Глава 68 «Первый раз в первый класс»

Лето пролетело. Наступило 1 сентября. Наш с Олесей сын отправлялся в школу. Пускай мы с ней не общались последние месяцы, пускай ее родители обещали прибить меня при встрече за то, что я разбил сердце их доченьке, пускай мы перестали быть семьей с тех пор, как в ЗАГСе наш брак был расторгнут, я оставался отцом своему сыну. Мы с ним поддерживали связь по телефону — звонки, переписки, обмен стикерами и эмодзи, видеозаметки и прочие прелести вотсапа. В его сообщениях чувствовалось охлаждение его отношения ко мне. Ничего удивительного! Чего он только мог наслышаться, пока моя бывшая теща успокаивала Олесю и убеждала ее, что она найдет себе нормального мужика. В отличие от эгоиста, лентяя, самовлюбленного утырка, куска дебила и кобеля слабого на передок, каким, по ее мнению, был я. Тем не менее, сын со мной общался, делился новостями. Пару раз за это время Олеся разрешила мне забрать его с подготовительных курсов и провести время вдвоем. Мы катались на каруселях, ели мороженое, купили последнюю модель трансформеров, от чего он был в восторге, а мне большего и не надо было.

И вот наступило 1 сентября. Я пообещал, что, чего бы мне это ни стоило, я приду на линейку. Так я и собирался сделать. Едва зазвонил будильник, я продрал глаза, сладко потянулся и обнаружил под боком секретаршу, завернутую в пододеяльник. Последняя неделя августа стояла жаркая и душная, поэтому одеялом я не пользовался. А уж, учитывая физические нагрузки, которым мы подвергали полночи наши тела, в одеяле мы определенно не нуждались. Из-под постельного белья торчала ее загорелая ножка. На подушке неряшливо были разбросаны ее волнистые волосы. Я приподнял пододеяльник: секретарша спала нагишом. Я провел рукой по изгибам ее спины, по ее горячим булочкам. Марина, так ее, оказывается, звали, заерзала. Я глянул на часы: успеваем, и, медленно стянув с нее пододеяльник, приступил к утренним ласкам. Она развернулась и поприветствовала меня своей милой улыбкой. Наши губы сомкнулись в поцелуе. Мои руки повторили вчерашний маршрут: от ее горла к спелым сочным сисям, затем вниз по животу к бритому лобку и половым губам. Марина раздвинула ноги, позволяя мне массировать ее бедра и киску. Сама же схватила мягкой рукой мой член.

Утром ни один из партнеров не горит желанием активничать в сексе. Каждый хочет пассивно лежать, чтобы его ублажали. Так же и Марина. Как только ее киска была готова, она повернулась на бок, подставляя мне свою попку. Я приподнял ее правую ногу и, пристроившись сзади, ввел член. Он снова вкусил ее соки и тепло.

После нашей фееричной групповушки, устроенной в честь окончания проекта, мы с девчонками сблизились. То Алиса, то Марина захаживали в мою съемную корпоративную квартиру после работы, чтобы на следующее утро не тратить лишние деньги на такси. Если Алиса была молоденькой прыткой лисой, с которой мы преимущественно занимались быстрым спортивным сексом, то Марина была эстетом: она любила чередовать страстный безудержный перепихон с постижением искусства Камасутры. Алисе было достаточно кончить два-три раза за ночь, чтобы поддерживать себя в форме, Марина же наслаждалась моментом и любила эксперименты.

Как-то раз в мою обитель ближе к ночи заявилась и Ира – пьяненькая и легкодоступная. Со словами «Все мужики – козлы. Бла-бла-бла. Выеби меня скорее!». Я выполнил ее просьбу. Сначала выполнил прямо тут, в прихожей, нагнув ее раком и отодрав по первое число. Не снимая платье, без каких-либо прелюдий. Затем затащил ее под прохладный душ и оттрахал навису. Ох, она и кричала, взбудоражила всех соседей, не иначе! Потом был оральный секс в постели в позе 69. Кажется, я не успел вынуть и кончил ей в рот. А под утро лишил девственности ее задний проход. Помнится, пока я пристраивался, она махала своей круглой попкой и что-то сонно мычала, но, стоило мне войти, она проснулась мгновенно. Принялась сопротивляться, что еще сильнее меня возбудило, и я не выпускал ее, пока не наполнил ее анус спермой.

Когда вчера позвонили в дверь, я гадал, кто будет моей гостьей сегодня. Оказалось, Марина решила меня снова навестить. Сначала включила музыку и устроила стриптиз, оставшись в черной белье. Затем стянула с меня одежду и сделала минет. После чего взобралась на меня и в позе наездницы испытала первый оргазм за вечер. После душа я уложил ее голенькую на кровать и сделал ей массаж, разминая ее уставшее тело после рабочего дня и смазывая его маслом. Всю энергию сгонял к ее промежности, в которую затем вошел и мощными глубокими толчками привел в действие вулкан этой энергии.

И вот мы лежим и занимаемся сексуальной гимнастикой на боку. Спросонья я входил в нее медленно, плавно, разминая пробуждающиеся члены. Марина мычала от удовольствия.

— Ты во сколько собираешься быть в офисе? – спросила, прикидывая в уме, она.

— Вообще, не собираюсь, - ответил, орудуя сзади, я. – Я взял выходной.

— О, как! То есть мы можем не торопиться? – обрадовалась Марина.

— Нет, поторопиться придется. Я иду на линейку к сыну.

— На линейку? – удивилась она. Не помню, говорил ли я ей, что у меня есть ребенок.

— Угу, первый раз в первый класс, - ответил, набирая обороты, я.

— Ах вот оно что! Ну тогда поторопись.

Я повернул Марину на живот, забрался на ее попку и стал впечатывать ее в кровать грубыми, глубокими, мощными фрикциями. Они становились все быстрее и быстрее. Марина стонала от удовольствия, подстегивая меня еще сильнее ускорить темп. Мой лобок шумно и часто шлепался о ее загорелые булки (которые я заприметил в первый день трудоустройства), а по спине уже ручьем тек пот. Марина раздвинула бедра еще шире. Я набрал полную грудь воздуха и задержал дыхание. Еще разочек. Еще один. И... вогнав поглубже, я обильно финишировал. Пока мой член тушил ее пожар спермой, я почувствовал, как она содрогается в оргазменных судорогах, и с чувством выполненного долга отправился в душ.

Через полчаса мы, позавтракав яичницей-глазуньей с черным кофе, уже одетые готовы были расходиться. Марина облачилась в свой офисный костюм, который она аккуратно сложила на кресло во время стриптиза. Я же побрился, надел белую рубашку, галстук и темный костюм, который надевал только по особым случаям: свадьба, развод, важное собеседование, выпускной в детсаде... или же мероприятие, на котором можно подцепить деловую сексапильную цыпочку. Марина перед самым выходом оценила мой вид и недовольно покачала головой.

— Галстук лишний. Сними его и расстегни верхние две пуговицы. Будет лучше смотреться.

На последнем слове она мне кокетливо подмигнула. Я решил послушаться и оставил его дома.

