Алёна и Николай покинули зал и зашли в одну из спален. Там было чисто, свежо, а свет от луны падал прямо на широкую кровать, бросая бледные блики на простыни. Они оба замедлили шаги, словно каждый не хотел спешить, разглядывали чужой, но как будто знакомый интерьер.

Алёна первой опустилась на край кровати, приглаживая рукой покрывало. Николай сел рядом, невольно коснувшись её колена.

— Всё почти как тогда, - тихо заметила Алёна, вслушиваясь в тишину ночи, где едва различимо доносились звуки из другой части дома.

Она посмотрела на Николая с лёгкой, задумчивой улыбкой:

— Скажи честно, зачем ты хотел сюда вернуться? Почему?

Николай провёл рукой по её волосам, задержался взглядом на её лице.

— Хотел вернуться туда, где всё началось, - ответил он негромко. - Туда, где впервые всё изменилось. Тогда мы были другими. Тогда мы не были к этому готовы.

Алёна внимательно слушала, не перебивая.

— А что изменилось теперь? - спросила она, её голос стал чуть ниже. - Думаешь... теперь мы готовы?

Вместо ответа Николай медленно наклонился к Алёне и поцеловал её - сначала мягко, почти осторожно, как будто хотел удостовериться, что всё происходящее действительно наяву. Она не отстранилась, напротив, сама потянулась к нему, впуская этот поцелуй глубже, жаднее. Его рука легла ей на шею, большие пальцы мягко сжали кожу, он скользнул ладонью по её спине, чувствуя под пальцами тонкую ткань платья и жар её разгорячённого тела.

Алёна задохнулась, её губы раскрылись под его губами, язык нашёл ответ - этот вкус был ей знаком и в то же время новый, острый. Николай двигался неторопливо, но с нарастающим напором: теперь он целовал её уже требовательнее, втягивал в себя, не выпуская.

Его рука легла ей на бедро - платье мягко скользнуло вверх, обнажая всё больше гладкой кожи. Алёна невольно развела колени шире, приподняла бедро навстречу его ладони. Пальцы Николая прошлись по внутренней стороне её бедра - медленно, исследуя, будто впервые. Он почувствовал, что под платьем нет ничего - ни белья, ни даже тонкой полоски ткани - и это открытие только усилило его желание.

Она выгнулась, слегка прикусила его нижнюю губу, потом застонала прямо в поцелуй.

Николай опустил ладонь на её ягодицу, притянул ближе, и тут же начал целовать её шею, плечи, ведя дорожку поцелуев всё ниже. Его рука забралась под платье, скользнула по животу, по талии, вверх к груди - он почувствовал, как её соски уже напряглись, твёрдые и горячие под его ладонью.

Алёна задышала чаще, её пальцы зарылись в его волосы, она сама подалась вперёд, ловя каждое новое прикосновение, каждый горячий поцелуй. Николай приподнял её платье выше, проводил ладонями по бокам, прижимая к себе, ощущая жар её тела без всяких преград.

Он лёг рядом, чтобы видеть её полностью, не отрываясь ни на миг - пальцы мягко раздвигали её колени, обнажая перед собой всю, готовую, желанную. Алёна смотрела на него широко раскрытыми глазами - в них была и страсть, и доверие, и обещание долгой, без остатка ночи...

Николай не спешил. Он гладил внутреннюю сторону её бедра, ощущая, как кожа у неё покрывается мурашками. Его ладони то ласкали, то крепче сжимали её бёдра, пока он не опустился ниже - поцеловал сначала колено, потом провёл языком по всей длине бедра, задержался в ложбинке паха, вдыхая её запах, и только после этого медленно раздвинул её ноги ещё шире.

Алёна задохнулась, тихо вскрикнула - её тело само подалось ему навстречу, в предвкушении, почти в мольбе. Николай не торопился: он целовал каждый миллиметр её кожи, медленно поднимаясь от колена к бедру, к животику, снова возвращаясь вниз.

Его губы наконец коснулись самой чувствительной точки. Он прошёлся языком по влажным, набухшим губкам, поиграл кончиком по клитору, втягивая его в себя, лаская нежно, но с нарастающей настойчивостью. Алёна выгнулась, её руки зарылись в простыню, губы сами зашептали что-то бессвязное - она уже не могла сдерживать ни дыхания, ни стонов.

