|
|
Новые рассказы 79425 А в попку лучше 11679 +4 В первый раз 5145 +2 Ваши рассказы 4642 +1 Восемнадцать лет 3463 +1 Гетеросексуалы 9345 Группа 13479 +3 Драма 2932 Жена-шлюшка 2614 +1 Женомужчины 2075 Зрелый возраст 1737 +1 Измена 12245 +6 Инцест 11944 +1 Классика 366 Куннилингус 3261 +1 Мастурбация 2253 +2 Минет 13317 +5 Наблюдатели 8043 Не порно 3076 +2 Остальное 1083 Перевод 8047 +10 Пикап истории 725 По принуждению 10793 +3 Подчинение 7254 +1 Поэзия 1474 Рассказы с фото 2517 +2 Романтика 5605 +1 Свингеры 2330 Секс туризм 511 Сексwife & Cuckold 2496 Служебный роман 2429 +2 Случай 10174 +2 Странности 2725 +1 Студенты 3615 Фантазии 3303 +5 Фантастика 2848 +4 Фемдом 1476 +1 Фетиш 3238 Фотопост 787 Экзекуция 3228 +1 Эксклюзив 347 Эротика 1918 +1 Эротическая сказка 2516 +1 Юмористические 1530 |
По дороге воспоминаний. Остановка "Метро Шаболовская", или Снегурочка Автор: Makedonsky Дата: 9 января 2021 Не порно, Служебный роман, Пикап истории
Она снова изменила прическу. Вначале у нее были соломенно-желтые волосы до плеч, затем – конский хвост с челкой до бесцветных глаз, а теперь она взбила волосы наверх и покрасила их кончики темной краской. Получилась такая вот перпелесица. А так, она носила светлые немодные кофты-лапша, подчеркивавшие ее маленькие грудки и темные юбки до колен. И еще домашние тапочки. Едва войдя на на кафедру и повесив в шкаф пальто, она торопливо снимала сапоги или туфли, все – на высоких каблуках, облегченно вздыхала, разглаживая колготки, и надевала смешные тапочки с белыми помпонами. А звали ее.... Да какая разница! Пусть ее звали.... Людмила Викторовна Крапухина! А студенты ее называли Белая моль. За ее очень белую кожу, за бесцветные глаза, за формальный, едва заметный макияж, за тусклый равнодушный голос. Ну, еще бы! У нее в группах были такие зубастые девчонки. Я как-то вел в одной такой группе занятия. Там была одна такая штучка Анета Дзуцева. Она садилась вперед, черноволосая, луноликая, манящая, и расстегивала, делая вид, что ей жарко, верхние пуговицы на блузке в обтяжку. И ощерялась, показывая все передние зубы, золотые. А один раз она пришла без лифчика, соблазнительно выпятив соски сквозь кофточку. Хорошо, что я тогда не повелся на ее уловки, иначе ходить мне с разбитой мордой, потому что обнаружились два братика довольно свирепого вида, которые стали встречать и провожать ее на занятия. Тридцатого декабря я задержался. Предстояло проверить все мои помещения и опечатать их бумажками с надписями: «Не вскрывать! Опечатано мною. И Ф.И.О. с подписью. А потом позвонить ответственному дежурному и доложить о проделанной работе. Я вышел на улицу полседьмого вечера. Выпал снежок, и ни одного следа! Девственная чистота, и одинокая фигурка у входа в подвал второго корпуса, где выдавали продовольственные заказы. Подойдя ближе, я узнал Белую моль. Она действительно была белой. В белой шубке с капюшоном, толстых белых колготках или рейтузах и мягких сапожках с узорами. Снегурочка, да и только! — А я жду хоть кого-нибудь, – сказала Моль. – Вот, пожадничала... Она показала на две сумки у сапожек. — Взяла два заказа, а зачем.... Поможешь донести? Тут недалеко. Она жила в Химках, а «тут недалеко». Переехала, что ли? Я подхватил две ее сумки, а Моль забрала мой кейс. — Я разменялась. Думаю, что выгодно. Двушку в Химках на однушку в нашем доме. У нашего института был собственный дом, где жила профессура с доцентурой. Там же жил старый шеф. — Жалко, что ворота закрыты, – сказала Людмила Викторовна, кивнув на бетонный забор с металлическими воротами. – Мы бы сейчас, нырь, и дома! — Ничего, обойдем, и сделаем «нырь» ногами, – сказал я, чтобы поддержать разговор. – А потом – в лифт. В вашем доме есть лифт? — А как же! Ходить на восьмой этаж пешком... Мы прошли сквозь пропускной пункт с вахтером, тепло попрощались с ним, как со старым годом и пожелали всего на свете, а там вдоль химического с погашенными окнами и за угол, к дому из желтого кирпича. У подъезда я протянул ей сумки. Но она их не взяла. — Зайди, – бесцветным голосом сказала Моль. – Посмотришь, как я обосновалась. Больше всего я не любил бесцельно ходить по чужим квартирам, смотреть обстановку и листать чужие фотоальбомы с мужьями и детьми. — А знаешь, с кем я разменялась? – спросила Людмила Викторовна, сбивая в подъезде с сапожек прилипший снег. – С нашим проректором Шепко. Этот Шепко был изрядным прохиндеем. За новый корпус он, как проректор по административно-хозяйственной работе, получил орден «Знак Почета», а потом едва не сел, потому что продавал