ЭЛСИД

Хищница назвала мне своё имя, и это в какой-то степени прогресс. Увы, дальше этого дело не зашло. Рассказывать о себе что-либо ещё Сарина не захотела, хоть ранее и обещала, что после того, как я её удовлетворю, мы многое обсудим. Упомянула лишь, что большое чёрное пятно на груди – это результат одного наложенного на неё заклятия. Сарина интересуется, могу ли я как-нибудь его снять, но при этом не хочет рассказывать, чем конкретно оно осложняет ей жизнь. Невооружённым глазом заметно, что хищница мне не доверяет, и не горит желанием делиться со мной информацией о своих слабостях. Видимо опасается, что в дальнейшем я могу использовать эти знания против неё. И правильно делает. Так уж сложились обстоятельства, что мы на одной стороне, пускай Сарина нуждается во мне сильнее, чем я в ней. Но это лишь временный союз. Она прикончила почти десяток моих собратьев, и я этого так просто не оставлю. Кем бы хищница ни была по своей природе, придёт время, и она ответит за свои преступления.

Но всё это позже. Сейчас у меня и других забот хватает. Благодаря мне Сарина насытилась, в то время как я сам всё ещё очень голоден. Поэтому приходится отправиться на поиски еды. Сарина решает составить мне компанию, сказав, что я – её персональная кормушка, и пока мы из этого мира не выберемся, она будет с меня пылинки сдувать. Звучит почти романтично, если не учитывать контекст. Изучая местный лес, внимательно высматриваю плоды, которыми меня угостил Бэйлос. Когда натыкаюсь на куст с какими-то ягодами синего цвета, хочу было попробовать их, но в последний момент решаю этого не делать. Если ягоды ядовиты, магия поможет мне нейтрализовать последствия отравления. Но ведь яд может оказаться слишком сильным, а магическое лечение требует определённых усилий. Если буду биться в конвульсиях, ничем себе помочь не смогу. Рискнуть всё же придётся, если никаких других вариантов не останется. Пока же остаётся лишь продолжать поиски.

— Похоже, скоро рассветёт. Лучше нам поторопиться, - вдруг советует Сарина.

Пока девушка это говорит, слышу в её голосе лёгкое волнение. Интересно, к чему бы это?

— Ну рассветёт – и что с того? Если даже задержимся, ничего страшного не случится.

— Днём видимость намного лучше, чем ночью. Стало быть, риск, что зеленомордые нас заметят, возрастёт. Или ты думаешь, что после побега они махнули на всё рукой, и решили тебя не искать?

— Хотелось бы. Но как-то слабо в это...

Не успеваю договорить фразу до конца, как вдруг земля уходит у меня из-под ног, и я проваливаюсь в какую-то яму. Плетущаяся следом Сарина тут же оказывается рядом, успев схватить меня за руку. Повиснув, смотрю вниз, и замечаю на дне ямы острые колья. Едва сглатываю подкативший к горлу комок, Сарина тут же вытаскивает меня из ямы.

— Спасибо, - благодарю хищницу за спасение.

— Есть за что. Неплохо эти сволочи яму замаскировали. Повезло тебе, что я была рядом, и успела среагировать.

— И тебе повезло. Чуть источника пропитания не лишилась.

— Не то слово.

Быстренько отойдя от произошедшего, продолжаю поиски “картофеля”, время от времени поглядывая на свою спутницу. Сарина нервничает, хоть и старается этого не показывать. Что же тебя так беспокоит? Все эти мысли отходят на второй план, стоит мне заметить деревце с “картофелем”. Плодов на нём осталось всего ничего, да и те по размеру мелковатые. Но это уже хоть что-то. На пару перекусов хватит. К счастью, деревце совсем невысокое, и карабкаться на его вершину необходимости нет. Пока распихиваю плоды по карманам, начинает светать. Сарина торопливо накидывает капюшон на голову, и поплотнее застёгивает плащ.