Николай то целовал, то слегка посасывал её клитор, по очереди то ускоряя, то замедляя ритм. Его язык ловко скользил между её губками, собирая каждую каплю сладости, раздвигал их шире, проникая чуть глубже, когда она только стонала громче, требуя продолжения.

Алёна закинула одну ногу ему на плечо, сама прижимала его голову к себе, уже не стесняясь ни своих желаний, ни звуков, которые вырывались из груди:

— Да... Коль... ещё... не останавливайся... - её голос дрожал, и сама она дрожала всем телом, принимая каждый его новый поцелуй, каждый влажный, горячий рывок языка.

Николай усилил напор - язык двигался всё быстрее, пальцы легко раздвигали её губки, иногда лаская клитор вместе с языком. Он чувствовал, как она становится всё влажнее, как её бёдра дрожат в его руках, как по спине проходят волны мурашек.

Алёна уже не сдерживалась - она стонала громко, выгибалась, прижимала его крепче. С каждой новой волной удовольствия её дыхание сбивалось сильнее, стоны становились громче, а он, не отрываясь, вёл её к самому краю...

Николай остановился в самый момент, когда Алёна уже была на грани. Он поднял голову, посмотрел ей в глаза и, не спеша, провёл ладонями по её бокам, собирая подол платья в кулаке. Медленно, с особым вниманием он начал стягивать платье с её тела - сначала оголил бедра, потом живот, поднял выше, освобождая её грудь. Алёна приподнялась, сама подняла руки, помогая ему снять платье через голову.

Ткань мягко скользнула по её телу, и теперь она лежала перед ним полностью обнажённая, вся - в лунном свете, кожа казалась почти прозрачной, а соски напряглись от свежего воздуха и возбуждения.

Николай замер на миг, жадно разглядывая её - взгляд скользил по её груди, животу, бедрам. Он сел рядом, и Алёна сама потянулась к нему, расстёгивая пуговицы на его рубашке. Её пальцы дрожали, но она старалась не торопиться, дотрагивалась до его груди, проводила ладонями по ключицам, по животу, помогая снять ткань с плеч.

Он поднял руки, помогая ей стянуть рубашку, потом наклонился, поцеловал её в висок и замер, позволяя ей раздевать его дальше. Алёна расстегнула ремень, потом медленно потянула за молнию брюк, стягивая их вместе с трусами вниз по его бёдрам. Она чуть улыбнулась, когда его член оказался перед ней - твёрдый, напряжённый, весь в предвкушении.

Брюки и трусы скользнули по ногам, упали на пол, и теперь они оба были совершенно голые - оба смотрели друг на друга без остатка, без стеснения, только с жадным, дрожащим желанием.

Алёна наклонилась к нему, провела рукой по его груди, по животу, скользнула ладонью ниже, обхватила член у основания. Она легко подтолкнула Николая, чтобы он лёг на спину - тот подчинился, улыбаясь, ощущая, как его собственное тело будто заново учится ждать.

Алёна устроилась между его ног, медленно провела языком по всей длине члена, затем обхватила головку губами - сначала осторожно, потом глубже, чувствуя, как он становится ещё твёрже в её ротике. Её ладонь ласкала основание, вторая рука скользила по его бедру, животу, грудной клетке, чтобы он чувствовал не только влажное тепло её губ, но и прикосновения повсюду.

Она двигалась ритмично - то медленно, с наслаждением облизывая и дразня, то чуть ускоряясь, позволяя ему погружаться глубже. Её язык мягко скользил по венке, по чувствительной коже, и Николай не мог сдержать тихих стонов - он запустил пальцы в её волосы, но не направлял, только держал, позволяя ей вести игру по своим правилам.

В комнате было только дыхание, влажные звуки и сдавленные стоны Николая - всё остальное исчезло, остались только двое, их тела и нарастающее между ними желание.

Николай сжал пальцы в её волосах, не грубо, а так, будто хотел быть ближе, ощутить каждый её вдох, каждый мягкий толчок губ.

— Помнишь, - прошептал он с хрипотцой, - как ты делала ему минет? Семёну... Помнишь, как смотрела на меня потом? Представь... представь, что это он сейчас. Что ты снова... вот так... у него...

Его слова резанули по нервам, заставив Алёну вздрогнуть от неожиданной вспышки возбуждения и смущения. Она не оторвалась от его члена - наоборот, её губы стали жаднее, движения настойчивее, язык обвил головку особенно медленно.

— Представь, что ты ему... а я смотрю, - добавил Коля, тяжело дыша.

