. На этот раз я продержался полчаса, вращая ее, как на вертеле, из одной позы в другую. Сначала в миссионерской, затем полубоком, потом раком и так далее. Когда она кончила в первый раз, оргазм получился насыщенный, но возбуждение полностью не спало. Второй раз случился очень скоро, а за ним каскадом обрушился и третий. Пару раз кто-то стучал в дверь, но мы не останавливались, пока не лопнул презерватив, переполнившись моим семенем.

Позже я вышел с ребятами в курилку, где они обсуждали эротичные звуки из кабинета Надежды. Потом кто-то вспомнил, что я упоминал, мол, не прочь вдуть начальнице, и они все повернули головы в мою сторону: за меня им ответила светящаяся от недавнего оргазма улыбка на моем лице. Пока я испытывал на себе их приступы зависти, мой телефон зазвонил, и я, увидев, что звонит двоюродная сестра, ответил на звонок.

— Приветик, братишка! Как твои дела? Звоню тебе напомнить, что в воскресенье выхожу замуж. Надеюсь, ты не забыл. Твои родители приезжают сегодня. Ты ведь взял билет на завтрашний рейс?

Она так быстро тараторила, что смысл ее слов еще доходил до меня, когда она уже повесила трубку. «Свадьба!» мысленно хлопнув себя по лбу, подумал я. Она мне говорила месяц назад, а я со своими похождениями совершенно забыл. Стоя в курилке, я зашел на сайт аэрофлота, чтобы узнать, есть ли еще билеты на завтра. Удача мне улыбнулась. Оставалось договориться с директрисой о паре отгулов на начало следующей недели. Чем я, собственно, и занялся после обеда. Надежда была настолько удовлетворенной, что позволила мне отдохнуть всю следующую неделю.

Запланированный на субботу поход в караоке с Галей пришлось отменить, а вот с симфоническим оркестром так не получилось. Был вынужден идти. Я ожидал, что мероприятие будет тухлым: классическая музыка на два часа в окружении снобов и зануд, поэтому единственное, что меня привлекало, это общество Елизаветы Петровны, которой я планировал основательно вдуть после концерта. Однако, должен признать, что я заблуждался и был крайне несправедлив своим предвзятым отношением. Симфонисты и впрямь играли классику, но также включили в плейлист и современные мелодии, исполненные в своей манере. Виолончелисты взмахами смычков лабали и Моцарта с Бахом, и Короля и Шута, и Руки Вверх. Хотя, конечно, секс с Елизаветой в стенах филармонии после концерта стал вишенкой на торте.

Пока за углом в пустом коридоре я, прижав к стенке, насаживал ее на свой член, она охами и вздохами рассказывала мне про классическую музыку и искусство симфонистов. Я придерживал ее под коленку, отводя ногу в сторону, и, раскрыв маленькую грудь, ласкал ее соски языком, а Елизавета делилась своими впечатлениями от концерта и планами однажды выступать с таким же оркестром. Заткнуться ее заставил только оргазм. Пользуясь моментом, я развернул ее к себе спиной, задрал юбку, обнажая ее узкие бедра, и принялся овладевать ею сзади. Мой финиш уже был близок, поэтому, когда дверь в коридор открылась и послышались приближающиеся шаги, я не остановился. Елизавета тихонько стонала, а я сокрушительными толчками молотил по ее киске. Цок-цок послышалось из-за угла. Шлёп-шлёп звучали наши тела. Цок-цок-цок. Шлёп-шлёп-шлёёёёёп. Наконец-то я вогнал в нее член и замер. Елизавета шумно дышала, пока к нам приближалась цокотуха. Я вынул член, пряча его в брюках. Елизавета отдернула юбку и запахнула грудь. Выходя из-за угла, мы столкнулись с директором филармонии, которая на нас смотрела крайне подозрительно и неодобрительно. Мне стало ясно, что в эту филармонию нас больше не пустят.

Утро субботы. Елизавета подорвалась ни свет ни заря и уже успела принять душ, смыв следы наших ночных страстей. Когда я зашел на кухню, она стояла у плиты одетая во вчерашнее и жарила яичницу. Утреннего секса не случилось, и она умчалась на внеклассные занятия с учениками, а я принялся паковать чемодан. Ехал я на два дня и планировал брать минимум шмоток. Лететь я собирался в костюме, в котором пойду на торжество, поэтому в чемодан отправились трусы, носки, джинсы да футболки. Через час за мной подъехала машинка. Через два часа я уже был в аэропорту.

Регистрация и посадка на рейс прошли штатно. Мне досталось место С, то есть в проходе. Слева от меня сидела молодая женщина с ребенком. Довольно-таки противным ребенком. Она предлагала мне поменяться местами, чтобы они не дергали меня каждый раз, когда захотят в туалет, но я воздержался. Мол, если понадобится, я выпущу их. Самолет взлетел с небольшой задержкой. Когда он набрал высоту, объявили о скором приеме пищи. Мальчишка все ерзал и возмущался: то у него наушники не работают, то мультиков мало, то он куда-то обронил свои наушники (airpods) и никак не мог найти, а они ему были позарез нужны. Мать его светила фонариком под ноги, а затем забралась с коленями на свое сидение и нагнулась, выпятив свои булки кверху. Тут я обратил внимание на то, что она была в лосинах, которые натянулись в этот момент и, облегая ее достопримечательности, позволяли распознать контуры ее стрингов, бедра, а также бугорки половых губ. Я сидел рядом и пускал слюни: очень уж хотелось разорвать лосины и оттрахать ее прямо тут. Периферийным зрением я уловил искушенные взгляды мужиков, сидевших через проход. Один дагестанец даже взглядом попросил меня немного откинуться, чтобы ему лучше было видно, но я мысленно послал его куда подальше и продолжил пялиться на ее промежность, пока она продолжала искать наушники неряшливого сына. Вскоре бортпроводники приблизились к нашему ряду, и мамашке пришлось занять свое место. Тут-то она, невольно бросив взгляд в мою сторону, заметила мой стояк. Наши глаза встретились, и она мне улыбнулась, мол, очень приятно, но даже не надейся.