— Всё, ты нашёл то, что хотел. Возвращаемся обратно, - нетерпеливо бормочет хищница.

— Да подожди, маловато как-то. Давай ещё поищем. Вдруг...

— Тихо! – перебивает меня Сарина, резко вскинув руку, но затем тут же прячет её под плащ.

Поначалу не понимаю, что привлекло внимание моей спутницы, но когда напрягаю слух, слышу, как где-то слева, не слишком далеко от нашего текущего местоположения, сталь бьётся о сталь. Похоже, кто-то с кем-то сражается. Любопытство толкает меня проверить, что там происходит, в то время как инстинкт самосохранения советует поскорее отсюда убраться, не привлекая лишнего внимания, напомнив, что я сейчас не на прогулке, а в другом мире.

— Хотя знаешь, давай всё же вернёмся, - соглашаюсь с предложением Сарины.

Отчётливо вижу облегчение во взгляде моей спутницы, и начинаю догадываться, в чём дело. Чтобы подтвердить или опровергнуть свои подозрения, внимательно присматриваюсь к хищнице, пока мы возвращаемся в пещеру. На протяжении всего пути Сарина всячески избегает открытого пространства, держится в тени и старается не поднимать голову. Похоже, у неё какие-то проблемы с солнечным светом. Поравнявшись с девушкой, идущей впереди, подумываю о том, чтобы сорвать капюшон с её головы, вытолкать спутницы из тени, и посмотреть, что из этого получится. Но тут же эту подлую мыслишку отгоняю. Сарина спасла мне жизнь, пусть и сделала это не по доброте душевной, а потому что я ей нужен. Если бы не она, гнил бы я сейчас в той яме с кольями. Хищница заслуживает наказания за совершённые преступления, но не подлого удара в спину. Тем более я ведь так до сих пор и не знаю, кто она, и что ей движет. Судя по всему, ей необходимо питаться кровью, чтобы выжить, но дело явно не только в жажде. Иначе бы она убивала всех подряд, а не только дальфарских инквизиторов. Так что эту загадку мне ещё предстоит разгадать.

САРИНА

Осознание, что я в любую секунду могу вспыхнуть, словно факел, заставляет меня ускорить шаг. Будь я одна, перешла бы на бег, но сейчас этого делать нельзя, чтобы случайно себя не выдать. Красавчик не дурак, и как будто бы о чём-то догадывается. Не хотелось бы, чтобы он догадался о моей главной слабости, хотя вечно держать это в секрете вряд ли получится.

Всё же добравшись до пещеры, чувствую, будто гора с плеч свалилась. Сняв капюшон и расстегнув плащ, наблюдаю, как Элсид грызёт один из добытых фруктов. Жуёт, морщится, словно от зубной боли, но продолжает жевать.

— Ты говорил, что твой приятель упоминал какой-то храм, - напоминаю храмовнику.

— Упоминал. Но в деревне дикарей я никакого храма не заметил. Когда я удирал оттуда, у меня не было возможности нормально осмотреться. Не до того мне было в тот момент. Возможно, храм находится рядом с деревней. Но с таким же успехом он может находиться на другом конце острова.

— У меня тоже не было времени хорошенько осмотреть местность вокруг той деревушки. Я это сделаю, но чуть позже.

— После того как стемнеет. При свете дня ты этим точно заниматься не будешь. Это ведь для тебя смертельно, не так ли?

Вот зараза, заметил всё-таки! Хотя рано или поздно он всё равно бы обо всём догадался.

— Смертельно или нет – не проверяла. Но очень болезненно, - говорю я, вспоминаю, как чуть не сгорела заживо по пути из Трисела в Гримстоун.

— Любопытно. Я читал, что для некоторых низших демонов солнечный свет может быть очень губителен, но...

— Я не демон. Я человек. По крайней мере, была когда-то.

— И как так вышло, что ты перестала быть человеком?

— Очень просто – я умерла.