Он чувствовал, как внутри всё сжимается, как желание путается с ревностью, но уже не мог остановить ни себя, ни её. Алёна, поймав его взгляд снизу, позволила себе задержаться на этом ощущении - чужая фантазия, её власть, его контроль, всё смешалось, и именно эта игра заводила их обоих всё сильнее.

Алёна чуть приподняла голову, посмотрела на Николая снизу, но в её взгляде мелькнуло что-то иное - игра, в которой она уже приняла новую роль. Её голос стал более хриплым, низким:

— Скажи, Сёма, ты скучал по мне? - прошептала она, обводя головку языком, будто совсем не с Колей сейчас.

Слова резанули Николаю по нервам, волна возбуждения прошла по всему телу, будто она действительно превратилась в ту Алёну. Его пальцы сжались в её волосах сильнее, дыхание стало чаще, грудь вздымалась.

А Алёна, поймав это напряжение, дразнила дальше. Она медленно, с нажимом, провела языком по всей длине члена, задержалась у основания, потом снова поднялась вверх, облизала его влажно и с наслаждением, не сводя с него взгляда, в котором всё перемешалось: игра, волнение, смелость.

— Сёма... я так скучала по твоему члену... - добавила она совсем тихо, как будто признавалась в самой грязной своей слабости. - Ты же помнишь, как я умею?

Она втянула его глубже, медленно и жадно, позволяя себе чуть застонать - внутри всё трепетало, хотелось подыграть ещё сильнее. Было странное, острое чувство: она будто снова стала той Алёной, когда не было ни стыда, ни границ - только желание и наслаждение.

Николай едва сдерживал себя - ощущал, как внутри всё сжимается от этого зрелища, от её языка, от этой новой-старой Алёны. И в этот момент ему хотелось только одного: чтобы она не останавливала ни игру, ни себя.

Алёна не отводила взгляда, всё глубже погружая член Николая себе в рот, обвивая языком, скользя губами вниз, жадно работая ртом и ладонью, которая медленно скользила по стволу, сжимая его всё крепче. Она уже не думала ни о приличиях, ни о стыде - ей самой хотелось этой игры, хотелось отдаться полностью.

— Сёма... - прошептала она, облизав головку, едва не дотрагиваясь до неё кончиком языка. - Я так хочу, чтобы ты снова меня трахнул... Сильно, как тогда...

Губы скользнули ниже, она жадно взяла его снова, а пальцы ускорились на стволе, чувствуя, как он напрягается, как вздрагивает от каждого её движения. Внутри у неё всё пульсировало - собственное возбуждение нарастало с каждой секундой.

— Я хочу, чтобы ты... Чтобы ты кончил в меня, Сёма... - Алёна не играла, она уже сама верила в этот момент, в эти слова, в этот жаркий, безумный секс, где нет прошлого, нет будущего - только желание и голод.

Николай уже не мог сдерживать ни дыхание, ни движения. Его пальцы крепче сжали волосы Алёны, а бёдра сами начали подаваться ей навстречу - коротко, жадно, в такт её губам и ладони.

— Ещё... - выдохнул он, еле узнавая свой голос, - не останавливайся...

Алёна продолжала сосать глубоко, не сводя с него взгляда, и, чувствуя, как он становится твёрже, ускорила движения, сжала его у основания чуть крепче, провела языком по всей длине и снова обвила головку губами.

— Кончи в меня, Сём... - прошептала она, чувствуя, как внутри самой нарастает жар.

И в этот момент Николай не выдержал - его тело дёрнулось, он громко застонал, и горячие, сильные рывки спермы наполнили ей рот. Алёна не отстранилась - наоборот, жадно сглотнула всё до конца, обхватила губами ещё крепче, принимая его полностью, чувствуя, как он пульсирует у неё на языке, как дрожит всем телом.

Она медленно отпустила член, лизнув головку на прощание, и улыбнулась снизу - глаза блестели от возбуждения и торжества. В комнате повисла густая, сладкая тишина, наполненная только их прерывистым дыханием.

Николай с трудом отдышался, медленно сел, прижал Алёну к себе. Она улеглась рядом, положив голову ему на плечо. Они какое-то время молчали, в комнате слышалось только их ровное, чуть сбивчивое дыхание.

— Прости, - тихо сказал Коля, гладя её по спине, - я... слишком быстро, наверное... Не смог сдержаться.