Нам раздали холодные и горячие напитки, бутерброды и какие-то кексики. Минут через пятнадцать бортпроводники начали собирать посуду и мусор. Когда мы передали подносы стюардессе по имени Диана, мамашка с сынком отправились в сортир. Тут-то оказия и случилась. Откуда-то со стороны первого класса послышался голос стюардессы: «Человеку плохо. Среди пассажиров есть врачи?». Врачом я не был, однако, не заметив шевеления других пассажиров, отправился на помощь. Мои познания ограничивались лишь тренингом, который я проходил на работе. Когда я добрался до первого класса, увидел двух стюардесс в панике, бортпроводника, который побежал за аптечкой, и нескольких пассажиров, столпившихся над пострадавшим. Точнее, пострадавшей. Приблизившись к столпотворению и поняв, что собрались одни зеваки, я их растолкал и вспомнил инструкции.

1. Убедиться в безопасности для себя.

Я огляделся и никаких опасных факторов не выявил: в конечном итоге, пострадала только одна пассажирка.

2. Убедиться, что ничто не угрожает пострадавшему.

Лежит она на полу. Очага возгорания, оголенных проводов, готовых на нее упасть арматур нету. Значит, перемещать ее не следует.

3. Осмотр пострадавшего сверху вниз.

Я подошел поближе и окинул ее взглядом с головы до ног, про себя отмечая, что она очень даже ничего: блондинка с пышными густыми волосами средней длины, красивые черты лица, под блузкой спрятана грудь то ли третьего, то ли четвертого размера, под юбкой широкие бедра, но при этом толстой она не была. Однако, ближе к делу: переломов, кровотечений не выявлено. Лежит она себе, спит на полу.

4. Окликнуть пострадавшего. Проверить наличие сознания.

Вспоминая рекомендации врача-реаниматолога, который проводил тренинг, я положил руки ей на плечи и слегка прижал к полу, чтобы, приходя в сознание, она не дернулась и не пришибла ненароком меня. Держа лицо на расстоянии от нее, я громко ее окликнул, однако в чувства она не пришла.

5. Проверить дыхание и пульс.

Тот же реаниматолог рекомендовал сразу проверять пульс, поскольку, если дыхание у нее слабое, я мог его и не услышать, и не увидеть. Сложив пальцы в «кисть обезьяны», я уперся ими в ее мышцы шеи и вдоль кадыка спустился вглубь, где проходила ее сонная артерия. Пульса не было. В этом случае методичка предписывала:

6. Приступить к сердечно-легочной реанимации.

Я увидел ноги бортпроводника, который нес аптечку. Запрокинул девушке голову и выдвинул вперед челюсть, восстанавливая проходимость дыхательных путей. Резким движением (под действием адреналина) разорвал блузку на ее груди: она носила бюстгальтер. Хвала небесам, расстегивался лифчик спереди. Ловким отточенным движение я устранил с пути и его. В этот момент подбежал бортпроводник. «Готовь мешок АМБУ» бросил я ему и, определив середину грудины, разместил одну ладонь. Другой рукой я снова надавил на сонную артерию. Сделал пробное нажатие: пульса на артерии не было. Сделал второе: отсутствовало. Сделал третье: почувствовал пульсовую волну. Как говорил реаниматолог: эффективность компрессий грудной клетки. Положив вторую ладонь поверх первой в форме «ласточкиного хвоста», начал первые 30 нажатий со скоростью 120 в минуту.

Когда я дошел до двадцатого, бортпроводник извлек мешок и пристраивал его к ее органам дыхания. Когда дошел до двадцать-пятого, начал вслух считать. На тридцатом скомандовал стюарду «Раз! Два!», а он по моей команде сделал два «вдоха» мешком. Однако, пульса по-прежнему не было. Мы продолжили СЛР. 30 нажатий и два вдоха. После третьего цикла я услышал в ее горле какой-то бульк. Врач рассказывал, что такое может произойти, поскольку воздух, который попадает в ее рот, отправляется и по дыхательным путям в легкие, и по пищеводу в желудок, который от съеденного и выпитого может переполниться, а затем рефлекторно сжаться, отправляя массы по пищеводу обратно в рот. «Поворачиваем на бок!» скомандовал я, выпрямляя ее левую руку вдоль туловища и подхватывая ее под правую коленку. Стюард сориентировался и подложил ее правую руку ей под щеку. Вытянутые левые рука и нога послужили осью для поворота, чтобы не допустить смещение шейных позвонков. Придали ей устойчивое боковое положение. Я приоткрыл ей рот, и ее в этот момент вырвало на пол, приводя ее в сознание. Рвотные массы забрызгали и брюки с обувью бортпроводника, и рукава моей рубашки (хорошо, что я пиджак убрал на багажную полку). Зато девушка была жива. Ее накрыли пледом, чтобы скрыть наготу. Она пролежала несколько минут, а, когда пришла в себя, поблагодарила и меня, и стюарда, и остальной экипаж воздушного судна.

Возвращаясь к своему месту, я зашел в туалет, чтобы попытаться отмыть рукава, но жирные следы остались. Когда я вернулся, мамашка с сынком уже заняли свои места, и мальчишка мирно спал на ее коленях. Она окинула меня взглядом: мокрый, потный, с грязными рукавами. Не успел я сесть, как ко мне подошла стюардесса по имени Диана и попросила пройти вместе с ней. Мамашка уставилась на меня с вопросительным видом, а я последовал за бортпроводницей. Мы дошли до первого класса. Она зашторила за мной проход.

