— Достаточно. – голос Транкавеля прозвучал чётко и властно, разрезая воздух, как лезвие. – Теперь обопрись на перила балкона и écarte les cuisses. Пора попробовать твои горячие дырочки. — Его команда прозвучала так безапелляционно, что Милана автоматически подчинилась, её мышцы откликнулись раньше, чем сознание, как у выдрессированного животного. Она даже не осознавала, как оказалась у перил. Её тело уже знало, что сопротивление бесполезно. Более того — оно жаждало этой беспомощности. (перевод с французского – раздвинь бедра)

Милана прильнула к ограждению балкона и наклонилась так, что ее обнаженные груди вжались в мраморные перила. Холодный мрамор обжёг соски, заставив их затвердеть до каменной твёрдости и болезненной чувствительности. Она видела внизу променад, людей, которые идут, не подозревая... что высоко над их головами застыла в похабной позе голая женщина, чьё тело уже залито соками желания. И это осознание заставило её сжать перила так, что побелели костяшки пальцев, а в низу живота заныла сладкая, томительная пустота.

Она широко расставляет ноги и выгибает спину, подставляя свою срамную часть на всеобщее (пусть и потенциальное) обозрение. Она ждет. – “Боже, они видят весь город... а город видит меня..." — это осознание заставило её кожу покрыться мурашками, а влагалище судорожно сжалось. Ветер с моря обдувал её самые интимные места, и она чувствовала, как её распухшие, чувствительные губы раздвигаются этим потоком воздуха, и она чувствовала, как её влага стекает по внутренней стороне бёдер. "Они видят, какая я мокрая... видят, как я дрожу..." Мрамор перил леденил её соски, но внутри всё горело. Контраст температур сводил с ума — ледяной мрамор снаружи, адское пламя внутри. Она чувствовала каждую складку, каждую морщинку на перилах, впивающуюся в её грудь. Мысль о том, что где-то там, внизу, идут обычные люди, а она стоит голая, и готовая к проникновению, ее возбуждала до тошноты, до головокружения, до потемнения в глазах.

— Раздвинь ноги шире, — прозвучал голос Транкавеля за её спиной. Его голос был спокоен, но в нём слышалась стальная нотка, не терпящая ослушания. Она послушалась, чувствуя, как её анус непроизвольно сжался в ожидании, предвкушая грубое вторжение.

Она послушалась, чувствуя, как её бёдра дрожат от напряжения. "Как же он будет меня трахать? Грубо? Медленно? О... Боже, я вся мокрая уже от одной этой мысли..." Её тело знало ответ — оно уже готовилось, выделяя ещё больше смазки, будто стараясь заранее смазать свой собственный позор. Она чувствовала, как капли стекают по её ногам, оставляя блестящие следы на капроне чулок.

Подполковник Транкавель стоял позади Миланы, любуясь картиной — её спина, изгибающаяся как лук, ягодицы, поднятые в немой мольбе, чулки, слегка спустившиеся на одну сторону. Его член пульсировал в предвкушении, тяжёлый и налитый кровью. "Нет, не просто трахнуть... сначала нужно её подготовить, усилить её унижение до предела.". Его пальцы скользнули между её ног, заставив её вздрогнуть. Его пальцы скользнули между её ног, заставив её вздрогнуть всем телом, как от удара током, и обнаружили там настоящий потоп. "Вся мокрая, а ведь мы ещё ничего не начали. Ну что ж, мадам, посмотрим, как долго ты продержишься..." Он провёл пальцем по её складкам, собирая её соки, затем поднёс к её губам. "Попробуй", — приказал его взгляд. Она послушно облизала его палец, чувствуя свой собственный вкус — сладковатый, с горьковатым оттенком возбуждения, вкус её собственного падения.

— Готова принять membre fort? — спросил он, проводя головкой члена по её мокрым, распухшим от желания губам. Его член был горячим и тяжёлым, пульсирующим у самого входа. Он намеренно медлил, наслаждаясь её дрожью, этим немым воплем всего её тела, умоляющего о наполнении. (перевод с французского – крепкий член)

Милана только застонала в ответ, впиваясь пальцами в мрамор. Её ногти оставили царапины на полированной поверхности. Она была готова, больше, чем готова — её тело само рвалось навстречу, её влагалище, это предательское, алчущее существо, живущее своей жизнью, судорожно сжималось в пустоте, моля о том, чтобы её наконец разорвали на части.

Венсан сидел в кресле, сжимая в кулаке свой член, сводя пальцы в такт каждому толчку, который вгонял в тело Миланы его командир. Его пальцы сжимали ствол в такт движениям Транкавеля. Он представлял, как будет брать её следующим — в рот, пока подполковник трахает её киску. Или, может быть, в попку... Его член болезненно пульсировал от переполнявшего его нетерпения. Он наблюдал, как её тело принимает подполковника, как её рот открывается в беззвучном крике. "Нет, не беззвучном... весь квартал слышит, как мы её трахаем..." И он жаждал добавить к этому хору свой собственный, низкий стон. Первый крик Миланы разнёсся по балкону, чистый и звонкий, как колокольчик. Венсан видел, как её пальцы судорожно сжали перила, как её спина выгнулась ещё сильнее, обнажая для него всю глубину её страсти и позора.