Через десять минут я закинул Марину поближе к офису (чтобы не афишировать, что она ночевала у меня), а через двадцать уже парковался около школы. До линейки оставалось пятнадцать минут, а школьный двор уже был заполнен столпотворением школьников, их родителей, а также бабушек, дедушек и прочей группы поддержки. Я достал туалетную воду из бардачка, пшикнул три раза и отправился в гущу страстей.

В толпе я заметил несколько знакомых лиц. Прежде всего я увидел Ксюху – ее старшая дочка была на полтора года старше моего сына и уже шла в третий класс. Увидев меня, Ксюха отвела глаза. Ну и хрен с ней! Затем в толпе я разглядел знакомые очертания одной своей давней знакомой – Дарьи, которую я обломил с сексом в детском игровом центре. Вот так встреча! Как я позже узнал, ее младший ребенок тоже был первоклассником. Хорошо, что она меня не увидела - я планировал перед ней извиниться за тот облом тет-а-тет. Когда в толпе я узнал силуэт мам Вани Белова и Ани Морозовой, то понял, что я на верном пути. И верно: наши дети собирались стать одноклассниками. В толпе «Бэшек» я увидел и собственного сына, который вел жаркую и увлекательную беседу с Ваней и Аней, а также Олесю и ее родителей. Как я не хотел с ними общаться, но ведь обещал сыну прийти, так что выхода не было.

Я пробирался через столпившийся народ. Сын меня увидел, заулыбался и бросился обниматься. Я привлек внимание и бывшей жены, и ее родителей. До того, как они меня увидели, на их лицах были довольные ничем неозабоченные улыбки, которые тут же ветром сдуло. Первой в лице переменилась Олеся: напряглась, поскольку предчувствовала что-то дурное. Второй сменила радость на раздражение тёща: она меня никогда недолюбливала. Последним показал свою досаду от встречи тесть: ненависти ко мне он не питал, но понимал, что тёща захочет от него, чтобы он меня спровадил. Я поприветствовал улыбкой Олесю, кивнул тестю с тёщей (чьи ноздри возмущенно раздувались). Вдруг меня заметила мама Вани Белова, улыбка сменилась неловкостью, она бросила кроткий взгляд на Олесю, а затем подошла ко мне. Расплылась в фальшивой улыбке, поздоровалась. Когда мой сын побежал к матери и друзьям, она, претворяясь, что из вежливости целует меня в щеку, тихо на ухо спросила:

— Олеся знает о нас? — в ее голосе была настороженность. Очевидно, слухи о нашем разводе уже разошлись между мамашками, но она планировала дальше общаться с моей бывшей, а чтобы спланировать, как построить дальнейшее общение, хотела знать, знает ли Олеся, что я с ней спал или нет.

— Нет, — заверил я ее, и теперь улыбка облегчения на ее лице было искреннее.

— Ну слава богу! — выдохнула она и хлопнула меня ладонью по плечу. — Я уж думала, что вы из-за этого развелись. А в чем, кстати, причина?

— Долго рассказывать, — лаконично ответил я. — Можешь заглянуть ко мне вечером, я тебе в постели расскажу.

Я подмигнул ей, а она лишь захихикала в ответ. К нам подошла Олеся.

— Привет. Не думала, что ты придешь? — сухо сказала она.

— Я же обещал сыну. Не хотел его подводить, — я не мог не улыбаться, когда смотрел в ее глаза. Возможно, я по-прежнему ее любил.

— Хотя бы его... — проговорила она, желая меня уязвить.

Я бросил взгляд через ее плечо: тесть с тёщей, словно пара ледоколов, двинулись сквозь толпу к нам. Если бы могла, тёща верно испепелила бы меня взглядом. Меня это даже забавляло.

— Я хотела тебя предупредить... — начала Олеся.

— Все будет хорошо, Олеся, — убедил ее я, приобнял и чмокнул в щеку. В следующий миг сквозь толпу я заметил знакомый силуэт, движущийся вслед за моими бывшими тестем с тёщей. Не может этого быть! У них ведь не было детей! Но сомнений не было. Этот силуэт принадлежал... Володе! Володе, с которым мы устроили махач после того, как я оттрахал его жену с ее сестренкой в жарком тройничке. Сука! Он-то что здесь делает. Тем временем Володя обошел тестя с тёщей и подошел к нам с Олесей. Положил одну руку на ее плечо, а вторую на мое, немного отталкивая меня.

— Думаю, тебе не стоит здесь находится, — спокойным тоном сказал он мне. — Почему бы тебе не уйти?

— С чего бы это? — ответил я дерзостью в ответ. Тут до меня начало доходить, что он забыл на школьной линейке. Олеся с улыбкой и облегчением взглянула на него вполоборота, а Володя поцеловал ее в щеку. Мой взгляд устремился на тестя с тёщей: они больше не приближались, поняв, что все под контролем. А тёща даже злорадно улыбалась.

— С того, что ты больше не часть этой семьи. Зачем портить всем настроение?

Подофигевший и разозленный я перевел взгляд на него:

— А тебе, Володя, какое нахрен дело?! — сквозь зубы процедил я.

— Такое, что Олеся — моя женщина. Я пришел, чтобы поддержать и ее, и ребенка, и даже папу с мамой в этот праздничный день. А тебе здесь не рады, — ублюдок продолжал говорить спокойным голосом, отчего мне еще сильнее хотелось ему что-нибудь сломать.

— Послушай сюда, Володя! Я пришел поддержать своего сына, поскольку мы с ним по-прежнему семья. А ты нет. И не тебе мне указывать, где мне находиться и куда идти. Понял?

— Может, не надо, — предчувствуя неприятности, промолвила Олеся.

— Не переживай, зайка, сейчас он уйдет, — сказал Володя, приобняв ее и поцеловав ее в висок.

— Ошибаешься! — я уже готов был на него накинуться с кулаками.

Володя отодвинул Олесю за свою спину и уже грозно посмотрел на меня, делая шаг навстречу и оттесняя меня от бывшей жены.

— Что же ты такой непонятливый! Ты ушел из семьи. Бросил свою женщину и ребенка и теперь смеешь заявляться сюда, как ни в чем не бывало!

Но я его уже не слушал. Как мне всегда объяснял батя: «Если грядет драка, бей первым!». И я ударил. Не кулаком, не коленом. А резким ударом лбом прямо ему в нос. Услышал хруст. Володя немного растерялся. Тогда в продолжении комбо я пнул его в пах, отчего он согнулся пополам. Прошло всего две секунды, а уже вся толпа наблюдала за нами. Послышались охи-ахи, нервный шепот, ворчание, возмущение. Я же не останавливался. Понимание того, что мое место рядом с Олесей и сыном занял сосед, чью жену я несколько раз осчастливил, разогревало мою жажду крови. Я развел руки в разные стороны, а затем резко свел, шарахнув его по ушам. Раздался громкий хлопок. Олеся испугалась и прикрыла ладошкой рот. Тесть с тёщей подскочили к нам. Кто-то из папашек тоже двинулся нас разнимать. В этот момент я занес кулак, чтобы сломать челюсть ублюдку, возомнившему, что имеет право спать с моей (пусть и бывшей) женой, а еще указывать мне, что делать. Я уже обрушил кулак на него, но тут кто-то ее перехватил и не дал мне завершить фаталити. Володя же резко выпрямился и звезданул своим кулаком мне в скулу. Тут мужики подхватили и его. Нас разнимали, а мы с ненавистью смотрели друг другу в глаза.