— Мы Вам очень благодарны за проявленную бдительность и оказание первой помощи, и пилот предлагает Вам свою запасную рубашку. Он ее еще даже не распаковывал после выдачи авиакомпанией.

Я собирался отказаться, но мне и впрямь нужна была свежая рубашка. Мне открыли дверь в туалет первого класса, чтобы воспользоваться как ширмой, и протянули пакет.

— Спасибо большое, - лишь ответил я и скрылся за дверью. Закрываться не стал. Отходя от стресса, который запоздалой волной накрыл меня, я медленно расстегивал все пуговицы и стягивал с себя рубашку. Но не успел я надеть новую, как за моей спиной дверь открылась, и стюардесса по имени Диана заскочила внутрь. Послышался щелк, с которым надпись на дверце с «свободно» сменилась на «занято».

— Вы не закрылись, и я поняла, что это сигнал, что Вы не против второй части нашей благодарности.

Диана выглядела смущенной, но на лице горела хитрая улыбка. Она прильнула в тесной кабинке ко мне. Ее руки коснулись моего обнаженного торса и спустились по волосатой груди и животу к ремню на брюках. Наши губы слились в поцелуе, и страсть затмила стресс. Я заключил ее в жарких объятиях и позволил рукам исследовать ее тело. Диана расслабила мой ремень, расстегнула ширинку и сбросила брюки на пол. Я же распахнул ее жилетку и блузку, приспустил чашечки бюстгальтера и задрал ее юбку. Когда ее колготки и трусики были стянуты до колен, Диана повернулась ко мне спиной и подставила мне свою попку. Мой член уже был готов и без труда нашел вход в ее гавань. Стюардесса испустила горячий ах. Я отвел таз назад и вошел в нее снова, вызывая новый ах, горячее прежнего. Я ухватился за ее груди и принялся насаживать ее киску. Диана ахала и охала, изнемогая от удовольствия в моих объятиях. Эмоции переполнили меня, и я хотел побыстрее их выплеснуть, от них освободиться. Уверен, Диана испытывала то же самое.

Вдруг мы услышали сообщение экипажа, что мы попали в зону турбулентности и необходимо занять свои места и пристегнуться. В следующий момент самолет подпрыгнул, а я врезался спиной в стенку. Диану отбросило на меня. Она уперлась руками в умывальник и сама стала нанизывать свою киску на мой разгоряченный член. Я придерживал ее за ягодицы и подмахивал тазом в унисон с ней, чтобы ускорить наступление оргазма. Самолет болтался в воздухе, а мы пылко трахались в туалете, снимая стресс. Наконец Диана кончила и томно простонала этому в подтверждение. Я присунул ей еще пару раз и почувствовал, что сейчас прысну. К счастью, я успел извлечь из нее устройство и направить его на унитаз, куда тремя залпами выстрелил семенем.

Поправив свой внешний вид, мы с Дианой страстно поцеловались на прощание и покинули кабинку. Она принялась заниматься своими должностными обязанностями, а я под всеобщими взглядами отправился к своему месту. Кто-то смотрел с уважением, кто-то с завистью, кто-то с возмущением, мол, курить в туалете нельзя, а чпокаться можно. Когда я усталый плюхнулся на свое место, мамашка смерила меня взглядом и украдкой посмотрела на мой стояк. Затем подняла взгляд. Наши глаза снова встретились. Но на этот раз она мне похотливо улыбнулась.

Вдруг мы попали, как передал член экипажа, в еще одну зону турбулентности, и началась болтанка. Сильная болтанка. Соседка так взволновалась, что одной рукой обняла спящего сына, а другой схватилась за меня. К счастью, за руку. Я проявил участие и постарался ее успокоить. При иных обстоятельствах я бы устроил ей знатную порку с элементами садомазо, чтобы она забыла о болтанке самолета, но, будучи пристегнутым к креслу, я мог лишь успокаивать ее поглаживанием руки. Наши взгляды снова встретились: в ее глазах пульсировала мольба, чтобы я что-нибудь сделал, чтобы они целыми и невредимыми долетели до Москвы, однако стихии мне неподвластны. Я сделал максимально уверенный и умиротворенный взгляд, наклонился к ее губам своими и нежно, но требовательно ее поцеловал. Соседка была в панике, ее мир рушился на глазах, и она нашла успокоение в моем пылком порыве. В такие тревожные минуты всем нам хочется завернуться во что-то теплое — плед или одеяло — и испытать чувство защищенности и комфорта. В нашем случае этим защитным пледом стала растекающаяся по всему телу страсть.

Соседка растаяла на моих губах и отвечала мне горячим страстным поцелуем, пока остальные пассажиры готовились к концу света. Наши языки переплелись, а губы поедали друг друга. Я снова почувствовал эрекцию, а жаркий воздух, выдыхаемый ею, обратил все мои мурашки в бегство. Самолет снова дернулся и приступил к снижению. Но мы с соседкой самозабвенно продолжали сосаться. Я положил ее руку на свой пах, и она, что-то простонав сквозь поцелуй, обхватила его пальцами и крепко сжала. Моя же рука молниеносно пробралась под ее лосины и очутилась в ее трусиках, где нащупала пушок на ее лобке. Мы совсем забыли про других пассажиров, про раздающиеся сообщения командира корабля, про снующих бортпроводников. Их для нас не существовало. Пока она массировала мой член, я занимался ее половыми губами и клитором. Ее сердцебиение и дыхание ускорились, а вслед за ними и передергивание моего полового органа. Она развела пошире ноги, чтобы мои пальцы могли работать в полную силу. Когда заложило от перепада высот уши, я перестал слышать волнения других пассажиров и смог сконцентрироваться губами на ее губах, а рукой — на ее промежности. Она была до похабности влажной и стала ерзать на сидении, пытаясь подмахивать мне. Мои пальцы массировали ее, словно блендер — вот-вот и ее вагинальные соки взобьются в пенку! Она обхватила губами мой язык, сжала рукой мой член и замерла, покрываясь мелкой дрожью. Горячий воздух обдал меня из ее ноздрей и рта, когда она вновь обрела самоконтроль. Она сжала бедрами мою руку и еще раз дернулась от перевозбуждения. Опомнившись, она возобновила мастурбацию моего члена, но продлилось это недолго, поскольку спустя несколько секунд кончил и я.