Элсид теряется от этих слов, что отчётливо заметно по его смазливой мордашке. Он явно ожидал услышать что-то другое. Подожди немного, ты сейчас и не такое услышишь.

— В священном писании сказано, что когда человек умирает, за его душой приходит демон или ангел, и забирает её в Чертоги Светлейшего или в Бездну, в зависимости от того, насколько греховную жизнь вёл усопший. Только вот всё это гнусная ложь. Чушь от первого и до последнего слова, - решаю открыть храмовнику глаза.

— Что ты имеешь в виду?

— Что всё это выдумка, не имеющая никакого отношения к реальности. После моей смерти, никто за моей душой не явился. Не было никакого загробного мира, одного для праведников, а другого для грешников. Лишь холодная пустота, в которой нет никого и ничего. Вот как всё обстоит на самом деле.

— Я тебе не верю!

— Ну ещё бы. Неприятно слушать то, что может перевернуть всё с ног на голову. Страшно осознавать, что смерть – это конец, и что все совершённые тобой поступки, как плохие, так и хорошие, ни на что не влияют. Можно быть добрым, честным, милосердным, а можно всю жизнь грабить, насиловать и убивать. Финал для всех един.

Элсид молча смотрит на меня, не зная, что сказать. Видя его растерянность, испытываю какое-то злорадство. Причин ненавидеть красавчика у меня нет, но есть желание, чтобы кто-нибудь прошёл через то, через что в своё время пришлось пройти мне. Хотя бы частично.

— Всё это ложь, - бормочет храмовник, не желая прощаться с иллюзиями, в которые верил всю свою жизнь.

— Как скажешь. Если тебе удобнее думать, что я вру, думай так и дальше.

— Я не говорил, что ты врёшь. Похоже, ты сама искренне веришь в то, что сейчас наговорила. Но тебя обманули, внушив мысль, что смерть – это конец.

— Не хочешь прощаться с иллюзиями про загробную жизнь, но хочешь со мной об этом поспорить? Ну давай поспорим. Времени на это у нас предостаточно. Но учти: аргумент, что так написано в святом писании – это не аргумент.

Храмовник какое-то время молчит, пытаясь собраться с мыслями.

— Демоны существуют. Я это знаю, потому что не только видел их своими глазами, но и сражался против некоторых из них. Значит, Бездна тоже реальна, - приводит Элсид первый аргумент.

— Допустим. И что с того, что демоны существуют? Бездна – это просто другой мир, примерно как этот остров, только гораздо более жуткий. Почему человек, который при жизни много грешил, после смерти должен оказаться именно там? Не потому ли, что это просто пугалка? В вашей книжонке сказано про Чертоги Светлейшего, куда после смерти обязательно попадут праведники. Кто-нибудь хоть раз видел это место своими глазами? Или ангелов?

— Ангелов я не видел, но видел неупокоенных духов. С некоторыми из них даже разговаривал. Они хотели покинуть этот мир, но не могли. Возможно, что-то подобное произошло и с тобой.

— Чушь! Я не призрак.

— Я знаю. Похоже, кто-то привязал твою душу к телу, использовав магию. Некоторым тёмным колдунам такое под силу.

Теперь уже я с ходу не могу сообразить, что на это ответить. Появляется неприятное ощущение, будто я угодила в собственную ловушку. Ждала, что это будет спор с оголтелым фанатиком, не желающим прощаться с иллюзиями. Почему же тогда то, что говорит Элсид, звучит вполне разумно? Неужели он прав, а я ошибалась?

— Нет. Никто мою душу к телу не привязывал, - начинаю спорить с храмовником, стараясь не показывать красавчику, что его слова заставили меня усомниться в том, во что я верила на протяжении всей своей второй жизни.

— Может и не привязывал. Наверняка я этого не знаю. Ты говорила, что умерла. Как это случилось?

