Прошёл месяц после той жаркой летней ночи.

За это время страсти немного улеглись, но ни у кого из них внутри огонь не погас. У каждого - свои мысли, тайные воспоминания, желание то ли забыть, то ли снова пережить.

Самым важным событием стало то, что состоялся суд над Верой. У неё нашли часть похищенных денег, в том числе крупную сумму, совпадающую с тем, что пропало у Семёна.

На заседании судья постановил вернуть деньги владельцу.

И вот, спустя год после того, как он потерял всё, Семён снова держал в руках конверт с наличными.

Он вышел из здания суда, сжал его так, что костяшки побелели. Несколько секунд просто стоял, глядя в небо. Будто впервые за долгое время дышал свободно.

— Ну, всё... - пробормотал он. - Жизнь вернулась.

Толик хлопнул его по плечу, ухмыляясь:

— Я ж говорил, что по закону всё вернут. Видал, Сёмыч?

Улыбка Семёна была редкой и тяжёлой, но настоящей. В его глазах зажглось то, чего давно не было - уверенность.

Толик поправил кепку, огляделся по сторонам, будто проверяя, не слушает ли кто, и ухмыльнулся:

— Сёмыч, а ты знаешь что? Может, ну его этот город? Вернулся бы назад, в деревню. Конечно, тот твой старый дом не вернуть. .. Но рядом со мной участок со старым домиком продают.

Семён прищурился:

— Чей?

— Да у Ивана. Помнишь его? Хворь его доконала, дети в город его забрали. Вот и решили дом продать, чтоб не возиться. Домик, правда, старенький, но крепкий. Участок хороший, земля жирная. Для тебя самое то.

Семён молча слушал, щурясь на сизый дым, поднимающийся в небо. Внутри что-то шевельнулось - ностальгия, тоска, а может, и желание снова почувствовать твёрдую землю под ногами.

Толик, заметив его молчание, добавил, уже мягче:

— Ты ж знаешь, я рядом. Вдвоём хозяйство поднять - раз плюнуть. Да и тебе... спокойней будет. В городе, оно, конечно, суеты больше, а там... воздух, земля, всё своё.

Семён поднял глаза на Толяна, и впервые за долгое время в его взгляде мелькнул живой огонёк.

— Знаешь, Толян... а ведь ты прав, - сказал он низко, будто самому себе. - Хватит на шее у Женьки сидеть. Вернусь я. Земля, банька, огород - это моё. Только сперва... отметить надо.

Толик оживился, хлопнул его по плечу так, что Семён чуть не качнулся:

— Вот это правильно, Сёмыч! Отметим, как положено. У меня и шашлычки будут, и банька натоплена. Ну и, конечно, выпивка! Без этого куда ж?

Семён усмехнулся, в голосе прозвучала хрипотца, но уже без той тяжести, что раньше:

— Давненько я по-человечески не отдыхал. Ну что, устроим гулянку по-старому.

Толик довольно потер ладони, уже прикидывая в голове будущий праздник:

— Во-о-от! Значит, решено. Весело будет, ох весело... А ты, Сёмыч, кого позовёшь?

Семён чуть прищурился, откинулся в кресле, на секунду замолчал:

— Есть у меня мысли... Потом скажу.

Толик хмыкнул:

— Женька-то твой придёт? Пусть свою девушку заодно позовёт.

Семён провёл рукой по подбородку, задумчиво буркнул:

— Женька... да, он будет. А вот девушку приведёт ли - не знаю. В тот раз я её не увидел: утром рано ушла, а потом он домой её больше не водил. Чаще сам у неё оставался.

Толик ухмыльнулся, закуривая:

— Ну, пусть приведёт. Как раз познакомишься.

Семён махнул рукой и усмехнулся устало:

— Да какая разница. Главное, чтобы сыну с ней хорошо было. Не буду же я ему в соперники набиваться.

Они ещё немного постояли: перебросились парой шуток про соседей, вспомнили старых знакомых из деревни, обсудили последние новости. Разговор уже был лёгким, будто тяжесть последних дней отступила хотя бы на время.

Толик хлопнул его по плечу:

— Ладно, бывай, Сёмыч. До выходных.

— Давай, Толян, - ответил Семён, смотря ему вслед.

Когда друг ушёл, Семён достал из кармана телефон, долго вертел в руках, потом всё же решился. Набрал знакомый номер.

Гудки тянулись, сердце билось тяжелее. И вдруг в трубке - женский голос:

— Алло...

.............................................................................

Во дворе у Толяна пахло дымком - он уже разжёг старую печку в бане, из трубы шёл тонкий серый дым.

Семён стоял рядом с деревянным столом, рукава закатаны, на руках блестели капли маринада. Он крупными движениями втирал в мясо лук, соль и специи. Толик тем временем таскал вёдра с водой, покрикивал, подшучивал:

— Ну, Сёмыч, всё как в старые времена! Мясо есть, банька топится, осталось только компанию подобрать.