Алёна улыбнулась краешком губ, посмотрела на него чуть виновато, но в её взгляде было больше тепла, чем укора.

— Не надо извиняться, - прошептала она. - Мне тоже понравилось... То, как ты был возбуждён. Как не сдерживался.

Она притянулась к нему, легко коснулась губами его щеки. Но внутри у Алёны в этот момент всё было сложнее - воспоминание вспыхнуло остро, почти болезненно. Как вспышка, как тайный стыд - другой, животный опыт, о котором она не могла рассказать Николаю.

В голове сразу всплыл тот вечер, всего месяц назад, когда она сама едва могла сдерживать крики, корчась на кухонном столе в квартире у Лики. Семён бился в ней всем телом, сжимал за талию, рычал, шептал ей в ухо грязные обещания. Оргазм накрыл её так, что она кричала, выгибалась дугой, цеплялась за стол. А Семён кончил в неё, не отпуская из рук ее тело.

В комнате воцарилась тишина. Алёна лежала рядом, её ладонь лениво скользила по его животу. Несколько минут они молчали, будто слушая тишину, каждый - в своих мыслях.

В какой-то момент она подняла глаза, посмотрела на Николая очень внимательно. Её голос был чуть тише обычного, с легкой хрипотцой:

— Коля... А если бы... если бы всё повторилось? Если бы Семён... снова был рядом. Ты бы смог... позволить мне это ещё раз? Ты бы захотел увидеть это, как тогда?

Николай несколько секунд молчал, словно переваривая её слова. Его пальцы чуть сильнее сжали её плечо, он невольно отвернулся к окну - в лунном свете его лицо казалось закрытым.

— Я не знаю... - выдохнул он, чуть дрогнувшим голосом.

Он замолчал, но не выпустил её из объятий, будто боялся потерять даже этот хрупкий момент доверия.

Алёна внимательно наблюдала за ним, не отводя взгляда, её ладонь легла ему на грудь, почувствовав, как часто бьётся его сердце.

Наконец Николай чуть улыбнулся - горько, криво.

— Но я действительно фантазировал об этом. - Его голос стал почти шёпотом. - Представлял, как ты снова с ним... как я смотрю на это... И это почему-то заводит меня до безумия. Даже если одновременно с этим внутри всё горит.

Он наконец взглянул ей в глаза, дыхание его стало тяжёлым, ладонь скользнула по её спине - крепче, почти жадно:

— Но если... если вдруг Семён войдёт в эту комнату прямо сейчас... Я не хочу больше закрывать на это глаза. Я хочу быть рядом. Хочу... чтобы всё происходило при мне. Хочу сам участвовать во всём, - он чуть запнулся, - не быть просто зрителем, а быть с тобой до конца.

Алёна внимательно слушала его, затаив дыхание. Сердце билось так громко, что, казалось, Николай должен был это услышать. Его слова, их откровенность, только сильнее разжигали внутри старое, неутихающее желание.

Николай почти не дал себе времени на отдых. Его возбуждение - пусть и только что сорвавшееся в сладком оргазме - только подстегнулось Алёниной откровенностью, её словами и тем, как она играла с ним, с их фантазиями.

Он склонился к ней снова, его губы и язык сразу устремились вниз - к влажной, распухшей щели, которая уже требовала внимания. Николай раздвинул её ноги шире, не теряя ни секунды, впился губами в её губки, жадно втянул запах и вкус, начал быстро, ритмично ласкать языком её клитор.

Пальцы его не отставали: сначала один, потом второй скользнули внутрь, начали двигаться в том же жёстком, голодном ритме, которым она так любила, который доводил её до грани. Алёна выгнулась ему навстречу, запустила пальцы в его волосы, дыхание стало прерывистым, стоны срывались с губ без всякого стеснения.

Он не останавливался: то жадно облизывал всю её щель, то задерживался на клиторе, играя с ним кончиком языка, то погружал пальцы глубже, скользя по самым чувствительным точкам. Его ладонь прижимала её бедро, не давая уйти, а рот и пальцы будто сговаривались, чтобы свести её с ума.

Алёна уже не могла сдерживать ни крики, ни судорожные движения бёдер - она растворялась в этом жарком, влажном ритме, вся принадлежала только ему здесь и сейчас.

В этот момент дверь в спальню негромко скрипнула. На пороге показался Семён - высокий, массивный, всё такой же наглый и спокойный. Несколько секунд он просто стоял, разглядывая происходящее. Алёна почувствовала его взгляд сразу, даже не открывая глаз - по телу пробежал жар, к горлу подступила дрожь.