Вдруг заиграла громко музыка. Вышли преподаватели с табличками, на которых были написаны номера классов. Они стали подзывать к себе детей, которые выстроились в ручейки за ними. Все такие нарядные, с цветами и непониманием в глазах того, что эта канитель будет длиться ближайшие одиннадцать лет. Внимание родителей перешло от нас к церемонии, да и наши страсти поутихли. Володя стоял с разбитым носом и звоном в ушах в компании моей бывшей семьи. Пара знакомых папашек подошли ко мне узнать, чего это я устроил мордобой. Я лишь кивнул в сторону противника, мол, хахаль моей бывшей жены. Папашки разделили мою позицию.

Затем целый час длилась торжественная часть: приветствие директора и ее напутственное слово, дети постарше прочитали праздничные стихи в честь Дня Знаний, школьники спели знакомые всем с детства песни и так далее. Под конец линейки школьники, которым раздали гелиевые шарики, запустили их в небо, пока старшеклассник нес на своем плече Аню Морозову, а та звонила в колокольчик, знаменуя первый звонок. После линейки учителя повели детей в их классы, а родители последовали за ними. Я шел чуть поодаль от тестя с тёщей и Олеси. Володя остался на улице: у него снова пошла кровь из носа – не хотел наводить ужас на детей. В классе родители стояли вдоль стенки. Я расположился рядом с мамой Вани Белова. Мы с ней перекинулись парой слов. Тут речь взяла классный руководитель первого бэ. Звали ее Вероника Андреевна. Ее лицо показалось мне знакомым. Пока она заряжала детей позитивной энергией, я пытался вспомнить, откуда я ее знал. После ее речи фотограф сделал несколько групповых снимков, а затем каждого первоклассника за учительским столом, а также вместе с классухой.

Вероника Андреевна была молодой учительницей. На вид года двадцать два – двадцать четыре. Красивая девушка со стрижкой под каре. Ее строгое, но парадное платье подчеркивало фигуру. Не сказать, что она была прям секси, но все было при ней: и грудь, и попа, и ножки, и стройная талия. На ней было минимум украшений: тонкий золотой браслет, аккуратная брошка на платье и колечко на пальце (не на безымянном). Несмотря на ее деликатность, сдержанность, скромность и уравновешенность я чувствовал, что в тихом омуте черти водятся.

Когда знакомство с учителем, классом и школой подошло к концу, родители с детьми начали расходиться. Я подошел к сыну, поздравил его, обнял, а потом его увела Олеся в сопровождении своих родителей. Тёща так и продолжала сверлить меня своим тяжелым взглядом. Когда класс опустел, я подошел к Веронике Андреевне, чтобы познакомиться и выяснить, где же и когда мы с ней встречались. Мы мило беседовали, как вдруг ее взгляд изменился, на щеках появился румянец, и она застенчиво улыбнулась.

— Скажите, Вероника Андреевна, мы с Вами прежде не встречались?

— Встречались, - спокойно ответила она. – Только тогда я не называла своего имени. Я увлекалась тяжелой музыкой и откликалась на прозвище «Черная вдова», - она закатала рукав платья и продемонстрировала татуировку на предплечье.

В фильмах в такие моменты показывают флэш-беки: как герой возвращается в свою молодость и видит все, как на Яву. И тут я испытал что-то похожее. Рок-концерт, салон машины, футболка AC/DC. Черная вдова.

— Да ладно! – у меня челюсть отвисла. Та девчонка-бунтарка могла стать кем угодно, но только не педагогом.

— Да, это я. Через год после того концерта я остепенилась, а еще через год отправилась в педколледж. В этом году закончила магистратуру.

— Обалдеть! Но рок-музыку ты ведь не забросила?

— Конечно, нет. The soundtrack of our lives is rock-n’-roll, - процитировала строку из песни Скорпионс и показа козу.

Мы проболтали еще целый час в легкой и непринужденной обстановке. Перед родителями и детьми она строила из себя строгую и деловую учительницу, но, едва разговорившись, обнажила свою веселую и озорную натуру. Я настолько увлекся беседой, что дождался ее после педсовета и решил подвезти ее до дома. Она съехала от родителей и теперь снимала квартиру с молодым человеком. По пути мы заскочили в кафе и взяли кофе с сэндвичами. Похоже, она нашла во мне родственную душу, выкладывала все, что было на духу, и не торопилась возвращаться домой. У меня вечер тоже был свободен. Поэтому я выехал из города и покатил в сторону пляжа. Веронике потребовалось несколько секунд смятения, чтобы принять тот факт, что она с малознакомым мужчиной, отцом одного из ее воспитанников, едет искать приключения. Через эти несколько секунд она сделала музыку в машине погромче, расслабилась и вновь заулыбалась.

Вопреки солнечному теплому утру днем небо начало хмуриться, и вроде я слышал, что где-то обещали дождь. На пляже, где мы устроились на каком-то выброшенном дереве, предварительно постелив плед из машины, поднимался ветер, и отдыхающие стали массово валить. Мы допили кофе, доели сэндвичи, глядя на морской прибой. Вероника продолжала тараторить и выразительно жестикулировать. Я заметил, что она немного дрожит. Как джентельмен, я снял пиджак и накинул ей на плечи, приобняв ее. Наконец, согревшись моим теплом, она замолкла, и мы просто сидели и любовались волнами. Небо заволокло тучами. Море потемнело. Горизонт растворился в серости моря и неба. Вероника положила голову на мое плечо. Несмотря на мой провал на школьном дворе, тепло, которое излучала она, умиротворило меня и заставило забыть об Олесе, Володе, секретарше и всех прочих. Я повернул голову к Веронике и уткнулся носом в ее макушку. Вдохнул запах ее волос. В этот миг она подняла голову. Ее глаза встретились с моими. И все стало ясно.

Наши губы сомкнулись. Мои руки забрались под пиджак и притянули ее ко мне. Поцелуи становились жарче. В ход пошли языки. Я нащупал под ее платьем лямки бюстгальтера, чашечки и сокрытые под ними молодые груди. Ее руки обнимали меня за шею и плечи и увлекали вниз. Я не удержался, и мы свалились на песок, затем перекатились, и Вероника оказалась сверху. Я спустился руками по ее спине на ягодицы, а она принялась расстегивать пуговицы на моей рубашке. Я нащупал молнию на ее спине и медленным вжиком расстегнул платье. Ветер становился холоднее, но мы, увлеченные страстным процессом, этого не замечали. Прошла минута. Вероника лежала на мне в одном нижнем белье, моя рубашка была расстегнута так же, как и ширинка. Я отвернул чашечки ее лифчика и вкусил ее груди, за что заслужил томное мычание девушки. Мои руки лежали на ее бедрах и массировали их, а Вероника терлась лобком о мой эрегированный член. Не в силах больше сдерживаться, я подцепил большими пальцами резинку ее трусиков и стянул их с ее бедер. Вероника ловким движением достала мой инструмент и запрыгнула на него. Тепло, исходившее из ее недр, обволокло всего меня, а страсть, с которой она двигалась на мне, распаляло пожар.