Когда мы пришли в себя и огляделись, салон самолета обрел какой-то траурный настрой. Оказывается, в сообщении командир корабля сообщил об отказе одного из двух двигателей, в который попала молния, и пилоты в данный момент творили чудеса, чтобы безопасно посадить самолет на вспомогательном аэродроме. Соседка открыла шторку иллюминатора, а снаружи было даже темнее, чем внутри: гроза! Где-то вдалеке сверкнула вспышка, но самолет вылетел из густых туч и продолжал снижение. Она с надеждой глянула на меня, на что мне оставалось лишь сказать: «Все будет хорошо!». Похотливая соседка ответила мне: «Если все закончится успешно, мы с тобой находим ближайшую кабинку в аэропорту и трахаемся до потери сознания!». Звучало многообещающе. Мое желание мягко сесть усилилось в два раза. Правда, справедливости ради, ей следовало это предложить пилотам, а не мне. Однако, ей я сказал: «Даже в попку готова? Я просто заметил, что у тебя такая шикарная попка. Грех ее не попробовать!», а она, не колеблясь ни минуты, ответила: «Даже в попку, извращенец. Лишь бы живыми и невредимыми!».

Город под нами продолжал приближаться. Голос командира воздушного судна из динамика известил, что до посадки оставалось пять минут. Мы услышали, как выдвинулись шасси, и через пять минут они коснулись взлетно-посадочной полосы. Пилоты включили реверс, а все пассажиры зааплодировали проявленным ими мастерству и самообладанию. Соседка отпустила мой член, а я вынул руку из ее трусов, и мы присоединились к всеобщему ликованию.

Когда самолет пришвартовался к рукаву, в салоне началась суматоха. Капризный сын соседки проснулся и снова начал ее донимать. Пассажиры принялись вставать до полной остановки воздушного судна. В хаосе и суете волна вынесла меня из самолета раньше моей соседки, и я понял, что попробовать ее попку все же не удастся...

Глава 77 «Любовь»

... Оказалось, что мы совершили вынужденную посадку в Челябинске. Над аэропортом продолжались неблагоприятные погодные условия: лил дождь, громыхала гроза. Рейс до Москвы был перенес на завтра. Пока я сидел в зале выдачи багажа, мимо прошли красивые ножки, тянувшиеся из-под темной юбки-карандаш. Мой взгляд поднялся по ним до ее бедер, а затем обнаружил верхнюю часть женской фигуры. В прошлый раз на ней была блузка, которую я под действием адреналина разорвал. Теперь вместо той блузки она была одета в рубашку с логотипом авиакомпании — таким же, как у меня. Видимо, у бортпроводников нашлась еще одна запасная рубашка. За пассажиркой развевались ее светлые волосы. На лице снова красовался макияж. Увидев меня, она слегка смутилась, а затем расплылась в улыбке и помахала мне. Я ответил ей тем же.

— Вы уже решили, где остановитесь в Челябинске? — спросила она.

— Еще нет. Как раз ищу отель.

— Тогда я, в качестве благодарности, приглашаю Вас составить мне компанию. Моя ассистентка уже забронировала мне номер в местном отеле. Думаю, ей не составит труда забронировать еще один для моего спасителя, пока мы добираемся трансфером и ужинаем в ресторане.

— Я даже не знаю... — начал было я. — Мне как-то...

— Так, отставить все эти разговорчики! Позвольте даме поухаживать за своим рыцарем, — ее прекрасное лицо снова расплылось в обворожительной улыбке, которой я никак не мог отказать.

На VIP-парковку подъехал Мерседес. Шофер вышел из машины, открыл дверь девушке, затем мне, уложил наши чемоданы в багажник (она тоже обошлась минимумом багажа) и повез нас до отеля. Пока мы добирались, Любовь (так ее звали) набрала ассистентку и передавала ей инструкции по поводу меня. Положив трубку, она обратилась ко мне:

— По какому поводу едешь в Москву? Отпуск или бизнес?

— Свадьба, — ответил я, после чего на ее улыбающемся лице что-то на короткий миг переменилось. Что-то в глазах. Я поспешил ее успокоить: — Сестра выходит замуж.

— А! — с облегчением воскликнула она. — Ну это другое дело. А когда свадьба?

— Завтра. Поэтому вся эта задержка вообще не кстати.

— Ну да! Понимаю. Я лечу на бизнес-конференцию, ну и потом погулять пару дней по городу: ВДНХ, Красная Площадь, Большой Театр — там, кстати, в понедельник премьера оперы. Не хочешь сходить?

— Я не большой поклонник оперы, к сожалению.

— Ерунда! Уверена, ты ни разу не был на опере.

— Верно.

— Тогда как ты можешь быть уверен, что она тебе не нравится?! Надо сходить! Я приглашаю.

— Это очень мило, Любовь, с твоей стороны, однако не думаешь ли ты, что, если зрелище и впрямь стоящее, на него уже не осталось билетов?

— Ну, во-первых, не Любовь, а Люба, — она лукаво взглянула на меня и помахала пышными ресницами. — А во-вторых, я знаю, что билетов уже нет, поэтому и купила парочку еще месяц назад — как только узнала про командировку.