Она всё-таки посмотрела на дверь - встретилась с его взглядом. Семён медленно улыбнулся, не двигаясь с места.

Николай не поднял головы, не замедлил ни на секунду - язык продолжал скользить по её клитору, пальцы входили всё глубже, движения стали даже смелее, будто он хотел, чтобы Семён видел каждую их секунду, каждую вспышку удовольствия на лице Алёны.

Алёна вскрикнула, выгнулась навстречу Николаю, вцепилась пальцами в простыню. Николай, будто почувствовав перемену в ней, поднял глаза на жену, затем на Семёна, и вдруг - не останавливая ласк, ухмыльнулся, приглашая того взглядом.

Теперь все трое были внутри одной общей сцены - каждый в своей роли, каждый сдерживал на пределе свои чувства. Ласки продолжались, а между Николаем и Семёном промелькнуло молчаливое согласие: сейчас все границы открыты.

Семён шагнул ближе, его тень легла на постель. Он смотрел на Алёну с оценивающей наглостью, будто снова примерял её на вкус - как в те давние летние дни. Его голос прозвучал низко, с той самой усмешкой, от которой у неё всегда дрожали колени:

— Хороша девица... Всё такая же горячая. И красивая, как ни глянь...

Алёна зажмурилась, не в силах выдержать этот взгляд. Но Николай не прекратил ласки, наоборот - его язык стал двигаться ещё быстрее, пальцы уверенно работали внутри, а сам он только сильнее прижимал её к себе, демонстрируя: он не отступит ни перед кем.

Семён опустился на край кровати, не спеша, уверенно. Его большая ладонь легла Алёне на грудь, сжала её - сначала мягко, затем жёстче, грубо смяв сосок между пальцами. Вторая рука сдавила другое бедро, заставляя её раскрыться шире.

— Давай, покажи мне, какая ты стала, - прошептал он, наклоняясь к уху Алёны.

Сочетание двух мужских прикосновений, разного ритма и напора, довело Алёну до грани. Внутри всё сжалось, мышцы дрожали - она уже не могла сдерживать ни стонов, ни слов. Ощущения смешались: ласковый, быстрый язык Николая, грубая, уверенная ладонь Семёна, его хриплый шёпот на ухо, чужой запах, мужская сила.

Всё это вместе, в этой странной, безумной, слишком реальной близости, довело её до разрядки. Она выгнулась, пронзительно вскрикнула, ноги дёрнулись, пальцы судорожно вцепились в простыню.

Оргазм был острым, горячим и сладким одновременно. Алёна не сопротивлялась - она сама подтолкнула бёдра навстречу языку Николая и руке Семёна, принимала всё, что они ей отдавали. Волна дрожи прошла по всему телу - в этот миг она уже не принадлежала никому, кроме своих ощущений.

Семён с силой сжал её грудь, склонился ближе, царапнул её шею грубым поцелуем, а Николай не отрывался - продолжал ласкать, пока её тело не стало мягким, расслабленным и полностью покорным.

Алёна лежала, всё ещё захлёбываясь волнами послевкусия. Её грудь тяжело вздымалась, кожа покрылась мурашками от холода и возбуждения, а между ног всё ещё пульсировало. Семён не отпустил её - наоборот, наклонился ближе, горячее дыхание обожгло кожу возле уха, и в следующую секунду его губы накрыли её щёку, затем скользнули ниже, к шее.

Он целовал её жадно, медленно, с привычной напористостью - то проводил языком по коже, то вгрызался чуть грубее, оставляя едва заметные следы. Его рука продолжала сжимать грудь, большой палец обводил напряжённый сосок, от чего Алёна дрожала ещё сильнее. Она не отстранялась - наоборот, потянулась к нему, её губы открылись навстречу, и когда Семён добрался до губ, она ответила на поцелуй.

Этот поцелуй был другим - не таким, как с Николаем, в нём было больше власти, больше жадности, больше старой, почти первобытной страсти. Он впивался в неё, требовал, а она, несмотря на остатки смущения и лёгкую дрожь, отвечала ему, ощущая, как сама снова заводится от этой динамики, от этого контраста.

Николай, не отрываясь, наблюдал за ними. Его дыхание стало хриплым, рука всё ещё лежала на бедре Алёны, а его член уже снова вставал - возбуждение накатывало по новой, с удвоенной силой. Он не почувствовал ревности - только ещё более острый, почти болезненный голод. Его глаза скользили по телу жены, по рукам Семёна, и этот зрелище окончательно лишило его контроля.