Посреди пустого пляжа, обдуваемого порывами холодного ветра, придавались жаркому сексу наши обнаженные тела. Вероника энергично скакала на моем инструменте, громко крича и охая, а мне всего-то и оставалось смотреть на ее красивое молодое тело снизу вверх и гладить ее ягодицы. Я не мог помнить, каков был наш первый раз тогда лет 8-9 назад, но был уверен, что Черная Вдова с тех пор заметно похорошела. Ее тело сменило девичьи формы на притягательные округленности и налилось женственностью. Да и двигаться Вероника тоже научилась. Устав упираться в песок коленями, она расставила ноги почти в идеальный шпагат, уперлась руками в мою грудь и стала работать тазом. Вперед-назад. Вперед-назад. И все это сопровождала громкими стонами и криками. Дабы не прослыть тунеядцем, я приподнялся на локтях и начал отрывать зад от земли, подмахивая тазом в такт ее движениям. Все быстрее и быстрее. Губами вновь присосался к ее груди и упивался ее соками и страстью. Наш секс перерос из размеренного в быстрый, а потом и вовсе в бешенный и безудержный. Откуда-то сверху начинало капать. Холодные капли падали на наши разгоряченные тела. Вероника уже выдохлась, но так и не достигла оргазма. Я повалил ее на землю, а сам обрушил на нее все свое желание в миссионерской позе. Наши губы вновь соединились в страстном поцелуе. Пока мой член был внутри ее вагины, мой язык проникал в ее рот, а две пары ее губ жадно обхватывали обе конечности, которыми я вошел в нее. Серией быстрых фрикций я перевозбудил ее промежность, и Вероника громко ахнула, замирая в момент оргазма. Я продолжал ее бурить. Изо всех сил. Однако, начавшийся ливень тушил мой пожар своими холодными каплями. Я втыкал и втыкал, а сладострастный момент был еще далеко.

Я лежал на Веронике. Мой член оставался внутри нее. Она тяжело дышала. По нашим обнаженным телам текли струи дождя, и мы начинали замерзать. Я поднялся на ноги, подал партнерше руку. Мы собрали свои вещи и совершенно голые побежали к машине. В темном небе сверкнула молния. Спустя секунд десять раздался гром. Мы забрались в машину и включили печку. Наши тела были мокрые и грязные от песка: одеваться не было смысла. Поэтому мы так и сидели, глядя друг другу в глаза и слушая, как барабанит по окнам ливень. Казалось, длилось это час, не меньше. Но на самом деле, нам хватило и пяти минут, чтобы понять, что машина быстрее прогреется в пути, а также — стакан горячего кофе смог бы унять эту дрожь. Я натянул брюки и накинул пиджак на голый торс, а Вероника убрала нижнее белье в дамскую сумочку и надела платье. В следующий миг машина отчалила и направилась к ближайшей кафешке.

Вероника вернулась в салон с двумя стаканами капучино. В машине уже было тепло, а горячий кофе согревал наши тела изнутри. На полпути до города я почувствовал ее руку на своем бедре, в нескольких сантиметрах от неразряженного орудия. Вскоре ее рука была уже на нем. В надежде он дернулся и застыл в вертикальном положении. Мы пересеклись взглядами: нам придется сделать остановку. Мы съехали на обочину, включили аварийку и снова предались страсти.

Одежда улетела на заднее сидение. Вероника забралась на меня верхом и снова стала скакать в позе наездницы. Мимо проносились редкие автомобили, но сквозь запотевшие окна им не было видно, чем мы занимались. По машине продолжал барабанить ливень, а изнутри доносились горячие стоны и крики шаловливой Вероники. Она отлипла от моих губ, развернулась ко мне спиной и снова пустила меня внутрь. Я обхватил ее сзади, сжал в руках ее молодые груди и стал подпрыгивать на сиденье, чтобы поглубже ей засадить. Вероника держалась за руль и подстегивала мои движения своими выкриками. Я почувствовал, как она пошире развела бедра и направила свою промежность навстречу моему неразряженному орудию. Ее стоны стали глубокими грудными — вот-вот и финиширует.

Я схватил ее за талию и, видимо, вогнал ей слишком сильно, так что она подскочила и врезалась макушкой в крышу машины. Я дернул дверную ручку, распахнул дверь и вылез с Вероникой из салона под струи первосентябрьского дождя. Повернул ее к себе спиной. Она уперлась руками в бок автомобиля. Снова схватил ее за бедра и вошел сзади. Мне не терпелось довести нас обоих до оргазма. Вернувшись к бешеному темпу, я вгонял ей изо всех сил. Дождь хлестал наши обнаженные тела. Вероника блаженно стонала на всю дорогу. Ее молодые сочные груди болтались в такт моим фрикциям. Ее попка шлепалась о мой лобок. И пускай моей спине и жопе было холодно от дождя и ветра, внутри ее киски было тепло и уютно. Я почувствовал, что момент вот-вот настанет, и стал насаживать киску Вероники с еще большим остервенением. Быстрее. Грубее. Глубже. Ее стоны снова стали грудными. Серия коротких сменилась одним продолжительным, после которого она расслабилась. Я продолжал долбить ее еще несколько секунд, чтобы кончить в кульминационный момент, и наконец, он настал. Я вошел в нее и сфонтанировал, как раз когда мимо нашей машины пролетел с гудком клаксона и громким улюлюканьем белый седан. Пару секунд мой разряженный ствол изливал свою душу ее киске. Затем холод пробрал нас обоих, и мы нырнули в теплый салон. Оказавшись внутри, мокрые замерзшие, но удовлетворенные мы стали обниматься и целоваться, чтобы разделить этот момент и это безумие.

Когда мы припарковались около ее подъезда, Вероника повернулась ко мне и чмокнула в щеку. Ее голое тело облегало мокрое платье, подчеркивая и возбужденные соски, и контуры ягодиц. Она открыла дверь, а я лишь сказал ей вслед:

— С Днем Знаний Вас, Вероника Андреевна!

Она обернулась. Улыбнулась. А затем кокетливо ответила:

— Спасибо. Жду не дождусь Вашего подарка на День Учителя.

Глава 69 «Драка в школе»

Прошла всего пара недель школьной жизни, как утром в среду мне позвонила Олеся и заявила:

— Сын подрался с кем-то в школе. Нас вызывают к директору.

— Хорошо, когда пойдем?

— Не пойдем, а пойдешь. Вопрос требует мужского вмешательства. К тому же, у меня на работе завал. Это раз. И два: вызывают сегодня к 14:00. Как раз закончатся занятия, и директор вас примет.

Отпроситься у Надежды мне ничего не стоило. А то, чего стоило, мы с ней делали еще вчера – снимали стресс после напряженного рабочего дня. А он был и впрямь напряженный: сначала Алиса, а потом и Марина. Я даже свою работу еле успел выполнить. Поэтому, когда Надежда кончила, чтобы перезапустить нервную систему и себе, и ей, я снова трахнул ее в задницу. Поскольку Надежда еще приходила в себя после оргазма, ее тело и мозг были расслаблены, я смог, как нож в масло, войти в ее задний проход. А когда до нее дошло, куда именно я ее трахал, я переполнил презик спермой, и он лопнул, оставляя большую часть моего семени в ее анусе. На этот раз Надежда не стала давать мне пощечину или угрожать объемами работы. В конце концов, тендер мы выиграли и проект был наш. А с другой стороны, мне показалось, что ей анал даже начал нравиться.