Случилось этого вскоре после смерти Чаза. Его бездыханное тело ещё даже из петли вытащить не успели, оставив на какое-то время на всеобщее обозрение, как в нашу лачугу вломились какие-то головорезы. После парочки очень болезненных оплеух я узнала, что Чаз по заказу украл какие-то очень ценные драгоценности, и вместо того, чтобы передать побрякушки нанимателю, хорошенько их припрятал, и стал набивать цену. Теперь, когда Чаза не стало, вернуть драгоценности предстояло мне. Только я впервые о них слышала, и понятия не имела, где они спрятаны. Но незваных гостей такой ответ не устроил. Мне дали ровно сутки, чтобы я нашла и вернула побрякушки, пригрозив отрубить ноги, если я попробую сбежать.

Не вняв их предупреждению, город я покинула, потратив скудные сбережения на полудохлую клячу. Присматривать что-то получше не было времени. Я надеялась перебраться в какой-нибудь городок покрупнее, и попробовать там затеряться. План, конечно, был паршивый, но ничего лучше мне тогда в голову не пришло. Кляча сдохла уже на второй день. Припасы закончились на третий. Сделав остановку в одной деревеньке, я смогла умыкнуть немного еды, и сбежать. Но хватило этого ненадолго. Каким-то чудом мне удалось доковылять до города под названием Форнис. Простудившись, и оголодав настолько, что уже с трудом держалась на ногах, я была уверена, что это конец. И подохла бы я как собака, лёжа в одном из переулков, не найди меня двое мужчин в дорогих ливреях.

Притащили они меня в роскошный дом, принадлежавший одной овдовевшей аристократке, накормили, подлечили, обогрели и предоставили место для отдыха. Вскоре выяснилось, что я такая не одна. В доме набралось ещё почти десятка три бродяг обоих полов. Как и я, все они находились в бедственном положении. Получив приют и горячую еду, эти наивные дураки и дурочки нахваливали милостивую леди, пустившую их в свой дом, и лишь меня не покидало дурное предчувствие, что что-то здесь не так. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. За всё в этом мире приходится платить. Вот и нам пришлось расплачиваться, и эта плата стала слишком высокой.

В один из вечеров нас собрали в трапезной, за одним большим обеденным столом. Такого изобилия мне ещё не приходилось видеть. Вино, мясо, рыба, свежие фрукты – чего там только не было. Хозяйка в трапезной тоже присутствовала, пусть и недолго. Произнесла тост, пожелав удачи всем собравшимся, после чего ушла. Только вот пища и напитки оказались отравлены. Когда мы это поняли, было уже слишком поздно. Один за другим мы простились с жизнями в той трапезной. Кто-то попытался сбежать, но двери оказались заперты. Тех немногих, кто к еде не притронулся, слуги леди закололи копьями. До сих пор помню, как валялась тогда на полу, и билась в конвульсиях, думая лишь о том, чтобы смерть поскорее избавила меня от страданий. И она избавила.

— Меня и ещё несколько десятков человек собрали в одном месте, и отравили. Это был не ритуал, а своего рода жестокий эксперимент. Нас убили для того, чтобы тут же вернуть к жизни, но уже другими, - рассказываю храмовнику максимально укороченную версию, не став вдаваться в подробности.

— Что за монстр это сделал?

Ухмыльнувшись, называю имя, титул и место жительство своей госпожи, но вместо слов из моего рта вылетает бессвязный набор хаотичных звуков.

— Что? – удивляется Элсид.

— Это какое-то заклинание. Я не могу написать или произнести вслух имя своей госпожи, или что-то, что поможет её вычислить.

— Госпожи? То есть, это дело рук женщины?

— Да. Это всё, что я могу сказать.

Зовут эту сучку Джана, и она тёмный маг. Как бы я хотела эту тварь прикончить! Не быстро и безболезненно, а медленно и мучительно, чтобы эта тварь сама умоляла меня о смерти. Но увы, сделать этого я не могу. С помощью своей проклятой магии эта сука сделала так, что я теперь даже пальцем её тронуть не могу.