— Да-а... давно такого не было. Всё по-деревенски, по-человечески.

Толик присел на лавку, закурил, глядя на дымящуюся крышу бани:

— Сегодня гуляем, как положено. Без лишних дум, без этих городских напрягов. Шашлычок, парилка, выпивка...

Семён поднял на него взгляд, но промолчал, только усмехнулся уголком рта.

Толик хлопнул ладонью по колену:

— Вот увидишь, будет вечерок - что надо!

Они вышли во двор, и Семён снова отметил про себя: как ни крути, а Толик хоть и выглядел щуплым да потрёпанным жизнью мужиком, но хозяйство у него было на удивление ладное.

Дом стоял добротный, новая крыша - видно, сам перекрывал недавно. Окна с резными наличниками, ставни свежевыкрашенные, не косо висят, как у многих в деревне. Внутри - хоть и простота, но всё сделано руками: просторная гостиная с диваном и большим столом, уютная кухонька, две спальни - одна его собственная, а другая пустовала, но была аккуратно застелена, будто ждет гостей.

В сенях пахло сушёными травами, на гвоздях висели аккуратно сложенные веники для бани. В сарае у стены стоял сложенный дровник, рядом - аккуратно подвязанные пучки лука и чеснока.

— Вот так, Сёмыч, - с гордостью сказал Толик, когда заметил, как Семён окинул взглядом его владения. - Говорят, я пропойца. А кто бы мне вот это всё сделал? Да я своими руками тут каждое полено клал.

Семён хмыкнул, но уважительно кивнул.

— Ну ладно, - Толик потянулся, выглянув на дорогу. - Чё, ждать остаётся. Сейчас гости подтянутся - и начнём по-настоящему.

.............................................................

Толик уже накладывал угли в мангал, когда за окном послышался звук подъезжающей машины. Семён, присевший на лавку, поднял голову.

— А вот и первые гости, - хмыкнул Толик, вытирая руки о штаны.

Евгений с Настей вошли во двор, перешагнув через калитку.

У ворот их заметил Толик. Он прищурился, цокнул языком и бросил через плечо:

— Ну, вот и молодежь подъехала.

Семён вышел следом, остановился рядом и вдруг застыл, узнав Настю. Его взгляд скользнул от сына к девушке, потом снова к Толику. На лице промелькнуло лёгкое удивление, даже тень раздражения.

— Ты что раньше не сказал? - хрипловато выдохнул он. - Что она... девушка Женьки.

Толик ухмыльнулся, развёл руками, будто в оправдание:

— А я что? Хотел сюрприз оставить. Ну вот, считай, вышло.

Семён нахмурился, но слова застряли в горле. Перед глазами вдруг вспыхнуло другое - не двор, не мангал, не дорожная пыль на обуви.

Алёна, распластанная на простынях, выгнутая дугой, с дрожащими бёдрами и закрытыми глазами. И Настя - обнажённая, уверенная, между её ног. Язык её работал жадно, ловко, она держала Алёну за бёдра, не давая сомкнуться, и Алёна стонала всё громче, пока её тело не билось в судорогах.

Толик тогда не выдержал, опустился к Насте сзади. Его лицо утонуло в её мокрой щели, он ел её, будто боялся, что завтра уже не получит. Его руки сжимали её ягодицы, а член у него торчал, налитый, огромный для такого худосочного тела.

Семён же помнил другое. Как Настя повернула голову к нему, глянула прямо в глаза и взяла в рот его палец. Сначала кончиком, потом глубже, медленно, с тем самым движением губ и языка, от которого у него кольнуло под ложечкой. Она сосала палец, как будто это был он сам - тяжёлый, пульсирующий, готовый войти.

Семён тогда даже зарычал от этого взгляда снизу вверх. И теперь, стоя во дворе, он видел перед собой не спутницу сына, а ту самую девку - дерзкую, сладострастную, которая однажды уже довела их всех до грани.

Настя поймала взгляд Семёна - но вместо прошлого лета у неё в голове вспыхнуло другое. Как всего месяц назад Толик трахал её на диване, пока Женька спал за стенкой. Жёсткие толчки, его ладони на её бёдрах, огромный член между её ног. Как она кусала губы, чтобы не застонать слишком громко, но тело предательски отзывалось на каждое движение.

И сейчас, встретившись глазами с Семёном, ей показалось, что он это чувствует. Будто знает о том ночном секрете.

После той ночи Настя больше не могла переступить порог квартиры Евгения. Каждый раз, когда они подходили к его дому, у неё в животе сводило, а в ушах будто гулко вспыхивал звук пружин дивана и хриплое дыхание Толика.