Как оказалось, сын подрался с Лёшей Петровым. Пока я не зашел в кабинет директора, мне эта информация тоже ни о чем не говорила. Я нашел сына на лавке в фойе школы с ссадиной на лице. «Ты бы видел второго!» — гордо сказал он мне, пока я разглядывал его боевые ранения. Я лишь взъерошил ему волосы, и мы отправились на эшафот. Войдя в кабинет, я обнаружил, что нас уже ждут. Директор за своим столом, мальчик с фингалом и разбитой губой и изящная женская спина, принадлежавшая его матери. Мы заняли места рядом со второй стороной конфликта. Я повернул голову в направлении мамашки и не смог сдержать удивления: изящной женской фигурой оказалась Дарья, которую я оставил неудовлетворенной в детском игровом центре. Вот так ирония судьбы! Она была удивлена не меньше. Но если я расплылся в улыбке, что наши пути снова пересеклись, то она вскипела от гнева и начала свою тираду. Говорила она с такой яростью (и обидой), что съежилось не только мое очко — директору стало не по себе, а у детей уши от стыда покраснели. Нападки были в основном на меня, мол, я не только не занимаюсь воспитанием сына, от чего у меня вырос хулиган и забияка, но и дурной подаю пример. «Где это видано, в цивилизованном обществе, махать кулаками на школьной линейке!» Я глянул на сына: он склонил пристыженно голову и нервно сжимал в кулаках свои брюки. Затем глянул на Лёшу Петрова: того совесть грызла не меньше. Он пытался касанием руки матери остановить ее праведный гнев, но обиженную женщину может успокоить только одно.

Когда Дарья сделала паузу, чтобы отдышаться, я обратился к директору: можно мы переговорим наедине. Директор с огромным облегчением встала, подозвала пацанов, которые были рады скрыться от этого оружия массового поражения, и вывела их. Как позже выяснилось, Лёша извинился перед моим сыном за поведение своей мамы, и они, обменявшись рукопожатием, пошли на площадку кататься с горки и играть.

Дарья встала, взмахнула своими длинными темными волосами и собиралась демонстративно выйти, чтобы дальше со мной разбирался ее муж, но не тут-то было! Я первым добрался до двери, щелкнул замком.

— Что ты делаешь?! — требовательно спросила она. — Я буду...

— Дашенька, помолчи немного! — ласково, но бескомпромиссно оборвал ее я. — Мальчишки подрались. Такое бывает. Мы, как родители, можем посодействовать началу их дружеских отношений. Но причина твоего гнева, признайся, в другом. Я тебя оставил и уехал, так и не перезвонив. Каюсь, был виноват. И готов извиниться. Здесь и сейчас. Чтобы зарыть топор войны.

Дарья открывала беззвучно рот, поскольку ответить ей хотелось, но ответ она еще не придумала. Не давая ей времени, я сделал шаг навстречу и продолжил:

— Так где мы в прошлый раз остановились? Ах да, I am on duty today, teacher.

Резкий рывок навстречу остолбеневшей Дарье. Одна рука схватила ее чуть ниже талии, другая зафиксировала затылок и шею. Мои губы обхватили ее, но те были сжаты и пришлось пробиваться сквозь оборону. Спустя пару секунд Дарья стала вырываться, колошматить меня ладонями, но тщетно. Я давил на нее своим напором, и она врезалась спиной в шкаф. Дальше отступать было некуда. Моя левая рука, дабы продемонстрировать решительность моих намерений, спустилась ниже талии и ухватила ее за попку. Попка у Дарьи была широкая. Не толстая, не пухлая, а именно широкая. В институте я при каждом удобном случае я заглядывался на ее бедра, которыми она игриво виляла. И вот они снова были в моей власти. Очаг сопротивления был погашен: Дарья сложила руки (на мои плечи и шею), разомкнула губы, впуская меня внутрь, и чуть-чуть подалась вперед. Мой язык оказался у нее во рту, она обхватила его своими губами, а затем коснулась кончиком своего языка. До встречи в кабинете она жевала мятную жвачку. От ее кожи приятно пахло духами. Люблю, когда такие внезапные порывы страсти приятно ощущать не только кожей, но и вкусовыми сосочками.

Убедившись в том, что она сменила гнев на милость, моя правая рука стекла по ее спине все к той же попке. На Дарье был кардиган, под которым она надела рубашку, а ее аппетитные булочки скрывались под строгой юбкой, на которой сбоку был соблазнительный разрез. Придерживая ее бедра одной рукой, вторую я сунул в этот разрез, чтобы ощутить жар ее возбужденного тела. Рука поднималась по бедру и передала полученные данные в аналитический центр головного мозга, работа которого была парализована нескончаемой атакой гормонов. Короче, я нащупал, что на ней не чулки, вопреки моим ожиданиям, а колготки. Что исключало дальнейшее развитие событий в запланированной мною позе. Что ж, маршрут был перестроен. Я обеими руками задрал ее юбку, раскрывая ее черные трусики-танго под вуалью темных колготок. Одну ее ножку я подхватил под колено и отодвинул, другую запустил в ее промежность и стал гладить возбужденную вагину, скрытую под двумя слоями ткани. Дарья подалась пахом в мою сторону — ей не терпелось начать и кончить. Тогда я сунул руку под слои ее колготок и трусов и прикоснулся к влажной плоти. Дарья затрепетала в моих объятиях.

Наши губы разомкнулись. Я стал спускаться поцелуями по ее сладкой шее. Она расстегнула пуговицы на рубашке, обнажая мне свою грудную клетку, по которой я двигался все ниже и ниже. Каждая клеточка ее тела, которой я касался губами, была пропитана ее сладким парфюмом. Любопытно, сколько у нее уходило духов каждый день. Но не будем отвлекаться, сказал мысленно я себе, и продолжил спуск. Когда я дошел до ее пупка, Дарья запустила свои пальцы в мои волосы и массировала голову, при этом сверху доносилось ее томное дыхание. Страсть вскружила ей голову, и она маялась от нетерпения. Я развернул ее к себе спиной, расставил ее ноги и руками прошелся от ее лодыжек до бедренной части, а затем и сладких булочек, которые отделяли от меня ее темные колготки.

— Я больше не могу, — пролепетала сквозь горячее дыхание и учащенное сердцебиение Дарья.

Я подцепил руками резинку ее колготок и трусиков-танго и стащил их до ее колен, обнажая сладкую широкую попку и дымящуюся киску, которую она предусмотрительно отвела назад.

Я коснулся губами внутренней части ее бедер, оставляя влажный след, и стал взбираться выше. Пальцами раздвинул набухшие половые губы и коснулся ее аккуратной киски кончиком языка. Дарья не выдержала и издала громкий стон от переполнявшего ее желания. Тогда я повторил маневр, а она выполнила звуковое сопровождение. Я ласкал ее вагину и ощущал приятных запах ее интимного мыла. Она вся была сладка на вкус, что я еле сдерживался, чтобы не съесть ее. Мои пальцы массировали ее ягодицы, а язык стимулировал клитор, сводя ее с ума.