— Значит, в её распоряжении есть ещё несколько десятков таких же монстров, как ты? – уточняет Элсид.

Слово “монстр” неприятно режет слух. Да, я кровожадное чудовище, и прекрасно это понимаю. Но слышать это от других всё равно не слишком приятно.

— Нет. Как я уже говорила, это был эксперимент. Госпожа ожидала, что сумеет воскресить всех. Но ожила только я одна. Остальные через какое-то время тоже поднялись, но исключительно в виде шатающихся зомби.

Выслушав мою историю, Элсид подходит ближе, протягивает правую руку, и касается моей груди. Чувствую, как бьётся сердце под его ладонью, и примерно догадываюсь, о чём сейчас думает храмовник.

— То, что ты описала, очень похоже на некромантию. Я изучил несколько книг на эту тему, но ни с чем подобным раньше не сталкивался. Ожившие мертвецы не способны думать и говорить. У них нет своего разума. Это просто куклы из гнилой плоти. Ты же способна разговаривать и думать, и на ожившего мертвеца совсем не похожа. Твоя кожа тёплая, а сердце бьётся, как у любого живого человека. Как такое возможно?

— Это всё благодаря твоей крови. Мне необходимо питаться, чтобы и дальше быть похожей на живого человека. Если не буду этого делать, то превращусь в неуправляемое животное, и выглядеть буду похуже, чем сейчас.

Вот теперь ты знаешь, кто я. Не человек и не демон, а поганая нежить. Даю Элсиду время осмыслить услышанное, готовясь к негативной реакции на свои откровения. Однако храмовник говорит совсем не то, что я ожидала от него услышать.

— Мне очень жаль, что тебе пришлось через всё это пройти. Кем бы ты ни была при жизни, такого ты не заслужила, - заявляет Элсид.

Ушам своим не верю. Ожидала презрения или отвращения в ответ на свои откровения, а получила жалость. Этого я от него совсем не ожидала. Какой-то ты неправильный инквизитор.

— Не стоит меня жалеть. Всё равно это уже ни на что не повлияет, - говорю после небольшой паузы.

— Не торопись с выводами. Возможно, тебя ещё можно вылечить.

— Не говори глупостей. Исцелить можно больного или раненного. А мёртвого лечить бессмысленно.

Говоря это, в глубине надеюсь, что красавчик начнёт меня переубеждать. Увы, возразить на это ему оказывается нечем. Полноценно воскресить мёртвого никакая магия не способна. Но даже если допустить, что способ вернуть меня к жизни существует, хочу ли я этого? Хороший вопрос. Та Сарина была слабой и глупой. Она не решала проблемы, а всё время пыталась от них убежать, за что в итоге и поплатилась. С тех пор многое изменилось. Желаю ли я воскреснуть? Возможно. Но не так сильно, как освободиться. Увы, пока моя госпожа жива, о свободе можно только мечтать. Поскорее бы эту сука сдохла. Очень жаль, что приблизить этот момент не в моих силах. Самой бы не подохнуть раньше, а заодно и выбраться отсюда. И с тем и с другим мне поможет красавчик. Сейчас он ведёт себя вполне дружелюбно, и как будто бы искренне мне сочувствует. От этих сочувствия и дружелюбия не останется и следа, когда и если мы отсюда выберемся. Стоит держать это в памяти, и слишком сильно не расслабляться. Пусть Элсид и проткнул мне брюхо мечом, убивать его мне не хочется. Но и прикончить меня я ему тоже не позволю.

ДЖАНА

Как только в мою спальню приносит ванну, наполненную горячей водой, приказываю позвать ко мне Келаса и Киару. Первый был новым конюхом, а вторая – одной из служанок. Хоть я и не интересуюсь личной жизнью прислуги, сложно было не заметить, как Киара строит глазки Келасу. Парнишка действительно был симпатичный, и переспать с ним я бы и сама не отказалась, пускай он и был гораздо младше меня. Но совокупляться с собственными слугами – это перебор даже по моим меркам.