Тут раздался телефонный звонок. Она явно хотела что-то добавить, но была вынуждена ответить ассистентке. Они перекинулись несколькими фразами, и Люба положила трубку.

— Плохие новости: в отеле закончились номера, — сразу в лоб заявила она. — Но номер, который забронировала я, достаточно просторный, чтобы вместить двоих. Если хочешь, я могу уступить спальню тебе, а сама расположусь на диване. Все равно не усну после такого насыщенного полета.

— Как же рыцарь сможет спать спокойно в спальне, зная, что его дама ютится на диване в гостиной? — заявил я.

— Значит, договорились! — воскликнула она.

Мерседес подвез нас к гостинице. Водитель вынул наши чемоданы, которые я у него перехватил, и мы пошли внутрь. Регистрация на ресепшн, затем подъем на верхний этаж. Номер не был люксом, но в целом чисто и опрятно. Люба сразу же отправилась в душ, предложив поужинать в ресторане, когда приведем себя в порядок. Я переоделся в джинсы и футболку, оперативно сдав костюм и рубашку в химчистку. Когда я вернулся в номер, Люба как раз выходила из душа, запахнувшись полотенцем. Мы встретились на проходе. Я опустил взгляд на выпирающий под полотенцем бюст, который был определенно четвертого размера, и под моим пристальным взором полотенце развязалось и упало к ее ногам, второй раз за день обнажая ее грудь. Однако Люба даже не думала смущаться — она уперла руки в боки и с вызовом посмотрела на меня. Мой же взгляд уже изучал пирсинг в пупке, ее бритый лобок и загорелые бедра.

— Я требую сатисфакции! — заявила она.

— Что? — я оторвал взгляд от ее прелестей и поднял глаза.

— Ты меня видел голой. Я требую справедливости. Раздевайся!

Я не стал с ней спорить. Зачем? По выпирающему концу в моих джинсах было ясно, что мне и самому не терпится раздеться и дать волю чувствам. Приняв душ, я вышел, в чем мать родила, в гостиную, где абсолютно голой на диване расположилась Люба. Заприметив ее попку, мой член тут же подпрыгнул и поприветствовал бизнес-леди. Я подошел к дивану и направил член сразу ей в лицо. Люба была не из робких – она открыла рот и приняла его. Я стоял над ней и массировал ее плечи, спину, поясницу, спускаясь к округлостям ягодиц. Мои пальцы впились в ее полупопицы и разминали ягодичные мышцы. Люба продолжала работать ртом и языком, вызывая у меня томные стоны. Я раздвинул руками ее бедра и по их внутренней стороне пробирался к половым губам. Они уже сочились вожделением. Я сунул два пальцы внутрь – на разведку. Поскольку ее рот был занят, Люба страстно промычала. Тогда я перевернул ее на спину и расположился на ней в упоре лежа: мой член по-прежнему у нее во рту совершает поступательные движения, а мои губы припали к ее киске и ласкают ее. В момент оргазма Люба вынула мой конец из своих уст и громко простонала, трясясь в экстазе и зажимая бедрами мою голову у себя между ног. В ту же секунду сладострастное чувство настигло и меня, и струя спермы выстрелила ей в лицо, разя и ее губы, и подбородок, и густые светлые волосы, но львиная доля попала ей в рот.

Спустя час мы с Любой вернулись из ресторана, где успели заморить червячка первым блюдом, и предвкушали горячее, а за ним и сладкий десерт. На этот раз на ней был спортивный костюм, а на мне все те же джинсы. Едва ее нога переступила порог, как я подхватил ее под бедра и потащил в спальню. Там под романтичную музыку из колонки-Алисы мои руки эротично стянули с нее верх, оставляя лежать с обнаженными грудями, а затем и низ. Под спортивный костюм нижнее белье она не стала надевать. Мои поцелуи поднимались от ее лодыжек к лобку, а потом и дальше – к четвертому размеру. Губы впивались в сладкие дыньки, язык ласкал соски, а зубы их прикусывали. Люба томилась в ожидании и извивалась под моими страстными прикосновениями.

Наконец, наши губы слились в поцелуе, и, высвободив дружка из джинсов, я позволил ему познакомиться с ее киской. Он ворвался с прытью и жаром, погружаясь в ее соки, и стал долбить, что было мочи. Люба содрогалась под шквалом моих поступательных движений и кричала от восторга. Я завис над ней, упираясь руками в матрац, и продолжил молотить ее тазом. Люба развела ноги в разные стороны, обхватила руками мою талию и стонала, глядя мне прямо в глаза. Тональность ее стонов менялась по мере придвижения оргазма и, в конечном итоге, достигла самой высокой ноты. Я уже тоже находился на финишной прямой и желал кончить в нее сзади, поэтому оперативно вынул дружка, перевернул подружку, шлепнул ее по ягодицам и набросился на сладкие булочки. Кровать поскрипела еще минуту, а затем я вновь вынул дружка, чтобы тремя залпами окропить спермой ее попку.

До глубокой ночи мы лежали в постели и предавались ласкам. Я гладил ее прекрасное тело и любовался ее обворожительной улыбкой. Она рассказывала что-то о своей жизни. Работала она менеджером по развитию компаний. Ее нанимали организации среднего звена, чтобы она разработала план продвижения их бизнеса, и платили ей солидную кучу денег, когда ее план достигал успеха. Затем она получала новое предложение и переезжала в другой регион составлять план развития для очередной компании. Была она замужем, но брак стал фиктивным. Детей не было, поскольку с супругом она виделась преимущественно по видеосвязи, да и времени становиться матерью у нее не было. На вырученные суммы она занималась развитием собственного малого бизнеса, который официально был записан на ее фиктивного супруга. У нее были далекоидущие планы через год-другой открыть сеть кофеен в родном городе и снимать сливки с этой сети. Поэтому несчастный случай, который произошел в самолете, мог стоить ей не только жизни, но и тех самых далекоидущих планов.