на сторону олимпийскую мебель. Но как-то выкрутился и на излете перестройки даже сделался директором фабрики платков. — Значит, он теперь в Химках? — Ну да, в моей старой квартире. Заходи... Она открыла дверь длинным ключом и пропустила меня с двумя полиэтиленовыми сумками прихожую, большую и темную. Моль долго возилась тугими замками, но все-таки справилась. — А их куда? – спросил я, помахивая в воздухе сумками. — Неси на кухню, – безразлично сказала Моль. – Поставь на табурет. — Я наслежу. — Я подотру... Я не топал в подъезде и действительно наследил. Одна сумка на табурет не поместилась, и я поставил ее на пол. Людмила Викторовна появилась без темной юбки в одних белых колготках и кофте-лапше и принялась затирать мои следы шваброй на длинной деревянной ручке. Сумка ей мешала подтирать пол, и я снова подхватил ее, зашуршав полиэтиленом. Бутылка с шампанским тяжело булькнула. — Какое тут шампанское? – спросил я, когда Людмила Викторовна закончила уборку. — Не знаю, – тяжело дыша, ответила Моль. – Какое дали, такое и буду пить. Вы пальто-то снимите. Я обнаружил, что стою посреди кухни с сумкой в руке, в зимней шапке и куртке. Людмила Викторовна забрала у меня сумку, сняла шапку и расстегнула куртку. — Надеюсь, ты не торопишься? — Я не тороплюсь, – сказал я с усмешкой. – Нужно же попробовать шампанское. Вдруг прокисло! Она погрозила мне пальчиком: — Шампанское не может прокиснуть. Там – газ! А он уже кислый-углекислый! Она отобрала у меня сумку, куртку и шапку. — Иди в комнату и садись за стол. — А руки? — Что «руки». — Руки надо мыть. — Раковина сзади, мыло – на полочке. Мне показалось, что когда она говорила, что шампанское не может прокиснуть, у нее непривычно ярко загорелись глаза, а теперь опять погасли. — Мы шампанское пить не будем. Шампанское – завтра! Сейчас будет индийский кофе из банки и овсяное печенье. — Из коробки? — Из коробки. — А кипяток из чайника. — И откуда ты все знаешь? Кажется, наша Снегурочка начала оттаивать, подумал я, не припомню, чтобы дочка деда Мороза пила индийский кофе. Она пошла на кухню, а я поставил второй стул рядом, чтобы видеть ее профиль на фоне окна, освещенного фонарем. Она пришла и, как в культурном доме, принесла поднос с чашками и сухарницей с печеньем. Поставила все это на стол и села рядом. А я напел тихонько: Дорогая, сядем рядом, Поглядим в глаза друг другу. Я хочу под кротким взглядом Слушать чувственную вьюгу... — Ого, Есенин? Ты любишь Есенина? — Я люблю Ахматову. — Так она писала о женском. — О женском, но по мужскому. Разве не так? Она еще раз сходила на кухню и на этот раз принесла большой кофейник. — Будем пить кофе и говорить об искусстве. — Будем, если Вы снимите свои ужасные белые колготки. — Что?! — Когда я вижу женщину в белых колготках... — Это рейтузы! — Когда я вижу женщину в белых рейтузах, мне кажется, что со мной рядом сидит гусар, и от него пахнет лошадью! Она фыркнула в чашку с кофе, потом, закинувшись назад, звонко засмеялась, а на рейтузах расплылось темное пятно. — Теперь действительно придется снять, – удивленно подняв брови, сказала Крапухина. – Нужно застирать. — Нужен Лимон. У Вас есть лимон? — Да, у меня есть лимон. Я отрежу половину, мы ее нарежем дольками и будем пить кофе с лимоном. — А другой половиной мы поводим по Вашим лосинам, господин корнет, и застираем. Она встала и под марш «Гром победы, раздавайся...», который я сыграл на губах, сняла белые рейтузы с неприличным пятном спереди. Потом мы опять взялись за кофе, теперь с лимоном. Людмила Викторовна опять расплескала кофе, на этот раз на блузку. А все потому, что я рассказал ей анекдот про поручика Ржевского, неприличный, но очень смешной. — Ее тоже надо снять, – сказал я и потрогал пальцем маленькие шарики пуговок у нее на груди у шеи. — Обязательно, – сказала Крапухина. – И немедленно! Пуговок было много, и расстегивала она их долго. Так долго, что мне это надоело, и я расстегнул на ней лифчик. Застежка была тугая, а Людмила Викторовна с блузкой на голове замерла и терпеливо ждала, пока я это сделаю. А трусы, простые, полотняные, она сняла сама... Когда я в нее вошел, она прошептала дрожащими губами: «Пожалуйста, помедленнее. Иначе я потеряю сознание». И я сделал так, как она просила... "И падали два башмачка со стуком на пол..." 83481 25 7878 134 +10 [17] Следующая часть Оцените этот рассказ: 170
Медь
Комментарии 11
Зарегистрируйтесь и оставьте комментарий
Последние рассказы автора Makedonsky |
Все комментарии +88
ЧАТ +22
Форум +20
|
Проститутки Иркутска |
© 1997 - 2024 bestweapon.net
|