Транкавель начал двигаться — неспешно, наслаждаясь каждым сантиметром, каждым содроганием её плоти. Его руки обхватили её бёдра, пальцы впились в плоть, оставляя на нежной коже красные, долговечные следы своего владения. Он чувствовал каждую складочку её влагалища, каждое пульсирующее сжатие. "Какая же ты узкая... даже после всех твоих похождений". Эта мысль почему-то возбудила его ещё больше, заставив его войти в неё с новой, животной силой.

— Ты чувствуешь, какая ты мокрая? — прошептал он, и Милана почувствовала, как её щёки горят от стыда и возбуждения. Его слова обожгли сильнее, чем его член. Она кивнула, не в силах вымолвить ни слова, чувствуя, как по её внутренней стороне бёдер стекают новые капли. Её грудь терлась о холодный мрамор, соски затвердели до боли. С каждым толчком она чувствовала, как что-то внутри закипает — позор, наслаждение, страх, что кто-то увидит... Её тело было как натянутая струна — одно неверное движение, и она сорвётся. Она чувствовала, как её матка опускается ниже, готовясь принять его ещё глубже, как будто всё её нутро стремилось поглотить его целиком.

— Громче, — приказал Транкавель, ускоряясь. — приказал Транкавель, ускоряясь, его бёдра с силой бились о её ягодицы, издавая влажный хлопающий звук.

— Пусть все слышат, как здесь трахают замужнюю шлюху. — Его голос звучал как удар

хлыста. Она попыталась сдержаться, но его следующий толчок, достигший самой её матки, вырвал у неё новый крик, ещё громче предыдущего.

И Милана закричала — крик, в котором смешались и стыд, и восторг, и что-то ещё, чего она не могла назвать. Это был крик животного, загнанного в угол наслаждением. Её ноги дрожали, колени подкашивались, но его железная хватка на бёдрах не позволяла упасть, удерживая её на этой грани между небом и адом.

Подполковник наблюдал, как её тело дрожит на грани оргазма. Его стальные глаза отмечали каждую деталь: как её пальцы судорожно сжимают мраморные перила, как мускулы пресса напрягаются в последнем отчаянном порыве, как её анус пульсирует вокруг члена капитана. "Нет, дорогая, не так быстро", - прошептал он про себя, наслаждаясь её мучениями, этой божественной агонией, которую он так искусно продлевал.

— Нет, моя прелесть, ты кончишь тогда, когда мы решим. — Он видел, как её тело буквально висит на волоске между болью и наслаждением, и это зрелище возбуждало его больше, чем любая женщина за последние годы. Власть над её экстазом была сильнейшим наркотиком.

Его пальцы впились в её ягодицы, раздвигая их, обнажая розовое колечко, всё ещё слегка приоткрытое после вчерашних испытаний. Кожа вокруг была слегка покрасневшей, чувствительной - идеальная мишень для нового вторжения. Он смазал палец её же соками, наблюдая, как она вздрагивает от прикосновения к воспалённому месту. "Капитан сделает тебе больно...а потом ты будешь умолять о большем.” Транкавель знал этот переход - от отчаянного сопротивления к покорному принятию. Он видел его сотни раз у новобранцев, но в женщине это выглядело в тысячу раз прекраснее. Это была алхимия, превращающая страх в сладострастие.

Где-то внизу, кажется, кто-то остановился, задирая голову к их балкону. Но ей было уже всё равно... "Нет...нет...ещё рано...я не могу..." - её внутренний монолог оборвался, когда подполковник внезапно вышел из неё, оставив пульсирующее, горячее и предательски пустое влагалище. Её тело вздрогнуло в протесте — как так, ведь она была так близка! Но Транкавель лишь усмехнулся, наблюдая, как её влагалище судорожно сжимается впустую, изливаясь на её бёдра новой порцией прозрачной жидкости.

Мраморный холод ограждения проступил сквозь горячую кожу её груди. Она видела, как Транкавель переглянулся с Венсаном - этот взгляд, полный молчаливого согласия и хищной радости, заставил её сердце бешено забиться.“Они что-то задумали.” От этой мысли её киска предательски сжалась в предвкушении. "Что они собираются со мной сделать?" — но ответа не было. Только предчувствие нового, ещё более жаркого греха, который должен был вот-вот поглотить её целиком.

— Я помню, мадам любит, quand elle se fait baiser dans le cul, — его горячее дыхание обожгло её ухо, а губы коснулись мочки, посылая по всему телу электрический разряд. (перевод с французского – когда ее трахают в задницу). Он чувствовал, как её тело содрогается в ответ - не от отвращения, а от предвкушения, от глухой, предательской пульсации в самой глубине.

Конец ознакомительного фрагмента (Желающие прочитать полную главу смогут это сделать в закрытом канале)

— --------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Раз в неделю на сайте BestWeapon выкладывается ознакомительный фрагмент очередной главы цикла “Милана. Каникулы в Ницце”. Полная версия главы с такой же периодичностью добавляется в закрытый Телеграмм- канал.

В том же канале можно прочитать обновленные версии глав из цикла “Милана. Каникулы в Ницце”, в частности улучшенные версии части 1 - "Поезд Москва-Ницца".

ссылка на платную подписку - https://t.me/tribute/app?startapp=sDGh

Если кто-то захочет оказать финансовую поддержку моего творчества, то он может это сделать по ссылке на донаты - https://t.me/tribute/app?startapp=dyMG

Также сообщаю, что пишу рассказы на заказ. По всем вопросам, добро пожаловать в личку.