Он притянулся ближе, его член скользнул по бедру Алёны - горячий, влажный, требовательный. Она почувствовала, как между двумя мужчинами накаляется напряжение - оба жаждали её, и в этот миг она была готова принять их обоих, без остатка, без запретов.

Николай держал жену крепко, не торопясь, будто хотел смаковать каждую секунду. Он посмотрел ей в глаза и уловив в её взгляде полное доверие и готовность, мягко развернул её на четвереньки, так чтобы её зад был обращён прямо к нему, а лицо осталось повернутым к Семёну.

Семён медленно выпрямился, его взгляд скользил по обнажённому телу Алёны, по её трясущимся бёдрам, по рукам, которые тянулись то к нему, то к Николаю.

Алёна поймала его взгляд - и в этот момент Николай уверенно вошёл в неё сзади, одним длинным, медленным движением, заставив её вскрикнуть.

— Вот так... - хрипло выдохнул он, крепко держа её за бёдра, двигаясь в жёстком, глубоком ритме, чтобы ни она, ни Семён не могли отвести взгляда от этой сцены.

Семён стянул рубашку с плеч, скинул брюки - его член уже напрягся от происходящего, он медленно гладил себя по животу, разглядывая, как Алёна принимает Колю прямо на его глазах. Его взгляд был полон желания, но и терпения: он не спешил присоединиться, будто ждал, когда их общее напряжение станет невыносимым.

Алёна, выгибаясь, смотрела на Семёна - её губы раскрылись, дыхание рвалось из груди прерывистыми стонами. Николай, почувствовав это, ускорил темп, стал толкаться сильнее, жёстче, чтобы Алёна не могла скрыть ни одного ощущения, ни одного стона.

Алёна только стонала, не находя слов. Её тело дрожало, грудь тряслась, а между двух мужчин всё напряжение, весь прошлый опыт, все фантазии слились в одну бешеную, раскалённую до предела волну.

Семён, наблюдая за тем, как Николай двигается в Алёне, немного ускорился. Его рука скользнула вниз - он сжал ладонью свой стоящий член, пару раз провёл по стволу, не спеша, с ленивой, уверенной наглостью, будто смаковал каждую секунду, не скрывая, насколько его заводит происходящее.

Он сделал пару шагов вперёд, так что теперь стоял совсем близко к лицу Алёны. Его тёплая, тяжёлая ладонь легла ей на затылок - не грубо, а с тем самой властной уверенностью, которую она помнила по их прошлым ночам.

Семён чуть приподнял её лицо, провёл головкой члена по её щеке, по губам, по подбородку - оставляя на коже тёплый, влажный след.

— Ну что, красавица... Скучала? - его голос был хриплым, низким, и от этих слов Алёна почувствовала, как внутри всё сжимается ещё сильнее.

Она инстинктивно разомкнула губы, и в следующую секунду его головка скользнула ей в рот - сперва осторожно, медленно, будто он снова приручал её к себе. Она втянула его глубже, жадно, сдавленно застонала, принимая его вкус, его запах, ту самую власть, которую только он мог ей дать.

Семён держал её за волосы, задавал темп, двигаясь медленно, позволяя ей почувствовать себя между двух мужчин - член Николая глубоко внутри, член Семёна - в её горячем, влажном рту.

Алёна, оказавшись между двумя мужчинами, сама не верила в происходящее. Руки Николая крепко держали её за бёдра - он толкался глубоко, напористо, и каждый его новый толчок будто выталкивал стон прямо в член Семёна, который ждал её губами, требовательно прижимая к себе.

Вкус Семёна - знакомый, тяжёлый, с ноткой власти - разжигал её до предела. Она втягивала его всё глубже, языком водила по головке, потом по стволу, обвив губами крепко, будто боялась потерять этот момент. Её щеки розовели, дыхание сбивалось, на глазах выступали слёзы возбуждения - но она не отступала, сама двигалась навстречу, царапая бедро Семёна ногтями, будто просила: «ещё!».

Семён не торопился - он наслаждался её ртом, позволял себе пару раз задержаться внутри, тихо выдохнув сквозь зубы:

— Вот так... Хорошая девочка...