Как-то раз, зайдя в конюшню, я застала там обжимающую в углу парочку. Прижавшись к стене, Келас и Киара страстно целовались, при этом рука конюха хозяйничала под юбкой служанки. Моё появление подействовало на парочку как вылитое на голову ведро ледяной воды. Любовники явно не ожидали, что их кто-нибудь застукает, оттого сильно перепугались. Келас тут же начал извиняться, в то время как Киара и слова вымолвить не смогла. Ничего сластолюбцам не сказала и я, а просто молча ушла.

Когда эта парочка пришла в мои покои, я, освободившись от одежды, уже сидела в ванне. Любовникам явно было любопытно, с чего вдруг я позвала их к себе на ночь глядя, но спросить меня об этом никто из них не решился.

— Снимай штаны, - приказываю конюху.

— Что? – растерянно бормочет Келас, удивлённо хлопая глазами.

— У тебя проблемы со слухом? Живо снял штаны!

Келас нехотя мой приказ выполняет. Хозяйство у него очень даже ничего, хотя у моего покойного муженька, гореть его поганой душонке в огне Бездны, член был потолще и подлиннее. Когда спрашиваю у Киары, нравится ли ей член конюха, девчушка выглядит так, будто вот-вот в обморок упадёт. Тогда в конюшне она вела себя намного смелее. Так ответа и не дождавшись, приказываю Киаре хорошенько дружка Келаса приласкать, пообещав выкинуть обоих на улицу, если она этого не сделает. Ослушаться меня дурочка не осмеливается. Как только Киара опускается перед ним на колени, приказываю Келасу развернуться боком, так чтобы из ванной всё было лучше видно.

Ухватившись за член своего любовника, служанка водит по нему ладонью снизу вверх и обратно, поначалу как-то совсем уж вяло и медленно, но затем уже решительнее. Хочу было сказать, чтобы она задействовала вторую руку, уделив внимание не только члену, но и яйцам, но Киара догадывается об этом и без моей подсказки. Так-то лучше. Наблюдая за действиями служанки, начинаю себя ласкать, на мгновение вспомнив покойного муженька. Ему нежность была чужда. В первую брачную ночь этот урод без каких-либо ласк повалил меня на кровать, и взял грубо, словно уличную шлюху, да и в последующие разы вёл себя точно также. Яд, которым я его угостила, заставил этого выродка корчиться от невыносимой боли, превратив последние минуты его жизни в сплошную агонию.

Отбросив мысли о муже, начинаю поглаживать грудь и живот, заметив, что стараниями Киары член Келаса уже стоит. Быстренько же она управилась! Приказав служанке раздеться, подзываю её к себе. Как только девчушка подходит к ванне, достаю руки из-под воды. Накрыв ладонями эту маленькую грудку, интересуюсь, зашло ли у этой парочки дело дальше обнимашек и поцелуев, на что Киара качает головой. Продолжая ласкать девчушку, приказываю Келасу тоже оголиться. До чего же у неё гладкая и нежная кожа! Уделив внимание груди и животу, добираюсь до лобка. Поласкав половые губы, запускаю указательный палец в лоно Киары, неторопливо проталкиваю его вглубь, и не обнаруживаю преграду в виде девственной плевы. Видимо опасаясь, что я начну обвинять её во лжи, девчонка взволнованным голосом начинает оправдываться, говоря, что лишилась невинности ещё до встречи с Келасом, но меня эти детали мало волнуют. Я хочу увидеть, как эти двое трахаются, о чём открыто и заявляю. Что на этот счёт думает парочка сластолюбцев, меня не волнует. Важны лишь мои желания.

В качестве ложа для утех предоставляю любовникам свою постель.

— Нет, не так! – поправляю Киару, когда она, подойдя к кровати, ложится на спину.

