Белла жадно лакала из пизды Джинни, как путник в пустыне у водопоя. Она уверенно исследовала влагалище гриффиндорки, стараясь почаще проводить широким шершавым языком по проколотому клитору.

Джинни было уже неважно, что ей лижет сумасшедшая ведьма, убийца, пожирательница. Главное, что мучительное возбуждение спадало с каждой секундой такой ласки.

"Так плохо и так хорошо, – подумала Джинни, чуть – чуть придя в себя. – Я ненавижу её, но если она остановится, я не вынесу этого... Нет, не прекращай!"

Кажется, последнее она выкрикнула вслух, потому что Беллатриса, оторвавшись от пизды Джинни, польщёно улыбнулась.

– Мне часто так говорили, – сказала она. – Ты бы знала, рыжая, на что была готова моя сестрёнка Нарцисса, лишь бы я ей чуть – чуть полиза...

– Белла! Думай, о чём говоришь! – окликнул её Люциус, смотревший на муки Гермионы от движущейся верёвки.

– Я тоже готова! На всё готова! – выкрикивала Джинни. Когда Беллатриса прекратила ласки, зуд и жжение снова затерзали гриффиндорку. – Я подпишу! Прости, Гермиона!

Гермиона едва ли услышала её за своими воплями. Узелок, упёршись в клитор гриффиндорки, ужасно медленно переползал через него, вдавливая чувствительный бугорок в тело. Гермионе казалось, что её клитор до основания стирают наждачной бумагой, и всё её влагалище превращается в одну сплошную рану.

Узел наконец – то переполз вдоль всей длины половой щели, и ненадолго девушке полегчало. А потом Гермиона снова заглянула себе между ног и увидела, что на верёвке завязаны ещё четыре узла – каждый толще предыдущего. И первый из них вот – вот дойдёт до её вагины...

Когда он действительно дошёл, Гермиона сдалась.

– Я – ай, нет! – подпишу! – выдавила она из себя.

Люциус расчеркнул палочкой. Пирсинги перестали вибрировать, возбуждение как рукой сняло, даже боль и усталость отчасти отступили – на Гермиону и Джинни будто вылили ушат ледяной воды. Верёвки исчезли, оставив вдавленные красные следы на теле.

– Ради вашего же блага надеюсь, что вы правда это сделаете, иначе мне придётся перейти к более серьёзным методам убеждения, – бросил Люциус. – Надеюсь, вы в состоянии держать перо?

"Более серьёзным?" – спросили себя обе гриффиндорки.

Неверной, будто ватной рукой Гермиона взяла перо и вывела свою подпись. На мгновенье её руку и сам контракт окутала зеленоватая аура. Гермиону будто дёрнуло электричеством – мощная, пьянящая магия прошла по телу. Перо выпало из пальцев.

Джинни подобрала перо и кое – как нацарапала своё имя и фамилию. Её рука тряслась, и она оставила небольшую кляксу на листе. И снова зелёный свет на миг осветил камеру.

– Я видела точно такую же кляксу на том контракте, – озадаченно сказала Гермиона, пытаясь осмыслить происходящее. Думать было тяжело – после чудовищных испытаний даже первоклассный ум Гермионы отказывался работать.

Вдруг страшное подозрение заставило её содрогнуться. Она испытала гордость, потому что разгадала план Малфоя – и отчаянье, потому что разгадала его слишком поздно.

– Свершилось, – прошептала Гермиона.

– Свершилось, – эхом отозвался Люциус. Его глаза ярко блестели в полутьме камеры. Малфой – старший снова взял разрушитель и достал из его полости очередной предмет – что – то вроде песочных часов на цепочке. – Узнаёшь, Грейнджер?

– Маховик времени, – машинально ответила Гермиона. – Мы же их разбили все тогда в Отделе Тайн.

– Один маховик всё – таки не до конца пришёл в негодность, – любезно объяснил Люциус. – Пара моих агентов смогла украсть его из Отдела Тайн и отчасти починить, а Драко переправил его ко мне в вашем самотыке. Правда, этот маховик сможет отправиться в прошлое только один раз... и не сможет переместить с собой человека, только какую – нибудь мелочь... вроде листа пергамента!

Люциус свернул только что подписанный рабынями контракт в свиток, обмотал его цепочкой песочных часов, закрепил клеящими чарами, а потом стал вращать маховик, отсчитывая про себя обороты.

– Зачем отправлять в прошлое копию контракта? – устало спросила Джинни.

– Я думал, ты сама поймёшь, – улыбнулся Люциус, – но мы, видимо, тебя совсем затрахали. А вот Грейнджер, похоже, уже поняла.

– Никакой копии не существует, контракт только один, – мёртвым голосом произнесла Гермиона. – Почему я слишком поздно поняла...

Она устало потёрла лоб и быстро заговорила:

– Помнишь, мы искали в библиотеке книги про контракт, а я наткнулась на памфлет про маховики времени? С тех пор мне что – то не давало покоя, но как тут было сообразить, когда каждый день с нами творят такое? Джинни, это тот же самый контракт, что был у Драко с первого дня наших мучений, – с горьким смешком сказала Гермиона. – Наши подписи на нём были подлинные... мы сами только что подписали его... А теперь Малфой отправит его в прошлое, где сам его и получит... или, вернее, уже получил его две с лишним недели назад!