Его рука держала её голову, вторая гладко скользила по её щеке, по шее, к ключице, потом сжал пальцами её подбородок, чуть приоткрыв ей рот шире. Это ощущение - полный контроль, мужская сила, два ритма сразу - выбивало Алёну из реальности. Она буквально стонала на члене, чувствуя, как ещё сильнее набухает и пульсирует внутри её Николай.

Николай не мог сдерживаться - его дыхание стало частым, движения резкими, в глазах уже плыл туман возбуждения. Он видел, как жена, его Алёна, сама сходит с ума от чужого члена во рту. Видел, как её спина покрылась мурашками, как груди трясутся в такт.

Алёна в этот момент перестала думать вообще - только жадно двигалась ртом, ещё глубже втягивала член Семёна, пока по её подбородку не потекла слюна.

Семён тихо рыкал, чуть поддаваясь бёдрами вперёд, чтобы она почувствовала его всю длину. Николай, не выдержав, стал двигаться ещё жёстче, их тела в едином бешеном ритме поднимали Алёну к новой, запредельной точке.

Она захлебнулась в этом удовольствии - всем телом, каждым нервом, каждой мыслью. Всё внутри трепетало: она ощущала себя не просто желанной - желанной сразу двоими, на грани между властью и покорностью, между стыдом и восторгом.

Её язык обвил головку, губы сжались сильнее, и в этот момент Николай тоже ускорился, вколачиваясь всё глубже, заставляя Алёну стонать, даже с занятым ртом.

Семён вдруг слегка притормозил, вытащил член из её рта и, глядя на Николая с явной усмешкой, хрипло сказал:

— Ты что-то разогнался... Давай-ка поменяемся.

Николай без лишних вопросов аккуратно вышел из Алёны, но не отпустил её - вместе с Семёном они легко развернули её, чтобы теперь она стояла на четвереньках между ними, лицом к мужу.

Семён в этот момент уже оказался позади - его горячий, налитый член лёг между ягодиц Алёны, он начал медленно тереться головкой о её щель, смазываясь её соками, нарочно не входя. Его ладони сжали её талию, чуть развели бёдра шире.

— Скучал по этой горячей щёлке... - прошептал он с хрипотцой, прижимаясь всем телом, - Как же она меня манит...

Алёна дрожала - перед ней стоял Николай, член которого был уже снова твёрд и пульсировал прямо у её губ. Она жадно взяла его в рот, обхватила губами, начала работать языком и ладонью, глядя снизу вверх, в глаза мужу, ловя на себе его реакцию. Она старалась, втягивала глубже, играя языком, чуть посасывая головку.

Семён сзади не вошел сразу - он дразнил её, проводил по губкам, давил, едва погружая на пару сантиметров и тут же выходя. Его голос звучал прямо у уха:

— Скажи, как ты скучала по мне... По моему члену... - его рука хлопнула её по ягодице, второй пальцы скользнули между губками, раздвигая их шире.

Алёна уже почти не могла сдерживать стоны - член Николая был глубоко во рту, рот был занят, но всё её тело говорило за неё: спина выгнулась, бёдра дрожали, щель была вся мокрая и требовательная.

Николай стонал, его рука легла на её голову, помогая двигаться глубже, но он не давил - просто смотрел в её глаза, видел там всё: и страсть, и страх, и безумие желания.

Семён не спешил - его ладони уверенно легли на бёдра Алёны, он чуть подался вперёд, проводя горячей головкой по влажной щели, ловя каждую судорожную дрожь её тела. Он давил - но не входил сразу, будто хотел, чтобы она сама вытянулась ему навстречу, чтобы её желание перехлестнуло стыд.

Алёна не выдержала, выгнулась сильнее, сама подалась назад, всем телом прося о большем. Её рот был полон членом Николая - она жадно работала языком, глядя мужу в глаза снизу вверх, одновременно чувствуя, как позади Семён наконец начинает входить.

Его член, большой, налитый, медленно раздвигал её губки, входил с тяжёлым, горячим натиском, растягивал так, как она уже почти забыла. Всё внутри Алёны сжалось, каждая мышца отзывалась на это вторжение новой, сладкой болью и предвкушением. Она коротко вскрикнула прямо на член Николая - и тот сжал её голову обеими руками, ловя каждую волну удовольствия.

Семён входил не сразу до конца - он двигался медленно, смакуя каждое движение. Его руки жадно держали её за талию, он то давил сильнее, то чуть замедлялся, и Алёна чувствовала, как его член скользит внутри - туго, глубоко, растягивая, наполняя, будто заново отвоёвывая право быть первым.