Люба спрашивала и о моей жизни, но я уклонился от ответов и соблазнил ее заняться «десертом». Люба оседлала меня и прытко скакала, разминая пружины матраца. Мои руки подстегивали ее бедра, а губы были заняты грудью четвертого размера. На коленях долго прыгать было неудобно, тогда Люба уперлась стопами в матрац, раздвинула ноги пошире и, подвесив таз над моим голодным концом, стала махать им, нанизывая свою киску. Я придерживал ее бедра снизу и подмахивал ей в такт. Стоны вновь становились все громче и громче, и вдруг Любу накрыла еще одна волна мурашек. Она спустилась ко мне в ноги и, обхватив грудями мой конец, стала наяривать то, что в порнухе называется tit-fuck. Ее сиськи были такие теплые и мягкие, что это ускорило мой финиш, и очередная порция «сливок» досталась ее четвертому размеру.

Глава 78 «Свадебный переполох»

Рано утром я забрал из химчистки свой костюм, и Мерседес отвез нас в аэропорт. Поскольку желающих вылететь в Москву со вчерашнего вечера прибавилось, мест в эконом-классе на всех не хватало. Люба подошла к серьезной женщине в аэропорту и договорилась, чтобы нас посадили в бизнес. Как потом оказалось, к договору она приложила несколько пятитысячных купюр.

До Москвы добрались достаточно быстро и, что более важно, без неприятностей. В Шереметьево Люба предложила меня подвезти, но, когда я ответил, что меня встречают, чмокнула в щеку и напомнила, что в понедельник мы вместе идем на оперу в Большой Театр. Попрощавшись с ней, я отправился к выходу, где меня встречала младшая сестра – сегодня она была за рулем. На переднем сидении машины сидел мой батя – типа наставник юного водителя. На самом деле, машина принадлежала старшей кузине, но она же сегодня выходила замуж, а невесте негоже развозить гостей – надо радоваться жизни и позировать для свадебной фотосессии. Как бы там ни было, в самолете я умудрился переодеться в туалете, поэтому мог смело отправляться прямиком на церемонию. Младшая пристегнулась, зыркнула в зеркало заднего вида, требуя, чтобы все пассажиры последовали ее примеру, и мы стартанули.

Сначала Дворец Бракосочетания, затем на фотосессию в усадьбу кого-то очень известного, а потом и в ресторан, который располагался в отеле, где всем приезжим гостям были забронированы номера. В том числе и мне. Когда мы подъезжали к Дворцу Бракосочетания, сестренка остановила железного коня около цветочного ларька, где батя заранее заказал несколько букетов. В самой же фабрике семей творилась суета и суматоха: десятки невест и женихов, вдвое больше их родителей и свидетелей, к кому-то тетя с дядей приехали из Воронежа, к кому-то десятиюродная племянница с Сахалина и так далее. И все такие радостные, счастливые, как персонажи в конце Диснеевского мультфильма. Наивные! Не понимают, что свадьба – это не хэппи-энд.

Тут появилась моя старшая кузина – белоснежное нежное платье, фата, кружевные перчатки, сияющая улыбка на лице. Я мысленно выключил режим зануды, разочаровавшегося в институте семьи, и скривил физиономию в выразительной улыбке. Мы встретились, обнялись. Через десять минут брачующиеся отправились в комнаты жениха и невесты со своими спутниками для фотосессии. Через двадцать минут нас пригласили в зал под марш Мендельсона. Торжественная речь, обмен кольцами, клятвы. Тем временем Змей-Искуситель-Всея-Руси, первый в своем роде совратитель и разрушитель своей и чужих семей, всматривался в подружек невесты. Они стояли все такие нарядные: макияж, прически, бугорки грудей, томящиеся под платьями. Все они были в сопровождении своих мужей и женихов. Но когда это нас останавливало?! Свидетельница мне прям в душу запала – брюнетка с вьющимися волосами, зелеными глазами, грудью третьего размера и белоснежной улыбкой. Она не выглядела скромницей, каких я обычно предпочитаю, напротив, отпускала достаточно дерзкие шуточки. Однако, и она была не одна — рядом стоял худощавый молодой человек, на голову выше меня, с модной прической и современными очками. Я же вновь перевел взгляд на его спутницу, по талии спустился до бедер, скрытых под бежевым платьем, и выглядывающих стройных ножек.

Тем временем, молодожены уже обменялись кольцами и под всеобщее «Горько!» нежно поцеловались. Гости стали подходить с поздравлениями и букетами, которые только и успевала перехватывать младшая сестра. Затем пять минут выделили под памятные снимки с семьями и друзьями, после чего новоиспеченный муж вынес жену на руках на улицу, а мы дали залп конфетти. Их лимузин поехал первым в колонне, а мы поспешили за ним. Все вокруг сигналили, улюлюкали, махали руками, а мы неслись на выезд из города в сторону усадьбы.

Погода стояла превосходная: осеннее солнце, редкие облака, штиль. Листья деревьев начинали менять окрас, что добавляло красок пейзажу. Пока молодожены с родителями и свидетелями упорхали фотографироваться, я присоединился к молодежи, которая расставляла столы, выставляла закуски и бутылки с соками и шампанским. Тут я познакомился с ребятами и их спутницами. Веселые, легкие в общении, жизнерадостные. Я ожидал, что они разделятся на друзей жениха и подружек невесты, но, как оказалось, большинство из них происходили из общей тусовки. То ли они все были знакомы со школы, то ли с академии. Когда столы были готовы, несколько парней отправились перекурить, а я остался среди их дам, которым рассказывал анекдоты, а также курьезные ситуации из нашего с кузиной детства.