Она нашла простой выход: встречи с Женькой теперь были либо на улице - прогулки, кафе, вечерние разговоры на лавочке у парка, - либо у неё дома. Евгений сначала удивлялся, но не настаивал..

Она только кивала и улыбалась, но внутри каждый раз сжималась от облегчения: лишь бы не возвращаться туда, где стены и запахи напоминали о том, что случилось.

И вот теперь, стоя во дворе Толика, Настя чувствовала, как воздух вокруг будто сгустился. Она подняла глаза и увидела, как Семён смотрит на неё - слишком пристально, слишком долго. Будто читает внутри, перелистывает её недавние тайны. Настя почувствовала, как по коже прошёл холодок, и тут же вспыхнул жаркий отклик где-то глубже.

Евгений, не замечая этого невидимого напряжения, подошёл ближе и улыбнулся:

— Батя, познакомься. Это Настя, моя девушка.

Он повернулся к ней:

— Настя, это мой отец, Семён. А Толика ты уже знаешь.

Настя протянула руку Семёну. Он взял её ладонь чуть дольше, чем следовало бы для простого приветствия, его пальцы крепко и уверенно обхватили её. Взгляд остался таким же тяжёлым, будто проверяющим.

— Рад знакомству, - произнёс он спокойно, почти сухо, но уголок рта чуть дрогнул.

Настя улыбнулась Семёну, кивнула Толику, но внутри уже всё бурлило.

Зря я согласилась сюда ехать... - мелькнула мысль. С того самого вечера всё изменилось. И в отношениях с Женей появилась тень, от которой невозможно избавиться. Он ничего не подозревал, не задавал лишних вопросов, но это и мучило сильнее всего.

Не так я хотела начать новую жизнь после разрыва с Колей, - с горечью подумала она. Новый этап должен был быть светлым, чистым, без тайных пятен. Но судьба словно нарочно вернула её обратно в эту деревню. Туда, где всё и началось прошлым летом.

Теперь Николая и Алёны рядом не было, но снова здесь Толик и Семён - свидетели, участники, напоминания. И каждый взгляд, каждое движение казалось неслучайным.

Ах, Женька, Женька... - тихо пронеслось у неё внутри. - Почему мы не встретились раньше? Может, тогда всё было бы иначе.

Она выдохнула, улыбнулась чуть шире, словно пыталась спрятать все эти мысли за привычной маской лёгкости.

Семён смотрел на неё, и в голове крутилась одна мысль: судьба играет со мной. Он давно чувствовал, что прошлое ещё напомнит о себе. И вот - не последний звонок, не последняя проверка.

Евгений, полный сил и добрых намерений, сразу подскочил к отцу:

— Давай помогу. Угли уже почти готовы, да?

— Давай, сынок, - коротко кивнул Семён, отступив в сторону, позволяя ему взять в руки кочергу.

Женя с азартом подбросил угля, поправил решётку, а рядом уже запахло дымком и специями. Он был счастлив в мелочах - помочь отцу, показать себя хозяином.

Настя же оказалась ближе к Толику. Тот уже раскладывал шампуры, бросал короткие реплики, шутил грубовато, но с каким-то деревенским задором.

— Ну что, как жизнь-то, городская? - спросил он вроде бы между делом.

— Да... нормально, - Настя постаралась улыбнуться.

Толик чуть наклонился к ней, понизив голос:

— Как тебе отец Женьки?

Сердце у неё кольнуло. Она резко повернулась, глядя прямо ему в лицо.

— Ты... сказал ему?

Толик ухмыльнулся, щуря глаза, и тихо ответил:

— Нет. Ничего я не говорил.

Но интонация была такой, что Насте стало ещё тревожнее. Ей показалось, что он словно наслаждается её страхом - этим тонким, незаметным напряжением, которое держит её в плену.

Толик заметил, как Настя нервно отвела взгляд, и будто нарочно поднял голос, уже так, чтобы слышали все:

— А что, кто ещё должен прийти?

Семён отозвался спокойно, поправляя решётку на мангале:

— Ещё двое-трое должны.

— Вот и хорошо, - кивнул Толик, довольно потерев ладони. - Посидим, отпразднуем как положено. А потом - в баньку, кто захочет.

Он сказал это с широкой ухмылкой, будто намекал сразу на большее, чем просто парилка. Евгений засмеялся, поддерживая лёгкий тон:

— Ну конечно, какая же деревня без бани.

Настя тоже изобразила улыбку, но внутри почувствовала, как от слов Толика у неё неприятно кольнуло под рёбрами. Семён между тем молча посмотрел на него и чуть прищурился - слишком уж многозначительно звучала эта фраза в его исполнении.