— А как?

— Пусть Келас возьмёт тебя сзади. Встань на четвереньки и пошире раздвинь ноги.

Предательский румянец на щеках служанки даёт понять, что в такой позе девчушку ещё не сношали. Вот заодно и разницу узнает. А мне из такого положения будет проще и удобнее за этим наблюдать. Подошедший Келас без лишних прелюдий загоняет член в лоно Киары до упора, от чего девчонка дёргается. Ну что за грубый идиот! Говорю Келасу быть с Киарой помягче, и не торопиться, дав понять, что это не совет, а приказ. Конюх заверяет меня, что будет осторожен, после чего начинает двигаться внутри девчушки. Наблюдая за этим, вновь начинаю себя ласкать.

Одной рукой сжимаю мягкую грудь, другой поглаживаю живот, постепенно опускаясь всё ниже и ниже. Добравшись до клитора, начинаю теребить чувствительную горошину большим пальцем. Жар внизу живота стремительно нарастает, и причина отнюдь не в горячей воде. Сосок, с которым я играю пальцами, тоже вскоре твердеет.

— Не вздумай излиться в неё. Я хочу видеть, как ты кончишь! – предупреждаю Келаса, не прерывая ласки.

Конюх после моих слов слегка ускоряется, а его руки перебираются с ягодиц Киары на её грудь. Служаночка, которой в самом начале явно было некомфортно, когда Келас резко в неё вошёл, сейчас самозабвенно стонет, по достоинству оценив прелести ”собачьей” позы. Неистово теребя клитор, ловлю себя на мысли, что сама бы сейчас не отказалась от хорошего крепкого члена. Но за неимением такового, приходится довольствовать двумя пальцами. Раз за разом загоняю их в себя как можно глубже, с прискорбием отмечая, что ни в какое сравнение с членом это не идёт. При этом не свожу глаз с парочки, совокупляющейся на моей кровати. Такое ощущение, будто любовнички напрочь забыли о моём присутствии. Слыша, как стонущая Киара просит Келаса ускориться, что тот и делает, прекращаю терзать своё лоно, вновь переключившись на клитор, и вскоре довожу себя до оргазма.

Тяжело дыша, вижу, как вскрикнувшая служанка запрокидывает голову назад, после чего обессилено падает на живот. Последним из нашей тройки кончает Келас, продержавшись дольше своей подружки примерно на полминуты. Помня мой приказ, конюх вовремя отстраняется, и я успеваю заметить, как вырвавшееся из его члена семя летит на ноги Киары. Глядя на кончившую парочку, и в частности на теряющий силу ствол Келаса, непроизвольно облизываю губы, сокрушаясь, что такой красавец принадлежит какому-то безродному простолюдину.

Не дав парочке как следует восстановиться после оргазма, приказываю им выметаться из моей спальни, что они и делают без лишних заминок, быстренько одевшись. Как только за ним закрывается дверь, выбираюсь из ванны, беру большое полотенце, и вытираюсь насухо. Ночную рубашку не надеваю, так как уже давно привыкла спать голой. Но перед сном решаю сделать кое-что ещё. Подойдя к столу рядом с кроватью, достаю из ящика золотистый кулон, с помощью которого пытаюсь связаться с Сариной, но ничего не выходит. Проклятье! Куда эта никчёмная тварь запропастилась, и почему не отзывается? Кулон заговорённый, так что потерять его она не могла. Определить её местонахождение с помощью поискового заклинания тоже не получилось. Пока ясно лишь одно – Сарина всё ещё жива. Если её прикончат, я сразу это почувствую. Разве что она нашла какой-то способ разорвать связь между нами, но в это как-то слабо верится. Заклинание подчинения довольно сильное, и пока я жива, Сарине от него не освободиться. Если в ближайшее время не удастся её отыскать, придётся действовать по-другому. В конце концов, мне есть к кому обратиться за помощью.