Затем подошел батя и принес из багажника гитару. Все девчонки тотчас же повернулись в предвкушении к нему, но он знал-то всего пару аккордов. Гитару он принес, чтобы я подыграл, а толпа спела подготовленную песенку. Мы все сгруппировались, один раз отрепетировали, а когда вернулись молодожены, встретили их слаженным хором. Нам устроили небольшую экскурсию по усадьбе. Я снова оказался в окружении девушек, прекрасных как на подбор. Позируя фотографу, я приобнял за талию одну, потом другую. Где-то мы дурачились. Затем девушки окружили невесту и фотографировались с ней. Одна из девчонок спускалась по лестнице, оступилась и полетела бы на пол, если бы я не оказался под рукой. Я подхватил ее: ее руки обвили мою шею, ее губы уткнулись в мое лицо, а мои шаловливые руки оказались гораздо ниже ее талии, хоть она этого и не заметила. Мой же дружок незамедлительно проснулся и уперся ей в бедро. Мои губы инстинктивно впились в ее так же крепко, как мои пальцы стиснули ее ягодицы. На миг она провалилась в небытие и растаяла, но мгновением позже пришла в себя и отстранилась. Прежде чем она отступила, я успел вдохнуть ее сладковатый аромат. К сожалению, на ее неловкой улыбке и взволнованном «Как же хорошо, что ты оказался рядом» все и закончилось. Я глядел ей вслед, пока ее булочки под тонкой материей шелкового платья не скрылись за поворотом.

— Расслабься, милый! Это наша Дина. Она со школы встречается с одноклассником. У тебя нет шансов! — услышал я приятный женский голос позади. Умиротворенный наблюдением за попкой Дины, я и не заметил, что кто-то вошел в усадьбу. Ею оказалась свидетельница. Очевидно, она увидела, как я остолбенело пялился вслед девушке.

— Даже в мыслях не было! — парировал я.

— Ага! Как же! — воскликнула с напускной недоверчивостью она.

— Я серьезно. После нашей встречи в моих мыслях только ты, милая, — я самоуверенно взглянул ей в глаза: спереди она была ничуть не хуже, чем сзади. Темные вьющиеся волосы обрамляли обаятельное лицо. В зеленых глазах горели искорки. Ее сдержанной улыбкой могла бы улыбаться хитрая лисица, что-то явно задумавшая. А чего уж говорить про грудь третьего размера. На ней было легкое бежевое платье из шифона до колен. В волосах заколка в виде лилии. Девчонка была бомбезной.

— Со мной тебе тоже ничего не светит, красавчик, но спасибо, — хитрая улыбка сменилась снисходительной.

— Поживем увидим! — самонадеянно ответил я и подмигнул ей.

После усадьбы мы отправились в центр города, где располагался отель с рестораном. Я успел зарегистрироваться и забросить вещи в номер. В мою дверь постучала младшая сестренка и, взяв меня под руку (она была без кавалера), повела в ресторан. Многие гости уже заняли свои места, а тамада (или, как они себя нынче величали, организатор праздника) давала наставления, чтобы мы встретили молодоженов подобающе. Я уселся рядом с родителями и заприметил за соседним столом высокого очкарика с модной прической и свидетельницу, которая, увидев меня, весело улыбнулась. Диджей тем временем настроил аппаратуру, а распорядительнице мероприятия, которую звали Анной, позвонил водитель лимузина, чтобы доложить, что они подъезжают. Мы выстроились в две шеренги, формируя коридор для молодых, и принялись ждать команды. Наконец, включилась музыка и они появились. Моя сеструха светилась от счастья. Я был искренне рад за нее. Надеюсь, ей достался куда более верный и заботливый муж, чем для Олеси был я. (Пока мы были около усадьбы, она подошла ко мне и сказала: «Я так надеялась, что ты помиришься с Олесей, и вы приедете все вместе»)

Затем на протяжении двух часов мы ели, пили, веселились, принимали участие в конкурсах, поздравляли молодых, а я глаз не сводил со свидетельницы. Когда в разгар конкурсов ко мне подошла Анна со словами: «Пора похитить невесту», я как раз танцевал с ней. Мы, не сговариваясь, увели сеструху к лифту и уехали на предпоследний этаж в отеле. Стоя там, девчонки бурно обсуждали свои девчачьи штучки, и только тогда я узнал имя свидетельницы - Ксюша.

— А знаешь, Ксюш, древнюю русскую традицию? Свидетельница должна переспать с двоюродным братом невесты, чтобы брак был крепким и нерушимым, — на полном серьезе сказал я.

— Это ты только что придумал, или это домашняя заготовка? — Ксюша рассмеялась.

Сеструха лишь игриво стукнула меня кулаком в плечо, мол, что ты мелишь?!

— Хочешь сказать, что, когда я буду выходить замуж, твоя сестра должна будет переспать с моим братом? — продолжала сквозь хохот она.

— Фу! — воскликнула сеструха. — Ему же еще двенадцать!

— Ничего-ничего, подруга, я подожду с замужеством, пока ему не стукнет пятнадцать.

Они снова разразились звонким хохотом. Тут Ксюше позвонили, и она скомандовала: «Спускаемся!».

Понимая, что за руль никому не надо было, мы изрядно напились, и я с трудом помню, как сеструха танцевала под трогательную песню с моим батей (поскольку ее отец бросил их давным-давно), как молодожены резали свадебный торт. Мои мысли сконцентрировались на темных вьющихся волосах, спадающих на обнаженные плечи и бежевое платье. Все мое естество бунтовало от мысли, что я так и не затащу ее в постель. За окном послышался фейерверк, после которого гости стали потихоньку расходиться. В приглушенном свете я выслеживал перемещения брюнетки в бежевом платье, а когда она стояла ко мне спиной, совершенно одна — ни парня, ни жениха, ни мужа, я подкрался, обнял ее со спины, прижался эрегированным инструментом к ее попке и поднес губы к ее ушку:

— Попалась?!