— Как же приятно, — прошептала трепетно она. — Но, честно говоря, я рассчитывала на другое...

Намек понял. Я и сам не собирался делать ей куни. Поднимаясь во весь рост, я осыпал влажными поцелуями ее сладкие ягодицы, а когда она сбросила кардиган и рубашку на пол, то и спину. Инструмент вырвался наружу, едва я расстегнул ширинку. Был настолько тверд, что им можно было орехи колоть. Я подставил его к рабочему участку, сам руками ухватился за ее маленькую грудь и решительным движением направил его в замкнутое пространство. Дарья широко раскрыла рот и шумно вздохнула. Мой инструмент вошел на всю глубину, вкушая ее соки. Я отвел таз назад и засадил ей снова. Затем снова и снова. Двигался я медленно, чтобы насладиться моментом. Но Дарья виляла попкой, словно хвостиком, приглашая меня поиграть. Тогда наклонил ее вперед, прогибая спину, взялся за ягодицы грубым хватом и, устроившись поудобнее, значительно ускорился.

Дарья кричала, стонала, визжала от удовольствия, но вдруг опомнилась, что находится в школе, и звуки стали приглушенными, а я долбил ее сзади за тот несостоявшийся раз. Восполняя упущенное и принося глубочайшие извинения. Наслаждаясь теплом ее вагины и красотой ягодиц, которые бились о мой лобок. Я сжал их пальцами, оставляя синяки на нежной коже, и раздвинул, обнажая ее задний проход. Меня посетила навязчивая идея лишить девственности еще одну попку, но тут Дарья снова потеряла самообладание и чувственно простонала, извещая меня о... помиловании. Конфликт был исчерпан. Потери возмещены. Отныне дело закрыто.

Но мой оргазм еще не наступил. Я покинул ее киску, подхватил ее на руки и уложил на стол. Раздвинул Дарье ноги и прикоснулся кончиком члена к пушку на ее лобке. Поводил им по ее половым губам, отчего она вздрагивала и извивалась. Чем ярче был оргазм, тем более легковозбудимой становится тело. Ее грудь вздымалась в такт глубоких вдохов-выдохов. Дарья одну руку положила на стол, а другую запустила в пышную гриву собственных волос. На ее теле поблескивали капельки пота. Извиваясь от прикосновений моего члена, она показала кончик языка и провела им по губам, искушая меня. Подразнив ее, я вставил вновь, а она издала протяжный выдох-стон. Я поднял ее ножки, свел их вместе, чтобы внутри стало поуже, и, взявшись за ее бедра, возобновил долбёжку. Дарья не могла громко стонать, но и лежать беззвучно ей не давали мои толчки, поэтому до моего уха доносилось непроизвольное томное мычание. Я усердно работал тазом, вгоняя ей раз за разом, и вскоре мое усердие было вознаграждено. Я успел развести ее ноги, вынуть инструмент и прыснуть на ее лобковый пушок. Прыснуть обильнее, чем ожидал. Капли попали и на пушок, и на половые губы, и даже на юбку.

Через пять минут, когда Дарья привела себя в порядок, я снова щелкнул дверным замком и открыл дверь: к ее ручке как раз тянула руку директор.

— Ой! — воскликнула от неожиданности она. — Ну что, разобрались? Ваши дети играют на площадке. Вы их слишком сурово не наказывайте, но воспитательную работу, конечно, проведите.

Мы ей улыбнулись, выходя, попрощались и, обменявшись довольными улыбками, пошли вниз по лестнице. Директор, возможно, о чем-то и догадалась. Перемены в Дарье были кардинальными: до разговора она была стервозной мигерой, а после — шелковый лучащийся миролюбием ангелочек. Такие изменения на фундаментальном уровне мог спровоцировать только жаркий секс.

Ребята помирились и, казалось, вообще забыли, что у них были недомолвки. Я видел, что Дарья удовлетворила только основной аппетит, но от десерта она явно не отказалась бы. Тогда я предложил в честь примирения отправиться всем вместе в игровой центр. Дети восприняли мое предложение на ура. Дарья тоже согласилась, хотя ей и пришлось позвонить мужу и предупредить его, что она задерживается. В центре, пока дети играли в Царя Горы, мы с Дарьей отправились в лабиринт, чтобы закрыть гештальт. Пока где-то в недрах лабиринта я насаживал ее голодную киску навису, дети заходили в туннель с разных входом, но все рано или поздно обращались в бегство, когда тяжелое дыхание и крики-визги древнегреческого минотавра раздавались из глубин. А раздавались они тогда, когда в пылу страсти наши губы, сплетенные жарким поцелуем, разлеплялись, и Дарьины стоны вырывались наружу. Ее грудной голос заполнял пустоты и отражался от каждого уголка лабиринта, становясь объемным. А уж конечный стон, когда она наконец достигла оргазма, мог вселить и страх, и трепет даже во взрослого человека.

Когда Дарья кончила, я опустил ее на пол и поставил на четвереньки. Махом руки отвесил ей смачный шлепок по ее голенькой попке. Она сначала вскрикнула, а затем засмеялась. Уверен, этот смех был следствием еще тепленького оргазма, нежели моего игривого настроения. Я пристроился к ее попке сзади и в очередной раз вошел в нее. Мысли о ее заднем проходе не покидали моей головы. Пока я пялил ее в позе собаки, а Дарья шумно дышала, мой палец отправился на разведку и, будучи влажным от соков ее киски, легко внедрился в ее анус. Звук, исходивший из ее рта, изменился. Он стал чуточку выше и более выразительным.

— Ты что делаешь? — в пылу страсти возмущенно воскликнула она.

— Проверяю, был ли у тебя опыт анала или нет, — запыхаясь от интенсивной долбёжки, невозмутимо ответил я.

— А спросить не пробовал.

— Ну это слишком банально.

— Короче, не мог бы ты вынуть его? — перешла Дарья сразу к делу.

— Мог бы, но было бы не так интересно.

Я продолжал долбить ее киску, а пальцем массировать задний проход.

— Если хочешь, я могу сделать рокировку: вынуть палец и засунуть...

— НЕТ! — запротестовала она.

— Ну нет так нет. Наше дело предложить, ваше дело отказаться, — сказал я, ускоряя темп.

Дарья снова застонала, забыв про все на свете, кроме двух моих конечностей, что находились внутри нее.

Вдруг мы услышали пронзительный детский крик, с каждой долей секунды стремительно удаляющийся от нас. Тогда мы с Дарьей просто вздрогнули, но не остановились, поскольку мой финиш уже маячил на горизонте. Я еще пару раз вошел в нее и снова обрызгал ее спермой. На этот раз поливу подверглись ее ягодички и дымящийся после моего пальца анус. Не успели мы перевезти дыхание, как завибрировали оба наши телефона: звонили дети. Мы спохватились, сделав пару глубоких вдохов-выдохов, приняли звонки.

— Папа, там в лабиринте какой-то монстр! — вопил мне мой ребенок в ухо.

— Какой монстр, сынок? — удивился я.