Толик подбросил ещё пару шампуров, довольно глянул на ровные ряды мяса и, вытирая руки, хмыкнул:

— Вот видите, шашлык - чисто мужская тема. Потому что только мужики умеют правильно всё сделать: сначала - так, чтобы мясо подготовить, потом - насадить как следует, а уж потом - отжарить до готовности.

Он нарочито сделал паузу. Семён лишь прищурился, уловив двойной смысл, а Настя почувствовала, как щёки её слегка вспыхнули. Толик перевёл на неё быстрый взгляд - короткий, но красноречивый, будто проверял реакцию.

Мангал уже шипел - угли разгорелись до белого жара, Семён ровно уложил шампуры, мясо зашипело и пустило сок, запах сразу ударил в нос. Рядом с ним, не отставая, суетился Евгений, время от времени спрашивал как лучше.

Толик повернулся к Насте:

— Настюха, можешь ещё тарелок принести из дома? Там, на полке у окна.

Настя кивнула, обернулась к дому и пошла внутрь, чувствуя на себе взгляд Толика.

Она вошла в дом, сразу почувствовав прохладу и лёгкий запах дерева, настоявшийся за годы. Нашла кухню - просторную, по-деревенски простую. На стене - та самая полка, где аккуратной стопкой лежали тарелки.

Она взяла несколько, но не спешила возвращаться. Поставила на стол, прошлась взглядом по комнате, потом замерла у окна. Будто ждала, пока дыхание выровняется. На улице слышались мужские голоса, звон шампуров, треск углей. А здесь было тихо, слишком тихо.

Минуты тянулись долго. Пять... может, чуть больше.

И именно тогда половица скрипнула. Вошёл Толик. Он огляделся, заметил её и усмехнулся так, будто всё понял без слов.

— А я думаю, чего ты там пропала, - сказал он негромко, прикрыв за собой дверь. - Тарелки-то недолго искать.

Он встал чуть ближе, взгляд его стал цепким, изучающим, и в этой деревенской тишине его шаги прозвучали слишком громко.

Настя тихо сказала:

— То, что было той ночью... это ошибка. Не смей никому говорить.

Толик хмыкнул, сложил руки на груди, опершись плечом о косяк.

— Я же не мудак, Настя. Мы ж тогда всё с тобой порешали.

Он сделал шаг ближе, понизил голос:

— Семён вообще только сейчас узнал, что ты с Женьком вместе. И то - для него это неожиданность.

Толик добавил:

— Я если обещаю - выполняю. Обещал трахнуть так, чтоб не забыла. Выполнил.

Он произнёс это спокойно, почти буднично, но от его слов у Насти внутри всё перевернулось. Она сжала тарелки крепче, будто только это помогало удержаться на месте.

Толик ухмыльнулся шире, шагнул ближе.

— А если б я был мудаком, который слова не держит... я бы сейчас спустил штаны, достал хер и сказал: «Отсосёшь - буду молчать».

Он нарочито потянулся к ремню, дернул пряжку - так, чтобы металл звякнул, - и приподнял бровь.

Настя никак не дрогнула. Лицо оставалось спокойным, взгляд - прямым, словно она решила не давать ему удовольствия видеть её страх.

Толик задержался на ней пару секунд, потом усмехнулся, хлопнул ладонью по косяку.

— Да шучу я. Я же сказал: своё слово держу.

Он отступил на шаг, но взгляд не отпустил.

— Если, конечно, сама не захочешь повторить... Я только за.

Настя молча взяла тарелки и повернулась к столу, делая вид, что ничего особенного не произошло. Лицо её оставалось ровным, спокойным, будто слова Толика пролетели мимо.

Но внутри всё кипело. Сердце стучало так, что, казалось, его услышат в другой комнате. Она понимала: он не угрожал прямо, но оставил в воздухе крючок. Напоминание о той ночи. И намёк на то, что всё может повториться, если она допустит хотя бы шаг в сторону слабости.

Зря я сюда приехала... - пронеслось в голове. - Опять эти стены, эти люди. И снова Толик рядом, со своим ухмылкой и грязными намёками. Ах, Женька... если бы ты только знал...

И тут снаружи донёсся звук мотора, хлопнула дверца машины, послышались голоса. Настя вздрогнула, будто от толчка, и машинально шагнула к выходу.

На крыльце её обогнал сквозняк, пахнущий дымом мангала и свежим сеном. Она вышла во двор - и застыла. Рядом, почти плечом к плечу, остановился Толик.

Оба смотрели в сторону ворот.

Возле калитки стояла красивая пара. Высокий, подтянутый мужчина с крепкой спиной и уверенной осанкой. Рядом с ним - женщина, ухоженная, с мягким блеском в глазах, в лёгком платье, которое подчёркивало её фигуру.

— Алёна?.. - изумлённо выдохнул Толик, не веря собственным глазам.

— Коля... - едва слышно прошептала Настя.