– Десять баллов Гриффиндору, – кивнул Люциус. Маховик блеснул и исчез из его рук, унося в прошлое контракт.

Люциус довольно потёр руки и обратился к рабыням:

– У меня было много времени на раздумья в этой камере. Я думал, как мне – то есть нам с Беллой – выбраться из Азкабана и восстановить должное положение в обществе. Стоил самые разные планы. Одной из идей как раз было подсунуть вам рабский контракт, чтобы вы оказались в моей власти...

– Ну почему именно нам? – отчаянно вскрикнула Гермиона.

– Вообще мне был нужен Поттер. Мальчик – который – выжил, кумир Британии... С такой пешкой я бы добился всего, – пояснил Люциус. – Но Поттера не берёт даже Империус, и он как – то раз смог выкинул Тёмного Лорда из своей головы... про две безвредные для него Авады не буду даже вспоминать. Что если он сможет бороться и с магией рабского договора? Тогда всё будет зря. Я не мог рисковать.

– Но вы, – продолжил Малфой, которому явно нравился звук собственного голоса, – девушка Поттера и его лучшая подруга... о, имея власть над вами, можно добиться от Мальчика – который – выжил чего угодно. Но какой хитростью заставить вас подписать договор? Ведь вы должны были это сделать по своей воле. Я всё думал над этим... пока однажды прямо передо мной на пол этой камеры не упал маховик времени с уже подписанным контрактом!

Люциус прошёл к своей койке и достал из – под грязного матраса маховик времени – точную копию того, что только что отправился в прошлое.

– Вот этот маховик, – сказал он, покачав песочными часами перед гриффиндорками. – Появившийся с ним контракт я отправил Драко, и так началась ваша жизнь рабынь. Сам я тем временем через своих людей устроил кражу и починку маховика. Правда, Поттер и Уизли как – то узнали о контракте раньше срока, да и ещё и рассказали этой гулящей Тонкс. Но Драко вовремя вмешался и обернул дело в нашу пользу – за её изнасилование вы отправились в Азкабан вместе с предметами, спрятанными в разрушителях. Здесь вы подписали договор, и я только что отправил его в прошлое себе самому. Просто и гениально.

– Но это же... – Гермиона задыхалась от возмущения и не могла найти слов. – Так нельзя делать. Вы заставили нас подписать контракт, используя этот же самый контракт. Вы могли уничтожить вселенную такой петлёй времени!

– Зачем существовать вселенной, если я вынужден прозябать в Азкабане? – пожал плечами Люциус. – Риск был, но дело выгорело.

– Хорошо, вы победили, – Гермиона схватилась руками за голову. – Что дальше? Что вам от нас с Джинни надо?

– Месть, – прошипела Беллатриса, до того вполуха слушавшая беседу. – Растоптать вас, грязнокровка, смешать с грязью... и проверить, как вы умеете ебаться, – невинно добавила пожирательница.

– Это не главная цель, Белла, – заметил Люциус. – Но о главном я потолкую с Поттером, когда он примчится сюда вас выручать... зная Поттера, это будет довольно скоро.

– А пока мы его ожидаем, не продолжить ли наши развлечения, Люциус? – сказала Беллатриса. – Шлюхи, вы снова течёте и хотите кончить любой ценой!

Стихшие было зуд и жжение в сосках, в вагине, в анусе с новой силой обрушились на Джинни. Всё было как в тумане – Джинни слышала свои стоны, слышала хлюпанье пизды, куда она вгоняла разом почти целую ладонь, слышала будто со стороны свои мольбы:

– Ебите... ебите... ёбаный Мерлин, ну выебите же меня!

Когда длинный и толстый член Люциуса вонзился в пылающую вагину Джинни, она заорала и расплакалась от счастья, подмахивая хлюпающей пиздой каждому толчку Малфоя – старшего. Но даже в таком состоянии рыжая гриффиндорка заметила, как Беллатриса машет палочкой у своего лобка, как бёдра Беллы обхватывают чёрные ремешки, а спереди вырастает страпон – огромный искусственный член, чёрный и шипованный.  

– Мой малыш, – Беллатриса любовно погладила поверхность страпона, чувствуя под ладонью шипованную резину. – Я нарекла его "Дракопупсик" в честь любимого племянника, разве это не мило? – с детской непосредственностью заявила сумасшедшая ведьма.

Если бы Гермиона в своём теперешнем состоянии могла смеяться, она бы оценила кислую мину Люциуса – тот явно не считал, что так уж необходимо называть самотык в честь его единственного сына.

Белла довольно покачала своим новым резиновым пенисом и наклонилась над Гермионой, которая кричала и долбила себя пальцами в пизду и в зад одновременно. Голос Гермионы сорвался ещё выше, когда её ненасытная, но чувствительная вагина приняла первые сантиметры страпона Беллатрисы, и резиновые шипы раздвинули нежные стенки влагалища.