— Ребята выбегали из лабиринта и рассказывали про минотавра, который кого-то там ест. Мы с Лёшкой решили проверить. Зашли, значит, туда, а там... Не минотавр, а какой-то кентавр: тело наполовину лошадиное, наполовину человеческое. Ерзает во тьме и агрессивно мычит.

— Вы его видели?

— Ну не его самого. Мы тень видели. Это ваще такая жууууть! А вы с тетей Дашей где? — наконец, спросил ребенок.

Тут-то до меня дошло, от кого исходил этот пронзительный визг. По сдерживаемому хохоту Дарьи я понял, что и она осознала комичность ситуации.

— Идите к игровым автоматам. Мы сейчас тоже туда подойдем, — лишь ответил я.

Дарья мне безмолвно кивнула и повторила информацию своему сыну. Положив трубку, рассмеялась и сказала:

— Кентавр! Во уморы!

Глава 70 «Опровергнутая аксиома»

Жизнь кипела и била ключом.

После испытательного срока и выигранного тендера нам с Алисой и Ириной подняли зарплату. Естественно, дабы отпраздновать данное событие, я пригласил девчонок на корпоративную квартиру, однако, Ира сразу отказалась, заявив, что будет отмечать дома с мужем, ведь у них появился еще один повод для радости: две полоски. После нашего последнего перепихона она меня всячески избегала, и я начал думать, что дело в моей анальной интервенции. Что до Алисы, то она поменяла планы уже в последнюю минуту. Слухи ходили, что у нее появился парень, и в моем тепле и утешении она больше не нуждалась. Тем не менее, в подъезде, где я проживал, снимали жилье и другие мои коллеги. Мы переговорили в курилке, и один из соседей/коллег пригласил нас к себе — попить пива, поиграть в видео-игры. Поэтому вечером я купил ящик пива и пошел на этаж выше, чем обычно.

В квартире уже было несколько человек, помимо хозяина и его молодой супруги, Жени, которая была одета по-домашнему. Вскоре и хозяин, тоже Женька (мысленно я их звал ЖеньЖень), тоже переоделся. Каждый приходящий приносил что-то с собой на общий стол, который стал ломиться от пицц, роллов, копченостей и алкоголя. Антон настраивал видео-приставку. Пара ребят вышли покурить. В квартире стояла непринужденная атмосфера. Мы уселись за стол, открыли пиво, разобрали закуски и стали застольничать. Женька и Антон травили анекдоты. Ваня и Даня пили пиво наперегонки. Женя, та что девочка, звонко смеялась и предлагала еще что-нибудь принести. Признаться, она мне понравилась с первого взгляда, а уж после бутылки пива так вообще красотка. И голос приятный, и смех. И двоечка ее прям на пятерочку. Но я себя захмелевшего резко одергивал, чтобы такие мысли не лезли ко мне в голову, ведь Женя — жена Женьки (боже, как смешно это звучит), а он — мой коллега, а, ведь как говорится, жена моего коллеги — моя... коллега? Нет, трахать коллег мне это не мешает. Может, тогда жена моего коллеги — моя... жена? Нет, еще хуже. Короче, почему нельзя, я сообразить так и не смог, но воспринял это как аксиому.

Ребята включили турнир по мортал комбату, и мы по очереди соревновались в «Get over here», «Finish him» и «Fatality». Ваня в сухую вырубил Даню, Антон проиграл два из трех раундов мне, а Женя Женьку нокаутировала и даже оформила фаталити, играя за Соню. Затем мне удалось вырвать победу у Вани с счетом 2:1, и в финал вышли мы с Женей. Битва была сложная: я прижимался к ее персонажу и долбил, как мог, но Женя успевала ставить блок, отскочить и бить удаленными ударами. Я в ответ кидал ей двусмысленные фразочки: «Щас я натяну тебя по первое число!» или «Щас надеру твою сладкую задницу!», ребята смеялись, а Женя парировала и натягивала меня сама. Битва кончилась моим поражением. Я протянул ей ладонь для рукопожатия и под общие аплодисменты со словами «Get over here» дернул на себя, заключая ее в дружеские объятия. Едва ее грудь под домашней футболкой коснулась моей, я почувствовал рывок своего дружка в брюках. В мои ноздри сразу же ударил аромат ее шампуня — цитрус и мята. Пьяная компания зашлась хохотом и не сочла наши обнимашки чем-то неподобающим. Я глянул на Женьку: он ржал вместе с остальными. Затем мы с хозяйкой расступились, и я уловил румянец на ее лице. Ей было неловко, хотя она, присоединившись ко всеобщему веселью, пыталась это скрыть.

Мы выпили еще по одной бутылке пива. Сыграли в настолку, в которой нужно объяснять слова. Тут Ваня с Даней нас уделали с огромным отрывом. Затем снова включили МК. Женя потеряла к игре интерес (или не хотела терять титул Чемпиона) и стала уносить какую-то посуду. Игроков осталось нечетное число, и я вызвался помочь хозяйке. Я приносил тарелки и приборы, а она их тут же мыла. На кухне мы о чем-то разговорились. Женя стояла спиной ко мне и что-то увлечено рассказывала, будучи пьяненькой запинаясь. Я сидел на стуле и слушал, хотя мысли мои сконцентрировались на ее попке, в которую врезалась ткань домашних шортов. Я изучал их округлости и, включив суперзрение, разглядел синие стринги. За стеной доносились крики и смех коллег, болеющих друг за друга, а мы умиротворенно проводили время на кухне. Женя продолжала вещать, а в моей голове ссорились противоборствующие силы: желание и аксиома. В итоге, одна из них одержала верх.

Я подошел к ней и взял за плечи, уткнувшись носом в ее волосы с запахом цитруса и мяты, а возбудившимся концом в округлости ягодиц. Женя в моих руках замерла. Вилка, которую она мылила, выскользнула из ее рук и упала в раковину. Я потянулся своими губами к ее: они были сомкнуты, но, едва я начал ее целовать, она подалась в мои объятия. Мои руки перебрались на ее грудь второго размера: сквозь футболку я нащупал отсутствие бюстгальтера, и стали их мять. Женя оторвалась на миг от моих губ и взволнованно прошептала:

— Нельзя! Нас могут услышать, — а затем снова подставилась моим поцелуям.

«Так вот почему нельзя! — меня охватило озарение. — Нас ведь могут услышать!»

Я открыл кран посильнее, чтобы вода лилась шумнее, и позволил рукам и далее исследовать ее тело. Времени было мало, поэтому на экскурсию я отвел не больше минуты. Под футболкой я схватил ее за грудь, вторую руку сунул в шорты и нащупал возбужденную киску. Женя томно мычала в моих объятиях, пока я бесцеремонно по-хозяйски ее лапал. Когда мои руки дошли до ее попки, пальцы подцепили резинку шортов и в мгновение ока стянули и их, и синие трусики, обнажая ее ягодицы. Пьяный мозг не руководил процессом, все решали инстинкты. Попытайся я осмысленно расстегнуть ширинку, ничего бы не получилось. Поэтому пальцы сделали это инстинктивно, давно отточенным движением. А уж, когда мой член оказался на свободе, он не растерялся и незамедлительно приступил к работе.