Сначала она вздрогнула от неожиданности, затем, по закону жанра, стала брыкаться, но, ощутив исходящие от меня флюиды и желание, расслабилась, и я накрыл ее страстным поцелуем. Мы продолжали целоваться, пока лифт поднимал нас на мой этаж, пока я искал в кармане ключ-карту, а затем и в кромешной тьме моего номера. Свет мне был не нужен: навыки были отточены, и я действовал вслепую. Едва за нами закрылась дверь, я залез ей под шифоновое платье и стянул с нее трусики. Задрал платье. Отодвинул левую ногу и вошел. Она затрепетала, закричала, застонала, пока я несдержанно энергично трахал ее в коридоре. Ее руки сняли с меня пиджак, ослабили галстук и расстегнули рубашку. Она громко и жарко стонала, сходя с ума от нахлынувшего возбуждения. Очередной пожар, который моему одинокому огнеборцу необходимо было потушить. Он сражался с пламенем в ее промежности доблестно, отважно и самоотверженно и, когда ее пылкие «Ах!» сменились протяжным «Аааааах!», смог наконец-то передохнуть.

Но отдыхал он недолго, потому что я закинул ее к себе на плечо и потащил в спальню, где бросил на кровать. Развернув попой кверху, я расстегнул молнию на ее платье и стянул его с нее. К тому моменту она еще тяжело дышала после первого раза, а мой огнеборец уже рвался в бой. Я поставил ее на четвереньки и вогнал дружка по самые яйца в ее мокрую теплую киску. Она снова закричала под градом моих фрикций. Мой член был ненасытен. Он целый день заглядывался на ее третий размер груди и бедра, обтянутые платьем из шифона. И теперь, когда эти бедра были в его власти, он желал насытиться ими стократно. Он хотел отжарить ее так мощно, как никогда не жарил ее очкарик с модной прической. В пылу страсти я вспомнил другую Ксюшу, которая только строила из себя целомудренность, а сама то дрочила на порнуху, то раздвигала, словно двери, свои ножки для меня. Еще одна такая Ксюша, и это имя будет у меня ассоциироваться с неверностью. Тем временем моя партнерша снова простонала «Аааааах!» да и мой оргазм уже был на подходе. Я оперативно извлек огнеборца и залил «огнетушащим составом» ее попку.

Не помню, как провалился в сон, но проснулся я от причмокивания в области моего паха. Я продрал глаза, как слепой котенок, и увидел вьющиеся темные волосы, склонившиеся над моим дружкой. Его я не видел, но чувствовал, как он стоит в постойке смирно. Теплые губы и влажный язычок ласкали его под томное дыхание брюнетки. Ствол наливался желанием и заставлял грудной моторчик работать чаще. Кровь ударила по мозгам, и я окончательно проснулся. Я запустил пальцы в ее волосы, собрал их в пучок и зафиксировал положение ее головы – чуть выше кончика члена. А затем стал совершать поступательные движения. Лица брюнетки я не видел в темноте, но ее хитрая улыбка не сходила с моих глаз, словно отпечаталась в них. Этот образ завел меня еще сильнее, а мои фрикции стали резче и глубже, отчего она недовольно замычала.

Стоило мне остановиться, как лисица вырвалась из моего хвата и забралась на меня. Я, не теряя времени, сразу занялся ее дыньками, с которыми еще не успел даже поздороваться. Уткнулся лицом между ее сисек, глубоко вдохнул ее запах и заработал губами и языком, воздействуя на ее молочные железы и возбужденные соски. Ее половые губы остервенело проглатывали мой член, а она кричала в порыве страсти: «Да! Так! Боже, как же хорошо! Я хочу тебя. Как давно я хотела вот так, с незнакомцем в номере отеля. Трахай меня! Грубо. Жестко. Да!». Она охала и ахала, скача на мне. Думаю, ее крики разбудили половину постояльцев в отеле. Вторую половину разбудил скрип кровати, которая ходила ходуном, пока Ксюша насыщалась моим членом. Длилось это минут десять. Потом я повалил ее на спину, и мы продолжили в миссионерской. Я уперся руками и коленями в матрац и изо всех сил на высочайшей скорости замолотил, выбивая из нее дух. Она аж задыхалась в продолжительных воодушевленных стонах, раздвигая ноги все шире и шире, пока не затряслась в экстазе. Я же не останавливался и долбил и долбил ее, пока и мой огнеборец не кончил свою работу. Наслаждение привело меня в забвение, и я, выгнув спину, прыснул прямо в нее. Затем устало рухнул на кровать и, восстанавливая дыхание, вырубился снова.

Понедельник встретил нас переменой погоды. Дождь и ветер царили на улице. Словно похмелье после славной пьянки. Я проснулся от дуновения прохладного ветра, доносящегося из форточки. Открыл глаза: на фоне серого московского неба перед окном стояла обнаженная брюнетка. Ее темные вьющиеся волосы спадали на плечи, а внизу спины меня приветствовали круглые ягодицы. Странно, мне вчера казалось, что у нее бедра были уже. Брюнетка сладко потягивалась перед окном и, по всей видимости, никуда не торопилась. Опять странно: разве ей не нужно к ее очкарику с модной прической? Или, быть может, после бурной ночи она решила перевыполнить долг свидетельницы и уйти от жениха ко мне? Вот это номер! А мне это надо было?! Пока мой просыпающийся ум анализировал ситуацию, брюнетка обернулась и довольно улыбнулась мне. Но не той хитрой улыбкой. Не было и искорок в зеленых глазах. У нее вообще зеленых глаз не было. Как и третьего размера груди. Четверочка, минимум. Да и была это не Ксюша, которой я так хотел вдуть, а распорядительница мероприятий по имени Анна...