Алёна дрожала, её тело отзывалось на оба импульса - ртом она работала всё жаднее, чувствуя вкус, пульс, и силу Николая. Между ног её забирал другой мужчина - грубо, по-хозяйски, с тем напором, который она помнила и боялась забыть.

Николай был на грани. Он видел, как глаза Алёны плывут от возбуждения, как её губы сжимаются, как дрожат пальцы на его бедре. И в то же время он не мог оторвать взгляда от того, как Семён берёт его жену сзади - этот образ сводил с ума, ломал остатки ревности, превращал её в дикое, бессовестное желание.

Семён ускорился - теперь он двигался увереннее, ритмичнее, его член входил во всю глубину, хлопая по ягодицам Алёны, и каждый толчок отзывался новым криком прямо на члене Николая. Всё смешалось: стоны, хрипы, влажные звуки, жаркая кожа, жадные руки, двое мужчин, одна женщина и эта безумная игра, в которой никто не хотел отпускать ни секунды.

Алёна работала губами по стволу Николая, чувствуя, как его бёдра становятся всё напряжённее, дыхание сбивается, руки в её волосах крепчают. Она ловила его взгляд снизу - и там, в этих тёмных зрачках, было столько боли, ревности, желания и полного доверия, что она не выдерживала - стонала прямо на члене, а внутри её в этот момент всё сжималось от натиска Семёна.

Семён за её спиной уже не сдерживался - он двигался уверенно, тяжело, быстро. Каждый толчок отзывался в Алёне дрожью, её грудь колыхалась, ладони срывались с простыни, тело металось между двумя мужчинами, растворяясь в полной потере контроля.

Николай не выдержал первым. Его голос оборвался на сдавленном рычании, тело дёрнулось, и в следующую секунду горячие струи наполнили рот Алёны. Она не отстранилась - наоборот, прижалась губами плотнее, сглотнула всё до последней капли, чувствуя, как Николай дрожит под ней, как он выдыхается, ещё не отпуская её головы.

Её собственное возбуждение стало почти нестерпимым: Семён, почувствовав перемену, сжал её за талию крепче, ускорился, начал входить так глубоко и жёстко, что у Алёны перехватывало дыхание. Он работал с ней, не давая ни секунды отдыха - его рука держала её за плечо, вторая хлопала по ягодице, а сам он нависал над ней, шепча что-то грубое, разжигая её только сильнее.

Алёна вскрикнула и вцепилась руками в простыню. Она не могла ни говорить, ни думать - только принимать, только дрожать под Семёном, который трахал её так, будто хотел оставить метку на всю жизнь. Его движения становились яростнее, грубее, и в какой-то момент всё внутри неё взорвалось.

Оргазм накрыл резко, лавиной - она закричала, выгнулась под Семёном, её мышцы сжались вокруг его члена так сильно, что тот не смог сдержаться. Он рыкнул, вогнал себя до конца и, прижав Алёну к себе, начал кончать глубоко внутрь - горячо, тяжело, судорожно.

Тела сплелись в одну мокрую, пульсирующую массу, в комнате повис густой, хриплый, прерывистый воздух. Алёна тряслась в послевкусии, её рот ещё хранил вкус мужа, между ног всё пульсировало от горячей спермы Семёна, а в душе у неё не осталось ни страха, ни стыда - только жгучее, дикое счастье принадлежать им обоим здесь и сейчас.

Семён с тяжёлым вздохом аккуратно вышел, сел на край кровати, а через минуту просто завалился на простыни рядом, едва не задев Алёну своим тяжёлым плечом.

Алёна медленно опустилась на бок, вся обессиленная, с разметавшимися по спине волосами. Она повернула голову к Николаю, не отрывая от него взгляда - в её глазах ещё пульсировала дикая, первобытная страсть.

Николай, ещё не до конца отпустивший свой собственный оргазм, лежал рядом, слегка приподнявшись на локте. Он смотрел на Алёну, а потом осторожно потянул её к себе.

Алёна устроилась так, что её голова легла на его бедро, а одна рука привычно легла ему на живот. Он провёл пальцами по её волосам, чуть приобнял за плечи.

Семён тяжело дышал на другом краю кровати. Несколько минут никто не говорил ни слова. В комнате слышалось только их общее, сбивчивое дыхание, да где-то за окном стрекотал ночной сверчок.