Правду говорят, запретный плод сладок. Тет-а-тет с Женей в то время, как ее муж сидит в соседней комнате, возбудил меня, как ничто не возбуждало в последнее время. Затвердевший член вошел в ее лоно, как раскаленный нож в масло, заставляя Женю громко ахнуть. Я накрыл ее губы своими, а руками обхватил ее двоечку под футболкой. Она была невысокого роста, так что, чтобы продолжать бурить ее лоно, мне понадобилось немного согнуть колени. Я входил медленно, но глубоко, чтобы прочувствовать каждый миллиметр ее киски. Женя томно мычала в такт моим движениям, которые начали ускоряться. Я вонзался в нее снова и снова, массируя груди под футболкой, нежно щипая соски, обхватывая губами ее язычок, что забрался мне в рот.

Пока Женька надирал задницы коллегам в видео-игре, я драл его жену на кухне. Предчувствуя, что сейчас кончу в Женю, я ухватился за ее талию и насаживал ее киску на кол, что было сил. Она вцепилась руками в край раковины и стиснула зубы и губы, чтобы заглушить свои стоны. Вторая скорость сменилась третьей, а в минуте от кульминации достигла даже четвертой. Шлепки наших тел держали ритм в 180 ударов в минуту, а сквозь стиснутые губы прорывались Женины стоны. Я готовился пометить семенем еще одну трофейную попку, да и Женя была в шаге от оргазма, как вдруг ее муж что-то крикнул из гостиной и, скрипнув диваном, встал, направляясь на кухню. Нам потребовалось две секунды, чтобы это понять: алкоголь и страсть затуманивают разум. Послышались шаги – я отступил назад, покидая лоно Жени, а она резко нагнулась и натянула стринги с шортами на место. Женька уже входил на кухню, когда я, встав у окна и отвернувшись от входа, засовывал еще возбужденный член в ширинку. К этому мои инстинкты не были готовы.

— Вы тут не заскучали? – сказал Женька навеселе и поцеловал жену в щеку.

— Вовсе нет, - ответил, поворачиваясь, я, - твоя супруга – интересный собеседник. Рассказывала как раз, как вы познакомились. Очень увлекательная история. Однако, буду вынужден откланяться. Завтра с утра дела нарисовались.

Я подошел к Женьке, схватил его за руку и по-приятельски приобнял его.

— Да ладно! – воскликнул удивленно он. – Уже?

— К сожалению, - развел я руками.

— Ну ты заходи, если чё! – затем он, видимо, вспомнил, зачем выходил из гостиной. – Я ща!

Женька вышел из кухни, свернул за угол и закрылся в туалете. Я, пользуясь моментом, обратился к Жене:

— Спасибо за гостеприимство! – она аж краской залилась. – Если что, я живу как раз под вами.

Я подошел к ней и чмокнул в другую щеку. А, уходя, не удержался и ущипнул ее за попку.

Из квартиры этажом ниже я слышал, как вечер пятницы продолжается с шумом и весельем. Отправив одежду в стирку, я ходил полуголый и вдруг услышал звонок в дверь. Глянул в глазок: Женя с вороватым видом. Едва я открыл дверь, она влетела внутрь. Мы стояли в прихожей несколько секунд. Женя виновато смотрела в пол. Затем подняла взгляд, наши глаза встретились. Я запер дверь на замок, заверяя, что на этот раз никто нас не прервет, а она, окончательно приняв решение, бросилась в мои объятия. Мы стояли посреди прихожей, жадно сосались и обжимались. Затем она запрыгнула на меня и наткнулась своей киской, спрятанной под слоем одежды, на выпирающий из трусов член, а я понес ее в спальню.

В спальне я освободил ее и от футболки, и от шортов со стрингами и продолжил с того места, где мы остановились. Кровать ходила ходуном, пока я мощными резкими движениями впечатывал ее в матрац. Здесь Женя могла позволить себе не сдерживать ни стоны, ни крики, а насладиться адюльтером на полную. Первый оргазм накрыл нас очень быстро. Не прошло и пяти минут, а мы уже лежали потные, но довольные. Затем Женя отправилась в душ, чтобы смыть мою сперму со своего треугольничка на лобке. Выждав несколько минут, которых должно было хватить, чтобы привести себя в порядок, я последовал за ней. В душе я, как галантный рыцарь, встал на колени и пробрался языком и пальцами в ее пещерку, устраивая ей вагинальное торнадо. Удовольствие растекалось кровеносными сосудами по всему ее телу и, в конечном счете, ударило ей в голову. Женя не могла устоять, не знала, за что хвататься. В итоге она уперлась спиной в стену и кончила второй раз за вечер.

Дальше мы вернулись на кровать, и настала ее очередь ласкать мои гениталии. Неуверенными движениями она целовала мой вновь эрегированный член. Касалась его кончиком языка. В конце концов, она решилась и взяла его в рот. Я лежал и наслаждался теплом и гостеприимством ее ротовой полости. Однако, моим планом было трахнуть ее киску. Тогда я нежно взял ее за волосы и отделил ее от моего дружка. Женя оседлала меня и принялась скакать. Кровать снова зазвучала, постепенно наращивая громкость и темп. Я пользовался преимуществом этой позы и трогал ее прелести, пока Женя контролировала процесс и снова наполняла комнату своими криками и стонами. Я обхватил руками ее груди и принялся мять, что еще сильнее ее возбудило, а, уж когда я ущипнул ее за соски, она и вовсе увеличила интенсивность своих прыжков.

В быстром темпе она продержалась минут десять, а потом начала сдавать. Тогда я притянул ее к себе так, что ее сиськи прилипли к моей волосатой груди, схватил за попку, раздвинул ягодицы, а вместе с ними и половые губы, и устроил ей хорошую встряску. Я работал тазом в ускоренном темпе, а член бурил ее пещерку, влетая и вылетая со скоростью звука. Женя истерично вопила в моих объятиях, словно ее сейчас на части разорвут, пока не издала протяжный стон, знаменующий ее третий оргазм. Я замер, восстанавливая дыхание и готовясь сменить позицию, чтобы тоже финишировать. Женя сползла с меня на кровать, а мой член продолжал стоять в вертикальном положении.

Отдышавшись, я привстал, перевернул партнершу на живот и, шлепнув ее по попке, снова вошел сзади. Проложив маршрут и собравшись с силами, я устроил ее попке безудержную порку. В том же темпе оттрахал ее по первое число. Уставшая Женя лежала, содрогаясь под моими толчками, и лениво мычала, пока ее киску остервенело наполнял член малознакомого мужика, в то время как ее муж выпивал и играл в видео-игры этажом выше. «Шлеп-шлеп-шлеп» раздавалось от соприкосновения наших потных тел и разрушало принятую ранее аксиому. Наконец я вынул инструмент и прыснул несколько раз, покрывая трофейную попку семенем и любуясь результатом своих трудов. Мы лежали еще минут десять-пятнадцать и тихо беседовали, пока над нашими головами заканчивалась тусовка. Женя поняла, что ей пора. Она надела одежду на запятнанное пороком тело и убежала наверх. Все были настолько пьяными, что даже не заметили ее отсутствие. А я плюхнулся в постель, посмотрел на потолок, понимая, что этажом выше скоро уснет без задних ног опровергнутая аксиома.